Такая вот жизнь

      Стояли они не так долго, каких-то пару минут, после которых Данте выпустил сестру из объятий, счастливо улыбаясь. Схватив Николь за предплечье, он тянет её в подъезд, совершенно забывая о том, зачем изначально выходил из дома. Сейчас это было совершенно не важно.       Николь не сопротивляется, шагает рядом, улыбается во все тридцать два и буквально светится, довольная тем, что она смогла выполнить поставленную себе цель. Конечно, ещё и радовало то, что Даня узнал её, хотя шанс был совершенно не велик. Все таки, виделись они последний раз... Она даже не помнит, когда.       Быстро поднявшись по лестнице, мужчина распахивает дверь, пропуская сестру вперёд себя. Та с интересом рассматривает незамысловатый ремонт, отмечая про себя, насколько коридор длинный. Обычно квартиры поменьше. —Ребята, у нас гости! —Громко, чтобы слышали все домочадцы, сообщает Данте, скидывая обувь и отставляя её в сторону.       Он забирает у сестры куртку, вешая её на вешалку к остальным. Удивительно, как крючки ещё не поотваливались под весом такого количества одежды. Мужчина улыбается, хлопая сестру по плечу. —Чувствуй себя, как дома. —Чуть тише и спокойнее протягивает Данте, делая пару шагов по коридору и тормозя у стены. —Мне не терпится познакомить тебя с Габриэлем.       Девушка кивает, стягивая с ног светлые сапоги на каблуке и ставя их в остальным. Она, если честно, очень удивляется, видев такое количество обуви. Интересно, сколько человек тут живёт?       Она поднимается на ноги, поправляя на себя чёрный свитер, и только собирается что-то ответить на слова брата, как из-за двери одной из комнат появляется любопытная мордашка Габриэля. Он хлопает глазами, с интересом разглядывая гостью. Слегка нахмурившись, парень поворачивается на брата, с неким недоверием спрашивая: —Это кто?       На лице старшего он замечает через чур счастливую улыбку, мужчина так и светится. Габриэля это, если честно, слегка напрягает. С чего вдруг такая эмоциональность со стороны Данте, который по жизни ярких эмоций не показывал. —Ты сейчас будешь в шоке. —Весело говорит старший, беря брата за руку и вытаскивая в коридор, намереваясь подвести поближе к Николь.       Той слегка неловко от реакции младшего на неё. Смотрит так, будто она его пугает. Неужели девушка настолько плохо выглядит? Она слегка взьерошивает руками волосы, чтобы те легли в более объёмную причёску, и после сцепляет руки в замок.       Габриэль поджимает губы, не особо охотно подходя ближе к незнакомке. Когда брат отпускает его, парень все же делает небольшой шаг назад, складывая руки на груди. В общении с людьми у него всегда были проблемы, а принудительное знакомство с кем-то вообще его убивало. Девушка пусть и была на вид довольно милой, все равно выглядела через чур нервно. Казалось, будто она сейчас начнёт себя странно вести, не зря ведь у неё такая сумасшедшая улыбка... —Это наша с тобой сестра. —Счастливо протягивает Данте, кладя руку на спину брата и подвигая его поближе.       Парень в шоке вскидывает брови, застывая в ступоре. Он переводит взгляд на девушку, разглядывая её лицо, потом смотрит на брата, и так пару раз. Безусловно, какое-то сходство между ними было, но для него это было очень сложно. В голове за пару секунд не могло уложиться, что у них есть какие-то родственники. Габри уже давно думал, что все, кто у него есть—Это Даня. —Правда? —Неуверенно и сухо бросает парень, поджимая губы и бегая глазами, пытаясь как-то побыстрее переварить эту информацию. Получается плохо. —Вау, ну... Круто?       Он звучал так потеряно и безэмоционально, что Николь даже слегка не по себе стало. На фотографиях в сотсетях Габри выглядел очень даже весёлым и жизнерадостным, а сейчас был каким-то отстраненным. Она решила списать это на шок. Собственно, так оно и было.       Данте же, зная, как тяжело брату даются знакомства, просто улыбался и гладил его по плечу, пытаясь успокоить. Ему просто нужно было чуть больше времени на то, чтобы осознать новую информацию.       Ника сделала пару шагов к младшему, наклонилась, чтобы говорить с ним было легче, параллельно удивляясь, как они с Данте такие высокие, а он такой мелкий, и протянула руку для рукопожатия. Мальчик неуверенно пожал не, одновременно сравнивая ладони, зачем-то. Наверное, чтобы не смотреть ей в глаза. —Я Николь, можно просто Ника. —Мило протягивает девушка, прикрывая глаза и склоняя голову на бок. —А... Классно. —Немного нервно усмехается Габри, почесывая затылок. А что говорить? Он ещё не совсем понял. —Я Габриэль.       Он не совсем понял, что произошло, но на подсознательном уровне, кажется, был рад этой встречи. Возможно, чуть позже получится более чётко сформировать мнение на счёт ситуации.

***

      После недолгой беседы посреди коридора, пары неумелых фраз "для знакомства", таких как: "сколько тебе лет?" или "чем увлекаешься?" и таких же неумелых, максимально коротких ответов со стороны Габриэля, Данте решает, что стоять посреди прихожей глупо, поэтому предлагает уйти в гостиную и посидеть там.       Никто особо не был против, поэтому уже через минуты Николь с интересом разглядывала вполне обычный интерьер относительно большой комнаты, сидя на диване. Ей тут очень даже нравилось, уютно так, а главное живо. Никто особо не готовился к приходу гостей, поэтому на диване кое как валялся скомканный светло серый плед, пара подушек, которых тут быть не должно было, а так же валялись фантики и упаковки от чипсов и конфет. Девушка бы их даже не заметила, если бы не тяжёлый вздох брата с фразой: "ты извини за бедлам, у нас тут есть свиньи...". Она хихикнула, прикрывая рот рукой, и отмахнулась, мол, неважно. Её никогда особо не парил порядок даже у себя дома, а вот что творилось в чужих жилищах ей было ещё более безразлично. —Ну так, давайте знакомится, что ли? —Неуверенно улыбнулась она, обращаясь ко всем, но смотря в упор на Габриэля.       Тот сидел чуть поодаль, закинув ноги на диван и прижав их к себе. Обычно, сидя в такой позе, парень неосознанно показывал незаинтересованность в диалоге или страх. Сейчас он делал это уже осознанно, побаиваясь через чур активной рыжеволосой незнакомки, которая представилась ему сестрой.       Он не знал, как уложить эту мысль в голове. Мальчик не помнил своих родителей от слова вообще, потому что со временем воспоминания стёрлись подчистую, а Даня про тих не рассказывал. Тем более никто ему не говорил о существовании сестры. А ещё Габри, кажется, начинает комплексовать по поводу своего роста и телосложения. Почему? Да потому что и Данте, и Николь были довольно таки высокими, девушка была стройной и изящной, парень же, (точнее скорее мужчина, поскольку Данте был почти тридцатник)—слегка подкачанный несмотря на то, что живёт на дошиках и спортом не занимается.       Мальчишка прищурился, разглядывая сначала брата, стоящего неподалёку и о чем-то задумавшегося, потом сестру. Они действительно были похожи между собой, например формой носа и подбородка. Пусть лицо Ники было более женственым, сходство все равно ощущалось. Тогда парень стал вспоминать, как выглядит сам. Он точно не был похож на них. Вообще. Вот и нашлась тема для разговора. —А почему я... Ну... Не выгляжу, как вы. —Габриэль неопределёно махнул рукой в воздухе, хмурясь и пытаясь сообразить, как лучше выразить свою мысль. Не вышло. —Черт... Я не знаю, как объяснить...       Николь глупо хлоппла глазами, сидя со слегка кривоватой улыбкой. Несколько секунд она пыталась прикинуть, о чем может идти речь. Понятно, что тут про внешность, но что конкретно парень ждёт? —У нас с тобой матери разные. —Спокойно выдал Данте, пожав плечами.       Николь, если честно, удивилась. Он так легко понял, что имел ввиду Габриэль? Похоже это талант—понимать людей с полуслова. Полезный навык в социуме, между прочим.       Габриэль на секунду подвис, проерутил глазами, как бы обрабатывая информацию, и понял, что именно это ему и было нужно. Теперь уже настало время удивляться услышенному. —Это как? —Он склонил голову на бок, разглядывая брата и ожидая ответов.       Наконец-то он их получил. Если вспоминать свое детство, то на ум сразу же приходили ситуации, когда Габри уже пытался задавать подобные вопросы, касающиеся не только внешности, но и в целом всей жизни, но никогда не получал ответов. Данте обычно не хотел ничего рассказывать про родителей, или хотя бы причину, почему они уехали.       Наконец-то Данте принялся рассказывать все от и до, посчитав, что брат уже достаточно взрослый, чтобы все это знать. Младший слушал, затаив дыхание, а когда рассказ плавно перетек к тому моменту, как их отец нашёл себе новую жену, внимательно слушать стала ещё и Николь. Конечно, отец ей сам лично тоже пытался рассказать про вторую супругу, но путного разговора из этого не вышло.       К концу монолога Габриэль сидел уже никакой: поникший и задумавшийся. В его голове сейчас многое перевернулось. Стало даже как-то обидно за то, что они с Данте друг другу не совсем родные. Как будто какие то важные нити сейчас взяли и обрезали в душе ножницами. —Ну, теперь я хотя бы что-то вспомнил. И узнал... —Вздыхает парень, встряхивая головой так, что отросшая чёлка спадает на глаза. Он поднимает взгляд на родню и слабо улыбается. —А я раньше и не думал над тем, как ты старался ради меня.       Данте лишь пожимает плечами, закусив губу. Старался, да, но не считает это каким-то особенным достижением, скорее своей целью в жизни и обязанностью. Но когда Габриэль выдаёт самое искреннее: "спасибо тебе за это", у него уже не получается сдержать улыбку. Не зря, видимо, делал все это.       Девушка наблюдает за всем этим с улыбкой. Несмотря на то, что рассказ у Данте получился очень грустный и даже слегка нервирующий, ведь отец тогда действительно вёл себя ужасно, она все равно не могла сдержать умиления с взаимоотношений этих двоих. —Ребятки, вы просто чудо. Не зря нашла вас. —Весело протягивает Ника, откидываясь на спинку дивана и прикрывая глаза.       Кажется, если бы не вопрос Габриэля, то было бы трудно наконец завести полноценный диалог. Именно сейчас у них у всех вышло разговорится. Он спрашивал у неё много всего, а Николь с огромным удовольствием стала тарахтеть о том, как ей живётся в Италии, как учёба, как поживает мама и так далее. А рассказать ей было что.       Габриэль тоже слушал с интересом, большую часть времени просто пытаясь представить себе образ мамы Данте и Николь. Наверное, она очень красивая, раз ребята красавчики. Интересно, а как выглядела его собственная мать? Он ведь до сегодняшнего дня даже имени её не помнил, да и сейчас уже забыл, хотя брат называл его раз пять.       Данте сидел на диване чуть поодаль от сестры, повернувшись в полоборота и закинув руку на спинку дивана. Он оперся щекой о плечо, слегка прикрывая глаза и улыбаясь. Он почти всегда выглядел именно так—расслабленно, спокойно, слегка сонно, но тем не менее заинтересованно. Наверное, именно поэтому Феликс пару раз в шутку называл его котом?       Габри невольно улыбнулся, вспоминая про друга. Наверное, он будет просто счастлив познакомится с Никой! Все таки, они оба такие энергичные, задорные, и смеются так звонко и весело, что аж самому улыбаться охота. Парень повернулся на сестру, разглядывая её профиль.       Время летит незаметно за разговорами. Ребята успевают обсудить насущие, "взрослые" проблемы, во время разговора о которых младший не особо лезет, но потом Ника решает расспрасить его о учёбе, хобби, друзьях и жизни в целом. Ей действительно было это интересно, а Габри со временем стал непротив поведать что-то о себе.       В основном он говорил о хобби, пока не желая трогать тему друзей. Увлечений у него было много, даже очень: рисование, в основном фломастерами, настольные игры, комиксы, видеоигры, в которые он играет с Вару (правда упоминать его он не стал), бисероплетение и многое другое. Между делом Габриэль даже умудрился пожаловаться, что бисер почти кончился, и надо покупать новый. Намек был явно услышан, ведь Данте тяжело вздохнул и достал из кармана телефон, заходя на маркетплейс.       Диалоги продолжаются. Пока девушка увлечённо и горячо обсуждает с младшим искусство, Данте мельком предлагает выпить чаю, что они, собственно, и делают после. Николь выпивает свой напиток почти залпом, даже не разбирая вкуса и совершенно не обращая внимания, что тот больно обжигает горло. —Ну, ребятки, была рада погостить. —Нежно щебечет она, громко ставя пустую кружку на придвинутый к дивану столик, до этого стоящий у окна почему-то. —Так рада, на самом деле, что смогла вас найти. —Не могу не согласится. Встреча действительно получилась неплохой. —Расслабленно протягивает мужчина, разминая плечи.       Он в сотый раз прокручивает в голове мысли о прошедших годах, все ещё с трудом осознавая, что эта встреча вообще случилась. Данте ведь думал, что они потерялись окончательно и безповоротно ещё в детстве. Хотя, даже найдясь сейчас, был велик шанс просто не сойтись в разговоре, но благо все вышло лучшим образом.       Вдруг девушка взмахивает руками, что-то вспомнив. Она аж подпрыгивает на месте, усаживаясь после поудобнее и поворачиваясь к брату. На её лице сияет ещё более яркая улыбка. —Кстати-кстати-кстати.—Быстро тараторит она, встряхивая кистями, как будто дережор оркестра. Звучит девушка ещё бодрее, чем до этого, как будто её зарядили мощным ударом тока. —Я же ведь не просто так здесь.       Улыбка становится чуть более ехидной. Девушка прищуривается, склоняет голову на бок, от чего копна рыжих волос спадает на глаза, цепляясь за круглую оправу очков. Наблюдая сметение на лице Данте, она хихикает в кулак и, встряхнув волосами, гордо взмахивает указательным пальцем, сообщая: —Я хочу помирить вас с отцом.       В комнате повисает молчание. До этого спокойная полуулыбка, царившая на лице Дани, сползает, лицо мрачнеет, а сам он становится задумчивым настолько, что кажется, будто визуально он постарел из-за морщин на лбу.       Габриэль, до этого уже какое-то время мирно сидящий и печатающий что-то в телефоне, с интересом дергает кончиками ушей и поднимает голову, разглядывая слегка удивленно затылок Николь. Он откладывает телефон и подвигается чуть ближе, переводя взгляд на серьёзного брата. Чувство в душе какое-то нехорошее... —Погоди, ты серьёзно? —Наконец подаёт голос Дан, слегка хрипловато. Он тут же откашливается в кулак.       Ника виновато поджимает губы, понимая, что явно не обрадовала его этой новостью. А ведь ей хотелось, чтобы все было иначе, чтобы он сразу же обрадовался, но тон его голоса и напреженное выражение лица говорили об обратном. Она дергано покивала в ответ на вопрос брата.       Атмосфера в комнате резко сменилась с приятной, дружелюбной и тёплой на напряжённую и мрачную. Светлые стены теперь стали давить, казалось, будто шторы не пропускали свет из окна, даже будучи открытыми, а ещё диван стал жутко неудобным и твердым. По крайней мере, так казалось Габриэлю. —Ого, я думал, он не хочет нас видеть. —Сконфуженно вздыхает мужчина, откидываясь на спинку дивана и запракидывая голову.       Николь тут же оживляется. Подскакивает на месте, двигаясь ближе к брату и встряхивая его за плечо. Она улыбается, громко и весело убеждая Данте, что конечно же отец будет рад видеть его, что тот скучает и сожалеет о том, как все получилось много лет назад.       Данте молчал, задумчивым взглядом таращась куда-то в сторону. Не мог он так сразу согласиться на это, до сих пор в душе оставалась детская обида на то, что отец выбрал Керен и слушал лишь её, в упор не замечая, какой сволочью она была. Мужчина сжал кулаки, хрустя костяшками, и поджал губы, ломаясь и сомневаясь в том, что же надо выбрать сейчас. С одной стороны, шанс помирится с отцом выдавался нечасто, а с другой было страшно за последствия. Вдруг станет только хуже? Но Данте же не трус, да и уже не маленький, чтобы боятся...       Пока тот находился в раздумиях, Габриэль пристально наблюдал за ними двумя, затаив дыхание. Стало плевать даже на то, что телефон разрывается от уведомлений. Ему, как и Нике, был нужен ответ от брата. Конечно, парень не знал, какого конкретно решения он сам ждёт, но было жутко неприятно сидеть в напрягающей тишине. От неё, казалось, сводило горло и не хватало воздуха.       Наконец-то он сдался. Будь что будет, живём все равно один раз. Похоже, пришло время налаживать мосты с теми, с кем он давным давно их сжёг до тла. Данте вздохнул и улыбнулся, переводя взгляд на сестру, что сейчас сидела на коленях, смотрела на него так умоляюще и складывала руки в умоляющем жесте. Забавно. —Хорошо. —Кивнул Даня, склоняя голову на бок и с улыбкой наблюдая, как девушка буквально подпрыгивает на диване с криком: "Ура!". —Значит, мы едем к отцу... —А я? Я тоже поеду? —Вклинивается любопытно вдруг Габриэль, наклоняясь чуть ближе к ребятам.       Николь кидается на него с крепкими обнимашками, радуясь, что половина её плана уже сработала. Не сказать, что младший в восторге от этого. Он застывает в ступоре, боясь даже пошевелиться от неожиданности. Нет, конечно, объятия это приятно, но сейчас он даже дышать был не мог, настолько сильно Ника сжимала ему ребра. —Конечно же едешь! —Пищит она ему на ухо, не отпуская. —Мы все в троем едем!       В дверях появляется заспанная, слегка шатающаяся из стороны в сторону, фигура. Парень протирает глаза, сонно щурясь и оглядывая довольно странную картину, которую удавалось наблюдать явно не каждый день: Габриэль обнимается с какой-то симпатичной рыжеволосей девушкой. Ромео зачесывает назад неуложенные, вьющиеся волосы. —Эм... Добрый день? —Слегка хрипло протягивает он, откашливаясь после в кулак.       Все мигом обращают на него внимание. Николь затихает, слегка успокаиваясь и ослабляя обнимашки, что позволяет младшему, наконец, освободится и отползти в сторону. Все таки, ему по душе не попытка его задушить, а спокойные объятия. Он слабо улыбается, взмахивая рукой в знак приветствия. —Приветики! Представляешь, это наша сестра. —Не выдерживая драматичной паузы, напрямую выдаёт Габриэль, желая поскорее всех со всеми перезнакомить.       Червов не особо обращает на его слова внимания. Его взгляд прикован к лицу девушки. Он старательно изучает её, щуриться, пытается отчаянно вспомнить, где же видел её. А он точно видел—память на лица у него отличная, даже очень. Мозг ещё одним полушарием в кровати, но стоит ему только прийти в себя, как Ромео тут же нервно переводит взгляд на свою одежду.       Видок у него конечно... Не лучший. Волосы растрепанные, на голове буквально ураган—хоть сейчас заселяй скворцов. Одежда так себе, вся мятая, потасканная. Особенно футболка: местами зацепки от кошачьих когтей, сама она заношенная, да и вообще валялась в дальнем углу шкафа. Лучше бы уж вообще без футболки в люди выходил, чем так. Одним словом—трындец.       Все это время Николь с интересом бегает глазами по парню. Взгляд у неё менее сосредоточенный, выжигающий, наоборот—расслабленный, пылающий. По ней и не скажешь, что мысли у них с Ромео схожи, и она тоже не может понять, где же видела его... —Я на минутку. —Нервно выдаёт Ромео, тут же разворачиваясь и исчезая из поле зрения.       Николь несколько пугается столь резких телодвижений со стороны нового знакомого. Она ещё несколько секунд в ступоре смотрит туда, где только что была фигура симпатичного парня, а после переводит взгляд на старшего брата. —Чего это он? —Склоняет она голову на бок, чуть прищкриваясь. —Волнуется по поводу внешнего вида, ничего особенного. —Равнодушно пожимает плечами Данте, уводя глаза в сторону окна.       Буквально через две минуты в дверном проёме появляется совершенно другой человек. Выдаёт его только неповторимая розовая чёлка и все ещё слегка заспанный вид, в остальном Ромео выглядит иначе, чем пару минут назад: волосы уложены, пусть и на скорую руку, зато теперь не похожи на гнездо, одежда более аккуратная—жёлтая рубашка, давно ставшая домашней, и джинсы черного цвета.       Николь удивленно хихикает, прикрывая рот рукой. Парнишка явно знает толк в перевоплощениях. Прямо как персонаж мультика, честное слово. Но, если быть честным, на внешний вид других людей ей всегда было немножко до фонаря, хотя на контрасте новый знакомый действительно выглядел изащно. —Ну, а теперь можем познакомиться. —Довольно протягивает Ромео, плывущей походкой проходя в комнату и останавливаясь у дивана. Он протягивает девушке руку, слегка пригнувшись, как бы кланяясь.—Ромео. —Николь. —Девушка слегка хихикает от официальности, подавая руку в ответ с желанием пожать её.       Вместо этого Ромео, осторожно обхватив ее ладонь, переворачивает руку тыльной стороной, притягивает к себе и почти невисомо чмокает. Романтик, что ж поделаешь. Пусть это и выглядит всегда через чур наиграно, но зато какое впечатление производит! —Вау, прямо как в кино! —Завороженно протягивает Габриэль, с горящими глазами наблюдая за картиной.       Ромео еле слышно вздыхает. Только жаль, что впечатление подобные действия производит не на того, на кого было надо. Он ожидал от девушки хоть какую-то реакцию, но Ника лишь мягко улыбнулась, осторожно разорвала недо-рукопожатие и сложила руки на коленях. —Эффектно. —Лишь выдала она, склонив голову на бок. Ей подобное не особо по душе, к сожалению или к счастью.       Ромео печально поджимает губы, но почти сразу же сменяет поникшее выражение лица на более весёлое. Ну, не получилось подмазаться к этой девушке, получится к другой. Рано или поздно он научится подкатывать.       Пока младший восхищался и мотал на ус, как надо обращаться с девушками, Данте тихонько посмеивался над тем, как Рому обломали. Ему было бы не так смешно, если бы Червов не ныл ему на постоянной основе, что у него не получается общаться с девушками. —Слыш, джентльмен, такие подкаты уже не в моде. —Улыбнулся Даня, прикрывая рот кулаком.       Ромео на это лишь закатывает глаза с горькой усмешкой. Рано или поздно он смириться с тем, что в реальном времени девушкам нравятся несколько иные ухаживания, но это случиться точно не сегодня. Он поправляет волосы рукой, слегка взьерошивая уложенную челку, и делает пару шагов назад, чтобы не влезать в личное пространство новой знакомой.       Николь таращиться на него, удивляясь, что такие люди все ещё существуют. Действительно, как в фильмах, но не привлекает, к сожалению. Она расправляет плечи, переводит взгляд обратно на все ещё хихикающего брата. —Забавно. Какие ещё ребята интересные у вас тут есть? —Она чуть подаётся вперёд, складывая руки на коленях. —Ну, не знаю даже, много кто. —Пожимает в ответ плечами Данте, задумываясь, кого бы первого упомянуть. —Вару, к примеру.       Лицо Николь становится чуть более задумчивым, а Ромино—напряженным. Она обдумывает то, насколько это странное имя, а Ромео просто кривится, вспоминая о существовании своего соседа по комнате. —Фу, не упоминай его, прошу. —Вздыхает парень, еле сдерживая отвращение и презрение в голосе.       Габриэль, про которого успели забыть уже все, тут же поднимает голову. Полными негодования глазами он смотрит на черва, моментально определяя по его лицу весь спектр эмоций. Он тут же слегка груснеет, опуская уши и поджимая губы. —А что такое? Вы не ладите, да? —Печально протягивает Габри, садясь прямее. Видя, как Ромео пренебрежительно качает головой, он вздыхает. —Очень жаль...       В комнате вновь виснет напряжение, только теперь его причиной становится не внезапное упоминания отца, а какой-то незнакомый для Николь парнишка. Она понятия не имеет, как ей стоит к нему относиться. А хотелось бы, между прочим, знать. Она поворачивается к младшему, решая выяснить все то, что её интересует, и заодно, возможно, подбодрить брата. А то смотреть на его грустную мордашку как-то совершенно не весело. —Это твой друг? —С улыбкой спрашивает Ника, подвигаясь ближе к Габриэлю.       Ромео фыркает, не понимая, как можно называть это нечто другом. Дружба—Это что-то светлое, приятное, и люди, дружащие между собой, должны быть соответствующие. А вот как умудрился такой милый, добрый парень, как Габриэль, подружиться с этим гоблином, Ромео было понять не дано, к сожалению.       Мальчик поднимает глаза на сестру, тут же становясь в разы веселее. Он быстро-быстро кивает головой, зажигаясь и принимаясь рассказывать про своего друга с воодушевлением: —Да-да! Он хороший, правда! Просто иногда бывает вспыльчив, совсем немножко.       Парень взмахивает руками, готовясь с восхищением рассказать сестре о всех подвигах и похождениях Вару, но ему не дают этого сделать—Рома через чур громко, хотя не планировал, бубнит себе под нос довольно агрессивным тоном, скрестив руки на груди: —Он через чур резкий и невыносимый. Называй вещи своими именами.       Габриэль зло сводит брови к переносице, обиженно надувая щеки. Пусть он и понимает, что его друг может быть не святым, но когда его оскорбляют, становится и самому обидно. Бубнов же видит, какой Вару на самом деле, а остальные этого не понимают.       Он решает спорить до конца, хотя и аргументов в защиту непутевого дружка у него крайне мало. Слегка тушуясь и запинаясь, младший предпринимает попытку что-то сказать, как-то защитить Вару (хотя, тому было бы плевать, даже буть он тут): —Ну, да, та ситуация с котиком была не самой хорошей, но- —Какие "но"? Если человек способен на такое, то он точно не может быть хорошим. —Раздражённо цокает Ромео, закрывая лицо рукой. Как вообще можно что-то объяснить этому глупому ребёнку?       Николь переводит сконфуженный взгляд на старшего брата, ожидая от него хоть какой-то реакции. Тон Ромы был явно не самым добрым и приятным, наоборот, казалось, будто ещё чуть чуть, и дело дойдёт до ссоры или драки. Она надеялась, что старший хоть как-то поможет.       Но тот лишь молча наблюдал, не решаясь лезть. Нет, он не трус, не терпила, и ему не все равно на младшего, но предпринимать что-то он уже не видел смысла. Рано или поздно Габриэлю надо было учится принимать чужую точку зрения, пусть она и не была для неги правдивой.       И сейчас именно это и происходило: Ромео принялся остро высказываться в сторону Вару, с каждым словом закапывая этого человека в глазах Николь (хотя планировалось сделать это в глазах Габри), а младший лишь в питывал, не зная, как ещё отреагировать, и смотрел в сторону старшего брата в надежде на помощь. —Ребята, давайте не будем ругаться? —Громко предлагает девушка, не выдерживая накала страстей. Казалось, будто сейчас у кого-то точно загориться что нибудь, а огнетушителя рядом не наблюдалось.       Она приобнимает за плечи Габриэля, совсем поникшего и расстроенного информацией, которую ему вдалбливали в голову только что. Нет, он не будет слушать Ромео, никогда и ни за что. Что он вообще может понимать, не зная Вару настоящего? Судить по обложке каждый горазд!       Но высказать все это он не успел, как бы не хотелось. Слова просто путаются в голове, а по лицу Ромео понятно, что выслушивать что-то ещё тот ненамерен. Ну и ладно, ну и фиг бы с ним.       На комнату вновь опускается звенящая, давящая тишина. У Ники уже возникает желание свалить куда-то подальше от них. Как эти люди вообще живут все вместе? Неужели такая атмосфера у них каждый день? Свехнуться можно! Но все, что остаётся девушке—сидеть, молчать и ждать, пока они придут в себя и перестанут уничтожать друг друга взглядами.       Удивительно, но Данте смотрел на друга и бывшего соседа по комнате с неким разочарованием. Конечно, он понимал, что большая часть сказанных слов была верной, но парень слишком резко высказался. Замечая на себе взгляд старшего, Рома вопросительно кивнул головой вверх. В ответ ему Данте лишь поморщился и пожал плечами, мол, думай сам. Как бы странно это ни было, но они друг друга поняли.       Повисшее напряжение, словно лист бумаги, с ноги разорвал звонкий, громкий голос из коридора. Послышался удар чего-то тяжёлого об пол—судя по всему, рюкзак с книгами, а после в гостиной появилась ещё одна особа: —Хай бич! —В своей обычной, слегка блядотной, манере протянул Вару, опираясь локтями о дверной проем. С улыбкой до ушей, обнажающей зубы, он обвел комнату глазами, спрятанными под линзами очков.       В голове у Данте пронеслась самая банальная фраза: "лёгок на помине", которая как никогда лучше описывала Вару. Вспомнишь солнышко, вот и лучик нарисовался.       Взгляд голубых глаз скользит по всем присутствующим здесь. Сначала цепляется за поникшую фигуру Габриэля. В груди сжимается что-то, возможно лёгкие. Сразу хочется подойти, агрессивно узнать, кто обидел, а потом пойти бить ебальники, но он оставляет эту затею до лучших времен, замечая рядом незнакомую мадам, приобнимающую его друга за плечи. —Оп, че это за баба? —Без стыда и совести выдаёт Вару, склоняя голову на бок и оглядывая её. А она ниче такая вроде, волосы рыжие, кого-то напоминает ему.       Данте хмурится, выжигающе и пристально смотря на пришедщего. Он просто надеется, что парень либо возьмёт свои слова назад, либо они, хотя бы, не приведут к скандалу. —Ты отвратителен. —Морщится Ромео, косо смотря на соседа. Тому кристаллически плевать, он про себя и не такое слышал. Парень демонстративно делает пару шагов в сторону, подальше от Вару. —Вару, не надо так! —Подскакивает на ноги Габриэль, скидывая с плечей руки сестры. Он в пару шагов доходит до застывшего в шоке от такой реакции друга. —Это наша сестра!       Парень ойкает, виновато хихикнув и выдав наигранно-стыдливое: "сорре, я не знал". Он треплет Габри по голове, взлохмачивая ему всю причёску, на что тот привычно морщится, но сейчас в его выражении лица читается что-то необычное, не такое, как было прежде. Вару щуриться, пытаясь понять, что не так, но времени на обработку нет—друг закидывает его новой информацией. —Мы скоро к отцу поедем, представляешь? —С одной стороны весело, но тоже как-то не так произнес Бубнов, смотря на Вару слегка поникшим взглядом.       Пиков в недоумении водит глазами по его лицу, наконец чётко осознавая, что младший чем-то огорчён, но на смену раздраженности от осознания, что кто-то его обидел, вдруг приходит странное, давящие чувство, которое Вару бы никак не охарактеризовал.       Он подвис на секунду, таращась в одну точку и занеся руку над макушкой Габриэля—хотел забрать ладонь обратно себе, но из-за новой информации не успел—, на лице его не читалось совершенно ничего. Даже улыбка куда-то сползла, а на её смену пришла некая серьёзность.       Его молчание озадачило, казалось, только Габриэля, остальным с первого взгляда было плевать. Ну, ещё Николь с интересом и негодованием на него смотрела, пытаясь понять, про этого ли "мерзкого типа" они говорили пару минут назад. Сейчас он хоть и казался через чур резким, но не настолько противным, как его описал Ромео.       Габриэль осторожно ткнул друга пальцем в ребро, чтобы тот пришёл в себя и вновь ожил. Помогло. Вару вздрогнул, выпрямился струной от щекотки, а после натянул на лицо привычную улыбку, хоть и немного нервную. Не было бы тут Габри, он бы этого и не делал, но пугать его не хотелось. —Ты чего? —Несколько обеспокоенно вскинул брови эльф, вглядываясь в глаза, скрытые за очками. Интересно, он один всегда старался их разглядеть, или так желали все? —Да так, задумался. —Отмахивается он с пренебрежением, встряхивая головой, дабы поправить волосы. Почему-то оставаться здесь более не было желания—слишком давящая атмосфера, а напряжённые, прожигающие взгляды Данте и Ромео ещё сильнее нервировали. —Ну, удачи вам тут побазарить.       Пиков хватается за дверной косяк, взмахивает рукой на прощание и быстро, пока друг не успел у него что-то спросить, убегает к себе в комнату, оставляя всех в лёгком недоумении. Молчание нарушает слегка смеющийся, но явно добрый, голос Ники: —Это и был ваш "великий и ужасный Вару"? —Мгм, говорю же, неприятный. —Не слыша усмешки в тоне девушки, серьёзно отвечает ей Рома, агрессивно щурясь в след уже свалившему Вару.       Спустя каких-то пару минут домой возвращаться Пик и Куромаку с пакетами продуктов. Целых два с половиной часа у них ушло на то, чтобы закупиться на эту орду. Зато им было весело и хорошо вдвоём, успели поболтать вдали от сожителей.       Конечно же, у Куромаку сразу назревает вопрос, что в их доме делает та самая рыжая незнакомка, которая напрягла его ещё тогда, когда они вышли с Пиком из дома. Похоже, его будет ждать увлекательный рассказ об этом.

***

      Пик, не дожидаясь друга, принимается разбирать продукты из пакетов и раскладывать их по своим местам. Своего рода медитация—стоишь себе, закидываешь что-то в холодиник, что-то в шкафы.       Сзади еле слышно доносятся осторожные шаги. Пиковый вылетает из своих мыслей, прислушивается. Распознавать людей по походке он научился ещё в детстве, как и многие дети, чьи родители переодически (или всегда) представляли угрозу, но сейчас было сложно понять, кто стоит за ним.       Еле слышный скрип досок на полу, осторожные, медленные и тихие шаги, как будто человек опасается подходить. Может, Зонтик? Хотя вряд-ли, он бы ни за что не зашёл на кухню или в комнату, если бы там был один Пик. Побаивается. Но кто тогда? —Мм, Пик? —Слышится сзади до боли знакомый голос, и Пик тут же впадает в ступор. Узнал, но не понял интонации.       Слова прозвучали тихо, неуверенно и несколько искаженно. В голове даже мелькнуло предположение, что Вару чувствует себя плохо. Старший тут же обернулся.       Парнишка и впрямь выглядел как-то странно. Подавленно, что ли? Наверное, да, именно так: поджатые губы, опущенная голова и отрешенный взгляд голубых глаз. Что-то в нем изменилось. —Ты чего? —Пиков останавливает свое занятие, зависая с упаковкой чая в руках и удивлённо глядя на брата.       Парень медлит буквально пару секунд, обдумывая, как бы правильнее начать диалог. Тут даже вопрос не в том, чтобы сделать это аккуратно—Вару тупо не знает, что конкретно хочет спросить. Наконец-то в голову приходит хоть какая-то мысля, и Вару подходит чуть ближе к брату: —Слушай, а ведь у нас были родители? —Интерес в голосе и лёгкое негодование сразу выдают в нем всю его настоящую натуру. Простой ребёнок, пытающийся прятаться за маской взрослого.       А теперь то Пик понял, что же не так. Как будто в мозгу что-то щелкнуло. Очки. Вару был без них, хотя давненько не появлялся у него на глазах без окуляров, а если и появлялся, то тут же старался скрыть глаза. —Нууу, да? —Неуверенно протягивает старший, отставляя коробку чая в сторону и не сводя при этом напряжённый взгляд с лица брата. —А можешь рассказать про них? Я совершенно не помню... Что случилось с мамой? А с отцом? —Вару начинает заваливать его вопросами, которые и раньше были интересны, но спросить он решился только сейчас. —Зачем тебе это? —Пик хмурится, совершенно не желая отвечать.       Слишком больная тема для него—семья и родители. То, что он только недавно смог забыть и отпустить, снова всплывает на поверхность, заставляя думать и вспоминать те ужасные годы жизни до момента... А до какого момента? В какой промежуток времени все стало налаживаться?       Он не помнил, но знал точно, что случилось это явно не сразу после смерти мамы. Черт, опять его заметно передернуло, Вару аж отшатнулся, когда у Пика дрогнули плечи. Младший тактично проигнорировал.       Но это не значит, что он замолчал и ушёл. Наоборот, видя слабину, Вару стал давить сильнее, буквально требуя и вспыляя. Все таки, ему необходимо вспомнить. —Я хочу знать, кто наши родители и где они! Я что, не имею на это права?! —Вару сжимает кулаки, глаза сверкают интересом и некой злобой.       Пик тяжело вздыхает и на секунду прикрывает глаза. Что ж поделаешь, рано или поздно ему бы пришлось вспомнить детство —это было неизбежно. —Ладно. Пойдём, расскажу.       Вару победно улыбается. Добился своего и радуется, ещё не зная, что рассказ ему не понравиться.

***

      Зайдя в комнату Вару и Ромео, куда младший его любезно пригласил, послав при этом соседа подальше, Пик буквально падает на кровать, откидываясь спиной к стене. Вару пристраивается рядом, готовый слушать и внимать.       Он действительно заинтересован в диалоге, впервые в жизни, наверное. Почему-то в голове не осталось вообще никаких воспоминаний, связанных с ранним детством—самым первым было воспоминание из класса второго примерно, и то размытое.       Но от этого становилось только интереснее. Неизведанность подливала масла, заставляя лишь сильнее ждать и предвкушать историю. Забавно, Вару собирается слушать о своём же детстве... —Ну, с чего бы начать... —Пик задумчиво сверлит взглядом потолок, не желая переводить его на брата.       Его, если честно, раздражала улыбка младшего. От понимания, что он этого ужаса не помнит, становилось одновременно приятно легко на душе—потому что для младшего в таком случае это было меньшей травмой—и до чёртиков обидно—ведь сам Пик все это запомнил, и до сих пор переодически просыпался в холодном поту от кошмаров.       Собравшись окончательно с мыслями, Пик набрал побольше воздуха и на одном дыхании, монотоным тоном, протараторил: —Когда ты ещё совсем маленький был, ну, прям совсем мелкий, мама с отцом поругались сильно и отец ушёл.       По его голосу даже нельзя было сказать, что ему было больно от этой ситуации. Никаких подробностей, все сухо, безэмоционально и как-то даже не душераздерающе, хотя тогда было действительно тяжело и обидно.       Жажда слушать этот рассказ немного поутихает, Вару тухнет и поджимает губы. Начало уже так себе. Хотя, чего он вообще ожидал? Если родителей нет рядом, значит случилось что-то плохое. —А почему поругались-то? —Тем не менее, Вару решает узнать все, что только сможет вытянуть из брата. Не зря же он мучал его?       Пик хмыкает как-то равнодушно, пожимает плечами и даже не меняется в лице, прокручивая в голове события почти шестнадцатилетней давности. Тогда, ещё когда Вару был ребёнком, Пика эти воспоминания заставляли закрываться в ванной и рыдать от безысходности, а сейчас было пусто. —На сколько я понял и запомнил, отец узнал, что Эмма ему не родная дочь. —Бросает старший, медленно поворачивая голову и натыкаясь на ничего не понимающие глаза брата.       Сначала Вару просто хмурится, слегка напряжённо глядя в пустоту. Шестеренки в голове постепенно крутятся, пытаясь отыскать в извилинах хотя бы одного человека с именем Эмма в его жизни. Никого, кроме Эммы Уотсон, в памяти не нашлось. —Какая ещё Эмма?—В недоумении спрашивает Вару, садясь прямее и щурясь.       Тут Пик вспоминает, что никогда прежде не упоминал сестру. Ни разу. Про её существование из его окружения знает только Куромаку, и то, скорее всего, смутно помнит, так как все были маленькими детьми. —Нууу, у нас есть сестра...—Немного печально произносит старший, передергивая плечами.       Лицо Вару растягивается в шокированном выражении, он в прямом смысле сидит, разинув рот, глупо хлопает ресницами и пытается переварить эту информацию. Знаете ли, не каждый день узнаешь, что у тебя есть сестра! —Нихуя се... —Эй, не матюкайся!       Тишина. Вару смотрит в пол, прокручивая у себя в голове эту мысль. Так. Хорошо. Закрепили. Нет, не закрепили, ещё разок. Наверное, трех раз будет достаточно? —И что же дальше? —Вару снова смотрит на брата. Пришёл в себя и вновь заинтересован в рассказе, надо бы добить уже. —Ну... Мать пила много, на нас совсем забила. Когда тебе было пять она умерла. —На последнем слове дрогнул голос.       В этот момент в груди у обоих что-то перевернулось. Так резко, больно и через чур сильно. Как будто до этого момента Пик не осознавал, что же все же произошло. Он поднял глаза, устремляя пустой взгляд в белый, как осеннее небо, затянутое тучами, потолок.       Мамы нет. Совсем. Причём уже давно, а ведь в памяти до сих пор ярким пятном остался её побелевший труп. Парень втянул носом воздух, открывая глаза как можно сильнее. Нельзя закрывать их, не дай боже в темноте, под закрытыми веками, вновь увидеть тот ужас. Он сжал кулаки, унимая дрожь в руках.       А они даже не разу на могиле не были. Всего один раз, когда её хоронили, и все. Хоронили... Её больше нет. К горлу подкатывает ком. Пик рвано вздыхает, пугая тем самым затихшего Вару, и закрывает лицо руками. Парень упирается локтями в колени, не убирая ладоней с лица. Глаза жжёт, это не к добру. —Бабушка забрала Эмму, а мы с тобой ушли. —Продолжает он почти шёпотом, чтобы скрыть дрожь в голосе. Получается плохо. —А... Мама, она... Хорошей была..? Ну, до того, как начала пить... —Вару тоже переходит на шёпот, наверное потому, что боится быть услышанным. Как будто они говорят о чем-то запрещенном.       В голове слишком активно крутятся шестиренки, от чего аж голова болеть начинает, и в памяти всплывают размытые отрывки воспоминаний. Такие бледные, совсем невисомые, но кажется, удаётся разглядеть еле видимое лицо. Вот только непонятно, чьё оно. —Мгм... —Он делает глубокий вдох и окончательно успокаивается.—Можно и так сказать. —Жаль, что я её не запомнил... —Вздыхает Вару, обнимая себя руками за плечи. Хотелось бы, наверное, знать, кто твои родители. Хотя, смотря на реакцию старшего, как-то уже и не особо горит.       Пик придвигается к брату, почти вплотную, и не спрашивая разрешения притягивает его к себе, заключая в объятия. Они так редко обнимаются, но каждый раз это происходит именно тогда, когда нужно и необходимо.       Вару не сопротивляется, понимая, что таким образом Пик успокаивает не только его, но и себя самого. А ведь парень никогда не задумывался о том, что брату еще тяжелее. —Нам и вдвоём хорошо. Да ведь? —Он улыбается. Слабо, но искренне. —Не нужно ворошить прошлое. Пускай оно и остаётся в прошлом. —Ты прав...

***

      Вару снова улыбается, как будто разговора и не было. Иногда так хорошо уметь быстро отпускать ситуации и забывать эмоции. Он слушает воодушевленный рассказ Габриэля про свою семью, который он сам только что узнал от брата. —И представляешь, я смогу снова увидеть папу! Я его совсем не помню. —Габри выглядит счастливым, и это радует. Как никак, а радость лучшего друга для Вару тоже радость. —Крутяк. Надеюсь, тебе будет весело. —Вару трепет друга по голове и расслабленно улыбается. —А теперь тебе стоит идти спать, а то завтра утром не проснёшься нифига и опоздаешь. —Хорошо. Спокойной ночи!       Габриэль подаётся вперёд и заключает друга в объятия, опуская голову ему на плечо. Проходит всего секунды две, как он уже убегает в комнату, негромко топая ногами в носкав с уточками.       Пиковый засовывает руки в карманы темно-зелёных треников, которые уже стали домашними, и направляется в комнату.       Он почти с ноги открывает дверь и даже не смотрит в сторону соседа, лежащего на кровати и залипающего в телефон. Рядом с ромео, свернувшись колачиком и мурка от поглаживаний со стороны хозяина, спит котейка.       Вару плюхается на кровать и заворачивается в одеяло, сразу поворачиваясь лицом к стене.       С его стороны не доносится никаких звуков, кроме тихого сопения. Рома, не сильно заинтересованно, но все же поворачивает голову на Пикового.       Удивительно, Вару никак не высказался по поводу включённого света, который всегда мешал ему спать, и даже не выключил его сам. Просто взял и лёг спать? И вот прям все? Это не давало Ромео покоя. Слишком уж Вару спокойный. Задумал чего, может, или плохо себя чувствует.       Впрочем, Черву все равно. Котенок тихо мявкает, напоминая о том, что его, вообще то, надо гладить.

***

      Следующее утро. Вару просыпается рано, хоть для него это странно. Он хочет еще вздремнуть, но не выходит. Поэтому он, в пять утра, топает на кухню делать себе чай. Там уже сидит такой же рано вставший Гэб, и намешивает себе какую-то ядерную жижу в стакане. Чем-то смахивает на какао, но Вару решает не уточнять. Парень проходит, мельком проводит ладонью по голове друга и идёт к холодильнику.       Ничего интересного он там не находит. Нет, продуктов куча, но все это нужно готовить. Это Вару не любил. —А вы во сколько уезжаете? —Решает поинтересоваться Пиков, параллельно набирая в чайник воды. —Не знаю. Данте сказал, что разбудит меня в семь. —Пожимает плечами Габриэль, старательно мешая содержимое стакана.       Вару украдкой косится на эту жидкость и все же решает задать свой вопрос. —А че это у тебя? —Это... М... Должен был быть какао, но на вкус, как-то, не очень... —Габри опускает кончики ушей, недовольно глядя на стакан. —А что не так? —Оно слишком сладкое и с каким-то осадком.—Жалуется парень, отставляя на столешницу свое творение. —Ещё и горчит при этом, фу. —А ты варил его, или просто залил чем-то? —Вару ещё раз скептически поглядывает на стакан. —Ну, кипятком залил и потом молоком... А как надо?       Вару вскидывает вверх брови. —Господи, не вздумай это пить... Давай я тебе нормальное сварю? —Вару вздыхает и выливает недо-какао в раковину. —Давай!—Эльфенок радостно улыбается.       Вару тяжело вздыхает и достаёт из полки упаковку с какао. В холодильнике он находит молоко и принимается варить ребёнку попить.       Вару считал Габриэля именно ребёнком. Не совсем потому, что тот был младше, хотя и по этому тоже, а потому, как тот себя вёл. Его же постоянно нужно защищать от других людей и уберегать от опасных поступков.       Никогда бы Пиковый не подумал, что к кому-то так привяжется. Вот правда.       Все то время, что на плите готовится какао, Габриэль не сводит взгляд с процесса, запоминая все, что бы потом повторить. —Тебе сколько сахара? —Вару не забывает мешать варево. —Две ложки.

***

      Как только на часах появляется 6:30, весь дом уже стоит на ушах. Ну, вообще-то, на ногах, но не суть.       Все ходят, собираются, общаются и гоняют пыль. Кто-то так суетиться, что буквально носится по квартире, ничего не успевая. Этим кем-то был Феликс, который только-только проснулся, а ему нужно успеть собрать портфель, найти одежду, умыться и все в этом духе.       Даже Зонтик, обычно безумно паникующий и боящийся опоздать, сейчас сидит и спокойно пьёт чай. Он уже все собрал и ему осталось только накинуть форму.       Данте тоже особо не суетится, у него все схвачено и осталось только как-то угомонить вертящегося под ногами Габриэля. Не понятно, что ему там Вару подмешал в напиток, но теперь младший Бубновый был буквально юлой. Крутился вокруг Данте, задавал кучу вопросов по теме и без, даже иногда прыгал.       За этим всем со стороны наблюдали полусонный Пик, медленно попивающий свой чай, и чуть более бодрый Куромаку. Оба ещё в пижамах, если старую рабочую футболку и треники можно так назвать, и никуда не торопящиеся.       Вот кому реально стоило бы поторопиться, так это Ромео, а он все ещё сладко спал в своей кровати и видел двадцать первый сон, аж слюни на подушку пускал.       Будить Рому пришлось Вару, поскольку тот был ближе всех и его было проще загнать в комнату. Парень, конечно, повыделывался для вида, но сильно спорить не стал. У него был замечательный план, как разбудить эту спящую красавицу эффективно и весело.       Он давно хотел проверить одну шутку, которую ему рассказал Данакт. Тот в лагерях бывал часто, что нельзя сказать про Вару, ни разу там не бывавшего.       Прикол заключался в том, что бы разбудить человека и накинуть на него простыню с криком о том, что потолок падает. Вару этот прикол казался не столько смешным, сколько любопытным. Правда ли человек испугается, если ему так сделать? Что он будет делать в этот момент?       Собственно, Ромео был идеальным подопытным.       Вару берет в руки белый пододеяльник и приготавливается к этому шоу. Он прочищает горло и резко вскрикивает. —Рома! Подъем! —Как можно более напугано орёт Вару, и как только Ромео ворочается и прикрывает глаза, накидывает сверху одеяло.—Потолок падает, Рома! Потолок падает!       Червовый, не успев хоть что-то понять, зажмуривает глаза и вытягивает руки вперёд себя. Его накрывает тряпкой и он садится на кровати, тупо хлопая глазами.       Никаких криков и чего-то весёлого. Ну, разве что ошарашенный парень выглядит забавно, но смеха не вызывает. —Че это сейчас было? —Рома берет в руки одеяло и непонимающе смотрит сначала на него, а потом на соседа. —А я так и знал, что прикол скучный. —Фыркает Вару и забирает тряпку обратно.—Уже почти семь, вали собираться, соня.       Вару кидает одеяло куда-то в сторону своей кровати и уходит из комнаты, оставляя Ромео сидеть в недоумении.       Когда сознание приходит в себя, Рома нервно усмехается. Мда, старый и глупый прикол. Он встаёт с кровати и неспеша идёт в ванную. И пускай весь мир подождёт.

***

      На часах почти восемь. Квартира уже пуста. Все, кто хотел, попрощались с Бубнами, зная, что не увидят их примерно неделю или две, смотря, на сколько они решат задержаться.       Сейчас все трое из этого семейства сидят в такси и молчат. Каждый думает о своём. Например, Габриэль смотрит в окно на мелькают пейзажи и, почему-то, вспоминает глупую песню, которая не выходит у него из головы. Данте думает о предстоящей встречи с отцом, о которой, как он выяснил, Николь даже не предупредила самого папу. Сама же Ника, довольная собой и выполненным долгом, лежит виском на окне машины и постепенно засыпает.