Don't hurt me

«Холодные руки,

Пальцы на пульсе

Чувствую все твои,

Все твои струны»

Ему было больно. Очень больно. Тело пробивала дрожь. Кислород не поступал в легкие. Во рту металлический привкус. Его тошнило. Крупное тело лежало на его хрупких плечах. Он пытался не кричать. Его шею сдавливали сильные руки. Он задыхался. Пусть он умрет. Пожалуйста. Сколько это уже продолжалось? Ощущение, что вечность. На деле часов пять. Он чувствовал все. Каждой клеточкой своего тела. Из глаз текли слезы. Он не мог их контролировать. Сверху исходили какие-то звуки. Патрик вдавливал хрупкое тело в кровать. Натаниэль кусал губы. Все простыни были в крови младшего. В него долбились без остановки. Нат чувствовал дикую боль в интимном месте. Смазкой служила лишь алая жидкость. И каждый входил в него по сухому, до того момента пока из него не потечет кровь, которая перемешивается со солоноватой жидкостью, предыдущего человека. Ему было больно. Он сорвал голос. Не мог произнести и звука. Он смотрел в стену, невидящим взглядом. Мертвым. Его резко перевернули на спину. Наручники стерли кожу его запястий до мяса. Его ноги грубо развели в разные стороны. Кажется, будто нижняя часть его тела начала неметь. Но он все чувствовал. Было очень больно. Он вновь ощутил себя тем шестилетним мальчиком, который не мог выстоять против восьмидесяти килограммовых туш. Впрочем, сейчас он находился в той же ситуации. Он стеклянными глазами сверлил точку в потолке. Только бы уйти отсюда. Пожалуйста. Пусть он умрет от потери крови. Больно. Очень больно. Он пытался улететь мыслями куда-то далеко. Он постарался вспомнить что-то хорошее. Этого было так мало… Воспоминания потянулись к Жану и Кевину, после задержались на экси и отправились блуждать дальше. Он вспомнил Ичиро. С ним было спокойно. Он чувствовал себя в безопасности. Что если бы Ичиро знал, что делают сейчас люди отца в фамильной резиденции Морияма… Нат бы усмехнулся своим горьким мыслям. Но потная рука, затыкающая ему рот, не давала такой возможности. Его воротило. Хотелось блевать. Сил не было. Толчки стали сильнее. Интенсивней. Темп с которым Натаниэль чувствовал отвратительное движение внутри себя и звуки, ударяющихся бедер об его пах, ускорялся. Натаниэлю было больно. Пожалуйста. Пусть он умрет. Соленые слезы катились с его красных глаз. Он давился ими. Шею сдавили сильнее, перекрывая воздух к кислороду. В глазах помутнело. Натаниэль пытался вдохнуть носом глубже, но легкие жгло лишь сильнее. Он задыхался. Тело пробило судорогой. Он потерял сознание. *** Он не моргал. Пялился в серую стенку кафеля напротив. Если закроет глаза… увидит вновь ту картину перед глазами. Тело ныло. Он пытался не шевелиться. Каждый вздох, был будто проходящий через него ток. Он чувствовал его в каждой конечности. Он не мог пошевелиться. Слабость во всем теле. Мысли в голове. Пустой взгляд в стену. С крана размеренно падают капельки воды, разбиваясь об белый камень. Кап. Кап. Это случилось. Опять. Это был единственный звук, который слышен Натаниэлю. Но и его он перестал замечать. Он лежал на холодном полу. Кровь была везде. На полу. На его руках и ногах. Больше всего ее было на бедрах. Спине и животе. Его резали. Сдирали кожу. Рыжие кудри окрасились в багровый и слиплись, от засохшей крови. Его держали за волосы. Где-то были видны четкие кровавые отпечатки рук. Во рту тошнотворный вкус. Его заставили проглотить. Он выплюнул первую часть. Но мерзкая рука закрыла ему доступ к кислороду. Он проглотил. Он не получил воздух взамен. На губах металлический вкус. Они все потрескавшийся. Он искусал их до крови. Как и щеки внутри. Натаниэль не вздрогнул. Не вздрогнул, когда кто-то открыл дверь ванной. Не вздрогнул, когда кто-то подошел к нему. Не вздрогнул, когда кто-то сел перед ним на корточки и чужие глаза бегали по бледной коже в крови. Натаниэль не видел кто пришел. Он был похож на труп. И если бы он не моргнул, вполне возможно человек бы и подумал о его смерти. Грудь почти не поднималась. Натаниэль дышал очень медленно, иногда забывая об этом и задерживал дыхание. Зачем-то. Вся грудь горела огнем. Лоскутки кожи спадали. Его позвали по имени. Натаниэль услышал его издалека. Не обращал внимания. Не было сил переводить взгляд чуть правей. Человек будто, прочитав его мысли, сместился на пару сантиметров, закрывая излюбленную кафельную стенку. Ичиро. Он здесь. Ичиро уже второй раз находит его в собственной крови в ванной комнате. Комично. Были бы силы, он бы усмехнулся. Зачем он здесь? Быть может, он ничем не отличается от всех других? Он вновь позвал его. Глаза были пусты. Он не мог пошевелиться. Все жгло. Больно. Очень больно. — Ниэль. Я могу прикасаться к тебе? — голос был тихим, спокойным. Натаниэль невольно прислушался, как делал всегда. Он не ответил. Не мог. Не было сил. Из глаз текли горькие слезы. Он не мог шевелить ни одной частью тела. Ичиро воспринял это за отказ. Он теперь не изучал кровавые отпечатки. Смотрел на его лицо. Пытался найти там хоть какую-то эмоцию. Но тщетно. — Тебя нужно показать врачу. Ты не против? — он не ответил. Натаниэлю все равно. Пусть делают все что хотят. Он держал глаза открытыми, только для того, чтобы не окунуться в воспоминания. Они слезились. Жгло. Будто в них насыпали песок. — Позволь мне помочь, — мягкий голос Ичиро пробился сквозь дымку. Натаниэль моргнул. Одна его рука была вытянута. Он приложил все свои усилия, надеясь, что Ичиро заметит направление его разогнувшегося пальца. Он хотел воду. Хотел смыть все с себя. Он знал, что это не поможет. Он никогда не сможет с стереть с себя эти прикосновения. Мерзко. Его тошнило. Ичиро понял. Натаниэль видел, как с минуту, он сидел в раздумьях. — Я постараюсь аккуратней, — сказал Ичиро и осторожно взял его под согнутые колени и спину. Натаниэля передернуло от вспышки боли. Натаниэля передернуло от рук, которые его держали. Он не издал ни звука. Но Ичиро заметил. Он поднял его и уже через секунду его вновь положили на холодное дно большой ванны. Натаниэль облокотился на холодную кафельную стену и прикрыл глаза. Он старался не двигаться. Иначе будет больно. Ичиро отпустил его. Натаниэль еле как согнул ноги и обхватил их руками. Тело не хотело его слушаться. Его воротило. Послышались капли воды. Ичиро настраивал температуру. Вода быстро окрасилась в красный. Она стекала по телу Натаниэля и перемешивалась. С кровью и остатками спермы. Он хотел блевать. Ичиро поливал его теплой водой. Натаниэль нашел себе новую стенку. Теперь он смотрел туда. Он почувствовал как дно ванной заполняет вода. Она розовая. — Больно. Натаниэль хрипел. Он не был уверен, что Ичиро услышал. Это было сказано слишком тихо. Одними губами. Его голос был сорван. Натаниэль не был уверен, что не кричал. — Я принесу тебе обезболивающие, — Ичиро кивнул. Вода перестала литься на его тело, а теперь заполняла пространство ванной. Его не было чуть больше минуты. Натаниэль и не заметил, как он уходил. Он вернулся со стаканом и пластинкой таблеток. Натаниэль чуть приоткрыл рот, почувствовал как таблетка оказалась на его языке, а у его губ прохладное стекло стакана. Он сделал один глоток. Ему стало мерзко. Проглотив таблетку и чувствуя как она скользит где-то внутри, Натаниэль наполнил свой рот водой. Через минуту он выплюнул ее в стакан. Она тоже была чуть розоватой. Ичиро вылил воду в раковину и налил еще. Он повторил это действие несколько раз. Но Натаниэль все еще чувствовал тошнотворный привкус в полости рта. Натаниэль не замечает время, которое проходит, пока Ичиро не прикасаясь к нему, пытается смыть струями воды корочки засохшей крови. Волосы он не трогает. Не рискует просить Натаниэля запрокидывать голову, чтобы вода не попала ему в глаза из которых все еще тянутся одинокие мокрые струйки. Натаниэль не сразу замечает, что на его тело больше не льется теплая вода. Он впервые поворачивает голову, чтобы посмотреть на Ичиро. Его сознание начинает возвращаться и Нат не мог сказать хорошо это или же было бы лучше, если бы он так же пялился в стену не думая ни о чем. — Я могу пригласить Акайо? Акайо был личным врачом клана Мориямы и часто помогал латать младшего Веснински. Это был добрейшей души человек и оба были с ним знакомы еще с раннего детства, когда он в секрете от родителей давал им конфету и мог погладить по голове, чтобы успокоить. У них были более чем хорошие отношения, по этой причине Натаниэль возможно согласится на медицинскую помощь. Он сидит пару минут в раздумьях и может показаться будто вопроса он вовсе и не услышал, так как взгляд красных глаз вновь глядит в никуда, но все же Ичиро видит слабый кивок. Морияма печатает сообщение на телефоне, после чего возращает все свое внимание к Ниэлю. Он достает полотенце из верхней дверцы шкафчика. Укутывает Натаниэля в теплую махровую ткань и дождавшись одобрительного кивка, берет его на руки. — Не на кровать, — шепчут бледные губы и Ичиро кивает. Он кладет его на диван, подкладывая подушку под голову. Натаниэль обхватывает слабыми длинными пальцами его запястье, нащупывая пульс. Его успокаивает данное действие. Стеклянный глаза глядят сквозь Ичиро. Он дышит через рот, все так же сбивчиво и медленно. В дверь стучат. — Здравствуйте, мой милорд, Натаниэль, — он поклоняется и с порога начинает осматривать состояние Натаниэля, который на него даже не взглянул. Ичиро хочет уступить ему место, подле рыжего, но Нат хватается за его руку, удерживая на месте. — Ниэль, я здесь. Все хорошо. Это Акайо, — док садится возле дивана и Нат наконец переводит на него свой красный взгляд. Акайо задает ему вопросы, чтобы вернуть мальчика в реальность и после того, как он добровольно отпускает руку Ичиро, приступает к осмотру. Сам Морияма уходит в угол комнаты, чтобы в случае чего помочь врачу. Он хочет выяснить кто сделал это с его Ниэлем. Но будет неуважительно, даже сначала не спросить у него. Ичиро не был уверен, что Нат захочет говорить, но как минимум следовало дождаться его разрешения, чтобы начать рыть. Акайо накладывает множество швов и дает Ичиро указания в их обработке и дальнейшем лечении, настаивая на том, чтобы он первые дни приходил и самостоятельно обрабатывал проблемные места. Ичиро соглашается, как и Натаниэль, чьи глаза уже закрывались от усталости и вколотого обезбола. Ичиро кивнул и Акайо поклонившись поспешно удалился. Он поставил на прикроватную тумбочку стакан с водой и пластинку таблеток с обезболом. Натаниэль мертво смотрел куда-то вдаль. Но сейчас медленно перевел усталый взгляд на Ичиро. — Поспи, — поправляя ему одеяло, тихо говорит Ичиро, заглядывая в тусклые глаза напротив. Натаниэль мотает головой. Хотя слабость в его теле явно с ним не согласна. — Они уехали? — его голос едва слышен, но Ичиро впервые слышит нотку страха в словах. — Мы одни дома, — он смотрит на то, как в его глазах пролегает тень облегчения и от этого даже сам Ичиро расслабляется, -Кто это сделал, Ниэль? — конечно, Морияма уже предположил вероятные догадки, но попытаться спросить все равно стоило. — Ичи, ты все равно не сможешь ничего сделать. Это был приказ отца. Пожалуйста, давай не об этом, — он укутывается в одеяло еще больше, из-за чего из-под простыни виднеется теперь только рыжая капна волос, да веснушчатый нос. — Конечно, прости. Мне уйти? -ярко голубые глаза глядят на него в раздумьях, после чего Ниэль отрицательно кивает, — Спасибо. Он благодарит его за то, что Нат готов принять его помощь, хотя сам Веснински поднимает на него свои голубые глаза в немом вопросе, но Ичиро не произносит ни слова. Он садится на пол, облокотившись спиной на диван и поворачивает голову к Ниэлю. — Не уйдешь? — Я буду рядом пока ты не проснешься, а завтра мы все решим, — рыжик сжимает его запястье сильнее, глубоко вздыхая. — Чем я могу тебе помочь, Ниэль? — спустя минуту молчания спрашивает Ичиро, но глаза Ниэля уже закрыты, видимо эмоциональная и физическая усталость наконец сказалась на бедном теле рыжего. Ичиро еще пару минут рассматривает искусанные губы, длинные ресницы, россыпь веснушек на щеках Ниэля, после чего кладет ноутбук на свои вытянутые ноги погружаясь в работу. Иногда он прерывается, чтобы рассматривая Ната, подумать о том, чем он может тому помочь. Мысли приходят, отсеиваются, уходят, шестеренки в голове вырисовывают план. Вот только он не придет в силу, пока сам Ниэль не захочет.

***

Он просыпается и все тело ломит. Ощущение, что он и не спал толком. На деле же прошло только три часа. Нат открывает свои сонные, опухшие глаза бегая по комнате, пытаясь вспомнить где он находится. Холодный взгляд останавливается на четком профиле Ичиро. Его губы сжаты в тонкую линию, а острые глаза глядят в экран монитора, но будто сквозь него. Он не ушел. Морияма чувствует на себе томный взгляд голубых глаз, позволяя себя рассматривать пару минут, после чего поворачивает на него голову. Они смотрят друг другу в глаза и каждый будто пытается что-то найти. Натаниэль вытаскивает свою руку из-под одеяла и подносит ее к Ичиро из-за чего он внутренне хмурится, но внешне его выражение лица остается таким же спокойным. — Можно? — спрашивает Натаниэль замерев, но Ичиро сразу кивает в знак разрешения, зная что не стоит ожидать от Ниэля опасности. Натаниэль впервые запускает руку в черные, как крыло ворона волосы Ичиро, что внутренне удивляется, ведь сам ощущает подобное действие впервые. Пряди словно пепел сыпется сквозь длинные пальцы Ната, они легкие, мягкие, почти невесомые. Ниэль давно мечтал это сделать, не осознавая истинной причины. Ичиро неотрывно смотрит в его глаза, блуждающие по волосам и его лицу. Между ними вновь что-то странное, новое для обоих. — Спасибо, — он убирает руку через пару минут, а Ичиро вновь кивает. — Ты можешь делать это без моего разрешения. Я не против, — говорит Ичиро, замечая как в глазах Ниэля пролегает мимолетная тень удивления, но тот приподнимает уголки губ в знак благодарности. Ичиро переводит взгляд на часы, после чего спрашивает, — дать обезбол? Ниэль кивает, вновь чувствуя тупую тянущую боль во всем теле, смешанную с усталостью. Ичиро встает, чтобы взять с тумбы таблетки, налить стакан воды и подать рыжему. Он помогает тому запить таблетки, после чего Морияма идет к шкафу, чтобы взять одежду и положить ее стопкой перед Натом. — Помочь тебе? — Ичиро видит его отрицательный кивок, но губ трогает едва заметная улыбка. — Спасибо, — вновь благодарит Веснински, вылезая из одеяла. Ичиро разворачивается, чтобы лишний раз не смущать, подходит к своему столу, прибирая все документы в стопку, ручки складывает в поставку, чтобы каждый предмет лежал на своем месте. Натаниэлю требуется чуть больше времени, но он все же одевает на себя серую толстовку и черные спортивные штаны, поверх боксеров, кашляя, привлекая внимание. — Тебе следует поесть, — после продолжительного рассматривающего взгляда, говорит Ичиро. — Тошнит, — он вновь мотает головой, делая гримасу отвращения и подтягивая колени к груди, чтобы положить на них подбородок. Его глаз цепляется за кровать и в этот момент ему слишком сильно хотелось разрыдаться, что совершенно на него не похоже, но ни капли не падает с глаз. Перед ним садится Ичиро загораживая обзор, заставляя рыжего теперь смотреть на пронзительные серые глаза. — Если хочешь, можем поехать ко мне на квартиру, — Натаниэль поджимает губы и с минуту молчит, но все же кивает в знак согласия на это предложение. Натаниэль опирается на протянутую руку Ичиро и пытается встать, сквозь резкие вспышки боли. Нижняя часть будто онемела и ноги едва его слушались, — если ты в порядке, то я могу тебя понести. Если ты в «порядке» означало то, что он может вытерпеть его прикосновения и его мозг не уйдет в паническую атаку от близости другого тела. Натаниэль смотрит в глаза Ичиро и понимает, что его он не боится, да и тело на него никак не реагирует, иначе бы Нат сомневался в том, что смог спокойно уснуть, пока Морияма сидел в паре сантиметров от него. Нат тихонько кивает и Ичиро подхватывает его под колени, пока рыжик цепляется за его шею. В доме стоит тишина и будто все слуги попрятались, поэтому без лишних глаз, Ичиро доносит Ната до машины и аккуратно кладет того на сиденье, пока сам выпускает Хиро из ограждения, чтобы забрать его с собой. Он выезжает с каменной площадки и резиденция Мориям становятся все дальше от них. Нат поджимает колени к груди и смотрит в окно, наблюдая как сменяются дома, деревья, а после они уже въезжают на знакомую улицу высоток. Тридцать минут дороги и они уже в квартире Ичиро, в которой Нат был всего раз, так как большую часть времени они проводили в Виргинии. Морияма укладывает его в постель, спрашивая о том, быть может ему что-нибудь нужно, но Нат отрицательно качает головой. Хиро кладет голову на край кровати и щенячьими глазами глядит то на Ичиро, то на Ната, который чуть улыбается поглаживая морду собаки. Ичиро закатывает глаза, но со с вздохом разрешает Хиро залезть к Ниэлю, который сразу обнимает добермана, словно большую игрушку. Натаниэль прикрывает глаза и на удивление быстро проваливается в сон. Через час приходит Акайо и заприметив милую картину на кровати сам улыбается, но Хиро все же выгоняют к Ичиро на кухню, пока врач осматривает Натаниэля и обрабатывает раны. Все это занимает не так уж много времени, однако дискомфорт был ощутимый, но Нат терпит не произнося ни звука и не дергаясь. Акайо уходит, а Ичиро приносит ему поке с красной рыбой. Нат вновь его благодарит, а Хиро вновь залезает на кровать, кладя свою голову Нату на живот. Натаниэль обожает Хироши всей душой, поэтому Ичиро рад увидеть на лице его Ниэля улыбку. — Давай я помогу тебе с документами. Я хочу отвлечься, — заметив, что Ичиро хочет сказать ему что-то типа «тебе нужно отдыхать» и подобные ему фразы, быстро протараторил Нат. Ичиро кивает и уходит в свой кабинет, чтобы подобрать Нату работку, идет на кухню и наливает обоим кофе, после чего передает стопку листов, чашку и ноутбук в руки Ната. Они работают в тишине, иногда лишь прерываясь на какие-то обсуждения, но Нат от усталости все же засыпает с документами в руках и Хиро на плече.

***

Он хотел убежать. Убежать от отца. Лолы. Эмоций. Задания, что сейчас предстоит ему сделать. Мать стояла перед ним на коленях. Ее глаза были пусты. В них не было надежды. Гнева. Раскаяния. Пара серых глаз смотрела в никуда, вряд ли замечая происходящие вокруг. Она была вся в крови. Ее пытали больше четырех дней. Его руки были в ее крови. Главная ветвь отдала приказ ее убить. Мясник решил хорошей идей таким способом доказать верность сына. Маленький Натаниэль пытал собственную мать. А сейчас он ее убьет. Она не кричала. Лишь сжимала челюсть. Через час ей отрезали язык. Позавчера ей отрезали последние, оставшиеся пальцы. Сломали последние кости. Смерть теперь казалась ей благословением. Натаниэль хотел верить в эту мысль, когда его тонкие пальцы обхватили черный лакированный пистолет и ток прошел от кончиков пальцев, до самой его макушки, пока тело его холодело. Он отозвался знакомой тяжестью в руке. Он не исследовал помещение, знал кто там находится. Он знал каких действий от него ждут. Натаниэль засунул все свои эмоции куда подальше. Он надел маску. Его учили этому с детства. Уверенно вытянув руку вперед, снимая оружие с предохранителя и нацеливаясь в голову напротив. Он последний раз взглянул в ее глаза. Они смеялись. Ее губы растянулись в жутком оскале. — Ты так на него похож, Абрам, — сказала она зловеще, в глазах плясали огоньки, — ты не заслуживаешь жизни, которую живешь сейчас. Ты всегда будешь приносить смерть, — она засмеялась, громко и сумашедше. Натаниэль нажал на курок. Звук выстрела эхом отражался от бетонных стен. Пока Натаниэль пытался понять, что происходит, картинка в его голове резко сменилась. Тот день он помнит так же хорошо. Помнит, как услышал шаги отца. Как он быстрой твердой походкой вошел в комнату, грубо выталкивая маленького Натаниэля из шкафа. Кажется ему что-то говорили, но Абрам не видел и не слышал. Страх и дрожь пробили его тело, будто ток и к горлу пробрался ком. Его глаза с паникой глядели, на взятый в руки мясника утюг. Следующий миг и из его горла вырвался отчаянный детский крик боли, а воздухе летал свежий запах гари. Клочки обгорелой кожи скатывались по его телу. Натаниэль дрожал, из глаз текли слезы, он жмурился, когда получал новые удары от отца. След от утюга, полностью прожег его кожу, оставался на месте лишь поджаренное мясо. Натаниэль помнит этот запах. Его тошнило. Он не мог вздохнуть. Кислорода не хватало. — Ты этого заслужил, — где-то сверху произнес голос его мертвой матери и от этого стало только хуже. От осознания сказанной правды. Она терпела. И он будет. Он заслужил. Заслужил боль. Худшие кошмары Натаниэля соединились воедино. Ему было больно. В него долбили без остановки. Сильные руки стискивали его шею и руки до хруста. Он кричал. Из глаз лились слезы. — Ты это заслужил, — неотрывно повторяла мать на затворах его сознания. Он смотрел в потолок. Кричал. Плакал. Было больно. Много крови. Уж лучше б ему ломали кости.

***

Ичиро проснулся от какого-то движения в кровати. Он уже знал, что же это было. Натаниэль ворочался во сне. Он лежал на спине с зажмуренными глазами, его губы тихо что-то шептали, но слов было не разобрать. Он сжимал простыни до побеления костяшек и громко дышал, будто задыхаясь, а его грудь быстро поднималась и опускалась. Голова моталась из стороны в сторону и вид лица Натаниэля, на котором застыла гримаса боли, болезненно укол сердце Мориямы. Ичиро осторожно сел на кровати, зная что резкие движения пугают его еще больше, даже если их он и не видит. Он включил прикроватный светильник, чтобы Нат не испугался темноты и быстрее смог узнать Ичиро, который осторожно прикоснулся к его лицу. Меж его бровей залегла складка и в следующую минуту метания головы прекратились. Ичиро видел, как Натаниэль болезненно сжал челюсть, из-за чего каждая напряженная мышца лица была особенно видно. Ичиро едва касаясь поглаживал его по лицу. Послышался всхлип. Губы продолжали что-то шептать, пока не сжались в тонкую линию. Ичиро позвал его еще пару раз. Натаниэль не проснулся. Он резко начал метаться по кровати. Ичиро догадывался, что ему снится. От этого Морияму пробивало гневом. Но действовать нужно очень аккуратно, поскольку сейчас Натаниэль находится в своем самом страшном кошмаре. Нельзя вызывать у него еще большую панику, в кой он сейчас и так находится. Он не переставал тихонько звать его по имени. Вдруг, Натаниэль начал тяжело дышать. Его дыхание стало прерывистым. Казалось, будто он задыхался. Ичиро звал его уже чуть настойчивее. Он понимал, что Нат его слышит. Но цепкие когти сна не собирались его отпускать. Его грудь рвано поднималась и резко опускалась Он проснулся хватая ртом воздух. Даже в таком состоянии он успел схватиться за нож, что как-то оказался под подушкой и приставить его к горлу человека напротив. Человек не дрогнул и не отстранился. Лишь смотрел в бездонные глаза и ждал пока в них появится узнавание. Этого следовало ожидать. Не стоило подходить так близко. Такая ситуация в принципе происходила впервые, спустя очень долгое количество времени и поэтому Ичиро уж подумал, что все начинает налаживаться. Прошлые кошмары заканчивались тяжелым дыханием и ранним подъемом, но в частности никаких криков и подобных действий. Натаниэль смотрел будто сквозь него, кажется он не мог сфокусироваться в реальности, пребывая все еще на границе кошмара и пробуждения. В его глазах стоял испуг, они начали быстро бегать из стороны в сторону, кажется начиная понимать кто перед ним. Он посмотрел на свою руку, что обхватывала рукоятку ножа, приставленного к горлу Ичиро. Он ранил его. Совсем немного. Но струйка крови стекала по шее, а ткань ворота рубашки пропиталась красным. Ичиро не обращал на это внимания, ведь сейчас важнее успокоить Натаниэля, к тому же сам виноват. Знал ведь, что у него под подушкой нож и вряд ли он контролирует такой рефлекс. — Тише, Ниэль, — разговаривать конечно было затруднительно, ведь нож впился в его кожу чуть сильнее. Натаниэль смотрел на это с паникой. Он резко одернул руку от его шеи, смотря на красную полосу, — Все в порядке, -Поспешил уверить его Ичиро, но Нат ему не поверил. Он все еще переводил взгляд с его глаз на неглубокую рану на шее — Прости, — наконец сказал он тихим хриплым шепотом, а его взгляд потупился на лезвие ножа, на краю которого виднелось алое пятно. — Это исключительно моя вина, — произнес на выдохе Ичиро. Он говорил почти шепотом, будто боясь спугнуть запуганного Натаниэля, который мотал головой из стороны в сторону, — Ниэль, не надо. Веснински, зажмурился и вновь махнул головой, будто пытаясь прогнать эти слова или мысли из своей головы. Из его губ вылетело нечленораздельное возражения этого факта. Ичиро тем временем, откинул нож на другой конец кровати и положил свою теплую ладонь на дрожащую спину Натаниэля. Морияма с облегчением выдохнул, когда почувствовал, что Ниэль не вздрогнул, а наоборот вцепился в другую его руку мертвой хваткой до посинения, но Морияме все равно на эту тупую боль. Ичиро переводит свою руку со спины, на скулу Ниэля и тот пытается прижаться к ней сильнее, пока большой палец поглаживает каждую его веснушку, но глаза все так же сильно зажмурены, из-за чего в голове появилась неприятная пульсирующая боль. Он дрожит, казалось будто его облили ледяной водой. Быть может так все и было. — Мне страшно, — голос его ели слышен, но стеклянные глаза на эти слова открываются и украдкой бросают взгляд на Ичи, который осторожно поворачивает Ната боком, давая возможность, в случае чего, отстраниться и скинуть руку, однако рыжий этого не делает, давая разрешение прижать его слабое тело к сильной груди Мориямы. — Тише, мой маленький Натаниэль, — его голос спокойный, ровный, для Натаниэля это своеобразная нежность, ведь только Ичиро в его окружении был к нему мягок, — я рядом, чертенок. Я никогда тебя не обижу и не дам в обиду. Я убью тех, кто делал это с тобой. Я больше не позволю никому к тебе прикасаться, -Нат верит каждому слову и внимает его голос, чувствуя у себя под ухом размеренный сердечный ритм, под идеально гладкой белой кожей, вот только кости под ней уже не такие. Ичиро покачивает его, дожидаясь пока дыхание Натаниэля нормализуется. Его голова на его груди, глаза прикрыты и слезы на щеках уже высохли, хватка чуть ослабла и Ичиро собирался было уже уложить Ната в лежачее положение, но был остановлен тихим умоляющимшепотом. — Нет, нет, Ичи, пожалуйста, Ичи, не уходи, пожалуйста, Ичи, — он вцепился в его плечи, чтобы быть прижатым к телу Мориямы сильнее, голос дрожал и говорить было тяжело, от сжимающегося кома в горле и вновь сбитого дыхания. — Я здесь, малыш. Все хорошо. Ты хочешь чтобы я поспал с тобой? — Нат кивает почти без раздумий, чем немало удивляет и себя, и Ичиро, который теперь чувствует на себе все тело Ниэля, поглаживая его и дожидаясь пока рыжик уснет.