Раскрой мне грудь и Раскрась мой позвоночник

Все вернулось на круги своя. Прошло уже довольно много времени и их странная и все еще необъяснимая встреча с той леди осталась позади несколько недель назад. Прошел новый год – первый, который Се Лянь не праздновал. Даже если бы он попытался, болезненные воспоминания о том, как он провел предыдущий, преследовали бы его. Он предпочел не вспоминать. И теперь, когда весна приближалась, хотя было еще далековато, погода стала непредсказуемой, как и следовало ожидать – снег был мокрым и хлюпким, как и смесь снежинок и капель воды, падающих с неба. Ветер в последнее время тоже усиливался – казалось, надвигается буря. За то время, что они проводили в этой лачуге, каждый день, от нечего делать, они вкладывали силы в восстановление и замену ее сгнивших частей – теперь, спустя недели, она стояла устойчивая и приветливая, как раз вовремя, чтобы защитить их от пронизывающего ветра. К несчастью, их запасы воды были на исходе. Взяв два ведра рядом с бочкой, он направился к выходу – и дракон, который возился с чем-то, немедленно оставил это занятие, чтобы послушно потопать следом. После первой попытки Се Ляня собрать хворост, которая закончилась своего рода фиаско, он купил топор в их последний поход в город. Он был совсем не тяжелым по сравнению с некоторыми мечами, которыми он владел в другой жизни, но лезвие было острым – рубить дерево теперь вообще было делом нескольких минут. Не повезло с тем, что, когда он перерубил ствол, дерево, по вине чего-то не от мира сего, упало в противоположном направлении — чуть не придавив его. Это чуть не довело Хуа Чэна, исполнявшего роль сторожевого пса и зрителя, до сердечного приступа. Даосу более не разрешалось ни рубить деревья, ни выкапывать посаженный урожай редиса, ни ремонтировать дом без тщательного надзора пары красных глаз. Не после того, как его чуть не расплющило в лепешку, как он чуть не отрезал себе большой палец, когда копал лопатой, и как каким-то образом прибил свою одежду гвоздями к стене. Се Лянь начал подозревать, что на него обрушилось проклятие невезения. Другими словами, за каждым его действием Се Ляня, даже самым незначительным, будет следить его преследователь. В этот момент он задался вопросом, не хочет ли дракон когда-нибудь найти его утонувшим после того, как тот просто попытается сделать что-то столь простое, как сходить за водой. Ручей протекал на поляне всего в нескольких минутах ходьбы от их дома. Черпание воды прошло без помех, и вскоре он уже возвращался обратно, а рядом с ним по-прежнему молча шел дракон. Это была комфортная тишина, к которой они привыкли. Чья-то рука украдкой выхватила ведро из его левой руки, оставив его с пустой, которую быстро заменила большая теплая рука, обхватившая его собственную. Золотые глаза уронили взгляд на высокого мужчину и он был встречен довольной улыбкой. Се Лянь не смог сдержать иронии на своих губах, сердце его бешено колотилось. А потом все это внезапно оборвалось. Это был всего лишь тихий всхлип. Его можно было спутать с писком животного, но что привлекло их внимание, это то, что он был приглушен. Очевидно, это был звук, издаваемый кем-то, кто пытался спрятаться. Человек бесшумно поставил ведро, дракон сделал то же самое, прежде чем вытащить маленький нож из ножен на поясе. Когти Хуа Чэна были острее меча, так что если бы он захотел, ему не понадобилось никакое другое оружие. Быстро обменявшись прищуренными взглядами, они двинулись туда, откуда доносились звуки. Все, что они видели —это только деревья и покрытые мхом камни. — Сань Лан, это, должно быть, очень близко. Пожалуйста, будь осторожен, – прошептал человек, едва ли громче вдоха, но его услышали — мерцающий взгляд встретился с его собственным, кивок. — Гэгэ, не нужно беспокоиться – этот может постоять за себя. Особенно после всего, чему научил его гэгэ. ”Ах, какая умело сплетенная языком лесть. Разговор каким-то образом всегда возращается к нему", - подумал Се Лянь. Хотя слова были несколько милыми. Се Лянь сухо сглотнул, снова сосредоточившись на том, что в данный момент было более актуальным. Прерывистые вдохи и сопение были слышны всего в нескольких футах от него. Вся тревога и страх, затопившие чувства, почти сразу покинули его, он резко наклонился вперед — человек с дурными намерениями ни в коем случае не стал бы так прятаться. Возможно. Он все еще осторожно шел вперед, а дракон продолжал с любопытством следовал за ним, пока их глаза не наткнулись на крошечные ножки, босые и окровавленные, торчащие из небольшого сугроба. Маленькая девочка с дорожками слез, бегущими по ее грязному лицу, и рукой, прикрывающей рот, – указанная рука принадлежала мальчику, ненамного старше нее и, который, казалось, находится в худшем состоянии. Его ноги выглядели ужасно из-за открытых ран, а общий цвет лица был лихорадочным и бледным, но этот пристальный взгляд оставался жутко сосредоточенным на них в глубоком страхе. Он, вероятно, уже убежал бы, если бы смог подняться на ноги. Се Лянь почувствовал, как дракон рядом с ним напрягся, а затем, не говоря ни слова, отодвинув его за себя, Хуа Чэн вышел вперед, надувшись и оскалив зубы. Увидев это, шмыганье носом маленькой девочки превратилось в громкий плач, на ее лице отразился ужас. — Ааа, подожди! Сань Лан! —Взволнованный и нервный — потому что, что? Дракон действительно собирается наброситься на парочку детей, которые выглядели лет на семь, хотя явно были старше? — он отошел от высокого мужчины, изображавшего стену. — Они же просто дети! Похоже, они не собираются причинять нам вред? — Он указал пальцем на детишек, но запоздало осознал, когда он оторвал взгляд от Хуа Чэна, мальчик все еще молчал, а плач его подружки превратился во что-то другое. — Сю-эр! Сю-эр! — Рука, которая некоторое время назад зажимала ей рот, лежала на земле, тело парня полностью расслабилось, глаза закатились. Девчушка в истерике вцепилась в него, тряся и дергая в попытке разбудить, но преуспела только в том, что обрызгала его соплями и слезами. Перепрыгнув разделявшие их несколько футов, Се Лянь подхватил потерявшего сознание мальчика на руки. — Сань Лан, возьми ее! — Плачущая девочка была практически брошена в объятия неподготовленного дракона. Две стороны этих действий некоторое время озадаченно смотрели друг на друга, дракон держал ребенка подальше от себя, как будто она была мокрой тряпкой. Слезы, которые она проливала, тут же высохли, когда на нее был направлен угрожающий взгляд. — Гэгэ? — Оторвав взгляд от девчонки, он сбился с толку, обнаружив, что остался один — мужчина, всегда одетый в белое, давно исчез из виду. — Гэгэ… Гэгэ, подожди! Подобно развевающемуся на ветру флагу, ребенок был унесен прочь, когда божество-дракон поспешно побежал домой.