Жизнь (с) Мадлен

Они исполнили обещание, данное друг другу, часто друг друга навещали и писали письма. А точнее, Кристина приезжала к Эрику не так часто, практически утопая в учёбе, но письма писала каждый день. Эрик был занят немного меньше, и навещал любимую раз в неделю, и письма писал тоже каждый день. Не было визитов лучше, кроме как, в тот же день приезжали родители с Элейн, или друзья. И редкостью было собраться всем вместе во время учебных дней. На праздники обычно, они возвращались домой — их встречал радостный крик Элейн, объятия мамы и вкусные пироги от папы. Затем, обычно, приходили их друзья, и все садились за стол. Эрик и Кристина рассказывали о том, как живётся в общежитии, о виде из окна, и о самой учёбе. — Меня все невзлюбили, — удивительно спокойно сказал Эрик, поедая салат. Все разом предположили, что его дефекты снова подлежали насмешкам, но. — Из-за того, что я знаю больше, чем они. Кристина засмеялась. — Я их понимаю. У нас тоже есть такая, всезнающая. Карлотта, итальянка. Ей разрешено даже не приходить на некоторые предметы, а только сдать экзамены, потому что она превосходит нас, своих ровесников, по знаниям и оценкам. Справедливо, конечно, но сама по себе она та ещё высокомерная выскочка.

***

Однажды они гуляли возле общежития Кристины, только вдвоём, держались за руки и мило беседовали, как вдруг их прервало итальянское восклицание неподалёку — то была Карлотта, а с ней мальчишка, что младше даже Кристины, красивый и богато одетый, со светлыми короткими волосами и ухмылочкой, которая сразу же не понравилась Эрику. — Что вы тут делать?! Подслушивать нас?! — недовольно провизжала Карлотта. — Не твоё дело, и вообще, зачем нам вас подслушивать? — парирует Кристина. — Это место тебе не принадлежит, где мы гуляем — тебя касаться не должно! Эрик заметил, что у Кристины к этой итальянке ещё и личная неприязнь, а не только из-за учёбы. Мальчишка-богач прожёг Кристину взглядом и подошёл ближе, забыв о своей собеседнице. — Верно, крошка. Это место принадлежит моему отцу. И я, как его сын, от имени всех де Шаньи, позволяю тебе и твоему брату здесь находиться. Он попытался взять и поцеловать её ладонь, но Кристина напряглась от услышанного и отняла свою руку. — Не нужно, Рауль. Кристина сказала это так просто, что у Эрика сложилось впечатление, что она знакома с другом Карлотты. И это подтвердилось. — Дело твоё, — де Шаньи поднял взгляд, недовольно взглянув на белую маску. — А вы, брат, верно? Я не виделся с вашей сестрой долгое время, но вот мы воссоединились. — Рад знакомству, — сухо процедил Эрик, но не сказал ему своё имя и не пожал руку, и мальчишка видел, что это специально. Кристина действительно с ним знакома. Он называет её «крошкой», а сама она не стесняется называть виконта по имени. Богатый, красивый… Может, и Карлотту она ненавидит, потому что ревнует де Шаньи? Ни разу в письмах она не упомянула о нём, хотела скрыть от Эрика, но почему? Она уже любит этого мальчишку? Для всех они — лишь брат с сестрой, потому вполне возможно, что де Шаньи тоже мог… поцеловать её… или… Внезапно сердце сдавила боль. Одновременно с этим, он готов был смириться и отпустить свою любовь, чтобы Кристина отыскала счастье с виконтом. Кристина, почувствовав, как атмосфера сгущается, увела Эрика в свою комнату. Почти что такая же, как и дома, только чуть более скромная и маленькая спаленка, зато здесь живёт только она одна. — Кто, чёрт возьми, этот мальчишка? — Эрик не хотел, но ощутил укол обиды. Если она с ним, то почему не сказала, что полюбила другого, зачем было скрывать? — Ты никогда не говорила, что у тебя есть такие знакомые, как виконт! Кристина расширила глаза. Вот что это было — он ревнует, не зная всего, он ревнует. Глупый! — Я сама только что узнала, что он — сын де Шаньи, и что его отец владеет консерваторией. В детстве я знала его, как Рауля, я и представить себе не могла, что он — дворянин. — Почему он называет тебя крошкой? — чуть более спокойно. — В детстве, когда мне не было и пяти, я была ниже его по росту, вот он и придумал это прозвище. Это казалось забавным. А не говорила о нём тебе… а что я могла сказать? Что встретила кого-то, кто был другом, а теперь напыщенный индюк? Что это больно ударило по мне, ведь я снова потеряла кого-то, кого считала другом? Что всё, чего он хочет — залезть мне под юбки, а после бросить, словно и не знал меня? — Подожди, — Эрик старался переварить услышанную информацию. — Ты… не любишь его? Кристина фыркнула. — Ты меня слышал, я сказала, что он… — И всё же? — Нет. Я не знаю где, из всего вышесказанного мной ты сумел углядеть у меня хотя бы влюблённость к нему. Я не люблю его. В детстве он просто первым предложил мне дружить, но сейчас он мне неприятен. Я больше не считаю его своим другом. Эрик немного рассеянно обнял её, ощущая вину, как впрочем, после каждой ссоры с Кристиной. — Прости, я просто… — Ревновал? — его светловолосый Ангел чуть отстранился, оставив руки у него за спиной, и, дразня, самодовольно ухмыльнулся. Эрик был готов проклинать весь белый свет, когда Кристина сняла с него маску — чтобы видеть его смущение. Эта девушка просто издевается над ним — раньше Эрик считал её доброй и милой, но оказалось, что она очень жестока и коварна — она знает, что он считает её очаровательной, и знает, что её пристальный взгляд на него способен на секунду остановить его сердце. Но любить Кристину он не перестал. — Нет, я не… все вокруг считают нас братом и сестрой, и… — И поэтому хватка твоих пальцев на моей спине ослабла после моего вопроса? — Ты — чертовка, ты знаешь об этом, милая? — мягко усмехнулся Эрик. Девушка кивнула. — Знаю. Но я не могу вести себя иначе рядом с тобой. Я скучала. Эрик наклонился к сладким и алым, как ягода, губам любимой, Кристина ответила на поцелуй, закинув руки ему на шею, притягивая его ближе.

***

А тем временем, в Руане скучает малышка Элейн, ожидая возвращения брата и сестры — девочка очень любит маму с папой, но с Эриком и Кристиной ещё и очень весело. С родителями тоже весело, но не так. А друзей заводить девочка пока ещё не собирается — говорит, что ещё слишком маленькая, и поэтому ей нужны её брат и сестра. — Но как подрасту, у меня будет много друзей, — обещает малышка. Элейн, словно пленница, отсчитывает дни до праздников, прибавляя одну чёрточку каждый день на листке бумаги, что лежит на столе в её спальне. Время идёт, девчушка уже научилась писать, хоть и немного коряво — читает она в разы лучше, чем пишет. Больше других праздников она ожидает Рождество — Эрик и Кристина приезжают не на недельку или две — на целый месяц.