Наша любовь никогда не истлеет

Амариллис Асмодей, просматривая личный дневник сына, испещрённый записями, длинными и животрепещущими замечаниями, не может не впасть в уныние. Имя его «господина» повторялось на каждой странице, как заклинание, и при этом ни одной неприличной мысли! Это открытье выбило почву у неё из-под ног. Жар вожделения струился по их венам, угрожая спалить дотла, но дикая необузданная страсть, способная подчинять себе всякого, каким-то чудом не коснулась Элиса. Его взгляд редко был ласковым, но в тот момент, когда Асмодей смотрел на Ируму, его глаза действительно наполнялись нежностью, и последние руины амариллисовых надежд разбивались вдребезги. Даже слепому заметно, что эти двое испытывают друг другу не просто минутную страсть и желание, а нечто гораздо большее. Но Элис никогда не решится признаться в любви парню, которого любит уже слишком давно, чтобы сомневаться в истинности своего чувства… И Амариллис этому даже рада. Она хотела видеть сына с красивым парнем со стройным телом, душой-компании, а не с этим пухлым, чрезмерно застенчивым юношей. Да, ей нравился хороший милый мальчик с ямочками на щеках, мягкой голубой шевелюрой, добрыми глазами и способность жалеть, но Асмодей не видела в нём достойную Элиса кандидатуру. Амариллис, как дракон, дрожащий над своим сокровищем, выбрала женихов, достойных своего сына. Первым стал Беебер — светловолосый парень с рогами в виде крыльев летучей мыши, одетый в безупречный серый сюртук и шёлковый жилет с горизонтальными полосами. Войдя в поместье, он стал проявлять излишнюю самоуверенность, буквально кричал об изощрённости своего ума и при этом смутно видел очевидные вещи. Однако к тому времени у Асмодея было совсем уж злое лицо, потому что появившийся в гостиной айдол, увидев его, испуганно вскрикнул и, осенив себя охранным знаком, сбежал. После этого Элис с младшими сёстрами играли в догонялки и прятки, даже умудрились поссориться, выясняя, кто круче: Ирума или Асмодей. Старший брат стал для девочек кумиром, могущественным демоном, который всегда мог защитить и прийти на помощь. Но Элис думал лишь о любимом человеке, вспоминая не только его внешность и голос, но и запахи, ощущение его рук… Малышки ревновали Асмодея к Судзуки и втайне желали, чтобы он стал творить и жить только для них. Следующим подоспел Реджин-кун — потомок древних могучих атлантов, юноша с рогом во лбу, чьи длинные зелёные волосы вытянулись в сплошную изумрудную ленту. У него широкие ступни и слегка плоский — больше похожий на рыбий — нос, через тонкую футболку виден стальной пресс. Элис бросил в него огненный мяч, от чего атлант испугался и стал резво удирать. Нервы Асмодея напряглись, тело передёрнуло, стало жутко не по себе, ведь он до сих пор недолюбливал рыб. Амариллис рассматривала плакаты с Ирумой, подсвеченные ярким светом светодиодной ленты. «Чем он так, ангел дери, зацепил моего сына?» — лицо женщины приобрело задумчивое выражение, взгляд стал внимательным, оценивающим. Судзуки особо ничем не выдающийся, иногда не очень внимательный или рассеянный, иногда смущённый, иногда смешной, но… понимающий. Амариллис, опустив глаза, молча помотала головой. Вскоре явился парень в красных одеждах, обшитых бахромой. О, да, это хитрый ход конём, последняя линия обороны, так сказать. Зезе вошёл в просторный зал с богато выложенным цветным мрамором полом, прикрыл лицо веером, так что видны были только дерзкие насмешливые глаза. — Как поживает самый красивый демон Преисподней? — сказал он и многозначительно подмигнул Асмодею. Элис улыбнулся кохаю лучезарной улыбкой, и его рубиновые глаза засияли радостью. — С Ирумой-сама всё просто замечательно, Зезе. Давай я покажу тебе недавние фотографии! — он потащил кохая за рукав мантии в прихожую, как телёнка на убой. Амариллис очень захотелось стукнуть себя по лбу. — Это безнадёжно... безнадёжно влюблённый дурак.