Moon Cycles || Лунные циклы

Соник впервые за много лет выспался в своей новой комнате. Кровать была гигантской и затмевала его по сравнению с ней. Она была покрыта шелковыми простынями, которые были божественны для его уставших костей. Подушки были набиты перьями и мягко поддерживали его голову, обеспечивая идеальную поддержку для его шеи, так что он не просыпался с какими-либо перегибами. Соник не хотел с ним расставаться. Он все еще был уставшим. Тренировки были грубыми. Наклз был хорошим учителем, но он также был безжалостен и неумолим в своих спаррингах. Он понял, что Соник не боец, а значит, не имеет ни навыков, ни тактики. Поэтому его первый день был сосредоточен исключительно на совершенствовании его стоек, и его заставляли стоять в одной позе часами, пока он не смог держать ее идеально. Он научился правильно наносить удары кулаком, делать удар ладонью, нацеливать джеб и многие другие формы атак; а также как перенаправлять удар и использовать его против своего нападающего. Наклз также заставил его нарастить силу верхней части тела с помощью строгих программ подтягиваний с отягощениями вокруг ног, отжиманий с Наклзом, сидящим на спине, и поднятия тяжестей. Соник был благодарен за то, что была зима, потому что он становился мокрым от пота в конце каждой тренировки. Единственной частью его тела, которую он не тренировал, были ноги, поскольку они уже были закалены за годы бега. Он просыпался, согласно идее Наклза, рано, что на самом деле было всего в пять вечера, и начинал с разминки из сотни прыжков, шагов в сторону, выпадов и многого другого. Закончив, он делал все, что запланировал Наклз. После этого они останавливались, чтобы поесть и отдохнуть, а затем переходили к совершенствованию его стоек и оттачиванию его техник. В конце дня, около трех часов утра, у них был спарринг, чтобы проверить его навыки. Решение Наклза относительно их тренировок заключалось в том, что Соник закончит, как только ему удастся победить Наклза, не сдвинувшись. До сих пор он проиграл все матчи. Соник почти хотел сдаться после первой недели, но продолжал, несмотря на то, насколько он был измотан. Его руки превратились в лапшу, настолько болели, что он едва мог их поднять. Наклз, должно быть, понял, что Соник изо всех сил старается не отставать, поскольку он обещал ему вчера, что сегодняшняя сессия будет легкой, хотя он боялся того, что означает версия «легкой» Наклза. Несмотря на это обещание, Соник лежал в постели, не желая вставать. Физически сон был спокойным и помог его уставшим конечностям восстановиться, но морально он был истощён. В основном потому, что ему приснилось ещё одно из его забытых воспоминаний, кроме этого, которое он не мог вспомнить, как бы сильно он ни старался. Он ненавидел, когда его сны ускользали от него в тот момент, когда он просыпался. Это было похоже на пощёчину. Соник изо всех сил старался вспомнить хоть что-то, что мог, но ничего не приходило ему в голову, кроме нескольких слов из песни его матери. «Мир — это…» «Что такое мир ? » — проворчал Соник себе под нос, потирая кулаками воспаленные глаза. Он напевал мелодию и снова и снова пел первую строчку, которую он каким-то образом сумел вспомнить на прошлой неделе, пытаясь вспомнить слова, которые следовали за ней. Но безуспешно, песня его матери ускользала от него. Было довольно жестоко, когда тебя пытали отблесками прошлого, но никогда не даровали облегчения от знания того, какой была его жизнь. Он знал, что был счастлив, это было ясно, и что он был благословлен любящими родителями. Его мать была особенно заботлива и ласкова с Соником в его молодые годы, пела ему, когда он был расстроен или напуган. Иногда Соник желал, чтобы у него вообще не было воспоминаний. По крайней мере, тогда он не чувствовал бы такой зависти к жизни, которая, как он знал, когда-то была его. Ему не пришлось бы знать, что ее насильно отняли у него. Может быть, верить в то, что его родители презирали его и бросили, было бы лучше правды. Тогда он просто проклинал бы их имена, ненавидел их и никогда не думал о них в своей жизни. Но его разум был глуп, и травма той ночи оказалась недостаточной, чтобы подавить все, что было до этого. Вот почему его воспоминания приходили к нему только во сне, когда он не мог активно отталкивать их. Он хотел помнить, в глубине души он хотел помнить своих родителей, свою семью, свою жизнь. Только он не мог выбирать, какие воспоминания он будет вспоминать, не раскопав также события той ночи. Соник отказывался думать о том жестоком, безлунном вечере и активно избегал его в страхе, что он вспомнит в мучительных подробностях то, что произошло прямо у него на глазах. Хотя это могло бы потенциально помочь ему понять, почему это произошло; что именно произошло. Когда Тень дал ему эту комнату, он упомянул, что не видел оборотня с юности. Учитывая, что он был бессмертным вампиром, было трудно определить, как давно была его юность, но, скорее всего, давно. Это заставило его задуматься, как давно он отделился от своей семьи и сколько ему лет. Годы давно слились воедино. Соник понятия не имел, сколько лун он скакал из города в город, или где именно он был, или откуда он пришел, если уж на то пошло. Соник не хотел оставаться в одном королевстве, так как он быстро истощал маленькие деревни после нескольких месяцев проживания в них и поэтому ему приходилось переезжать в новое королевство каждые несколько лет. Он не был уверен, в каком королевстве он сейчас находится, но мог предположить, что он был там около двух лет. Проблема заключалась в том, что оборотни могли жить несколько столетий, обычно около пятисот лет, и поскольку каждый день для них был почти одинаковым, у них практически отсутствовало чувство времени, поэтому было трудно сказать, как давно это произошло. Соник застонал и сел в постели, дрожа, когда одеяло соскользнуло с его туловища. В его комнате было довольно холодно, так как он забыл разжечь огонь перед сном. Но холод в комнате не мог сравниться с тем, что лежало внутри него. Годами он гонялся за своими мечтами, тосковал по своим воспоминаниям, но его молитвы всегда оставались без ответа. Даже когда ему давали то, что он хотел, это было лишь крохотными кусочками, неспособными насытить его. Он устал от этого. Постоянного разочарования и тоски. Соник окончательно решил, что больше не хочет своих воспоминаний. Они не принесли ему никакой пользы и только принесли ему страдания. Все, чего он хотел, — это услышать песню своей матери, чтобы почтить ее память. Тем не менее, он знал, что невозможно выбрать, какие воспоминания ему приснились, и вспомнить текст песни самостоятельно было маловероятно. Но, возможно, он мог бы пойти к Тейлзу и узнать, знает ли маг какие-нибудь заклинания, которые могли бы ему помочь. Соник приготовился к холодному воздуху и сорвал с себя простыни, чтобы встать с кровати. Он застонал, потягиваясь руками и спиной. Было около двух часов дня, что стало его новым ранним утром. После того, как он не спал до четырех-пяти утра каждый день, тренируясь и работая над собой, его график сна приспособился и изменил свое когда-то раннее время пробуждения на гораздо более позднее. Несмотря на это, он все равно просыпался намного раньше других ночных бродяг. Он оделся в свой единственный наряд, который был у него, и который стал грязным и порванным за неделю непрерывных тренировок. Ему придется пойти на рынок, чтобы купить новый комплект, когда у него появятся деньги и появится свободное время. Если он когда-либо это делал. Соник вышел из своей комнаты и на цыпочках прошёл мимо покоев Шэдоу, не желая будить его, если тот всё ещё спит. За последнюю неделю он почти не видел его. Иногда Соник мельком видел, как он входит или выходит из своей спальни или кабинета, или замечал, как он гуляет по замёрзшим садам, но Шэдоу никогда не вступал с ним в разговор, даже если Соник пытался его инициировать. Он не мог сказать, было ли это потому, что Шэдоу избегал его, или он просто был от природы неуловим. Хотя он предположил, что это не было странным для ночного бродяги, и вампира в особенности, хотеть остаться вне поля зрения. За исключением того, что у него не было причин, насколько мог судить Соник, избегать его, и Соник не помнил, чтобы сделал что-то, что могло бы его обидеть. Если уж на то пошло, Соник думал, что они будут в лучших отношениях после того, как Шэдоу извинится. Это не ожидалось, и, возможно, даже не было необходимо, но Соник оценил, что Шэдоу извинился и попытался объясниться. Это снизило его беспокойство по поводу службы в качестве его охранника. Однако теперь его игнорировали. Не то чтобы это имело для него значение. Он скоро проведет каждый момент своего дня рядом с Тенью. Соник вздохнул про себя, когда он добрался до лестницы, потирая рукой больную шею. Он быстро сбежал по лестнице — дом был тихим и пустым, как всегда в этот час — и он добрался до кабинета Тейлза в рекордное время и постучал в дверь, войдя, когда услышал, как лис приветствует его. Комната была катастрофическим беспорядком. Повсюду были разбросаны флаконы, книги и ингредиенты, и даже были собраны на полу. Тейлз был глубоко погружен в книгу заклинаний, варя какую-то смесь в своем котле. «Эй, приятель, ты занят?» — крикнул Соник, входя. Он довольно часто приходил навестить молодого мага, так как тот почти ежедневно травмировался во время тренировок с Наклзом. «Просто пытаюсь разобраться в этом зелье трансформации», — ответил Тейлз, поднимая руку над головой, чтобы схватить сушеную траву. Он раздавил его в руке и бросил несколько кусочков в варево. Котел начал пузыриться, но этого было недостаточно, поэтому Тейлз бросил туда всю траву. Этого оказалось слишком много, и зелье быстро перелилось через край. Горячая жидкость выплеснулась наружу и едва не попала в Тейлза, но Соник успел среагировать достаточно быстро и оттащил его в сторону. «Ты в порядке?» — спросил Соник. Тейлз кивнул головой, но нахмурился, глядя на свой стол. Жидкость быстро затвердела в густую желеобразную массу, которая запятнала книгу заклинаний, которую он читал. «Да, я в порядке, но это была полная ошибка». Он простонал, вернулся к своему рабочему месту и разочарованно потыкал кашу. «Что ты пытался сделать?» «Я пытаюсь создать зелье трансформации для Омеги», — ответил Тейлз, набросав круг вокруг беспорядка, который помог собрать все обратно в котел. «Он просил меня об этом уже несколько месяцев». «Кто такой Омега?» — спросил Соник, следуя за Тейлзом, который поднял котел, конечно же, с помощью заклинания, и вынес его из комнаты. «Он подопечный Шэдоу. Он живет на верхнем этаже, как и ты, но он почти никогда не покидает свою комнату», — объяснил Тейлз. Они вдвоем прошли по коридору к двери для слуг, которая вела наружу. Соник побежал вперед, чтобы открыть дверь. Тейлз поблагодарил его и вышел наружу, ведя их через поле к загонам для овец. На улице было светло, небо было заполнено светло-серыми облаками, которые отражали свет от белого снега, почти ослепляя их, когда они выходили из затененного поместья. Он был удивлен, узнав, что у Тени есть подопечный. Судя по тому, насколько стоическим и социально дистанцированным была Тень, он бы не догадался, что тот возьмет на себя ответственность за кого-то. Тем не менее, он также сначала думал, что Тень собирается убить его, так что он явно не очень хорошо представлял себе, кем он был как личность. Или он был просто загадкой среди людей. «Почему бы и нет?» — спросил Соник. Тейлз немного вздохнул, вываливая кашу в кормушку. Несколько овец, которые были рядом, быстро подбежали к ним и с удовольствием съели помои. «Ну, он немного смущен своей внешностью. Он случайно напугал нескольких слуг в прошлом, так что теперь он просто сидит в своей комнате, но он действительно милый, хотя и немного странный». После того, как котел опустел, Тейлз начал свой путь обратно в особняк, его заклинание несло за собой котел. Соник с интересом наблюдал за парящим котлом, все еще пораженный магией Тейлза. Соник размышлял о незнакомце, которого он еще не встречал, и хотя он ничего не знал о нем, кроме того, что только что узнал, он сочувствовал ему. Соник бежал из многих городов в своей жизни после того, как кто-то видел, как он обращался, на тот случай, если он думал, что он один, и решил отпустить и сменить форму. Потребовалось всего лишь третьего раза, чтобы Соник больше никогда не позволял себе обращаться, за исключением полнолуний, когда у него не было права голоса в этом вопросе. Он возненавидел свою форму оборотня, несмотря на то, что это было его настоящее тело, потому что у него были только негативные реакции на нее. Тем не менее, Сонику повезло, что он мог переключиться в менее угрожающую форму. Но, судя по звуку, у Омеги было только одно появление. Они вернулись в особняк и закрыли за собой тяжелую деревянную дверь, снова окутав их тьмой. Соник почти почувствовал себя более комфортно, находясь в темноте, поскольку он все больше привыкал проводить время при свете свечи и луны, а не солнца. Они молчали, пока проходили мимо помещений слуг, пока не вернулись в кабинет Тейлза, чтобы не потревожить других ночных бродяг. Тейлз наконец отпустил свое заклинание, и его котел вернулся на место, где он был прежде. Лис заметно расслабился и позволил своим плечам облегченно поникнуть. Это заставило Соника задуматься, насколько энергозатратно заклинание. «В любом случае, что я могу для тебя сделать?» — спросил Тейлз, возвращаясь к работе и собирая новые ингредиенты. Соник немного вздрогнул от этого вопроса. Он почти забыл, зачем он изначально сюда пришёл. «О! Я, э-э, просто хотел узнать, есть ли у тебя заклинания, помогающие от снов?» — пробормотал он, неловко потирая шею. «Сны, хм...» Тейлз встал со своего стола и подошел к книжной полке, просматривая свою большую коллекцию, пока не нашел то, что искал. Книга, которую он вытащил, была невероятно старой и потертой, с разваливающимся по швам переплетом и потертыми краями. «У меня есть старая книга заклинаний о сновидении. Что именно ты ищешь?» «Я хотел узнать, смогу ли я остановить свои сны. Знаешь, иметь возможность решать, о чем мне мечтать», — сказал ему Соник, мягко подпрыгивая в ботинках и размахивая руками по бокам. «А, заклинание осознанного сновидения. Мне нужно что-то для этого». Тейлз пролистал страницы книги, некоторые из которых чуть не выпали, когда он это делал. Наконец он остановился на одной странице и перечитал ее еще раз, прежде чем решил, что это то, что он искал. «Ладно, похоже, у меня есть большинство ингредиентов, мне просто нужно будет достать еще несколько. Я должен буду это сделать через день или два». Соник почти подпрыгнул от радости, но ограничился простым потрясением кулака. Он уже предвкушал ночь хорошего сна. «Спасибо большое, Тейлз». "Ничего особенного, но если можно спросить, зачем тебе заклинание? Тебе снятся кошмары?" «Это не совсем кошмары, скорее воспоминания». «Воспоминания?» — переспросил Тейлз. Соник застенчиво кивнул, немного взволнованный. Он никому раньше не рассказывал о своем прошлом. В основном потому, что нечего было сказать, но также потому, что было неловко и немного больно об этом говорить. Но Тейлз оказал ему огромную услугу, сделав заклинание, поэтому он решил, что будет неплохо поделиться небольшой частью. «Я не очень хорошо помню свое детство, но время от времени оно мне снится. Но ничего не ясно, и я решил, что больше не хочу его вспоминать», — признался Соник. Тейлз с недоумением посмотрел на него и сморщил нос. «Почему это?» Соник тяжело выдохнул через нос и почесал морду, на мгновение задумавшись. «На данный момент это просто багаж», — решил он. Тейлз еще секунду смотрел на него, словно не веря ему, но в конце концов смягчился. «Ну, я сделаю зелье, но я рекомендую тебе подумать об этом еще немного. Есть вероятность, что если вы контролируете воспоминание, вы можете в конечном итоге изменить его», — сказал Тейлз, его голос был пронизан предостережением и беспокойством. Соник поблагодарил его за беспокойство. Он был благодарен, что молодой лис был так внимателен к нему, осторожен, чтобы убедиться, что он потенциально и непреднамеренно не навредит Сонику, предоставив ему заклинание. На самом деле, Соник не знал, о чем он просил или что на самом деле означает контроль его снов для состояния его психики. Все, что он знал, это то, что он больше не мог выдерживать пытки, которым подвергал его разум. Если его воспоминания откажутся открываться для него, то он сам закроет их еще сильнее. «Я буду иметь это в виду, но я уверен, что это именно то, чего я хочу». День тянулся медленно после того, как Соник закончил с Тейлзом. Он пошел на кухню и приготовил себе яичницу и поджаренный хлеб — Ванилла испекла несколько буханок накануне. Поев, он вернулся в свою комнату. Больше ему нечем было заняться в поместье. Соник все еще не был уверен, где ему разрешено находиться, а какие комнаты запрещены. Это было скучно и отупляюще. Он так привык работать от рассвета до заката, чтобы просто жить, а теперь он сидел один в своей роскошной комнате у камина, вертя большими пальцами. Он практически умолял солнце сесть, чтобы он мог пойти потренироваться с Наклзом, просто чтобы было чем заняться. Он простоял всего десять минут, прежде чем решил выйти во двор и начать тренировку самостоятельно. Его суставы были напряжены, а мышцы напряжены с предыдущего дня, поэтому перед тем, как начать, он пошел и набрал себе горячую ванну, чтобы расслабить тело. Ванна для слуг, хотя и маленькая, была для Соника благословением с половиной. До сих пор у него не было возможности регулярно мыться, и он привык к вони и запаху от себя и других. Тем не менее, там, в поместье, все мылись по крайней мере дважды в неделю, даже слуги. Конечно, воду приходилось кипятить на огне и выливать в ванну, что занимало довольно много времени, но результат в виде его мягкой шерсти и запаха розмарина того стоил. Соник расслаблялся в ванне, пока не почувствовал, как узлы в его спине начали расслабляться, рассеянно напевая себе под нос старую мелодию, повторяя единственный текст, который он знал в голове. Ноты эхом отражались от стен в успокаивающей манере, похожей на пение птицы. Как только горячая вода стала теплой, а его мех начал остывать, Соник вышел и слил воду из ванны. Он встряхнул свой мех, как только мог, и вытерся полотенцем. Когда он оделся, то решил отказаться от рубашки и вместо этого обернул ее вокруг талии. День был холодным, но он быстро согрелся благодаря своим упражнениям. Выйдя на улицу, он направился во двор, чтобы самостоятельно размяться, уже запомнив наизусть упражнения, которые заставлял его делать Наклз. Это была тяжелая, суровая работа, на которую у него ушел час, но к тому времени, как он закончил, солнце скрылось за горой, и Наклз вышел из особняка, чтобы присоединиться к нему. Ехидна быстро заметила, что Соник в порядке и готов к сеансу, и сразу перешла к режиму, который запланировала на день. Наклз заставил его следовать за ним вокруг задней части особняка к боковому складу. Внутри было приличных размеров, достаточно много, чтобы вместить около шести человек одновременно, и было занято кронштейнами и полками с оружием и доспехами. «Сегодня мы перейдем к оружейному бою. Умеешь ли ты обращаться с мечом?» — спросил Наклз. "Неа." «Я так и думал». Он фыркнул и рассмеялся, вытаскивая изящный клинок из его хватки. «Оборотни славятся своей физической силой и выносливостью. Я уверен, что даже такой клинок не сможет порезать вас под полной луной, но есть способы обойти это, и ты должен быть в состоянии защитить и себя, и своего господина, если ты не можешь полагаться исключительно на грубую силу». Наклз убрал меч и вместо него схватил два деревянных, явно предназначенных исключительно для тренировок, и бросил один из них Сонику, который не поймал его и был вынужден поднять с земли. «Сейчас мы будем практиковать работу ног, чтобы ты никогда случайно не споткнулся во время боя». Затем Наклз отвел их обратно во двор, где показал Сонику основы. Как правильно делать шаг вперед, назад и в сторону. Все это казалось таким нелепым и ненужным, но всякий раз, когда Соник начинал расслабляться, Наклз быстро переигрывал его и наносил ему резкий удар в бок. Они провели около трех часов тренировок, в течение которых Соник бегал вокруг, пытаясь либо ударить Наклза, либо избежать удара. После этого Наклз показал ему основной способ нанесения различных ударов и уколов, и они провели еще больше тренировок в течение еще четырех часов, в течение которых он просто вопил на деревянный манекен. Это было скучно, уныло и однообразно, но это было лучше, чем поднятие тяжестей, это точно. В конце их сеанса, чтобы они закончили, Сонику нужно было нанести по крайней мере один удар по Наклзу в спарринге с их мечами, чтобы проверить, насколько быстро он освоил основы. Наклз был с ним мягок и выглядел так, будто он едва старался все время, но Соник все равно с трудом поспевал. Он изо всех сил старался подражать тому, чему его учили, но Наклз уклонялся, уклонялся и отражал каждую атаку. Спустя еще целый час, в час ночи, Сонику удалось лишь слегка поцарапать бицепс Наклза, что ехидна решила засчитать за удар, чтобы дать Сонику передышку. Ледяной пол ощущался как рай для его больного тела, когда он рухнул на него. Он лежал там, задыхаясь и потный, совершенно измученный. Наклз, по сравнению с ним, выглядел лишь слегка запыхавшимся. Он предложил Сонику кружку воды, и тот выпил ее всю одним большим глотком, чудесным образом не поперхнувшись. Соник был рад, что решил принять горячую ванну, чтобы расслабить мышцы перед тренировкой, потому что он снова чувствовал сильную боль и умер бы, если бы не сделал этого. Если прошлая неделя чему-то и научила Соника, так это тому, что он, скорее всего, никогда не будет на одном уровне с Наклзом. Его не волновало, что он был технически сильнее в своей форме верхога. Грубая сила никогда не сравнится с мастерством, которое принесли опыт и техника. Тогда было любопытно, почему Наклз не был выбран в качестве охранника Шэдоу. Он понял из слов Руж, что Лорд не хотел охранника, но смягчился из-за расы Соника. Тем не менее, хотя они еще не знали об этом, Соник был жалким подобием оборотня и знал, что мастерство было ценнее силы в этом вопросе. Однако Наклз, похоже, не был согласен с этим мнением. «Эй, Наклз, почему ты так восхищаешься оборотнями?» — спросил Соник, садясь и скрещивая ноги. Наклз сел на выступ пустого фонтана напротив него, натянув на себя пальто, чтобы согреться теперь, когда он больше не был активен. Соник тоже начал чувствовать укус ночи, но он достаточно привык к этому, чтобы это не повлияло на него слишком ужасно. Он быстро ответил на вопрос, как будто не вкладывал в него никакой большой мысли, или, скорее, мысль обдумывалась давно, и он ждал, когда ему зададут именно этот вопрос. «Я был воспитан в племени воинов, которые высоко ценили и уважали честь и силу, и часто искали их в битвах с соперничающими племенами, которые всегда пытались вторгнуться на нашу землю. Меня с рождения учили сражаться, чтобы искать славы защиты своих сородичей. Несмотря на это, я умер, когда врагу удалось изолировать меня от моих братьев, и мои последние минуты были наполнены стыдом от бесчестной смерти». «Ладно, и?» — встрял Соник, не понимая, к чему Наклз клонит своим длинным рассказом. «Терпение». Наклз фыркнул, закатив глаза. Соник заворчал и скрестил руки, но ждал, пока нежить продолжит. «После того, как была вызвана буря и молния вернула меня в этот мир, я вернулся в свое племя, чтобы вернуть то, что у меня отняли, но они избегали меня за то, кем я стал. Поэтому я ушел и попытался восстановить свою честь самостоятельно. На меня часто нападали во время моих скитаний за то, что я случайно вторгался на территории других ночных странников. Но, как я узнал, я был непобедим. Ни один другой ночной странник не мог победить меня. Так было до тех пор, пока я не наткнулся на Лорда Шэдоу. Однако вампиры — обманщики, которые предпочитают полагаться на свою магию, чтобы победить врага, поэтому я никогда не засчитывал ему свое поражение как действительное, поскольку он не сражался со мной честно». «Я действительно не понимаю, какое отношение это имеет ко мне». «Я доберусь до цели, верхог». Наклз твердил, не слишком желая, чтобы его снова бессмысленно прерывали. Соник застонал и плюхнулся на спину, но позволил Наклзу закончить свой рассказ. «После моего поражения я искал кого-то, кто был бы наравне с Лордом Тенью, чтобы сразиться. Однако есть только два типа ночных бродяг, сравнимых с чистокровными вампирами. Первые — это тени, но они также полагаются на грязные трюки, чтобы победить, так что они не являются жизнеспособным противником. Вторые — это оборотни, у которых нет никакой магии, кроме той, которая позволяет им изменяться, и, как и мой собственный народ, они верят в честь воина». Соник снова сел. Наконец он понял, почему Наклз был так суров с ним и ожидал от него так многого, особенно когда дело дошло до их первого спарринга. Наклз искал кого-то, кто вернет ему его честь, и ожидал грандиозной битвы и подвига силы с закаленным в боях человеком того же уровня, что и Шедоу, но вместо этого он получил Соника. Внезапное чувство стыда заполнило его внутренности от того, что он не смог оправдать ожидания своих сородичей, а также от того, что он не знал, что его народ ценит такие вещи. Это заставило его почувствовать себя еще большим неудачником. Горечь также поселилась в его внутренностях от того, что чужак должен был научить его таким вещам; что нежить, кто-то, кто даже не был ночным странником по рождению, знал о своем народе больше, чем он. Часть Соника желала, чтобы он не узнал эту пикантную деталь об оборотнях. Он уже решил забыть о них. «А, так вот почему ты был разочарован нашей схваткой», — горько пробормотал Соник. Наклз нахмурился, услышав его угрюмый тон, и быстро извинился, пытаясь разрядить обстановку между ними. «Прошу прощения, я не хотел никого обидеть. В бою я склонен увлекаться». «Да, я могу сказать». Он проворчал, но внутренне содрогнулся, увидев, как Наклз нахмурился еще сильнее. Это была не вина ехидны, что он не знал свою стаю или их культуру, так что не было причин для обиды или негодования. «Но не волнуйся, я тебя за это не виню». Наклз заметно расслабился и послал ему легкую улыбку. Затем он встал со своего места на фонтане и шагнул к Сонику, протягивая ему руку, чтобы помочь ему подняться с земли. Соник взял ее и был практически брошен в крепкие объятия, которые длились всего долю секунды, прежде чем его дернули назад, дезориентировав его тем, как быстро это произошло. «Ты многообещающий, Соник. Тебе просто нужно отточить свои навыки», — сказала ему ехидна с уверенной ухмылкой. Соник немного усмехнулся. Он не очень верил, что день, когда он сможет победить Наклза, наступит в ближайшее время, но он был рад иметь его в качестве учителя. «Хех, спасибо, Накс», — ухмыльнулся он в ответ. Закончив день, Наклз отправил Соника на кухню поесть; ему самому нужно было поговорить с Эми, чтобы проверить смену охранников на предстоящую неделю, поэтому он отправился на поиски розовой феи. Соник вернулся в дом и прошел мимо кухни. Он потерял аппетит после их разговора. Вместо этого он решил просто пойти и поспать. Это был не первый раз, когда Соник спал во время ужина, так что это его не сильно беспокоило. По пути в свою комнату он прошел мимо Ваниллы и Крим, которые смахивали пыль с украшений на втором этаже. Кролики тепло поприветствовали его и спросили о его тренировках. Соник поддерживал с ними краткий, но добрый разговор. Ему очень нравились эти двое, и он наслаждался их компанией, но сейчас видеть мать и дочь было просто больно. Он продолжил подниматься на следующий этаж, зевая от физической усталости, несмотря на то, что его разум все еще бодрствовал. Возможно, он сделает еще одну тренировку в своей комнате, чтобы довести свое тело до грани истощения, чтобы он мог спать, не думая. Однако, как только он поднялся по лестнице, что-то привлекло его внимание. В конце коридора стояла высокая, затененная фигура, которую он не узнал. Соник тут же рванулся вперед в тревоге, готовый отбиться от незваного гостя, но остановился, когда заметил, что фигура тоже вздрогнула при его виде. Это был тролль, причем молодой, возвышающийся над ним ростом, с темно-серой кожей и красными глазами-бусинками. Он был хорошо одет, лучше, чем любой из слуг, несмотря на то, что его одежда казалась более повседневной. Соник быстро понял, что это, должно быть, подопечный дома, о котором ему рассказывал Тейлз, Омега. Омега поспешно направился к двери своей спальни, по-видимому, напуганный внезапным появлением Соника в коридоре. «Подожди! Пожалуйста, не беги!» Соник бросился вперед. «Прости, что напугал тебя». Тролль остановился в дверном проеме, сбитый с толку, любопытный и колеблющийся одновременно из-за приближающегося к нему ежа. Насколько Соник знал, Омега не общался со многими людьми, и по его устрашающему виду он понимал, почему другие будут нервничать из-за него. Однако Омега до сих пор не действовал в отношении, которое могло бы обеспокоить Соника его характером, а Соник был слишком хорошо знаком с самоненавистью по поводу своей внешности. В жизни Соника было много тех, кого он случайно отпугнул, как только они увидели его таким, какой он есть на самом деле. Несмотря на его нерешительность, Омега не выглядел испуганным и отвечал ему смелым и умным голосом, не оставляющим места для нелепых мыслей о том, что он опасен. «Ты не напугал меня. Я напугал тебя», — легко ответил он, уверенный в собственном восприятии их взаимодействия, хотя оно и было неправильным. «Ты меня тоже не напугал, а просто удивил», — ответил Соник. Однако Омега не выглядел убежденным. «Это одно и то же», — утверждал он. Соник почти открыто застонал. Похоже, молодой тролль не поддался, слишком упрямо вбивался в свой образ мыслей, но Соник понял это. Он соотнесся с этим. «Ты Омега, да? Подопечный Тени?» — спросил он, хотя уже знал ответ. «Утвердительно. Ты Соник, личный охранник Шэдоу», — ответил Омега, но не как вопрос, а как утверждение. «Хех, ну, я буду через неделю», — ответил Соник. Затем Омега нахмурился, спрашивая Соника, что он сделал не так, и пошел дальше в свою комнату, держа руку на двери, готовый закрыть ее. «Тебе не нужно заставлять себя говорить со мной». «Я не заставляю себя», — опроверг Соник. «Я тебя не пугаю?» — спросил Омега, его голос слегка дрожал от недоумения и надежды. Было ясно, что он не хотел, чтобы это было правдой, но боялся, что окажется правым, как это уже случалось в прошлом, заставляя сердце Соника обливаться кровью еще сильнее. Слова значили очень мало для определенных типов людей. Люди, которые верили в глупость чужих обещаний, а затем были брошены в огонь предательства, не верили ни во что иное, кроме последовательных действий других как в испытание их истинного характера. Соник знал, что не сможет сказать ничего, что убедило бы Омегу в том, что он его не боится, но было кое-что, что Соник мог сделать , чтобы заставить его вздрогнуть. «Нет. Вовсе нет. На самом деле, я уверен, что если бы я изменился, то был бы примерно твоего размера». Это привлекло внимание молодого тролля, как он и хотел. «Интересно. Докажи это», — сказал он, отступая в сторону, чтобы пропустить Соника в свою комнату. Соник вошел и быстро окинул взглядом жилое пространство. Оно было намного уютнее, чем комната Соника или Шэдоу, больше напоминая квартиру, разделенную на определенные зоны. Все это имело смысл, поскольку Омега, как предполагалось, редко выходил. Это было довольно личным делом — менять облик перед другими людьми. Соник мог не знать слишком много о своей собственной культуре, но одно он знал точно: их истинные формы были ограничены только глазами их стаи. Общаясь с другими людьми, они всегда использовали свои базовые формы. Конечно, были времена войны, когда им приходилось использовать свои истинные формы перед другими, не входящими в их род, но когда они могли, они держали это при себе. И самым священным из всего было изменение их форм, когда их душа обнажалась. Если бы его мать могла его увидеть, она бы, наверное, отшлепала его, если бы она была такой женщиной. Но, к сожалению, он ее не знал, и поэтому ему было все равно. То, что делал Соник, может быть табу, но если он собирался забыть о своих родственниках, то он также отказался бы от их костюмов. Он снял пальто и рубашку, зная, что порвет их, если не снимет, и сделал глубокий вдох через нос и выдох через рот, чтобы успокоиться. Он сосредоточил свой разум на своем теле, чувствуя, как кровь движется по венам от его ступней, вверх по ногам, через его туловище и вниз по рукам к кончикам пальцев. Затем он наполнил эту кровь энергией, уникальной для его вида. Луна, которая светила через окно, его занавески были отдернуты, благословила его как своего ребенка, чтобы он превратился в свою большую половину. Энергия горела и обжигала его сердце, изо всех сил пытаясь сдержать себя, пронзая и падая. Она ревела внутри него и вспыхивала, пытаясь вырваться из его тела, одновременно втягиваясь в него, высасывая из него силы. Изменение формы было непростым делом, и Соник не хотел этого делать, но он надеялся, что таким образом он поможет этому молодому существу выбраться из своей раковины. «Вот, — прохрипел он, открывая глаза, чтобы прямо посмотреть в глаза Омеги, больше не нужно было поднимать голову, чтобы дотянуться до них, — теперь мы одного роста». «Отрицательно. Я все еще на дюйм выше тебя». Омега ответил монотонно, как будто ему было все равно, но затем на его лице появилась маленькая застенчивая улыбка. «Но это очень ценно». Соник громко рассмеялся и дружески хлопнул другого по плечу, чего Омега, похоже, не понял, но тем не менее приветствовал. «Нет проблем, большой парень». Затем Соник начал уменьшаться и сдвигаться, неспособный должным образом контролировать поток своей энергии, чтобы оставаться в этом состоянии в течение длительного времени. Он зашипел от укуса, но смягчился, когда его тело стабилизировалось в его меньшей форме. Однако он не упустил, как Омега нахмурился из-за его трансформации. Похоже, он сделал это в удачное время, потому что Шэдоу вошел, когда он надевал пальто. Лучше не быть найденным раздетым наедине со своим подопечным, Соник не хотел, чтобы его выгнали за непристойность и отправили в долговую тюрьму. Хотя он подозревал, что Шэдоу убьет его до этого. «Омега, я принес тебе ужин». Шэдоу начал открывать дверь, но остановился, заметив еще одно тело в комнате. «Привет, Соник. Я не ожидал увидеть тебя здесь». Казалось, Тень смутился из-за его присутствия, но не был обеспокоен или зол, что было хорошим началом. «Хех, ну, мы столкнулись друг с другом в коридоре», — сказал Соник, рассеянно теребя манжеты своего пальто. «Соник все еще меньше меня в своей истинной форме. Это должно означать, что я сильнее его, и, как следствие, сильнее тебя». Омега заговорил, внезапно сменив тему, как будто не мог дождаться своей очереди говорить. Глаза Шэдоу слегка расширились, и он снова перевел взгляд на Соника, который нервно покачивался на носках, снова молясь, чтобы Шэдоу не понял его неправильно. «Ты трансформировался ради него?» «Это был единственный способ убедить его, что я не боюсь», — быстро объяснил Соник. «Я решил, что если бы мы были одного размера, он бы не так нервничал». Вампир, казалось, принял это объяснение и не задавал дальнейших вопросов. На самом деле, он даже казался довольным информацией, послав Сонику благодарную улыбку. Затем Шэдоу прошел дальше в столовую Омеги и поставил свою еду, которая состояла из горячего рагу и теплого хлеба. «Ладно, Омега, если ты хочешь еще один спарринг, то я за. Хотя я уверен, что результат будет тот же», — игриво сказал он, снова обращая внимание на своего подопечного, с застенчивой ухмылкой. Было почти удивительно видеть, как Шэдоу взаимодействует с Омегой. Он был спокоен, умиротворен и даже немного дразнится. Соник не ожидал такого поведения от другого, он видел его только когда он был строгим или стоическим, но это было совсем не нежелательно. По правде говоря, Сонику нравилось видеть, как Шэдоу ведет себя таким образом, и он хотел, чтобы он был таким же с ним. «Вы спарринговались вместе?» — спросил он, заинтригованный тем, что Тень будет участвовать в обычных боях, поскольку раньше считал его слишком порядочным или замкнутым для этого. «Несколько раз. Омега даже пощадил Наклза, хотя все закончилось вничью». «Отрицательно. Он отключился первым, так что я победил», — сказал Омега, скрестив руки. «Наклз видит это иначе. Трудно сказать, кто отключился первым». «Он это сделал». Соник немного посмеялся над их шутками. Его впечатлило, что Омега смог идеально состязаться с Наклзом, а это значит, что предыдущее утверждение тролля было правдой, Омега победит его в бою. Эта мысль почти заставила его поморщиться, хотя он смог сдержаться. Казалось, что все больше и больше людей были впереди него, но все равно ожидалось, что он будет тем, кто возьмет бразды правления в свои руки. Они все возносили его на пьедестал, и Соник все больше беспокоился, что он лишится благодати и разочарует их. Он не стал бы спрашивать, почему Омега также не был выбран в качестве личного охранника Шэдоу, но его интересовало, почему он вообще не был частью охраны, особенно если он был равен капитану. Какова бы ни была причина, Соник считал, что он также может поучиться у Омеги и был открыт для того, чтобы иметь его в качестве спарринг-партнера, если это вообще возможно. «Я уверен, что Наклз был бы открыт для повторного матча. Может, ты присоединишься к нам в моей тренировке», — предложил Соник. Омега грустно рассмеялся, на его лице появилась торжественная улыбка, и он покачал головой. «Спасибо, но я не хочу выходить из своей комнаты». "Ты уверен?" Омега кивнул головой в знак согласия, но, похоже, на самом деле не был согласен со своими собственными чувствами. Было очевидно, что он делал вид, чтобы не заставлять их волноваться. Соник заметил, как Шэдоу недовольно поморщился, не из-за самого Омеги, а из-за обстоятельств, которые постоянно заставляют тролля изолировать себя от других. «Положительно. Это к лучшему, что меня никто не видит», — ответил Омега. Соник вздохнул про себя. Он знал, что не сможет изменить его мнение, по крайней мере, за одну ночь, поэтому ему придется смягчиться на данный момент. Однако это не означало, что он сдастся. Соник знал, что такое одиночество, и не хотел видеть, как другие страдают от того же, если он мог помочь. «Я уверен, что всем просто нужно привыкнуть к тебе. Насколько я могу судить, с тобой довольно весело находиться рядом». Соник успокоил его: «Если ты не против, я бы хотел снова навестить тебя». Омега удивленно моргнул, скорее всего, никогда не слышав этого ни от кого, кроме Шэдоу, и, возможно, Руж, если Соник был прав, полагая, что «не» хозяйка дома как-то связана с тем, что Шэдоу взял к себе молодого тролля. В конце концов, они все жили на одном этаже, так что должны были когда-то взаимодействовать. «Да, это желательно», — с радостью согласился Омега. Соник остался на некоторое время после этого, но обнаружил, что ему больше нечего сказать. Он был известен своей общительностью большую часть своей жизни для людей, которые его знали, но он всегда был в движении, поэтому от него никогда не требовалось затянутых разговоров. Но он старался быть вовлеченным в Омегу, как мог, хотя Шэдоу, казалось, был доволен тем, что просто наблюдал со стороны, только изредка издавая звуки. Однако еда Омеги начала остывать, и он решил закончить разговор, чтобы поесть. Соник и Шедоу вскоре ушли, коротко попрощавшись с молодым подопечным на данный момент. Соник не хотел нарушать его обед, запах напомнил ему о голоде, который он ранее решил игнорировать. Он думал, что оставит Шедоу в компании своего иждивенца, но вампир предпочел уйти с ним. Прогулка по коридору напомнила им ту, что они разделили неделю назад. Шэдоу молчал, но Соник мог сказать, что у него что-то на уме по выражению его глаз. Он не настаивал, все еще не совсем уверенный, как правильно вести с ним разговор. Он говорил так монотонно все время, что Соник с трудом мог понять, шутит он с ним или говорит серьезно. Например, в последнем разговоре, который у них был, прежде чем он внезапно проигнорировал его, Соник снова попытался извиниться за свою ошибку. Он не мог понять, был ли ответ Шэдоу подшучиванием над ним или он честно собирался заставить его отвечать, пока его долг не будет выплачен. Соник надеялся на первое, в конце концов, вампир извинился за свое обращение с ним в их первую встречу. Это вполне могло означать, что Шэдоу больше не злился на него за то, что произошло. "Спасибо." Голос Шэдоу вырвал Соника из его суетливых мыслей и вернул его в его нынешнее окружение. Он даже не понял, что добрался до своей двери. «За что?» — спросил Соник. «За разговор с ним. Я знаю, что это помогает кому-то еще, кроме Руж и меня, не бояться его», — ответил Тень, глядя на свои руки, пока он потирал их друг о друга. Затем Соник увидел в Шэдоу что-то, чего не замечал раньше. Поистине, удивительно, как он мог это пропустить, но его осторожность и гнев по поводу его рабства ослепили его. На самом деле Шэдоу был очень заботливым. Это звучало немного забавно и даже немного нелепо — думать о таких вещах, но он ничего не мог с собой поделать. Соник мог ясно видеть почти до безумия тревожность, которую Шэдоу проявлял по отношению к Омеге. Это было довольно милое зрелище, словно наседка, не уверенная, стоит ли выпускать своего птенца из гнезда, чтобы тот поиграл с соседскими утятами. Было легко сказать, что Шэдоу хотел, чтобы Омега покинул свою комнату и больше общался с другими, но не был готов насильно вытаскивать его из зоны комфорта. В конце концов, Шэдоу был бы лицемером, если бы сделал это. Чувство гордости тогда наполнило Соника, что он смог облегчить часть стресса вампира, сделав все возможное, чтобы подружиться с его подопечным. Было приятно быть полезным. «Не думай об этом. Я понимаю, каково это — хотеть скрыть свою внешность от других. Я просто думал, что здесь все будет по-другому», — сказал ему Соник, закончив недовольным бормотанием. Возможно, это было потому, что он жил только среди мобианцев, но Соник думал, что разнообразное сообщество ночных бродяг, как это, будет принимать всех. Было несправедливо, что Омега был выделен только из-за его размера и внешности. «К сожалению, многие ночные бродяги недоброжелательны к более уродливым, хотя сами являются уродами», — простонал Тень в недовольном согласии. Вампир перенес вес на ноги, скрестил руки на пушистой груди и раздраженно постучал пальцем по руке. По какой-то причине Соник нашел это милым. Возможно, он не так давно знал Шэдоу или даже не слишком много с ним общался, но он был им заинтригован. Возможно, это было потому, что Соник никогда не был рядом с другими ночными бродягами, или он подсознательно искал связь, чтобы сделать свое пребывание более сносным, или это мог быть своего рода контроль разума вампира. Неважно, в чем дело, и несмотря на его здравый смысл, Соник нехотя полюбил Шэдоу. Он пока не зашел так далеко, чтобы считать его другом, но он был согласен думать о нем как о любезном товарище. Это было по крайней мере лучше, чем думать о нем только как о своем работодателе. «Если можно, я поинтересуюсь, почему вы его усыновили, или типо того?» — Соник снова заговорил после минуты молчания, позволив своему любопытству взять верх. «Руж попросила меня об этом», — прямо ответил Тень. "Вот и все?" "Вот и все." Соник положил руки на бедра и смерил Шэдоу расчетливым взглядом. Шэдоу, в свою очередь, поднял бровь на поведение Соника и обхватил себя руками немного крепче, защищаясь от, казалось бы, осуждения. «Я тебе не верю. Тебе, наверное, было его жаль, а?» — пропел Соник с лукавой, намеренной ухмылкой. «Хмф. Это неважно, он почти полностью созрел, так что скоро будет предоставлен самому себе», — пренебрежительно сказал Шэдоу, но Соник видел сквозь его равнодушный вид, теперь зная, на что обращать внимание. «Но я уверен, ты предложишь ему работу и позволишь ему остаться здесь, не так ли?» — размышлял Соник. «Ты утверждаешь, что знаешь мои намерения?» Он нахмурился. «Нет, но я пытаюсь догадаться». На мгновение Шэдоу был застигнут врасплох, пораженный честностью Соника, и если бы Соник присмотрелся повнимательнее, он, возможно, даже немного покраснел. «Поспи немного. Судя по тому, что мне сказал Наклз, тебе еще многому предстоит научиться», — съязвил Тень, отводя взгляд. «Да ладно, мне уже лучше!» — практически заныл Соник. Тень тихонько хихикнул и покачал головой, распрямляя руки. «Я надеюсь на это. Спокойной ночи». Шэдоу помахал ему на прощание и повернулся, чтобы пойти в свою спальню в одной комнате отсюда. Соник помахал ему в ответ и проводил его взглядом, задержавшись в зале в одиночестве, все еще улыбаясь. Лорд-вампир действительно был добрым, хотя и проявлял это по-своему. Это было в том, как Тень привел его в свой дом, чтобы с ним обращались, позволили ему отдохнуть и прийти в себя в отполированной гостевой комнате, и остановили его оправданный гнев. Причина его гнева также показала характер Шэдоу; вызванный не гордостью или жадностью, а страхом за слуг и жильцов, о которых он поклялся заботиться как их господин. В этом случае Шэдоу также предложил Сонику шанс выплатить долг, одновременно предложив ему постель и еду, а также высокооплачиваемую должность, которую он изначально не хотел отдавать. Он мог бы легко проигнорировать Руж и сделать его скромным арендатором фермы, или даже отказаться от этой роли из-за его вялого выступления против Наклза, или просто отправить Соника гнить в тюрьме. Тем не менее, он также мог простить ему его долг, понимая, что это была ошибка, а не преднамеренный саботаж, чтобы погубить его. Однако этот вариант казался слишком оптимистичным, чтобы ожидать его от ранее совершенно незнакомого человека. Это также означало, что Шэдоу не был святым, каковыми действительно были очень немногие. И Соник был с этим согласен. Он был не из тех, кто требует совершенства от других. Соник зашёл в свою комнату, снимая грязную, рваную одежду. Он хандрил над свежими следами износа своего наряда. Он надеялся, что сможет сохранить их в хорошем состоянии немного дольше. Хотя он уже знал, что это вряд ли, так как он никогда не мог позволить себе больше одного наряда. Сонику придётся проснуться пораньше, чтобы постирать одежду, чтобы никто не увидел его в непристойном виде, пока она сохнет над печью. Однако все это могло подождать, потому что Соник устал; как от физически тяжелого дня, так и от эмоционального потрясения, которому подверг его мозг. Соник сложил верхнее одеяло пополам для дополнительного тепла, так как его тонкой шерсти было недостаточно, чтобы согреть его. Он рухнул на плюшевую подстилку, вздохнув с облегчением от того, что наконец-то встал с ног. В его груди было тепло, которого он не признавал. Оно трепетало мягко и слабо, как крылья новорожденного цыпленка, еще не готового летать. Его уставшие глаза закрылись, так как у него больше не было ни сил, ни желания держать их открытыми, и когда он провалился в сон, его разум, еще не готовый отпустить то, что осталось, повторил слова, которые он не мог вспомнить. Как мольба не менять это или как попытка еще больше свести его с ума, он не знал. Единственное, что он мог зарегистрировать, был образ сладкого летнего луга и карамельный звук голоса его матери, убаюкивающего его. «Теперь, когда ты здесь, мир стал ярче солнца».