Moon Cycles || Лунные циклы

Пока что ему еще предстояло добиться прогресса в своих попытках очаровать Шэдоу. И под усилиями он подразумевал постоянное приглашение Шэдоу на свидание, только чтобы получить молчаливое обращение. Он пытался как минимум дважды в день как следует пригласить его на свидание, либо через демонстрацию, либо через простые просьбы. Иногда он был сложным и чрезмерным, иногда он был простым и понятным. В любом случае, ничего, казалось, не работало. Прошло всего четыре дня с момента их первой конфронтации, так что не было ничего удивительного в том, что он столкнулся с таким сопротивлением, но это все еще бесконечно его раздражало. По крайней мере, Шэдоу больше не игнорировал его открыто и, по-видимому, отказался от попыток прогнать его, но между ними определенно все еще была стена. Они продолжали, как и прежде, а Соник охранял его кабинет ночью, но они были гораздо менее знакомы, чем когда-то. Шэдоу еще не приглашал Соника обратно в свою комнату днем, чтобы почитать или поучаствовать в удобных перерывах на игру и веселье в кабинете, и Соник быстро обнаружил, что ему становится скучно, как и в начале его занятий. Из всех занятий, которыми они занимались вместе, ему нравились только те, которые они делали вместе, ничто, что можно было сделать в одиночку, не могло удерживать его внимание надолго. Тем не менее, он сохранял свой пост, решив доказать Шэдоу, что он настроен серьезно. Тем не менее, он был более чем счастлив отдохнуть от Шэдоу. После их ссоры и даже до ночи его признания Соник проводил большую часть своего свободного времени, лежа на койке в офисе Тейлза, стоная и жалуясь на свою жизнь. Ну, в ночь его признания все было немного по-другому. После того, как Шэдоу телепортировался, Соник застыл на месте на несколько минут, не в силах осознать, что он сделал, и как отреагировал вампир. Он чувствовал, как его сердце и мир разбиваются вдребезги по многим причинам, но он не сразу заплакал, слишком потрясенный, чтобы должным образом отреагировать на переполняющие его эмоции. Однако, как только он достаточно пришел в себя, чтобы действовать, он встал и похромал к двери, вынюхивая Шэдоу, надеясь понять, что произошло. Но как только он встал за дверью кабинета, подняв руку, чтобы потянуть за ручку, его уши дернулись от звука тихих рыданий, и время снова остановилось для него. Часть его хотела ворваться, крепко обнять Шэдоу и утешить его, но другая часть его хотела убежать далеко-далеко и никогда не оглядываться, боясь, что если он задержится, то они с Шэдоу только продолжат причинять друг другу больше боли и смятения. Вместо этого он прокрался в спальню Тейлза, нарушив сон лиса во второй раз за ночь, чтобы поплакать ему в плечо. Затем он продолжил рассказывать ему все прерывистыми рыданиями. О своих чувствах к Шэдоу, его несвоевременном признании и пророчестве Эми о его предстоящей смерти. Оглядываясь назад, он должен был пойти к кому-то другому, возможно, Наклзу или Эми. Его эмоциональное бремя было слишком тяжелым для молодого подростка. Он и так нес на себе столько всего с предстоящей войной как главный маг и главный целитель, но в тот момент он не доверял никому, кроме Тейлза, свои переживания и горе. С тех пор Соник сократил то, что он ему рассказывал, но он все равно пошел к нему, чтобы поделиться тем, что у него на уме. В конце концов, Наклз был слишком занят обучением и наблюдением за войсками, чтобы остановиться и послушать его, и было неправильно говорить с Эми о его смерти или его чувствах. И вот он валялся в кабинете Тейлза, жалко скуля, пока молодой лис сидел за его столом, экспериментируя со своим котлом, как всегда. Соник никогда толком не знал, что он делает, но он мог сказать, что он варит что-то сладкое по запаху ванильного экстракта и цитрусовых. Это заставило его задуматься, не готовит ли лис обед, а не колдует ли заклинания. «Почему он должен быть таким запутанным?» — Соник вдруг громко застонал, решив еще раз высказать свои претензии. Тейлз напевал, не отрываясь от работы, признавая его, но и не обращая на него особого внимания, когда он осторожно капал каплю какой-то синей жидкости в горшок. Соник не обращал внимания на отсутствие ответа, зная, что лис действительно слушает, и продолжил драматично плюхаться на бок и проводить ладонями по лицу. «Я не понимаю. Он так раздражающе старается защитить меня, но при этом говорит, что не любит меня?» — заскулил он, в отчаянии пиная ноги. «Может быть, для него это платоническое чувство?» — предположил Тейлз, бросив взгляд через плечо и потянувшись над головой за пузырьком с сухими листьями. «Я тоже так думала сначала, но то, как он себя ведет, говорит об обратном. Например, если бы Наклз вдруг сказал мне, что любит меня, я бы удивился, но я бы не стал избегать его, как будто он болен!» «Ну, тогда, возможно, он новичок в романтике». «Я тоже! Просто... ему не обязательно вести себя так... так... бесяче!» — закричал Соник и перевернулся на живот, чтобы зарыться лицом в подушку. Тейлз наконец оторвался от работы и перекинул ногу через спинку стула, наклонившись вперед, скрестив руки на спинке. Его мех был взъерошен и слегка растрепан, так как он, как и все остальные, в последнее время работал много часов. Война не различала молодых и старых, сильных и слабых, невинных и злых, она приходила и угрожала всем, и у детей и молодежи поместья и города не было иного выбора, кроме как жить и бороться в такие тревожные времена. Тейлз, особенно как один из немногих присутствовавших магов, получил много давления. Но он выбрал этот путь. После объявления войны Шэдоу предупредил все семьи с маленькими детьми и стариками об эвакуации на север в Солеанну, где их будет ждать лодка, чтобы отвезти в королевство Блейз, поскольку принцесса приветствовала беженцев. Многие уехали, и некогда растущий город снова опустел. Сама Ванилла уехала всего несколько дней назад вместе с Крим и Чарми, поскольку Вектор и Эспио попросили ее взять с собой их приемного брата. Шэдоу даже лично предоставил Тейлзу возможность уйти, но лис вежливо отказался, решив помочь всем, чем сможет. В этом они были похожи. Тейлза бросили на пороге приюта для сирот-мобианов, где его высмеивали и мучили, и он обрел чувство семьи только тогда, когда сбежал и устроился на работу в поместье, и, конечно же, у Соника никогда не было возможности пожить настоящей жизнью ночного бродяги, пока его не привезли туда. Их схожий опыт привел к тому, что они оба прониклись симпатией к поместью и его людям, приняв его как свой новый дом. Уйти означало бы стать бездомным во многих отношениях. Однако, несмотря на то, что Тейлз прожил там гораздо дольше Соника, у него так и не было возможности сблизиться с отчужденным хозяином дома, и, скорее всего, именно поэтому Тейлз смог объективно оценить текущую ситуацию оборотня, в то время как Соник застрял в своей эмоциональной реакции. «Попробуй посмотреть на это с его точки зрения. Он думает, что потеряет тебя, поэтому идея любить тебя, вероятно, пугает его», — спокойно, аналитическим тоном добавил он. Соник поднял лицо от подушки и крикнул: «Но он не потеряет меня, никто из вас не потеряет!» Тейлз на мгновение запнулся, когда в его храброй маске образовалась трещина, его ухо дернулось, а уголок рта слегка нахмурился, но как только это произошло, оно тут же исчезло. Соник все же успел поймать его внезапный маятниковый взмах, прежде чем он полностью исчез, и снова сел с обеспокоенным взглядом и писком сожаления, но Тейлз только улыбнулся ему. «Конечно, нет», — сказал он с напускной позитивностью. Затем Тейлз отвернулся и вернулся к своим зельям, по-видимому, чтобы спрятаться и позволить своей маске рассыпаться там, где Соник не сможет этого увидеть. Глазам позволили задержаться на спине лучшего друга еще на мгновение, пока его взгляд не переместился в сторону, где он заметил стопку книг рядом с собой. Теперь, когда он мог немного читать, он смог определить, что это книги по исцелению, защите и обереганию. И тут до него дошло, чем все это время занимался молодой лис. Он хотел протянуть руку и утешить его, но, как обычно, не знал, что сказать, поскольку не мог ничего пообещать. Несмотря на то, что он только что сказал, он не мог гарантировать, что Шедоу, Тейлз и все остальные не потеряют его. У него не было силы видеть будущее, и единственный, кто мог, видел, как он умрет. Соник мог отрицать это сколько угодно, он мог бежать, он мог сражаться, он мог ныть, но правда в том, что он, скорее всего, не выйдет из битвы живым. Но даже судьба не могла помешать ему двигаться вперед и делать все, что он хотел. Возможно, несколько лет назад он бы сдался и приветствовал сладкие объятия смерти, но теперь у него было за что бороться, ради чего жить , и будь он проклят, если сдастся. Решив уйти, Соник встал на ноги и направился к двери, но затем внезапно изменил направление, чтобы подойти к Тейлзу сзади и взъерошить ему мех на голове, прежде чем уйти, не сказав ни слова. Поскольку больше нечего было сказать. У Соника оставалось еще полчаса перерыва, прежде чем ему пришлось вернуться на свой пост. Он думал о том, чтобы закончить его пораньше, но он также не хотел быть отвергнутым в сотый раз. Было очевидно, что простое приставание к нему не убедит Шэдоу, поэтому ему пришлось изменить свою стратегию. За исключением того, что он никогда никого не добивался, поэтому он понятия не имел, как правильно ухаживать за ним. Он насвистывал и бесцельно бродил по особняку, размышляя о своих вариантах. Он думал о том, чтобы попросить совета у Эми, но решил, что будет лучше, если он этого не сделает. Ее влюбленность в него была очевидна, и хотя он не верил, что она знала, что он в курсе этого, он не хотел этим воспользоваться и вести себя невнимательно ради собственной выгоды. Он также думал о том, чтобы спросить Руж, так как она знала Шэдоу лучше, чем кто-либо другой в особняке, и хотя она была приемлемым вариантом, был один человек, который, по его мнению, лучше подходил для этой работы. Выйдя на улицу в теплую, но прохладную ночь, Соник побежал к тренировочной площадке, где Наклз в настоящее время проводил обычный спарринг-тест с добровольцами. Соник хотел бы присоединиться, так как прошло много времени с тех пор, как он последний раз практиковал свое дуэльное владение, но он был полон решимости доказать себя Шедоу и не покидать его сторону. Вместо этого он осмотрел толпу со стороны, высматривая конкретного призрака. «Эй!» — внезапно раздался сзади мужской голос. Соник обернулся и увидел того же белого ежа, которого он видел рядом с огненной принцессой в ночь нападения. С тех пор он видел его еще несколько раз, но он был так занят всем этим, что не нашел времени представиться. «О, привет!» — ответил он и слегка помахал ему рукой. «Я Сильвер, а ты Соник, верно?» "Да, это я." «Тэнгл сейчас на перерыве. Она вернется через несколько минут», — застенчиво сказал Сильвер. «Да, я... как ты узнал, что я ищу ее?» — спросил Соник, опешив. «А?» — пропищал Сильвер, смущенный и растерянный. Затем его глаза расширились от осознания и небольшого стыда, как будто он не хотел делать то, что только что сделал. «О, извини, я э-э-вроде как предсказал это». Он извинился. Что-то в его формулировке показалось ему странным. Так как для любого ночного бродяги, владеющего хаосом, нетипично предсказывать события . Фея или ведьма могли предвидеть что-то с помощью хрустального шара или карт Таро, а вампир мог узнать чей-то следующий поступок с помощью чтения мыслей, но никто из них не мог предсказать будущее так, как будто знал его с самого начала. «Ты фея?» — спросил Соник заинтригованно, но скептически. Сильвер покачал головой. «Нет, нет, я экстрасенс», — признался он. «Экстрасенс? Я никогда не слышал о таком ночном страннике», — заметил Соник с заинтересованным хмыканьем. Он был уверен, что есть много уникальных ночных бродяг, о которых он не был посвящен, поскольку они были очень разнообразной расой, распространенной по всему миру, но все равно было удивительно встретить кого-то настолько незнакомого. Точно так же это было также успокаивающе, одна редкость к другой. «Ну, технически я не ночной бродяга, я мистик», — ответил Сильвер, нервно потирая одно из своих длинных перьев между ладонями, как человек потирает прядь волос. И снова Соник был ошеломлен и поражен и гораздо более очарован Сильвером, чем кем-либо другим за долгое время. Для одного было приятно поговорить с кем-то без стресса или проблем о текущих событиях, но также было приятно поговорить с другим ежом, который не наполнял его сложными эмоциями. «Я тоже никогда не слышал о мистиках, что это такое?» — спросил Соник. «Так в моей стране называют ночных бродяг, которые не обязательно связаны ночью. Так что технически феи — это мистики», — ответил Сильвер. Как ни странно, для него это имело большой смысл, ведь те, кто не связан ночью, технически не были ночными бродягами. С другой стороны, означало бы это, что он не был настоящим ночным бродягой? Он мог нормально передвигаться днем, но его истинная форма проявлялась только ночью, так что, возможно, он находился в серой зоне. «Так ты можешь видеть будущее?» «Не совсем, скорее я знаю, что должно произойти. Например, когда я увидел, что ты идешь, я знал, что ты спросишь, где Тэнгл». Сильвер объяснил просто, или настолько просто, насколько это вообще возможно, когда речь идет об абсурде. «Ого, а ты можешь сделать что-нибудь еще?» — Соник продолжал настаивать, наслаждаясь их разговором и не желая, чтобы он заканчивался так скоро. Затем без предупреждения, в качестве демонстрации, Сильвер выбросил руку и протянул ее Сонику. Он на мгновение уставился на конечность, размышляя, должен ли он ее взять. Однако рука в перчатке начала светиться, и в тот же момент похожее свечение окружило его тело и подняло его в воздух. Соник взвизгнул и замахал руками, предупреждая всех, кто был вокруг, о том, что делают эти двое. Через мгновение Соник восстановил чувство равновесия и вместо этого радостно рассмеялся, когда Сильвер осторожно повернул его. «Телекинез. Вот и все», — наконец ответил на его вопрос Сильвер. « И это все? Это потрясающе!» — крикнул Соник и сделал небольшое сальто в воздухе. «Так что, все твое королевство состоит из мистиков?» «Ну нет, у нас есть ночные бродяги и несколько мобианцев, но наша принцесса — мистик от рождения, так что мы более открытая страна». Сильвер медленно опустил руку, опуская Соника с его места в воздухе вниз, чтобы тот мягко упал в его раскрытые объятия. Соник пискнул и покраснел от контакта, но не успел устроить еще одну сцену, прежде чем его быстро поставили на ноги. «Если бы я только нашел ваше королевство раньше…» Он усмехнулся, немного горько. Он не знал, в скольких разных странах он жил за эти годы. Несмотря на его небольшое пробуждение в день атаки, его воспоминания все еще были окутаны тайной и неопределенностью. Тем не менее, он помнил годы бега — бегства от вил и факелов, бегства от друзей и коллег, которым он когда-то доверял, и бегства от самого себя. Если бы он нашел королевство, о котором говорил Сильвер, ему бы не пришлось бежать. Он мог бы обосноваться, начать жизнь, завести друзей и обрести стабильность. Но, опять же, такая жизнь была для него слишком тихой, и такая жизнь не привела бы его туда, где он сейчас. Он уже нашел свой дом, и ему не хотелось уходить. «Если хочешь, я мог бы как-нибудь показать наше королество», — предложил ёж-экстрасенс. «Это было бы потрясающе!» — ответил Соник. Но все равно ему хотелось бы это увидеть. Боковая дверь особняка открылась напротив них, и вышла Тэнгл, одетая в легкую, свободную одежду, в которой было легко маневрировать, что означало, что она, скорее всего, присоединится к спаррингу. Ухо Соника дернулось при звуке ее приближения, и он повернул голову, как и Сильвер, и помахал ей. «А, вот и она. Увидимся позже, Сильвер!» — сказал Соник и отошел от него, чтобы прыгнуть к Тэнгл. «Пока-пока, о, и скажи Шэдоу, что мы ничего не имели в виду!» — крикнул ему вслед Сильвер. Естественно, Соник понятия не имел, о чем он говорит, но решил, что это как-то связано с будущим, поэтому он показал ему большой палец вверх, прежде чем отвернуться. Ему нравилось общаться с Сильвером; это было легко, несложно и отстраненно — то, чего так не хватало его другим отношениям. Надеюсь, разговор с Тэнгл будет таким же. Лемур встретила его на полпути в траве у обочины гравийной дорожки, которая соединяла двор с входом для слуг. В руке у нее был рулет с жертвенным хлебом, наполовину съеденный — еда, предложенная мертвым, была всем, что она могла есть как призрак, хотя ей не требовалась еда, поэтому, когда у нее возникало желание, она заставляла Виспер или Эми предлагать еду и молиться ее могиле. Это был долгий процесс, но эти двое были счастливы помочь своей подруге насладиться едой, которой она когда-то наслаждалась при жизни. Соник не мог себе представить, что она может существовать таким образом, застряв в подвешенном состоянии между жизнью и смертью, но судя по тому, как лемур всегда была жизнерадостной, он предположил, что все не так уж и плохо. «Эй, Тэнгл! Можем ли мы поговорить минутку?» — попросил Соник. «Конечно, чем я могу тебе помочь?» — спросила Тэнгл и села на ее хвост, который она использовала как стул. Соник последовал ее примеру и сел на колени, не желая быть единственным, кто стоит. Они не разговаривали много. Не то чтобы между ними была какая-то неприязнь или дискомфорт, просто они нечасто пересекались. Тем не менее, в тех редких случаях, когда они общались, это всегда было приятно и дружелюбно. При этом он все еще чувствовал себя немного неловко из-за ее отношений. «Я на самом деле хотел спросить о тебе и твоей жене». "Виспер? А что с ней?" «К-как ты, ну, ее очаровала?» — застенчиво пробормотал Соник, слегка опустив взгляд, а его щеки порозовели. «О, это было нелегко!» Тэнгл громко рассмеялась и хлопнула себя по колену. «Мне потребовались годы, чтобы взломать ее раковину, и даже тогда было почти невозможно ухаживать за ней». «Ну, это звучит не очень обнадеживающе», — мысленно посетовал Соник, но продолжал настаивать, уверенный, что призрак сможет ему как-то помочь. «Есть ли у тебя какие-либо советы о том, как тебе это удалось?» Тэнгл ухмыльнулась ему, подняла подбородок и скрестила руки на груди. Она напомнила ему наглую кошку, которая нашла пойманную птицу, и он внезапно почувствовал себя очень самосознательным. «Положил глаз на кого-то особенного?» — самодовольно спросила она. Соник открыл рот, чтобы бессмысленно отрицать это, но она снова заговорила и закричала: «Подожди! Ничего не говори, дай угадаю!» Еще через мгновение она закричала: «Шэдоу?!» «Это было быстро», — прокомментировал он. Тэнгл просто пожала плечами. «Ну, вы двое стали странно близки в последнее время, и я никогда не видела Шэдоу таким счастливым с тех пор, как я здесь работаю». Она объяснила, а затем добавила, как будто вспомнив: «Но теперь я понимаю, почему ты пришел ко мне. Это потому, что моя жена — вампир, не так ли?» «Д-да…» «Ты же знаешь, что все вампиры разные, да?» «Да, я знаю, но у них обоих одинаково тихий и сдержанный характер, поэтому я подумал, что любой твой совет будет полезен», — вздохнул Соник. Он не хотел их смешивать, он просто надеялся, что Тэнгл может быть немного знакома с его положением смертного, влюбленного в бессмертного. У Соника было еще меньше возможностей поговорить с Виспер, чем с Тэнгл, поэтому он действительно не знал, насколько они похожи. Тем не менее, должны были быть, по крайней мере, какие-то вампирские обычаи, о которых он не знал. Возможно, это могло бы объяснить, почему Шэдоу не отвечал ему. «Хотя я согласна, что они очень похожи, они также очень разные. Но одно я могу сказать тебе наверняка: ухаживание за вампиром занимает годы, около пятидесяти или больше». «Пятьдесят лет?!» — чуть не закричал Соник. Во второй раз за этот день все во дворе прекратили свои дела, чтобы осмотреться, но на этот раз он был более осознанным и мгновенно замолчал, чтобы больше не мешать добровольцам заниматься. Тэнгл не обращала внимания на его реакцию. Для большинства было вполне приемлемо быть ошеломленным ухаживаниями вампиров. Хотя для оборотня было немного странно реагировать таким образом, учитывая, что они тоже жили долго. Хотя ни он, ни она не знали точных подробностей того, как выглядит ухаживание настоящего оборотня, они могли догадаться, что оно было по крайней мере немного похоже на ухаживание вампиров с точки зрения продолжительности, хотя, возможно, немного короче. Тэнгл, как и многие слуги и охранники особняка, не знала, что Соник утратил всякую связь со своей культурой и не знал обычаев своего народа, кроме того, что читал в книгах. К счастью, однако, она не стала его об этом расспрашивать и поддерживала разговор исключительно на заданную тему. «Да. Поскольку они бессмертны, они женятся только один раз и с особой тщательностью подходят к выбору партнера. Обычно, чтобы инициировать ухаживания, вампиры дарят подарок, который показывает, что они знают своего суженого», — сказала она ему. Он задумчиво кивнул головой. Казалось, это достаточно просто. Дарение подарков было очень распространенным языком, и Соник мог с ним работать. Однако, что именно он мог подарить тому, у кого было все? Не то чтобы Шэдоу чего-то не хватало, и кроме своих картин он был минималистом и не имел много безделушек в своем личном пространстве. Он мог подарить ему краску или, возможно, новый холст, но это казалось немного слишком общим и безличным. Цветы также могли быть возможностью, поскольку он знал, что Шэдоу любил свой сад, но это тоже казалось слишком банальным. Он хотел, чтобы его подарок был особенным и уникальным. Хотя он сомневался, что кто-то еще пытался ухаживать за Шэдоу до него, он хотел, чтобы вампир помнил и ценил его подарок. Призрачный лемур, казалось, почувствовал, что Соник слишком много думает; сверхъестественными силами или собственной забывчивостью, он не знал. Затем она потянулась и обняла его за плечо, крепко и дружелюбно обняв. «Эй, не парься по мелочам. Если хочешь ухаживать за Шэдоу, просто позволь ему наслаждаться твоей компанией. Рано или поздно он захочет, чтобы ты был рядом всегда. Вот как я это сделала», — сказал Тэнгл. «Но он такой ворчун, как мне сделать его счастливым?» — спросил он. «Нельзя сделать кого-то счастливым, это идет изнутри. Нужно просто немного скрасить его день, когда ты с ним вместе». Соник задумался и позволил ее словам впитаться. Подбодрить этого ворчливого ежа казалось почти непреодолимой горой. Что бы он ни делал в последнее время, Шэдоу всегда был в плохом настроении. Он стал таким подавленным с того момента, как, как он предполагал, Эми впервые рассказала ему о его предполагаемой судьбе. Соник не мог винить его за то, что он был расстроен такими мрачными новостями, но он вел себя так, будто Соник уже умер и ушел, когда он был прямо там. Затем ему пришла в голову идея напомнить Шэдоу, что он все еще здесь. Возможно, его жизнь в опасности, но это не значит, что они должны вести себя так, будто он безнадежен. На самом деле, это была прекрасная причина наслаждаться временем, которое они провели вместе, больше, чем когда-либо. Он знал, что слон останется в комнате — он был слишком большим, чтобы вытолкнуть его за дверь, — но они все равно могли веселиться, не испортив все окончательно. Вот и всё. Ему просто нужно было показать Тени, что он всё ещё жив и что он с ним. Может быть, тогда, если он увидит, что его не коснулось глупое пророчество, Шэдоу тоже расслабится. «Ладно, спасибо, Тэнгл», — сказал Соник, обнимая ее покрепче, прежде чем отпустить. Тэнгл небрежно отмахнулась от него: «Не говори об этом. В особняке в последнее время было довольно мрачно, так что приятно расслабиться и поболтать о жизни», — сказала она. Затем из-за их спин в направлении оружейного сарая раздался голос. Это была Виспер, зовущая Тэнгл помочь ей вытащить мишени из сена для стрельбы из лука. Они вдвоем последовали за ее голосом и заметили, что двор начал очищаться, когда добровольцы убрали свои деревянные мечи в оружейную и вышли с луками и колчанами стрел. Соник снова пожалел, что не может присоединиться к остальным, так как у него никогда раньше не было возможности научиться стрелять из лука, но это была мечта, которую он должен был засунуть в булавку. По крайней мере, пока с Мефилесом не разберутся, и он не сможет обмануть судьбу. «Ну, вот и все, увидимся позже, Соник!» — сказала Тэнгл, убегая к своей жене. «Пока, Тэнгл», — ответил Соник и помахал рукой на прощание. Соник наблюдал, как Тэнгл подскочила к волчице и прыгнула к ней в объятия, кружа ее и целуя в губы, как будто они воссоединились после долгой разлуки, а не просто нескольких часов. Он смотрел на них с завистью, тоскуя по отношениям, как у них. Он не был особенно ласков физически и сомневался, что Шэдоу тоже, но мысль о том, что он сможет кружить вампира в своих объятиях, наполнила его сердце глубокой болью и желанием. Ну, со всем этим покончено, его перерыв наконец закончился, и пришло время ему вернуться на свой пост в кабинете. Поднявшись по гравийной дорожке в особняк, Соник поднялся наверх. Когда он проходил мимо кухни, его желудок заурчал, напоминая ему, что он не обедал, как положено. Затем он направился прямиком к двери, чтобы спросить Ваниллу, может ли он получить часть того, что она приготовила, но остановился, вспомнив, что ее там нет. Ее не было уже несколько дней. Он должен был это вспомнить, но догадался, что к этому просто нужно привыкнуть. Соник задержался в коридоре на мгновение, прежде чем убрать ноги от двери и подняться на лестницу. Он мог подождать до ужина. Кроме того, в маленькой кулинарной книге, которую оставила ему Ванилла, был новый рецепт, который он очень хотел попробовать. Это было что-то под названием «чили-дог», что звучало экзотично и странно, но это только усиливало его желание попробовать. Соник пробирался по извилистым коридорам и лестницам на верхний этаж особняка, но вместо того, чтобы немедленно вернуться на свой пост, он зашел в свою спальню, чтобы взять блокнот и графитовую палочку, которую он одолжил у Эми из ящика. Он практиковал свое письмо самостоятельно с тех пор, как поссорился с Шедоу. Он писал простые слова и предложения, а затем просил Тейлза или Эми читать их, когда они были доступны. Он хотел бы попросить Шедоу помочь ему, но это казалось неправильным из-за того, как обстояли дела между ними. В любом случае, если он собирался ничего не делать в течение следующих нескольких часов, он должен был хотя бы попрактиковаться в алфавите. Закончив, он вышел из комнаты и направился в кабинет в конце коридора. В комнате было тихо, как обычно, единственным шумом были царапанье пера Шэдоу по пергаменту и отдаленная болтовня солдат за открытым окном. Соник поздоровался, но не получил никакого ответа. Он старался не слишком сильно обращать на это внимание, пока шел к своему обычному шезлонгу и садился. Следующие несколько минут прошли в тишине, пока Шэдоу занимался тем, чем он обычно занимался, а Соник практиковался в написании своего имени. Он не знал своей фамилии, или вообще существовали ли фамилии в нашем обществе, поэтому он просто назвал себя «Соник Еж». Хотя что-то в этом имени было… одиноким. В строке ниже он написал «Соник Дэрил». Он немного покраснел, используя семейное имя Шэдоу, но что-то все равно было не так, поскольку это имя также принадлежало Думу Дэрилу, человеку, ответственному за изгнание его родни. Затем Соник вычеркнул «Дэрил» и написал вместо него «Роботник», в честь семьи, которая взяла Шэдоу к себе и усыновила его. Однако это тоже казалось неправильным. Вздохнув, Соник перевернул страницу и просто попрактиковался в написании букв. Ему удалось закончить алфавит три раза, прежде чем его прервал звук прочищающего горла. Подняв голову в сторону шума, он понял, что Шэдоу смотрит на него. Он задался вопросом, поймал ли он просто взгляд другого, но когда вампир не отвел взгляд, он понял, что тот пытался привлечь его внимание. «Э-э, да?» — нервно переспросил Соник. Шэдоу не ответил сразу, к его большому огорчению, и вместо этого аккуратно положил перо обратно в чернильницу, а затем принялся перетасовывать и расправлять бумаги на своем столе туда-сюда. Ухо Соника дернулось от раздражения, он скрестил руки и откинулся назад, ожидая, пока Шэдоу закончит свой небольшой парад. После того, как бумаги были идеально выровнены друг с другом и аккуратно разложены по сторонам, Шэдоу сцепил руки вместе и снова посмотрел на Соника. Выражение его лица было почти пустым, как обычно, но Соник заметил небольшую дрожь в уголке его рта, которую он привык воспринимать как признак нервозности. «Я рад, что ты изучаешь свои варианты, но ты должен знать, что Сильвер уже помолвлен, а Тэнгл замужем», — сказал ему Тень холодным и сдержанным голосом, словно читая по сценарию. Соник прокомментировал бы его странный тон, если бы не абсолютно бессмысленные слова, которые вырывались из его уст и в данный момент замыкали его мозг. «А?!» — завизжал он, вскакивая со своего места. «Я не флиртовал с ними, мы просто разговаривали!» Шэдоу цокнул языком и начал перебирать бумаги. «Мне так не показалось», — пробормотал он себе под нос. Соник вздрогнул от обвинительного комментария, шокированный тем, что он когда-либо намекал, что Соник флиртовал, когда он совершенно ясно дал понять, что у него есть чувства к нему. Более того, его взбесило то, что Шэдоу имел наглость притворяться, что его задела эта идея, как будто он не был тем, кто вызывал у Соника такое огромное внутреннее смятение и постоянные страдания от того, что его сердце постоянно разбивалось. «Ты не имеешь права читать мне лекции о том, как я поступаю с другими, если ты тот, кто постоянно отвергает меня!» — проревел Соник, все больше и больше впадая в истерику от внезапного наплыва сложных эмоций, мощной волной обрушившихся на него. Но Шэдоу лишь фыркнул и откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди и надувшись, как ребенок, что только больше разозлило Соника. «Не будь смешным, я просто говорю тебе, что твои объекты привязанности уже заняты», — сказал он прямо, слишком высоко на лошади, чтобы осознать, насколько смешно это звучит. «А я говорю тебе, что ты заноза в заднице», — закричал Соник, вскидывая руки в воздух и проводя ими по своим иглам, маршируя по кругу. «Зачем я вообще влюбился в тебя?» Он не собирался добавлять эту последнюю часть, так как он прекрасно знал, почему он влюбился в Шэдоу, но он был так расстроен, что единственное, что он мог видеть в вампире, были его отрицательные черты. Тем не менее, он пожалел об этих словах в тот момент, когда произнес их. Он повернулся к Шэдоу, чтобы взять свои слова обратно, но когда он встретился с ним взглядом, он понял, что черный еж плачет. Соник попытался приблизиться к нему, но Шэдоу встал и отошел, сохраняя дистанцию ​​между ними. «Вот что я хотел узнать», — пробормотал он. Затем Шэдоу отвернулся и подошел к окну, частично высунув голову, чтобы подышать свежим воздухом. Его тело слегка дрожало, несмотря на теплый ночной воздух. Соник тихонько подкрался к нему сзади и потянулся, чтобы коснуться его плеча, но затем заметил двор под ними. Это была тренировочная площадка, где он был совсем недавно. Вдалеке он увидел Сильвера и Тэнгл вместе с ее женой Виспер, которые руководили волонтерами на их уроке стрельбы из лука. Наклз в настоящее время отсутствовал, скорее всего, у него был перерыв, теперь, когда Тэнгл вернулась. Затем он понял, что Шэдоу следил за ним и видел, как он взаимодействовал с остальными. Очевидно, он неправильно понял, и это была его вина, что он поспешил с выводами, но, как ни странно, Сонику было уже все равно, потому что Шэдоу присматривал за ним. Он наблюдал за ним, чтобы убедиться, что он в безопасности, и, хотя он был неправ и вел себя как придурок, он пытался уберечь Соника от того, чтобы кто-то другой не ранил его сердце. Для кого-то другого это показалось бы жутким, но Соник знал, что это его собственный странный способ показать, что он заботится. Он почти рассмеялся над тем, насколько глупым и нелепым был Шэдоу, и раздражающим, и милым образом. Честно говоря, как он мог не влюбиться в него? «Ты правда хочешь знать?» — спросил Соник, сделав шаг вперед, чтобы встать рядом с ним, и потянувшись, чтобы схватить руку Шэдоу и взять ее в свои. Шэдоу немного подпрыгнул от контакта, но не сделал ни единого движения, чтобы отстраниться. Вместо этого он поднял свои рубиновые глаза, чтобы встретиться взглядом с ярко-изумрудными, терпеливо ожидая ответа. «Ты добрый и внимательный. Даже когда ты ведешь себя как придурок, я знаю, что ты заботишься обо мне. Ты чрезвычайно предан окружающим и не остановишься ни перед чем, чтобы защитить и позаботиться о них, даже в ущерб себе. И хотя ты, кажется, не очень хорошо понимаешь эмоции других, особенно мои, ты, по крайней мере, пытаешься узнать их, чтобы иметь возможность сочувствовать и правильно общаться. Что ты действительно сделал со мной прямо сейчас. Ты прекрасен в том смысле, который для меня непонятен, и наполняет меня одновременно волнением и страхом, и ты отлично играешь на скрипке, тяжело дыша и…» Соник на мгновение замер, не потому что ему больше нечего было сказать, а потому что он не знал, что еще сказать. Было так много вещей, которые он любил в себе, это было слишком много, чтобы перечислить и почти слишком много, чтобы вынести. Часть его хотела, чтобы он мог вернуться назад, прежде чем он узнал, что такое любовь, назад, когда все не было таким излишне сложным, а его сердце не было в полном хаосе. Но в то же время он дорожил этим новым чувством, потому что оно наполняло его чувством удовольствия и счастья, которого он никогда не знал. Конечно, он мог бы счастливо жить и без этого, но, как и сказала Тэнгл ранее, это делало его день немного ярче с этим чувством. «Ты пойдёшь со мной?» — спросил он. Легкое выражение удивления и благоговения, которое плясало на лице черного ежа и светилось в его глазах, как мерцающие звезды, исчезло, затененное выражением печали и сомнения. Затем он вырвался из объятий Соника и вместо этого обнял себя, когда сел на подоконник. «Почему ты не хочешь принять тот факт, что я уже отказался?» — спросил он тихим шепотом. Соник вздохнул и сел рядом с ним, на этот раз сохраняя дистанцию ​​между ними, и уставился вниз, держа руки на коленях. «Потому что ты не уважаешь меня настолько, чтобы дать мне прямой ответ». Шэдоу посмотрел на него в замешательстве. «Я тебя уважаю», — возразил он. «Тогда веди себя соответственно». Соник усмехнулся и снова встретился с ним взглядом. «Я тоже хочу тебя уважать, Шэдс. Так что если ты скажешь мне прямо здесь и сейчас, что не любишь меня и не хочешь, чтобы я продолжал тебя преследовать, то я остановлюсь, и мы сможем остаться просто друзьями. Но если ты уйдешь от разговора и снова проигнорируешь меня, то я продолжу пытаться». Из окна дул легкий ветерок, шелестя в их меховых иголках. Он приносил с собой звуки сверчков и далекие крики, так как солдаты, казалось, наслаждались временем вместе. Но мир вокруг них не слушался, поскольку в этот момент два ежа не знали ничего, кроме друг друга. Соник затаил дыхание и ждал ответа Шэдоу, намереваясь выполнить свое обещание либо продолжить преследование, либо полностью сдаться. Роман можно было бы написать из множества мыслей, проносящихся через глаза Тени. Он знал, что его разум вращается, как дрейдл, и терпеливо ждал, когда он наконец приземлится на бок. Но его не волновало ожидание, Хаос наверху знал, что ему потребовалось слишком много времени, чтобы осознать и признать свои собственные чувства. Тем не менее, он чувствовал, что со временем все больше тревожится. Несколько минут спустя, после долгих раздумий, Шэдоу, наконец, пришел к выводу, и Соник буквально извивался в ожидании его ответа. «Достаточно справедливо», — Шэдоу с тихим вздохом согласился. «Куда ты хочешь пойти?» Соник, по иронии судьбы, онемел на месте, абсолютно замороженный и белый как полотно. Честно говоря, он думал, что Шэдоу снова его отвергнет, поэтому не знал, как реагировать на его чувства, которые были взаимны. Шэдоу заметил, что он похолодел, и положил руку ему на щеку, нежно похлопав, чтобы вернуть его внимание. «Я... я не знаю... Я не думал, что зайду так далеко». Соник нервно усмехнулся, подняв руку, чтобы удержать Шедоу там, где он был, еще на мгновение. Шэдоу хихикнул себе под нос, сдерживаемый и подавленный, словно он пытался сдержать себя, чтобы не быть громким. Даже после всех этих месяцев Соник все еще не совсем привык слышать смех вампира, и этот звук был мелодией для его ушей, заставившей его желудок трепетать. Затем Шэдоу встал с подоконника и предложил ему руку, чтобы он тоже встал, которую он принял. Прочистив горло, он сказал: «Вот, я знаю одно место. Можно?» — спросил он, протягивая ему другую руку. Соник кивнул головой и взялся за другую руку. Во вспышке яркого света окружение вокруг них исказилось и приняло вид того, что выглядело как оживленный город мобианцев, гораздо больше, чем Соник когда-либо бывал прежде. Казалось, что они двое прибыли в изолированный переулок вдали от любопытных глаз, но не так уж далеко был фестиваль в самом разгаре. Несмотря на поздний час, улицы были оживлены и освещены фонарями, так как множество людей собрались вместе, болтая, распевая и даже танцуя. Сотни странных запахов наполнили его ноздри сладкими и солеными блюдами и угощениями. Все это было настолько ошеломляющим, что Соник чуть не упал, но Шэдоу удержал его в вертикальном положении. Почти забыв себя, Соник потянул Шэдоу за собой из переулка и направился к вечеринке. Мощеные улицы были перекрыты, чтобы ни один конный экипаж не мог проехать и помешать веселью, а вдоль тротуаров были установлены палатки с играми и едой. Соник кружился, пораженный красочными и удивительными видами вокруг него, но затем что-то действительно чудесное привлекло его внимание. Ночные бродяги, тонны их на открытом воздухе без беспокойства или заботы. Там были тролли, феи, гарпии и многие другие, все бродили по толпе без маскировки, сосуществуя с мобианами также в толпе. «Это королевство Блейз. Место, где мирно живут мобианы, ночные бродяги и даже несколько людей», — сказал Шэдоу рядом с ним. «Я подумал, что это будет самое безопасное место для нас за пределами поместья». «Это потрясающе!» — воскликнул Соник, идя по городской площади, словно ребенок в кондитерской, жаждущий увидеть все, что там может быть. «Как я мог раньше не знать об этом месте?» — спросил он, не ожидая ответа, но Шэдоу все же его дал. «Он расположен на острове Сол, далеко от того места, где мы с тобой живем. Сюда трудно добраться посторонним, и это одна из причин, по которой Мефилес до сих пор не пытался сюда добраться». Соник на мгновение задумчиво напевал, обдумывая полученную информацию, пока в его голове не возникла мысль, и он на мгновение отвел взгляд от всего этого зрелища, чтобы снова взглянуть на Шэдоу с самодовольной ухмылкой. «Ты привел меня сюда, потому что Сильвер предложил отвезти меня?» — спросил он. Шэдоу чуть не споткнулся, резко остановившись, а Соник громко и весело рассмеялся, увидев, что его морда стала такой же красной, как и полоски на его иглах. «Возможно, я хотел опередить его», — пробормотал он, слегка надувшись. Соник просто улыбнулся и обхватил Шедоу рукой за локоть, потянув его вперед и глубже в толпу незнакомцев, чтобы побродить и исследовать празднества. Там было много дел, так много, что Соник даже не знал, с чего начать. В итоге они сначала пошли в кабинку для ныряния, где они бросали мяч в цель, которая сбрасывала незнакомца, выкрикивающего оскорбления в их адрес, в бассейн с водой. Странная игра, которую он не совсем понимал, но все же то, что он хотел попробовать, когда видел, как многие другие пытались и терпели неудачу. После того, как он заплатил за свою очередь — деньгами, которые Шэдоу дал ему для игры — он решил, что может также выложиться по полной, поскольку быть ночным бродягой на публике не было проблемой. Плюс, это был повод попрактиковаться в контроле над своим телом. Закручивая свою метательную руку, пока бобёр в коробке смеялся над его выбором одежды, оскорбление, которое нехотя задело его немного, так как у него было только три наряда, Соник позволил своей руке трансформироваться и стать больше, увеличив свою силу, когда он бросал мяч. Очевидно, он бросил немного слишком сильно и сбил цель с петель. Бобёр упал в воду, как и предполагалось, но он был совсем не рад тому, что Соник сломал его стойку. Решив, что он сейчас попадёт в беду, Соник схватил Шэдоу за руку и убежал оттуда, прежде чем бобер успел выбраться из воды, всё это время Шэдоу смеялся. После того, как между ними образовалось значительное расстояние, они оказались у нового стенда, где продавались различные угощения, которые он никогда не видел, и несколько из которых он узнал. Он буквально подпрыгнул в ботинках, когда увидел странное пушистое розовое угощение, которое готовилось прямо перед ним, желая узнать, что это и каково оно на вкус. Видя его волнение, Шэдоу купил две палочки того, что продавец назвал сахарной ватой. Очевидно, Шэдоу тоже не знал, что это такое, и поэтому, когда они оба откусили, они были удивлены тем, как быстро оно таяло у них во рту, и липким ощущением, которое оно оставило на их перчатках. Они продолжали ходить вокруг, пока ели, пока, наконец, не сели на скамейку, установленную перед живой группой, которую Соник заметил играющей вдалеке. Они играли старую шалашную мелодию, с которой Соник был знаком, так как слышал ее в тавернах и даже однажды просил Шэдоу сыграть ее для него. После того, как их еда закончилась, они продолжили сидеть и смотреть, как играют музыканты, их руки все еще были переплетены. Это было приятно. Прошла целая вечность с тех пор, как Соник мог расслабиться и наслаждаться собой так открыто. Это казалось почти сюрреалистичным, как будто это был всего лишь сон, от которого он в конце концов проснется. И он предполагал, что так и будет. Рано или поздно им придется вернуться в поместье, но вопрос был в том, вернутся ли он и Шэдоу к тому, какими они были раньше. Несмотря на то, что он не отверг его прямо, Шэдоу также не дал ему четкого ответа, как он просил, поэтому было трудно сказать, хотел ли вампир чего-то большего так же, как он. Затем он вспомнил, что Тэнгл рассказала ему ранее той ночью о своих ухаживаниях за Виспером. Хотя он не был уверен, что хочет жениться на Шэдоу, он, по крайней мере, знал, что хочет быть с ним, поэтому, отложив в сторону непристойные временные требования, Соник решил, что он может попытаться сделать это официально. «Я хочу подарить тебе кое-что в знак ухаживания», — выпалил он. Шэдоу напрягся рядом с ним, отстранился и уставился на него в шоке. Уши Соника прижались к голове, он беспокоился, что снова случайно неправильно понял все знаки, но, к счастью, Шэдоу удалось преодолеть свой небольшой ступор и облегчить свои переживания. «Хорошо», — сказал он прямо, все еще немного ошеломленный. Соник с облегчением вздохнул, но тревога вернулась лишь тогда, когда он понял, что на самом деле у него сейчас нет готового подарка. «Эм, ты можешь закрыть глаза?» — спросил он, надеясь выиграть немного времени. Шэдоу сделал, как ему сказали, осторожно закрыл глаза, и как только он это сделал, Соник быстро огляделся вокруг, чтобы найти подарок, достаточно подходящий для богатого лорда. Подарок должен был быть значимым и показать ему, что Соник действительно его знает. Он знал, что никакой жалкий карнавальный приз или закуска не сработают, но все магазины вокруг были закрыты на праздник. Оборотень был на грани панической атаки, когда он полез в карман и понял, что у него все еще есть его блокнот и графит. Ему пришла в голову идея. Хотя это было довольно глупо и совсем не в его области знаний, Соник решил нарисовать Шэдоу. Вампир пытался научить его этому несколько месяцев назад, но он быстро сдался, когда не показал быстрого и легкого прогресса. Однако, по крайней мере, с помощью короткого рисунка он мог показать Шэдоу, что он на самом деле слушал во время их маленького урока. Это заняло у него около десяти минут и выглядело совсем нехорошо, на самом деле, это было похоже на работу маленького ребенка, но когда он закончил, он положил блокнот на колени Тени и сказал ему открыть глаза и посмотреть. Шэдоу, который был хорошим, если не сказать смущенным, игроком во время всего испытания, посмотрел на рисунок сначала озадаченно, а затем с любовью и юмором. «Извините, это не так уж и хорошо. Я...» Соник попытался извиниться за свою плохую работу, но Шэдоу быстро прервал его. «Это идеально», — сказал он, улыбаясь. Но улыбка начала дрожать и ломаться. Затем, почти случайно, Шэдоу начал шмыгать носом и икать, когда слезы защипали уголки его глаз. К счастью, музыка все еще была в полном разгаре, чтобы скрыть звук его рыданий от незнакомцев вокруг них и дать им возможность побыть наедине, только вдвоем. Хотя он не знал или не понимал, почему он плачет, Соник похлопал и потер его спину, успокаивая его, пока он выпускал все это наружу. «Мне так жаль за все», — сквозь рыдания извинился Шэдоу. «Это моя вина, что ты ввязался в эту историю». Соник знал, что он мог сказать, что нужно говорить в такой ситуации, но никакое количество утешения или позитивных слов не достучалось до Шэдоу. Он уже пытался раньше, но безрезультатно, и знал, что будет то же самое, если он попробует то же самое здесь. На самом деле, он ничего не мог сказать, чтобы изменить свое мнение, не тогда, когда он был так убежден в истине, которую сфабриковал в своем уме, но он не мог позволить ему еще глубже погрузиться в эту яму отчаяния или жалости к себе. «Ты действительно думаешь, что я умру?» — спросил он. Удивительно, но этот вопрос действительно дошел до Шэдоу. Крики черного ежа затихли и прекратились, и он вытащил лицо из рук, чтобы посмотреть на Соника таким волевым и решительным взглядом, что Соник почти подумал, что он разговаривает с другим человеком. Протянув руку, Шэдоу схватил его за руки и переплел их пальцы вместе, слегка, но искренне сжав ладони. «Конечно, нет. Я буду защищать тебя, несмотря ни на что», — пообещал он ему с полной уверенностью. Сердце пылало и наполнилось новым чувством уверенности, Соник поднял руку в перчатке к губам и поцеловал тыльную сторону ладони. Шедоу издал небольшой вздох от прикосновения, но не показал никакого отвращения к нему. «Тогда оставайся со мной», — умолял он, а затем добавил шепотом: «Пожалуйста». Шэдоу тихо заскулил и медленно наклонился вперед, положив лоб на плечо Соника. «Я не могу любить тебя», — сказал он с сожалением, его голос был полон печали. «Я знаю…» — ответил Соник, наконец поняв, почему Шэдоу был так непреклонен против того, чтобы быть с ним, но все еще слишком упрям, чтобы отказаться от него. «Но обещай мне, что как только все это закончится и Мефилес исчезнет, ​​ты подумаешь о том, чтобы быть со мной?» Песня, которую играла группа, внезапно закончилась. Толпа вокруг них ликовала и аплодировала, требуя еще одну, на что им быстро ответили. Но даже среди всего этого шумного шума вокруг них два ежа оставались тихими и неподвижными друг в друге, как будто они были там одни. Вот только скоро это должно было закончиться. Скоро наступит рассвет, вечеринка должна будет закончиться, и им придется вернуться к своей жизни, истерзанной войной. Но, по крайней мере, сейчас они могли наслаждаться приятной музыкой в ​​объятиях друг друга, продолжать гоняться за луной и звездами и не беспокоиться о том, что их ждет завтра. "...Хорошо."