Холодные Чёрные воды

Бессмысленная усталость наваливается на Ши Цинсюаня, как только он возвращается на Небеса. Поджидает у двери, пыльной мантией ложится на плечи, гасит кратковременный всплеск удовольствия от съеденной дичи. Повелитель Холода устало диктует черновик отчёта, полулёжа в кабинете и вливая в себя пиалы чая одну за другой: пытается не спать и не думать. Всё равно проваливается в дрёму, пока секретарь зачитывает написанное. Выныривает от вежливого: «господин», не глядя соглашается. Всё равно его отчёты — формальность, не более. Никто не осмелится проверять дела, в которых участвовал Лао Се. Бессмысленная усталость преследует Ши Цинсюаня, пока он спускается в библиотеку и обновляет запасы книг. Тащится по пятам до двери и, конечно, догоняет в Обители Весеннего Покоя. Ши Цинсюаню плевать. Он бездумно падает на кровать и, забыв про то, что хотел почитать на балконе, спит долго-долго. До тех пор, пока из дворца не поступает новых молитв. Он живёт так уже много — не помнит, сколько — недель, выныривая из бессмысленности ради работы. Потому что работать нужно, в работе — спасение от тошноты и убийственных мыслей. Потому что лежать нельзя, нужно двигаться — и тогда, рано или поздно, боль и усталость отступят, улягутся, исчезнут... Ши Цинсюань ведь через это уже проходил. И поэтому он встаёт, снова и снова. Грустно, но всё-таки улыбается домашним духам и поднимается на Небеса. Спускается в мир людей. Делает то, что должно и должен, перестаёт считать дни и замечать тянущую боль одиночества. Не находит в себе сил только на то, чтобы наведаться в Призрачный город на Новый год. И борется, борется, борется — с собой, с обидой и болью, с воспоминаниями о собственном жалком состоянии. О том, как Хэ Сюань снова таскал и тряс, как ему вздумается. Отчаянно старается не будить мысли о собственной слабости — и память о временах, когда были только бывший Повелитель Ветра и ненавидящий его Черновод. *** Покидая Призрачный Город в разгар празднования Нового Года, Хэ Сюань почти вечность стоит у дверей в личных покоях Дома Блаженства. Тяжёлые мысли мечутся в голове стаей рыб, а муки выбора кажутся физически ощутимыми. Спускаться в глубоководные чертоги не хочется до тошноты. Сейчас, в середине зимы там холодно и слишком тихо. Слишком пусто. Привычно, но отчего-то невыносимо. Оставаться в Призрачном Городе тоже кажется отвратительной идеей, но совсем по другой причине. Здесь слишком шумно, слишком живо и многолюдно. Удушливо тяжело. В теперь безымянный и заброшенный дом на берегу моря возвращаться тоже не хочется. Без Цинсюаня там до отвращения одиноко. Каждый угол напоминает о том, что случилось несколько месяцев назад. И о том, что Хэ Сюань так ничего и не смог с этим сделать. Разве что, усугубить. Из всех имеющихся у него вариантов Демону Чёрных Вод каждый отвратителен по-своему. И кажется, что выхода нет — придётся возвращаться в промёрзшие чертоги на дне Чёрных Вод, но... Полубезумная мысль приходит неожиданно. Небесный дворец Повелителя Штормов. Место, где сам Хэ Сюань не был ни разу с момента его постройки. Место, где он будет ближе всего к Цинсюаню. Дверь распахивается словно сама. С той стороны пахнет цветущими вишнями и свежим деревом, теплом и чем-то неуловимо-родным. Близким когда-то, таким нужным и важным, что Хэ Сюань шагает в проём не задумываясь. И лишь оказавшись в главных покоях своего дворца, понимает, чем пахнет. Светлой ци. Так пах Цинсюань, когда зимой навещал его в безымянных чертогах. Хэ Сюань стискивает зубы и коротко выдыхает. Прислушивается к тишине: непривычная, слишком живая и наполненная мелкими звуками, она кажется почти уютной. Такой же почти, как в безымянном доме. Комфортной. Вздохнув, Хэ Сюань — здесь Повелитель Штормов — обходит свои владения. Устраивается в самых дальних покоях, находит двойника... Смотрит его глазами, как Цинсюань, безумно уставший и замотавшийся, выбирает книги в общей библиотеке их двух дворцов. Почти собирается поздороваться, но в последний момент решает не лезть. То ли интуиция, то ли несколько месяцев отказов разной степени жёсткости научили его осторожности, но Хэ Сюань просто подсматривает. Не вмешивается в движения двойника, не пытается управлять — только смотрит, как Повелитель Холода подлетает, чтобы снять нужную книгу с верхней полки. А после — уходит из библиотеки по каким-то своим делам. На мгновение становится болезненно тошно, но Хэ Сюань берёт себя в руки раньше, чем воспалённая гордость толкнёт его на очередную глупую попытку безуспешного примирения. Искатель Цветов предупреждал: восемьсот лет вполне могут оказаться не преувеличением, а реальным сроком. А значит, впереди ещё семь сотен девяносто девять лет беспросветной бессмысленности бытия, которые нужно научиться снова проводить одному. Хэ Сюань откидывается на спинку кресла и несколько часов просто смотрит в потолок, изучая резные узоры и утончённую роспись. А после — приказывает двойнику организовать еду, принести все книги, которые уже читал Ши Цинсюань и неразобранные молитвы Повелителю Штормов. И ни в коем случае не выдавать присутствия его самого во дворце. До Цинмина ещё далеко, а значит у Хэ Сюаня есть время на что угодно. *** Близится весна, и двойники всё реже видят Ши Цинсюаня на Небесах. Хэ Сюань с облегчением выдыхает, замечая, как с его лица постепенно сходит усталость. Радуется, что Повелителю Холода остаётся всё меньше работы, в которой тот, кажется, вознамерился себя утопить. И утопил бы, если бы молитвы Повелителям Холода и Штормов направлялись в разные дворцы. К счастью, Ши Цинсюань то ли не стал заморачиваться и бодаться с дворцом Линвэнь, то ли просто не счёл это важным — но молитвы всё так же поступали вперемешку. И это было весьма на руку скучающему Демону... Повелителю Штормов. Разобрав свои, он регулярно забирал часть молитв, которые не требовали непосредственного участия Ши Цинсюаня, и отправлял на их выполнение двойников. А иногда, если это были жалобы на разгулявшуюся нечисть и диких тварей, спускался лично. Заодно заглядывал в главный храм Повелителя Холода, оставляя крупные пожертвования, возжигая неугасимые лампады и благовония и ничего не прося. Не пытался подносить дары или оставлять прошения — перестал, обнаружив целый ворох даже не вскрытых свитков и запылившиеся дары на алтаре. Но в одном отказать себе Хэ Сюань не мог. Незаметно, небольшими частями он передал все свои накопленные заслуги в пользу Повелителя Холода, подгадывая моменты наибольшей суматохи и бумажного аврала. Так, чтобы Ши Цинсюань ничего не заметил. Или хотя бы заметил не сразу. А теперь холода, наконец, отступают. Заканчиваются последние весенние заморозки. Вместе с ними исчезает и Ши Цинсюань. Хэ Сюань замечает это не сразу. Отвергнутый, он привык наблюдать за тем, как Повелитель Холода словно призрачный огонёк то исчезает, то появляется в поле зрения. Манит, дразнит, но стоит сделать шаг — и он вновь тает мутной дымкой, словно и не было. На какое-то время Демон Чёрных Вод теряется сам. Весь мир может рухнуть, перевернуться с ног на голову и рухнуть снова, но Цинмин Хэ Сюань пропустил всего раз за многие сотни лет и все ещё корит себя за тот недостойный поступок. Демон Чёрных Вод отсутствует чуть больше двух недель. Навещает могилы родных, возжигает благовония в подводном святилище, проверяет костяных питомцев, брошенных охранять Чёрные воды. Возвращаясь, почти волнуется: слишком давно не видел и не слышал ничего о Ши Цинсюане. А ещё неделю спустя один из двойников замечает Повелителя Холода в библиотеке. Тот разбирает накопившиеся за зиму книги, набирает стопку, не обращая особого внимания на всё, что происходит вокруг. И пропадает снова. Возвращается через несколько дней — и всё повторяется. На третий раз Хэ Сюань поджидает его в библиотеке лично. Сидит за одним из столов, со всей тщательностью делая вид, что бесконечно увлечён сборником поэзии какой-то человеческой эпохи. Одним из тех, что совсем недавно вернул Цинсюань. Поджидает с тех пор, как двойники доложили, что Повелитель Холода посетил свой дворец. Успевает дважды прочитать несчастный томик и даже отметить несколько ошибок на полях, мучаясь ожиданием. Совершенно глупое волнение ворочается под рёбрами голодом, сводит скулы усталой зевотой, но Демон Чёрных Вод упрямо ждёт. Но на этот раз не ради того, чтобы снова пытать неумелыми извинениями. На столе, выкопанном из кучи свитков и бумаг, аккуратной стопкой сложены книги. Хэ Сюань, тщательно изучив новые предпочтения Ши Цинсюаня, лично подбирал каждую из них. Некоторые даже прочитал, прежде чем принять решение. И теперь всё, на что смеет надеяться Хэ Сюань — что его жест не будет отвергнут так же, как все предыдущие. Повелитель Холода вплывает в библиотеку неслышно. Парит над полом, скрывая вновь появившуюся хромоту. Коротко кивает служащим, но погружён в свои мысли настолько, что вряд ли их замечает. Хэ Сюань не успевает обрадоваться отдохнувшему виду: замечает пустой потухший взгляд. Такой, словно с окончанием зимы для Повелителя Холода пропал и малейший интерес к жизни. Ши Цинсюань проплывает мимо, приняв, кажется, Хэ Сюаня за его двойника. Останавливается у соседней полки и просто на неё смотрит, и не похоже, что он ищет нужную книгу. Четверть палочки благовоний Хэ Сюань просто смотрит. Любуется почти домашним видом, волной волос, едва собранных в простую причёску. Ядовитое отчаяние кусает за рёбра, травит горечью — недосягаемость такого близкого сейчас Ши Цинсюаня кажется невыносимой пыткой. — Здравствуй, — наконец, решается поздороваться Хэ Сюань. Но не встаёт — выдерживает почтительную дистанцию, не желая усугублять ситуацию заранее. Повелитель Холода реагирует не сразу. На мгновение даже кажется, будто его плечи дрожат, но... Когда он оборачивается, на лице снова безразлично-холодная маска. И насторожённость, ожидаемая для такого «сюрприза». — Здравствуй. — Я взял на себя смелость отложить несколько книг для тебя. Уголок губ Ши Цинсюаня дёргается. Он смотрит на стопку на столе, снова на Хэ Сюаня. — Поучительных? — горечь мешается со злой иронией. — Нет. Тех, что могли бы тебе понравиться. Я надеюсь. Живое удивление пробегает по лицу Ши Цинсюаня, и маска отчуждения больше не кажется такой неподвижной. Он молча берёт верхнюю книгу, открывает начало, откладывает. Повторяет со второй и с третьей. Хэ Сюань молча ждёт, гадая: отвергнет ли Повелитель Холода его скромный жест, или повезёт? Наконец, Ши Цинсюань снова смотрит на Хэ Сюаня. Улыбается тускло и почти незаметно, как редкое февральское солнце. — Спасибо. — Я рад, что тебе пришёлся по вкусу мой выбор. — Хэ Сюань не сдерживает облегчения. Кажется, лёд едва заметно тронулся, а значит надежда ещё есть. — Посмотрим. Я же их ещё не читал, — Ши Цинсюань, кажется, шутит. И забирает всю стопку. — Но и не отверг сразу. Значит, хотя бы с темой я угадал. — Хорошего дня тебе. — И тебе. И Ши Цинсюань уплывает — уходит. Хэ Сюань ещё долго глядит ему вслед. *** В следующий раз двойник предупреждает о возвращении Ши Цинсюаня на пару дней раньше положенного. Хэ Сюань тут же бросает охоту: речная тварь, упомянутая в молитвах, поживёт ещё несколько часов. А он сам проваливается под воду — выныривает в безопасном месте и тянется к сознанию двойника. На всякий случай держится пока на самом краю. Выжидает. Ши Цинсюань осматривает библиотеку, словно кого-то ищет. Хмурится, не найдя, и вдруг зовёт двойника. Тот послушно подходит, ждёт указаний — Хэ Сюань прячется ещё глубже, чтобы не выдать себя даже блеском в глазах. — Передай своему хозяину... — Ши Цинсюань заговаривает не сразу, смотрит куда-то в сторону. Кусает губы. Решает что-то и тут же прячет живую неловкость под напускным спокойствием. — Нет, лучше позови его сюда. Двойник кивает, и его глаза стекленеют, как у трупа. Дыхание останавливается, лицо бледнеет... Мгновением позже вместе с демоническим золотом во взгляде «куклы» проступает сознание. Неуловимо меняется поза, следом «течёт» мимика — всё тело даёт понять: хозяин вернулся. — Здравствуй. Не ожидал тебя увидеть... так. — Хотел сказать спасибо за книги. Они мне понравились. Я даже... — Ши Цинсюань отводит взгляд, словно испытывая неловкость. — ...написал несколько слов про те, в которых не нашёл твоих обычных пометок. Может быть, тебе тоже понравится. И Ши Цинсюань протягивает ему стопку исписанных листов. Не улыбается, но гораздо меньше прячется за ледяной отстранённостью. Да и сам этот жест почти напоминает о том, что было раньше. Почти. — Спасибо. Я обязательно прочту их. Уверен, мне понравится. — Двойник забирает бумаги, случайно касаясь рук Ши Цинсюаня холодными пальцами. Почти ждёт злой отповеди за вольность, но... — Уверен? — Мне всегда нравилось слушать твои рассуждения. Даже когда они не совпадали с моими выводами. — Очень по-хэсюаньски пожимает плечами двойник и криво улыбается. Смотрится до странного гротескно и некомфортно, но искренне. — Ну... ладно. — Ши Цинсюань тоже теряется. Отворачивается к полкам с книгами, но Хэ Сюань успевает заметить порозовевшие щёки. — Извини, если отвлёк. И спасибо, что заглянул. — Спасибо, что позвал. Если ты не против, я оставлю следующие книги здесь же. На случай, если разминёмся. — Лучше... передай сам. Если не разминёмся. Двойник снова улыбается, и из его глаз пропадает демоническое золото. Вместе с ним на мгновение исчезает и осмысленность, оставляя только пустоту. А один удар сердца спустя кукла склоняется в поклоне Повелителю Холода и вежливо прощается, прежде чем скрыться во внутренних покоях дворца.