Такая вот жизнь

      Куромаку кажется, что он сейчас просто на просто упадёт. Прямо здесь, на этих чёртовых ступеньках. Идти осталось всего каких то два пролёта, но это кажется вечностью. Долбанный лифт, который не могут починить уже огромное количество времени.       Ноги безумно болят, всю дорогу до дома ему пришлось стоять в автобусе, еле как держась на месте. Да и вообще, после целого дня в сидячем положении все тело ныло, так ещё и эта адовая поездочка.       Наконец он преодолевает это ужасное расстояние и, желая поскорее добраться до кровати, подносит руку к ручке двери. Один лёгким нажатием Куро отворяет дверь и его сразу же обдает неприятной прохлдой, даже можно сказать, холодом.       Поёжившись от неприятных ощущений, парень делает шаг в квартиру и захлопывает за собой дверь. — Кто дома? — Громко спрашивает Куромаку, снимая пальто и поёживаясь от холода.       Это было действительно странно, ведь утром дома было тепло, а сейчас тут был дубак. Он обнимает себя за плечи на пару секунд, а после быстро скидывает обувь, собираясь уже пойти в комнату. — Привет, Куро.. — Из-за двери выглядывает бирюзовая макушка. Зонтик почти сразу выходит в коридор.       Мальчишка одет ну очень тепло. Штаны, шерстяные носки и старый кофейный свитер. — Привет. Почему так холодно? Окна закрывай давай. — Куромаку недовольно оглядывается по сторонам. — Всё закрыл уже. Нам отопление отключили. — Грустно вздыхает Зонтик, пряча кисти рук в рукава кофты. — Вот изверги... — Бубнит себе под нос парень, обходя брата и быстрыми шагами направляясь в свою комнату.       Хотелось закутаться в какой нибудь тёплый пушистый плед, налить себе горячего чая и сидеть так до самого лета, но даже сейчас Куро не мог позволить себе такую роскошь.       А все потому, что завтра снова на работу и собираться нужно уже с вечера, к тому же, ещё стоит проверить уроки Зонтика и прибраться в квартире, ведь никто кроме него этого не сделает.       Устало вздохнув, Куро опускается на кровать и на несколько секунд уходит в свои мысли, таращась в стену.       А подумать было о чем. Например о том, что у него теперь есть девушка. Его подруга. Это даже в голове звучит ужасно, что уж там говорить о том, чтобы озвучить эти слова в слух.       И хоть парень понимал, что это все не по настоящему, а так, ради того, чтобы от него отстали, все равно было как-то не комфортно.       Идея была ужасной и бессмысленной. Он не маленький ребёнок и должен был понять это ещё когда Оксана её предложила. Это взрослая жизнь и стоило просто объяснить назойливым коллегам, что им не на что рассчитывать, но Куро выбрал все усложнить, как и всегда. — Эй, Маку, чего залип? — Пик чуть пригнулся перед другом и осторожно положил руку ему на плечо, глядя обеспокоенно.       Куро дёрнулся, тут же выходя из мыслей, и сразу же посмотрел на друга испуганно. — Боже, ты чего бледный такой? Тебе плохо? — Несколько неуверенно спрашивает Пик, опускаясь на место рядом. — А ты когда вернуться успел? —Сконфуженно шепчет Маку, нащупывая рядом с собой телефон. — Да вот только что. Нас пораньше отпустили. Не знаю, с чего такая щедрость, но... — Дальше Маку не стал вслушиваться. Просто не хотелось.       Мозг и так закипал, а тут ещё и товарищ подкидывает совершенно ненужную информацию. В уши как будто напихали ваты, как и в голову. Было такое ощущение, будто он где-то под водой. — Слушай, ты не заболел? — Пик, лишь спустя минут пять от начала своего рассказа о работе, заметил, что с Куромаку что-то не то. Он приобнял его за плечо и несильно встряхнул. — М? С чего ты взял? — Ответил он с небольшим опозданием, так как информация доходила долго. — Так. Ложись-ка ты спать. — Пиковый хмурится, глядя на состояние Маку. — Ты устал, видимо.       Не согласится Треф ну просто не может. Устал. Ему и вправду хотелось бы вздремнуть, но он знает, что будет просто ворочаться в кровати и не уснёт, пока Пик тоже не ляжет к нему. — Я не смогу уснуть. — Тихо говорит Куро, продолжая сверлить взглядом стену перед собой. — Это ещё почему? — Пиковый двигает брови ещё сильнее. Не хватало ещё, чтобы у его друга были какие-то проблемы со сном. — Просто не спиться одному. — Он пожимает плечами, опуская голову ещё ниже. — Хочешь, чтобы я лёг с тобой? — Лицо Пика перестаёт быть таким устрашающим и преобретает слабую улыбку. — Нуу... Не знаю? — Куро склоняет голову на бок.       Пик усмехается, поднимается с кровати и доходит до двери, закрывая её, так как до этого она была немного приоткрыта. Он возвращается и садиться обратно к другу. — Ну ложись, чего уставился на меня? — Пиковый запускает руку в волосы товарища, взъерошивая их. — Эй, ну хватит! — Забавно морщится Маку, убирая от себя культяпку Пика.       Тот посмеивается, но все же забирает руку обратно себе.       Все это только сейчас начинает казаться Куро неправильным. Что они, вообще, делают? Это нормально, то что два друга, можно, сказать, лучших, спят в одной кровати?       Нужно будет подумать об этом позже, а сейчас сознание и впрямь давало сбои, поэтому Куромаку, широко зевнув, встаёт с кровати и подходит к шкафу. — Ну и куда ты? — Недовольно цокает Пик, провожая его взглядом. — А что мне, в рабочей одежде спать завалиться? — Фыркает Куро, доставая со своей полки домашние спортивки и светло-серую футболку. — Ты, кстати, тоже не переоделся. — Ой, ну и ладно. — Парень встаёт и тоже подходит к шкафу, выглядывая уже на своей полке нужные вещи.       Найдя их, Пик тут же удаляется в ванную, дабы переодеться и, хотя бы, помыть руки, потому что он этого не делал с момента, как зашёл домой.       По возвращению в комнату, Пик замечает уже погашенный свет, зашторенные окна и комок из одеяла на кровати. — Ты уже спишь, что ли? — Улыбается он, присаживаясь на кровать и смотря на макушку друга, торчащую из под одеяла. — Да пока тебя дождёшься.. — Недовольно бурчит Куро, лишь сильнее закутываясь в пледик. — Да ну тебя. — Он шутливо пихает товарища в плечо и ложиться рядом.       На дворе только часов шесть-семь, некоторые из обитателей квартиры ещё даже не вернулись домой, а эти уже завалились спать. Собственно, поэтому их тихому часу мог помешать кто угодно, но было как-то все равно.       Пику спать не хотелось, он просто лежал, смотря в потолок, запракинув руки за голову и мысленно считая овечек. Он бы мог, конечно, пойти и заняться каким либо делом, но в целом его устраивало и вот такое времяпровождение с другом.       И что, что этот самый друг сопел под боком уже какую минуту подряд? Главное, что рядом.       Досчитав где-то до двухтысячной овцы, Пик прикрывает глаза. Полумрак в комнате, тишина и размеренное дыхание рядом разморили и успокоили так, что спать, все таки, захотелось.       Решая, что от простой дремы ничего не будет, Пик поворачивается на бок в сторону друга и засыпает.

***

      Вару лежал на своей кровати, укрытый двумя пледами и листал ленту в тик токе. Видео казались ему скучными и совершенно не хотелось продолжать тратить на них время.       Но при этом сил на что либо другое тоже не было. День в школе выдался утомительным. Две контрольных и нормативы по физкультуре.       Собственно, поэтому Вару и был вымотан настолько, что даже решил не выносить никому мозг.       В комнате был погашен свет, шторы распахнуты настиж, как и окно. Несмотря на то, что в квартире и так был дубак, парню этого казалось мало, потому сейчас он лежал в теплом свитере, под кучей одеял и наслаждался свежим воздухом, тянущимся из окна.       Дверь в комнату была слегка приоткрыта для большей циркуляции воздуха в помещении, что не осталось без внимания Дымка, ищущего себе развлечение.       Любопытный котенок протиснулся в проём, и, ступая мягкими лапками по ламинату, быстро заприметил единственного человека в комнате.       Мелочиться кошак не стал, потому со всего размаху сиганул на спину парня и пробежался по ней, усаживаясь в районе лопаток. — Ёбаный рот! — Вару вздрогнул и почти скинул с себя животное, но Дымок остался сидеть на месте, что-то мявкая на своём.— Сука, ты мне мстишь, да?       Парень раздражённо перекатывается на спину, все же спихивая с себя кота. Тот лишь вновь запрыгивает на Вару, только теперь уже усаживаясь на груди, а после и ложась.       Наглое животное, что за все время проживания здесь успело хорошенько освоится и заметно подрости, теперь уже не было таким милым по отношению ко всем. Котенок обрёл харакет, понял, к кому стоит приходить по утрам выпрашивать есть, с кем можно поспать, а кому можно нагадить в тапки.       Собственно, последний пункт выполняла им именно с вещами Вару, так как котяра прекрасно запомнил, какая тварь тогда попыталась унести его из тёплой квартиры.       Сейчас серое существо лежало, поджав под себя лапки и повиливая хвостом. Дымок неотрывно смотрел в глаза парня, слабо урча. — Пшел нахер. — Скомандовал Вару, пытаясь снова сбросить с себя животинку, но кот резко подорвался, обхватил чужую руку лапами и стал нещадно кусать, вместе с тем впиваясь когтями в кожу. — Ааай, бля!       Вару вскрикнул и сел на кровати, продолжая попытки бороться с кошаком, но в итоге проиграл, получив сильные травмы в виде глубоких кровоточащих царапин и пары дырок от зубов. — Ну ты и мразь. — Цокает Вару, слегка пиная кота носком, подгоняя его таким образом покинуть комнату.       Он быстро нацепляет очки на нос, сам не зная, для чего, и покидает комнату.       Когда он выходит следом в коридор, видя, как Дымок стремительно улетает в гостиную, замок двери щёлкает и дверь распахивается.       На порог квартиры вваливается какой-то через чур озадаченный Рома. Обычно он возвращается домой весёлый, улыбчивый и жизнерадостный, но сейчас выглядил хмуро и задумчиво. — Опа, дарова. — С небольшой злобой здоровается Вару, сверля соседа взглядом через зелёные линзы очков. — Че такой грустный?       Парень слегка хихикает, собираясь выдать многим известную рифму, но недовольно шипит, когда раны от чего-то начинают болеть. — Привет. Не важно. — Очень уставши вздыхает Ромео, снимая куртку и оглядывая Вару. Он хмурится чуть сильнее, смотря на руку парня. — Откуда кровь? Режешься, что ли?       Шутка не смешная, да и не звучала она как шутка. Возможно из-за того, что Рома устал, а может и не пытался пошутить. — Я че, даун, по твоему? — Фыркает Вару, зажимая одну из самых глубоких ран. — Это все кошак ваш, что б его... — Заслужил. — Усмехается Рома, ставя ботинки на их привычное место и уже уходя к ванной. — Но лучше обработай. — А я без тебя не знал, как будто! О спасибо, гений. — Саркастично выплевывает Вару, показывая Роме язык. — Ты чего добиваешься? Хочешь, чтобы тебе его оторвали? — Ромео кидает на парня абсолютно безэмоциональный взгляд через плечо и все же скрывается за дверью в ванной.       Вару мысленно передразнивает Червового, корча при этом рожу. Поугарав с шуток, которые он смог придумать про соседа, парень направляется на кухню за аптечкой.

***

      Феликс грустно листает учебник по истории, сидя за рабочим столом. Было ну очень скучно. Без Габриэля даже поговорить особо не с кем. Ромео всегда на работе, а когда дома, то либо общается с очередной девушкой, либо отдыхает после работы и его трогать не стоит.       С Вару Феликс нормально общается только при Габри, что бы не расстраивать друга. Есть ещё, конечно, Зонтик, но последнее время их общение складывалось плохо. Им банально не о чем было поговорить.       Вкусы различались во всем. Начиная от музыки, заканчивая жизненной позицией. Собственно, поэтому сейчас парень с кислой мной пытался вчитываться в параграф.       Его великие раздумия на тему того, что происходило в этом вашем прошлом, нарушает пришедшее в Ватсапп сообщение. По началу Феликс даже не хочет брать в руки телефон, подозревая, что это кто-то из одноклассников опять спрашивает дз, а ему сейчас, вообще то, не до этого, но все же открывает приложение.       На его лице тут же всплывает яркая улыбка и он чуть ли не отшвыривает в сторону учебник, видя сообщение от Габриэля. Габри: Привет! Как дела?       С момента, как они уехали, прошло не так много времени, но Фел уже успел соскучиться.

Вы:Привет! Все супер, ты как? Как поездка?

      Вдогонку парень отправляет улыбающийся стикер. Сообщение прочитано, но Габриэль сразу же выходит из сети, не ответив.       Феликс даже немного расстраивается, почему это он решил не отвечать, но его обиде не суждено сбыться, так как от контакта приходит селфи Габриэля с Данте, Николь и, по всей видимости, их отцом.       Феликс вновь расплывается в улыбке. На фото все выглядят так счастливо, что ему и самому на душе становится так светло.       Вслед за фотографией приходит длинное сообщение о том, как проходит этот небольшой отпуск и о том, как они с отцом сходили в кино.       Феликс безумно рад за друга, даже не может скрыть улыбки. Когда его близкие люди счастливы, он и сам становится в разы счастливие. Об этом парень и пишет Габриэлю, желая ему хорошего отдыха.       Спустя ещё пару минут общения, Габриэль извиняется и обещает написать позже, так как они вновь куда-то уходят.       Феликс с чистой душой и радостью снова открывает учебник по истории, пытаясь вспомнить, что же он читал. Вот черт, кажется, он все забыл.

***

      Пару дней назад.       Габриэль смутно помнит поездку—большую ее часть он проспал, а остальную просто таращился в окно на мелькающие с огромной скоростью пейзажи. Данте и Николь в основном молчали, переодически обмениваясь парой фраз, и то говорила в основном только девушка. В общем, ничего интересного. Зато встреча с отцом запомнилась ему хорошо и в деталях.       Машина, скрипя тормозами, останавливается у нужного адреса—частные дома, один другого больше и красивее. Богатый район, по всей видимости. Габриэль выскакивает из авто самым первым, как только Данте ему это позволяет.       С открытым ртом он разглядывает большие двухэтажные здания за заборами, ровные каменные дорожки и пихты, высаженные перед каждым забором рядками. Парень вдыхает свежий воздух—не такой, какой был у них в Домовске, почти в самом центре совсем не экологичного городка.       Отец уже ждал их на пороге одного из домов. С лицевой стороны забор был низкий и решетчатый, поэтому высокий мужчина сразу же попал в поле зрения паренька. Габриэль замер на некоторое время, с интересом разглядывая человека.       Высокий, довольно неплохо сложенный физически, с горящими красными волосами, сквозь которые отчётливо просвеяивалась седина. Он стоял, сложив руки в замок у груди, нарядный—в самой своей лучшей и любимой оранжевой рубашке—и до жути счастливый. Губы растянуты в теплой улыбке, от которой слишком четко было видны морщины, коих и так было много, глаза горели.       Стоило только ребятам покинуть машину, как он довольно бодро спустился по ступеням с крыльца и почти лёгким бегом кинулся к ним. Габриэль с открытым ртом следил за ним, пока тот не успел сказать даже слова—сперва помог детям выгрузить из багажника сумки.       Данте не поднимал сосредоточенного, нервного взгляда от мысков своих заношенных красных ботинок. Он убрал руки в карманы джинс, хотя обычно не любил подобные "закрытые" позы.       Мужчина с теплом оглядывал всех троих по очереди. Если Николь он хоть немного успел вспомнить за то время, что она была у него, то своих мальчиков последний раз Дмитрий видел неприлично давно. Он поджал губы, печально склоняя голову на бок. —Я так рад вас видеть...—Искренне протягивает мужчина, не пытаясь подавить улыбку.       Данте слегка дёргает от звука его голоса. Охрипший, явно постаревший, ставший ещё более низким и печальным он пугал парня. Он все же поднял глаза, тут же сталкиваясь взглядами с отцом.       Сердце больно закололо. Последний раз мужчина выглядел иначе, оно и понятно, никто с годами не молодеет, к сожалению. Кажется, этого Данте боялся всю жизнь вдали от дома—встречи с отцом спустя годы. Он не знал, что делать, боялся увидеть его таким, не знал, у чему приведёт диалог и состоится ли он вообще.       Но сейчас он стоит здесь. Парень ещё много лет назад поклялся не возвращаться сюда даже под дулом пистолета, а сейчас, скрипя сердцем, прирос подошвой к асфальту. Судьба буквально подкинула такой джекпот, а он стоит в парк метрах от одного из самых близких людей и бездействует. Идиот.       Ветер, пронизывающий и навязчивый, треплет по волосам и заставляет ежиться, но с места никто не двигается. Данте не знает, что ему говорить. Столько всего хочется сказать, но подобрать слов не выходит. Он неловко кашляет в ворот куртки. —Как же давно я вас не видел...—Тихо, горестно говорит мужчина, шмыгая носом и утирая с глаз выступившие слезы.       Действительно, прошло столько времени. Габриэль даже не помнил, как выглядит его отец—по сути, сейчас он узнавал его впервые. А Данте уже не был тем подростком, которым его запомнил отец. Теперь он был уже сам взрослый, был способен обеспечить себя и брата.       Сейчас перед Дмитрием стоял уже не тот худощавый мальчишка с гнездом на голове, в широкой футболке и с очень хмурым взглядом, а вполне себе статный по виду мужчина, высокий, широкоплечий, с уложенными назад волосами (по правде говоря, обычно Данте так не выглядел).       Наверное, именно поэтому мужчина сейчас не кинулся обнимать сыновей, хотя руки чесались—хотелось убедиться, что это все взаправду, а не просто сон старика, сходящего с ума в одиночестве. Но он понимал, что слишком много воды утекло. Слишком поздно. —Вы бы знали, как я скучал. —Ещё тише, чем до этого, произносит отец, уже теряя всякую надежду на конект.       Сожалеет ли он о случившемся? Разумеется. Винит ли себя в этом? Ещё как. Хотелось бы ему вернуть время вспять, обрести второй шанс на счастливую жизнь и не проебать абсолютно все? Конечно же! Жаль только, что это было невозможно.       Стоящая до этого молча Николь, вдруг мрачнеет, с некой угрозой хмуро смотрит на пустое лицо Данте. Она подпихивает его кулаком под лопатку, с детской обидой в голосе шипя: —Почему ты молчишь?       Тот не двигается с места, хмурится, опускает голову ещё ниже и лишь пожимает плечами. Тяжело. В голове до этого было много сюжетов и картин того, как могла бы выглядеть их встреча, но в реальности все получалось ещё более глупо.       Воздух становился тяжелее несмотря на прохладу вокруг. Казалось, что погода подстраивалась под общее настроение—небо в момент затянуло сизыми тучами, порывы ветра развивали волосы, куртки, качали деревья вокруге. —Я должен извинится. —Довольно громко и серьёзно сказал Дмитрий.       Данте удивленно вскинул брови, поднимая глаза на отца и теперь неотрывно смотря на него. За что извиняться? Конечно, возможно и было за что, но он явно не ожидал такого.       Перед парнем как будто стоял совершенно другой человек. Его отец, ещё тогда, тучу лет назад, никогда бы не стал так слезливо просить прощения у кого-то. Тем более у собственного сына. Возможно, до отношений со своей последней женой он и был в разы мягче, но Даня плохо помнил то время. —Я все потерял. Надо было ещё тогда понять, что Керен плохой человек, но я был дураком, и ты оказался прав, Дань. —На одном дыхании выпалил мужчина, расслабленно выдыхая. Как будто камень с души упал. Именно эти слова он желал сказать все это время.       Данте стоял молча буквально пару минут, прожигаемый взглядами сразу троих людей. Все трое смотрели, словно щенята, заинтересованнные новой игрушкой или чем-то незнакомым. Наконец голос прорезается. Куда делся ком из горла не ясно, но оно к лучшему. —Я идиот. —Лишь пожимает плечами Даня с лёгкой, печальной улыбкой. —Я не должен был так просто уходить, но другого варианта просто не было. Прости.       Последнее слово растапливает лед окончательно. Атмосфера перестаёт быть выжегающе-ядовитой. Ника, наблюлающая за столь душераздирающей сценой, чуть не плачет—глаза блестят слезами, которые она так усердно стирает с рыжих пышных ресниц.       Сидя в такси по дороге сюда она безумно надеялась, что все выйдет менее печально, но тем не менее душа её ликовала—получилось. Она выполнила свою маленькую миссию. И совершенно не зря она ехала в Россию, совершенно не зря бегала по всему городу, выслеживая братьев. —Я просто рад, что смог снова увидеть вас. —Со счастливой улыбкой раскидывает руки в стороны мужчина, желая шаг вперёд.       Первым на жест реагирует Габри, не успевший сказать за это время ни слова. Он без каких либо сомнений подлетает к отцу и обнимает его, утыкаясь лбом куда-то ниже плеча (куда вообще смог достать, учитывая рост мужчины).       Парень совершенно не помнит, что случилось тогда, не помнит, как и в какой момент они с братом ушли из дома, что стало тому причиной, и кто такая Керен он уже забыл (хотя, возможно Данте говорил об этом? С памятью у Габриэля всегда было туго). Но от этого менее грустно не становилось.       В момент стало так тихо и спокойно на душе, ветер успокоился, оставляя после себя лёгкую прохладу. Данте втянул носом воздух. Казалось, что только сейчас он смог полноценно задышать полной грудью, как будто с души свалился валун, весящий тонну.       Старший улыбается уже ярче, светлее. Извинение со своей стороны и стороны отца стало, пожалуй, одним из лучших событий, которые случались с ним за последнее время. —Пойдемте в дом? —Предлагает Дмитрий, все ещё приобнимая младшего за плечи.       Так печально осознавать, что Габриэлю от него вообще внимания почти и не досталось. Он полностью воспитывался братом, и это при живом, адектавномыслящем отце. Мужчину пробирает еле заметная дрожь (или это из-за того, что он вышел в одной рубашке?). —Да, пошли. —Сразу реагирует Данте, подхватывая сумки, стоящие на земле все это время.       Мужчина кивает, треплет по голове младшего и отходит, направляясь прямиком к дому. Он открывает дверь, пропуская детей вперёд себя. Им столько всего нужно обсудить.