лезвие под языком

Простыни мокрые от пота, смятые, и под слабым рассветным светом Олег снимает их с постели, складывает аккуратно — через три дня старушка, сдавшая им домик, придет и заберет; а пока берет с верхней полки древнего шкафа, еще из ГДР, наверное, привезенного, свежий комплект. Простынь и наволочки того гляди рассыпятся в руках — такой ветхий от времени хлопок. Стихает в ванной шум. Сережа появляется в проеме двери голый, с отросших волос капает вода. Улыбается: — Рано ты перестелил. Мы еще, может... Подходит со спины и обнимает — кожа прохладная после душа, с кончиков волос падают на голые плечи капли воды. У Олега как в первый раз замирает сердце, а внизу живота тянет, словно они не любили друг друга до рассвета. Вчера они приехали, дошли до моря и кафе под открытым небом, смыли с себя двое суток поезда в плацкарте. Их первое море наедине. Их первые каникулы вдвоем. Ну, у Сережи — каникулы, а у Олега — отпуск за свой счет, после которого он едва ли выйдет на работу, после армии схватился за первую попавшуюся — и десять раз пожалел, но деньги нужны. Сережа обнимает со спины крепче, изгибы его тела совпадают с изгибами Олега. Он толкается пахом к ягодицам, кончиками пальцев гладит висок. — Ляг на живот, — просит и отпускает из объятий. Олег оглядывается, ловит его взгляд, но вопросов не задает. Из открытого окна тянет прохладой, в углу догорает пластинка от комаров, а простыни пахнут пылью — залежались в шкафу в ожидании жильцов, которые польстились бы на крошечный домишко даже не на третьей и не на пятой линии от моря. Олег ложится, подкладывает предплечья под голову. Закрывает глаза. Если так полежать пару минут — точно заснет... По спине легкими поцелуями пробегает Сережа, пальцы его — на талии. Он подцепляет с пола почти пустой флакончик смазки, и Олег невольно вздрагивает — не ожидал... Сережа истолковывает его движение по-своему, успокаивает: — Я осторожно. Скажешь — и перестану. Олег не этого боится. Тело его слишком остро реагирует на близость Сережи, на его нежные пальцы, он не сможет сдержаться — так и сорвется, всхлипывая, от одних прикосновений; а после двух лет в казармах он и от одной фантазии об этом кончал мгновенно... Привстав на коленях, он шире расставляет ноги. Сережа устраивается за ним. Не торопится. Касается губами ягодиц, каждой половинки поочередно, сжимает крепко бедра, словно Олег сбежит. Проводит языком по внутренней стороне, по мошонке, и Олег шумно дышит в подушку. А потом языком — прямо между, сверху вниз, до самой дырочки... Олег, сцепив зубы, давит жалобный стон. Выгибается в пояснице, сам не понимая уже, подставляется или пытается отстраниться. Член тяжелеет, и задница, кажется, дрожит в ожидании. Прохладными скользкими пальцами Сережа проводит по напряженным мышцам. Кружит снаружи, касается то легко, то настойчиво, будто собираясь проникнуть, но так и не вставляет ни одного внутрь. Гладкими прикосновениями дразнит мучительно долго, член стоит снова — хотя он уже натрудился, и если поначалу были шелковое горло и тесное нутро, то потом — руками, долго, до судороги в запястье... — Серый, — сдавленно просит Олег. — А ты... ты можешь... — Могу — что? — игриво переспрашивает Сережа. — Насадить тебя на пальцы? — Да-а... — выдыхает Олег и жмурится. — На пальцы... Сережа, пару раз мазнув губами по ягодицам, прикусив легонько, все же сжаливается. Отводит одну половинку в сторону, дует на дырочку. И наконец толкается двумя внутрь, Олег весь трепещет от его неторопливости. Пальцы входят легко, податливые мышцы обхватывают их плотно, и Олегу кажется, что он суставы каждой фаланги ощущает... Прикусывает предплечье, пытаясь не застонать, и все же срывается с губ какой-то нелепый всхлип. Сережа вставляет до самых костяшек. С поясницы Олега скатывается капелька пота. Он замирает, впитывая ощущения: наполненность, приятное растяжение, дыхание Сережи, тянущее возбуждение, чуть ноющий член. — Сможешь больше принять? — вполголоса спрашивает Сережа. — Да, — едва слышно отвечает Олег. И Сережа плавно вынимает пальцы. Олег всхлипывает все же, не выдерживает. Как он боялся и хотел попробовать, когда они были подростками, как стыдливо попросил в душе перед призывом: Серый, попробуй пальцами, и как пару раз за последние месяцы все же отдавался Сереже, пока еще только на пальцах, член у него немаленький, не влезет ведь... Но и на пальцах — такое блаженство. Сережа мягко растягивает его, вставляет три, дает привыкнуть, а потом выворачивает ладонь и добавляет четвертый, и все его пальцы — внутри, только большой остался снаружи и по-хозяйски лежит между ягодиц. У Олега начинают подрагивать колени, с члена сочится смазка, и он, кажется, на этот раз готов. — Серый, — просит, — давай... давай до конца. Пальцы Сережи вздрагивают. Он разводит их шире прямо внутри, хозяйничает в теле Олега бесцеремонно, двигает вперед-назад мерно, а потом настойчиво трет ту самую точку, и Олег, едва не взвыв, дрожит всем телом. — Не стоит, — мягко говорит Сережа. — Смазки больше нет, да и ты... Ты пока не готов. Через пару дней, может быть... Если каждую ночь будешь таким же хорошим мальчиком... Он все движет ладонью, и Олег скулит на его пальцах, подается к нему, чтобы насадиться глубже. Слова едва доходят до затуманенного разума, в висках стучит лишь одно желание — отдаться ему, принадлежать ему, чтобы он брал жадно и резко, чтобы он был внутри, чтобы придавил сверху своей тяжестью, чтобы кончил внутрь и позволил потом сперме стечь по внутренней стороне бедер. Сережа проникает в него еще быстрее, касается внутри так правильно, что внизу живота завязывается тугой узел, в яйцах звенит от напряжения, и задница так сжимается и пульсирует, что Олег стонет в голос, и импульс от горящих ягодиц переходит дальше, скручивая его в оргазме, только спермы уже нет почти, и он насухую кончает долго-больно-сладко, ощущая, как заполнили его пальцы, как тесно им внутри, и отпускать их он не хочет. Колени Олега разъезжаются, и он рушится на постель, тяжело дыша. Сережа, плавно вытащив пальцы, тут же ложится сверху, скользит губами по плечам, шепчет: — Какой же ты красивый... отзывчивый... очень хорошо, когда я внутри? Олег лишь согласно мычит. Сережа лениво толкается бедрами, возит членом между ягодиц. Потом, приподнявшись на локте, долго пытается кончить, и в итоге у него получается брызнуть спермой — между ног Олега, на ягодицы и бедра, но сил вставать и идти в душ уже нет, и они вытирают все о простыни.