Мутация разума II. Уснуть до двенадцати.

Всё утро Винни ходил как на иголках. Он не мог заставить себя заняться чем-то полезным, не мог в простой праздности скоротать часы в комнате, он постоянно болтался у всех под ногами, а его мозг отказывался думать о чем-нибудь ином, кроме предстоящего сегодня вечером свидания. Что надеть? Что говорить? Какие цветы купить? Иногда картина уютного ужина в хорошем ресторане полностью складывалась в голове Винни, но в следующее мгновение парня посещала катастрофическая загвоздка, которая рушила выверенную идилию. - А как понять, что свидание закончилось? - допытывался он до Хэмиша, пока тот, сидя в общей гостиной, штудировал на планшете своды законов, - Это девушка должна подать мне какой-то сигнал, когда захочет домой, или я сам решаю, когда пора попрощаться? - Но после ужина ведь нужно ещё куда-нибудь сходить? - Нэри едва не натолкнулся на Винни, не заметив его появления в гараже из-за повязки на лице, - Иначе всё выйдет как-то сухо. Пришли, поели и ушли... - А если Роуз не понравится маршрут прогулки, который я выбрал? Может стоит набросать несколько запасных вариантов и, в зависимости от ситуации... - Винни! - Кристин грубо впихнула ему в руки корзину с чистым бельём, - Расслабся. Всё пройдёт замечательно. Тебе лишь нужно разговаривать с Роуз, настроиться на её волну, не забывать про себя и не походить на восторженного щенка, который от чувств сейчас описается, - парень недовольно посмотрел на подругу, но девушка ободряюще положила руку ему на плечо, - Не накручивай себя. Ты не из тех, кто способен бесповоротно испортить свидание, а если ты где-нибудь ошибёшься, это всегда можно исправить. - Спасибо. У Винни в кармане зазвонил телефон, и, перехватив корзинку поудобнее, парень достал мобильный. Это была Роуз. - Ну, я пойду, - Кристин вежливо ретировалась, чтобы не мешать голубкам ворковать. - Привет, - Винни попытался придать своему голосу обыденности, - По-моему в сутках слишком много часов. Ты только представь, ещё целая вечность до семи... - Да... - Роуз была какой-то напряжённой, будто ей предстояло озвучить то, что не хотелось, - ....Кстати об этом... - девушка вздохнула, - Винни, извини, но сегодня не получится. Мой племянник опять вляпался в историю, и мне надо быть дома. - Оу, - парень был наслышан об этом трудном подростке, который не давал спокойно жить своей семье, - Я могу чем-то помочь? - Нет, да и я ничем помочь не могу, просто буду присутствовать... - Что на этот раз? - Пьяный разбил ветрину магазина. - Понятно. Роуз, если что-нибудь понадобиться, неважно что и когда, позвони мне, хорошо? - Договорились. И, Винни... - девушка замолчала и, выдержав несколько секунд, виновато произнесла, - ...Не обижайся на меня, ладно? - Что ты, Роуз! Я расстроен, но не обижен, - поспешил возразить парень, - Я всё понимаю. - Спасибо. - Пустяки. - Я напишу тебе. - Хорошо, - Винни положил трубку и, словно сдувшись под весом обстоятельств, направился вниз по коридору в свою комнату. *** Пройдя в зал суда, Джастин ожидал увидеть большое круглое помещение, отделанное мрамором и тёмным деревом, но реальность не отвечала его вкусам. Стены просторной квадратной комнаты были полностью выкрашены матовой зелёной краской. Вся мебель - несколько рядов скамеек со спинкой, два длинных стола, по одному для защиты и обвинения, стол судьи, свидетельская трибуна, скамьи для присяжных, рабочее место секретаря - имела оттенок горького шоколада. За спиной у предполагаемого судьи висел задрапированный фраг с приколотым к нему увеличенным изображением печати федерального округа (две женские фигуры, держащие на ладонях восходящее солнце). Интерьер был простеньким, но давящим, и, молча заняв свои места, ответчики принялись ждать появления истцов. Но в их рядах произошло пополнение. Пятерых одарённых теперь сопровождали высококвалифицированные адвокаты. Крайним справа сидел Гас Палмер, узколицый мужчина среднего возраста. Он начинал лысеть, но не обращал на это внимания, так как с природой не поспоришь, а тратить время на заведомо проигрышное дело, по мнению мистера Палмера, было бессмысленно. Джастин и Мередит расположились всозле него, замкнутые с другой стороны Холли Лестер, очень высокой блондинкой в дорогом чёрном костюме. Она громко разговаривала, ярко красилась и вселяла в окружающих уверенность, что ей ничего не стоит запустить в оппонента чашкой с кофе, папкой с документами или чем-нибудь ещё, подвернувшимся под руку. Возле неё сидели Дора, Рене и Джерард, а замыкала череду Фиби Холден, самая молодая из юристов. Именно её спонсоры выбрали в защитники Джерарду, и парень отчаянно уговаривал себя не связывать профессионализм с возрастом, но ему всё равно было страшно. Не за себя или друзей, а просто страшно... Будто вместо воздуха он вдыхал распылённую панику. Забытое чувство... Два года назад одарённые входили в зал суда гладиаторами, теперь же они напоминали побитых щенков. - Не принимайте это заседание всерьёз, - сказала тихо мисс Лестер, - Мы здесь для того, чтобы заявить о себе и познакомиться с обвинителями. Придерживайтесь наших инструкций и не входите в раж. - У нас нет претензий или вопросов к доказательствам, - полушёпотом произнёс красноволосый, - Для чего проводить предварительное слушание? - Мистер Уэй, пожалуйста, не пытайтесь делать за нас нашу работу, - скороговоркой выдала адвокат, сосредоточенно взглядываясь в боковую дверь слева от судейского стола, - У вас нет причин для споров с истцами, зато у нас они есть. - Так быстро... - выдохнула Мередит. - Никаких следственных процедур проводить не пришлось, - откликнулся Гас, - Повторно собирать информацию проще. Позади одарённых раздались звуки шагов и шелест ткани. Обернувшись через плечо, напарники увидели обвинителей. Их было меньше, чем ожидали ответчики. Из всего списка, приложенного к делу, сейчас в зале суда присутствовал только основной состав. Прокурор шла первой, свой энергией и мощью будто прокладывая дорогу остальным. За ней, широко расставляя ноги, двигался адвокат - полный мужчина шестидесяти лет с чёрными усами и тонкими прядями волос, словно приклеенными к черепу. И он, и она вскользь посмотрели на одарённых, просто отметив для себя их наличие. А за ними... Да. Джерард неглядя взял Рене за руку и тут же ощутил лавину её ужаса и раскаяния. Девушке нервничать нельзя, а парню от пары-тройки чужих эмоций хуже не станет, но и без слияния чувств от увиденного у Джерарда похолодели пальцы. Его везли на инвалидном кресле. Он был одет в классический костюм, брюки которого аккуратно сложили под обрубками длиной в половину бедра. Капитан Говард. Патрик Л. Говард, который два года назад оказался в составе одного из отрядов, арендованных у государства для поддержания порядка на мероприятии в "Меддлинг Корп". Простое задание - хорошая оплата. Простое задание, стоившее ему здоровья, а его друзьям жизни. На заседание он приехал с женой, худощавой женщиной, демонстративно игнорирующей стол обвиняемых. А следом за ними шла миссис Мортимер. Она совсем не изменилась. Только морщин стало побольше. Избрав модель поведения своей подопечной, Мэри тоже отвернулась от одарённых и, расположившись возле прокурора, приглушённо произнесла: - Я не вижу здесь конвой. Почему преступники не взяты под стражу? - Постановление муниципалитета, - ответила мисс Шрай. - Что за бред? - глаза миссис Мортимер сузились, будто пронизывая прокурора насквозь, - Они массовые убийцы! Муниципалитет не мог принять решение оставить их на свободе. - Разговаривайте об этом не со мной, - отчеканила мисс Шрай, - В конце концов, у меня есть начальство, и если вы всё-таки до него доберётесь, поинтересуйтесь, почему с обвиняемых не взяли даже подписку о невыезде. - Как они... Вот так всё просто. Презрительный взгляд в сторону одарённых, и словно не было тех лет, когда миссис Мортимер растила и воспитывала молодых людей за противоположным столом. Её любимый, её самый лучший и выдающийся проект, который за вечер превратился для женщины в смертельных врагов. Да, два года назад одарённых должны были убить, расщепить на молекулы, затем снова собрать, чтобы избавиться от их личностей, но сохранить уникальные биологические образцы. Часть из них планировалось продать ради финансирования лаборатории, а часть - оставить при себе для дальнейшего изучения, но одарёные узнали о планах руководства... И подняли бунт. Наконец-то дверь слева от судейского стола открылась, и в зал вошли пристав и секретарь. - Всем встать, - сказал мужчина в форме, заняв наблюдательную позицию возле скамей для присяжных, - Заседание суда второго судебного округа объявляется открытым. Председательствует его честь Метью Отис. Судья занял своё место и, деловито прочистив горло, произнёс: - Начинаем слушания по делу "Патрик Лиам Говард, Мэри Элизабет Мортимер, Амаль Теннисон, Энтони Фостер и другие против "Организации одарённых"". Прошу, стороны назовите себя. - Мали Шрай и Джошуа Финниган представляют интересы обвинителей, - откликнулась прокурор, снова поднимаясь с нагретого стула. - Фиби Холден, Холли Лестер и Гас Палмер представляют интересы "Организации одарённых", - ответила миссис Холден. - Хорошо, - судья поджал губы и, взглянув на бумаги, которые он принёс с собой, сказал, - Итак, начнём. Мисс Шрай, вы обвиняете Джерарда Уэй, Рене Торо, Джастина, Мередит и Дору Ньюманов в превышении самообороны, причинении тяжкого вреда здоровью и предумышленных убийствах, имевших место во время событий двадцать восьмого мая две тысячи двадцать пятого года... - Всё верно, ваша честь, - заметила прокурор. - Кстати о предумышленных убийствах, - снова заговорила миссис Холден, вставая на ноги и протягивая руки к лежащим перед ней документам, - Мы подготовили ходатайства против данной формулировки и требуем заменить её на "непредумышленные убийства", так как "предумышленное убийство" подразумевает под собой подготовку к убийству или хотя бы намерение совершить убийство. Наши же подзащитные никого убивать не собирались. Подробнее всё расписано в ходатайстве. Я могу вам его передать? - Разумеется. Девушка подошла к столу судьи и вложила в его большую мягкую ладонь стопку листов. - Ваша честь, сторона обвинения тоже хочет заявить о ходатайстве. Фиби вернулась на место, и судья кивком головы разрешил прокурору продолжать. Мэтью Отис был дородным мужчиной преклонного возраста и создавал впечатление тихого двоюродного дядюшки, который непропускает семейные встречи, но присутствует на них исключительно для того, чтобы непопулярное кресло в углу не пустовало. Этакий неприметный наблюдатель, не актцентирующий внимание на том, что он всё слышит, всё видит и всё запоминает. - Ваша честь, - мисс Шрай тоже достала из портфеля подготовленные бумаги, - Обвинение просит суд запретить мистеру Уэйю присутствовать в зале суда на всех заседаниях по этому процессу, а также на процедуре выбора присяжных. - Что? - ответчики синхронно повернулись к истцам, готовые одним своим негодованием вытолкать их из помещения. - Дело в том, ваша честь... - прокурор проигнорировала реакцию защиты, - ...что мистер Уэй скрыл от общественности и от суда в том числе настоящую суть своего дара. - Что вы имеете ввиду? - спросил судья. - Мэри Мортимер предоставила нам отчёты исследовательского центра, в которых говорится о том, что мистер Уэй обладает способностью вмешиваться в чужое сознание. То есть он может влиять на поведение присутствующих в зале суда и на их мысли, вследствии чего беспристрастность присяжных оказывается под вопросом. - Мистер Уэй, это правда? - судья посмотрел на красноволосого из-под кустистых бровей и, слегка поддавшись вперёд, опять поджал губы. - Ваша честь, я протестую, - заявила миссис Холден. - Вы протестуете против того, чтобы я задавал вашему подзащитному вопросы? - в голосе судьи не было ни строгости, ни гнева. - Нет, ваша честь, я протестую против ходатайства обвинения. Чтобы отстранить обвиняемого от процесса по названной причине необходимо заключение специалистов о том, что мой подзащитный действительно может влиять на чужое сознание. - Но у нас есть заключение, - возразила мисс Шрай. - Оно устарело, и составляла его уже не существующая организация... - Ваша честь, - миссис Мортимер элегантно поднялась на ноги и, будто образовав стену между пререкающимися, произнесла, - Мой муж до событий двадцать восьмого мая был выдающимся учёным. Это отмечали все: и кто работал под его началом, и кто сотрудничал с ним, и даже люди, далёкие от науки, в разговоре с моим мужем чувствовали насколько он эрудирован. Но сейчас, если вы встретитесь с Льюисом, вы ничего из вышеперечисленного в нём не найдёте. Мой муж деградировал. Он никого не узнаёт, он не разговаривает, он не в состоянии сам себя обслуживать... Мой муж превратился в овощ, проведя десять минут не едине с этим человеком, - палец миссис Мортимер указал в сторону Джерарда, - Этот парень стёр личность моего мужа, и, поверьте, он способен на большее. - Ваша честь, - теперь заговорил мистер Финниган, предварительно скромно откашлявшись в кулак, - Мы просто опасаемся, что два года назад мистер Уэй вмешался в работу суда, и не хотим, чтобы подобное повторилось сейчас. - Бред! - Джерард вскочил со стула, едва его не опрокинув, - Два года назад я ничего подобного не делал! - Значит, вы всё-таки признаёте, что способны вмешиваться в посторонее сознание? - спросил судья. - Да, - Джерард сглотнул слюну; Фибби опустила голову, чтобы незаметно переглянуться с колегами, - Да, чёрт возьми, я могу влиять на мысли и действия людей. В реестре одарённых я зарегистрирован как телепат, но я не использовал способность на протяжении последних двух лет! А дар... - парень перевёл дух, - Он как мышца. От долгого бездействия атрофируется. - Использование способности я бы описала скорее, как езду на велосипеде, - безразлично ответила миссис Мортимер, - Стóит один раз научиться, и уже никогда не забудешь... Рене насильно посадила Джерарда на место. - Мисс Шрай, передайте мне ходатайство, - прокурор направилась к судье и, оставив ему бумаги, неторопливо вернулась за стол обвинения, - Этот вопрос мы рассмотрим на отдельном слушании... - судья задумался, словно что-то подсчитывая в уме, - ...которое я назначаю на двенадцатое число следующего месяца. Ещё вопросы есть? - Нет, ваша честь, - солидарно ответили защита и обвинение. - В таком случае, заседание окончено. Одарённые задержались в зале суда, чтобы не сталкиваться при выходе с оппонентами, и, наконец-то покинув чёпорное здание, в полной тишине вышли на парковку. - Получается, мы сегодня собрались только для того, чтобы собраться? - спросил Джастин, обращаясь ко всем адвокатам одновременно, - Мы ведь вопрос с обвинением совсем не решили... - Решать мы его будем очень и очень долго, - произнёс мистер Палмер, - В суде ничего быстро не происходит потому, что каждый аспект дела надо взвесить и скрупулёзно рассмотреть. - Извините за то, что добавил вам работы, - сказал Джерард, не поднимая глаз от асфальта. - Пустяки, - откликнулась Фиби, - Обвинение рано или поздно всё равно бы обратило внимание на твою способность. Мы будем и дальше требовать от них различных свидетельств и экспертных заключений, будем тянуть время, но скорее всего суд удовлетворит их ходатайство. - А вы слышали, что спросила у прокурора миссис Мортимер, когда они только вошли? - прочистив горло, заметила Дора, - До её слов я как-то и не задумывалась, но... Почему нас не арестовали? Почему муниципалитет на нашей стороне? Мы можем что-то ещё от этого выиграть? Возле машин адвокатов и "Организации одарённых" напарников ждал Рэй. Он прогуливался по парковке и, разгоняя волнение цикличным движением, не сразу увидел возвращавшихся друзей. - Как всё прошло? - вместо ответа Рене обняла мужа за талию и пробормотала что-то неразборчивое, - Ну, ничего, - Рэй поцеловал девушку в макушку и погладил по спине, - Ничего... - Нас не арестовали... - продолжил начатую тему Джерард, - ...потому что два года назад правоохранительная система облажалась. Тогда никто не рассматривал смерть военных, как убийство, её сразу посчитали самообороной. Суд просто пошёл на поводу у нашей популярности, а теперь раскаиваться в ошибках никому не охота. - Ты неверно понимаешь ситуацию, - возразила мисс Лестер, доставая из сумочки ключи, - Два года назад на военных никто не акцентировал внимания. Ваш прокурор подал дело как неравное противостояние могущественной корпорации и пострадавших от её действий людей. О сопутствующих ущербах никто не упоминал. А большая группа поддержки у вас появилась только сейчас. Сейчас у вас толпы поклонников среди простых граждан и политиков. Сейчас поспешно заклеймить вас преступниками муниципалитету себе дороже, ведь, если вас признают невиновными, они больше не смогут рассчитывать на вашу помощь. - А если нас признают виновными... - снова заговорил красноволосый, - ...окажется, что правительство два года дружило с массовыми убийцами. - Верно, - согласилась Холли, - И они это понимают. Если разобрать ситуацию, в которой вы оказались, по кусочкам, то выйдет, что в ней виноваты и жертвы, и агрессоры (виноваты по разным пунктам), а наказать всех и за всё нельзя. Нам просто необходимо поделить причастных к событиям в академии на плохих и хороших, чтобы было проще переварить произошедшее. - Два года назад хорошими были мы... - А теперь радуйтесь, что вас не взяли под стражу. *** Шелли закрыла тонкую фанерную дверь и повернула в замке ключ. В школьном коридоре царил полумрак, придавленный тяжёлой непривычной тишиной. Свет плоских ламп на дальнем конце резко очерчивал холл с яркими стенами и новыми информационными стендами. В воздухе слабо пахло дезинфицирующим средством, на полу кое-где ещё оставались лужицы после недавней влажной уборки. Шелли любила уходить с работы позже всех. Своеобразный живой призрак, сотканный из шелеста ткани и стука невысоких каблуков, которого другие считают трудоголиком. От части Шелли и правда уделяла слишком много времени работе. С утра она была воспитателем, помощником у учителя в младших классах, а после обеда - занималась бумажной рутинной. Большая нагрузка, но... Но Шелли нравилось уходить с работы позже всех, а ещё ей нравилось ощущение этого места. Стоило девушке первый раз оказаться перед воротами школы, как она сразу почувствовала, что её пристанище находится здесь. Прямая и непоколебимая уверенность взялась из ниоткуда и просто рухнула в желудок, как де жавю из сна или старое воспоминание. Никаких радужных обещаний. Изнурительный труд за несправедливо маленькую оплату, каждый день - испытание для нервной системы и тела, но... Но Шелли принадлежала этому месту, а это место принадлежало ей, так что... Зачем было девушке куда-то ещё уходить? Шелли вынырнула из опустевшего помещения и, оказавшись на улице, будто вернулась во времени на пару часов назад. В школьном коридоре легко верилось, что снаружи уже ночь, неравномерно и бездарно подпираемая фонарями, но солнце только сползало к горизонту и, напоминая кляксу расплавленного железа, излучало последнее тепло на город-миллионник. Сев за руль своей машины, девушка аккуратно выехала с парковки и направилась домой. Она жила в маленькой квартирке в ничем не примечательном спальном районе недалеко от работы. Поднявшись на нужный этаж, Шелли открыла дверь и, включив свет в прихожей, задержала внимание на паре мужских кроссовок. Его куртка тоже была на месте, но другие признаки, что кто-то есть дома, отсутствовали. Разувшись, девушка тихо подошла к его комнате и, постучав, повернула круглую ручку. - Я пришла, - произнесла Шелли, робко заглядывая в свою бывшую спальню. - Хорошо, - ответил Орвилл, он сидел возле кровати, прижавшись спиной к стене. - Я приму душ и приготовлю что-нибудь на ужин. - Готовь только на себя, я не голоден. - Орвилл, - Шелли вошла в комнату и присела на край постели, - С утра, когда я уходила, ты притворился, что спишь, чтобы пропустить завтрак. Днём я домой не заезжала, так что могу поспорить, ты не обедал... - Я не чувствую голода, - возразил парень. - Ешь через силу, хотя бы по чуть-чуть. Орвилл, ты сильно сбрасываешь вес, так нельзя. Парень посмотрел на подругу, и тут же снова потупился. Он изменился. Лицо осунулось, щёки впали и покрылись какими-то нездоровыми алыми пятнами; все знакомые черты словно бы измялись, затёрлись, превратились в заломы на скомканной бумаге; сквозь футболку отчётливо виднелись ключицы; когда Орвилл вставал, его высокий рост из-за худощавости теперь воспринимался недостатком; взгляд парня потух и остекленел, а Шелли не знала, как остановить разрушение. - Я сходил в магазин, купил всё по списку, - сменил тему Орвилл. - Спасибо. Девушка положила руки на покрывало и, стиснув его ткань, несколь минут просидела в молчании. Ей столько всего нужно было сказать... За такой маленький отрезок времени Шелли многое перечувствовала и о многом передумала. После жуткой смерти лучшей подруги девушка попала в водоворот из эмоций. Над ней словно бы сомкнулась бушующая толща скорби, а лёгкие переполнились отчаянием и злостью. Злость проросла в Шелли, хотя раньше девушка даже не предполагала, что способна на неё. Что способна ненавидеть... Способна желать мести... Что способна резко впасть в ярость и разметать документы, лежащие на её рабочем столе! Но свою тёмную сторону Шелли пыталась прятать, продираясь сквозь происходящее с крепко сжатыми зубами. А сейчас ей предстояло поговорить с Орвиллом о наболевшем, поговорить мягко, чтобы не выглядело так, будто она его обвиняет. - Я благодарна тебе за помощь по дому... - начала девушка, тщательно подбирая каждое слово, - ...но это не то, что я от тебя хочу. Ты можешь использовать мою квартиру и мой стиль жизни как убежище, но в убежище залечивают раны, а не позволяют ему себя поглотить. - Шелли... - Я знаю! - грубо оборвала парня девушка, - Я знаю, что сил нет, что искать их в себе постоянно невозможно, что истощение наступает так быстро... - голос Шелли сорвался, - Что оно выпивает тебя, - девушка поникла, понимая, что не справляется с поставленной задачей, - Найди для себя занятие, Орвилл. - Какое? - Не знаю. Зацепись за что-нибудь. - За что, Шелли? Когда я выхожу из комнаты, я начинаю думать, сравнивать, представлять, вспоминать... Я не хочу этого делать. Я ничего не хочу. - Тебе необходимо найти работу, - продолжала девушка, - Если ты ушёл из "Организации", на деньги спонсоров ты больше жить не сможешь, - Орвилл кивнул, то ли соглашаясь с Шелли, то ли подтверждая имеющуюся у неё информацию, - Разрешишь мне подыскать для тебя место? - парень опять кивнул, но только для того, чтобы подруга оставила его в покое, - Хорошо. Начнём с малого, - Шелли погладила Орвилла по плечу и, выйдя из комнаты, занялась домашним вечерним ритуалом. А парень остался сидеть в темноте в прежней позе, боясь даже подумать о том, что что-то в его буднях способно измениться. *** - Мама, смотри! Крохотный детский пальчик бесцеремонно указал на одного из охранников, обратив на него внимание всей очереди. - Мама, человек-робот! - Тише, тише, - женщина сконфуженно схватила сына за ладошку и, мгновенно покраснев, посмотрела на кассиршу, которая пробивала их продукты. - Мама! - мальчик попытался освободиться из крепкой хватки, но, пресекая все попытки сына к побегу, женщина подхватила его на руки, - Но, мама! - Веди себя потише, и не показывай на дядю пальцем, - женщина перешла на шёпот, но из-за эмоций её голос то и дело взлетал к верхним октавам, - Вот, возьмите, - женщина протянула кассирше кредитную карту. - Мама! - Тихо! - женщина поставила пакеты с покупками в тележку и, забрав карточку, отъехала от кассы, - Извините, - произнесла она, проходя мимо охранника. Бобби покачал головой, давая понять, что всё в порядке. Дети всегда на него бурно реагировали, но их впечатления от странного человека с металлическим горлом заботили Бобби меньше, чем привычка взрослых посетителей супермаркета разглядывать его, делая вид, что он их совершенно не интересует. С инцидента на тренировке в академии для одарённых (после которого парню пересадили искусственные трахею и голосовые связки) прошло два года. С момента как Бобби покинул "Меддлинг Корп", отказавшись прикрыть защитную пластину на шее искусственной кожей, прошло не многим меньше. Просто в определённый момент в голове парня что-то щёлкнуло. Сбегая из академии вместе с Советом и военными, Роберт действовал по инерции. Он понятия не имел, чем собирается заниматься миссис Мортимер, для чего забирает с собой Фрэнка, и какая роль в будущем уготована ему, Бобби. Парень примкнул к тем, кто на его взгляд был сильнее, а потом понял, что жизнь в борьбе не для него. Да, он был физически крепким. При желании Бобби мог поднять в воздух легковую машину, остановить поезд или растереть камень в труху, но ему отчаянно хотелось вернуться домой, к родным, и парень так и поступил. Но оказалось, что прошлое в кармане не спрячешь. Помимо очевидных отличий Бобби от других (дара, титанового горла, механического голоса), существовал целый ряд незаметных, но не мало важных особенностей в его развитии и воспитании. Большинство людей были для Бобби скучными, пресными, недалёкими. Он не понимал, как человека может занимать то, что занимает его нынешних коллег; как человек может воспринимать мир через суеверия и заблуждения и всю эту липовую базу называть знанием и опытом; как человек может перегонять разговор из пустого в порожнее, когда заранее известно, что собеседник ничего стоящего тебе не сообщит... Это утомляло. Бобби чувствовал, что ни к какому обществу он не способен прилипнуть. Бобби словно бы свалился с Луны или прибыл из какого-то далёкого закрытого государства. То, что говорили и делали люди вокруг, было дико для него. То, что говорил и как думал Бобби, было дико для них. В одни и те же слова они, люди и Бобби, будто вкладывали разные значения и глубину, и в итоге общение сводилось к обмену любезностями... Лишь бы не молчать. Ни с кем парень не ощущал себя свободно, ни с кем парень не чувствовал себя наравне, за исключением... У Бобби зазвонил мобильный. Взглянув на экран, парень предупредил напарника, что ненадолго отойдёт, и, выскользнув за служебную дверь, поднял трубку: - Привет, - грубый, неэластичный голос рассыпался по коридору, - У тебя выдалась минутка свободного времени? - Она самая, - ответила девушка на том конце провода, - Как дела? - Точно также, как утром. Тебе стало скучно? - Невыносимо, - на заднем плане, подчёркивая иронию сказанного, слышался гул спаяных воедино голосов, шелеста клавиатур и характерного шума общего рабочего процесса, - Ты не рад меня слышать? - Почему? Очень рад!.. - То-то же... - девушка взяла паузу, а затем бойко выпалила, - Что ты решил по поводу суда? Будешь присутствовать на заседании? Бобби устало выдохнул и, прикрыв глаза, прислонился к стене. - Не знаю... - Ты не знаешь? - произнесла девушка, выделив интонацией местоимение, - Ты? - Да, не знаю... Всё это цирк, и я не хочу в нём участвовать. Я устал. Я дам показания под запись, но на суд не полечу. - Бобби, что нам сказал прокурор? У присяжных необходимо создать правильное впечатление о преступнике. Они должны понимать, кто сидит на скамье, иначе адвокаты этого парня... - Фрэнк, - перебил девушку Бобби, - Мелоди, я прекрасно помню, кто меня покалечил, и его имя - Фрэнк. - В любом случае адвокаты попытаются выкрутиться, - продолжила девушка, - Они собираются отвести единственную прямую улику, и если у них это выйдет, то дело развалится! Дай присяжным посмотреть на тебя, дай им себя послушать.. - У них есть Джерард. - Одного не достаточно. Бобби ненадолго замолчал, рассматривая щель между плинтусом и стеной. - Если бы то же самое мне предложили два года назад... - подал голос парень, - ...я бы согласился. Чтобы отомстить за себя, чтобы поставить Фрэнка на место, чтобы хоть что-нибудь сделать... Но сейчас... - Бобби переложил телефон из одной руки в другую, - Мне абсолютно без разницы. С травмой я смирился. Импланты мне мешают, они неудобные, они ужасные, но я с ними смирился. В конце концов, у меня есть ты, значит механическое горло не совсем уж отвратительно... - Оно совершенно не отвратительно, - мягко откликнулась девушка. - Понимаешь, я ведь всегда был сам по себе, а они - сами по себе, и эта серия поджогов целиком их проблема. - А если в будущем тебе понадобится помощь? - настаивала Мелоди, - Хочешь ты того или нет, но одарённые твоя семья. - У меня есть своя семья, и слава небесам она состоит из обычных людей. - Ты упрямый, как баран. - Не вижу в этом проблемы, но если в качестве причины моего отсутствия на суде тебя не устраивает моё же нежелание на нём присутствовать, то подумай о том, сколько стоит перелёт. Я не могу выбрасывать деньги. - Одно к одному, - поддакнула девушка. - Именно, поэтому вопрос закрыт. - Совсем-совсем? - Совсем-совсем. - Ладно, не буду больше отвлекать, - Мелоди вздохнула, подчёркивая несогласие с поражением, - До вечера. Люблю тебя. - И я тебя, - ответил Бобби и положил трубку.