Будь со мной

Каыль проснулась, выгнулась, словно кошка, и глянула по сторонам. Ох, что же они вчера натворили! Она завалилась на кровать, потянула на себя подушку Хёнджина и уткнулась в неё носом. На лице Каыль появилась хитрющая улыбка. Услышав шаги за дверью, Каыль нырнула под одеяло. Хёнджин шагнул за порог комнаты, оглянулся. Он держал в руках Ромео. Джульетта бегала по ногам Хёнджина, прося от него ласки. Хёнджин отпустил кота, насыпал корма в мисочки, стоявшие в коридоре, всполоснул руки и, когда озорные Ромео и Джульетта бросились к аппетитным ломтикам мяса в нежном соусе, затворил дверь. Было только семь утра. Хёнджин не смог поспать дольше. Обычно по выходным он вставал ближе к обеду, но сегодня его сердце грохотало как ненормальное, и он не мог уснуть. Просыпаясь среди ночи, он смотрел на спокойное лицо Каыль и радовался, что она спит хорошо. Он осторожно гладил её волосы, так, чтобы она не проснулась, не потревожила свой сон. Хёнджин снял рубашку, которую накинул утром, так как в доме было прохладно из-за холодного воздуха, задувавшего в приоткрытое окно в гостиной, и уселся на свою кровать. Он заметил, что его подушки нет на месте. Перевёл взгляд на проказницу Каыль и проник ладонью под одеяло. Нащупал её ногу и сжал холодными пальцами. Каыль взвизгнула от холода и резко двинула ногами, стряхивая руку Хёнджина. Со злорадным смехом Хёнджин навалился на Каыль, не давая ей возможности двигаться, и отодвинул с её лица одеяло. Каыль закрыла лицо подушкой. — Доброе утро, моя любимая Каыль, — пропел Хёнджин, растягивая слова. — Дай подушку. — Не дам. — Ну, дай, пожалуйста, — протянул Хёнджин грустным голосом. — Я спать хочу. — Подожди минутку, — произнесла Каыль. Она вдохнула его запах, которым пропиталась ткань. Хёнджин получил свою подушку и лёг на неё. Он потянул за одеяло, намекая Каыль, чтобы она поделилась с ним. Но Каыль и тут не сразу уступила. Она стискивала одеяло руками и хихикала. С одной стороны, ей хотелось поиграться с Хёнджином, а с другой, она стеснялась своей наготы и не желала показываться Хёнджину в таком виде. Она зажмурила глаза и отпустила одеяло. Хёнджин потянул его на себя, обнажая её тело. Каыль схватилась за уголок мягкой ткани. Хёнджин подёргал одеяло. Каыль сдалась и выпустила ткань из рук. Словно в замедленной съёмке, Хёнджин наблюдал, как тонкое одеяло сдвигается, открывая вид на небольшую грудь с тёмно-розовыми сосками, вздёрнутыми кверху; на слегка выпуклый животик; на круглые бёдра и красивые стройные ноги. Глаза Хёнджина заблестели. Каыль лежала боком, подложив согнутую в локте руку под голову. Довольное лицо Хёнджина Каыль не порадовало. Она искала взглядом, чем прикрыть свою наготу. Сам того не заметив, Хёнджин выпустил из рук одеяло, и оно неторопливо сползло с кровати на пол. Хёнджин на четвереньках подполз к Каыль. Он хотел поближе рассмотреть красоту, открывшуюся его взору. И только он протянул руку, чтобы провести от ямочки на груди к пупку, как по его пальцам ударили. Каыль хлопнула его по руке. Она повернулась на другой бок, прижав подушку к груди, и надула щёки. — Не трогай меня. Я смущена, — пробормотала она и вздохнула. Хёнджин положил ладонь на её поясницу, нежно провёл до лопаток, убрал на плечи тёмные спутанные волосы. Каыль лежала, затаив дыхание. Ей чудилось: время замедлило свой ход. Тик-так. Тик-так… Тик… Так… И тут она почувствовала прикосновение к своей ноге. Хёнджин провёл ладонью по её бедру, опустил ладонь на её живот и слегка нажал на него, чтобы Каыль легла на спину. Но Каыль не повиновалась. Она напрягла мышцы живота, подогнула ноги и застыла в таком положении. И вдруг Хёнджин оказался перед её лицом. Он сел на корточки и заглянул ей в глаза. Каыль дёрнулась назад. Хёнджин выглядел пугающе. Будто он вдруг обезумел. Его лицо расплылось в коварной улыбке. Он резко приблизил своё лицо к лицу Каыль. Она сомкнула глаза и сжала пальцами подушку, словно щит. Хёнджин тепло рассмеялся. Каыль разомкнула веки и улыбнулась. Надо было так пугать! У неё чуть сердце в пятки не ушло. Хёнджин с весёлой улыбкой на губах смотрел на Каыль. Он протянул руки к её лицу и погладил по щекам. Он придвинулся к кровати и проговорил: — Хочу посмотреть на тебя. Я видел тебя ночью, а днём ты всегда от меня пряталась. Не стесняйся. Покажись мне, Каыль, — Хёнджин подёргал подушку, оттягивая наволочку пальцами. — Ты уже всё видел. И даже больше, — произнесла Каыль. — Не видел, — настаивал Хёнджин. — Хочу посмотреть. Ты безумно красивая. Ой-ой-ой! Так делать нельзя. Каыль ущипнула его за плечо. Он подул на него, вытянув губы трубочкой. Каыль засмотрелась на его губы: цвета малины, мягкие, с мелкими прожилками. Выгоревшие на солнце волосы рассыпались по плечам Хёнджина ровными прядями. Каыль протянула руку и накрутила прядку на палец. — Тогда и ты. Покажи мне себя, — попросила она. Каыль видела его пресс, его член, его мышцы на руках и ногах, его крепкие бёдра, но почему-то ей хотелось увидеть всё это вновь. Будто до этого она видела Хёнджина не так, как нужно видеть. Она положила подушку себе под голову, расслабила ноги, чуть согнув их в коленях. Одну руку положила на бедро, а другую подняла над головой и, раскрыв ладонь, опустила на мягкую подушку. Каыль устремила на Хёнджина взор горящих чёрных глаз. Смотри. Твердили её глаза. Смотри и получай удовольствие. Смотри и сгорай от любви ко мне. Смотри и люби меня. Хёнджин был сражён наповал её пронзительным взглядом. Пару минут он не смел двинуться с места. Он смотрел на неё и вспоминал слова, которые говорил ей ни один раз. Он действительно влюбился в самую прекрасную девушку на всём белом свете. Хёнджин смотрел на её ноги, бёдра, животик, грудь. Его взгляд ловил каждую родинку на её теле, каждую впадинку, каждое родимое пятно, каждый шрамик. Их взгляды встретились. Каыль прикусила нижнюю губу. Взгляд её потупился, и вдруг густые ресницы затрепетали, и Хёнджин почувствовал на себе любопытный взор чёрных глаз. Каыль смотрела на него с обожанием и любовью и с какой-то детской невинностью. — Откуда у тебя этот шрам? — спросил Хёнджин, трогая её ногу пальцами. Шрам был незаметным, сливался с кожей, но Хёнджин заметил белые рубцы. Коснувшись шрама, Хёнджин почувствовал боль. Каыль опустила взгляд на его руку и проговорила: — Я играла в мяч на детской площадке. Сильно замахнулась и мячик улетел в кусты. Я пошла его искать, споткнулась и напоролась на доску с гвоздями. Мне повезло, что я вовремя увидела эту доску и отпрыгнула, а так бы… страшно даже представить. Остался лишь этот шрам. Он напоминает мне о том, какой я была невнимательной в детстве. Кстати, мячик не проткнулся. Он упал чуть дальше от доски и остался цел. Ах, Хёнджин. Что ты делаешь? Не нужно. Он не болит. Каыль отодвинула ногу, когда Хёнджин хотел поцеловать её. Он только коснулся её кожи губами, а Каыль отпрянула на несколько сантиметров. Хёнджин увидел короткие волоски на её лобке. Каыль опустила ладонь, не давая Хёнджину смотреть. Она вдруг снова смутилась. До этого момента ей даже нравилось, как он смотрит, пожирает её взглядом, она чувствовала себя очень сексуальной, чувствовала, что владеет им, а сейчас ощутила себя маленькой девочкой, скромной и застенчивой. Хёнджин поднялся и прошёл к шкафчику, где у него лежали рисовальные принадлежности. Взял альбом и уголь. — Я нарисую тебя. На память, — произнёс Хёнджин. Он подвинул к кровати стул, сел на него, закинув ногу на ногу, расположил альбом по горизонтали и зажал между пальцами уголёк. Лёгкими штрихами он наметил фигуру Каыль. — Можешь положить руку на подушку? Ага, вот так. Мне нравится, — он улыбнулся и продолжил рисовать. Каыль застыла. Поза, прежде казавшаяся удобной, вдруг стала неловкой. Каыль хотелось подвигать затёкшими конечностями, но она не смела. Сколько часов она будет позировать? Два? Три? Четыре? Зачем Хёнджин её рисует? Каыль расслабилась. Она прикрыла глаза. Слух её ловил шуршание уголька по мягкой бумаге. Каыль представила, как Хёнджин выводит на бумаге её обнажённое тело. Время от времени Хёнджин поглядывал на Каыль. На её живот, плечи и бёдра короткими полосами ложился мягкий утренний свет. Хёнджин хотел передать игру света и тени на своём рисунке, и у него получалось делать это. Очертания фигуры становились более отчётливыми. Хёнджин обозначил тени под грудью и между грудями, лёгкую тень на животе и возле пупка. Когда работа была почти завершена, Хёнджин вытянул руки вперёд и поглядел на свой рисунок. Вышло превосходно! Но в жизни Каыль всё равно была прекраснее. Хёнджин положил альбом на столик, вынул из шкафа одну из своих рубашек и надел её на Каыль. Он видел, что Каыль утомилась, позируя ему. Она рано проснулась, ещё не завтракала, а тут Хёнджин со своим внезапным желанием порисовать. Каыль зевнула, широко раскрыв рот. Рубашка у Хёнджина была удобной, ткань мягкой и тонкой. Каыль подвела к носу рукав и вдохнула запах порошка с ароматом лимона. В это время Хёнджин убирал в шкаф уголь. Он вернулся на кровать и показал рисунок. Каыль удивилась: как похоже у него вышло! Она осторожно, дабы не размазать уголь, провела пальчиком по своему лицу, по телу и оторвала руку. Это было волшебно. Она смотрела с картины, словно живая. Хёнджин скромно улыбался. Рисовать для него было обычным делом, а Каыль видела в этом настоящее чудо. Хёнджин вспомнил о своём обещании. Он незаметно отошёл в сторонку. Каыль разглядывала рисунок. От этого занятия её было не оторвать. Услышав тихое «Каыль, смотри», она повернула голову и обомлела. — Я в шутку сказала, — протянула Каыль, покрываясь пунцовыми пятнами. — Зачем ты это сделал? Зачем разделся? Хёнджин, ты меня смущаешь! — она спрятала лицо в альбом и закрыла глаза. Её лицо пылало. Хёнджин подошёл к ней и забрал из рук альбом. Хёнджин был хорош собой. Каыль не отрицала этого. Но она не могла вот так в открытую смотреть на него, как это делал он несколько часов назад. Каыль прикрыла альбомом его причинное место и велела немедленно одеться. Хёнджин откинул альбом на столик, взял Каыль за руку и повалил на кровать. Он устроился у неё под боком. Хёнджин погладил её живот и почувствовал, как в нём бурчит. Каыль хотела есть. Она скинула руку Хёнджина. Опустила ногу на пол и хотела бежать. Хёнджин не позволил. Рывком притянул Каыль к себе и стал целовать её лицо. Когда он добрался до её губ, Каыль стиснула их и не размыкала до тех пор, пока он не защекотал её под мышками. Каыль резко выдохнула и засмеялась, а Хёнджину только и нужно было, чтобы она распахнула рот. Он тотчас впился в него требовательным поцелуем. Каыль упёрлась ладонями в грудь Хёнджина. Она оторвалась от его губ и провела ладонями по его телу, запоминая, какой он на ощупь. Хёнджин тяжело дышал ей в лицо. А Каыль смотрела на его тело. Теперь ей было не страшно. Она вновь почувствовала себя смелой. И только она хотела чмокнуть Хёнджина в грудь, как в животе заурчало. — Пойдём завтракать, — сказал Хёнджин, беря её за руку. — В следующий раз налюбуешься мной. Тебе понравилось? Я красавчик, не так ли? Глаз от меня отвести не можешь. Каыль, Каыль, — Хёнджин покачал головой, издеваясь над ней. — Извращенка. Что ты вчера устроила? Напомнить? — он прищурил глаза и засмеялся. Каыль высвободилась из его объятий, нашла на стуле свои трусики, надела их и пошла на кухню. Она и не такое может устроить. Хёнджин думает, что она робкого десятка. Не дождётся! ​ Каыль шагала по коридору. В гостиной она увидела спящих на диване котов. Ромео спал, свернувшись клубочком, а Джульетта раскинула лапки и сопела. Настроение Каыль улучшилось, стоило ей увидеть этих милых созданий. Хёнджин надел трусы и бросился следом за Каыль. Он окликнул её. — Стой там и не шевелись, — велел он. Хёнджин подошёл к ней и сказал: — Закрой глаза. Каыль повиновалась. Прождав ровно минуту, она ничего не почувствовала. Лишь какой-то трепет всколыхнул её волосы. — Открывай, — произнёс Хёнджин. Каыль посмотрела вниз и увидела маленькое сердце на груди. — Это я сделал, — признался Хёнджин. — Хотел подарить тебе что-нибудь. Скажешь, что я уже достаточно сделал подарков? Я не согласен. Хочу время от времени радовать тебя маленькими сюрпризами. Как тебе это колье? Неплохое? — Очень красиво, — сказала Каыль. — Спасибо. Давай поедим пиццу. Сейчас её закажу, — проговорила она. Хёнджин обнял её со спины и уткнулся подбородком в её плечо. Каыль спросила: — Какую пиццу хочешь? Может, самую острую? — она улыбнулась. — Хочу ту, которую любишь ты. А ты любишь «Маргариту». Я угадал? — Ага, — согласилась Каыль. — Пойдём на кухню.