Такая вот жизнь

      2021 год. Пятое февраля.       Жизнь в восьмером в одной квартире оказалась не сахаром. Да, по началу, первые два дня, все были довольны и рады. Младшие, как все дети, были счастливы, что живут со своими лучшими друзьями в одной квартире.       Но уже через пару суток большая часть ребят поняли, что жить вместе будет уж очень сложно. Прижиться оказалось трудно, поскольку до этого никто не лез друг к другу в порядки, не упрекал в том, что они делают в своём жилище.       У разных людей был разный темп жизни, разные установки, правила, и прочее, которые были не схожи с жизнью других людей.       В основном какая-то возня и разборки происходили между младшимм, хотя переодически и старшие не могли договорится о чем-то. Например, что покупать и готовить на ужин, если все едят разную еду?       Хорошо, когда вы живёте в двоем с братом, уже поняли, как существовать друг с другом, у вас схожие интересы, одинаковые привычки и все остальное, а вот как уживаться со всеми остальными? —Вару! —Феликс скалиться и максимально агрессивно окликивает одного из соседей. —Какого хрена снова сахар весь рассыпан?!       Парень в сотый раз за день протирает стол от крупиц сахара, что опять были высыпаны из сахарницы. Вот вроде пару часов назад убирался, и снова срач.       Пиковый, выходящий из ванной, дёрнулся от упоминания своего имени, в недоумении глянул на злого Феликса, а после раздражённо цокнул. —Да не похуй ли? Вот чем тебе мешает этот сахар? —Максимально ядовитым тоном отозвался Вару, опираясь о дверной косяк плечом.—Да и вообще, лучше бы не песок купили, а кубики. Так удобнее.       Феликс нахмурился ещё сильнее, развернулся, чтобы швырнуть в соседа грязной тряпкой, как заметил в раковине гору грязной посуды.       Вот и новая проблема нашлась. Ну почему вокруг него все-таки свиньи, что даже помыть за собой не могут? —Да почему вы посуду не моете?! —Уставше крикнул младший Червовый, уходя к раковине.       Вару лишь усмехнулся, развернулся на пятках и пошагал к себе, совершенно не собираясь помогать сожителю.       В основном посуду не мыли за собой именно Пиковые. Пик по причине того, что у него тупо не было времени на это раньше, а сейчас вошло в привычку, а Вару, потому что «не царское это дело».       Но чистоплотность, или её отсутствие, была не единственной проблемой, с которой столкнулись жители так называемой коммуналки. —А я говорю, что эту муть нет смысла смотреть. Бред да и только. —Раздражённо цокает Пик, откидываясь на спинку дивана.       Он скрещивает руки на груди, недовольно глядя в экран включеного телевизора и закатывая глаза. Ну вот как можно было придумать такой идиотизм? —Но почему? Что плохого в рен тв? —Удивленно спрашивает Данте, таращась в телевизор с особым интересом и делая звук чуть громче.       Пиковый лишь фыркает, что-то бубнит себе под нос и отворачивается, не желая смотреть на эту фигню. Как адль, что его мнение не учитывается. —Да включите что-то нормальное! —Конючит Габриэль, поджав к себе ноги. Он хмурится, морщится от вида «инопланетянина» на экране и пытается отобрать пульт у брата.       Но тот не позволяет ему это сделать, поднимает руку повыше, чтобы младший не достал пульт, и максимально расслабленным тоном произносит с лёгкой улыбкой: —Нужно уважать чужие вкусы.       Младший обиженно дуется, плюхается обратно на диван и скрещивает руки на груди, опуская голову вниз.       В комнату заглядывает самый младший обитатель этой квартиры, одетый в пижамую футболку и спортивки, весь сонный и помятый.       Зонтик протирает глаза руками, щурится от яркого света в гостиной и, оглядев, всех присутствующих, тихо и жалобно просит: —А можно потише…?       Данте тут же поворачивается на него, улыбается чуть добрее и делает звук тише, уменьшая его почти что до минимума.       Парнишка неуверенно кивает в знак благодарности, а после разворачивается и уходит к себе в комнату, дабы уже, наконец, лечь спать.       Ещё одной проблемой после различающихся вкусов был режим дня ребят. Кто-то из них вставал рано и был бодрым весь день, кто-то поздно и выглядел, так будто его заставили вагоны грузить.       Некоторые могли не спать до часа ночи, слушая музыку или смотря телевизор, а кто-то ложился рано и не мог спать из-за шума.       Этими кем-то из второй категории были оба Трефа, которые ложились спать чуть ли не в полвосьмого, потому что вырубались. Но правда сон у обоих был чуткий, посторонние звуки мешали, поэтому каждый вечер Куромаку и Зонтик просили делать звук тише, а если их не слышали, начинали ругаться.       В гостиную вальяжно вваливается Вару, держа в руках открытую пачку чипсов, купленную «на чёрный день» и уже хрустя ими.       Жутко химозный запах вкусовой добавки с крабом разлетелся по всей комнате, заставляя Пика закрыть нос. —Фу, Вару. Иди жри эту дрянь на кухню. —Цокнул сморщивщись старший, нехотя переводя взгляд на экран. —Тебя спросить забыл. —Сьязвил в ответ парень, ядовито хмыкая и плюхаясь на диван рядом с другом.       Габриэль не обратил на него внимания, продолжая обиженно таращиться в пол, показывая свое недовольство.       Вару протянул пачку товарищу, предлогая тем самым взять пару кусков картошки, но тот покачал головой и отвернулся. —Ээ, вы че с ним сделали? —Нахмурился младший Пиковый, видя настроение друга и зло оглядывая старших.       Данте оторвался от экрана, глянул на Габри и, тяжело вздохнув, отдал ему пульт. Видимо, в другой раз будет смотреть свой бред.       Габриэль сразу же засиял, заулыбался и тут же переключил канал на карусель. Сразу же заиграла весёлая мелодия из мультика. —Блять, ладно рен тв, но эту херь я точно смотреть не буду. —Вздохнул Пик, поднимаясь с дивана и направляясь в сторону двери. —Спокойной ночи.       Габриэль вообще не обратил на него внимание, утыкаясь взглядом в какой-то мультик, который крутили по телеку каждый вечер.       Веселенькая музычка и яркие картинки быстро надоедают его старшему брату, потому тот встаёт, быстро треплет мелкого по голове, а после тоже уходит спать.       Стоит только Данте покинуть помещение, как Вару растягивает губы в улыбке, подсаживается ближе к товарищу и тихо предлогает ему: —Хочешь, я покажу тебе кое че по круче твоих мультиков?       Габриэль в недоумении вскидывает одну бровь, поворачиваясь на друга и разглядывая его хитрую физиономию.       Безусловно, подобные предложения интригуют, хотя за ними и может скрываться нечто очень и очень нехорошее. —Ну допустим хочу. —В ответ протягивает Габри, передавая пульт в протянутую ему руку.       Вару быстро листает каналы, находя нужный. Расписание фильмов, сериалов, программ и прочего он уже выучил наизусть.       Название канала было странным, Габри даже не обратил на него внимания, а вот содержание включенного фильма заинтересовало.       Тёмная комната, старая мебель в ней, зелено-серый свет и напуганная девушка в роли главной героини. —И что это? —Ужастик. Тебе понравиться. —Заулыбался во все тридцать два зуба Вару, откидываясь на спинку дивана и залипая в экран.       Не обращая внимание за странные звуки со стороны гостиной, Пик уходит к себе в комнату, прикрывая за собой дверь, чтобы эти адские звуки было не так слышно.       Свет уже погашен, шторы плотно закрыты, чтобы свет фонарей с улицы не мешал спать. Сожитель парня уже со спокойной душой лежит лицом в матрас, обнимая подушку и посапывая.       Пик осторожно ложится на свою половину кровати, открывает тик ток и без звука листает ленту, в попытках убить время.       Его режим не позволяет ему уснуть раньше, чем на часах будет десять вечера. А если он все-таки вырубится в полдевятого, то утром встанет в пять и снова собьёт весь режим.       Среди всяких тупых роликов с трендами, где девочки-подростки танцуют под музыку, видео с котами и прочей фигнёй, попадается то, на которое он залипает на все те пять минут, что оно идёт.       Какой-то мужик-байкер рассказывает о том, как выбрать мотоцикл, какие из них служат дольше, какие мощнее и все в таком духе.       Благо, субтитры уже придумали, поэтому Пик с интересом просмотрел все видео и даже не заметил, как перешёл к блогеру в профиль и пролистал ещё парочку его тик токов.       Сбоку послышалось шуршание одеяло, до этого спокойно спящий Куро перевернулся, придвинулся ближе и, прижавшись к другу, уткнулся ему в плечо, продолжая сопеть.       Пик удивленно вскинул брови, на секунду подумав, что Маку не спит, но нет, тот дрых, как убитый. Теперь понятно, кто был инициатором обнимашек во сне.       Старший улыбнулся и хмыкнул, убрал телефон под подушку, приобнял кореша за плечо и закрыл глаза, решая, что пора спать.

***

      2021 год. Шестое февраля.       Ночную тишину квартиры не нарушает абсолютно ничего, кроме тихих, приглашённых голосов с улицы, которые почти не слышно с высоты четвёртого этажа.       На дворе почти четыре часа утра, все обитатели дома спокойно спят в своих кроватях, видя уже который сон за эту ночь, и даже не подозревают, что им придётся проснуться чуть раньше будильника.       Куромаку прижимается ближе к другу, уже абсолютно привыкший к тому, как они спят. Он укладывает голову ему на плечо, кутаясь в одеяло и тихо сопя.       Внезапно где-то совсем рядом раздаётся жуткий грохот и звуки разлетающегося стекла, заглушаемые громким, оглушающиим взрывом.       Оба моментально просыпаются и подлетает на кровати, пытаясь быстро сообразить, что происходит. Дальше идёт несколько маленьких взрывов, похожих на очередь пуль из.       Двух секунд не проходит, как парни вылетают в коридор, чуть не сшибая друг друга с ног. Сюда уже вышли почти все ребята, на перебой спрашивающие друг у друга, что произошло. —Блять, я чуть не оглох! Прямо рядом с нами громыхнуло! —В шоке вскрикивает Вару, закрывая и открывая уши, в попытке понять, слышит он или нет. —Такой звук, будто в дом бомба прилетела… —Сонно, испуганно бубнит Зонтик, держась за дверной косяк и пытаясь проморгаться, поскольку в темноте он ничерта не видит.       Из открытой двери в кухню слышен слабый звук трещания огня, виден слабый, тёплый свет, а ещё жутко несёт гарью.       Пик стартанул туда, а все остальные, затормозив, направились за ним. Стоило только распахнуть дверь, как из кухни повалил едкий дым, от которого старший закашлялся и зажал нос.       Все стены, пол, мебель были чёрными, но не потому, что был выключен свет, а из-за того, что все сгорело. На полу валялись осколки окна и остатки взорванного фейерверка. —Ой, бляя… —В полном ахуе протягивает Вару, закрывая рот рукой и закашливаясь.       Данте тут же кинулся тушить горящие доски на полу, так как огонь со стремительной силой расползался по всему помещению.       Зонтика затрясло от шока, как и ещё нескольких ребят. Он просто не мог сдвинуться с места, смотря на догорающие зановески. —Черт, вонища жуткая. —Сморщился Феликс, обнимая себя руками, поскольку из открытого окна дул ледяной ветер.       Пик, особо не соображая, тут же накинул куртку, домашние тапки и стремительно вылетел из квартиры, буквально слетая по лестнице и выбегая на улицу.       Холодный воздух немного отрезвлял, ударяя порывами ветра по лицу, голова по прежнему мало варила, но он тут же смог сообразить, что ему стоит делать. Нужно искать тех, кто это сделал.       Очевидно, что фейерверк сам не мог прилететь в дом, его ведь кто-то запустил, так? На глаза тут же попалось трое человек, стоящих в паре метров от дома, на пустом участке двора.       Все трое в ужасе таращились на разбитое окно, тихо матерясь и замерев от шока. Пик сразу же кинулся к ним, имея крайне агрессивный настрой. —Так это вы, суки?! —Гаркнул на весь двор Пиковый, от чего между домов даже разлетелось эхо.       Все трое вздрогнули, один из них завизжал и спрятался за своего товарища, боясь получить по морде. Страшно, когда на встречу к тебе идёт двухметровый амбал с ужасно злой физианомией. —Простите, прошу, мы не специально! —Только не бейте, умоляю! —Мы заплатим!       Заорали на перебой двое из них, бешенными глазами смотря на хозяина квартиры. Один из них дрожащими руками достал кошелек и дергано вытащил оттуда несколько купюр. —Мы не хотели, честно. Мы поставили его ровно, а он завалился на бок и выстрелил в дом, простите, пожалуйста. —Напуганно тараторит парнишка, протягивая две купюры по пять тысяч.       Пик зло хмурится, недоверчиво смотря на деньги и агрессивно скалясь. Парнишка тяжело сглатывает, достаёт ещё три тысячи и вновь протягивает деньги. —Прошу, только полицию не вызывайте… —Жалобно просит тот, что прятался за спиной своего друга, чуть ли не всхлипывая.       Злоба постепенно остывает, наверное, из-за холодного ветра и минуса на улице в целом. Находиться тут больше нет желание, поэтому Пик забирает деньги, тут же убирая их в карман. —А теперь гуляйте отсюда. Бегом. —Сквозь зубы бросает парень, окидывая взглядом молодёжь.       Ребята тут же срываются с места и быстрым шагом уносят ноги, боясь, что могут получить люлей. Как же хорошо, что пятнашки хватило для откупа.       Пик хмуро смотрит им вслед, а после успокаивается, тяжело вздыхает и, достав деньги обратно, разглядывает три пятитысячные купюры.       Он сжимает их в руках и хмурится снова, понимая, что этого явно не хватит на ремонт полученного ущерба. Ему, конечно, не удалось в деталях разглядеть то, что случилось с кухней, но даже мельком был виден весь пиздец.       Ещё немного постояв на морозе и подышав свежим, морозным воздухом, Пик разворачивается и медленно направляется к подъезду, слушая хруст снега под ногами.       Поднявшись на этаж, он останавливается перед дверью и невидящим взглядом таращиться в её деревянную поверхность несколько секунд.       Мда уж, после такого резкого пробуждения сил не было даже на толковые мысли. Скорее бы лечь обратно спать. Парень быстро нажимает на ручку и проходит в коридор, где уже был включён свет.       Теперь он горел во всей квартире, слышались оживленные голоса, возня и даже очередную ссору, кажется, Феликса и Вару.       Пик скинул обувь, быстро пошагал в кухню и увидел, из-за чего же они опять ругались. —Да ты криворукий, что ли? Ровнее держи! —Ядовито шипел Вару, стоя на подоконнике и придерживая край картонки.       Из разбитого окна дул ледяной ветер, из-за чего оба парня подрагивали. Все таки, стоять в одной пижаме в минус двадцать как-то не очень. —Да я итак все ровно держу, клей уже! —В тон ему скалился Фел, клея кусок скотча в угол окна, старая закрепить картон. —Феликс, потише. —Вздыхает Ромео, приседая на корточки и в ручную собирая крупные осколки стекла.       Данте тем временем неподалёку сметает мелкие кусоки веником в пакет, не произнося ни слова. По его лицу видно, что ещё немного и он свалится обратно спать.       Пик, оглядев всех остальных, приковывает взгляд к другу, сидяшему на коленях на полу и старательно оттирающему тряпкой черноту с досок. Бессмысленная трата сил и времени, поскольку это не просто копоть, а горелый ламинат.       Куромаку поджимает губы и печально оглядывает никуда не девшееся пятно. Зато теперь вся когда-то голубая тряпка, штаны и его собственные руки были чёрные.       Вся кухня была похожа на внутреннюю часть печи. Кухонные шкафы подгорели, от обоев вообще ничего не осталось, как и от штор. Больше всего повезло холодильнику—на нем почти не было копоти.       Данте, закончив со своей работой, оставил пакет с осколками в углу кухни и поскорее ушёл обратно к себе в комнату, потому что его вырубало. —Бля, ну криво ж вышло! —Раздражено цокает Вару, спрыгивая со своего роста на пол и оглядывая работу. —Зато не так дует. —Пожимает плечами Феликс, садясь на подоконник и аккуратно вставая с него, боясь упасть. —Ребят, идите спать, вам завтра в школу. —Гонит младших Ромео, широко зевая.       Он завязывает пакет с осколками, отставляет его в сторону и ретируется с кухни, совершенно не обращая внимания на Пика, стоящего рядом с дверью и залипающего на Куро.       Младшие так же покидают помещение, даже не переговариваясь ни о чем, потому что единственное желание в обоих—лечь спать.       Повезло же Габриэлю, который от звука взрыва даже не проснулся. Вот что значит—танком не разбудишь. Удивиться же он утром, конечно.       Когда двое друзей остаются одни, Пик подходит к младшему и поднимает его на ноги под руку, чтобы тот прекратил сидеть на полу. —Да хватит, не ототрешь же. —Печально усмехается Пиков, оглядывая чернющие руки товарища.       Тот тяжело вздыхает, переводит уставший взгляд на друга и слабо улыбается, сам не особо понимая, почему. —Придётся ремонт делать…       Куромаку протирает ладонью щеку, на ней тут же остаётся часть сажи. Вот и почему эта копать мажется, словно краска? —Удивительно, кстати, как у нас газ не рванул.       Пик усмехается чуть веселее, не вслушиваясь в последнюю фразу парня. Не особо думая над своими действиями, он кладет руку на щеку другу и протирает её от черноты, на что ловит непонимающий взгляд товарища. —Иди умойся, трубочист. —Посмеивается старший, указывая на руки парня перед собой.       Куромаку цокает и закатывает глаза. Тут проблемы похуже есть, а испачканные руки—мелочи. —А по поводу ремонта… —Вздыхает парень, оглядывая кухню и закусывая губу. —Будем делать, что ж ещё остаётся?       Пик переводит взгляд обратно на друга, видит, как тот широко зевает, прикрывая прикрывая рот рукой, и растягивает губы в глупой улыбке. —Иди спать уже, завтра утром решим. —Слишком уж тепло и ласково произносит Пиковый, невесомо проводя рукой по спине товарища, а после уходя в коридор.       Куромаку застывает на секунду, покрываясь мурашками от подобного. Он в шоке смотрит вслед уходящему парню, промаргивается и идёт мыть руки.       Уже лёжа в кровати, они отвернулись друг от друга. Куромаку бездумно пялит в пол, совершенно не в силах уснуть обратно. Слишком его тревожила прлизошедшая ситуация.       Пик, вроде как, тихо сопел, по крайней мере так думал Куромаку. На самом же деле тот так же не спал, просто не шевелился, чтобы не мешать другу.       Забив на все нормы приличия, Куро повернулся к парню, придвинулся ближе и уткнулся лбом ему в шею, от чего старший вздрогнул, но никак это не прокомментировал.       Вскоре оба смогли уснуть, потому что чужое дыхание и тёплые объятия успокаивают.

***

      Утро этого же дня. 5:23.       Куромаку проснулся задолго до будильника из-за того, что ему стало жутко холодно. Куда-то делась его живая батарея в виде товарища.       Он перевернулся на спину, приподнялся на локтях и огляделся. Пик стоял у открытого окна, облакотившись о подоконник. В его руках была зажата тлеющая сигарета.       Куромаку тут же сморщил нос, учуяв противный запах табака, и подал признаки жизни слабым кашлем, от которого Пик моментально вышел из своих мыслей.       Парень повернулся на друга, ойкнул и тут же затушил сигарету, после скидывая окурок с окна, на что получил ещё более недовольный взгляд. —Ты чего не спишь? —Удивленно прошептал Пиковый, выпрямляясь и поворачиваясь на друга всем телом. —Аналогичный вопрос к тебе. —Недовольно буркнул Куро, садясь на кровати и свешивая ноги на пол.       Спать хотелось не так уж и сильно, к тому же, холод из окна бодрил. Парень поежился и обнял себя руками, чтобы чуть чуть согреться.       Пик тут же спохватился и закрыл окно. Он совершенно забыл, что некоторые люди хуже относятся к прохладе и сменам температур. —Я чето уже выспался. —Неуверенно пожал плечами Пиков, почесывая затылок и отводя глаза куда-то в сторону.—А ты то чего вскочил? —Замёрз, вот и проснулся. —Вздохнул Куромаку, прищуриваясь и пытаясь взглядом найти телефон.       Наконец-то мобильник обнаруживается неподалёку от подушки. Парень берет его в руки и включает, шипы от яркого света экрана. —Мда, уже нет смысла ложится. —Цокает огорченно Треф, поднимаясь на ноги и потягиваясь вверх.       Футболка слегка задирается вверх, Пик невольно приковывает взгляд к чужому торсу, а после дергано и резко разворачивается на 180°, опираясь о стол руками и делая вид, что что-то ищет.       От чего-то щеки запылали, но Пик скинул это на неработающий из-за недосыпа мозг. Парень встряхивает головой, прогоняя странные мысли, и вновь развивается в сторону друга, присаживаясь бёдрами на стол. —И что планируешь? —Слишком живо для человека, спавшего не так долго, спрашивает Пик, следя за движениями товарища.       Куромаку как раз подходит к шкафу, распахивает дверцу и вытаскивает оттуда рубашку с брюками, планируя переодеться и заранее собраться на работу.       Треф тормозит, задумываясь над вопросом соседа, а после уверенно хмыкает, встряхивает волосами и устремляет взгляд на друга. —Разбуди ребят, пожалуйста. Обсудим ситуацию с кухней. —Кидает он быстро, а после быстрым шагом уходит из комнаты.       Пик таращиться в дверь пару секунд, а после, тяжело вздохнув, отталкивается руками от стола и направляется следом, решая начать обход комнат с комнаты напротив.

***

      Через полчаса в квартире уже горел свет, а все её жители были подняты, но некоторые не до конца разбужены, но это было не столь важно. Все собрались в гостиной, внегласно объявив эту комнату местом собраний.       Пока Пик и Куромаку собирались с мыслями и пытались сформулировать речь, большая часть клонов мирно спала, к примеру, Вару—парень уложил голову на плечо Габриэля, сложил руки на груди и тихо посапывал, не обращая внимания на свет и шум.       Габри же в шоке таращился на старших, которые рассказывали о произошедшем этой ночью. Он сам то этого не видел и не слышал, поэтому сейчас удивлялся, как не проснулся от взрыва.       Парнишка так же служил подушкой ещё и для Феликса, спавшего с другой стороны, обняв руку Габриэля и уложив голову на второе его плечо. У парня уже отваливалась спина от такого давления, но он молчал.       Данте был более менее в сознании, но время от времени все равно прикрывал глаза, проваливаясь в дрему буквально на пару секунд. Тоже самое было и с Ромео, но парень, по итогу, отрубился на плече соседа по комнате. Даня не имел совершенно ничего против.       А вот Зонт был абсолютно бодр и свеж с виду, и сейчас сидел на полу, поджав к себе ноги, и таращился в стену пустым взглядом, проговаривая про себя слова стиха, заданого на сегодняшний урок литературы. Проснувшись ночью, мальчик больше не смог уснуть. —…Ближе ко дню я позвоню Тане и сообщу о произошедшем.—Закончил свой долгий монолог Пик, складывая руки на груди и внимательно оглядывая соседей.       Он тяжко вздыхает, понимая, что его почти никто и не слушал вовсе. Ну, а что он, собственно, хотел от людей, которых поднять подняли, а разбудить забыли? —Кто-то хочет помочь с ремонтом? —Встревает Куромаку, стоящий рядом с другом, ожидая ответа.       Молчание. И только сопение сонных жителей квартиры его нарушает. Данте решает прикинуться спящим, а Габриэль впринцепи бы ничем помочь не смог. —Думаю, стоит спросить их позже. —Разочаровано вздыхает Пик, оборачиваясь на друга. —Когда в себя придут.       Маку кивает, ещё раз пробегается взглядом по ребятам, а после останавливается, замечая пустые, стеклянные глаза брата. Его аж передергивает. —Зонтик, все хорошо? —Неуверенно спрашивает Куро, хумрясь. —А? Да-да, я стих учу… —Он лишь на секунду приходит в себя, а после уходит обратно в мысли, боясь забыть строчки.       Куромаку кивает, произнося что-то в духе: «ну тогда удачи», разворачивается и направляется в сторону своей комнаты. Раз разговоров сейчас не выйдет, он может пойти и ещё раз проверить все вещи.

***

      Вечер наступил как-то слишком быстро, чем хотелось. За этот день Пик успел и поработать, как следует, и поругаться с коллегой, и даже обрадовать Татьяну новостью.       Та, конечно, поохала, повздыхала, но сильно не ругалась, понимая, что вины ребят в этом и нет вовсе. Пик её успокоил, сказав, что ремонт будет даже лучше, чем был до этого.       Теперь осталось только решить вопрос с тем, кто же будет помогать с ремонтом. Само собой, скинутся деньгами все, кто имеет возможность, но вот что на счёт самих работ?       Снова все собрались на диване, как и в прошлый раз, Пик и Куромаку стоят перед ребятами, толкая все возможные речи на тему ремента, пока все остальные делают вид, что слушают. —Я предлагаю делать все самим, ведь вызывать бригаду будет дорого.—Озвучивает решение, которое они приняли на пару с Куромаку, Пик, после оглядывая ребят. —Кто-то хочет по- —Я пас! —Тут же реагирует Вару, подскакивая с дивана и быстрыми шагами удаляясь, пока его не припахали к работе.       Все провожают парня взглядами. Пик тяжело вздыхает, понимая, что этого вполне можно было ожидать от него. —Ну так, а остальные? —Осторожно предлогает Пик, упирая руки в боки. —Я не умею. —Отзывается Габриэль, пожимая плечами и переводя взгляд на брата, который сейчас что-то печатал в телефоне. —У меня работы много, не думаю, что будет время. —Слился вышеупомянутый, не отрываясь от мобильника.       И так произошло с каждым. Кто-то не умеет, кто-то не может, кто-то не хочет. По итогу абсолютно все, кроме Куромаку и Пика, отказались. —Ну вообще заебись. —Фыркает раздражённо Пик, буквально падая на кровать в комнате.       Он раскидывает руки в стороны, лёжа и пяля в белый потолок. Время было уже позднее, после работы хотелось спать, но вопрос был ещё не до конца решен. —Ничего, справимся и сами. —Старается подбодрить друга Куро, слыбо улыбаясь.       Младший присаживается на край кровати, включая мобильник и открывая сайт строительного магазина. Он заходит в раздел с обоями. —Я как раз планировал брать отпуск. —Куромаку поворачивается к другу, по прежнему лежащему на спине и изкосо глядящему на него. —Давай, что ли, обои повыбираем?       Пик хмыкает, поднимается и садится в позу лотоса рядом с товарищем, заглядывая в его телефон. Он задумчиво мычит и тыкает на какое-то первое попавшиеся изображение. —Вот эти вроде ничего.       Куромаку прищуривается. Очки он уже убрал, а под вечер было сложно даже в телефон смотреть, так как глаза болели и не видели.       Бежевые обои в цветочек. Приметивно, но в целом не самый худщий вариант. К тому же, от них не требуют евро ремонт. —Сойдёт. Но давай ещё посмотрим? —Предлогает Куро, широко зевая и закрывая рот рукой. —А спать когда пойдём? —Уточняет Пик, растягивая губы в слабой, нежной улыбке.       Старший как-то слишком резко вскидывает руку вверх, от чего Маку шарахается, а после так же неожиданно запускает ладонь в волосы друга, трепля его по голове. —Это ещё что такое? —Смеётся Треф, переводя взгляд на через чур довольного Пика. —А ничего. Листай давай. —Отмахивается парень, вновь утыкаясь взглядом в чужой экран. —О, ебать, а эти? —Ну такое…       Пик подсаживается чуть ближе, как бы невзначай укладывает подбородок на плечо друга, мол, так удобнее. Куромаку даже не возражает.       Посмотрев чуть ли не все обои, что были выставлены на сайте, ребята начинают искать кухонный гарнитур, который тоже сильно пострадал от взрыва.       В какой-то момент Куромаку просто перестаёт поспринимать тихую речь товарища над ухом, перестаёт видеть экран, вокруг все просто плывёт. Он вырубается как-то в момент.       Пик, посмеявшись с этого, самостоятельно заводит будильник на мобильнике друга, укладывает его на кровать и укрывает одеялом. А все-таки, спящий Маку кажется ему милым.

***

      Ремонт—Адская штука, способная рассорить кого угодно, даже, казалось бы, самых лучших друзей, которые до этого момента могли найти общий язык в любой теме.       Ребята стоят посреди большого строительного магазина, у полки с обоями, испепеляя друг друга гневными взглядами. —Эти. —В сотый раз, ядовито говорит Пик, кладя рулон обоев в корзину и не сводя взгляда с друга.       Куромаку тяжело вздыхает, достаёт обои, разглядывает их и кидает обратно на полку. —Да почему нет? —Раздражённо шипит Пиков, протрая лицо ладонями и хмурясь. —Потому что они ну вообще никакие. —Возмущается Куромаку, взмахивая руками. —Нормальные они. —Зло рычит старший, сжимая кулаки. —И цвет прикольный, и рисунок.       Куромаку скептически поднимает одну бровь, скрещивая руки на груди. Он ещё раз оглядывает те обои, которые Пик пытается втюхать ему вот уже десять минут, и фыркает. —Они кислотно-розовые, Пик. —Устало вздыхает Маку, качая головой. —Ты хочешь, чтобы у кого-то из наших эпелептический припадок случился?       У Пика дёргается глаз. Во первых, не кислотно розовые, а цвет фуксия, а во вторых—ну где они яркие? Ну, по его мнению так, по крайней мере.       Все эти десять минут о твердил все тоже самое, но сейчас, наконец, решил сдаться. Иначе бы они стояли тут ещё полчаса…       Парень быстро пробегается взглядом по ближайшим полкам, выхватывает первые более-менее красивые, на его взгляд, обои, и протягивает их другу. —А эти? —А наездом спрашивает парень, упирая одну из рук в бок. —Ну вот! Нормальные обои. Можешь же, когда хочешь. —Улыбается Куромаку, закидывая рулон в тележку.       Старший надменно фыркает, строя недовольную гриммасу. И чем ему предыдущие не понравились? —Бе-бе-бе. —Дразниться Пик, как маленький ребёнок. Он разворачивается, вновь направляясь к той полке. —Надо ещё парочку взять. —Несколько.       Пик замирает, оборачивается на друга и непонимающе смотрит на его абсолютно спокойную физианомию. —Что «несколько»? —Несколько нервно кидает Пиков, хмурясь. —Ты сказал «пару», а нам надо несколько.—Серьёзно отвечает Куромаку, опираясь локтями о ручку тележки.       Пик бы хотел начать спорить, но ситуация была слишком уж тупой. Он закрыл рот рукой и тихо засмеялся. —Какой же ты дуууушный.—Насмешливо протянул старший, закидывая в карзину ещё три рулона. —Буду звать тебя душнилой.       Куромаку закатил глаза и цокнул, ускоряясь и поскорее уходя в другой отдел. Пик просто пошёл следом, не пытаясь возражать.

***

      Наконец-то, они дома. Прогулочка по магазину была действительно утомляющей, но у них ещё есть куча дел. Сегодня им кровь из носу надо успеть разобраться с обоями.       Для начала пришлось разобрать все ящики, вытащить всю посуду, еду, химию и прочие содержимое шкафов. Большую часть мебели пришлось выкинуть, так как она сгорела.       В живых остались лишь холодильник, который удалось оттереть, и плита. Все остальное пришлось разбирать на доски и выносить из квартиры в четыре руки на протяжении часа. Ну а с микроволновкой прощались чуть ли не со слезами, потому что она, с виду, была цела, а по итогу не включалась.       Холодильник и плиту временно перетащили в гостиную, чтобы техника не мешала ремонту. Зато удобно, далеко от дивана за хавчиком ходить не надо.       Сейчас ребята стояли посреди пустой кухни, разложив вокруг стройматериалы: обои, клей, валики, кисточки и прочее, что могло пригодиться в ремонте.       На полу валялись ошметки старой, горелой бумаги. Раньше она была светло-желтая, в розовый цветочек. Даже как-то жалко, красивые обои были. Теперь им осталось только новые приклееть.       Но, опять же, без ссор никуда, видимо. Снова мнения разошлись, хотя, вроде бы, тема не такая уж и серьёзная. —Встык. —Внахлест. —Встык. —А я говорю внахлест! —Громко говорит Куромаку, поправляя очки и хмурясь.       Кажется, это может продолжаться бесконечно. Оба настроены на то, чтобы делать так, как они считают нужным. —Так не красиво. —Отзывается чуть менее агрессивно Пик, поднимая с пола валик для клея.—Эстетика, мать твою. —Говорит человек, который на полном серьёзе предлогал мне ярко-розовые обои. —Зло усмехается Куромаку, скрещивая руки на груди. —Это другое. —Отмахивается старший, присаживаясь на корточки и пытаясь открыть банку с клеем. —И все-таки, тут важна эстетика.       Наконец, крышка поддаётся, Пик вдыхает пары клея и закашливается. Ну и вонища. —Да в жопу твою эстетику! —Вспыляет вдруг младший, сжимая кулаки и комично топая ногой. —Внахлест надежнее.       Пиков несколько секунд молча смотрит на злого друга, а после на несколько секунд заливается смехом, от чего Куромаку только сильнее хмурится и краснеет.       Он поднимается на ноги, просмеивается и, успокоившись наконец, ставит ультиматум: —Так. Либо мы делаем, как я сказал, либо делаешь все сам. —С улыбкой говорит Пик, после более ядовито добавляя.—А с твоим ростом это будет несколько проблематично.       Куромаку на несколько секунд тушуется, перестаёт хмурится и удивленно, слегка обиженно смотрит на старшего.       После он краснеет от злобы сильнее, чуть ли не скалиться и максимально зло отвечает, подходя чуть ближе и сжимая кулаки: —Вот возьму, и сам все поклею! Без тебя справлюсь.       На самом деле, шутка про рост его действительно задела. Он был ниже всего на голову, но после подобных слов становилось как-то очень некомфортно, и разница казалась сильной. —Ну-ну, вперёд, а я посмотрю. —Злорадно, даже как-то слишком ехидно, улыбается парень, отходя к окну, дабы вообще никак не мешать другу.       На самом деле, ему стало насрать, как клеить эти обои, уже на второй минуте спора, но Маку так забавно выглядел, когда злился. Забавно и очень мило.       Куромаку не особо запомнил, как их, вообще, клеить, но делает все с максимально уверенным лицом, чтобы не упасть в грязь.       Парень отбирает у друга валик, показывает ему язык, как маленький, и, намазав обои клеем, встаёт на единственную выжившую табуретку, пытаясь приклеить их.       За всеми этими неловкими телодвижениями с улыбкой наблюдает Пик. Постепенно из злорадной ухмылки, она становится более мягкой, даже ласковой. —*Так старается, хаха.*—Усмехается про себя старший, закусывая губу.       Парень опирается бёдрами о подоконник, скрещивает руки на груди и продолжает смотреть на то, как Куро, с его то небольшим ростом, пытается ровно наклеить полоску обоев.       Куро неуверенно приподнялся на носках, понимая, что не дотягивается. Табуретка под ногами страшно пошатывалась, из-за чего парнишку и самого начало слегка потряхивать.       Высоты он не боялся, но вот с подобного рода трюками у него были плохие отношения—он всегда падал. Поэтому и сейчас, оступившись, почувствовал, что табурет куда-то поехал.       Сердце замерло, как при любых падениях, а в следующую секунду он уже приложился спиной и затылком об пол.       Пик, тут же спохватившись, подбегает к лежащему на полу другу и присаживается рядом с ним на корточки, обеспокоенно глядя. —Блять, ну ты че творишь то? —В шоке цокает Пиковый, помогая товарищу сесть. —Ну нахрен твои обои… —Шипит парень, держась за голову и поджимая губы.       Старший осматривает затылок друга на наличие видимых повреждений, но, благо, бошка цела. По крайней мере внешне череп не сломан. —Сильно ударился? —Уточняет парень, приобнимая друга за плечо и заглядывая ему в глаза. —Да нет, все хорошо. —Уверяет товарища младший, кивая и слабо улыбаясь.       Оба поднимаются с пола. Куромаку печально понимает, что ничего у него не получилось. —Эх, жертва была направсной. Все равно ничего не приклеилось… —Да ладно тебе, щас все сделаем. —Подбадривает его Пик, подружески хлопая по плечу.

***

      К вечеру обои благополучно приклеены, но это не значит, что не обошлось без новых скандалов. На этот раз причина была из-за того, у какой компании стоит заказывать мебель.       К сожалению, помириться так же быстро, как в предыдущие разы, у них не вышло, поэтому они просто молча разошлись.       Куромаку сидит на полу в ванной, перед стиральной машинкой, и пустым взглядом смотрит на то, как стираются испачканные в клею вещи.       Он подпирает рукой подбородок, полностью уходя в свои мысли. Монотонное жужжание стиралки, приглушенные голоса и музыка из телевизора в гостиной успокаивают уставшее за день сознание.       Из мыслей его вырывает громкий, противный голос одного из соседей, так невовремя проходящего мимо открытой двери в ванную: —Куромаакуу, телевизор немного в другой комнате. —Язвительно усмехается Вару, растягивая губы в ядовитой улыбке.       Куромаку бы хотел ему ответить что-то, возможно даже нахамить, но сил на это уже не было. Ни физических, ни моральных. —Я вкурсе. —Бездушно, слегка устало отзывается парень, поднимаясь на ноги.       Маку уходит к себе в комнату. Все же, ему стоит лечь спать пораньше.       Вару провожает своего сожителя взглядом, разочарованно цокает, поскольку ожидал более бурной реакции, и проходит в ванную, дабы помыть руки.

***

      Пятый день ремонта.       Управлялись они относительно быстро, хотя казалось, что это должно было занять гараздо больше времени. Но все не так уж и гладко.       К этому времени они уже поняли, что в теме ремонта их мнения не сходятся от слова вообще. Оба относятся друг к другу с некой неприязнью, ссорятся на каждом шагу, огрызаются и не могут договорится.       Конечно, каждый раз они мирились, но все же осадок оставался, и следующая ссора длилась все дольше и дольше. Сейчас, более менее успокоившись, ребята решили разобраться с мебелью.       Происходит окончательный разлад. Снова не смогли найти компромисс, хотя вроде взрослые люди, да и ремонт на съёмной квартире далеко не то, из-за чего бы хотелось ругаться. —Да ты можешь меня послушать? —Громко спрашивает Куромаку, сжимая кулаки. Он надеется, что хотя бы сейчас Пик заткнется, но тот лишл перебивает. —Хватит вести себя, как истеричка. —Скалиться парень, тяжело вздыхая. —Зря я на твою помощь согласился. Сам бы справился.       Куромаку хмурится, вновь краснеет от злобы и в порыве эмоций буквально орёт на товарища: —Ну раз ты такой дохуя умный, то и делай все сам.       После этих слов парень разворачивается и покидает комнату, громко хлопнув дверью. Пик никак не реагирует на это, лишл берет в руки телефон и оформляет заказ до конца.       Как же Треф сейчас рад, что дома они были одни, и никто не будет спрашивать у него, что случилось, и почему у него по щекам текут слезы.       Куромаку, видимо, действительно истеричка, раз уж так остро отреагировал на слова друга о том, что его помощь оказалась бесполезной.       Парень быстро натягивает первые попавшиеся кроссовки, даже не завязывая шнруки, решая, что справится с этим позже, хватает с вешалки пальто и вылетает в подъезд.       Он решает, что прогуляться будет лучшим решением сейчас. Обоим надо бы остыть и прийти в себя. Хотя, судя по реакции Пика, ему было наплевать.       На улице неприятно прохладно, Треф вздрагивает от холодных порывов ветра, кутаясь в пальто и уже жалея, что вообще вышел на улицу.       Под ногами хрустит снег, вокруг так необычно тихо для буднего дня, только машины переодически ездят по дороге, мимо которой парень сейчас угрюмо тащится в сторону парка.       Кеды оказались не той обувью, в которой стоило бы выходить в такую погоду из дома, поэтому после первой же слякоти они намокли, и теперь у Куромаку мерзли ноги.       Он пустими глазами таращился себе под ноги, думая о том, как же такая бытовая хрень, как ремонт, смогла так их рассорить.       До парка, оказывается, идти не так уж и далеко. Буквально пять минут. А может десять, Куромаку как-то слишком ушёл в себя, даже не заметил, как уже оказался у какой-то лавки.       Парень откидывается на спинку, несколько секунд таращится в чистое, голубое небо, а после принимается завязывать шнурки.       Чьи вообще кроссовки он умудрился схватить? Сам он такие точно бы не купил: ярко красные конверсы с длинными, кислотно-зелёными шнурками. На мыске ботинка перманентным маркером нарисована спираль. —*А, да, Вару.*—Кивает сам себе Куромаку, усмехаясь про себя.—*Как можно было так убить кеды?..*       Эти мысли хоть немного, но помогают отвлечься от произошедшей ситуации. Настроение, конечно, не особо поднялось, но хотя бы не так обидно стало.       Маку без особо интереса разглядывает проходящих мимо людей, гуляющих с друзьями, семьёй, ну, или любимыми людьми.       В паре шагов от него, буквально рядом, кто-то останавливается. Парень поднимает взгляд, тут же узнавая эту миловидную особу. С её стороны раздаётся приятный, нежный голос. —Ой, здравствуйте, Куромаку Сергеевич. —Неловко улыбается девушка, накручивая на палец с красивым маникюром прядь тёмных, длинных волос.       Куро слабо, вымучено улыбается в ответ, разглядывая свою коллегу. Раньше он видел её только в офисе, и там она как-то более собрано выглядит. —Неожиданная встреча. Добрый день. —Отзывается Маку, склоняя голову на бок и снизу вверх заглядывая в большие, зелёные глаза.       В его голове только одна мысль: это способ отвлечься. Да, конечно, не хорошо пользоваться людьми для своей выгоды, но почему бы и нет?       Парень отодвигается ближе к краю лавки и хлопает по ней рукой, как бы приглашая девушку сесть рядом. —*Согласится—замечательно, не согласится—Ну и ладно.*—Думает Куро, внимательно разглядывая особу.       Девушке на вид было не больше шестнадцати, но на самом деле ей уже исполнилось двадцать, а может даже двадцать один, Куро точно не помнит.       Оксана улыбается чуть более бодро, кивает и присаживается рядом, складывая руки на коленях и поворачиваясь на коллегу.       Девушка совсем немного ниже самого Куромаку, худая, относительно фигуристая, ну и на лицо очень даже симпатичная. Хотя, Треф не то чтобы умел оценивать красотку девушек…       К ней Куромаку относился нейтрально, но с уважением. Все таки, она молодец, старается на работе, выполняет кк очень даже хорошо, в отличие от некоторых других работников. —И вправду, очень неожиданно. —Неловко отзывается девчушка, спустя пару секунд молчания.       Она нервно стучит короткими ноготочками по коленям, слегка покусывая накрашенные персиковой помадой пухлые губы.       Куромаку оглядывает её с ног до головы. Оксана одета максимально просто: чёрные прямые джинсы, заправленные в высокие сапоги, и почти такое же, как у него самого, бежевое пальто. —Мир тесен. —Пожимает плечами Куро, отводя глаза в сторону и убирая руки в карманы.       Что-то разговор с самого начала не клеился. Девушка уже понемногу начинала жалеть, что вообще подошла на улице к коллеге, все же, она немного его побаивалась.       Куромаку на работе редко с кем-то разговаривал не по делу, часто молчал и вообще как-то слабо участвовал в жизни коллектива. Он выполнял свою работу, делал все, что ему скажут, но при этом был холодным, и часто косо смотрел на коллег.       Оксана решила подойти к нему просто потому, что он показался ей грустным и через чур задумчивым. Ей стало его жалко. —М, это точно. —Кивает девушка, таращась в асфальт. —А вы-       Куро резко перебивает её. Почему-то именно сейчас ему пришла эта бредовая идея, но уже забрать слова назад нельзя. —Может быть, будем на «ты» вне работы? —С лёгкой, почти незаметной улыбкой спрашивает парень, переводя на взгляд на Оксану.       Та на несколько секунд замолкает, глупо хлопая длинными ресницами, а после улыбается чуть ярче и добрее. —Да, хорошо. Так, когда у тебя заканчивается отпуск? Просто мы… Не совсем справляемся. Извини за такой вопрос. —Она неловко усмехается, заправляя упавшие на лицо волосы за ухо.       Куромаку, не долго думая, сразу же уверенно отзывается: —Завтра буду на рабочем месте.       На самом деле, отпуск он брал на две недели, но… Раз уж Пик не нуждается больше в его помощи, то почему бы не выйти на работу? —Ой, совсем забыл спросить. —Вдруг вспоминает Куромаку, чуть оживляясь. —Как дела вообще?       Этот вопрос звучит так странно и как-то наигранно, что ли? Куро редко вообще кого-то об этом спрашивал, но это, вроде как, базовое составляющие любого диалога. —Все хорошо. А у вас? Ой, тоесть, тебя. —Девушка хихикает в кулак от неловкости. Но, по крайней мере, ей уже немного спокойнее.

***

      И впрямь становится легче. Маку даже не ожидал, что общение с это с виду самой обычной девушкой станет такой отдушиной для него.       Сначала они долго сидели молча, лишь переодически перекидываясь каким-то неловкими, бессвязными фразами, но после, зацепившись за что-то, разговор полился рекой.       Оксана оказалась не только милой внешне, но и очень интересным человеком внутри. У неё было много интересных историй, много интересов, а так же она довольно-таки умна.       Так же Куромаку смог выделить неплохо поставленную речь с большим словарным запасом, грамотным произношением и почти без слов паразитов. А так же у неё очень мягко и приятно звучала буква «Р», несмотря на то, что она явно слегка картавила.       Не было интересно и приятно слушать, Куромаку даже сам не заметил, как стал улыбаться, смеяться, и как сосредоточил взгляд на том, как Оксана выглядит, когда смеётся.       Первое время они разговаривали, продолжая сидеть на лавке, а после, когда стало холодно, решили пройтись, якобы, до остановки, а там уже и по домам.       Но по итогу они сделали огромный круг по городе, встретили вместе закат и узнали друг о друге столько всего, сколько люди узнавали обычно как минимум за месяц общения.       Куромаку даже дышать стало легче, как будто второе дыхание открылось. Проблемы отошли на второй план, он на время забыл, что вообще ссорился с лучшим другом.       Они гуляют до самой ночи, а после, когда время переваривает за десять часов, и Куромаку начинает уже просто трясти от холода, решают расходится.       Парень провожает девушку до дома, переживая, что в такой поздний час с ней может что-то случится. Хотя, с ним тоже может, если так подумать. Силой то он явно не отличается. —Спасибо за прогулку, было здорово. —На последок ярко улыбается девушка, стоя перед парнем и смотря ему в глаза.       Обычно в такой момент, в кино, происходит сцена с поцелуем, или что-то типо того, но это, все же, реальность, поэтому Маку лишь кивает, отвечая: —Ага, мне тоже было с тобой весело.       А после они синхронно, не сговариваясь, говорят друг другу «пока», смеются с этого и все-таки расходятся. Оксана ныряет в подъезд, дверь за ней закрывается, оставляя довольного Куромаку в вечерней темноте одного.       В очень даже приподнятом настроении Куромаку разворачивается и направляется домой, счастливо прокручивая в голове их прогулку.       Он достаёт из кармана телефон, который за все эти часы вообще не брал в руки, и включает его. На экране высвечивается всего один пропущенный звонок, от Зонтика, и одно сообщение, опять же от него:       «Надеюсь, у тебя все хорошо, а не отвечаешь ты, потому что занят…»       Черт, Куро совсем забыл предупредить ребят, что вернётся поздно. Раз уж брат дошёл до того, что стал звонить ему, то очень переживает.       Зонтик обычно вообще никогда и ни при каких обстоятельствах не звонил Маку, ну, кроме моментов, когда это действительно было нужно. Парень, конечно, не знает, почему так происходило.       Маку ускоряет шаг, желая поскорее добраться до дома, потому что ноги уже онимели от холода.       До дома он добирается довольно-таки быстро, лифт снова не работает. Такое ощущение, словно его чинят постоянно. Открыв дверь в квартиру, парень прислушивается.       Нигде не горит свет, нет никаких голосов или звуков. Неужели все спят? Удивительно, ведь многие из ребят обычно ложились позже десяти.       Куромаку осторожно идёт в комнату, и старается зайти туда как можно тише, боясь разбудить друга, но застывает на пороге в шоке. Кровать пуста.       Постояв в недоумении пару минут, парень разворачивается и направляется к гостиной. Приоткрыв дверь, он сразу же видит, что Пик спит на диване.       Куромаку напряжённо хмурится и поджимает губы. Неужели парень настолько обиделся, что аж ушёл спать в гостиную?       А с другой стороны, не все ли равно? Если ему так хочется, то может даже на полу спать, Куро абсолютно наплевать. В таком случае он тоже обижен.       Треф уходит обратно в комнату, переодевается и ложиться на кровать. Только он хочет уже улечься спать, как на телефон приходит сообщение от Оксаны.       Девушка спрашивает о том, дошёл ли парень до дома, ведь мало ли, что могло случиться по дороге. Маку приятно от того, что о нем позаботились таким образом, поэтому с удовольствием отвечает на её сообщения.       Они общаются ещё некоторое время, обсуждая сначала прошедшую прогулку, а после переходя на рабочие вопросы. В конечном счёте, после паруминутной переписки, оба уходят спать, пожелав друг другу спокойной ночи.       После этого Куромаку, вновь пребывая в приподнятом настроении, убирает телефон и укладывается в кровати, довольно-таки быстро погружаясь в сон. Все таки, за сегодня было много потрясений.

***

      Просыпаться одному оказывается так непривычно, как будто чего-то резко стало не хватать. Куромаку морщится, слыша противное пищание будильника, обнимает себя руками и нехотя открывает глаза.       Голова раскалывается, ему жутко холодно, даже, кажется, знобит немного. Похоже все-таки заболел, черт, только этого ему и не хватало.       Парень садится на кровати, одеяло сползает на пол. Из окна бьёт через чур яркий свет фонаря. Такое чувство, будто раньше его тут не было…       Он трёт глаза руками, пытаясь прийти в себя. Будильник продолжает орать до тех пор, пока Куромаку, проматерившись, не откапывает телефон где-то под простыней и не выключает его.       На экране высвечивается сообщение от Оксаны. Удивительно, Маку думал, что их прогулка была единичным случаем общения, но, видимо, нет.       А впрочем, Куро даже не против. На лице появляется слабая улыбка, он щурится, горбиться над мобильником, печатая ответное сообщение.       Нажав на кнопку «отправить», парень тут же откидывает телефон в сторону. Он скидывает ноги с кровати, вздрагивает от того, насколько же холодный тут пол, а после встаёт.       Слегка шатаясь, Треф тащится в гостиную, обнимая себя руками и зевая, потому что спать хотелось по-прежнему сильно. Все таки, надо было ложиться как обычно, а не так поздно.       В гостиной по прежнему тихо и темно, шторы плотно закрыты, а помимо одного единственного человека нет больше никого. Неужели Куромаку проснулся первее всех?       Пик лежит на диване, уткнувшись лицом в подушку, и тихо посапывает. Судя по тому, как медленно вздымаются его плечи, становится ясно, что парень все ещё спит.       Куро притормаживает в дверном проёме, задерживает взгляд на силуэте друга, хмурится, а после качает головой. Это не его проблемы.       Тем не менее, будить его парень не намерен, поэтому он тихо проходит и открывает холодильник. Свет больно бьёт по глазам, хотя он и не такой уж и яркий.       Тут довольно пусто. Конечно, когда кто-то вообще последний раз ходил в магазин? Но Куромаку сумел найти как-то питьевой йогурт. Интересно, чей он вообще был…       Разглядев упаковку, Треф вздохнул. Клубника. С голубикой был бы вкуснее, но тоже ничего. Захлопнув дверцу, парень направился к выходу, параллельно открывая бутылку.       Такой себе завтрак, на самом деле, ведь есть захочется уже через часа два, но это не так важно. Куромаку быстро покидает комнату, заботливо прикрыв дверь.       Парень идёт в ванную, дабы умыться. В отражении зеркала его встречает через чур помятый, бледный человек с покрасневшими глазами и кончиком носа. Все таки простыл.       Он прочищает горло и морщится от того, как сильно его дерет. Ужас, никогда больше не выйдет на улицу, так легко одевшись.       На скоро умывшись и почистив зубы, Куромаку выходит в коридор, слишком резко открывая дверь и чуть ли не убивая ей пробегающего мимо Вару.       Ну вот, вся квартира просыпается, ни о какой тишине речи идти не может. Маку тяжело вздыхает, массируя болящую голову. —Йоу, выглядишь хуево. —Усмехается младший Пиковый, оглядывая соседа с ног до головы. —Спасибо, я вкурсе. —Цокает Куро, стараясь побыстрее удалится в комнату.       Общаться с кем-то нет желания, хочется поскорее собраться и уйти. Парень быстро переодевается в рабочую одежду, хватает сумку и как можно скорее направляется к двери.       Никак не реагируя на оклики брата за спиной, Треф обувается, берет пальто и покидает квартиру, хлопнув дверью.       На улице немного теплее, чем вчера, это хоть немного радует, но к сожалению от этого легче не становится. Голова по прежнему разрывается.       На остановке полно народу, и все, как на зло, на один автобус. Ехать приходится стоя, но в целом он уже привык, так что никаких проблем нет.       Давка и громкие голоса остаются позади, стоит только Маку выскочить из автобуса на нужной остановке. Какого же его удивление, когда он встречается глазами с девушкой, стоящей на этой же остановке.       Оксана, словно Хатико, смиренно ждала его с того самого момента, как сама приехала сюда где-то минут двадцать назад. Девушка улыбается, подходя ближе к коллеге. —Приветик. —По доброму здоровается она, заправляя прядь волос за ухо.       Куромаку в недоумении хмурится, достаёт из кармана телефон и смотрит на часы. Странно, обычно в это время, судя по словам коллег, которые Куро всегда слышал мельком, девушка уже в офисе. —Здравствуй. А ты чего тут делаешь? —Удивленно спрашивает Маку, переводя взгляд на Оксану.       Девушка подобному усмехается, видя непонимание в глазах знакомого. Она склоняя голову на бок и прикрывая глаза. —А я тебя жду.—Как ни в чем не бывало отвечает Окс, вновь заправляя прядь волос за ухо.       Куромаку хмыкает и пожимает плечами. Странно, конечно, но ладно. Он поправляет лямку сумки на плече, стряхивает с ботинок грязь и делает шаг в сторону офиса. —Тогда пошли? —Уточняет он, не сводя глаз с особы.       Та кивает, тут же следуя за ним. Куромаку поджимает губы и отворачивается. Почему-то ему стыдно, что девушке пришлось его ждать, хотя, вроде бы, даже уговора не было, это лично её прихоть. —*Она ещё и в юбке…*—Замечает парень, тяжело вздыхая.—*А на улице холодно. Вот не жалеют же девушки себя.*       Куромаку мысленно отмахивается сам от себя, понимая, что это не его забота. Оксана взрослая девушка, сама разберётся.

***

      В офисе как всегда душно, несмотря на открытые окна, и пахнет чернилами для принтера. Слышен звуки клавиш, разговоры коллег, обсуждающих что-то по работе, или что-то свое, шурашание бумаг и ручек.       Дверь открывается, Куромаку проходит в небольшое помещение, поправляя на ходу воротник рубашки. Следом за ним быстро цокает каблуками Оксана, задумчиво глядящая в мобильник и хмуро дующая губы.       На них моментально устремляются практически все взгляды, разговоры притихают. Куро тяжело сглатывает. Каждый раз эта гробовая тишина так напрягает. —Батюшки. —Вдруг охает несколько шутливо одна из дам, прикрыв губы рукой с пухлыми пальцами и ядерно-красным маникюром. —А мы уж думаем, куда же наша пчёлка делась, и почему не появилась в офисе одной из первых.       Куромаку прикрывает глаза и еле заметно качает головой, прекрасно понимая, как сейчас Оксане, должно быть, некомфортно из-за внимания.       Девушка молча и гордо проходит на свое место, сразу же, как и всегда, включает компьютер, желая побыстрее начать работать. Ей, на самом деле, жутко нервно от такого к себе отношения, но она держится молодцом, не показывая паники.       Он проходит на свое место, параллельно здороваясь с парочкой коллег, что не провожали его заинтересованными, прожигающими взглядами. —Кстати, доброе утро, Куромаку Сергеевич. —Кокетничает все та же старшая коллега, легко взмахивая рукой и прожигая парня взглядом в спину. —Мгм.—Хмуро отзывается парень, как-то не особо желая разговаривать с ней.       Треф занимает свое место, мельком замечая, как Оксана, сидящая неподалёку, испуганно бегает глазами по монитору.       Куромаку даже в какой-то степени жалко её, и он понимает её чувства. Сам когда то был самым младшим в коллективе, и его точно так же прожигали взглядами, шептались за спиной и пытались развести на диалоги.

***

      Долгожданный перерыв ощущается, как глоток свежего воздуха во всей этой рутине и возне с бумагами. Оксана, шустренько стуча коблуками, бежит вниз, на рабочую кухню, дабы заварить себе кофе.       Помощение тут небольшое, но оформлено со вкусом, в современном стиле и серо-синих тонах. Девушка мигом подходит к стойке, где доброе начальство любезно оставило для сотрудников банку с кофе, коробочки чая, сахара, ну и прочих прелестей жизни.       Оксана улыбается, насыпая в кружку крупно помолотые кофейные зерна, уже предвкушая, как после стаканчика этого напитка работать будет легче и приятнее.       Сзади раздаются более тяжёлые цокующие шаги, от которых у девушки аж мурашки по спине пробегаются. Этот стук она ни с чем не спутает.       И нет, эта слегка пухлая дама за тридцать, вошедшая гордой походкой на кухню далеко не начальство, а так самая особа, что ещё утром успела прикопаться к девчонке.       Старшая из коллег поправляет аккуратный пучок кудрявых русых волос, завязанный чуть ниже затылка, и, заприметив скорбившуюся Оксану, тихонько, надменно хмыкает.       Девушка, слыша этот знакомый ей смешок, тяжко вздыхает. Данная мадам бесила не её одну, к сожалению, но сделать с этим что-либо она не могла. —Окси. —Наигранно ласково протягивает женщина, подходя к девушке и останавливаясь прямо рядом с ней.—А чего это вы с Куромаку вместе пришли? Да ещё и опоздали к тому же?       В её голосе и хитром прищуре отчётливо читается ярчайший намек, который не распознает только совсем идиот. Оксана хмурится, расправляет плечи, становясь довольно-таки строгой свиду. —Я пропустила свой автобус. —Спокойно говорит девушка, заправляя волосы за ухо и тут же отдергивая себе от этого.—И Куромаку Сергеевич просил называть его по имени отчеству, насколько я знаю.       Оксана сама не замечает, что пытаясь казаться строже становится лишь милее в глазах старшей коллеги, ведь так забавно дует губы и щеки. —Ойй, малышка, я могу назвать его как угодно, я его ещё восемнадцатилетним паргишкой помню. —Женщина прищуривается, разворачиваясь к холодильнику.       Нахмурившись ещё сильнее, девушка поджимает губы и стискивает зубы, дабы не ляпнуть чего не того. Все таки, с этим человеком ей ещё работать, а слухи Марина может распустить быстро…       Вдруг женщина, растянув губы в едкой улыбке, ядовитым шепотом добавляет, осторожно так, чтобы никто не слышал: —А тебе то небось как угодно его называть можно, да?       Оксана вмиг тушуется, глаза округляются, брови ползут на лоб. Такой предьявы она точно ожидать не могла, вот и удивилась. —Да с чего вы взяли? —Шокировано бросает девушка, хватая стакан и направляясь к куллеру, стоящему совсем рядом с холодильником.       С этим неожиданным вбросом Окси даже забыла, что хотела поправить женщину, и в тысячный раз попросить не называть её «малышка».       Марина молчит, лишь продолжая недобро улыбаться выкрашенными в ярко-красный цвет губами. Она несколько секунд стоит у холодильника, что-то там выглядывая, а после достаёт оттуда прозрачную коробочку с обедом. —Знаешь, малышка, тебе бы стоило найти себе уже мужчину, а не вешаться на коллег, которым до тебя дела нет. —Наигранно-добрым тоном говорит Марина, с хищным прищуром разглядывая девушку и то, как она снова хмурится. —И бровки расправь, а то с морщинками тебя никто не полюбит.       Коллега буквально насмехалась над ней, нарошно сюсюкалась, давала совершенно идиотские и непрошанные советы. Такое чувство, будто у неё своей жизни нет, поэтому она лезет к другим людям, да ещё и, к тому же, у простым коллегам.       Только Оксана хотела что-то ответить, как на кухню занесло человека, которого они буквально только что обсуждали. Вот что значит, легок на помине.       Куромаку, как всегда задумчивый и хмурый, проходит в помещение, даже не поднимая на девушек глаз от экрана телефона.       Можно подумать, будто он делает там что-то важное, на самом же деле парень в недоумении смотрит на контакт лучшего друга. Ни звонка, ни сообщения, ни отчёта о том, что с мебелью он разобрался. Ну что за человек.       Марина бросает ещё один насмешливый взгляд на молоденькую девушку, как бы говоря: «Смотри и учись», расправляет плечи и гордо походкой направляется в сторону парнишки.       Оксана фыркает, ставит стаканчик на стойку и скрещивает руки на груди, раздражённо глядя ей вслед. —*тебе бы стоило найти себе уже мужчину, а не вешаться на коллег, которым до тебя дела нет.*—Про себя передразнивает коллегу девушка, после усмехаясь. —*Чья бы корова мычала, ага.*       Марина резко меняет выражение лица со стервозной суки на добрую, заботливую даму, и останавливается около Куромаку, который тут же прячет телефон в карман, как будто там было что-то постыдное.       Парень нехотя поднимает взгляд на коллегу, что была на пару сантиметров выше его за счёт длиннющих каблуков. Невольно взгляд цепляется на предмет в её руках, и Куро в недоумении хмурится.       Не дожидаясь, пока Треф что-то спросит, женщина ласково, заботливо сообщает цель своего появления в личном пространстве Маку: —Вы наверняка проголодались. Я принесла вам перекусить.       Куромаку тяжко вздыхает, поджимая губы и рассматривая содержимое прозрачного контейнера. Запечённая рыба, рис, и помидоры, вырезанные в форме сердечка. От последнего его буквально тянет блевать, точно так же, как и от парфюма коллеги. —С чего вы взяли, что я нуждаюсь в этом? —Стараясь сохранять холодный тон, спрашивает парень, хотя ещё немного и его точно вырвет. Возможно, ситуацию хуже делала ещё и очевидная простуда.       Эта мадам была ему откровенно говоря противна, но сколько бы он не намекал на это, женщина не отставала. —Ну как же? У вас нет любимой женщины, которая могла бы обеспечить вас обедом и любовью, вот я и решила позаботиться о вас. —Максимально невинно сообщает Марина, хлопая нарощенными ресницами.—Как о коллеге, разумеется.       Куромаку еле удержался от того, чтобы закатить глаза. Последняя фраза была настолько пропитана ложью, что даже Маку, совершенно не умеющий врать и распознавать вранье, смог её различить.       На самом деле, чему парень действительно поражался— так это умению этих хищных змей выведать про человека все, даже тогда, когда он ничего не рассказывает.       Уж не знает Треф, каким Макаром они смогли прийти к мнению, что у Маку нет ни девушки, ни тем более жены, но они были правы и пользовались этим. Ну, точнее только Марина, которой он, почему-то, был интересен.       Ещё раз оглядев предложенный обед, Куромаку быстро придумал план, как в очередной раз отделаться от коллеги хотя бы на время. —У меня аллергия на рыбу, рис и помидоры. —Быстро кинул парень, обходя женщину и направляясь к столу с кофе. —Так что, извините.       Впринцепи, даже если бы он и согласился съесть это (а от голода он уже умирал), то не смог бы, потому что помидоры были ему ужас как противны. С детства не любил. А всякая рыба воняла для него рекой.       Женщина провожает его хмурым взглядом. Она уже давно должна была понять, что фраза «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок» относится не ко всем парням.       Она ставит посудину на стол, оставляя её на сьедение особо голодающим сотрудникам, а сама уходит в уборную, громко цокая каблуками.       Женщина наблюдает за тем, как предмет её обожания направляется к Оксане, и как у тех начинается как-то диалог. —*Черт, похоже, я была права.*—Тяжело вздыхает женщина, хмурясь. —*Вот же стерва…*       Не до конца ясно, чем же её так зацепил этот молодой паренёк, что она так яро готова отбивать его себе. Возможно, привлекла его любовь к работе, может быть, ее прост зацепила внешность и закрытая натура Трефа, а может и ещё что-то, кто его знает.       Но Куромаку это раздражало. К его сожалению, он не был тупым, и женские намёки видел. Какой-то особой тяги к девушкам он никогда не испытывал, но если бы у него был выбор между подкатами от этой Марины и подкатами от какой-то молодой девушки, он бы выбрал второе.       Жалко только, что женщина упорно не хотела замечать полное отсутствие интереса со стороны парня. —*Ну я ещё получу свое.*—Хитро улыбается она, уверенная в том, что действительно сможет добиться желаемого.

***

      Куромаку чудом пережил этот рабочий день. Почему чудом? Да потому что под вечер его начало буквально трясти, голова разболелась и, наверное, поднялась температура.       Даже кто-то из коллег, кто не особо был заинтересован в нем, как в товарище, заметил, что выглядит он несколько неважно.       Но работа ест работа, деньги помимо него никто не принесет, а ему, вообще то, помимо себя ещё и брата кормить надо.       Он настолько вымотан, что в квартиру можно сказать полз по лестнице, проклиная лифтеров и тех, кто вообще этот лифт сюда поставил.       С порога Куромаку встречает до жути обеспокоенный чем-то Ромео. Червов долго таращиться на Трефа, стоя немного в стороне, и ждёт, пока тот хотя бы разуется. —А что у вас с Пиком случилось? —Удивленно, даже шокировано, спрашивает Рома, поджимая губы. —Почему он на диване спит…?       Куромаку тяжело вздыхает, чувствуя, что свистит так, будто проглотил свисток, а после прокашливается и максимально равнодушно отвечает: —Вопросы не ко мне. Я ничего не знаю.       Он сейчас ну не в том состоянии, чтобы хоть кратко объяснять психи Пика и то, что тот обиделся и ушёл спать в гостиную.       Куромаку сейчас хочется просто лечь пластом и не вставать, но перед этим ещё надо привести себя в порядок и, желательно, что-то поесть.       А может быть принять ту подачку от Марины было бы неплохой идеей, в самом деле… А то в холодильнике мышь сдохла, а кушать хочется.

***

      Этот же день. Утро.       За стеной раздаются привычные бодрые голоса ребят, собирающихся на работу и учёбу. Пик, слыша возню, приоткрывает глаза, просыпаясь.       Он не ощущает привычного тепла под боком и сцепленных в замок рук на своей спине, поэтому даже теряется на какое-то мгновение, пытаясь понять, куда же делся друг.       Но после, вспоминая ссору с Куро, сразу же приходит в себя и садиться на диване, протирая лицо ладонью. Он поднимается с кровати и сразу же подходит к холодильнику.       Удобно, однако, когда ты живёшь в одной комнате со всей едой. И ходить далеко не надо, и хавчик всегда рядом. Правда вот ещё бы кто-то этот хавчик покупал, конечно… —*Вот Куромаку черт.*—Цокает обиженно про себя Пик, захллпывая холодильник.—*Сам свалил, а сне теперь работать.*       Обида на друга не прошла так же быстро, как в предыдущие разы, хотя странно, вроде бы ссора не сильно отличалась от остальных.       Вариантов не то чтобы много, придётся крутится в одиночку. Пик выходит из комнаты в коридор, понимая, что большая часть ребят уже ушла.       Он быстренько забегает в комнату, переодевается в уличную одежду и решает сначала выйти в магазин. Все же, какой-то еды купить надо. С этим проблем возникнуть точно не должно.       Время летит как-то стремительно, вот он уже идёт из магазина, держа в одной руке пакет с продуктами, а другой подкуривая сигарету, зажатую в зубах, новенькой зажигалкой.       Скоро должна приехать доставка мебели, и тогда Пик уже точно разберётся с ремонтом до конца. Довольно быстро управились, получается.

***

      Долго нет смысла бубнить о том, как Пик разбирался и ругался с доставщиками из-за того, что коробки они буквально швыряют на пол. Благо, в конечном итоге ничего повреждено не было, кроме ноги одного из грузчиков, который умудрился уронить одну из коробок.       Наконец-то, казалось бы, последние, заключительные штрихи в ремонте—собрать кухонный гарнитур, но с этим возникла куча сложностей.       В одиночку было трудно и собирать все эти ящики. Они буквально были одинаковые: куча досточек, шурупов и дверц, ещё и в инструкции он нихрена не понимал.       У Пика двоякие чувства на счёт того, что теперь работает он один. С одной стороны, никто больше не бубнит под другу, не отвлекает, но с другой теперь работа идёт медленнее, да и скучно в тишине.       Но тем не менее, к вечеру вся мебель уже собрана. Руки ноют, спина затекла от долго сидения на полу в одной позе, но зато работа, наконец, окончена.       Расставив все шкафы, а так же с горем пополам поняв, как устанавливать верхние он перетащил на свои места холодильник с плитой, и с гордостью оглядел свою работу.       Кухню было буквально не узнать: новые обои, чистые шкафчики и тумбочки, целое окно и даже новые ламинат. Благодать.       Убедившись, что на этом его миссия окончена, Пик с чистой совестью ушел в гостиную, завалился на диван и уснул, даже не думая в тысячий раз за день о ссоре с лучшим другом.

***

      Настоящие время.       Куромаку уже пожалел о том, что вообще не завалился сразу спать, потому что голова разрывалась жутко. Зато искупался и вещи постирал.       Внешний вид кухни его приятно удивил, Пик и впрямь смог все сделать сам. Ещё одно подтверждение тому, что Куромаку, получается, только мешал ему.       Кстати о Пикове. Парень, проходя мимо гостиной, мельком зацепил в открытой двери что-то странное. Он подходит ближе, застывая на проходе.       Вару стоит сгорбившись над братом и тихо хохочет. Услышав шаги, он оборачивается и жестом подзывает Куромаку к себе. —Зацени, пххх. —Шёпотом угарает младший, закрывая рот рукой.       Маку подходит ближе, приглядывается и понимает, что не зря сомневался в умственных способностях младшего Пикова.       Все лицо его друга изрисовано спиральками, полосками, похожими на кошачьи усы, и всевозможными неприличными изображениями.       Куромаку тяжело вздыхает, вспоминая, как однажды на сон часе в лагере его так же разрисовали. Перманентным маркером. Тогда мальчик получил серьёзный нагоняй от тёти с дядей за безответность, хотя и был не виноват.       Решив оставить Вару на едине со своей истерикой, Треф уходит в комнату, поскольку его уже конкретно так рубит.