Moon Cycles || Лунные циклы

Снег таял по мере того, как воздух становился теплее, а дни становились длиннее с приходом весны, но он не исчез полностью. Части земли и леса вокруг них, которые были защищены тенью, все еще имели небольшие пятна снега здесь и там. Земля была грязной от избытка воды тающего снега и еще не дала новой жизни. Это было довольно уродливое зрелище, но оно скоро изменится. С удлинением дня пришла и суета в ночное время, поскольку времени на работу без угрозы солнца стало меньше. Для тех немногих, кто мог передвигаться в оба времени, мало что изменилось, но их графики были затронуты. Особенно для Эми, так как ей было сложнее оставаться в курсе всего, когда в сутках было так мало времени. Расписание Соника оставалось почти таким же, как и прежде, с разницей всего в час. Его иногда просили замещать дежурство наземного патруля, поскольку только он, Тэнгл и Эспио не были подвержены влиянию солнца. Ну, Тэнгл была подвержена влиянию, но она не пострадала; как призрак, она имела физическое тело только в темноте, поэтому слишком много света заставляло ее исчезать. Дневной свет был уязвимым временем для всех в поместье, поэтому было так важно поддерживать охрану, особенно теперь, когда слухи становились все хуже. Когда тропы и дороги расчистились, торговля возобновилась в обычном режиме, принося с собой торговцев и паломников с множеством историй. Они предупредили жителей деревни о тени, которая осела над западной долиной, сочась какой-то болезнью, которая растрескивала землю и иссушала ее от всего живого. Другие рассказывали о возрождении самого нечестивого колдовства, которое даже маги не осмеливались использовать, которым владел темный колдун, у которого не было ни рта, ни носа. Эти шепоты быстро распространились с деревенского рынка в его дом. Неясно, были ли это просто байки. В любом случае, Руж приняла меры предосторожности и следила за охраной вместе с Наклзом, чтобы обеспечить усиленную безопасность. С другой стороны, Шэдоу, казалось, мало заботили слухи, к ее большому раздражению, и он продолжал вести себя так, как и прежде. Он был не из тех, кто поднимает много шума из-за будущего, особенно неопределенного, и действовал только тогда, когда для этого приходило время. Возможно, это было последующей частью бессмертия. Однако Соник одновременно тщательно тренировался и готовился к возможной атаке, а также не слишком задумывался об этом. В этом отношении он думал примерно так же, как и Шэдоу. Не было причин напрягать себя беспокойством о чем-то, с чем он не мог физически справиться прямо сейчас и там. Он все еще следил за тем, чтобы продолжать сражаться на мечах в некоторые из своих выходных, но и не доводил себя до предела. Его сессии с Наклзом шли гладко в течение последних нескольких месяцев. С каждым матчем он обнаруживал, что скатывается в свои формы и стойки, как будто они были его второй натурой. Наклз больше не превосходил его так, что было невозможно угнаться или достичь его. Конечно, он все еще проигрывал довольно часто, но он также начал больше выигрывать. Самым большим препятствием, с которым ему пришлось столкнуться в своих тренировках, было правильное чтение намерений противника. Было легко увидеть, что делает Наклз в любой момент, но предсказать, что он собирается сделать дальше, оказалось сложно. Вот почему он всегда попадался на обманные приемы. Тем не менее, Соник добился устойчивого прогресса, и Наклз тоже это заметил. Вот почему он наконец согласился начать тренировать его в дуэльном владении. В ту ночь, как только солнце зашло за гору около семи вечера, они встретились во дворе, чтобы начать. Воздух был приятным и свежим, и, хотя все еще было немного холодно, было намного теплее, чем раньше, что облегчило тренировку на выносливость, не получив обморожения. Наклз уже ждал его, когда он пришел, и выставил деревянный манекен для практики. Соник громко застонал, увидев его, зная, что это означало, что он будет работать над стойками и ударами вместо активного боя. Немертвая ехидна закатила глаза на драматическую реакцию Соника. «Ты, возможно, изучил основы боя на одиночном мече, но дуэльное владение — это нечто совершенно иное. Все, от того, как ты двигаешь своим телом, до того, как ты блокируешь, отличается. Так что мы начнем с самого начала», — объявил он, неся с собой мешок со снаряжением. «Да ладно! Это просто дополнительный меч. Как он может отличаться?» — заныл Соник, закатив глаза в ответ, но еще более преувеличенно. «Хмф. Ну, если ты так это видишь, то как насчет того, чтобы немного поспарринговаться? Ты с двумя мечами, а я с одним», — предложил Наклз, бросив два деревянных меча в Соника, который успел их поймать. «Звучит справедливо. Только не плачь, когда я тебя побью». «И не жалуйся, если проиграешь». Двое заняли позиции друг напротив друга на расстоянии около двадцати футов. Они встали в стойки и медленно приближались друг к другу, пока не стукнули мечами, чтобы начать бой, как и положено делать без рефери. Как только их мечи соприкоснулись и разошлись, Наклз нанес широкий удар ему в голову. Соник рефлекторно поднял оба меча, чтобы заблокировать удар. Затем он нацелил колено в живот нежити, но ничего не попал, когда другой отступил с пути. Он начал падать вперед, но вовремя поймал и выпрямился, чтобы споткнуться от удара в бок. Обычно такой удар было легко заблокировать, но он пришелся в левый бок, и его мозг на мгновение замер, не зная, что делать, из-за незнакомого ощущения от того, что он держит два меча. Ладно, может быть, дуэльное владение отличается от одиночного, но Соник ни за что не собирался сдаваться и признавать свою ошибку. Он нанес удар в живот Накла правым клинком и удар в горло левым. Наклз заблокировал первую атаку и нырнул под вторую, пригнувшись к земле и выбивая ноги Соника из-под него. Соник вскрикнул и упал, выронив один из своих мечей, чтобы удержаться. Наклз воспользовался этой возможностью, чтобы затем отбить меч за пределы досягаемости и слегка ткнуть Соника в лоб своим деревянным клинком. Соник издал тихий звук и потер голову. «Хорошая работа, что ты последовал за своей первой атакой, но ты потерял равновесие», — сказал Наклз, протягивая руку, чтобы помочь ему подняться. Соник взял ее и встал на ноги. «Твои удары также были намного слабее без силы обеих рук за ними. Нам придется усилить верхнюю часть твоего тела, особенно с левой стороны». Соник запрокинул голову и громко застонал. «Эй, я же говорил тебе не плакать». «Я не плачу». «Ты ноешь». «Нет!» После этого показа эпического провала Наклз сразу перешел к новому набору стоек, начав с работы ног. Это было почти то же самое, с несколькими незначительными отличиями. Однако блокировка была почти полностью иной. Когда дело дошло до одного меча, блоки выполнялись обеими руками, и поэтому за ними стояло дополнительное количество силы для защиты от ударов противника. Использование двух рук имело решающее значение для каждой формы, и все это разваливалось с одной рукой; вот почему ему пришлось изучить совершенно новый набор навыков. Наклз был прав, когда сказал, что им придется увеличить силу в левой руке, поскольку всего через час после начала сеанса Соник обнаружил, что ему трудно постоянно наносить удары левой рукой с одинаковым количеством энергии, что и правой. Их тренировки продолжались до полуночи, и к тому времени Соник был полностью измотан. Он потащил свои уставшие конечности на кухню, где, как он знал, Ванилла и Крим обедали. Прошло некоторое время, но Соник наконец сказал старшей крольчихе, что причина, по которой он всегда полагался на нее, заключалась в том, что он не умел готовить. Она не была удивлена ​​признанием и подозревала это. Поэтому в те дни, когда у него было время, определенно не сегодня, она показывала ему, как это делать. Теперь Соник умел готовить пасту, рагу, жареный картофель, свинину и баранину, а также несколько более сложных блюд, которые он никогда не удосужился приготовить во второй раз, потому что они отнимали слишком много времени. Он также научился печь хлеб, который попадался ему под руку довольно часто. После окончания обеденного перерыва Соник попрощался с семьей кроликов и вернулся наверх в кабинет Шэдоу, чтобы занять свою позицию. Он постучал в дверь, когда пришел, но не стал дожидаться ответа, прежде чем войти. Шэдоу не высказал никаких жалоб по поводу своего поступка, хорошо понимая, что Сонику не хватает приличия. Для них это не было проблемой, так как оба не слишком любили манеры и этикет, часто требуемые от дворянского статуса. Соник не обращался к Шэдоу с каким-либо титулом и не считал его вышестоящим, а Шэдоу, в свою очередь, не относился к Сонику как к чему-то ниже себя. Тем не менее, они оба испытывали сильное взаимное уважение и считали друг друга равными. Естественно, были моменты, когда вампиру приходилось действовать в соответствии со своим положением лорда, а когда Сонику приходилось возвращаться к своей роли охранника. Однако такие моменты были все редче и редче, и в целом, без непосредственной угрозы, которая держала их настороже, они расслабились друг с другом и вели себя как друзья. Главной причиной этого было, конечно, то, как много времени они проводили вместе, но дело было не только в этом. То, как они проводили время вместе, сильно повлияло на развитие их отношений. Их повседневные занятия давали им возможность исследовать свою динамику в разных ситуациях и узнавать больше друг о друге. Например, Соник узнал, что Шэдоу очень ценит искусство. В юности Шэдоу научился рисовать маслом и играть на скрипке, среди прочих талантов, которые он приобрел за эти годы. Хотя у него довольно долго не было времени использовать свои навыки, теперь у него появился повод вернуться к ним. Он провел Сонику несколько демонстраций того, как играть и рисовать, но ни одна из них не подходила ему лично, вместо этого ему нравилось слушать игру вампиров. Он никогда не слушал музыку так много. Иногда он сидел снаружи оперного театра, чтобы послушать игру оркестра, но его обычно прогоняли сотрудники правоохранительных органов за бездельничанье. И хотя он, возможно, начал немного звсыпать в течение первых десяти минут или около того, пока разминался, как только Шэдоу нашел свой ритм, он играл красивее, чем кто-либо другой, кого он когда-либо слышал. Песня, которую он играл, была его собственным сочинением. Произведение начиналось медленно и мрачно с глубоких, тяжелых нот, которые тянулись по струнам смычка. Затем оно перешло в более быстрый темп и перешло от баса к дисканту, становясь почти жестоким, поскольку музыка практически кричала в минорной тональности. Стаккато ноты усиливались и ускорялись, как рев ветра на вершине горы. Затем, внезапно, музыка остановилась и задержалась на одной ноте на несколько секунд, прежде чем вернуться к исходной мелодии. За исключением этого раза, она была сыграна в мажорной тональности и больше не звучала подавленно, а воздушно и мирно. С тех пор Соник часто просил его поиграть для него, и вампир обычно соглашался. С другой стороны, Шэдоу узнал о любви Соника к бегу и гонкам, и что он попал в почтовую службу из-за этого. В странном отступлении также выяснилось, что Сонику не дали никакого образования, даже ученичества, поэтому он занялся чем-то неопытным, вроде доставки. Он был полностью сбит с толку, когда узнал, что Соник не умеет читать, но это было всего лишь доказательством его защищенного и привилегированного воспитания, а не то, что Соник возражал. Он на самом деле нашел это немного забавным, так как большинство населения не умело читать. Он мог считать и читать числа, по крайней мере, поэтому он мог доставлять почту, не имея возможности прочитать, кто был получателем. Тем не менее, как он и надеялся, Шэдоу начал учить его читать, обычно читая вслух его документы, пока Соник стоял у него за плечом, чтобы следить за ним. Он был не очень хорошим учителем, поэтому Соник в конце концов пошел к Тейлзу, чтобы тот помог ему, хотя он не сказал об этом Шэдоу. Как только он выучил алфавит и различные звуки, которые издавали буквы, их маленькие сеансы чтения стали намного проще. Хотя это было скучно, так как каждый документ был просто обновлением от его арендаторов, отчетом об инвентаризации или уведомлением от короны или другой знати. Однако Шэдоу также начал читать свои книги вслух ранним днем, когда Соник впервые приходил в его комнату, что было гораздо интереснее. Так он узнал, что вампир предпочитает любовные романы и на самом деле был довольно глупым. Каждый день Соник узнавал что-то новое о другом. Информация не всегда была глубокой или личной, чаще всего это были простые мелочи или маленькие странности, например, как он ненавидел большие ложки или что он проводил пальцами по своим иглам, когда ему было скучно. Он также не узнавал эти вещи только из разговоров, но обращая пристальное внимание на маленькие движения Шэдоу и ограниченные выражения лица. Он научился лучше читать его и не так сильно старался понять, что он передавал. Соник был чрезвычайно благодарен, что их отношения так сильно улучшились по сравнению с тем, какими они были в первые несколько недель. Это заставило его рабство по контракту ощущаться не как обязанность, а как обычная работа. Хотя, тем не менее, одним из аспектов его ситуации, с которым он все еще сталкивался, была его оплата, поскольку он не получал никакой выгоды. Все его заработки возвращались Шэдоу, чтобы погасить то, что он был должен, и, реалистично, его это должно было устраивать. В конце концов, ему предоставили комнату и питание без процентов или сборов. Этого должно было быть достаточно для него, но этого не было. День продолжался как обычно, без всяких проблем. Для их деятельности Соник попросил послушать игру Тени, и вампир выполнил его просьбу, сыграв отрывок из балета, который он видел столетие назад. Ночь прошла, и солнце в конце концов вышло на небо, и они расстались только для того, чтобы воссоединиться через несколько часов. Вампир начал читать ему, как только он пришел в его комнату, их текущая книга была историей о двух влюбленных, обреченных с самого начала. Соник не заботился об этой истории, так как считал главных героев глупыми, раз так быстро влюбились, хотя Шэдоу был довольно поглощен их романом. В конце концов, его мысли начали блуждать, и он не мог не хандрить из-за отсутствия оплаты в очередной раз. Тень заметил его блуждающие мысли, остановился в чтении и посмотрел на него спокойным, дельным голосом. «У тебя что-то на уме. Не мог бы ты сказать мне, что именно?» — спросил он, откладывая перо. Соник замолчал, услышав неожиданный вопрос. Он забыл, что не он один научился читать других. Тем не менее, несмотря на свои ворчливые мысли, он не хотел делиться своими жалобами, так как знал, что они были необоснованными. Он согласился отдать свою зарплату Шэдоу, было глупо поднимать шум из-за этого месяцы спустя. К тому же, не то чтобы Соник на самом деле хотел тратить деньги. Конечно, новый комплект одежды и, может быть, новая обувь были бы неплохи, но он не собирался тратить все свои деньги на случайные безделушки и угощения. «А ты не можешь просто прочитать?» — возразил он, боясь высказаться и показаться дураком. «Разве ты не просил меня прекратить читать твои мысли без твоего разрешения?» Соник выругался себе под нос. Он забыл об этом маленьком кусочке и в любом случае выглядел глупо, хотя был рад услышать, что Шэдоу сдержал свое слово. Он просил об этом месяц назад, когда вампир заглянул в его разум, пока он работал над головоломкой, и случайно увидел мимолетное воспоминание о матери Соника, когда фиолетовые цветы на деталях заставили его вспомнить о ней. Шэдоу спросил о его матери небрежно, не понимая, насколько деликатной была эта тема, хотя и знал, что это так, и тем самым непреднамеренно спровоцировал оборотня. Соник держался от него на расстоянии в течение следующих двух дней, пока они, наконец, не сели и не обсудили то, что произошло. Это заняло немного времени, но Соник в конце концов простил его. Однако это было не то и не то. В данный момент у него не было ничего личного на уме, и он доверял Тени, что он не будет копаться за пределами того, что было на поверхности. «Что ж, разрешение получено». Шэдоу со вздохом отошел от стола и сел напротив Соника, хотя в этом не было необходимости. Он сидел неподвижно и сосредоточил взгляд на Сонике, его красный глаз зажег мягкое свечение. Дрожь пробежала по позвоночнику оборотня от пристального взгляда, и он немного поежился на своем месте. Он больше не боялся глаз Шэдоу, как когда-то раньше, и он постарался активно думать об этом, чтобы дать знать другому, но все же было что-то в этом, что заставляло его внутренности трепетать. Не прошло и минуты, как Шэдоу нашел то, что искал, и прекратил читать. Его напряженные плечи расслабились от облегчения, хотя Соник не был полностью уверен, о чем беспокоился другой. «Я понимаю, что ты расстроен. Но если я заплачу тебе, то срок твоей задолженности увеличится. Ты этого хочешь?» — спросил Тень, наклонив голову. Его ухо дернулось в замешательстве. «Нет. Мне просто хотелось бы время от времени что-нибудь купить». Он признался: «Никогда в жизни я не зарабатывал столько денег, и теперь у меня их нет», — пробормотал он. Он упал обратно в шезлонг, перекинув ноги через него, чтобы лечь с тяжелым вздохом, оставив лорда на мгновение молча поразмышлять. Соник мог сказать, что он напряженно думал о чем-то по тому, как он сморщил лицо. Это была еще одна причуда, которую он подхватил, наблюдая за ним, и она показалась ему довольно милой. Затем, как только молчаливый момент прошел, Шэдоу предложил ему компромисс. «Как насчет этого? Когда ты захочешь что-то купить на рынке, дайте мне знать, и я куплю это для тебя. Однако это увеличит твой долг, так что помни, сколько ты тратишь». Глаза Соника расширились от шока, а его лицо быстро расплылось в широкой, восторженной улыбке. «Отлично! Звучит здорово!» — закричал он, вскакивая со своего места. «Пошли!» — сказал он и побежал к двери. «Сейчас?» — спросила Тень, озадаченно устремляясь за ним. «Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?» Он замешкался в дверях, нервно посмеиваясь, он потер затылок, убрал руку с дверной ручки и закрыл за собой дверь ногой. Он настолько зашорился от радости, что поспешил с выводами и забыл, что Тень не может просто бросить то, что он делает, чтобы следовать его прихотям, не говоря уже о том, что он попросил Тень пойти с ним в общественное место в одиночку. Возможно, он никогда раньше не состоял в романтических отношениях, но даже он знал, насколько неприличным могло показаться его предложение. «Н-ну, это не обязательно должны быть только мы. Мы могли бы пригласить Тейлза, может быть, Руж и Эми, Наклза... О! И, может быть, мы сможем убедить Омегу прийти!» — заикался Соник, пытаясь оправиться от своей ошибки и случайно наткнувшись на замечательную идею. Тень заколебался, услышав это предложение, понимая, что вытащить тролля из комнаты, не говоря уже о том, чтобы он вышел на публику, будет непросто. «Я не знаю, согласится ли он на это». «Мы не узнаем, если не спросим. К тому же, может быть, ему будет легче, если мы все будем с ним». Он высказал хорошую мысль, и он знал, что Шэдоу тоже так думал, когда неохотно опустил плечи, чтобы уступить. Соник надулся с довольной ухмылкой и наклонился вперед, чтобы немного ее растереть. Шэдоу закатил глаза и игриво оттолкнул лицо, вызвав смех у верхога. «Ладно. Но мы не можем просто встать и уйти, нам нужно все спланировать. Поговори с Эми, и она внесет это в расписание», — сказал ему Тень, подходя к вешалке у двери, чтобы взять пальто и шляпу от солнца. «А пока, хочешь, мы сделаем перерыв, чтобы попрактиковаться в контроле хаоса?» — спросил он, надев предметы. Было около пяти вечера, так что солнце все еще светило, хотя оно начнет садиться в течение следующего часа или около того, пока вампиру нужно было защитить себя, чтобы не получить сильную сыпь. Соник не выходил на солнце несколько дней, и идея свежего воздуха и теплого солнечного света звучала восхитительно. Он согласился, и два ежа направились в фойе, чтобы выйти через главный вход. День был ветреный, с заснеженной горы на них спускался холодный ветерок. Соник сильнее закутался в пальто и начал жалеть, что так быстро согласился. Он знал, что ему придется частично раздеться, и не хотел этого делать. Во время тренировок с Наклзом это было возможно, потому что он был физически активен, но с Шедоу он ничего не делал, только сидел или стоял на месте. Можно было использовать его энергию хаоса, чтобы согреться, но у него это не очень получалось. Верный своему слову, как только он и Шэдоу оправились от фиаско с выпивкой, вампир начал обучать его энергии хаоса. Конечно, в типичной для Шэдоу манере, уроки начались с истории и мифов, окружающих Хаос и энергию, ее роли в их телах и крови, почему она важна и, самое главное, с ее различных применений. Во время их первого урока он привел Тейлза и Эми, чтобы продемонстрировать, как они используют естественную энергию хаоса в своём теле, чтобы использовать свою магию. Соник не особо следил за их длинными и витиеватыми объяснениями, но наслаждался их заклинаниями, как всегда. Тейлз проиллюстрировал свои способности, активно используя свою энергию, чтобы наложить заклинание ускорения, которое увеличило его скорость до такой степени, что он почти догнал Соника, когда они бежали. Затем Эми продемонстрировала свои способности, влив свою энергию в талисман. Она протянула Сонику листок бумаги, а затем Тейлз быстро наложил на него огненное заклинание. Соник вскрикнул и двинулся, чтобы уклониться от атаки, но это оказалось излишним, когда появилось розовое силовое поле и заблокировало огонь. После этого талисман распался, так как талисманы на удачу были одноразовыми. Когда они закончили, Шэдоу поблагодарил их и отправил восвояси. Затем он продолжил объяснять, что и Тейлз, и Эми могли использовать только энергию, вырабатываемую их собственными телами, что, в свою очередь, ограничивало их способности. Так было у большинства ночных бродяг. Однако некоторые избранные типы ночных бродяг, такие как нежить и призраки, не могли управлять своей энергией хаоса, поскольку она была дана им ситуативной случайностью. Из-за этого они не могли производить больше самостоятельно, и когда эта энергия заканчивалась, заканчивалась и их жизнь. Тем не менее, вампиры, оборотни и тени обладали уникальной способностью подключаться к окружавшему их хаосу и подчинять его своей воле. Именно поэтому, как он далее отметил, им была дана долгая жизнь. Соник почти проспал весь урок, но он уловил суть. Веры могли использовать силы луны, они так меняли форму, поэтому, чтобы должным образом контролировать свою трансформацию, ему пришлось сосредоточиться на оттачивании своей способности поглощать энергию. К сожалению, все было не так просто, и Соник оказался абсолютно ужасным в контроле хаоса. В первый раз, когда он попробовал это сделать, он чуть не убил и себя, и Шэдоу, случайно поглотив слишком много и почти взорвавшись. С тех пор Шэдоу старался двигаться с ним очень медленно, несмотря на то, как много Соник жаловался на это. Тем не менее, он начал замечать значительное улучшение всего через месяц практики, поскольку переключение стало практически безболезненным. Как оказалось, это было так болезненно, потому что он использовал только свой собственный хаос для переключения, что истончило его энергию до такой степени, что его тело не могло справиться с нагрузкой. Таким образом, как только он научился получать энергию из своего окружения, это стало легче. Тем не менее, он все еще боролся за получение энергетической эффективности, поэтому преобразование оставалось изнурительным. Как бы то ни было, его самой сложной задачей было удержать контроль во время полнолуния. Второе полнолуние его пребывания в поместье прошло почти так же, как и первое. Они приняли дополнительные меры предосторожности, увеличив количество цепей, связывающих Соника, и даже заставили Тейлза зачаровать их, чтобы увеличить их прочность. Но, как и в прошлый раз, Соник нашел способ вырваться, хотя ему потребовалось на это больше времени. На этот раз Шэдоу был более подготовлен и смог усыпить его, получив всего одну царапину на руке, но верхог все равно чувствовал себя ужасно из-за того, что ранил его, когда взошло солнце. Они тренировались вместе примерно три или четыре раза в неделю. Прогресс был медленным, но результаты того стоили. Соник даже умудрился не нападать на Шэдоу в третью полнолуние, хотя он, очевидно, рычал и лаял на него всю ночь. Важно было то, что все результаты были положительными, и он поправлялся. При таком раскладе, к тому времени, как он покинет особняк, ему больше не придется беспокоиться о своей форме оборотня. Соник нахмурился при мысли о том, что ему в конечном итоге придется покинуть поместье, и засунул эту мысль куда-нибудь подальше. Шэдоу привел их на их обычное место у маленького пруда под яблоней. Дерево начало распускать почки и цвести, поэтому создавало некое подобие тени, поэтому Шэдоу почувствовал себя в безопасности, сняв шляпу, находясь под его навесом. Не дожидаясь просьб, Соник снял и пальто, и рубашку, готовясь к переодеванию. Поначалу было невероятно неловко раздеваться перед другим, и хотя это все еще было в какой-то степени, он давно к этому привык. Ежики сели на мокрую траву друг напротив друга и начали практиковаться. «Сосредоточься на своих пяти чувствах. Что ты слышишь? Обоняешь? Видишь? Осязаешь? Можешь ли ты почувствовать вкус чего-либо на своем языке? Думай об этих вещах, пока твой разум не прояснится», — наставлял он. Соник пытался делать, как ему говорили, но было трудно сосредоточиться, и его разум постоянно блуждал по кроличьим тропам без его разрешения. Он пытался думать о чувстве мягкой, мокрой травы, но эта мысль затем превратилась в раздражение, поскольку он ненавидел это чувство. Затем он пожалел, что не взял с собой одеяло или полотенце, чтобы сидеть, как они обычно делают, но в тот день они забыли об этом. Шэдоу щелкнул пальцами, чтобы вернуть внимание Соника, заметив, что его разум ускользает по касательной. Он быстро извинился и вернулся в чувство. Потребовалось еще несколько попыток, но он смог успешно очистить свой разум достаточно, чтобы перейти к следующей части. «Хорошо», — сказал Тень. «Теперь открой свое шестое чувство. Ищи хаос, который тебя окружает. Представь его как что-то осязаемое и хватай». Он сделал это, закрыв глаза и сосредоточив свой разум и тело, пока не заметил присутствие энергии, окутывающей его, словно тонкое одеяло. Затем Соник использовал этот образ, чтобы выхватить энергию из воздуха, обернуть ее вокруг себя и втянуть в себя. «Хорошо. Теперь подумай, что ты хочешь сделать с этой энергией, и прикажи ей сделать это». Насколько ему было известно, с этой энергией он мог сделать только одно, но Соник желал иметь способность, выходящую за рамки перемещения. Его считали сопоставимым с Шэдоу, но все, что он мог сделать, это стать больше. Он не мог читать и контролировать мысли или телепортироваться. Он желал, чтобы было что-то большее, что он мог сделать. Затем, неожиданно, Соник почувствовал, что его руки трансформировались, но не обычным образом, что-то было не так. Он открыл глаза и увидел, что его руки вытянулись, как длинная лапша, длиной не менее шести футов. Он закричал. «Что за черт? Что это ?!» « Это одна из твоих способностей», — гордо ответил Тень. «Я ждал, что ты это сделаешь». «Способности? Ты имеешь в виду, что я могу делать что-то другое?» — с энтузиазмом спросил Соник, на время забыв ужас перед своим изуродованным телом. «Да. Есть две основные способности, которыми обладает оборотень, обе связаны с манипуляцией вашим физическим телом». Он показал, тыкая в руки оборотня в интриге. «Однако третья — это секрет, известный только вашему виду. Я не могу сказать вам, в чем он заключается». «Типично». Соник фыркнул, горько оттого, что снова была часть его самого, на которую он не мог немедленно ответить, но совсем не удивился. Разочарование стало своего рода раздражающим соседом. Ему это не нравилось, и он хотел, чтобы оно уже встало и ушло, но он неохотно привык к его присутствию. Шэдоу сочувственно посмотрел на него, схватил его за руки и проник в его разум лишь немного, чтобы помочь ему уменьшить их до нормального состояния. Соник поблагодарил его, но вампир не сразу убрал руки. Он подержал их еще мгновение, а затем слегка сжал их, прежде чем игриво ударить по голове. «Я уверен, что однажды ты это поймешь», — сказал ему Тень. Поднявшись на ноги, он протянул руку, чтобы помочь Сонику тоже встать. В этот момент резкий ветер ударил по ним и сорвал яблоневые цветы с ветвей дерева над ними. Лепестки затрепетали и опустились вниз вокруг Шэдоу, словно небесный нимб, в конце концов приземлившись в его развеваемых ветром иглах. Соник на мгновение замер в благоговении, ошеломленный эфирным сиянием, которое излучал вампир. Он был словно сияющее созвездие на чернильно-черном небе, ослепительное и прекрасное. Он всегда считал, что Тень привлекателен, с тех пор как впервые по-настоящему увидел его. За исключением того, что он так думал, потому что это было логично. Это был просто факт. Вампир был благородной и чистой крови, и он отражал этот факт не только в своем мастерстве и доблести, но и в своем физическом теле, которое не имело изъянов. Не говоря уже о том, что его огромное богатство позволяло ему одеваться в самые тонкие шелка и хлопки, что еще больше подчеркивало его тонкие изгибы и крепкое мускулистое телосложение. Он знал, что Шэдоу привлекателен, но теперь Соник считал его красивым. Его уши и шея горели и покраснели от осознания, и он быстро выпрыгнул из травы без посторонней помощи. Шедоу нахмурился от его внезапного проявления волнения, но прежде чем он успел спросить Соника, что случилось, оборотень поспешно начал пятиться и придумал небрежный предлог, чтобы уйти, прежде чем сбежать обратно в особняк, оставив свой караульный пост. Он не хотел задерживаться там, где он был, или размышлять, почему вид яблоневых цветов на черных перьях вызывал у него тошноту. Больше всего он не хотел, чтобы Тень потенциально заглянул в его разум и узнал, что прошло через его разум, хотя он знал, что он этого не сделает. Он просто мог рискнуть. Возможно, это была просто сенная лихорадка или аллергическая реакция на пыльцу в воздухе. Что бы это ни было, Соник искал, чем бы себя отвлечь. Или, скорее, отвлечение нашло его в виде Эми. Эти двое пересеклись, когда он направлялся в кабинет Тейлза, чтобы успокоить свой разум. Она вошла в проем коридора из фойе с блокнотом в руке, заметила его первой и подскочила к нему со своим фирменным бодрым шагом. «Привет, Соник!» — поприветствовала она его. «О, привет, Эми», — ответил он, ослабляя хватку на дверной ручке и поворачиваясь к ней лицом. «Что ты здесь делаешь? Я думала, ты должен быть с Шэдоу». Она спросила его немного озадаченно. Она раскрыла свой блокнот, чтобы посмотреть на свои установленные расписания и подтвердить свои подозрения, но он протянул руку и положил руку на ее книгу, мягко отодвигая ее вниз. «Мы просто взяли перерыв». Он неловко ответил. Эми прищурилась, понимая, что его перерыв не продлится еще час, но она не стала настаивать. Однако ее придирки напомнили ему о том, что Тень сказал ему сделать ранее. «Это напомнило мне. Ты не мог бы освободить наши графики, чтобы сходить в город?» — спросил он. Розовая ежиха на мгновение остановилась, пока её мозг пытался обработать то, что она только что услышала. Соник посмотрел на неё с беспокойством, беспокоясь, что он как-то расстроил её, но как только он увидел, как румянец заливает её щеки, он понял, что он облажался. «Ты хочешь пойти в город… со мной?» — пробормотала Эми, не веря своим ушам. «Я имею в виду, что это групповая штука. Наклз, Тейлз, Шэдоу, Руж и, может быть, даже Омега. Это было бы небольшое путешествие для всех нас», — поспешно пояснил он. Соник не упустил из виду, как ее уши опустились от разочарования, и как ее улыбка дрогнула достаточно, чтобы он мог ее увидеть, прежде чем она поправилась. Он выругал себя за то, как сформулировал свой вопрос, зная, что он случайно дал ей ложное чувство надежды, пусть даже на мгновение. За последние несколько месяцев он заметил, что Эми начала искать причины и оправдания, чтобы быть рядом с ним, начиная, может быть, через две или три недели после первого полнолуния. В одной из своих самых распространенных попыток сблизиться с ним, она находила его каждое воскресенье в его выходной, чтобы дать ему его расписание на следующую неделю, несмотря на то, что никаких изменений не было, а затем продолжала приглашать его присоединиться к ней на чай или обед. Он несколько раз соглашался, и их тусовки были довольно приятными, но чаще всего отказывал ей. Становилось все более очевидным, что у Эми появились чувства к нему, но он не мог сказать, что ответил взаимностью. Она была очень милой, по-настоящему забавной и отличным другом, но это все, чем она была для него. Он не хотел категорически отвергать ее без всякого повода, особенно когда она еще не призналась ему, но ее откровенное томление временами заставляло его чувствовать себя неуютно. Она никогда не делала ничего такого, что заставляло бы его чувствовать себя небезопасно; это было больше из-за старых воспоминаний, чем из-за чего-то действительно связанного с ее действиями. На самом деле, она была очень уважительна в своем стремлении, просто это не было желанным. «Да, это звучит весело!» — сказала Эми фальшивым голосом. «Давай посмотрим, что я могу сделать. Я свяжусь с тобой завтра вечером». Она быстро пошла дальше по коридору, смущенно опустив голову. «Спасибо, Эми», — крикнул он ей вслед. Соник смотрел ей вслед, пока она не скрылась в комнате на противоположном конце коридора. Он тяжело вздохнул и протиснулся в кабинет Тейлза, не утруждая себя стуком, поскольку он ходил туда так часто, что в этом больше не было необходимости. Ему нужно было поговорить с ней в конце концов, и лучше раньше, чем позже. Он просто не знал, что сказать, и не хотел рисковать их дружбой. Теперь ему действительно нужно было отвлечься. … Жизнь в его поместье и на его землях была мирной последние несколько месяцев с тех пор, как была решена проблема нехватки кровокорня. После того, как метель прошла и дороги были расчищены, торговля продолжилась как обычно. Несмотря на низкую доступность товаров из-за смертоносного сезона, заклинание умножения его молодого мага оказалось весьма кстати, чтобы все его подданные пережили конец сезона почти избалованными. Когда пришла весна и торговые караваны прибывали в его деревню еженедельно, а не ежемесячно, слухи о большом богатстве и возможностях, а также о легкой зиме, которой Тень хвастался на своих землях, распространились, как полевые огни. Эти новости разошлись далеко в скрытые деревни и подземные сообщества ночных странников, которые тайно существовали в их королевстве, и, хотя новый сезон был еще совсем молодым, около тридцати новичков совершили паломничество к подножию его горы. Хотя Тень подозревал, что к концу лета это число увеличится более чем втрое. Многие из них приехали, прося овец и коз для разведения на своих ранчо. Другие приехали со своим скотом. Так или иначе, всем им нужен был участок земли, чтобы начать новую жизнь, и Шэдоу был более чем счастлив сдать его им в аренду. Некоторые из этих путешественников приехали с искусным ремеслом, чтобы открыть магазин в деревне, что привело к росту потребительства на рынке и разнообразию. Все это в дополнение к текущему брачному и репродуктивному сезону его овец и коз привело к экономическому буму, который более чем компенсировал деньги, которые он потерял той зимой. Возросшее число людей означало, что ему пришлось сделать заказ на материалы для строительства новых домов и зданий доверенных лиц, а также нескольких общественных учреждений. Это также означало, что ему пришлось нанять больше городских стражников, чтобы обеспечить поддержание порядка и предотвратить возможное насилие. Это было довольно беспрецедентно, когда так много разных видов ночных бродяг жили так близко друг к другу. Деревня была основана всего около сорока лет назад после того, как десять лет всего несколько доверенных лиц занимали место. В то время вся торговля велась исключительно внутри ворот поместья Тени. Но как только пришло больше ночных бродяг, он решил построить небольшой торговый форпост за пределами своих земель, который позже стал деревней. Однако это была не единственная причина, по которой он усилил свою безопасность. Прошло некоторое время с тех пор, как о Мефилесе появлялись какие-либо примечательные новости, выходящие за рамки типичных слухов, и хотя Шэдоу хотелось бы принять это как конец истории, его интуиция подсказывала ему, что грядет что-то большое, и скоро. Прошло пятьдесят лет с тех пор, как закончилась война, но Шэдоу все еще помнил ее, как будто это произошло вчера. Он видел ее во сне, просыпался поздно ночью в ужасе из-за нее и плакал о том, кого он из-за нее потерял. Он не мог позволить себе рисковать, не когда дело касалось кого-то столь хитрого и бессердечного, как Мефилес. Соник отлично справлялся со своей подготовкой и неплохо развивал свои боевые навыки. Хотя он, скорее всего, не знал об этом, у Шэдоу появилась привычка время от времени смотреть их уроки. Ему нравилось видеть свой прогресс и следить за своими сильными и слабыми сторонами для их обучения хаосу, которое было далеко не таким успешным. Шэдоу попытался взглянуть на это с точки зрения обучения малыша, потому что именно столько навыков имел Соник, когда дело касалось чтения и контроля энергии хаоса. Во время их первого практического урока, когда он попросил Соника выполнить базовую — для него по крайней мере — технику, и он чуть не убил их обоих. Шэдоу убедился, что делал это медленно и любительски после этого, что пошло Сонику на пользу. Но теперь, когда они начали переходить к более средним урокам, он снова начал бороться. Часть его хотела сильнее подтолкнуть Соника, чтобы он оказался там, где он хотел, чтобы он был в случае атаки Мефилеса, но в то же время он не хотел, чтобы Соник подвергался какой-либо ненужной опасности, когда ничего не было наверняка. Особенно учитывая, как плохо закончился их последний урок. Вначале все шло хорошо, и Сонику даже удалось задействовать новую способность, хотя он не мог ее контролировать. Однако по какой-то причине Соник бросился от него, не дав никаких объяснений. С тех пор Соник возвел между ними тонкую стену. Она была не очень высокой, не толстой и не прочной, так что Шэдоу все еще мог видеть и слышать через нее, но она все еще держала их на расстоянии. Он все еще разговаривал с ним, как обычно, и не избегал его присутствия, однако он отклонил их сеансы активности в течение последних двух дней, что было более чем ненормально. Он сказал, что просто устал и хочет принять ванну или вздремнуть, но Шэдоу нисколько ему не поверил. Он начал беспокоиться, что сделал что-то не так, чтобы обидеть его или заставить его чувствовать себя некомфортно на их уроке. К счастью для него, их дата была назначена, и Омега согласился присоединиться к ним в их небольшой экскурсии в расширяющуюся деревню. Потребовалось много времени, чтобы убедить тролля согласиться покинуть поместье, но он начал чувствовать себя немного смелее, проводя больше времени вне своей комнаты в течение последних двух месяцев. Кроме того, Тень устроил Омегу учеником у местного кузнеца на то лето — что также потребовало много времени, чтобы убедить Омегу принять это предложение — и он хотел как следует рассмотреть город. Хотя Тень сомневался, что он согласился бы, если бы они не шли группой. Сначала Шэдоу не слишком заботилась о поездке. Для Соника это было простое поручение — купить новую одежду, а для Омеги — выйти из зоны комфорта. Лично его не интересовали ни витрины, ни шопинг в целом. Все, что ему было нужно, он мог просто заказать, не выходя из своего особняка. Однако теперь это была возможность попытаться ослабить напряжение между ним и Соником. При этом ему пришлось бы бороться за его внимание с пятью другими людьми, одним из которых был лучший друг Соника. Шэдоу нравилось верить, что он и Соник хорошо сблизились с тех пор, как он впервые появился, и им стало комфортно друг с другом. Он даже заходил так далеко, что называл себя друзьями. Тем не менее, как бы он ни старался, он так и не смог заставить Соника расслабиться рядом с ним, как он делал это с Тейлзом. Может быть, это было потому, что между ними не было никакой разницы в статусе, и что Тейлз также разделял общую черту в том, что он был сиротой, но они зажгли товарищеские отношения, которые Шэдоу не мог полностью воспроизвести. Он не мог понять, почему это так. Хотя он может быть хозяином дома и работодателем Соника, насколько ему известно, он никогда не относился к нему как к неполноценному. И хотя он, возможно, не может полностью понять его семейные проблемы, он, по крайней мере, мог относиться к нему как к товарищу, благословенному хаосом, ночному бродяге. Шэдоу просто не мог понять, что держало дистанцию ​​между ними. Он планировал попытаться оттащить его в сторону и поговорить с Соником, пока они были в городе, но пока все было так, лазурный еж обращал внимание на всех, кроме него. Конечно, он все еще держался на близком расстоянии от него, оставаясь на страже, но даже когда он был рядом с ним, казалось, что они были в милях друг от друга. Группа шла свободной кучей. Эми, Руж и Омега шли впереди, с энтузиазмом осматривая рыночные прилавки, в то время как Шэдоу, Тейлз, Соник и Наклз следовали за ними, оглядываясь по сторонам более небрежно. Соник и Тейлз были заняты напряженной беседой, которая оставляла очень мало возможностей для вмешательства, и каждый раз, когда Шэдоу пытался, он получал короткие ответы, которые быстро отталкивали его снова. Наклз, такой же замкнутый, как горный кот, даже не пытался и был доволен тем, что просто шел и слушал. Однако Руж, несмотря на свои острые уши, заметила его постоянные попытки завязать разговор и бросила на него хитрый, понимающий взгляд через плечо. Шэдоу слегка ощетинился от озорного блеска в ее глазах, понимая, что это означало, что она что-то замышляет. «Не смей ничего пробовать», — предупредил он ее. «Никаких обещаний, милый», — подмигнула она. К счастью, однако, Руж не стала ничего предпринимать сразу и продолжила показывать Омеге шляпу, которая, по ее мнению, смотрелась на нем мило. Он был в безопасности... пока. В ту ночь в деревне было особенно шумно из-за всех новых прибывших на рынок, чтобы купить припасы и просто поразглядывать. Недавно открылся новый магазин одежды, который привлек много внимания, поскольку их товары были не слишком дорогими, хотя они могли похвастаться несколькими дорогими вещами. Эми и Руж в итоге потащили Соника внутрь, так как он упомянул в начале вечера, что ему нужен один или два новых комплекта одежды для более теплого времени года. Шэдоу не пошел за ними, так как он не чувствовал, что его приглашают, поэтому он остался снаружи с остальными, хотя он не стал присоединяться к их разговору теперь, когда Соник ушел. Поездка продолжалась до тех пор, пока луна не достигла середины неба, отметив четвертый час с момента их прибытия. Они обошли все прилавки и магазины на площади и купили достаточно, чтобы заполнить карету до краев; хотя почти все это принадлежало Руж. Тень действительно слишком баловал ее своими карманными деньгами. С другой стороны, она был нежената и не имела детей, так что не то чтобы ей действительно нужны были все его дополнительные деньги. Можно было бы также помочь подкормить экономику своими привычками к ревностным тратам. Он приказал водителю доставить их покупки в поместье, а Ванилле организовать их вещи, а затем вернуться за ними через час. В конце концов, когда все начали уставать от ходьбы и им пришлось ждать, пока их повезут домой, Руж предложила всем пойти в таверну и заказать несколько напитков. На что все, кроме Тени, с готовностью согласились. В городе был только один, довольно небольшое заведение, которым управлял один и тот же старый хорек последние двадцать лет или около того. Он никогда не был там лично, но иногда заказывал у них бочки спиртного и получал огромное удовольствие от их напитка. Однако была причина, по которой он сам никогда туда не ходил. Тень прищурился, услышав это предложение, поскольку Руж знала, что Тень не любит быть пьяным на публике, и поэтому будет сидеть в сторонке. Но по взгляду, который она бросила на него, с короткой, лукавой ухмылкой, он понял, что это было сделано намеренно. «Блю», — сказала она, обрекая его на гибель, — «наш милый маленький Шэдоу не очень-то любит выпить. Не мог бы ты составить ему компанию снаружи?» — попросила она. Соник, который уже был на пути внутрь, моргнул, вздрогнув от внезапного удара, но легко отскочил назад. «А, да, конечно!» — ответил он, неловко подняв большой палец вверх. «Тебе не обязательно это делать», — сказал ему Тень, когда он подошел к нему. Остальная часть группы уже ушла в таверну, оставив их двоих одних на обочине улицы. «Нет, все в порядке. Я тоже не пью много», — ответил Соник и сел на пустую бочку. Рядом стоял большой ящик, но Шедоу было неудобно сидеть с ним, и он остался стоять. Суета в деревне стихла с приходом обеденного времени и вместо этого переместилась в таверну, поскольку практически все население ушло за едой и напитками. Несколько отставших тут и там прогуливались по улицам, но в целом они были одни. Мягкие уличные фонари освещали местность теплым оранжевым светом. Небо было чистым, только несколько случайных, тонких облаков было, и звезды ярко сияли. Растущая фаза полумесяца тоскливо сидела на небе. Судя по всему, через несколько дней она станет полумесяцем. Звук сверчков с полей и громкий смех из таверны наполнили его уши приятным гулом. Это был приятный вечер, не слишком теплый и не слишком холодный. Соник, заметил Шэдоу, снял свое толстое зимнее пальто, которое он подарил ему, когда он впервые приехал в своей старой рваной одежде, и переоделся в более легкую куртку, которую он только что купил несколько часов назад. Она была изумрудно-зеленой, как и оттенок его глаз. Эти двое простояли там несколько минут, не разговаривая. Это казалось странным, но не совсем неправильным. Соник обычно был таким болтуном, который говорил так же часто, как и моргал. Как будто это была жизненная функция, такая же важная, как дыхание. Шэдоу беспокоился, что тишина исходит из места дискомфорта, и хотел облегчить его, но он также лелеял почти созерцательное и тонкое выражение, присутствующее на лице оборотня. Он не слишком часто видел Соника задумчивым. Для него было типично выражать себя с радостью, рвением, скукой, самонадеянностью, а иногда и раздражением. Конечно, были времена, когда Соник казался скорбным, но Шэдоу редко видел такие моменты, и они никогда не были намеренными. Хотя он не знал многого, так как верхог не любил об этом говорить, Шэдоу смог понять, что у Соника было душераздирающее детство. Соник был отделен от своей стаи в детстве, и это ранило его почти непоправимо. Он не был уверен, что именно могло стать эмоциональным триггером. Возможно, это были звуки сообщества, запах и ощущение ночного воздуха весной, а может быть, это был сам Шэдоу. Что угодно могло стать триггером для человека с травмой, независимо от того, насколько незначительной или незначительной она казалась. И у Соника была травма, Шэдоу знал это по крайней мере. Он хотел спросить об этом, любопытствуя, что случилось с его старыми товарищами, и беспокоясь о благополучии своего охранника, но он также знал, что размышления о прошлом, особенно разговоры о нем, могут открыть раны, которые человек не способен так легко закрыть. Вот почему всякий раз, когда он замечал, что Соник слишком долго остается в такие моменты, он всегда пытался вмешаться и мягко отвлечь его разум от прошлого и вернуть в настоящее; так же, как когда-то Руж сделала для него. «Надеюсь, я тебя не обидел». Сказал он, наконец сломав лед. Соник физически подпрыгнул, явно не ожидая, что он заговорит. Он повернулся, чтобы посмотреть на него, его лицо наполовину было освещено светом изнутри таверны, а другая часть была скрыта тьмой, но оба его глаза сияли и выделялись, как драгоценности на фоне скалы. "Хм?" Шэдоу тихонько вздохнул, и шум гармонировал с мягким ветерком. Он бы подумал, что Соник узнает его собственное поведение, но, возможно, нет. «Ты был довольно тихим рядом со мной в последнее время». Он подсказал. Прошло много времени, пока они размышляли о своих последних взаимодействиях, и медленно, но верно на персиковой мордочке проступило осознание, как и небольшой оттенок розового, который был почти незаметен в темноте. Но Шэдоу, с его сильными глазами, натренированными видеть сквозь самые темные ночи, увидел это. «Я-я? Мне жаль. Я даже не заметил!» — пробормотал он, потирая шею одеревеневшей рукой под длинными иглами. Он звучал неуверенно, и у Шэдоу возникло ощущение, что он лжет, но он не стал пытаться давить и оставил тему. Если Соник все еще не чувствовал себя комфортно рядом с ним после всего этого времени, это, скорее всего, была проблема, которую нельзя было исправить несколькими дружелюбными словами. Несмотря на всю его болтовню, широкие улыбки и привязанность, возможно, Соник еще не нашел в себе силы простить его после всего, что он сделал, и, возможно, Шэдоу этого не заслуживал. Близость и уязвимость никогда не были его сильной стороной. Этого никогда не могло быть, когда его воспитывал тиран, который считал своего сына главным оружием своей армии. Даже когда он смог оторваться от отца и своей изначальной цели, потеряв себя и свою память в процессе, смерть и ужас, казалось, следовали за ним, как мотылек за пламенем, и это отняло новую жизнь, которую он когда-то построил для себя, и заставило его вернуться к своей старой роли. Даже его отношения с Руж, какими бы глубокими и дорогими они ни были, все еще держали границы, выстроенные из камня, которые летучая мышь, как бы она ни старалась, не смогла разрушить. Но за то короткое время, что он знал Соника, в нем возникло желание обнажиться, наплевав на последствия и страхи. Оборот был подобен солнцу, яркий и теплый, способный прогнать любую тьму, которая преследовала его разум. Однако Шэдоу не был рожден для такого света. Его огонь обжигал его, мучил и заставлял бежать обратно в тень, но он все равно жаждал его еще больше. «Понятно», — сказал он, глядя вниз на грунтовую дорогу, а затем на луну и звезды над собой, сияющие и мерцающие. Может быть, Шэдоу был как луна. Соник ненавидел луну, несмотря на то, что полагался на нее. Она постоянно меняла свою фазу, никогда не будучи уверенной в себе. Когда она была полностью представлена, верхог ненавидел ее больше всего, а когда она исчезала с неба, он праздновал. Во все остальное время он научился нехотя принимать ее и танцевать вокруг нее. Точно так же луна причиняла боль Сонику. Тем не менее, может быть, Шэдоу мог научить Соника любить луну так же, как он любил солнце. Минуты проходили между ними. Тишина резонировала так громко, что заглушала все остальные звуки и оставляла мир пустым и покинутым. Чем больше времени проходило, тем больше Шедоу распадался внутри. Не в первый раз он пожалел о том, что согласился не читать мысли Соника, потому что он продал бы свое тело и душу, чтобы узнать, что думает другой, чтобы найти утешение в возможности того, что он неправ и что его, в любом случае, ценят. В конце концов, после того, как около получаса неловкой тишины ускользнуло под ними, Соник снова повернулся к нему. Шэдоу заметил движение периферийным зрением, но не осмелился посмотреть, опасаясь, что его сожгут. «Шедоу... Я...» - начал Соник, но, как будто сам Солярис искал его падения, появилось знакомое и неприятное старое лицо, которое прервало и испортило момент. «Ну, и кто тут у нас?» — усмехнулся резкий и напыщенный голос. «Клянусь Хаосом, это же лорд поместья Дэрил. Я не знал, что ты можешь покинуть этот унылый старый замок». Вампир резко поднял глаза на человека, который теперь стоял напротив него прямо на пути света из окна таверны, освещавшего его фигуру; как всегда, ища внимания. Его зеленые перья были ухожены и вымыты, уложены в большую прическу в показной манере, чтобы привлечь внимание. Он был одет в летный костюм цвета выжженного апельсина и бордового, украшенный золотом и кристаллами. Тонкая золотая тиара сидела на его лбу над бровями, демонстрируя его статус самопровозглашенного принца. Тень встречал этого человека только дважды. Первый раз это было семнадцать лет назад, когда птица прилетела, чтобы украсть его ценные вещи, но была изгнана Тенью и его охраной. Второй раз это было десять лет назад, когда Тень возвращался с ежегодного бала короля, на котором он должен был присутствовать, и он попытался ограбить его карету, но не смог. Но даже до этого Тень слышал о нем, любой, у кого были излишки денег и драгоценностей, знал его имя. Джет Ястреб, ночной бродяга, охотник за сокровищами и бредящий человек, который считал себя правителем давно умершего королевства. «И я не знал, что ты можешь покинуть свой зачарованный корабль. Если только ты не пришел меня ограбить?» Тень с рычанием отреагировал. Его настроение и так было на самом дне, но прибытие птицы сумело погрузить его в глубины ада. Джет громко рассмеялся. «У тебя нет ничего, что я хочу. Ничего, кроме гребаных овец и коз. Ну... кроме этого маленького драгоценного камня». Сказал он, его голос и взгляд стали страстными, когда он заметил Соника. Шэдоу моргнул один раз в замешательстве и заглянул в разум ястреба и ощетинился, когда понял, что все его мысли о Сонике были похотливыми и развратными. «Могу ли я спросить твое имя, Сапфир?» — спросил он, полностью сосредоточившись на оборотне. Несмотря на то, что Соник не мог по-настоящему знать, насколько грязными были намерения Джета по отношению к нему, он стал заметно встревожен и подошел ближе к Шедоу, коснувшись его руки. Джет прищурился от этого движения и уставился на вампира, Шедоу ухмыльнулся ему в ответ. «...Соник». Он ответил вежливо, давая понять, что его это не интересует. Однако его отсутствие энтузиазма и уныние не обескуражили Джета, и, несмотря на то, что было ясно, что влечение не было взаимным, Джет пошел дальше. «Что такая хорошенькая крошка, как ты, делает здесь с этим старым брюзгой?» — спросил он, подходя ближе и проводя рукой в ​​перчатке по своей персиковой щеке. Шэдоу обрушил адский огонь на обидевшую конечность, но прежде чем он успел что-либо сделать, Соник отбросил его руку и одновременно переплел свою руку с рукой Шэдоу, прижав их тела ближе друг к другу и заставив разум вампира на мгновение закоротить от близкого контакта. «Я его личный охранник», — более резко ответил Соник, явно раздраженный настойчивостью ястреба. Джет наконец отступил, хотя и сделал это с горечью и уязвленным эго. Вместо этого он снова перевел взгляд на Шэдоу и сравнял его с суровым хмурым взглядом, который его совсем не запугал. «Интересно. Никогда не думал, что такой гордый человек, как ты, наймет охранника», — ехидно заметил он. Но это его не смутило, и он спокойно встретил оскорбления Джета. «Вы ведь наверняка слышали о возвращении Короля Теней? Разве не естественно, что я принимаю меры предосторожности?» — небрежно ответил он. Однако неожиданно это дополнение к теме обсуждения, похоже, воодушевило ястреба, и он вновь обрел свое язвительное самообладание, надмеваясь. «Да, я слышал о Мефилесе. Я тоже с ним говорил», — сказал он, свободно положив руки на белое перо своей груди. Это сразу привлекло внимание Шэдоу, и он тут же в спешке приблизился к Джету, случайно увлекая за собой Соника. Он знал, что такая реакция даст Джету приманку, которую можно будет использовать против него. Плюс был шанс, что все это было подвохом, но он не позаботился о предвидении, прежде чем прыгнуть вслепую. Прошло несколько месяцев с тех пор, как он что-либо слышал о Мефилесе, он не мог упустить эту возможность. «Что он сказал?» Джет откинулся на одну ногу, выпятив бедро и таз расслабленно и скучающе. Он пожал плечами и повернул голову вокруг шеи, выставив ее наружу. Тень скривил губу, увидев, как ястреб явно тратит свое время, но он не укусил никоим образом, отчаянно желая получить информацию. «Да ничего особенного, на самом деле. Он просто спросил меня, могу ли я использовать свой корабль, чтобы добыть для него ингредиент. Кажется, он готовит злое заклинание в своих наклонных башнях». Джет ответил так, словно болтал попусту. «Что он задумал?» — спросил Тень, не удовлетворённый полученным ответом. Легкая ухмылка скользнула по клюву Джета, прежде чем он расслабился и поднял руки в притворной обороне. «Эй, я не могу просто так дать тебе эту информацию. Но если ты пойдешь и позволишь мне угостить Соника выпивкой, я подчинюсь», — предложил он, наконец снова устремив голодный взгляд на лазурное небо. « Нет ». Оба ежа ответили одновременно, удивив друг друга тем, как быстро они оба отреагировали. Они быстро обменялись интригующими взглядами, но снова перевели взгляд на Джета, когда он снова заговорил. «Хм, ну тогда, полагаю, тебе не нужна эта информация». Тень зарычал, потянулся за кошельком в кармане пальто и бросил все свои деньги к ногам Джета. Ему было все равно, у него было еще много денег там, откуда они пришли. «Что ты знаешь?» — потребовал он. Джет наклонился, поднял кошелек, открыл его, пересчитал золотые монеты, прежде чем одобрительно кивнул и положил его в карман своего пальто. «Мефилес планирует провести ритуал в день летнего солнцестояния. Он ищет больше силы, чтобы снова вести войну против тебя». Ответил Джет, его голос приобрел более серьезный тон. Несмотря на его прежнее безразличие, даже он знал об угрозе, которую представлял Мефилес, и о риске, если Шэдоу будет побежден. Хотя он не любил вести себя так и не считал себя таковым, многие ночные бродяги считали его своего рода королем. Так же, как и его отец, Шэдоу является самым могущественным ночным бродягой, который в настоящее время жил, но в отличие от своего отца, он был великодушен и заботился о ночных бродягах, находящихся под его опекой, и в целом. Поскольку он был лордом, он имел место в милости короля мобиан и мог защищать свой вид, несмотря на то, что никто из других дворян не знал о его происхождении. Все, включая Джета, пострадали бы, если бы Мефилес занял его место короля. «Могу ли я остановить его?» «Бьюсь об заклад. Хотя, учитывая, что в прошлый раз ты провалился, я в этом серьезно сомневаюсь», — усмехнулся Джет, вновь обретая безразличие и возвращаясь к оскорблениям, еще больше разозлив Шэдоу. «Что, ты, фея, не можешь предсказать мне будущее?» Он насмешливо рассмеялся: «Возможно, кровь гарпии ослабила твои силы». Он задел уязвимое место в хрупком эго Джета. Несмотря на свою гордость и хвастовство, рожденный от двух благородных и сильных рас, сам Джет унаследовал очень мало способностей своих родителей. Он мог читать будущее только на неделю вперед, гораздо меньше, чем большинство фей, и его физическая сила была ниже, чем у чистокровных гарпий. Более того, в странной, извращенной судьбе его крылья не переняли ни крылья его отца-феи, ни крылья его матери-гарпии и были такими маленькими и незначительными, что их едва можно было увидеть. Это означало, что он тоже не мог летать. Это был удар ниже пояса и серьезное оскорбление, но Джет зашел еще дальше. «Если хочешь узнать больше, можешь попросить свою собственную фею погадать». Джет фыркнул и запыхтел. «Ой, подождите, она сломалась». И Шэдоу, и Соник замерли от его неожиданного возвращения. Одно дело оскорбить одного из них в лицо, и совсем другое — оскорбить их друга и товарища за ее спиной. Более того, Джет знал, насколько драгоценны крылья феи для их культуры и общества, и как позорно было ранить или потерять их; а Эми потеряла свои самым ужасным образом из всех возможных. Раскаленная ярость извивалась под его кожей, и Шэдоу больше ничего не хотел, чтобы оторвать то немногое, что осталось от крыльев Джета со спины, чтобы он познал ту же агонию и никогда больше не посмел бы насмехаться над ней, но, как и раньше, Соник действовал прежде, чем он смог пошевелиться. Без всяких предисловий Соник без усилий принял свою истинную форму и навис над феей-гарпией, неся свои зубы с угрожающим рычанием. «Тебе лучше закрыть рот», — выплюнул он баритоном, гораздо более низким и угрожающим, чем обычно. Джет отпрянул в едва скрываемом ужасе, и даже Шэдоу нервно содрогнулся от выпускаемых Соником феромонов страха. Несмотря на обстоятельства, Шэдоу мог только с благоговением смотреть на увеличенную форму Соника, когда его темно-синий мех блестел под лунным светом. Хотя он выглядел так, будто собирался облегчиться в собственные штаны, Джет выпрямился, неуверенно шагнув назад, и заставил себя вернуть на лицо фальшивую браваду. «Тск, вы двое не стоите моего времени», — сказал он и улизнул. «Спасибо за монеты, Тень. Удачи тебе не умереть», — крикнул он через плечо, практически убегая с патио таверны. Два ежа смотрели, как он уходит и исчезает на ночных улицах. Как только он ушел, Соник сбросил напряжение, оставшееся в его теле, и вернулся в свое обычное тело, слегка покачиваясь, легкомысленно от внезапной перемены. Шэдоу схватил его за плечо и держал неподвижно. Соник устало перевел взгляд на красные радужки и резко втянул воздух. Шэдоу дрогнул внутри, хотя и не позволил Сонику увидеть это. Он беспокоился, что прикосновение к его плечу было не в порядке, и поспешно убрал руку, как будто она обожгла его. Но прежде чем он смог полностью отступить обратно в его сторону, Соник протянул руку и схватил ее своей, слегка сжав. Шэдоу в замешательстве и недоверии посмотрел вниз на их переплетенные руки, а затем снова на Соника. Оборотень одарил его едва заметной улыбкой, застенчивой и неуверенной. Ему не нужно было читать его мысли, чтобы понять, что он спрашивает, все ли в порядке. Поэтому он слегка сжал его руку в ответ, чтобы подтвердить, что все в порядке. Они постояли там еще мгновение, уже забыв о Джете, поскольку они оставались окутаны комфортом друг друга. Что-то родилось между ними той ночью, хотя Шэдоу не знал, что именно. Но по взгляду в его глазах Соник, казалось, знал, что именно. Он хотел спросить его, он хотел узнать, но часть его боялась ответа, чувствовала себя недостойной его. Неважно, что это было, Шэдоу поклялся, что он станет лучше ради Соника. Он никогда не хотел давать другому повод сомневаться в нем или бояться его. Они оба были травмированы своим индивидуальным прошлым, и это заставило их обоих опасаться связи. Однако в тот единственный момент Шэдоу почувствовал, как часть его самого исцелилась, и, возможно, часть Соника тоже исцелилась. «Пойдем домой», — сказал он. Затем они ушли, уйдя из города по главной дороге обратно в поместье, полностью забыв о спутниках, с которыми они пришли туда. Руж наверняка позже накричала бы на него за то, что он оставил ее позади. Более того, она будет в ярости, узнав, что он получил новую информацию о планах Мефилеса и не рассказал ей сразу. Но в тот момент для него ничего не имело значения, кроме руки, которую он держал в своей, и теплого тела рядом с ним.