Moon Cycles || Лунные циклы

Шэдоу не спал всю ночь, держа Соника на руках, проводя руками по его иглам, и Соник тоже не спал. Они часто просыпались от приступов страха, и каждый раз их приходилось успокаивать и убаюкивать. Шэдоу читал ему и шептал ему на ухо милые пустяки, чтобы отвлечь его от того, что его мучило. К тому времени, как взошло солнце, Соник спал всего лишь меньше трех часов. Это был не самый идеальный способ провести ночь, но он не жаловался. Ничто не было для него обузой, когда дело касалось Соника. Но его кровь стыла в жилах всю ночь. Беспокойство кружило ему голову, когда он беспокоился о том, что же, черт возьми, вызвало у Соника такое смятение. У него хватило здравого смысла не спрашивать об этом, но в то же время незнание позволило его уму придумать худшие возможности, начиная от беспокойства и заканчивая нападением. И с восходом солнца летнего солнцестояния над горизонтом и нависшей угрозой исчезновения Мефилеса, Шэдоу остался неустойчивым. К счастью, однако, солнечный свет, похоже, помог облегчить страдания Соника достаточно, чтобы он смог заснуть относительно мирным сном. Шэдоу оставался рядом с ним целый час, чтобы убедиться, что он больше не впадает в ступор, а затем встал на ноги, когда был уверен, что Соник не проснется. После долгой и ужасной ночи, которую он провел, Шэдоу решил, что Сонику нужно немного развеселиться, поэтому он вышел в коридор и нашел слугу, чтобы заказать блины и фрукты в комнату Соника на завтрак. Слуга тут же помчался делать то, что ему сказали, а Шэдоу вернулся в свою комнату, чтобы переодеться в новый комплект одежды и забрать подарок, который он купил для Соника. Он собирался вручить его ему вчера вечером, но потом все пошло наперекосяк. Держа в руке упакованный подарок, Шэдоу вышел обратно в коридор, но вместо того, чтобы увидеть пустое пространство, как он ожидал, его встретило присутствие принцессы, которая подняла кулак, словно собираясь постучать в его дверь. «А, доброе утро, Эрик», — сказала Элиза, застигнутая врасплох. Обычно у Тени не было никаких проблем с принцессой, и хотя он был не из тех, кто вел непринужденную беседу, он всегда старался произвести хорошее впечатление хотя бы на королевскую семью. Однако после того небольшого представления, которое она устроила вчера утром, фактически набросившись на Соника перед публикой, она могла бы пойти и есть улитки, ему было бы все равно. За исключением того, что технически он даже не мог злиться на нее за это. Его ухаживания за Соником были неофициальными и не полностью согласованными. Соник признался ему в любви, но он еще не сделал того же, так что если он уйдет, увлекшись другой, то Шэдоу не имел права его останавливать. Однако мысль о том, что Соник выберет кого-то другого, вызвала у него содрогание в груди. Проведя рукой вниз, чтобы разгладить складки на жилете, Тень сдержал свое беспокойство и проглотил свою ревность. Он мог не заботиться о ней как о человеке, но ему нужно было оставаться верным королевской семье ради блага своего народа. «Доброе утро, принцесса. Чем я обязан этой чести?» — поприветствовал он ее в ответ. «Я хотела узнать о здоровье сэра Соника», — объяснила Элис, сразу перейдя к делу. Это было одной из вещей, которые он находил в ней странными, но теперь это его раздражало. «Это очень мило с вашей стороны, принцесса, но он сейчас все еще нездоров и хочет побыть один», — сказал он ей. Это была не совсем ложь. Соник сам этого не говорил, но, поскольку он был Шэдоу, он сомневался, что захочет видеть посетителей, тем более тех, кого он не очень хорошо знает. Шэдоу надеялся, что этот ответ заставит ее уйти, но он лишь побудил ее задержаться подольше. «О, ему нужен врач?» — с беспокойством спросила она. «В этом нет необходимости. Я о нем позабочусь», — резко ответил он и снова понадеялся, что она поймет намек, но она все же настояла. «Ну, тогда, возможно, я могла бы вам помочь?» — любезно предложила она, но мысли ее выдали. Элиза просто хотела убрать его с дороги, чтобы Соник остался с ней во дворце. Он видел их в саду прошлой ночью, перед тем как все произошло. Соник может думать, что он подлый, но Шэдоу мог слышать, как затихает его сердцебиение, покидая коридор после того, как он закрыл дверь, и знал, что он не вернулся в свою комнату. Он размышлял, стоит ли ему идти за ним, но после того, как странно он себя вел в тот день, он решил, что Соник просто хотел побыть один. И он продолжил свою ночь как обычно. Он расслабил свои уставшие конечности теплой ванной и замочил свой мех в лавандовом мыле, и пока его мех высыхал, он выполнил свою двадцатишаговую процедуру ухода за кожей. Когда его мех высох, он расчесал все свое тело, убедившись, что ни один волосок не выбился из колеи. В завершение он надел шелковую пижаму, накрылся халатом и вернулся в свою комнату. Он в конечном итоге почувствовал себя немного перегретым от теплой ванны, поэтому он решил выйти на свой миниатюрный балкон, чтобы насладиться ночным воздухом. Так уж получилось, что его комната выходила окнами в сад, и он мог наблюдать, как Элис ложится на траву и приглашает Соника сделать то же самое. Его кровь немедленно закипела. Он знал и верил, что Соник не ответит взаимностью на любые авансы принцессы, но это знание не помогло ему успокоить свой нрав. Он почти решил телепортироваться прямо между ними, подхватить Соника на руки и отнести его обратно в свою комнату. Ну, это было то, что он в конечном итоге сделал в любом случае, но по совершенно другим причинам, и даже если эти причины были совсем не хорошими, Шэдоу не мог не радоваться тому счастью, которое наполняло его, когда он обнимал Соника всю ночь. Он купался в ощущении другого тела, прижатого к нему, быстрого ритмичного биения сердца Соника у него рядом и горячего дыхания, щекотавшего мех на его шее. Первый раз они обнимались после того, как Шэдоу чуть не умер от воздействия солнца. В то время он был слегка в бреду и чувствовал себя несколько неуютно из-за новизны всего этого. Не говоря уже о том, что это длилось меньше часа. Его смущало, как он мог так легко погрузиться в существование другого человека; что простое нахождение рядом с ним делало его день немного ярче, а каждый скучный момент каким-то образом слаще. Его мысли возвращались к нему в течение дня, даже когда его не было рядом, и Тень обнаружил, что с нетерпением ждет возможности заняться самыми обыденными делами просто потому, что он будет рядом с ним. Однако больше всего его смущала бессмысленная ревность, которая поднимала свою уродливую голову всякий раз, когда он чувствовал, что Соник может обратить свой взор на кого-то другого. Сначала это началось с Тейлза, но Шэдоу больше завидовал способности молодого лиса подружиться с Соником и так легко завоевать его доверие, когда он месяцами боролся за то, чтобы Соник открылся. Однако, как ни иронично, это чувство действительно начало деформироваться после того, как оборотень признался ему в своих чувствах. После этого Шэдоу внезапно стал гиперчувствительным ко всем, с кем взаимодействовал Соник, и он начал чувствовать тревогу, наполняющую его живот всякий раз, когда он думал, что кто-то другой может привлечь его внимание; потому что в конце концов, несмотря на все, через что они прошли, Шэдоу все еще не мог поверить, что Соник действительно любит его или что он этого заслуживает. Итак, когда он увидел Соника с Элис, зная, что принцесса его любит, он подумал о том, чтобы оставить это там. Неважно, как сильно его сердце ныло или как сжимался его желудок, он решил, что будет лучше, если Соник найдет кого-то другого. Кого-то, кто не причинял ему вреда. Кого-то, кто не вел его по пути, пронизанному смертью. Кого-то, кто действительно был достоин его. Шэдоу почти отвернулся, чтобы вернуться в свою комнату, готовый позволить Элис взять его оттуда, но затем это произошло. В тот момент, когда Соник издал этот леденящий кровь крик, его тело действовало само по себе, и он оказался на земле, подбегая к нему, прежде чем он это осознал. Он был готов в одиночку противостоять армии теней, готовый умереть, чтобы защитить Соника. И именно тогда, когда он держал его в траве, он наконец понял это. Вопреки всем обстоятельствам и здравому смыслу он влюбился в ежа Соника. Возможно, если бы Элиза предложила это накануне, он бы согласился, поскольку безопасность Соника была его главным приоритетом. Только теперь у него на уме был другой интерес, о котором он должен был позаботиться. «Спасибо за ваше щедрое предложение, но я знаю его лучше, поскольку мы помолвлены», — ответил Шэдоу со сдержанным намёком на легкомыслие при мысли об их неофициальной и не совсем согласованной помолвке.(ЧТО.) Элис была явно ошеломлена внезапным заявлением и была явно разочарована и удручена. И хотя она пыталась, она не смогла скрыть своего смятения, пытаясь казаться довольной новостями. На этот раз Шэдоу не нужно было читать ее мысли, чтобы узнать, о чем она думает; было ясно как день, что она практически умоляла, чтобы это было неправдой, и он почти не сдерживал самодовольную ухмылку, расползающуюся по его лицу. Он действительно не ссорился с самой Элис. Она была яркой молодой женщиной с открытым умом и большим сердцем, и он был рад, что она станет королевой. Однако его привязанность к Сонику заставила его думать и действовать своеобразно. Он бы пожалел ее, если бы не знал, что ее влечение было чисто поверхностным. Тем не менее, он вежливо извинился за то, что не сказал ей об этом раньше, что было не совсем необходимо, поскольку это не ее дело. Элиза махнула рукой, отмахиваясь от его извинений, сделала небольшой вдох и грустно улыбнулась: «Я рада, что ты наконец нашел кого-то, Эрик. Я уже начала думать, что ты навсегда останешься холостяком», — сказала она в шутку. Тень усмехнулся. Конечно, он не был молод по человеческим меркам, поскольку они считали его слегка за тридцать, но как вампир он все еще был в расцвете сил для брака. В конце концов, ему было всего восемьсот семнадцать лет. Он не считался непригодным для женитьбы, пока ему не исполнилось по крайней мере пять тысяч. Не то чтобы она что-то знала об этом. Элиза посмотрела на свои сцепленные руки и поиграла с шелком перчаток. Ее улыбка все еще была натянутой, но через короткое мгновение она снова подняла голову к нему, и ее выражение лица изменилось на одно из проявлений принятия. «Я думаю, ты выглядишь счастливее. Я рада этому», — сказала она ему. Шэдоу слегка моргнул от удивления и застенчиво потер рукой шею. Он знал, что присутствие Соника оказало положительное влияние на его жизнь, но он не осознавал, что это было так очевидно. В конце концов, перемены были постепенными. Он не проснулся однажды внезапно счастливым. Вместо этого это был медленный рост комфорта и уверенности, которые оттолкнули от опустошения, оставшегося внутри него с момента смерти Марии. Конечно, это не полностью освободило его от этого чувства, и он не считал Соника ее заменой, но скорее он обнаружил, что наконец-то может снова позволить кому-то достичь этого уровня связи. И как же он был глуп, что едва не позволил ему ускользнуть из его рук. «Я тоже», — улыбнулся Шэдоу. Это было странно, эмоция, которую он чувствовал. Она была такой знакомой и в то же время чужой. Он почти не верил, что это вообще реально. Не говоря уже о том, что его страх перед возможной смертью оборотня привел его в состояние отрицания. С этим в сторону, Шэдоу знал, что независимо от того, пытался ли он оттолкнуть его или нет, его чувства к его охраннику не увянут, и он достаточно хорошо знал, что Соник был слишком упрям, чтобы отказаться от него. Так что, в конце концов, у него действительно не было выбора, кроме как подчиниться своему сердцу. Не имея больше слов и все еще переживая свое небольшое горе, Элиза коротко попрощалась с ним, пообещав увидеть его позже тем вечером на вечере бала. Шэдоу ответил на прощание и проводил ее взглядом, пока она выходила из коридора. Вернувшись в гостевую комнату Соника с подарком в руке, он увидел бодрствующего Соника, безвольно повисшего на подоконнике окна. Мех на его голове развевался на ветру, а его уши, хоть и приколотые, не могли удержаться от подергивания. Шедоу осторожно закрыл за собой дверь и бесшумно подошел к нему, положив упакованный подарок на кровать, когда проходил мимо. Одно из ушей Соника наклонилось к нему при его приближении, но он не сделал никаких дальнейших движений, чтобы поприветствовать его. «Я заказал завтрак. Скоро он должен быть здесь», — объявил Шэдоу, садясь на скамейку рядом с ним, пытаясь слегка сломать лед. За исключением того, что это показалось ему довольно грубым, так как при дальнейшем осмотре он понял, что Соник плакал. Сразу же придя в полную готовность, он протянул руку и положил ее поверх руки Соника, осторожно, чтобы не разбить ее, словно это был хрупкий стеклянный предмет. «С тобой все в порядке?» — спросил он. Соник вздрогнул и в последний раз, дрожа, всхлипнул и откинулся от окна. Он попытался вытереть слезы с красных, опухших глаз, но они быстро сменились. Шедоу предложил свою помощь в смахивании новых слез большим пальцем и вытащил из кармана платок, чтобы Соник мог им воспользоваться, что тот с благодарностью принял. Несколько минут прошли в тишине, пока Соник пытался взять под контроль свой плач, чтобы заговорить. В это время Шэдоу подполз к нему поближе и снова обнял его, чтобы обнять ещё раз. Соник ответил, положив голову на изгиб его плеча и шеи, прижавшись к нему, как к веревке, пока Шэдоу провел рукой вверх и вниз по его спине. Продвижение было неуверенным и медленным. Завтрак прибыл и был оставлен для них у двери более чем неудобным слугой, очевидно, встревоженным сценой, на которую они наткнулись, выполняя свою работу. Шедоу было неуютно, так как яркий утренний солнечный свет светил в окно и заставлял его мех невыносимо зудеть. Но у него не хватило духу беспокоить Соника, прося их переместиться или закрыть шторы, по крайней мере, пока он не поправится. Однако, примерно через полчаса Соник вернулся в относительно нормальное состояние и был готов к разговору. «Я помню», — внезапно сказал он, застав Шэдоу врасплох. «Помнишь что?» — спросил Тень. "Все." На мгновение Шэдоу замер в растерянности, сбитый с толку неопределенным ответом, но затем до него дошло, что Соник имел в виду его некогда загадочное прошлое в целом. Он не мог даже представить, насколько травмирующим для него было вернуть все свои воспоминания в один момент. Когда у него случился приступ амнезии пару столетий назад, он восстановил свои воспоминания в течение длительного периода времени, что немного облегчило процесс скорби. Но Соник просто получил семьдесят или около того лет опыта, и Шэдоу сомневался, что все они были хорошими. «Хочешь поговорить об этом?» Соник вырвался из их объятий. Его голова опустилась, а глаза были опущены. Слезы грозили снова навернуться на глаза, но Шэдоу быстро обхватил его лицо руками и удержал. «Мефилес, он…» Соник вздрогнул, сдерживая рыдания. «Он убил мою стаю». Вампир молчал минуту. Он ничего не мог сказать, чтобы унять или облегчить боль. Однако это была боль, которую он хорошо знал: от руки того же человека. «Я знаю, как это больно», — пробормотал он успокаивающе, опуская руки вниз от морды Соника, чтобы сцепить их ладони. Затем он наклонился вперед, чтобы положить их лбы друг другу на лбы. «Мы отомстим за них, хорошо?» Оборотень напрягся от его слов, и хотя ему не разрешили их прочитать, Шэдоу мог сказать, что его мысли кружились. Их объятия резко прекратились, когда Соник оторвался, чтобы встать. Шэдоу посмотрел на него, озадаченный и обеспокоенный, и он собирался спросить, что случилось, когда Соник опередил его и первым пожаловался. «Но ведь это не будет вместе, не так ли?» — сплюнул он, начиная раздражаться; его шерсть вздыбилась, а уши прижались к голове. «Ты будешь делать всю работу, а я буду сидеть в сторонке». Вздрогнув от его обвиняющего тона, Шэдоу поднялся на ноги и, вытянув руки в защитном жесте, медленно приблизился, пытаясь усмирить ярость оборотня. «Соник, ты должен понять, почему тебе нужно...» «Нет! Ты должен понять, почему мне нужно это сделать!» — закричал он, отстраняясь, прежде чем Шэдоу успел его схватить. «Он отнял у меня все! Моя стая мертва! Из-за него у меня ничего нет!» «У тебя есть я», — возразил Шэдоу и снова попытался удержать его, пока Соник отбивался. «И Тейлз, и Эми, и Наклз, и все остальные, кто заботится о тебе. Мы просто хотим защитить тебя». После еще немного борьбы, Шэдоу наконец удалось обхватить запястья Соника и прекратить его агрессивное покачивание. Однако Сонику все равно удалось ускользнуть, сдвинув только руки так, что они стали слишком большими для Шэдоу, чтобы как следует за них ухватиться. Он отступил назад и снова увеличил расстояние. Выстрелив в Шэдоу горячий взгляд. «И я хочу, чтобы ты сдержал обещание хотя бы раз», — с ненавистью выплюнул он. Его сожаление было мгновенным. Глаза Соника расширились, и рука поднялась, чтобы закрыть свой рот, как будто чтобы забрать эти слова обратно. Но они уже достигли цели, и Шэдоу почувствовал боль в груди, когда тяжесть его горечи навалилась на него. «Шедоу, я не это имел в виду», — сказал Соник, медленно приближаясь, но Шедой поднял руку, останавливая его, когда он опустил голову и отступил назад от солнечного света. Он знал, что Соник просто отреагировал из-за горя, поэтому он старался не принимать его слова близко к сердцу, но в то же время он знал, что они не были ложью. Он позволил своим страхам заставить его отказаться от своего обещания. Он думал, что это к лучшему — он все еще думал — но теперь он видел, что он не учел чувства Соника и не позволил ему высказаться по этому вопросу. «Нет. Ты прав», — пробормотал он. «Я же сказал, что мы все сделаем вместе». Это было глупо. Лучшим выходом было держать Соника подальше от боя. Даже если им удастся уберечь его до окончания летнего солнцестояния, кто скажет, что Мефилес не будет нуждаться в нем для чего-то еще. Но Шэдоу больше не мог думать только головой. Его глупое сердце встало на пути и заставило самые простые вещи казаться сложными. Он больше не хотел просто защищать жизнь Соника, он также хотел защитить его сердце. Сердце, которое принадлежало ему. «Вот что мы и сделаем», — пообещал он еще раз. Соник оживился. Предыдущая тьма рассеялась, когда надежда наполнила его изумрудные глаза. Теплая улыбка, которая могла бы соперничать с солнцем, частично расползлась по его губам, пока он пытался сдержать себя. «Ты это серьёзно?» — спросил он, всё ещё немного колеблясь, но переполненный рвением. Шэдоу кивнул головой. «Конечно. Ты ведь предлагал мне свою руку, не так ли?» Сначала Соник просто улыбнулся, но затем улыбка сменилась выражением крайнего изумления, и на его персиковой мордочке проступил красивый румянец, когда до него дошло второе значение. «Я... я это сделал», — дрожащим голосом произнес он, затаив дыхание и ожидая, что Тень сделает дальше. Довольный его реакцией, Шэдоу сделал шаг назад, поднял упакованный подарок, который он положил заранее, и протянул его Сонику — в знак ухаживания. «Тогда позволь мне предложить тебе свое». Казалось, мгновение времени тянулось целую вечность, и хотя сердце Шэдоу обычно билось всего несколько раз в минуту, он чувствовал, что один раз пропустил. Каждая секунда замедлялась, пока он наблюдал, как Соник протягивает руку из своей солнечной половины комнаты в свою затемненную зону и осторожно выхватывает подарок из его рук. Соник посмотрел на коробку, как будто она когда-то принадлежала Пандоре, в ужасе от того, что может в ней лежать, но не в силах устоять перед ее песней сирены. Он сорвал яркую цветную бумагу дрожащими руками и уронил ее к своим ногам. В его руках был стеклянный шахматный набор, который он хотел накануне. Его глаза загорелись при виде сложной настольной игры и одновременно упали, когда он вспомнил ее цену. «Тебе не обязательно было покупать его для меня», — пробормотал он. «Я хотел этого». Шэдоу потянулся из темноты, чтобы коснуться щеки Соника. «Я хочу осыпать тебя лучшими шелками и атласами, серебром и золотом; все и вся между землей и небом будет твоим, если ты позволишь мне». Своей пустой рукой он потянулся вниз, схватил левую руку Соника и поднес ее к своим губам, нежно поцеловав ее.(АА.) Соник вздохнул и содрогнулся от интимного прикосновения. Его лицо было пылающе красным, как полосы Шэдоу, когда он извивался на своем месте. Головокружительный, он положил руку на грудь Шэдоу, чтобы удержаться. По мере того, как их близость становилась все ближе, Шэдоу заметил, как глаза Соника продолжали скользить вниз к его губам, нуждаясь, но неуверенно. Вампир решил ответить на его молчаливую просьбу, наклонившись и нежно, неопытно поцеловав оборотня в губы. Поцелуй был совсем не таким, каким его описывали в книгах. Искры не летели, а жар не проносился по его телу, не заставляя его сердце кружиться или голова кружилась. Вместо этого он ощущался странно и немного неуютно. Губы Соника были сухими и слегка потрескавшимися, а его дыхание было неприятным, так как он еще не почистил зубы. Но даже так, это было не так уж и ужасно, и когда Соник наклонился еще сильнее и взял верх, Шэдоу обнаружил, что все больше тает в нем. Физическая близость никогда не была тем, чего желал Шэдоу. Он никогда не жаждал даже чего-то столь незначительного, как объятия. Однако все это как-то изменилось, когда дело дошло до Соника. Одного объятия было недостаточно, он хотел держать его в своих объятиях часами; легкий поцелуй в щеку не насыщал его, он хотел потеряться на его губах, пока вселенная не сгорит. Одним из многих преимуществ полумертвого состояния было то, что ему не требовался воздух, поэтому он едва замечал похлопывание по плечу, пока оно не стало почти пощечиной, и он отстранился, сбитый с толку. Как только они разделились, Соник сделал глубокий вдох и захрипел, как будто тонул. Шэдоу почувствовал себя немного виноватым из-за того, что не заметил этого раньше, но было трудно чувствовать угрызения совести, когда лицо, которое он сделал, заставило его упасть в обморок. Но он смирился, не инициировав еще один поцелуй, а вместо этого прижался лбами друг к другу. Соник немедленно приветствовал контакт, и мурлыканье заурчало в его горле. «Единственное, чего я хочу, это ты», — прошептал Соник и обнял Шэдоу за спину, а тот в ответ притянул его ближе за шею и осторожно усадил на край кровати. Впервые за пятьдесят лет Шэдоу почувствовал себя по-настоящему довольным. Потерянный в моменте, в мире не было ничего, кроме него и Соника. Он чувствовал себя так, будто умер и вознесся на небеса — если для его вида есть такое место. Не то чтобы это имело значение. Пока у него на руках был Соник, даже ад казался раем. «Прости за то, что я сказал ранее. Мне не следовало быть таким резким». Соник извинился, вырвавшись из их мирного маленького мира, чтобы вернуться на землю. Его уши слегка опустились от стыда, и Шэдоу не мог этого допустить. «Нет, но ты прав. Я обещал, что мы сделаем это вместе. Так и будет», — ответил Тень, проводя пальцами по лазурным перьям. «Но ты должен поклясться мне, что не будешь рисковать без необходимости, ладно?» «Хе-хе». Шэдоу отстранился и фыркнул. «Что смешного?» — спросил он. «Ничего», — тепло промычал Соник и еще сильнее уткнулся носом в грудь Шедоу. «Просто меня наняли защищать тебя, а теперь ты защищаешь меня». Усмехнувшись, Шэдоу взъерошил мех на голове Соника и чмокнул его в щеку, все еще не в силах насытиться, несмотря на свое прежнее отвращение к этому. «Мы защищаем друг друга». Его слова заставили улыбку на лице оборотня стать шире, и с довольным вздохом он начал мурлыкать немного громче, и Шэдоу присоединился к нему. Он хотел продлить этот момент как можно дольше и насладиться этим новым чувством обожания, однако урчание живота Соника поманило их в другое место. Вырвавшись из их объятий еще раз, к большому разочарованию его и Соника, Шэдоу собрал тарелки с едой с тележки на колесах, оставленной для них, и отнес их к чайному столику в другом конце комнаты. Его лазурному компаньону потребовалось не больше нескольких секунд, чтобы присоединиться к нему за столом, и как только они сели, Соник принялся за еду. Шэдоу не был особенно голоден, поэтому он просто откинулся назад и расслабился, его усталое тело наконец-то погрузилось в сон после долгой, утомительной ночи. Его сон был без сновидений, как всегда, благословение и проклятие, но он оставался частично бодрствующим во время сна, беспокойным, несмотря на истощение. Он не полностью осознавал, что происходит вокруг него, но время от времени прикосновение или звук проникали в его пустой мир. И только одно оставалось для него постоянным, чувство тепла и тяжести, прислоненных к его боку. Спустя неопределенное количество времени Шэдоу моргнул, открыв усталые глаза, чувствуя себя отдохнувшим и лучше, чем раньше. В комнате был тот же уровень освещенности, что и раньше, однако тени сдвинулись, указывая на то, что прошло довольно много времени. Он подумал встать, проверить время и подготовиться к бальному концерту, но некий синий ежик случайно спал у него на груди, пригвоздив его. Он, вероятно, все еще был уставшим и изнуренным ураганом множества эмоций. и присоединился к нему в его дремоте на диване. Однако диван был двухместным, поэтому было довольно тесно и неудобно. Несмотря на это, Шэдоу не решился его переместить. Натянув шею к стене позади них, он посмотрел на средние по размеру напольные часы и отметил, что было четверть четвертого дня, что оставляло им менее двух часов до начала вечера бала. Времени на подготовку было еще предостаточно, но голод взял верх, и он знал, что на вечеринке подавали только сладости и угощения, ничего, что можно было бы считать сытной едой. С тяжелым сердцем он поддался своим основным потребностям и осторожно подтолкнул Соника, чтобы разбудить его. Оборотень был совсем не рад, что его потревожили, он ворчливо застонал, еще глубже зарывшись лицом в мех на груди Шэдоу. Вампир беззвучно закричал от того, какой он милый, и неохотно подтолкнул его снова, на этот раз прошептав ему на ухо, чтобы он слез с него. Соник наконец ответил на этот раз и сонно поднял голову и положил подбородок на грудь. Небольшое улучшение. «Хмм?» Соник зевнул. «Я голоден», — коротко ответил Тень. «Мм, то же самое». Потребовалось немного больше убеждений, но Соник в конце концов удалился и позволил Шэдоу пойти и привести другого слугу. Затем еда была заказана еще раз для двух ежей, рагу для Шэдоу и блюдо из пасты для Соника, и они наслаждались своей едой и днем ​​вместе в мире и любви. И когда время достигло часа до начала бального концерта, они неохотно разошлись каждый своей дорогой, чтобы подготовиться. Бал начался ровно в пять часов, но большинство гостей приехали заранее, не желая показаться грубыми королевской семье. Он проходил в большом бальном зале на втором этаже. Пространство было огромным и хорошо освещенным большим количеством странных искусственных ламп. Комната была украшена толстыми красными шторами, вытравленными золотом, висящими вдоль стен, раздвинутыми в местах, где находились витражные окна от пола до потолка, чтобы в комнату проникал радуга света. Ряды столов были расставлены вдоль дальней правой стороны, на них красовались роскошные и экзотические угощения и вина. Слуги стояли по бокам, ожидая. На торжестве присутствовали аристократы всех уровней знати: герцоги и герцогини, графы и графини, маркизы, виконты и виконтессы, бароны и баронессы, лорды и леди, а также королевские особы из соседних королевств и владений. У Шэдоу был отвращающий вид, пока он ждал в зале, чтобы его пропустили через двери. Было много посетителей, и очередь, чтобы попасть в бальный зал, была длинной. Он сдержался, чтобы не застонать вслух, но не удержался от презрительного шепота, притопывая ногой. Он всегда ненавидел эту часть гала. Столько времени уходило только на то, чтобы пройти через чертову дверь, так что он мог в итоге стоять в углу один всю ночь. Он был известен как своего рода изгой из-за своей семейной истории и статуса. Как лорд, он был на дне аристократии, то есть ни один барон или виконт не пытался заговорить с ним, поскольку он не предлагал им никакой выгоды для восхождения по социальной лестнице. А его коллеги-лорды и леди не подходили к нему, поскольку, по слухам, его семья была проклята. Этого он не мог избежать. Поскольку его земли были убежищем для ночных бродяг, шепот об их появлении часто возникал среди путешественников, достаточно смелых или невежественных, чтобы отправиться по дорогам через них. Мало того, поскольку Шэдоу приходилось играть роль своего собственного отца и своего собственного сына, другие пришли к убеждению, что как только наследник Дэрилов достигал совершеннолетия, отец был обречен на гибель. И у него не было возможности развеять этот слух. Из-за этого каждый ежегодный летний вечер бала казался ему одинаковым: скучным, унылым и одиноким. За исключением того, что на этот раз с ним был Соник, который составил ему компанию на всю ночь. Оборотень рядом с ним тоже выглядел довольно скучающим, покачиваясь взад-вперед на ногах. Он тоже не выглядел слишком взволнованным, в конце концов, это была не вечеринка для непринужденного веселья с играми и бодрой музыкой, это было соревнование для социальной элиты. Не говоря уже о том, что как сам не элита, и как его личный охранник, Соник должен был бы ждать в сторонке с дворцовой стражей, тем более, что он размахивал своим оружием. Это была идея Соника — взять свои мечи с собой на бал. Хотя было маловероятно, что Мефилес вообще знал, где они находятся, не говоря уже о том, чтобы рискнуть напасть на такое защищенное место, он подумал, что лучше оставаться осторожным. Он все еще носил костюм, который купил ему Шэдоу, но также решил надеть свои обычные боевые ботинки вместо пары жестких парадных туфель. Естественно, он не оставил бы Соника одного. Не то чтобы он действительно хотел участвовать в вечере бала, кроме как поприветствовать своего короля, если он был достаточно здоров, чтобы присутствовать. Очередь продвигалась дюйм за дюймом, пока они наконец не достигли входа. Охранники у двери попытались устроить сцену из-за оружия Соника, но Шэдоу незаметно использовал свои силы, чтобы пропустить их без суеты. Как только они вошли, он немедленно повел их в дальнее место, которое он давно уже объявил своим. Комната была заполнена множеством теплых тел, что делало атмосферу довольно душной. Интенсивный солнечный свет лился прямо через окна и грозил ударить его, если он покинет свой пост у стены. Время тянулось мучительно медленно, пока все ждали прибытия короля, которое должно было состояться ровно в пять, а поскольку все пришли пораньше, до этого момента должно было пройти еще полчаса. «Так... мы просто будем стоять здесь?» — вмешался Соник. «Хочешь ли ты сделать что-нибудь еще?» — спросил Шэдоу. «Нет, просто я подумал, что у тебя здесь дела», — объяснил он. Шэдоу задумчиво напевал. Он должен был догадаться, что Соник ожидал большего от вечера бала. В конце концов, это должно было быть экстравагантным событием, и для низших классов это должно было показаться фантастической вечеринкой. Правда была намного проще. Однако Соник, вероятно, не понял бы сложного социального сетевого назначения этих балов, поэтому он решил сохранить свой ответ простым и понятным. «Я не особенно популярен». Соник рассмеялся. «Да, я так и думал», — отметил он, кивнув головой в сторону большого пустого пространства вокруг них, поскольку их избегали, словно болезнь. Шэдоу лишь фыркнул, не обращая внимания на их неприязнь к нему. «Я хочу только поприветствовать короля, а потом мы можем уйти», — решительно сказал он. «А пока можешь побаловать себя сладостями, если хочешь». Он предложил не держать его приклеенным к себе, если он не получает удовольствия. Соник пожал плечами, обдумывая эту мысль в своей голове на мгновение, прежде чем решить пойти перекусить. Шэдоу присоединился бы к нему, но в комнате было так светло, что он не хотел покидать свой темный маленький угол. Однако фуршетный стол был не слишком далеко, поэтому он мог следить за своим женихом — Шэдоу покраснел от этой мысли — пока тот легко шел сквозь толпу, поскольку люди тоже избегали его. Не прошло и минуты, как рядом с ним поселился кто-то еще, и еще один еж. Сильвер, одетый в форму Солианского гвардейца, приблизился к нему, выглядя слегка торопливым. За собой он увидел принцессу Блейз, которую он, вероятно, только что оставил, чтобы присоединиться к нему, разговаривающую с другим дворянином, скорее всего, пытающуюся добиться ее, поскольку ее помолвка еще не была объявлена ​​публично. «Шэдоу, мне нужно тебе кое-что сказать», — сказал он, не поздоровавшись как следует. «Что это?» — спросил Тень, встревожившись от тона экстрасенса. «У меня только что было видение. У Соника сейчас случится паническая атака за фуршетом. Тебе нужно пойти и успокоить его». «Спасибо, что сказал, Сильвер. Я пойду за ним». Он отошел от своего угла и Сильвера и быстро подошел к Сонику, который накладывал еду так высоко на тарелку, что она начала выливаться. Остальные за столом бросили на него недоверчивый и презрительный взгляд, но как только они заметили Шэдоу позади них, все быстро убежали. Соник сразу же заметил их отступление и огляделся вокруг в некотором замешательстве и обиде, но как только его взгляд упал на Шэдоу, все эти эмоции исчезли и сменились радостью. «Эй, Шэдс! Тебе нужно попробовать суфле, оно восхитительно», — сказал он, подскочив к нему и протянув свою огромную тарелку. Шедоу напевал и схватил ложку, чтобы откусить. Он задавался вопросом, почему Сильвер сказал ему приехать сюда так срочно. Соник казался в полном порядке. С чего бы ему вдруг запаниковать... Его размышления резко прервались, когда к ним за фуршетный стол присоединился еще один человек. «Простите, но могу ли я получить немного пунша позади вас?» — спросил знакомый голос, заморозив Шедоу в его туфлях, когда его тело охватил чистый ужас. Тем временем Соник, который не узнал голос, повернулся, чтобы поприветствовать незнакомца. «О, конечно, извини, миста -ах!» Соник чуть не закричал, когда увидел его лицо, но Шэдоу успел переместиться достаточно быстро, чтобы заглушить его голос рукой, закрывающей рот, чтобы не привлекать к ним никакого внимания. Тем же движением он крепко прижал Соника к своей груди и отвернулся, скрывая его от короля теней. « Мефилес », — ядовито прошипел он, — « Что ты здесь делаешь? » Их враг, одетый с ног до головы в плотную черно-синюю одежду, в широкополой шляпе для защиты от солнца, просто напевал, проходя мимо них, чтобы небрежно налить себе выпить. Шэдоу сделал шаг назад, следя за тем, чтобы Соник не попал ему в руки. Мефилес заметил это, и его морда скривилась в ухмылке. Соник практически обмяк в его руках от страха и сильно трясся, когда резкие рыдания сотрясали его тело. Шэдоу потер рукой его спину, пытаясь успокоить его, но он знал, что это бесполезно. С его воспоминаниями, такими свежими в его памяти, это было худшее время для появления Мефилеса, поскольку его вид только еще больше травмировал оборотня. «О? Ты разве не слышал? Я теперь барон». «Это ложь. Ты не родилась дворянкой, и никто в здравом уме не женится на тебе». «Догадываюсь, что ты так говоришь, учитывая, что именно ты меня создал». Шэдоу зарычал на это, его уши прижались к голове. Он ненавидел, когда ему напоминали о его величайшей ошибке в жизни, но знал, что больше ничего не мог сказать, чтобы опровергнуть его. И, зная, что он победил, Мефилес покрутил напиток между пальцами, прежде чем сделать большой глоток. Его безротое лицо приняло жидкость, как черная дыра, странно впитывая напиток. Его язык тела был чрезмерно расслабленным и уверенным. Он относился к этому как к простой игре, и на данный момент Шэдоу был на проигравшей стороне. Он знал, что ему нужно телепортироваться, но не знал, куда он может пойти. Особняк был слишком очевиден, а выход в город рисковал жизнями невинных. Он также не мог отступить в какое-либо уединенное место, потому что он остался бы один защищать Соника, если бы их нашли. Его лучшим вариантом было остаться в замке, где было более тысячи стражников, но даже это не принесло им никакой пользы, так как как только солнце зашло, Соник трансформировался, и они обратили свои мечи на него, а гости вечера бала могли пострадать в перестрелке. В любом случае, оставаться там, где он сейчас был, было рискованно, и поэтому, как можно незаметнее, Шэдоу начал пятиться. За исключением того, что он не смог сделать больше двух футов, прежде чем Мефилес понял и погнался за ними, как хищник, преследующий свою добычу. «Ты не единственный, кто может манипулировать своей внешностью. Я убил барона Вестополиса и захватил его тело. Все остальные здесь видят меня как его, но я решил, что позволю вам двоим увидеть меня настоящего». Шэдоу продолжал пятиться, практически волоча за собой Соника, пока его спина не ударилась о стену, еще больше загнав их в угол. Мефилес с юмором наблюдал за его борьбой и перевел взгляд на Соника, все еще парализованного и беззащитного. Не имея возможности сделать выбор, Шэдоу попытался одолеть тень с помощью магии, хотя и понимал, что это бесполезно. «Посмотри на солнце». Мефилес легко отклонил команду смехом, придвигаясь еще ближе: «А, ах, ах. Ты же знаешь, что твой контроль над разумом на меня не действует, как и моя одержимость не действует на тебя». В этот момент Шэдоу был почти прижат к стене, охраняя Соника, который теперь свернулся в клубок на полу. Эта странная сцена привлекла внимание нескольких других, которые переговаривались друг с другом тихим шепотом, указывая на них. Один дворянин даже зашел так далеко, что пошел за охранником, чтобы тот позаботился о них, и вскоре группа из трех охранников направилась в их сторону. Движение стражников привлекло внимание еще большего количества людей, включая Блейза и Сильвера. Принцесса смотрела в замешательстве, но Сильвер наблюдал с ужасом, вероятно, только что увидев проблеск будущего. Но даже он не был способен одолеть Мефилеса, особенно в этой толпе. У него не было времени. «Я дам тебе два варианта. Передай его мне прямо сейчас, и я верну тебе его труп в первозданном виде, чтобы ты мог достойно похоронить его. Или сопротивляйся, и я вырву его окровавленное тело из твоих холодных, мертвых рук, разорву его на куски и оставлю его конечности на съедение воронам». Холодок пробежал по его спине от этой угрозы, зная, что он был совершенно серьезен. Но даже так, он не мог отдать Соника этому безумцу, вольно или невольно. Собрав всю энергию хаоса в своем теле, Шэдоу сосредоточил свой разум на каждой осознанной мысли вокруг себя, каждом размышляющем шепоте, каждом познающем мозге. Он взял под контроль всех вокруг себя, в стенах дворца и во дворах, и приказал всем им замереть, чтобы не вмешиваться в последующую драку. Сначала Мефилес снова усмехнулся, думая, что Шэдоу все еще пытается его контролировать, и Шэдоу воспринял это как свой шанс наброситься на него. Опустившись на колени, он подхватил Соника на руки и телепортировался из бального зала, из дворца в королевские сады. Внезапное изменение обстановки дезориентировало Соника, когда он наконец начал выходить из своего панического состояния и восстанавливать силы, чтобы стоять. Однако Шэдоу рухнул на колени, истощенный и измученный использованием своих сил в таком большом масштабе. «Что…?» — пробормотал Соник. «Где?» Шэдоу поднял голову и собирался ответить, но ему не дали шанса. Их фора длилась недолго, и мгновение спустя из тени растений снова появился Мефилес, разъяренный. Лорд-вампир заставил себя подняться на ноги, готовый сражаться насмерть с королем теней, но перед этим он убедился, что Соник в безопасности. «БЕГИ!» — крикнул Шэдоу, направляя команду на своего жениха, и бросился вперед. Он не удостоил взглядом, чтобы убедиться, что Соник послушал его, когда он призвал копье из чистой энергии хаоса и бросил его во врага. Мефилес шагнул вперед и создал свое собственное оружие из своих теней, цепную булаву, и замахнулся на голову Шэдоу. Он нырнул под него, создал еще одно копье и пронзил им живот Мефилеса, но тень превратила его тело в тень как раз вовремя, чтобы избежать повреждений. Он ударил своим оружием вниз, ударив голову вампира и проломив ему череп. Шэдоу на мгновение безвольно упал на землю, но его исцеление сработало достаточно быстро, чтобы он смог пнуть его ногами и сбить Мефилеса, сбив его с ног. Тень снова попытался ударить его своим копьем, но тот провалился сквозь землю. Вскочив на ноги, Шэдоу дико огляделся, пытаясь предсказать, откуда он будет атаковать. Стреляющая боль вспыхнула в затылке, ухудшая его все еще заживающую рану, и его отбросило на несколько сотен футов через двор, пока он не врезался в стену. Его зрение стало размытым, а голова закружилась, когда он попытался ощутить свое окружение. Он был почти без сил. Если он продолжит сражаться, его тело не сможет восстановить себя. Он знал, что не сможет победить. Но ему было все равно. Вытирая кровь, которая попала на глаза, Шэдоу посмотрел на нависшее над ним тело. На Мефилесе не было ни царапины. «Клянусь Иблисом, ты жалок». Шэдоу не удостоил этот комментарий и вместо этого направил свою энергию еще раз, чтобы выпустить мощный взрыв, который опрокинул и уничтожил все вокруг, включая стену. Мефилес приготовился к удару, но был отброшен назад, ударившись о землю лужей чернильной тьмы, чтобы избежать травм. И с этим, остатки его энергии были потрачены, и он рухнул на землю. Его зрение темнело. Он не знал, умирает он или засыпает, но в любом случае он был уверен, что Соник уже выбрался из города. Шэдоу приветствовал холодные объятия, наблюдая, как пара ботинок приближается к нему из щелей его почти закрытых глаз. Он чувствовал, как энергия вокруг него меняется, и знал, что Мефилес готовится нанести последний удар. Шэдоу закрыл глаза, приветствуя смерть, пока его жизнь проносилась в его сознании. Он думал о своем отце и воспоминаниях, которые он создал с ним в детстве, единственные хорошие воспоминания, которые у него были о нем. Он думал о Марии и Джеральде и всех его предыдущих отмеченных вампирах, второй семье, которую он потерял и горевал. Затем его разум задался вопросом о Руж, Омеге и всех остальных в поместье, которых он принял как свою третью семью. И, наконец, он представил себе Соника. Он задавался вопросом, как бы выглядела их совместная жизнь, и смогли бы они найти что-то похожее с кем-то еще. Он не был бы зол. Все, чего он хотел, это чтобы Соник был счастлив, даже без него. Ветер изменился вокруг него, и в какой-то момент он почувствовал, как кровь стекает с него. Но это была не его кровь. Открыв глаза, Шэдоу ожидал увидеть себя пронзенным, однако вместо этого он увидел Мефилеса, стоящего на коленях и сжимающего свой живот, пронзенный мечом. Соник вернулся и застал его и Мефилеса врасплох. «Соник…» — прошептал Шэдоу. «Зачем?» Он остался без ответа, поскольку Соник, самый злой Шэдоу, которого когда-либо видел, сосредоточил свое внимание исключительно на Мефилесе. Он повернул свой меч в руке, еще больше истязая Шэдоу, и зашел так далеко, что пронзил его грудь своим вторым мечом. Мефилес закричал от боли и забился в конвульсиях, когда его тело потеряло форму и растаяло, просачиваясь по мечам и собираясь у ног Соника. Он обиженно посмотрели на лужу, пнули ее и плюнул в нее. Как только он почувствовал, что проявил к нему достаточно неуважения, Соник бросил свое оружие и опустился на колени рядом с Шэдоу, поднял его и взял на руки. «Никогда больше так не делай», — прошипел он сквозь крупные слезы. Шэдоу рассмеялся сквозь напряженную, болезненную улыбку, морщась, когда это заставило боль в его груди вспыхнуть. Извинение было на кончике его языка, но ничего не вырвалось наружу, прежде чем он обнаружил, что его тянут вниз в бассейн тени. Мефилес переформировался, тяжело раненый, и тащил их троих вниз вместе. Соник вздрогнул и вспыхнул, пытаясь вырвать и его, и Шэдоу, но вампир был слишком далеко и его нельзя было вытащить. Шэдоу был почти полностью под водой, только его голова торчала наружу, в то время как Соник был по пояс. Мефилес издал ужасный смешок, но прежде чем он успел отпраздновать, бирюзовое сияние охватило Соника. Шэдоу с облегчением наблюдал, как его освободил из бассейна Сильвер, который наконец-то освободился от чар Шэдоу. Сильвер попытался вытащить и его, но не смог достаточно хорошо схватить его. Соник метался и кричал в своем висении в воздухе, но Сильвер не подвел его, зная, что этот дурак снова подвергнет себя опасности. А Мефилес, слишком раненый, чтобы сражаться дальше, крепко схватил Шэдоу и прижал его к земле. Он знал, что Соник был вне его досягаемости, но, будучи коварным, он уже сформулировал новый план. "Оборотень. Приходи в мои башни к полуночи. Если не придешь, я его убью". А потом все потемнело.