лезвие под языком

Пока они живут в гетто, у Серого снова отрастают волосы. Сначала — до плеч, потом и до лопаток. Олег любит проводить по длинным мягким прядям, снимать резинку с высокого хвоста, чтобы волосы упали на плечи, на лоб; они искрятся, они ласкают руку, и иногда он сам пытается убрать их в неаккуратный хвостик или замотать в пучок. Серый обычно, взбрыкнув, бьет его по рукам и сам бережно натягивает их, запрокинув голову, и завязывает в хвост. Сейчас он лежит, расслабленный, животом на бежевом диване, бедрами — на коленях Олега, и волосы разметались по светлой обивке. Олег гладит его по пояснице неторопливо, словно и не чувствует бедром его напряженный член. Серый ерзает, трется о ткань брюк. Олег проводит по его горящим ягодицам ладонью. — Будешь еще палить по наркоторговцам? — спрашивает он. — Буду, — выдыхает Серый. И Олег, размахнувшись, шлепает его по бледным, с редкими крапинками веснушек, ягодицам. Серый стонет. На коже остается розовый след. — Неправильный ответ. Еще раз: будешь выебываться перед местными? — А можно повежливее? — шипит Серый. Опять ерзает, трется членом о бедро. Сжимает подлокотник. Олег надавливает ему на задницу, чтобы зафиксировать. — Хорошо, — предельно спокойно он говорит. — Повежливее. Ты закончил устраивать спектакли перед уважаемыми бизнесменами? — Разозлят — выйду перед ними на бис, — довольно отвечает Серый, и Олег снова замахивается. От этого удара Серый вскрикивает. Тут же просит: — Шлепни еще… — Я тебя наказываю, а не ублажаю, — напоминает Олег. У самого уже стоит от этой голой задницы, от задранной к подмышкам майки. Олег берет волосы Серого в кулак, наматывает и тянет к себе. Серый выгибается кошкой, хрустят позвонки, и он бесстыдно наслаждается происходящим. Олег, склонившись к нему, кусает его за мочку уха, шепчет: — Я опять спас твою задницу. — И она — полностью твоя, — заверяет Серый, задыхаясь. Олег резко отпускает его волосы. Серый падает грудью на диван. Тянется к смазке, открывает ее, и Олег протягивает ладонь. Серый выдавливает щедро, никогда для себя не жалеет. У Олега рука горит от шлепков, и холодный гель приятно успокаивает; он проводит скользкими пальцами между ягодиц Серого, проводит с нажимом, грубовато, и тот вновь стонет. Соседи стучат по стенам — опять злятся из-за концерта. Тогда Олег пальцами другой руки берет Серого за подбородок, лезет ему в рот — прикуси и замолчи. Острая кромка зубов смыкается, Серый обхватывает губами, лижет. Олег вставляет пальцы в него с обеих сторон. В рот, в узкую задницу. Серый мычит. Даже сейчас стоны не сдерживает, хочет, чтобы все его слышали. Олег проникает в него резко, быстро. Знает, как ему надо, чтобы он изнывал, чтобы его перекручивало. И точно: начинает извиваться, то приподнимет зад, пытаясь насадиться глубже, то опустит, елозя членом по ноге. От его горячего упругого члена волосы на бедрах уже дыбом встали, но Олег пытается притвориться каменным. Серый кусает его пальцы, и Олег в отместку вставляет глубже, вставляет третий. Мышцы плотно обхватывают — красные, блестящие. А с ягодиц сходит румянец. Олег наклоняется и кусает одну — сильно, до боли. Серый, кажется, хочет взвизгнуть, но давится пальцами. На заднице остается белый полукруг, а скоро станет синим, расползется синяк. У него проходит дрожь от копчика до лопаток, он выгибается — знает, как соблазнительно это выглядит, Олег ведется каждый раз, хоть и выучил его фокусы наперечет. Растягивает его, а Серый все ерзает и трется членом. Наконец — достаточно. Олег вытаскивает пальцы и изо рта, и из задницы, шлепает еще разок для проформы. Велит: — Вставай на колени. К стене лицом. Серый резво выполняет. Перебирается коленями на диван, разворачивается лицом к спинке, держится за нее. Футболка падает вниз, скрывая его спину. Олег встает за ним, снимает с него футболку — все, полностью обнажен. Не отказывает себе в удовольствии провести по спине от шеи до поясницы. Серый льнет к его ладони. Нет, ты сегодня просил жестко, крутил руль и взбудораженно вещал, как хочешь быть оттраханным, отшлепанным, придушенным. Никаких нежностей. Олег хлестко бьет его по ягодицам, Серый ойкает. Расстегнув ремень, Олег позволяет брюкам упасть на пол, ударяется пряжка о ламинат. Он гладит свой член через нижнее белье, глядя, как подрагивает в нетерпении Серый. Олег, выдавив еще смазки на ладонь, спускает трусы, смазывает член. Узкие бледные бедра, не тронутые загаром, сводят его с ума. Он оттягивает ягодицу Серого в сторону, приставляет головку — входит в одно движение, и у Серого выбивает воздух из легких. Олег прижимается к его заду лобком, носом — к затылку. Вдыхает. — Давай жестче, — шепчет Серый, не позволяя ему и секунды слабости. Олег кладет ладони ему на талию, отстраняет — и тут же дергает на себя, насаживает на член быстро и жестко, Серый успевает лишь вскрикивать. Волосы мелькают перед глазами, Олег ловит губами одну прядь. Серый сжимается на члене, стискивает спинку дивана, пытаясь удержать равновесие, пружины под ним скрипят. Олег его не щадит, натягивает на полную. Отпускает контроль, остается только слепое желание. Локтем зажимает шею Серого, и тот хрипит. Олег вбивается по самые яйца, крепко обхватывает одной рукой — пока кончает в него, хочет чувствовать его всем телом. Чувствует, как подскакивает под предплечьем кадык. Серый торопливо дрочит себе, чтобы успеть с членом внутри. Олег прикусывает его за мочку уха, еще раз толкается бедрами вперед, выплескивая последние капли спермы, и Серый с выдохом тоже кончает — пульсирует на члене, стонет через прикушенную губу. Откидывается спиной на грудь Олегу. Шепчет: — Ты все равно жестко не можешь. Руку бы заломил хоть… Олег вытаскивает член, тут же проникает двумя пальцами, Серый, все еще слишком чувствительный после оргазма, охает. — Ты не захочешь жестко, как я умею, — отвечает Олег. Он выскальзывает, касается напоследок припухших мышц. Подталкивает Серого на диван, тот укладывается, и Олег наваливается сверху. Проводит кончиком языка по плечу, по шее… — Ты только обещаешь, — лениво говорит Серый. Олег ведет носом за его ухом, по виску. Да, думает он. Тебе — могу только обещать. А причинить боль — никак. Он убирает его волосы, тянется к щеке, к губам — и целует, долго, нежно целует, пока Серый не начинает под ним снова плавиться.