Долг, терзающий каждую ночь!

Берггольц.И.А: Громкие выкрики, смех, а иногда даже чей-то плач смешивались в хаотичный ритм, целую симфонию для этого нестандартного места. Везде горели цветастые автоматы, где-то состоятельные люди пропускали бокальчик-другой, где-то выигрывал баснословные суммы какой-то везунчик, а с другой стороны стола сидел разоренный проигравший. Женщины в весьма откровенных вечерних платьях с глубокими вырезами, официанты, поглядывающие на них издалека, бармены, подливающие напиток подороже уже в край опьяневшим господам, выигравшим достаточно большую сумму. По такой схеме деньги всё равно вернутся в бар, даже будучи выигранными посетителям.и. Я владелец этого большого заведения, в котором кипела жизнь и днём, и ночью. Я целыми днями работала на его благо. Из-за этого мне приходилось мало спать, но это было моим смыслом жизни. В сравнении с моим прошлым это был рай, и я ни на что не жаловалась. Всё своё время я либо выходил в зал, чтобы угодить гостям, либо занимался стопками документов в своём кабинете. Чем я занималась и сейчас. Я была полностью сосредоточена на всём этом, но всё же мысли путались, и у меня в голове случайно промелькнул образ молодой девушки Наташи, которая задолжала моему бару 2 миллиона и, как по всей видимости, не имела возможности или даже желания возвращать. Нагло. Я бы могла подать на неё в суд, легко найдя адвоката, хотя он особо не понадобится, ведь все доказательства у меня есть. Но я придумала кое-что ещё лучше. У меня однотипная жизнь, нет никаких развлечений и страстей. Мне порой кажется, что на фоне всего этого может развиваться депрессия. Так что, думаю, я могу себя понять и оправдать. Ну серьёзно, моя жизнь становится монотонной и скучной. Я начинаю каждый день с тех же действий и забот и не обращаю внимания на мелочи, которые могут изменить наше настроение и равновесие. Хотя. Надеюсь, эта девушка всё изменит. У меня много связей, думаю, это понятно. И я попросила своих людей за приличную сумму выкрасть эту девушку для меня. Я, в принципе, зарабатываю прилично, но 2 миллиона — это слишком много. Ладно бы, если бы я в месяц столько зарабатывал. В общем-то, да. Всё равно я не думаю, что эта девушка особо богатая и смогла бы вполне оплатить эти несчастные 2 миллиона, чтобы удосужиться исчерпать этот долг. Но, увы, она не стала. Она приходит в бар чаще всего к 12 ночи. Я решила посмотреть на время. О! Она должна уже подходить! Я решила выйти в зал. Наташа: Я шагнула в здание, уже знакомое мне по тратам двух миллионов. Возвращение этой суммы стало моей неотложной задачей, но я не имела ни малейшего представления, как это сделать. В этот день я не намеревалась снова играть, чувствовала отвращение к этому мерзкому занятию. Вместо привычного нарядного платья на себе были черные джинсовые брюки, черная оверсайз-рубашка и белый топ. На ногах — обычные черные кеды. Решив пройтись по залу, где проводились игры, я заняла место за столиком и начала наблюдать. Мои глаза не обманывали, я видела жульничество, происходившее вокруг, и не могла пройти мимо. Однако в тот момент я увидела женщину лет 35. На ней был элегантный черный брючный костюм, выделявший её из остальных посетителей. В этот момент я поняла, что эта дама является директором этого места. Быстро собравшись, я выбежала из здания и побежала от этого места и от своих проблем. Берггольц.И.А: Ц. Вот сука. Но я не очень-то торопилась за ней бежать. Это было бы неприемлемо и отчасти странно с моей стороны. Я не хотела, чтоб гости что-то подумали такое обо мне. Да и я знала, что лишь один звоночек или лишь одно смс разрешит всю эту ситуацию. Многие мои знакомые уже знали о ней, ведь именно она тут задолжала больше всех. Поэтому, достав из кармана телефон, я принялась докладывать охране о пребывании не очень-то уважаемой «Наташи» в нашем баре. Хотя, может, наши самые богатые покупатели действительно уважали её за ее честность, ведь я знаю, что лишь она из всех не мухлюет и играет честно. Ну все же все вертятся как могут, и быть тут самой честной не очень-то выгодно. Поэтому она сама отчасти виновата, ведь, когда она взяла в долг у нашего бара уже около 500 тысяч, она могла спокойно остановиться, поняв, что уже далеко зашла и что она загребает и закапывает свое будущее, которое, казалось, могло быть таким светлым и даже богатым. Но она сама-то выбрала такой путь. В принципе, может. Если она со мной будет хорошо вести, то ей ничего не придется оплачивать. Хотя посмотрим. А пока что пускай она побегает и подумает, что действительно уходит от проблем. Вернется домой и будет отдыхать. Недолго ей осталось так думать. И уже через 10 минут я пошла к себе в кабинет, где уже была охрана вместе с Наташей.

***

Наташа: Я бежала, не оглядываясь, минут так три, и думала, что меня никто не догонит. Размышляя о том, как я вернусь домой к маленькой дочке, которой я дорожила. Моему ангелочку было 5 лет. Евгения, так я ее назвала в честь моего покойного дедушки. Мне хотелось её обнять, прижать к себе и больше никуда не отпускать. Моя малышка появилась на свет, когда мне было 23 года. Я отучилась на дизайнера интерьера. У меня был свой бизнес, и я зарабатывала достаточно денег. Но эта чертова зависимость от игры в карты могла поставить всё на карту. Я была очень умна, и именно благодаря этому моя компания все еще держалась в моих руках, а четырехкомнатная квартира находилась в самом центре Москвы. Сегодня я ругала себя за то, что не приехала на своей машине, иначе уже была бы не здесь. Я побежала в череде кварталов домов, и только здесь я смогла немного отдышаться, заметив при этом слежку за мной. Это был чёрный внедорожник. Оказывается, он все время следил за мной. Видимо, они не хотели меня ловить на открытом месте, где много людей. Я рванулась вперед, но машина перегородила мне путь, и оттуда выскочили три мужчины, оставив только одного за рулем. Я побежала назад. Охрана была быстрая, но я не сдавалась. Я забежала в другой квартал домов, а мужчины шустрые. На улице полил дождь, но я все так же бежала, промокая под ливнем. Однако в какой-то момент я поскользнулась и упала. Именно здесь меня догнали мужчины. Схватив меня за подмышки, они поставили меня на ноги, а затем пошли на жестокие действия, заломив мне руки и сковав ладони кабелем. Один из охранников вколол мне успокоительное. Я сразу перестала сопротивляться. Затем этот же мужчина закинул меня на плечо и понес к машине. Как хорошо, что я не была в отключке. Машина остановилась между домами. Меня усадили на заднее сиденье и сели рядом. Эти проклятые люди. Затем мне надели черную маску для сна. Они были молчунами. Автомобиль остановился, и меня вытащили из салона. Взяли меня на руки и понесли куда-то. Ощутив движения этого мужчины, я осознала, что мы проходили одну лестницу, затем в лифт. Минут пять мы поднимались, затем вышли. Пройдя еще немного, я услышала звук открывающихся дверей. Затем посадили меня на пол. Мне не давали осмотреться, продолжая держать за плечи. Берггольц.И.А: Я подошла к Наташе, которая в данный момент сидела на полу с завязанными глазами, а рядом с ними была охрана. Я жестом указала охране уходить отсюда, а сама принялась уже что-то делать с Наташей. Хм. Я так была рада, что наконец-то смогла поймать Наташу. Я знала буквально всё о ней, её расписание дня, ее любимые занятия, её дальних родственников и многое другое. И со всей данной информацией я могла многое сделать, начиная от шантажа, заканчивая тем, что она останется на улице и без имущества. Ну а что? Она живет в богатенькой четырехкомнатной квартире, а деньги, которые взяла, уже 2 года не может отдать! Я не намерена была ждать. К тому же, на самом деле, по сути, если считать проценты, то я могу рассчитывать на то, что там уже накопилось побольше. Но я не хотела пока что настолько жестоко с ней. Не думаю, что она действительно заслуживает этого. Я хотела поговорить с ней, растолковать, что к чему и почему же она настолько сильно задерживает и затягивает со всем этим. Неужто у нее реально нет денег? Я подошла к ней поближе и села на корточки. Я сняла ей повязку. Я хотела казаться такой же доброй и веселой, как и со всеми гостями бара, как и раньше с ней, не держать на нее пока что ни малейшего зла. Но всё это в зависимости от ее поведения. — Хм. Здравствуй, Наташа! Не могли бы, пожалуйста, сказать, когда вы собираетесь возвращать долг? Я старалась к ней обращаться на вы и соблюдать все нормы вежливости, но не думаю, что это надолго. Я не знаю, какой ответ я ожидала услышать: «Отстаньте от меня!» Я бы тогда точно разозлилась. «Я позже отдам». Нет, я бы ей не поверила. Я не знаю даже, какой ответ удовлетворил бы меня. Наташа: — К сожалению, в данный момент я могу вернуть вам только 1,1 миллион. У меня возникли некоторые проблемы с бизнесом, но я активно работаю над их разрешением. Хочу сразу уточнить, что продажа квартиры или бизнеса не является вариантом для меня, так как они имеют для меня большую ценность и значимость. Вы можете спросить, почему я не обратилась к вам раньше, и я отвечу: я хотела вернуть вам всю сумму сразу, а для этого мне нужно время. В настоящий момент я активно работаю над проведением крупной сделки на три миллиона, которая состоится на этой неделе. Но, к сожалению, она может быть отменена в любой момент, именно поэтому на моем лице можно увидеть не страх, а лишь сомнение. Мои глаза начинают привыкать к тусклому освещению, и я могу, наконец, разглядеть эту даму и помещение, в котором мы находимся. Леди меня не перебивала. Молча сидела около меня на корточках, нежно держа маску в руках. Ее черные туфли на шпильке были прекрасными и элегантными. Плотно облегающий костюм идеально подчеркивал ее фигуру, а расстегнутый жакет создавал загадочное ощущение о том, что находится под ним. Белая блузка с расстегнутыми пуговицами высветилась из-под жакета. Лицо женщины было украшено легким макияжем, добавляющим загадочности к ее образу. Минимум украшений, длинные серебряные серьги, одна изящная цепочка с крестиком и два кольца лишь подчеркивали ее интригующий стиль. Осмотрев с ног до головы, я прокатилась взглядом по помещению. На первый взгляд, привлекли большие панорамные окна, через которые проникал теплый свет, создавая игру теней и бликов. Очертания женщины, сидящей в центре комнаты, слились с грациозным контуром ее темных волос. Берггольц.И.А: — Хм, прикольненько. И тут ведь даже не понять, врет ли она. К тому же зачем она сначала убегала от меня, если у нее действительно уже имелась половина должной суммы? И, кстати, я заметила, что ее взгляд довольно сомнительный. Значит, в чем-то да она не уверена. Но ладно, что бы ни было, мне срочно нужны эти деньги, и я не намерена ждать. — Кхм. Извините, но мне эти деньги нужно возвращать в течение трех дней. — Я посмотрела на неё. Я хочу, чтоб она этот долг вернула уже сегодня. Зачем она постоянно его задерживает? Я, соответственно, тоже задерживаю людям, которым я должна. Я думаю, у них уже плохое мнение обо мне. Пусть тогда поскорее проведет эту крупную сделку на три миллиона! Я все еще смотрела на нее. Меня раздражало её спокойное выражение лица. Будто бы всё идет хорошо и совсем ничего не предвещает беды. Она также была спокойна, как в начале, общалась со мной, как должное, и её совсем не смутил тот факт, что в данный момент она завязана у меня в кабинете и я могу делать всё, что угодно? Хотя, скорее всего, она просто думает, что она мне нужна только ради долга. Ладно. Но, тем не менее, она была безумно красивой. Я снова оглядела её с головы до ног, но уже вглядываясь в каждую частичку её тела и рассматривая всё, в чем она одета. Она была одета очень мило. Мне нравилась её чёрная оверсайз-рубашка, которая так сильно шла ей, а под ней был также беленький топик, который очень красиво выделял и открывал её изящную, красивую и упругую грудь. Я думаю, я немного засмотрелась. Волосы были её распущенными, промелированные сверху красивыми, пушистыми. Мне так и хотелось из потрогать. Также на её шее было ожерелье темного цвета. Не знаю, что именно оно символизировало, но мне оно было очень по душе. Оно ей прям шло. Внизу у нее были самые обычные джинсы, но даже в них я нашла что-то милое и привлекательное. Мне очень нравились её ножки, которые так и хочется потрогать. Извините. Почему мне так хочется полапать её? Ух, всё, мне нужно прекращать. Я, по-моему, её привела сюда ради долга. Я всё еще жду её ответ. Наташа: —Я не смогу вернуть долг через три дня, как я уже сказала, что с этим пока проблемы, — рассказала я, чувствуя, как раздражение начинает нарастать внутри меня. Конечно, я не испытывала страха, но почему-то в моей голове начало появляться некое тревожное ощущение. Мои мысли были полностью заняты этим чертовым долгом, который необходимо было вернуть в течение трех дней. К тому же сумма, которая была нужна, оказалась очень значительной. Много идей пролетело у меня в голове, но я отсеивала большинство из них, оставляя лишь одну: может быть, она сможет отработать это за три дня? Но как она сделает это? — А я могу как-то отработать этот долг? — спросила я, чувствуя, как паника начинает свою работу, загоняя меня в угол. Я глядела прямо в её глаза. На моем лице уже отобразился страх. Я стала опасаться её совершенно непредсказуемого поведения. Берггольц.И.А: — Да, ты вполне можешь отработать долг. Можем просто заняться сексом, тогда и долга не будет, и всё. Будем жить счастливо, — сказала я, продолжая смотреть в её лицо. Наташа: — Нет. Я никогда не буду спать с женщиной. Даже с мужчиной мне это противно, — я вымолвила это, ощущая гнев, который заставлял мои кулаки сжиматься. К сожалению, мои руки были связаны, и я не могла реализовать своё желание ударить её. Я откинулась на спину и с силой выстрелила ногой в её живот. Однако только сейчас осознала, что таким образом совершила ошибку, которая, быть может, станет причиной ещё большего неприятного положения. Берггольц.И.А: Меня больно ударили ногой в живот. Она что, вообще охуела? Она не понимает, в каком она положении? Я стала кричать благим матом во весь голос. — Ты что, вообще охуела? — мне было все равно, что я важнейшая личность с высокой должностью, наикультурнейший человек и явочным порядком не должна материться, ведь именно так обо мне думает почти все, кто общался со мной, но это не так, я обожаю материться и делаю это часто, нужно человеку просто сблизиться со мной, так я уже матерюсь, как сапожница. Но да ладно. Она здесь надолго, поэтому пусть привыкает. Я подошла к ней снова, как я понимала, во второй раз ударить меня ногой она не осмеливалась, ибо ей бы уже грозило насилие посерьезнее, чем просто сексуального, да и по ее взгляду видно нотки сожаления за сделанное. Я, снова сев на корточки, ударила ее по лицу со всей силы. Она повернула была голову в ту сторону, которую я ударила, было видно, что ей больно. Я ударила настолько сильно, так, что на щеке у нее остался красный отпечаток, и я видела по ее взгляду и чувствовала, будто за нее как к её щеке приливается кровь и как она начинала гореть, будто я и вовсе ошпарила ее кипятком. Я продолжала смотреть на нее. Чувство власти над ней, охватившее меня, скорее всего, на несколько минут пронеслось по моему рассудку, и я осознала, что могу делать с ней все, что захочу. Я улыбнулась. Я не знаю, улыбнулась я в душе или в реальной жизни, в данный момент для меня это не имело значения, я счастлива, что все именно так, как сейчас. Наташа: Когда удар по щеке коснулся меня, отвернуться от боли показалось единственным выходом, при этом голова начала кружиться. В то же время внутри меня вспыхнула яркая злоба, пылающая, как алый пламень. Кожа на щеке горела, словно огненное пятно, отображая физическую боль, но главным образом отражая эмоциональное возмущение. Кроваво-красное пятно неуступчивости мелькнуло в глазах, и именно в этот момент я приняла решение: никогда больше не допущу притеснений или унижений. Звуки и образы замутнели от обрушившейся на меня ярости, но в глубине души родилась решимость и сила, позволившие мне преодолеть этот акт жестокости. Я не повернулась к ней, даже когда маленькие слезинки холодного удара и боли прокатились по моим глазам. Но, собрав всю свою волю, я быстро осушила влажность с лица и вернулась, повернувшись к ней. — Сука, — осмелев, сказала я ей в лицо.