Такая вот жизнь

      Неприятная прохлада, тянущаяся из окна, заставляет Куромаку поежится и прижаться ближе к спящему рядом другу. Тот, как специально, крепче его обнимает.       Это уже стало настолько обычным и привычным, что даже не смущает ни одного из них. Засыпать и просыпаться в одной кровати, то, без чего оба уже не могли бы спать.       Куро приоткрывает глаза и недовольно щурится, желая закутаться в одеяло и больше никогда не вылезать. Опять вставать, опять на работу. А ведь ему так хорошо и тепло.       Над ухом раздаётся спокойное, размеренное дыхание Пика, где-то на спине Маку уложены его руки. Вся эта атмосфера так и шепчет о том, что стоит закрыть глаза и дальше спать, но, как бы не было печально, работа не ждёт.       Он выбирается из объятий, пусть они и были крепкими, и садиться на кровати, в полоборота повернувшись к все ещё спящему другу. Пока Куро невидящим взглядом таращится на Пика, тот просыпается, не понимая, куда делась его батарея.       Пик перекатывается на спину и поднимается на локтях, промаргиваясь. В глазах все плывёт, обычно по утрам так было всегда. —О, доброе утро… —Он поворачивает голову на Куромаку и улыбается, тот смешно щурится, пытаясь вернуть себе зрение. —Куда я бросил очки…? —Вздыхает Маку, оглядываясь, словно слепой котенок. По сути действительно слепой, и действительно котенок.       Пиковый поднимается и протягивает руку к очкам друга, лежащим на тумбе. Он сам нацепляет их Куро на нос и почему-то посмеиваеися. Маку, точно слепой котенок, быстро промаргивается и уже осмысленным взглядом смотрит на товарища. —Вот теперь доброе утро. —Мягко улыбается он, попровляя очки, как ему надо.       Оба выглядят, как только что проснувшиеся совята. Помятые, взьерошенные, уже слегка уставшие. На головах у обоих творится кошмар, как и внтури черепушек.       Маку сползает с кровати и потягивается, идя к двери. Серая, старая и растянутая футболка немного задирается вверх, когда Куро поднимает руки. Он издаёт какой-то непонятный то-ли писк, то-ли что-то ещё, и выходит из комнаты.       Все это время Пик сидит на кровати и наблюдает за трефом, расслабленно улыбаясь. Какой же все-таки Маку смешной по утрам. И вроде надо бы уже привыкнуть, но Пиковый каждый раз умиляется этой картине. Он задумывается всего на секунду, а потом встаёт и выходит следом за другом.       Они обычно встают одними из первых, так как им раньше всех вставать на работу. Сегодняшнее утро не было исключением.       Бубновые уехали ещё вчера, поэтому сейчас на кухне не шатается низкорослый, безумно громкий и очень шустрый эльфенок, как его прозвали все.       Превосходная утренняя тишина и прохлада. За окном уже светает, а по кухне разливается свет люстры. Куромаку греет и так тёплые руки о кружку с кофе и наблюдает за тем, как пар поднимается и исчезает где-то вверху.       Пик задерживает взгляд на друге, проходя к холодильнику и открывая дверцу. Он заглядывает туда, пытаясь понять, чтобы ему хотелось съесть на завтрак. В голову не приходит ничего кроме яичницы. Хоть холодильник и полон еды, придумать что-то более быстрое было бы сложно.       Пиковый на какое-то мгновение замирает с картонной упаковкой яиц в руках. Вертит её из стороны в сторону, сам не понимая, зачем, а потом переводит взгляд на Куромаку. —Кур, яичницу будешь? —Будничным тоном спрашивает он, отставляя коробку на столешницу. —Ну, давай. —Куро пожимает плечами и делает глоток горячего, обжигающего горло кофе.       Пик наблюдает за этой картиной и тихо, с усмешкой, фыркает. Тоже мне эстет. И какое удовольствие пить кипиток, лишь издалека напоминающий кофе? И даже без молока!       Нет, Пик никогда не поймёт этого кайфа. То ли дело чай. И хоть Пик тоже пил напиток без каких либо излишеств, он хотя бы пил его не горячим.       Парень отворачивается к плите и ставит на огонь сковороду. Поджигает комфорку и слушает шипение огня.       Атмосфера на кухне так и веет уютом и теплом до тех пор, пока из комнат не появляются все остальные. Почему-то все стягиваются именно на кухню, что не может не бесить.       Габриэля дома нет, поэтому Феликс и Вару ссорятся с самого утра. Если до этого они игнорировали друг друга, боясь расстроить Габри, то сейчас не стесняются даже мата.       Вот эти две змеюки, злые и заранее недовольные сегодняшним днем, выползли из своих нор и стали поливать друг друга ядом с самого утра, заходят на кухню, активно ругаясь. —Да пошёл ты… Нахуй! —Рявкат Феликс, сжимая кулаки. Вот тебе и доброе утро. Самое то, чтобы начать хороший день. —Ой-ой-ой, разозлили петуха. Пхахаха!—Кривиться и дразниться Вару, показывая ему язык.       Причина скандала не известна, кажется, даже этим двоим, что уж там говорить про старших, мирно сидящих на кухне в своей приятной семейной атмосфере. Пик хмурится и тяжело вздыхает. Сколько бы он не пытался вдолбить брату в голову, что не стоит агрессировать на других, тот все равно делает все по своему.       Крики и маты продолжаются до того момента, когда Куромаку уже осточертели их голоса. Он громко ставит кружку на стол и прокашливается. Ноль внимания. —Замолчите. —Стараясь не кричать, спокойно произносит Треф, но его усердно игнорируют. —А ну закрыли рты! —Рявкает Пик так, что эхо аж разносит я по коридору, поворачиваясь на уже замерших Вару и Феликса.       Они глупо хлопают глазами, тут же затихнув. Всегда работало, работает и будет работать. Почему же люди понимают только тогда, когда на них орут? —Разошлись по разным углам. Ещё ваших воплей не хватало! —Пик отворачивается обратно к плите, удовлетворенный наступившей тишиной.       Он перекладывает яичницу на две тарелки и ставит обе на стол. Вару разворачивается в сторону двери. —Пффф, больно надо с этим шизиком общаться. —Вару показывает Фелу фак и удаляется с кухни.

***

      Холодный, даже лучше сказать ледяной, ветер порывами хлестает по лицу, заставляя поморщиться. В голове проноситься желание завернуться посильнее в шарф, чтобы лицо не так жгло, но к сожалению шарф он забыл дома. Ноги проскальзывают по подтаявшим в последние дни лужам, но парень не смеет сбавлять шаг.       Он буквально летит в сторону остановки, невзирая на то, насколько сейчас огромные шансы упасть—дорога мокрая, асфальт скользкий, слегка покрытый льдом и слякотью. Вперёд глядит Куромаку всего одним глазам, хотя и тот от ветра слезился, несмотря на очки, нацепленные на носу. Еле как он разглядывает номер подьезжающего автобуса.       Притормозив уже на остановке, Треф отдыхивается, чувствуя, что задыхается. Бег явно не его—сердце стучит так, что в голове эхом отражаются его удары, перед глазами все плывёт из-за порывов ветра, кидающих в лицо песок и всякий мусор, и отсутствия кислорода в лёгких.       Тут же, скрипя тормозами, у тратуара тормозит относительно новая маршрутка, набитая людьми по самую крышу. Все суетятся, толпяться, пытаются встать теснее друг к другу, дабы освободить место для новых пассажиров. Куромаку запрыгивает в транспорт в последний момент, кое как цепляясь за какой-то поручень и тут же оказываясь прижатым к стене другими людьми.       Несмотря на это он испытывает чувство эйфории—успел! Если бы задержался ещё хоть на минутку, то сидел бы сейчас на остановке, куковал и ждал ещё минут двадцать следущий автобус. Тогда бы точно опоздал на работу и получил выговор от начальства. Хотя, возможно ему бы ничего и не было, ведь опаздывать было не в его духе—он был очень пунктуальным, но сегодня у него были обстоятельства.       Куда-то подевалась его единственная рубашка! И можно было бы, наверное, списать все на рассеянность после тяжёлого рабочего дня, но Куро всегда убирал все на свои места, даже если был в ужасном состоянии. К сожалению, обнаружить пропажу так и не вышло, хотя искали они вдвоём, перерыли весь шкаф, но все равно ничего не нашли. Благо Пик, как добрый друг, одолжил свою Конечно, она была ему очень велика и выглядела, как мешок, но в целом, с галстуком выглядело неплохо, хотя он и не привык к подобной одежде.       Автобус забит до отвала, дышать стало вообще нечем, а людей как будто меньше не становится со временем. Через пару остановок парня отодвинули от единственных поручней, до которых он был способен дотянуться, и тепеоь надежда была лишь на то, что водитель не решит "круто" войти в поворот.       Люди, как кегли в боулинге, падают друг на друга, стараясь удержаться на ногах и за что-то зацепиться. Куромаку вообще почти улетает, но вовремя хватается за чье-то плечо. Конечно, незнакомец не был доволен подобным, но благо Треф успевает выскочить из транспорта до того, как с ним начнут скандал на тему "нечего руки распускать".       Воздух кажется таким чистым, приятным и спасителтным. Парень набирает его полной грудью и тут же заходится в приступе кашля—острые льдинки-снежинки попали в лёгкие. Но все же, после душного автобуса это кажется приятным. Как будто заново родился.       Вдовль надышавшись, он все же приходит в себя, промаргивается, смахивая с глаз выступившие от ветра слезы, и вертит головой в поиске подруги. Оксаны по близости не видно—на остановке стоит всего пара человек, никто из низ точно не похож на нужную ему особу. —*Неужели действительно опоздал?*—Раздасадованно думает про себя Куро, поджимая губы. Ну как же так?       Уже смирившись со своей участью, парень делает пару медленных шагов вперёд. Убирает руки в карманы пальто, передергивает замерзшими плечами и думает о том, как же стало непривычно ходить на работу одному. За такой, казалось бы, короткий срок он успел привыкнуть к суетливой девчонке под боком, а сейчас придётся так страдать.       Сзади разадются торопливые шаги, шорох снега и скрип льда. Треф не успевает сообразить, как в него кто-то врезается, причём целенаправленно. Парень сгибается вперёд от неожиданности, а человек позади пользуется моментом и обхватывает его руками под рёбрами, обнимая. —Кууууроо!—Протягивает знакомый, задорный женский голосок. Как всегда весёлый, нежный и приятный.       Оксана улыбается, прикрывая глаза и прижимаясь щекой к плечу друга, покрепче сжимая руки в кольцо, пока Маку отчаянно пытается вырваться, причетая о том, что пугать так людей впринцепи нельзя и вообще опасно—мало ли, с сердцем что-то случиться или ещё чего.       Спустя всего несколько секунд словесный поток утихает—парень понял, что объяснять что-то нет смысла. Как и вырываться. А впрочем, что плохого в объятиях? Правда вот, люди вокруг так странно косятся на них—кто-то с отвращением, кто-то с умилиением. Это бесит и напрягает, заставляя сьежиться, ссутулится и слегка порозоветь. А вдруг коллеги увидят?       Холодный ветер дует в спину. Оксана устаёт стоять так, замерзает, да и понимает, что опаздывают они уже прилично, поэтому расцепляет руки и делает пару шагов вперёд, подпихивая Куромаку логтем, чтобы тот не зависал. На её лице привычная мягкая улыбка, глаза слегка хитро прищурены—она точно не жалеет, что сегодняшнее приветствие выглядело именно так.       Лишних разговоров не получается. Девушка молча хватает друга за рукав, тянет его за собой, в сторону офиса. А Куромаку повинуется, идёт позади и поражается с неё, как в первый раз. Она всегда такая активная, весёлая и совершенно не выглядящая уставшей. Даже после тяжёлого рабочего дня его подруга улыбалась, скакала, как ребёнок, и подбадривала всех вокруг. Возможно, этим то она и цепляла. Куромаку невольно улыбнулся, радуясь про себя, что когда-то обстоятельства свели их вместе.       Шумная улица, кишащая торопящимся народом, быстро сменяется тихой офисной парковкой. Здесь людей от силы штуки три-четыре, и те стоят в самом дальнем её углу, ближе к стене здания, стараясь спокойно покурить. Случайным людям нет до низ дела, поэтому ребята быстро пробегают в здание, успешно избежав неловкий диалогов с кем-то из коллег. Хотя, их явно не удастся избежать на работе.       Дверь громко хлопает за ними, сообщая о том, что кто-то пришёл. Очки моментально покрываются пеленой, которая жутко бесит Куромаку. Тот первым делом, расстегнув пальто, принимается протирать стекла об край рубашки, пока шустренькая девушка уже убежала в гардероб, дабы повесить куртку и переобуть уличные ботинки на каблуки.       Треф нацепляет очки обратно на нос, попровляет их двумя пальцами за душку и болезненно щуриться. Глаза каждый раз режет от вида холла помещения. Он до сих пор понятия не имеет, кто и под чем додумался сделать оформление офиса в оранжево-черных цветах. Точнее, основных цветов было четыре: чёрный, оранжевый, серый и белый, но несмотря на это все равно выглядело через чур пестро. На белых стенах, в стиле, вероятнее всего, модерн, были выложены бессмысленные многоугольники, сощдающие "дизайн". Ужасно, лучше бы уж картину какую повесили.       Оксана возвращается, на ходу поправляя завитые локаны. Сегодня девушка решила не зализывать волосы в пучок, а накрутить небольшие кудри. Ей, безусловно, шло, хотя Куро и не особо разбирался в женской красоте. Он даже залип на какое-то время, разглядывая, как волосы струяться по её плечам.       Девушка как всегда выглядела опрятно и потрясающе. Ничего лишнего, только нужное: выглаженная белая рубашка, заправленная в стандартную черную юбку-карандаш, такого же цвета галстук. Макияжа практически не было, или же Куромаку его просто не замечал (опять же, он не разбирается в этом). В общем, богиня этого офиса—особенно на фоне других коллег.       Придя в себя и отогревшись, Маку срывается с места, быстренько скидывая пальто и устремляясь на лестницу. Девушка как всегда оказывается впереди, гордо цокает каблуками по ступенькам, что-то щебечит и размахивает руками с идеальным нюдовым маникюром.       Да... Красивая, женственная, весёлая, интересная ещё и умная. Разве необходимо что-то еще? Наверное, даже этого было бы достаточно, чтобы влюбиться. Отрицать преимущества этой девушки было бы глупым, и Куромаку стал понимать это только сейчас, зато теперь на свои места вставали некоторые детальки пазла, касаемо взаимоотношений в коллективе. По лицам некоторых отдельных личностей буквально читалась ненависть и неприязнь к Оксане, которую раньше парню было понять не дано.       А сейчас он, наконец, понял—завидуют, змеи. Причём не только её внутренним качествам, уровню знаний и авторитету у начальства, но ещё и её отношениям с Куромаку. Как бы он себя не принижал, не считал неособо приятным человеком в общении, к нему все равно открыто клеились многие сотрудницы, хотя неясно было, почему и зачем. И это было открыто видно.       То одна ему поесть принесёт, то другая прямо перед его столом бумаги уронит и будет нарошно долго поднимать их, крутя перед лицом пятой точкой или зоной декольте, то третья демонстративно будет пуговицы на рубашке расстегивать, наблюдая за реакцией. Треф с этого ловил испанский стыд, а Оксана, видя происходящие, не могла сдерживать истеричный хохот.       В общем, не получалось у них привлечь его внимание. Искать себе любовь на работе он бы, в любом случае, не стал, ему это не нужно, к тому же эти три конкретные особы были ему противны. Да и Оксана, какой бы замечательной не была, его не превлекала.       Они уже поднялись и идут по тихому коридору до нужной им двери. Как же печально, что эта тишина скоро закончится.       Куромаку открывает дверь и пропускает вперёд себя подругу. Некоторые из девушек, до этого болтающих и очень сильно отвлекающихся от работы, замолкают, смотря на пришедших. —О, Оксаааан. —Протягивает подоброму одна из коллег, заприметив девчушку.       Кажется, она была одной из немногих, кому не было дело до кавалеров девушки и до самой Оксаны. Возможно потому, что у неё в личной жизни все было просто замечательно, и лезть в чужую ей было мало интересно. —Наконец ты пришла. Я сейчас тебе на почту кину кое какие документы, сможешь проверить и распечатать? —Да без проблем! —Девушка кладет сумку на стол, рядом со своим рабочим компьютером и сразу же его включает.       Куромаку проходит на свое место, попутно здороваясь с некоторыми из коллег. На его столе уже лежит какая-то кипа бумаг, осталось только понять, что ему с ними делать надо.

***

      Рабочий день летит с поразительной скоростью. Уже обед, а Куромаку не сделал даже половины работы. Тем не менее, он решает спустится в столовую и, хотя бы, сделать кофе. Ну и, конечно же, сопроводить туда Оксану, так как у неё появилась какая-то история, которую ей не терпится рассказать.       Они спускаются и идут в столовую, как и каждый день до этого. Девушка активно жестикулирует руками, громко и с эмоциями рассказывая про какой то конфликт, возникший у неё с продовцом в магазине. —...И потом она-О! —Оксана тормозит у столешниц, удивлённо глядя на запакованную в плёнку булочку. —Ты посмотри, моя вчерашняя булочка не тронута! Крутяяяк.       Девушка счастливо хватает свой недоеденный вчера перекус, принимаясь открывать его. Есть хотелось жутко, потому что утром она не нашла в холодильнике ничего сьедобного. Об этом, кстати, она уже успела поныть Куро до этого. —Мгм, супер. Так, чем дело кончилось? —Не так энергично, как его подруга, интересуется Куромаку, останавливаясь рядом и облакачиваясь плечом и дверцу холодильника.       Он бегает взглядом безжизненных глаз по лицу девушки, наблюдая за тем, как та уже собирается вкусить выпечку с маком. Вкусно ей, наверное. —Да, потом я вернула себе деньги, а эта сволочь осталась ни с чем! —Победно улыбается Оксана, после откусывая от булки кусок и блаженно щурясь. —Ммм, вкуснотища. —Приятного. —Бросает Маку, выпрямляясь и передергивает плечами, разминая их после нескольких часов работы за компьютером.       Уверенной походкой он направляется к автомату с кофе, который был буквально в метре от холодильника. Девушка быстро семенит за ним небольшими жажочками. Вероятно, это смотриться забавно, даже смешно, со стороны. —Спасибо. А почему ты не ешь на работе? Давно хотела узнать. —Она дожевывает булочку. Печально, что она закончилась, ведь была очень вкусной. —Не знаю, мне и так неплохо. —Пожимает он плечами, забирая стаканчик и отпивая напиток. —Фу, в этот раз вообще не вкусно. —Согласна, похоже, поменяли зерна или че они там засыпают в этот автомат. —Быстро кивает Окс, разглядывая стаканчик в руках друга. Она встряхивает головой, кудряшки забавно рассыпаются по плечам.       Боковым зрением она замечает ту самую коллегу, которая бесит не только её, но и, кажется, всех абсолютно. Глаза непроизвольно закатываются, а изо рта вырывается тихое: "ой, бл-". Рефлексы, что ж поделать. Куромаку тоже бы хотелось выдать столь многозначительную эмоцию, но он держится.       С её появлением в помещение сразу же запахло противным едким парфюмом, запах которого даже описать сложно. Оксана скривила нос. Вот сейчас опять будет ей мозги парить, да? Марина ведь жить без этого не может. И вправду, особа направляется к ним двоим. Куромаку мысленно читает молитву. —Ой, какая встреча неожиданная. —Она гаденько посмеивается, прикрывая рот ладонью.       Взгляд коллеги, как и всегда, нацелен именно на Куро. И что эта, простите, старуха нашла для себя интересного в молодом парне? Загадочно, а ещё попахивает фетишизмом. —Вообще-то, сейчас обед, поэтому встреча очень даже ожиданная. —Куромаку поправляет очки за душку, хмурясь.       Тон холоден настолько, на сколько было возможно. Может, она сама поймёт, что ей стоит уйти? А если не поймёт, то стоящая рядом Оксана ей в этом поможет, прямо указав, куда, в каком направлении и по какой траектории ей стоит присесть. —Ну что вы, Куромаку Сергеевич, я же шучу. —Щебечет Марина, проходя к холодильнику и достаёт ланчбокс.       Дальнейшие её действия вполне понятны, поэтому Треф делает полшага назад, стоит ей лишь развернуться к нему. Конечно, этот маленький шажок его не спасёт, но мало ли. —Куромаку Сергеевич, вы ещё не передумали на счёт того, чтобы угостится? —Нет, не передумал. Я не хочу есть. —Раздражённо вздыхает Маку. Он мигом опустошает стакан с ещё горячим кофе. —Оксана Андреевна, пойдёмте?       Окс кивает и, бросив взгляд на коллегу, направляется к двери. Куромаку идёт следом. Как только они оказываются далеко от столовой, парень принимается возмущается. —Как же она достала уже. И те две клуши тоже. Как мне им объяснить, что не интересно мне ничего подобного? —Зьо цедит сквозь зубы Куромаку, хмурюсь и сжимая кулаки до побелевших костяшек.       Он бы рад не замечать все этого, игнорировать, но с каждым днем становится всё сложнее сдерживать желание послать всех куда подальше. Ему, вообще то, хотелось бы продолжать работать тут, а не вылететь из-за жалоб от других сотрудников. —Не знаю, но разделяю твоё мнение. Она бесит весь коллектив.       Повисает тишина, за время которой в голове Куромаку активно работают шестиренки, а в голове Оксаны просто крутится клубок ненависти к этой особе. Тут девушке в голову приходит одна идея. —Слушай, а почему бы тебе не найти девушку? —Она оборачивается и видит полное непонимание на лице друга.—Может, если ты будешь занят, то они отстанут?       Куромаку хлопает глазами, пытаясь обдумать сказанное и понять, насколько идея плоха, но все же... —В целом, идея хорошая... —Куро кивает несколько раз, соглашаясь со своими словами. —Только вот я не знаю, как заводить отношения. —Пффф, да это же проще простого. Знакомишься с девушкой, общаешься какое-то время, а потом предлогаешь вречаться. —Гениально. Да я так быстрее чокнусь, чем найду себе отношения. У меня из знакомых девушек только ты, можно сказать. —Он скрещивает руки на груди и делает пару шагов по лестнице, оставляя подругу за спиной.—Ты идёшь, нет?       Оксана, задумавшись о чем-то, даже не сразу реагирует на слова в свой адрес, а когда, наконец, поднимает голову, то быстро очухивается и взлетает по лестнице со скоростью света.       Маку не обращает на это внимания, привык уже к её подобным действиям. И куда она все время летит?

***

      Все оставшиеся время работы Оксана выглядит уж слишком задумчивой. Взгляд как никогда серьёзен, брови сведины к переносице, а губы не растянуты в привычной спокойной улыбке.       Можно подумать, что она просто увлечена работой и усердно думает над заполнением документов, но нет. Сейчас её цель придумать, как же помочь другу. Вроде бы, проблема не так уж и велика, но она уже прекрасно понимает, насколько Куре осточертели эти особы.       В её голову приходит одна очень странная и, даже можно сказать, глупая мысль, но она думает, что стоит ей поделится с другом. Осталось дождаться конца рабочей смены.       Девушка переводит взгляд на часы. 16:57. Осталось не так долго.       Тишину офиса нарушает громкий звук звонка на рабочий телефон Оксаны. Она сразу же делает звук тише, чтобы никому не мешать, и смотрит на экран. Начальник. —Алло? —Девушка снимает трубку, слушая голос начальника.—Мгм, сейчас буду.       Ну вот и нашлось занятие до конца смены. Теперь придется перебирать ещё кучу бумаг, собственно, за этим её и послали сейчас.

***

      Прохладный вечерний воздух, остужает загруженный за день мозг. После обеда погода успокоилась, а к вечеру так вообще все затихло. Гул проезжающих машин и тихие шаги успокаивают мозг, такой вот асмр. Куромаку разглядывает небо, затянутое тучами. Скорее всего, скоро пойдёт дождь, но зато уже не так жутко холодно, нет той метели. —Кур. Ты ещё помнишь наш разговор? —Негромко нарушает молчание Оксана, смотря под ноги и пиная какие-то камушки. —Ага.—Несколько равнодушно кивает Маку, по началу даже не вспоминая, о чем идёт речь.       Ответил он чисто интуитивно, потом подумал немного, вспомнил и кивнул сам себе, теперь поворачивая голову на как будто бы поникшую подругу. Либо чем-то обеспокоена, либо задумалась. Куромаку слегка хмурится. —У меня есть идея. —Она останавливается, и парень делает тоже самое, не сводя с неё глаз. —Ну ка?       Девушка собирается с мыслями, молчит пару секунд, обдумываюя А стоит ли вообще говорить? Идея уже не кажется такой гениальной, какой казалась пару часов назад. Да и стыдно как-то, что ли. —Ну, отношения же не обязательно должны быть по любви, да? Если уж тебе это нужно только для того, чтобы они отстали... —Она тараторит. С каждым словом её голос становится все тише и не увереннее, что настораживает Маку. —Тааак, что ты там задумала? —Он прищуривается, серьёзно смотря на подругу.       Окс мнеться, кусает губы и дергает рукава куртки, пытаясь понять, стоит ли договаривать. Вроде ничего такого предложить не собиралась, но все равно ощущение, будто она стоит посреди школьного коридора и признается в чувствах своей первой любви. —Ну, ээм, мы могли бы сделать вид, что в отношениях? Ну, просто для вида. —Принимается оправдывать себя девушка, поднимая огромные глаза и не прекращая тараторить.       Впрочем, все не так уж ужасно. Наверное. Да кого мы тут собираемся обманывать, все пипец как плохо, и это даже видно по озадаченному лицу Куро. —Чеегооо? —Протягивает парень, склоняя голову на бок.       От столь несерьезного тона губы Окси трогает слабая, нервная улыбка. Уже через секунду она сползает, и девушка продолжает попытки спасти себя. —Я просто предложила. И не надо так на меня смотреть, это тебе же надо! —Лучшая защита—это нападение, так? Вот она и защищается. —Нууу, идея неплохая, так-то... —Задумывается Куромаку, прислонив палец к губам.       Нет. Идея брехня. Кто вообще на такое пойдёт, верно? Да никто! Они же друзья, черт возьми. Где там потерялся здравый смысл? —Знаешь, а давай. Не настоящие отношения, а так, просто как будто они есть. —Соглашается, наконец, Маку. —Ну, отлично, что... Значит когда кто-то из них снова будет копать тебе мозг, просто скажешь, что у тебя есть девушка. —Она немного даже успокаивается. На пару секунд были мысли, что её сейчас вообще пошлют за такие идеи, но все обошлось. —Супер. —Он переводит взгляд на дорогу. —Там наш автобус едет, быстрее!       Оба срываются с места и несутся до остановки. Этот гребанный автобус ездит раз в сорок-пятьдесят минут и опаздывать уж точно не хочется.