Будь со мной

Хёнджин постелил на песок свою куртку и, взяв Каыль за руку, сел вместе с ней на песок. Каыль обхватила руками колени. Её правая рука побаливала после неудачной тренировки, но Каыль было не привыкать. Каыль и пальцы ломала, а однажды неудачно приземлилась на коленку и чуть не сломала ногу, к счастью, отделалась сильным ушибом и испугом. Хёнджин хотел бы, чтобы она бросила эту опасную игру — волейбол — но понимал, что эта игра — страсть Каыль, то, чем она живёт, то, что приносит ей удовольствие, то, в чём её настоящий талант. Хёнджин осторожно взял Каыль за запястье, погладил кончиками пальцев забинтованную руку и сжал пальчики Каыль. Он взглянул на её лицо и улыбнулся. Каыль мягко улыбнулась в ответ. Она тихонько покачивалась влево и вправо и напевала про себя какую-то романтическую песенку, названия которой вспомнить не могла, но слова так и крутились в голове. Каыль запела вслух. Хёнджин подхватил её пение. Они неторопливо пели и смотрели на воду. Море было тихим, лишь изредка выносило на берег мелкие камушки. Каыль сместила взгляд на Хёнджина. Он так и не застегнул рубашку. Несколько пуговок сверху и снизу выскочили из петель, когда он делал резкие, отрывистые движения во время танца. Девчонки завизжали, увидев пресс Хёнджина. Каыль вспыхнула и закрыла лицо руками. Она медленно пошла к выходу из актового зала и скрылась за дверью. В коридоре прислонилась к стене и вдруг широко улыбнулась, а потом засмеялась. Хёнджин — её парень. Ей льстила эта мысль. И одновременно ей было страшно однажды потерять его. В их классе, да нет, во всей школе, во всём городе, во всей стране было столько красивых девушек, а он выбрал её. Каыль глянула на свою спортивную форму. Испачканные мелом шорты, мятая футболка. Каыль стиснула губы. Рука у неё болела от ушиба. Каыль пошла в медпункт, нужно было перебинтовать руку. По дороге туда ей встретилась Ю Хисон, бывшая девушка Хёнджина. Каыль видела её каждый день, ведь они учились в одном классе, но Каыль редко говорила с Хисон. Надобности в этом не было. Хотя Ю Хисон была одной из лучших учениц в школе и к ней можно было обратиться по поводу учёбы, спросить совета, но Каыль не делала этого, потому что училась хорошо, и её всё устраивало. Увидев Хисон, Каыль вдруг сжалась, ей стало неуютно. Была бы у неё мантия-невидимка, Каыль бы тотчас накинула её и притаилась у стены. Подождала, пока Хисон пройдёт мимо, и шмыгнула в медкабинет. Пришлось встретиться со своими страхами лицом к лицу. Каыль выпрямила спину и быстро зашагала вперёд. Хисон шла ей навстречу. Она смотрела в телефон и что-то печатала. Каыль мысленно просила, чтобы Хисон её не заметила. Но этому не суждено было случиться. Хисон подняла голову и встретилась с Каыль взглядом. Каыль тут же отвела взор. Её будто током прошибло. Каыль убрала за уши выбившиеся прядки волос. Она чувствовала жар на щеках. — Привет! Концерт уже кончился? — спросила Хисон. — Нет. Хёнджин как раз выступал, — сказала Каыль. — Жаль, я не успела. Хисон оглядела Каыль с ног до головы. Каыль вздрогнула. — Ты с тренировки идёшь? — спросила она. Голос её был спокойным. Каыль чуточку расслабилась. Зря она себе накрутила. Даже если Хисон скажет что-то обидное про Хёнджина, Каыль сможет ей ответить. — Да, с тренировки. Запястье ушибла, нужно перебинтовать, — ответила Каыль. — Тяжело тебе приходится, — заметила Хисон, качая головой. — Как у тебя дела с Хёнджином? Слышала, что вы встречаетесь. Каыль знала, что она спросит. Каыль предчувствовала этот вопрос, и ответ на него у неё уже был готов. — Я люблю его, а он любит меня. Мне нравится встречаться с ним, — сказала Каыль. — Вот как. А я думала он не изменился. Меняет девушек как перчатки. Значит, он наконец нашёл свою любовь. Поздравляю вас. Хисон пошла к выходу из школы, не сказав больше ни слова. Каыль заметила, что Хисон была чем-то расстроена. Но выяснять, чем же, Каыль не стала. — Что-то жарковато здесь, — сказал Хёнджин, помахав рукой перед лицом. Он расстегнул оставшиеся пуговки. Каыль вскинула на него осуждающий взгляд: совсем стыд потерял? Хёнджин спросил: — Ты чего такая злая? Каыль ткнула его пальцем в живот. Хёнджин ойкнул, положив ладони на пресс. — Ты чего удумал? — спросила Каыль. — Раздеваешься в такой холод. А если простынешь? — Не холодно же, — отмахнулся Хёнджин. — Совсем не холодно. Я же говорю: мне жарко. Так хорошо. Он прижал ладонь Каыль к своей груди и погладил себя. Каыль не стала убирать руку, пусть себе потешается, если так хочет. Но кожа у него была и вправду горячей. Хёнджин погладил свою грудь, опустил ладонь Каыль на пресс, чуточку нагнулся. Каыль чувствовала под пальцами твёрдые кубики пресса, её пальцы коснулись каждого. Хёнджин ещё немножко нагнулся, пошевелил плечами. Рубашка заскользила вниз по его рукам. Каков нахал! Вздумал соблазнить её прямо здесь! Раз Каыль не сопротивлялась, Хёнджин провёл её рукой до пояса брюк, погладил себя под пупком и стал гладить от груди к животу и обратно. По его коже разбегались мурашки, а когда он задевал пальчиками Каыль возбуждённые соски, стон наслаждения срывался с его губ. Главное — не переусердствовать — а то он уйдёт с пляжа с суровой миной на лице. Каыль вряд ли согласится удовлетворить его прямо здесь, да и не хотелось заставлять её делать это, даже через ласку, которая ей нравилась. Каыль была уставшей. У неё болела рука. Нужно было проводить её домой и пожелать спокойной ночи, но Хёнджин решил забрать у неё несколько минут, чтобы побыть вдвоём. Каыль ущипнула Хёнджина за сосок. Хёнджин с укором на неё посмотрел. Каыль вытянула свою руку из его руки и коснулась пальцами его подбородка. Хёнджин наклонил голову и сощурил глаза. На его губах появилась игривая улыбка. Он выпрашивал у Каыль ласки. Каыль пощекотала его за подбородок и за шею, привлекла Хёнджина к себе на плечо и обняла его. Хёнджин обвил руками её талию. Он не прижимал Каыль к себе, лишь придерживал слегка, чтобы чувствовать исходящее от неё тепло. Он наслаждался её объятиями, закрыл глаза, растворяясь в тепле её прикосновений, в мурашках, которые рассыпались по коже. Хёнджин подрагивал от щекотки, когда Каыль проводила пальцами по его позвоночнику. — Что будем делать, если ты возбудишься? — спрашивала Каыль, улыбаясь сама не понимая чему. — Я постараюсь не возбуждаться, — отвечал Хёнджин, шевеля лопатками. Он чуть не засмеялся от щекотки. Каыль обводила его лопатки лёгкими касаниями. Кожа у Хёнджина была загорелой и блестящей. Каыль повернула голову, раскрыла губы и поцеловала Хёнджина в ухо. Мягко чмокнула в самый верх, где начинался завиток. Потом прильнула губами к мочке, а потом к щеке. Хёнджин не раскрывал глаза. Он вздыхал, грудь его вздымалась и медленно опускалась. Каыль тихонько чмокнула его в уголок губ. И наконец в губы. Хёнджин потянулся к ней за поцелуем. Она звонко поцеловала его в вытянутые трубочкой губы. И ещё крепче прижала к себе. Она гладила его по волосам, запускала в них пальцы и щекотала чувствительную кожу головы. — Кажется, я сейчас превращусь в тающее мороженое, — пробурчал Хёнджин. — Давай ещё немножко так посидим. — Я сегодня говорила с Ю Хисон. Не знаю, искренне ли она поздравила нас с отношениями. Скорее всего нет. От неё так и исходила неприятная аура. Словно она хотела прожечь во мне дыру. Брр! Аж мурашки по коже. — Хисон переводится в другую школу, — проговорил Хёнджин, пальцами перебирая волосы Каыль. Он касался её щеки губами, когда говорил. Каыль едва не мурлыкала от такой близости с ним. Она сильнее прижалась к Хёнджину. Он продолжал: — Так решили её родители. Та школа получше нашей, ученики там сильнее. Хисон чуть ли не самая лучшая ученица нашей школы, на неё подают большие надежды. — Хорошо, что она переводится. Мне стало не по себе, когда она спросила про наши отношения. Я подумала: сейчас она скажет что-нибудь противное про тебя. Но даже если бы и сказала, я бы не поверила. Я уже говорила, что буду с тобой в любом случае, даже если окажется, что ты принц лягушек. Каыль прыснула со смеху. — Это что такое? — спросил Хёнджин. — Какой ещё принц лягушек? — Да так. Выдумала только что. Я хотела сказать, мне не важно, какой ты был в прошлом, совершал что-то плохое — ну и ладно — я приму тебя со всеми твоими недостатками. Потому что только с тобой я чувствую себя счастливой. Хёнджин, остановись… Он лизнул её ушко. Каыль уронила лицо ему на плечо и со стоном выдохнула. Хёнджин давно понял, что это её уязвимое местечко и, если он зацелует уши как следует, Каыль будет в небывалом восторге. Каыль ущипнула его за спину. Хёнджин поморщился и отстранился на парочку сантиметров. — Так не честно. У меня есть уязвимое место, а у тебя нет… Или есть, но ты не рассказываешь, — сказала возмущённо Каыль. — Выкладывай. Что это может быть? Пресс, грудь, твоя задница? — А ты не поняла, что это, когда мы сексом занимались? — спросил Хёнджин. Каыль бросила взгляд вниз и покраснела, Хёнджин поднял её лицо за подбородок и покачал головой. — В другой раз, Каыль. В другой раз, — протянул он. — Погладь меня по спине. Если хочешь, поцелуй. Я не против. А очень даже за. Каыль отодвинулась, посмотрела на Хёнджина. Он смотрел на неё слегка туманным взглядом. — Так значит спина? — тихо спросила Каыль и оглянулась. На пляже никого не было, кроме них. Хёнджин кивнул. Он любил, когда его гладили или щекотали по спине, от этого он расслаблялся, это приносило ему радость. От этого его сердце билось чаще. Каыль сняла с него рубашку, положила её на куртку. Каыль села позади Хёнджина, обняла за талию и стала целовать. Она осыпала поцелуями его позвоночник, острые лопатки, поясницу. Хёнджин сжимал её ладони на своём животе и умолял её не останавливаться. Ему было слишком хорошо от того, что она делала. Каыль провела кончиком языка по его плечам, прикоснулась губами к мягкой коже. Каыль была напряжена, время от времени бросала взгляды по сторонам, боялась, что кто-нибудь помешает им. Тогда ей будет стыдно. Хёнджин тоже проверял, не идёт ли кто-то на пляж. Но они выбрали укромное местечко, подальше от дороги и посторонних глаз, так что Каыль могла не беспокоиться и целовать его дальше. Каыль гладила руками его грудь, сжимала упругую кожу. Хёнджин вскинул голову и распахнул рот, протяжно выдыхая. — Нам нужно срочно остановиться, — сказал он хриплым голосом. — Я больше не могу сдерживаться. Внутри всё горит. Каыль, ты слышишь меня? — Ага. Слышу, — отозвалась Каыль. Она в последний раз чмокнула его в плечо и прижалась к горячей коже. — Теперь ты знаешь моё уязвимое местечко, — сказал Хёнджин. — От такой ласки я таю. — Я не разбираюсь в танцах, но ты сегодня танцевал очень красиво. Жаль, что я успела только на самый конец твоего выступления. Зато увидела, как лопаются пуговки на твоей рубашке, — она усмехнулась. — Это было весьма эротично. Становилось прохладно. Хёнджин нашёл на песке свою рубашку и накинул её на плечи. Каыль подняла куртку и надела её на Хёнджина. — Порванная рубашка в планы не входила, — сказал Хёнджин, вставая с песка. — Не понимаю, почему она не выдержала. На репетициях всё нормально было. Каыль взяла его за руку. Они пошли по узенькой дорожке в город. По бокам дорожки горели фонари. Их тусклый свет широкими полосами падал на песок, освещая многочисленные следы людей. Каыль разглядывала отпечатки ног: тут были маленькие и милые отпечатки детских ножек, большие отпечатки мужских стоп и отпечатки от изящных женских ножек. Каыль надела носки и кроссовки и обхватила локоть Хёнджина. Хёнджин смотрел на дорогу, выглядывал её в тусклом свете. Они неторопливо шагали. — Время пролетит незаметно, и я узнаю, что же ты написала в послании, — сказал Хёнджин. — Побыстрее бы узнать! Надеюсь, это что-то приятное. — Это как посмотреть, — с улыбкой сказала Каыль. — По-моему, это не просто приятное. — Очень приятное? — Очень-очень! — воскликнула она со смехом. — Ты будешь счастлив, когда узнаешь. — А ты будешь счастливой, когда узнаешь, что написал я! Они вышли на перекрёсток. Здесь дорожка была асфальтированной. Хёнджину нужно было идти вперёд, а Каыль направо. Но она не хотела отпускать его. Сильно схватила его за локоть и прижала к себе. — Пойдём ко мне. Родителей не будет до завтрашнего вечера. У меня есть вкусный суп с мясом. И мороженое. Хочешь? — Хочу! — сказал Хёнджин. — Хочу. Я люблю сладкое. Только много лучше не есть, а то я располнею и форму потеряю. Чтобы танцевать и соблазнять тебя, мне нужно быть красивым. — Не располнеешь. Ты же не будешь есть целое ведёрко мороженого. — Если я съем чуть-чуть, захочу ещё. Только у меня с собой пижамы нету. Можно я в трусах посплю с тобой. Каыль обняла его. И чуть не засмеялась от счастья и от его слов. Они спали голыми ни один раз, а он спрашивает, можно ли поспать в трусах. — Можно. Напиши родителям, что ты у меня в гостях. — Ага. Сейчас напишу, — отвечал Хёнджин. Каыль оглядывала его лицо, подсвеченное холодным светом от экрана телефона. Хёнджин переместил на Каыль взгляд. — Не волнуйся. Они знают, что мы встречаемся. И хорошо к этому относятся. — Я помню, — сказала Каыль. — И мои знают и рады за меня. — Тогда почему ты вдруг загрустила? — спросил Хёнджин, убирая телефон в карман. — Из-за руки? Сейчас придём, и я поменяю повязку. И ты ляжешь отдохнуть. Обещаю, я не буду тебя трогать. Вижу, что ты устала. — Я не из-за этого грустная, — промолвила Каыль. — Мне бывает неловко из-за того, что мы встречаемся. Я не должна испытывать подобных чувств, но я виню себя, что я с тобой. Будто я забрала тебя у кого-то. Хёнджин беззаботно потрепал её по волосам и сказал приободряюще: — Зачем винить себя за то, что ты меня любишь? Это же здорово! Любить кого-то. Ни у кого ты меня не забрала. Мы нашли друг друга. В этом наше счастье. Не так ли? Каыль кивнула. Он был прав, не нужно ей думать о такой ерунде. Лучше думать о счастье и жить в настоящем моменте. Проживать этот момент вместе с Хёнджином. — А что вы от меня с БёнХо скрываете. Я видел, как ты писала ему во время урока и на перемене, — спрашивал Хёнджин, когда они подходили к её дому. Каыль ввела код и открыла дверь. Она не торопилась отвечать на вопрос, хотела помучить любопытного Хёнджина. Каыль сняла куртку, сбросила кроссовки и надела тапочки. Она пошла на кухню разогревать суп. Хёнджин сел на стул и достал телефон. Он открыл переписку с БёнХо. С недавних пор они начали общаться. Хоть Хёнджин и противился этому, ему хотелось знать, что БёнХо пишет Каыль. БёнХо же ни под каким предлогом не хотел раскрывать тайну переписки с Каыль. Хёнджин прочитал его последнее сообщение: «Хочешь знать, что я ей пишу, сам у неё и спроси». — Он встречается с девушкой. Она старше него на два года. Учится в университете, — сказала Каыль, поставив кастрюльку с супом на плиту. — БёнХо рассказывает мне, как проходят их свидания. Иногда совета спрашивает. Недавно хотел узнать моё мнение: какой лучше подарить букет, из лилий или из пионов. Я посоветовала ему из пионов, потому что пионы мне больше нравятся, а какие цветы нравятся Бёль я не знаю. БёнХо написал, что свидание прошло на ура. И Бёль была в восторге от букета. — Вот же, — фыркнул Хёнджин. — А мне он рассказывать про свидания не хочет. Между прочим, мне тоже интересно, как у него дела. Как я могу с ним подружиться, если он только с тобой общается? Каыль поставила на стол миски и налила в них суп. Хёнджин взял ложку и зачерпнул ароматного супа с перцем и с кусочками говядины. Суп был вкусный. Сладко-жгучий, как перец чили. Горячий бульон согревал лёгкие. Хёнджин съел одну миску и попросил добавки. Каыль налила ему ещё супа. Хёнджин дул на суп и поедал его ложка за ложкой с огромным удовольствием. Глаза Хёнджина светились. Он откинулся на спинку стула и погладил живот ладонями. Хёнджин был сыт и доволен. Суп у Каыль был великолепный. — БёнХо тебя побаивается, — сказала Каыль. — Вот и писать тебе не горит желанием. — Правильно. Пусть боится. Ещё раз как-то не так на тебя посмотрит, я ему задам. Но, по правде сказать, я уже не держу на него сильного зла. Он изменился. Хорошо, что он нашёл свою любовь. И заботится о ней. Каыль, я хотел сказать тебе, что в бутылке… — Что там? — спросила Каыль. Она подняла взгляд на его лицо. Хёнджин смутился. Но сказал: — Я написал о нашем будущем. Совсем немного. Каыль мягко улыбнулась и произнесла: — Я тоже написала о нашем будущем. Совсем чуть-чуть.