Практические советы для начинающего шифу Аватара

      Юби родилась на островах Огненного архипелага. Ее отец был кузнецом, магом огня, а мать вышивальщицей. Они жили небогато, но были самой счастливой семьей, радовались простым радостям и находили красоту в самых обычных, повседневных мелочах.       Живя далеко от столицы и никогда не касаясь забот знати, Юби не подозревала о жестокости мира и, конечно же, ей было совсем неинтересно как живут другие люди и Народы. Юби была счастлива в своем уютном мирке, где был маленький, уютный дом, всегда пахло острыми специями и кунжутным маслом, где были мать и отец, а по-соседству тетя и дядя с их детьми.       Но однажды на море разразился страшный шторм, вынуждая Кочевника искать убежища от непогоды в их деревне. Казалось бы — случайность, ничего незначащее событие. Но именно встреча с этим странником разрушила ее прекрасную и беззаботную жизнь.       Юби было десять, когда ее против воли привезли в Восточный храм Воздуха.       Могла ли она знать, даже подумать, что ее прадед был рожден среди Воздушного Народа? Безымянным малышом он делал в этих стенах, ставших для Юби тюрьмой, свои первые шаги, учился произносить первые слова, а потом был отправлен на воспитание и дальнейшее служение в храм Ганеша, ведь у него не оказалось способностей к магии.       Нет, Юби ничего этого не знала: ни что дед был рожден от Воздушных Кочевников, ни что сбежал от уготованной ему судьбы монаха. Юби всегда думала, что все ее предки были уроженцами страны Огня, что многие поколения семей ее отца и матери рождались, росли, а потом создавали собственные семьи на этой земле.       У нее не было причин считать, что ее прадед по матери на самом деле принадлежал другому Народу, уготовившему для него совсем иную судьбу.       Юби не просила этого дара и с радостью бы отказалась от него, ведь подобно урагану, налетевшему неожиданно, магия воздуха разрушила ее жизнь.       Все маги воздуха были обязаны жить в храмах и следовать по Пути просветления, совершенствовать свой дух и чтить заветы богов.       У Юби не было выбора. Вернее… ей просто его не оставили.       Она была своевольна и упряма, делала все наперекор — назло. Наказывать ее было бесполезно, как и пытаться в чем-то убедить. Мудрые наставники решили, что потом, с возрастом пройдет само.       Не прошло. Но Юби научилась скрывать свой вздорный, присущий людям огненной нации характер и изображать из себя покладистую, добродетельную послушницу.       Юби было одиннадцать, когда она впервые встретила его — будущего Аватара из Воздушного Народа. Конечно, тогда никто не мог заподозрить в этом робком, неуверенном в себе мальчике смертное воплощение Духа Света.       У него не было друзей, не было никаких выдающихся талантов. Его считали странным, не от мира сего, видимо, поэтому предпочитали сторониться?       В тот год соревнования по полетам проводились в Восточном храме. Юби было запрещено участвовать, а мальчик знал, что ему ни за что не победить.       Оба одинокие, без друзей и связей с людьми. На какой-то миг их взгляды пересеклись, и в душе Юби поднялась удушливая волна сочувствующего понимания. Он — это она, ее отражение; лишь по мелькнувшей искорке в его светлых глазах, Юби распознала нечто сродное ей — этот мальчик без слов мог бы понять ее боль.       Мальчик тоже почувствовал это сродство, нечто общее, хватившего бы завязать разговор. Но слова были не нужны, чтобы понять боль одиночества чужой души, увидеть в отражении глаз и уловить чужие эмоции, словно собственные.       Но ведь слова — это просто условность, а еще важная часть взаимодействия.       Без первого «Привет» никогда не стать друзьями.       Юби могла отвернуться и просто уйти. Как и мальчик мог отвести взгляд и забыть, что увидел эту странную, нелюдимую, обиженную миром девчонку. Но миг растянулся в секунды и глазеть вот так друг на друга становилось просто неприличным.       Поэтому Юби подошла, без спроса усевшись рядом на лавку; она просто спросила, почему он сидит тут один, где его друзья, и узнав, что их у мальчика нет, она не стала смеяться.       Они так и просидели на одной скамье в стороне ото всех, больше не сказав друг другу ни слова.       Следующая их встреча произошла через несколько месяцев на празднике наступления весны. Никто из них не искал этой встречи: Юби тренировала свои собственные техники, пытаясь подстроить их под движения огненного мага. Ведь ее кузен был магом огня и почему-то всерьез считал, что и Юби должна обладать даром Агни. — Воздух помогает гореть огню, — робко заметил новый знакомец. — Может быть, когда ты встретишься со своим кузеном, то поможешь его пламени разгореться ярче?       Юби задумалась над этим советом и действительно стала слушать наставников более внимательно.       Оточенные, порывистые движения. Руки, двигающийся, словно взмахи крыльев птиц. Юби — не послушница, и никогда не будет монахиней. Ее судьба — стать воительницей. Свое ненавистное проклятье она обратит в силу, свою боль — в ярость.       Бамбуковая палка в ее руках крутилась почти всегда лишь за счет физической силы, а не магии.       Мальчик не понимал, зачем ей сражаться. — Хочу летать, как тот монах… ну, как там его… — Лагхим? — подсказал мальчик. — Да Коу его знает! — отмахнулась от всех уточнений Юби. Мальчик покраснел, услышав брань, за которую другие послушники всегда получали прутом по ладошкам. А тут девочка… — Я хочу улететь домой. — Но ты и так скоро полетишь туда, — осторожно заметил мальчик. — Завтра праздник закончится, и ты вернешься в Восточный храм.       Конечно же, храм Воздуха Юби за свой дом не считала и была бы рада, если бы однажды он просто провалился под землю. Сгорел. Исчез.       По ночам Юби снился дом, из которого ее когда-то забрали, снилась мама — тогда она была на сносях — интересно, кто у нее родился? у матери не было никакой возможности отправить ей весточку, — и старший брат. Во сне отец ей улыбался и просил сбить с ветки яблоко-грушу — уж больно ловко у Юби получалось лазать по верхушкам деревьев.       Просто она — маг воздуха, чем ближе к небу, тем легче ей дышать. Юби променяла бы свой дар на что угодно, лишь бы избавиться от своей кармы.       Просыпаясь, она выбиралась из общей спальни и пряталась в самый дальний и темный угол, какой только получалось найти, но вместо того, чтобы плакать о своей несчастной судьбе, брала палку и до рассвета махала ей, воображая, словно та была мечом в ее руках. Она рисовала образ отца, в шутку показывающего дочери несложные приемы владения мечом.       Интересно, она все делает правильно? Гордился бы ее успехами отец?       У Воздушных Кочевников родителей не было: не было ни отцов, ни матерей, даже первый год жизни их вскармливали не родные матери.       Наверное, всех Кочевников можно назвать молочными братьями и сестрами. — Мы братья и сестры по нашему образу жизни, — говорила наставница Мей. — Мы братья и сестры, потому что понимаем друг друга, — говорил ей знакомый мальчик из Южного храма, когда при новой встрече Юби зачем-то рассказала ему об этом.       В отличии от лаоши Мей, мальчик не скривил рот, не стал гримасничать, когда она зачем-то поделилась с ним своими мыслями, но над вопросом ее всерьез подумал и дал такой же вдумчивый ответ.       Юби понравилась его серьезность, поэтому она и решила набиться ему в друзья. Нет, не потому что хотела заиметь товарища, а потому что у мальчика был свой бизон, на котором ему было разрешено путешествовать. Он мог бы отвезти ее домой.       Мальчик был одинок, поэтому не понял подвоха, не распознал корысти в льстивых речах юной послушницы. И когда Юби попросила его о помощи, он не смог ей отказать.       Юби тогда не знала, что ей некуда было возвращаться. Случившееся извержение похоронило под собой ее деревню. Это случилось ночью, поэтому никто не спасся.       Боль, словно безжалостные порывы ветра, обдувала со всех сторон, заставляя вздрагивать плечи и, припечатывая, не давала сделать и шагу. Мертвая земля, на которой она стояла, грозилась разверзнуться под ее ногами. Закрыв слезящиеся глаза, Юби молилась, чтобы так и случилось. Разрушенная жизнь… у нее больше не было ничего.       Она упала, не щадя рук, со всей силы саданув кулаками по земле, а потом еще, и снова, и снова. Она кричала, рыдала и снова молотила кулаками по земле, разбивая их в кровь.       Мальчик бросился к ней, ловя за руки и не давая калечиться сильнее; его сердце сжималось от жалости к ней. Теперь она совсем одна, и у нее никого нет. Наверное, это страшно потерять всех, кого любил, наверное, это невыносимо осознавать, что все надежды и мечты в одночасье рухнули и теперь похоронены под мертвой землей, припорошенной пеплом. — У тебя есть я! — пылко заявил он, поддавшись охватившим его эмоциям, он даже обнял ее, прижав к себе. — Я никогда тебя не брошу, и мы всегда-всегда будем друзьями.       В словах мальчика была искренность, а душа была открыта. Юби бы могла потянуться к ней. Ей даже казалось, что сквозь пелену слез она прижимается не к человеку, а к его ментальному телу, сияющему так ярко, словно солнце.       И он был рядом, хотел помочь, был готов взять ее боль и поделить вместе с ней пополам.       Боль была такой огромной, такой невыносимой, что сдаться, перекинуть этот тяжкий груз на кого-то было бы избавлением от таких страданий. Ведь у Юби не хватило бы мужества вынести все это в одиночку.       На миг ей показалось, что и ее руки утратили очертания и вместо кожи появились энергетические потоки, просто повторяющие силуэт ее пальцев. Не такие яркие, как у мальчика, но определенно — эфемерные. Они коснулись его ментального тела, вцепились в него в отчаянной попытке удержать разум в целостности, и мальчик в ответ прижал ее к себе так крепко, трепетно и бережно, что Юби почудилось, что она растворяется в нем, становясь с ним одним целым.       Теперь у них одна на двоих боль, а еще одни надежды и мечты. Они больше не одиноки. У нее есть он, а у него — она. Этого достаточно, чтобы никогда больше не заглядывать в бездонную пучину одиночества.       Рассвет не принес покоя в ее душу, но слезы высохли, а горло изнутри царапала боль. — Как хоть тебя зовут? — хмыкнула Юби, посмотрев на нового приятеля воспаленными, красными глазами.       Момент единения был секундной вспышкой, оставшейся вне времени, но сохранившейся в бесконечности вселенной. Этот краткий миг сплел их судьбы красной нитью, не оставив и шанса отказаться от этих уз.       Юби и не хотела.       У нее отняли жизнь, но она, словно птица-феникс, собрала себя из пепла и будет гореть вопреки всему и жить так, как она хочет.       Она — воительница. Это ее судьба. — Амар, — растерянно ответил мальчик, вдруг поняв, что за эти несколько месяцев знакомства он тоже не удосужился узнать имя единственного человека, кто с радостью, с отрытым сердцем общался с ним. — А я Юби, — представилась она. В уголке ее рта Амар заметил притаившуюся неуверенную улыбку.

***

      Амару было шестнадцать, когда он узнал, что он Аватар. Для этого все собрались в Южном храме на разглашение имени нового носителя духа Раавы.       Юби не пришла.       Амар вглядывался в лица, надеясь отыскать среди собравшейся поглазеть на него толпы ее.       Ее взгляд придал бы ему сил, ее улыбка вселила бы в сердце трепетную надежду, что все будет хорошо. Ведь… Так всегда было. С той первой встречи, с того ничего не значащего вопроса, почему он один.       Больше не один. С тех самых пор, как он впервые увидел ее.       Юби… Его милая, хорошая подруга. Все эти годы она единственная не чуралась его компании, была рядом, поддерживала, как умела; они вместе учились магии, придумывая свои собственные техники, большинство из которых подсмотрели у магов огня.       Юби не заслужила права иметь своего бизона, но все равно всегда сбегала из своего храма, чтобы отправиться вместе с ним в очередное путешествие.       Амар мог бы стать Мастером — он заслужил право носить татуировки в пятнадцать лет, завершив свое обучение и создав уникальную технику воздушных шагов. Но Юби считала эти знаки почета и всеобщего признания среди их Народа клеймом, что так Воздушные Кочевники метят своих, ведь с такими отметинами сложно затеряться в толпе, жить обычной жизнью и даже на время забыть, кто они есть. — Но без татуировок мы не будем считаться совершеннолетними… — скромно напомнил Амар. Он сглотнул, отведя взволнованный взгляд и умолчав о том, что вот уже некоторое время бередило его ум и не давало спать по ночам.       Его шисюн был старше него на четыре года. Прошлой весной ему было позволено отправиться на встречу с монахинями. В этом году встреча проходила в Северном храме. Он очень многое рассказал, намного больше, чем когда-то, делясь подробностями своей прежней мирской жизни, рассказывала Юби. — Нам они и не нужны, чтобы делать все, что мы захотим, — простодушно ответила подруга. — Но так же нельзя! — ужаснулся подобному пренебрежению правилам Амар. — Почему? — искренне не поняла такой категоричности Юби. — Воздух — стихия свободы. Оседлаем ветер и полетим куда угодно и делать будем, что угодно. Кто нас остановит?       Ее речи, беззаботная, широкая улыбка были такими заразительными. Амару нравилось простодушие подруги, притягивала распахнутая душа и искрящиеся задором глаза.       Юби повзрослела дважды: в первый раз, когда ее разлучили с семьей и второй, когда она узнала, что осталась одна на свете.       Возможно, не будь тогда рядом Амара, Юби добровольно шагнула бы в пропасть, позволив ветру швырнуть ее о скалы. Но он оказался рядом, взял ее за руку и сказал те слова, — важные, нужные в тот момент, — что будет рядом с ней всегда.       Он был искренен, он правда хотел помочь, сделать все от него зависящее, чтобы ей больше никогда не было больно.       И это отозвалось внутри нее, связав их судьбы воедино. С того дня они стали неразлучны, хоть физически и могли не быть вместе. Единение душ и сердец намного значимее, важнее и во сто крат дороже всех драгоценностей мира.       Но разве тогда он мог подумать, что те слова окажутся поворотными в их судьбе? Он дал Юби надежду, стал чем-то, что могло быть всецело ее. У нее не было повода думать, что однажды ей придется делить его с кем-то. Или чем-то. Что было намного больше и важнее, чем она.       Они вместе повзрослели, вместе открывали для себя мир, людей и все его чудеса.       Выросли и их чувства, распустившись, словно цветок на горном склоне. С виду хрупкий цветок: он единственный из всех был способен устоять под безжалостными порывами ветра.       Жаль, что никто из них не подумал, что срок его цветения такой мимолетный.       В тот день, когда Амару исполнилось шестнадцать, они в очередной раз сбежали. В стране Огня был фестиваль фейерверков, и они, переодевшись в красное, смешались с толпой, гуляли и веселились, присоединились к хороводу танцующих вокруг большого костра, пели и танцевали.       Они смеялись, возвращаясь к тихому берегу, где оставили бизона, привычно шутили и держались за руки.       Кто из них сделал тот роковой шаг… Впрочем, это совсем не было важно…       Любить другого человека, без остатка растворяться в нем, терять ощущение собственного тела и не понимать, где твоя собственная душа, или душа у вас всегда была общей?       Она была его, а он — ее. Истинные пары были так редки, как драгоценные красные алмазы, что венчали корону Огненного правителя. Огонь пылал в нем в ту ночь, наполняя его живительной энергией; такой же огонь горел и в Юби, словно сама она — живой костер и когда-то вышла из огня, как мифический феникс.       Амар знал, что будет любить ее всю свою жизнь. И в следующей обязательно найдет, отыщет, чтобы вновь воссоединиться с ней, и так будет до скончания времен.       Но ночь прошла, наступил новый день. А Юби, словно чувствуя беду, все держала его за руки, то и дело поднося его пальцы к своим шершавым, обветренным губам. — Давай сбежим, — попросила она.       Амар улыбнулся ей, с нежностью целуя в висок. — Зачем нам сбегать? Нас никто и никогда не разлучит. Отныне и всегда мы будем вместе. Ведь мы — истинная пара.       Разве он мог подумать, что будет нужен всему миру, что мир потребует от него так много?       Тот, кто был никому не нужен, вдруг стал нужен всем. Перед ним склонились, восхищались, к нему тянулись руки, желая прикоснуться хотя бы к краешку его одежды.       А он все искал свою возлюбленную и сердце его сжималось от непонятной тревоги. — Ты мой! — заявила она ему, когда Амар нашел ее поздно вечером сидящей на лавке на пустой площадке для полетов.       Она поднялась, гневно ткнув указательным пальцем ему в грудь. — Мне плевать, что там этот гребанный мир от тебя хочет, понятно! Ты сам сказал: отныне и навечно…       Амар схватил ее за плечи, порывисто притягивая к себе и заключая в объятия. Она плакала на его груди, впервые с того памятного дня, когда узнала о смерти своей семьи. — Почему именно ты… почему… — бормотала она, цепляясь за него, словно боялась, что он растворится в ее руках миражом.       Амар и сам хотел бы знать ответ.       Но, видимо, такова их карма.

***

      Амар не боялся трудностей, ведь рядом была Юби. Она так и заявила Старейшинам, прилетев на проводы Аватара к Племенам Воды: — Мы — пара. Куда он, туда и я. Амар стал моей семьей, и я ни за что не оставлю его одного!       В тот день было сказано много: претензий, угроз, просьб, наставлений. Но Юби всегда была своевольна и так и осталась чужой среди их Народа.       Но не для него. Амар так и сказал, что никуда не поедет, если рядом не будет его возлюбленной.       Совету Старейшин пришлось смириться с капризами нового Аватара и отпустить их. — Тебе запрещено носить наши цвета, запрещено иметь своего бизона и планер, — перечислил требования к Юби Совет. — Тебя вычеркнут из наших списков, твое имя никогда не появится в наших хрониках. — Отлично! — высокомерно вскинув подбородок и одарив стариков широкой, издевательской улыбкой, Юби развернулась на пятках и быстрым шагом покинула зал.       Она больше никогда не ступала на порог ни одного храма Воздуха. — Это ничего, — смеясь, заверяла Юби. — Я буду только рада никогда не видеть всех этих лицемеров.       Юби была по-настоящему свободна, а сбросив ненавистные оковы, обрела покой в своей душе. — Когда ты пройдешь свое обучение, мы будем жить на Огненных островах, — делилась своими планами Юби.       Амару было все равно, где жить, лишь бы она была рядом и была счастлива.       Они останавливались в каждой большой деревне, бродя по рынкам или участвуя в праздниках. Глаза Юби светились, и улыбка не сходила с лица. Но каждую ночь она долго ворочалась, пытаясь поймать ускользающий от нее сон, а когда засыпала, то слышала из теней зовущий ее куда-то неразборчивый шепот.       Юби стала бояться теней, но все равно долго вглядывалась в их густоту, ища ответы.       Но чем ближе был Северный Полюс, тем отчетливее звучали голоса.       Однажды во сне к ней пришла женщина, одетая в цвета Водного Племени. Ее кожа была светлой, а глаза серо-голубыми с редкими вкраплениями зеленого.       «Я родилась на Туманном Болоте», — сказала она. — «Моя сестра была Аватаром. А я была ее Берегиней».       Юби не знала, что это значило. Она узнала потом, когда уже ничего нельзя было изменить.       Джамбия в ее руках сияла, словно вобрала в себя закатные лучи, а стоило взмахнуть Духовным оружием, как сильный порыв сметал все на своем пути.       «Наши родители рано покинули подлунный мир, — однажды пришла к ней во сне прежняя Берегиня, делясь историей своей жизни. — Моя сестра была совсем еще крохой. Она стала мне дочерью. Я воспитывала ее, заботилась о ней, вложила в нее свою душу и все свои надежды. А потом узнала, что она стала сосудом Духа Света. Ее долг перед миром требовал от нее невозможной жертвы. Я не могла отпустить ее одну в этот страшный, враждебный к нашим племенам мир. Нам пришлось покинуть нашу счастливую жизнь и сражаться…»       Кинжал оказался у нее в тот день, когда они вместе с сестрой прибыли в Ба Синг Се, и там, у одного торговца из Северного Племени Воды она увидела этот странный клинок. Он звал ее, обещая даровать великую силу, но и предостерег, что цена окажется слишком высокой.       Аватар из Туманного Болота не многим пришелся по душе, скорее, это выглядело как чья-то злая шутка. У нее не было выбора, кроме как принять эту силу, дабы защитить свою маленькую сестренку пока она не станет сильной.       Мир был жесток и беспощаден, на этом пути столь юному, совершенно неподготовленному к жизни Аватару требовался защитник, тот, кто разделит с ним его бремя и взвалит на свои плечи часть тех обязанностей, которые он пока не может выполнить.       Увидев джамбию впервые, Юби осознала все. Как и знала цену столь великой силе.       Амару нужен защитник, тот, кто сможет отводить от него опасность, вселяя страх в его врагов.       Юби всегда считала себя воином, и Духовный клинок в ее руках, сияющий рассветом, давал ей шанс показать всему миру ее силу.

***

      В то время мир был неспокоен. Всю территорию Царства Земли охватили междоусобные войны. Царь Омашу сражался с соседними княжествами на всем Западном побережье.       Ба Синг Се воевал с Гаолинем сначала за восточные территории, затем обеим противоборствующим сторонам зачем-то понадобилась Великая пустыня.       Повсюду возникали диверсии, вспыхивали бунты, а весь континент охватили голод и эпидемии.       Аватару нужно было восстановить мир.       Амар только и успевал, что мотаться из одного города в другой, пытаясь воззвать к благоразумию правителей, убедить их в бесполезности войны.       Но цари и князья были глухи к его словам, не хотели слушать о страданиях простых людей.       Амар не мог отступить, не имел права отойти в сторону и просто наблюдать, чем закончится эта кровопролитная и без того слишком затянувшаяся война.       Юби была рядом с ним, стоя за его спиной молчаливой поддержкой. Куда бы они не направлялись, она неустанно следовала за ним, а ее меч почти никогда не убирался в ножны.       Она, словно ураган, разрушительный смерч, проносилась по полю сражения, сметая врагов на пути своего возлюбленного Аватара.       Ее боялись, трепетали перед ее силой едва ли не больше, чем перед могуществом самого Аватара.       Вот только миру не нужен был Аватар. К тому же такой слабый и малодушный, проповедующий Пути мира и искупления. Такому самое место в храме на вершине горы, и чего, спрашивается, только оттуда спустился?       Сначала это были лишь шепотки, косые взгляды и неодобрение, выражающееся в поджатии губ. С этим можно было смириться, закрыть на чужое упрямство глаза и не обращать внимание.       Но как можно было смириться с подлым, трусливым нападением среди ночи?       Наемники проникли в их дом, намереваясь убить Амара во сне. И им бы это удалось, если бы не Юби.       После первого покушения она обзавелась вторым мечом, носила его напоказ на поясе, все время держа руку на эфесе.       Второй клинок — Духовный, в народе получивший имя Разрушитель, — она все время держала при себе, даже отправляясь спать.       Странный меч, пропитанный духовной энергией, не нравился Амару. Он не раз просил избавиться от него, но Юби лишь отмахивалась от всех его просьб.       Если бы он знал, если бы не отмахнулся от кажущихся незначительными опасений, все сложилось бы иначе...       Буря. Такое имя Юби получила в Царстве Земли. — Это не магия огня, — негромко констатировал Амар, когда приблизился к ней после очередной битвы и как следует рассмотрел сияние, исходящее от ее меча.       Юби резко повернулась к нему, и на миг Амар увидел в ее глазах замешательство. — Этот меч — дар духа с Севера. Он сказал, что я смогу пользоваться магией энергии, чтобы сокрушать твоих врагов. — Энергия не берется из ничего! — Амар схватил ее за плечи, заставив посмотреть на себя. Юби медленно подняла голову, и ее брови сошлись на переносице. — Пообещай, что избавишься от этого меча! — Поздно, — отрезала она, стряхивая его руки со своих плеч. — Уже слишком поздно…

***

      Энергия не берется из ничего. И если дух слаб, если не следует пути совершенствования, то тогда магу энергии не остается ничего другого, кроме как растрачивать собственную жизненную силу.       Юби никому, никогда не рассказывала о своей боли. Привыкла, все держать в себе, не открывать никому своего сердца.       Амар спас ее от одиночества, заполнил пустоту ее души своей искренностью, и в тот день на руинах своей прежней жизни, она поклялась следовать за ним. То, что он оказался Аватаром не меняло дела.       К тому времени, как они добрались до Племени Воды, шепотки о разгорающейся войне в Царстве Земли уже обсуждались повсеместно. Юби понимала, что Амару не выстоять в одиночку против человеческой подлости и корысти, и она слишком хорошо знала, что порой страх толкает людей на преступления.       Она не ошиблась в своих суждениях. Но ей нечего было противопоставить миру, она не обладала влиянием и силой. Но жаждала этого больше всего. Не ради себя — ради него, того, кто стал ее миром, кем она жила и дышала.       Может, поэтому духи привели ее к джамбии и позволили пользоваться этой силой? Ведь клинок остался в мире людей только ради этой цели — защищать Аватара.       Юби знала о цене, но знать, и переживать это каждый день оказалось совсем разными вещами.       Она была беременна. Четвертый раз уже, если честно. Но тем детям не суждено было родиться — Юби теряла их едва у нее успевал появляться живот. А этот ребенок был сильным, хотел жить.       Скрывать его существование у Юби больше не получалось.       Она видела слезы, застывшее в глазах ее возлюбленного, когда она сообщила ему о своем положении. Его руки потянулись к ней, с превеликой осторожностью коснулись ее живота, наверняка чувствуя под своими ладонями эту драгоценную жизнь.       Юби боялась потерять и этого ребенка. Каждый день она молилась богине Гуан Инь, прося благословить ее. Что будет с ней самой, Юби было неважно — лишь бы дать этому ребенку жизнь, лишь бы он был здоров.       Но покушения не заканчивались. Юби потеряла им счет. И когда на рынке им было предложено отравленное вино, Амар сорвался.       Еще никогда Юби не видела гнев Аватара так близко. Порывы ветра переворачивали лавочки, сдували со зданий крыши, земля дрожала, извергая наружу столбы огня.       Когда все закончилось, никого не осталось.       Амар так и не оправился после разрушения той деревни.       Всю оставшуюся жизнь он замаливал свой грех.       Сто дней после совершенного зла он простоял на коленях, позволяя себе лишь раз в сутки сделать глоток воды и съесть ложку риса. Он осунулся, стал блеклой тенью прежнего себя. Возможно, не будь Юби, он бы стал монахом и остаток жизни провел в служении богам.       Но у него была Юби и их нерожденный ребенок. А значит он не мог, не имел права оставить их.       Иногда жизнь не оставляет другого выбора, заставляя совершать те поступки, которые оставят глубокие шрамы в душе. Тот был далеко не первый и не последний, но самый болезненный, которому было не суждено затянуться.       Амар попрал все, чему учили его монахи, пошел наперекор всей философии, в которую верил и более не чувствовал себя вправе причислять себя к Воздушному Народу.       Юби было больно смотреть на его терзания. Но она знала, что борьба еще не окончена и самое сложное их только ждало впереди.

***

      Юби угасала.       Впалые щеки были серыми, а сухие, потрескавшиеся губы лишились почти всех своих красок. Юби кусала их перед его возвращением, улыбалась тепло и очень радостно, протягивала к нему руки, обнимая с трепетной нежностью.       В контраст откровенно больной и измученной матери была их маленькая дочь. Она все время крутилась вокруг, дергала Амара за край одежды и дула пухлые губки, когда на нее слишком долго не обращали внимания.       Она не была магом.       По законам их Народа, Бай Син по достижении трех лет должна была отправиться в храм богов, стать послушницей и в шестнадцать принять обеты.       Юби сказала, что не позволит этому случиться.       Она неустанно следовала за ним, держа свой сияющий меч на виду. Люди не смели перечить Аватару в присутствии его Берегини.       Юби чувствовала — ее конец близок. За любую силу надо платить, и духи скоро потребуют свою плату за дарованное могущество.       Тридцать лет. Кто-то лишь мечтал дожить до этого возраста, а Юби в прошлом месяце встретила свое новое десятилетие, стоя на высоком утесе и вглядываясь в светлеющее небо. — Я люблю тебя, моя Звездочка, — шептала она дочери, гладя ее по шелковистым, темным волосам. — И я тебя, мамочка, — не подозревая никакого подвоха, со всей искренностью отвечала ей Бай Син.       Юби прижималась губами к ее макушке, вдыхая ее родной запах, и просила у Неба дать ей возможность увидеть, как ее дочери исполнится хотя бы десять.       Но Амару нужна была ее поддержка. Она должна помочь ему закончить эту войну, помочь выполнить его долг Аватара перед миром и обеспечить им с их дочерью спокойную жизнь.       Амар просил, умолял ее, стоя на коленях, отказаться от меча. Он бороздил просторы мира духов, выискивая древних сущностей, чтобы те помогли его паре.       Но только Аватар, вместилище духа Раавы, может соприкасаться с миром духов без всяких последствий для своего смертного тела. Другие не могли.       Маги энергии исчезли тысячелетие назад, и некому было научить Юби управлять своей силой.       Маг воздуха. Маг огня… Юби не видела разницы. Под конец своей жизни она научилась преобразовать свою энергию в огонь, овладев второй стихией. Но возможности добиться мастерства у нее уже не было.       В тот момент, когда в ее ладони вспыхнул огонь, обратный отчет пошел.       Юби умерла перед самым рассветом. Вечером накануне был подписан мирный договор. Армии царей вернулись домой, картографы вырисовывали новые границы царства Земли, купцы подсчитывали прибыль, а простые люди оплакивали свои потери и радовались возвращению дорогих людей в родные края.       Амар держал ее в своих руках, сотрясаясь от осознания близкого конца. Дул ветер, но Амар почти не чувствовал пробирающего холода.       Ведь холод шел изнутри, заковывая в толщу льда легкие и не давая дышать. — Не грусти, мое солнце, — слабым голосом, тихо говорила Юби, кончиками пальцев поглаживая его по запястью. — У тебя есть наша Звездочка. Ты должен быть сильным ради нее. Обещай, что позаботишься о ней, что не позволишь этим напыщенным монахам решать ее судьбу. Она — наше сокровище. Я буду спокойна, если буду знать, что ты никому ее не отдашь. — Я обещаю, — послушно выдохнул Амар, прижавшись ухом к ее седой макушке.       Юби ушла тихо — просто заснула. Амар почувствовал, как ее изначальный дух устремился ввысь, растворился в эфирном потоке, отправившись в круг перерождения.       А он остался, держа в своих руках пустую физическую оболочку, прижимал к себе ее тело и проклинал тот день, когда не смог быть сильным — не уничтожил этот проклятый меч, высосавший его возлюбленную до последней капли.       За мир он заплатил слишком высокую цену.       Аватар Амар больше ничего был ему не должен.

***

      Остаток своей жизни он прожил в одном из храмов на Восточных островах.       Сначала он наблюдал, как растет его маленькая Звездочка, потом как взрослеет. Она давно выросла, стала прекрасной женщиной, так похожей на свою мать.       Только вот изящество и легкость движений была присуща магам воздуха, Бай Син никогда не училась боевому искусству, предпочитая вместо этого проводить время, изучая труды монахов. Она читала их с такой скрупулезной дотошностью, будто хотела разгадать все тайны вселенной.       Амар лишь вздыхал, устав настаивать, просить, чтобы его дочь пошла к людям, стала жить своей жизнью, а не тратила ее на старика, давно разочаровавшегося во всем.       Однажды, она поддалась уговорам и правда ушла. Прошел год, затем другой... Амар уже было подумал, что она не вернется. Его взгляд уже стал обращаться к закатному солнцу, он начал ждать встречи со своей возлюбленной Юби за гранью в мире духов.       Но неожиданно Бай Син вернулась. Молча уселась на пол возле него и положила голову на плечо. — Я больше никогда тебя не покину, отец, — разбила она ему сердце своими словами.              Жестокость и лицемерие оказались для нее чрезмерными. Бай Син не смогла стать частью мира, который так любила ее мать.       Слишком похожая на него, слишком мягкая и нежная, чтобы выживать в одиночку. Амару повезло, ведь у него была Юби, а вот у их дочери не было защитника, ей не с кем было разделить свою боль и не на кого положиться.       Поэтому Амар должен побыть сильным еще немного. Его возлюбленной Юби придется еще немного подождать.

***

— Аватар Амар прожил сто восемьдесят лет, — расскажет однажды Рури Аанг. В его глазах будут стоять слезы, а рука потянется к ее щеке, с трепетной нежностью прикасаясь к теплой коже.       На миг ему почудится, что он видит ее — Юби, воительницу из Восточного храма Воздуха. Юби улыбнется ему и исчезнет, чтобы больше никогда не тревожить его покой. — А Бай Син? — спросит Рури, не заметив той боли, которая на миг пронзит его сердце. — Она ушла раньше него, — ответит Аанг. — Но у нее был сын, рожденный от мага земли в то время, когда она жила в миру. — Вот как? — задумчиво протянет Рури, обратив взгляд на горизонт с яркой желто-красной полоской рассвета. — Интересно, живут ли сейчас его потомки?       Живут.       Аанг горько улыбнется и потянет Рури в свои объятия.