Созерцатель

— Нет! — резко выплюнул Северус, стоило Луне только заикнуться о том, что их ждут в гости. Ждут всех троих, в том числе и Марка. — Я не собираюсь играть роль мальчика больше необходимого. Я не пойду ни к какой вашей соседке. — Но это необходимо, — спокойно возразила Луна. Северус вскинул правую бровь в немом вопросе. — Неужели? Верится с трудом. — Если мы не придем сегодня все вместе, Нора сама придет к нам. — Это я переживу, — Северус взмахнул рукой, мол, на этом спор он считает закрытым. Однако Луна сдаваться так просто не спешила. — Думаю, ты не совсем понимаешь, что это в действительности значит, — Луна улыбнулась, живо представив картинку осады их дома. Если Нора вновь не увидит маленького кузена, еще не так давно хворающего неведомой болезнью, она уж точно возьмется за его скорейшее выздоровление с полной отдачей. Ведь где это видано, чтобы дети безвылазно сидели дома. — Нора не оставит все так, как есть, и возьмется за твое выздоровление. — Мое выздоровление? — уточнил Северус, нахмурившись. Ему сильно резало слух, когда девушка обращалась к нему на «ты», но сам он старался и вовсе избегать каких-либо прямых обращений. Если же избегать не получалось, то исправить себя было не так-то просто. — Я ведь говорила ей, что Марк болеет. И с того момента прошло уже довольно много дней, но кузена она так и не увидела. Конечно, это не внушает доверия. К тому же, она может думать, что ты все еще болен, хотя Ричард и говорил ей об обратном, — задумчиво протянула Луна. Северус поморщился, услышав неприятное имя. Как бы странно это ни было, но парень с каждым днем раздражал его все больше и больше. — И из гостей мы хотя бы сможем сбежать, — добавила Луна со смешком. — Это смешно, по-твоему? — Северус скривился еще больше и раздраженно схватил со стола кружку с уже остывшим травяным отваром. Вообще-то он сам не видел ничего ужасного в том, чтобы сыграть роль Марка в гостях у соседки, но не видел он этого умом, а вот внутри, где-то в районе груди, отчего-то поселилось неприятное чувство, заставляющее противиться данному походу. — Я и так здесь нахожусь по совершенно неведомой причине, в угоду твоего желания, и я не подписывался бродить с вами под ручку от соседа к соседу. Я не шут! — Конечно вы не шут, сэр, — Луна удивленно моргнула и чуть наклонила голову к плечу, бросив короткий взгляд на отца, который не проронил ни слова за весь завтрак. Наверняка он просто хотел избежать любой роли в очередном споре. Однако избежать, кажется, не получилось. — Нора у нас заботится о всяком нуждающемся, особенно о голодном. Если она посчитает, что мы с тобой без нее не справляемся, то сбежать уже не выйдет, — со вздохом подтвердил слова дочки Ксено, откладывая вилку в давно пустую тарелку. — Тогда тебе придется по-настоящему принять роль пациента и строго следовать указаниям названного доктора. — Это же смешно, — выплюнул Северус в ответ, — еще я не изображал страдальца! — Именно поэтому мы и должны пойти все вместе, — улыбнулась Луна. — Нора и Ричард ждут нас к пяти вечера. Сначала ужин, а чуть попозже чай с пирогами. Папочка, сделаешь свой фирменный? — Лимонный? — тепло улыбнулся Ксено. — Конечно! — Здорово! — обрадовалась Луна и тоже улыбнулась. — Я буду помогать. Готова взять на себя любую обязанность. Даже самую трудную. Я могу замешивать тесто. А ты, Северус? — Луна перевела веселый взгляд на мужчину, но тот не посчитал нужным удостаивать ее хоть каким-то ответом. Он молча поднялся из-за стола, смерил обоих Лавгудов мрачным взглядом и все так же молча вышел из кухни, поднялся на второй этаж. Луна пожала плечами. — Как думаешь, папочка, если я попрошу его не сильно грубить Норе, он меня послушает? — Боюсь, ответа на твой вопрос у меня нет, — Ксено качнул головой. — Предсказать исход твоей просьбы просто невозможно. — Но я все равно попробую. Не хочу, чтобы Нора обиделась. Если Ричард еще готов с ним препираться, то Нору колкие речи очень расстроят. Кстати, папочка, а что там с новым выпуском журнала? — Что с новым выпуском? — задумчиво переспросил Ксенофилиус, вытаскивая из шкафов, отныне полных самой разной снедью, необходимые ингредиенты. Луна же поспешила достать чашку и пару ложек. — Ах! Конечно! Я как раз вечером закончил последнюю страницу. Завтра понесу на почту. — Может, распечатаем один экземпляр для Норы? — предложила Луна. — О, конечно-конечно, об этом не стоило и говорить. Дело пары минут! Можно напечатать и для Ричарда тоже. И для остальных соседей. Ты давно не разносила наши журналы. — Так давно, что уже и не помню, когда в последний раз это было, — грустно улыбнулась Луна. — Но я обязательно исправлю эту оплошность. Хотя бы один раз до школы я точно успею. Ой, папочка, а ты добавил рисунок профессора? — Вокзал Кингс-Кросс, — согласно кивнул Ксено и довольно улыбнулся. — Читатели будут несказанно рады увидеть новое творение нашего Созерцателя. — Обязательно собери потом отзывы. Покажем их… Северусу, — Луна поправила себя в последний момент. Ей было совсем не сложно перестроиться на новое обращение, но иногда она по привычке называла мужчину профессором. Особенно в мыслях. Должно быть, понадобится куда больше времени, чтобы это изменилось. — Может, это его вдохновит. — Было бы, конечно, хорошо, — улыбнулся Ксено. — Итак! А теперь займемся делом. Луна, бери муку… Творили со всей отдачей. Сыпали, взбивали, мешали, мяли, катали… и все ради того, чтобы получить идеальный лимонный пирог. Ах, как это было замечательно. Луна весело посмеивалась, поглядывая на увлеченного работой папочку, посыпала муку на стол, чтобы тесто не прилипало к поверхности, и выводила на оставшейся части муки неведомые символы. Это был хороший день, который они вместе с отцом почти до самого вечера провели на кухне. Северус к ним за все время так и не присоединился. Обедать отказался, а ко времени икс, когда уже пора было выходить из дома, спустился в гостиную с настолько недовольным видом, что подходить к нему казалось попросту опасной затеей. И все же Луна не стушевалась. — Чем занимался? — поинтересовалась она спокойно, чуть отстраненно, как и всегда. Северус скривил губы, отвечать не собираясь. — Мы состряпали самый вкусный лимонный пирог, — поведала тогда Луна, ничуть не сомневаясь в своем заявлении. — Вы же его не пробовали, — выплюнул Северус, — а утверждаешь, что самый вкусный. — Я в этом просто уверена, — ничуть не смутилась Луна. — И мы готовы выходить. Знаешь, — немного обождав, добавила Луна: — Нора очень хорошая, и она всегда заботилась о нас с папочкой, всегда была готова помочь. Было бы так замечательно, если бы Марк был с ней хоть чуточку мил. Не таким, как с Ричардом, — сказала она, ловя мрачный взгляд черных глаз. Кажется, ее просьбе все же не внемлют. Впрочем, наверное, для профессора так будет даже лучше, если он будет общаться с Норой в том же духе, что и с Ричардом, та уж точно не захочет с ним больше видеться. — Каким это, не таким? — Северус прищурился. — Разве я плохо к нему относился? — протянул он, словно бы действительно не понимал, что не так. Ну, подумаешь, ни в грош не ставил этого… этого, в общем. Ксенофилиус закашлялся. — Просто ужасно, — кивнул Луна со всей серьезностью. — Вчера он даже отказался заходить в дом вечером, чтобы не пересечься с тобой. — Вот и славно, может, будет не так часто шастать тут без дела, — отмахнулся Северус. — Ты так спугнешь всех наших гостей. — Это не моя проблема. Вы всегда можете меня выгнать, — заметил Северус, вскидывая одну бровь, словно бы бросал тем самым вызов. Но Луна только качнула головой и слабо улыбнулась. — Это совсем не проблема. Выгонять никого мы уж точно не станем. Правда, папочка? — Как пожелаешь, милая, — отозвался Ксенофилиус и глянул на Северуса очень задумчиво, словно бы догадывался о чем-то таком, о чем никто другой больше не догадывался. Такой взгляд был Северусу знаком и не внушал доверия. Такой взгляд частенько наблюдался у Лавгуд в Хогвартсе, когда та задумывалась об очередной странности. — Ну что, пойдемте? Луна согласно кивнула и поспешила забрать пирог, который собиралась торжественно нести к белой башенке Норы. В это же время Северус набросил на шею медальон, обращаясь в младшую версию себя, подогнал одежду по размеру и недовольно скривился собственному отражению, показавшемуся на стенке несуразной вазы, невесть каким чудом державшей замудренную форму в вертикальном положении. Сунув руки в карманы брюк, он мрачно глянул на Ксенофилиуса и кивнул ему, что готов идти. Тогда Ксено спохватился, махнул рукой и вдруг поспешил на второй этаж. Вернулся он с новеньким журналом в руках. Теперь все были готовы. Так, все втроем, они вышли из дома, Луна впереди, Северус за ней, а Ксенофилиус самый последний. Шли неспешно, торопиться было некуда. Они не опаздывали, вот уж точно, и могли позволить себе даже длительные остановки ради запечатления в памяти приятного пейзажа. Шли молча. Каждый думал о чем-то своем. Ксенофилиус думал о том, как удивительно бывает складывается жизнь. Еще пару недель назад он и подумать не мог, что в его доме увеличится количество постоянных жителей, а теперь вот идет вместе с дочкой и скрывающим личину гостем по родным просторам. Он смотрел на своих спутников и удивлялся, а еще думал о том, как все изменится с уездом дочери в школу. Конечно, Ксено считал, что в тот же день Северус Снейп пожелает вернуться в свой дом. И не сказать, что Ксенофилиуса это расстроит, хотя, признаться честно, он уже привык, что в доме стало довольно шумно в вечных спорах. А вчера, когда они впервые нашли общую тему для разговора, собеседник даже показался интересным. Северус тоже думал о том, как удивительно бывает играет с ним его жизнь. Он смотрел на Лавгуд. На Луну Лавгуд. Смотрел и думал, что совершенно не заслуживает ее заботы. По его личному мнению, он вообще ничьей заботы не заслуживает, и потому зачастую действия Луны Лавгуд казались ему дикими. Вцепилась в него, тратит время впустую, но упорно продолжает гнуть свою линию. Почему? Северус никак не мог этого понять. Он смотрел на Лавгуд и не понимал, зачем он в действительности ей сдался. А еще он с ужасом понял, что одна только мысль о том, что Луна изменит это свое решение, заставляет что-то в груди сжиматься от боли. Неужели он снова попал в эту губительную зависимость? Зависимость от человека… Зависимость. Северус был зависим на протяжении всей своей жизни. Он тянулся за людьми, но те отталкивали его от себя. И тем не менее он продолжал и продолжал цепляться за эти невидимые руки, что с каждым годом все болезненнее и болезненнее били наотмашь, пока наконец не решил, что просто заслуживает такое отношение. А раз заслуживает, то и казаться лучше, чем он есть на самом деле, не имеет никакого смысла. Пусть так, он больше ни к кому не привяжется. Ему плевать на всех. Он только лишь отдаст долг своей самой яркой привязанности. Отдаст и забудет навсегда. И вот, наконец, долг отдан, зависимостей больше нет. Он больше ни за кем не потянется! А потом появляется Лавгуд… И, кажется, он снова готов делать что-то ради другого человека. Луна думала обо всем и ни о чем сразу. Она радовалась чудесному деньку, была несказанно счастлива, что последние дни лета выдаются такими чудесными. Она разглядывала округу, улыбалась мелькающим между кустов волшебным зверям и думала о том, как бы ей хотелось вновь побывать в экспедиции. Наверняка Скамандеры сейчас в каком-то очень интересном месте исследуют затерянные красоты. В то же время она думала о том, что совсем скоро уже придется уехать в Хогвартс, оставить папочку и профессора здесь одних. Думала о том, сможет ли она отпрашиваться на выходных и вместо посещения Хогсмида уезжать домой. И вместе с тем она думала о Северусе Снейпе. Ей казалось, и в это очень хотелось верить, что тому в их доме стало хоть чуточку лучше. Луна первая скользнула за оградку и улыбнулась белой башенке, выросшей перед ее носом. Держа пирог перед собой, она с улыбкой обернулась на своих спутников и поймала взгляд хмурых черных глаз, пристально разглядывающих ее саму. Луна чуть наклонила голову к плечу, заметила, что мальчик нахмурился, и одними губами произнесла одно единственное слово: «Пожалуйста». Больше Луна ничего не просила. Она знала, профессор понял ее. Понял абсолютно точно. Но решит ли он сыграть роль так, как она желает, угадать это не представлялось возможным. Затем Луна обернулась обратно к башенке, взлетел на крылечко и громко постучала, ожидая, когда хозяйка откроет своим гостям. — Ну наконец-то! — Нора открыла дверь пошире, чтобы гости скорее прошли внутрь, и смерила Луну и Ксено особенно недовольным взглядом. — Я уже думала, что вы никогда ко мне не зайдете! Сегодня вы мне за все ответите, будете развлекать меня до самой ночи, — грозно уперев руки в бока, заявила она. В последнюю очередь она посмотрела на мальчика. Ему она улыбнулась. — А ты, должно быть, кузен. — Здравствуйте, мадам, — вежливо поздоровался Северус и даже чуть улыбнулся, весьма смущенно. — Я Марк. Мы к вам с пирогом. Луна и Ксено весь день старались, чтобы вас порадовать, — поведал он под удивленными взглядами тех самых Луны и Ксенофилиуса, которые никак не ожидали такой яркой перемены. — А у вас тут очень миленько. — Впрочем, на Нору его слова оказали сильное влияние, она довольно зарделась, заулыбалась проявленному к себе вниманию и захлопотала уже более расслабленно и дружелюбно, призывая всех гостей занять места за столом. — Привет, Ричард, — Луна приветственно махнула рукой парню, раскладывающему столовые приборы. — Привет! — Ричард заулыбался в ответ. — Вы выжили? Нора была настроена встретить вас очень воинственно. — Марк ее задобрил, — Луна весело рассмеялась, а Ричард с недоверием поглядел на мрачного мальчика, недовольно скривившегося, стоило их взглядам пересечься. — Что нас сегодня ждет? — поинтересовалась Луна, с интересом разглядывая стол и примеряясь, куда поставить пирог. — Давай его сюда, — Ричард расчистил самый центр стола, что расставил тарелки и указал на свободное теперь место. — А все блюда сегодня — большой секрет. Поэтому раскрывать ничего заранее не стану. Ксено, сядешь с Норой? Луна, садись сюда, — улыбнулся он и галантно выдвинул для нее стул. Луна спорить не стала. Северус сел справа от нее, а Ксено занял стул напротив. Все были готовы к ужину. — А вот и я! — Нора появилась в гостиной в дымящим блюдом, издававшим просто изумительный аромат. Луна с радостью хлопнула в ладоши, затаив дыхание. — С самым главным блюдом вечера. Вижу, вижу, снова толком не едите ничего. Кожа да кости! И кузена наверняка голодом морите. Марк, не стесняйся, бери побольше, — Нора улыбнулась ему, выставляя блюдо на специально подготовленную под него подставку. — А что это? — с интересом спросил Северус и даже приподнялся, словно бы желал получше разглядеть необычное угощение. — Никогда раньше такого не пробовал. Похоже на суп. — Не совсем суп, — отчасти согласилась с ним Нора, — это старый рецепт, который поведала мне еще моя прабабушка. Очень надеюсь, что вам понравится. Я приготовила его впервые за последние лет пять, не меньше. — Ого! Пахнет изумительно, — отозвался Ксено. — Уверен, на вкус это не менее прекрасно. Не терпится попробовать. — Одну секундочку, — Нора спохватилась. — Ричард, принеси с кухни, будь добр, половник и салат. — Там ведь несколько салатов, нести все? — уточни Ричард, поднимаясь из-за стола. — Да, дорогой, будь добр, — кивнула ему Нора и оглядела гостей. — Итак, сначала вы поедите, а затем я хочу услышать побольше о том, чем вы сейчас все занимаетесь. Марк, ты тоже о себе должен что-нибудь рассказать. Мне будет очень интересно послушать, — искренне сказала Нора. — О, благодарю, Ричард, теперь все готово. Прошу, накладывайте столько, сколько захотите. — Как чудесно, — улыбнулась Луна. Ричард уже было потянулся, чтобы предложить поухаживать за ней, но не успел буквально на одну секунду, как девушка отвернулась от него к своему кузену. — Марк, что тебе положить? — Вообще-то, это я должен у тебя спрашивать, — насупился мальчик в ответ, после чего расправил плечи и чинно спросил: — Что тебе положить, Луна? — Всего и побольше, — улыбнулась Луна, наблюдая за тем, как мальчик поднимается из-за стола и подтягивает ближе блюдо за блюдом, щедро наполняя ее тарелки. — И себе не забудь. — Какой галантный молодой человек растет, — улыбнулась Нора. — Что вам наложить, мадам? — тут же спросил у нее Северус. Ричард помрачнел, прожигая его злым взглядом. — Что-то ты сегодня больно милый, — недовольно заметил Ричард. — Не для тебя, — тут же отозвался Северус, ничуть не смутившись. Ричард закатил глаза. Причины столь негативного к себе отношения со стороны мальчишки он так и не понял. Впрочем, понимать он и не стремился. Сам он был вполне солидарен с этой обоюдной неприязнью. — Готово, можно пробовать, — объявил Северус, наполнив свои тарелки в самую последнюю очередь. — Пахнет и правда просто чудесно, — заявил он прежде, чем попробовать первую ложку неизвестного блюда. — И на вкус… просто обалденно! — Подтверждаю, — закивала Луна и не удержала негромкого смешка. Она глянула на мальчика с благодарностью, но тот сделал вид, что ничего не заметил. Дальше вечер проходил вполне спокойно. Марк Норе очень понравился, мальчик был мил, обходителен и с легкостью поддерживал любой разговор. В общем-то, его можно было даже назвать душой компании, и Луна с трудом представляла, чего эта игра стоила профессору, но по возвращению домой он выглядел очень вымотанным, уставшим, словно бы они были не в гостях у доброй соседки, а по меньшей мере бегали весь день по Запретному лесу, сражались с великанами и темными волшебниками. Да, быть милым — это не просто. И ко всему прочему он был раздражен, как тысяча драконов. Поэтому, дабы избежать ссоры, Лавгуды в полном своем количестве решительно помалкивали. На следующий день была намечена грандиозная печать журналов. Начали с самого утра, как только все обитатели «Черной Ладьи» поднялись на ноги. Обязанности были распределены следующим образом: Луна и Ксено занялись непосредственно самой печатью, а Северус укрылся от них на кухне, занимая эту территорию под свое единоличное использование ради повышения пользы собственного существования. Иными словами, конечно, Северус занялся завтраком. На самом деле, готовить ему даже нравилось, пускай признаваться в этом вслух он и не собирался. Готовить, может, ему и нравилось, однако сервировать стол казалось чем-то из ряда вон. В своем доме он всегда был один, не было нужды в том, чтобы выставлять тарелки и разливать все по порциям. Особенно не было никакого смысла делать это красиво. Поэтому данная задача упала на Луну. Та как раз выполнила свою часть работы у печатной машинки и теперь спустилась на кухню, чтобы украсить стол к завтраку. Она разыскала тарелки, поставила каждому по кружке, разложила вилки и занялась складыванием из салфеток самых разных зверей. Конечно, обычно они с папочкой ничем подобным не занимались, но профессора хотелось удивить. — Что это? — с подозрением спросил Северус, сложив руки на груди. — Это морщерогий кизляк, — Луна показала ему первого зверя, — положу его папочке. Себе сделала кролиса прыгуна, а это тебе… — Неведомая кракозябра? — Северус скептически вскинул правую бровь. Луна звонко рассмеялась. — Всего лишь королик, — сказала она, отсмеявшись, после чего вдруг подняла на мужчину странный взгляд, совсем такой, какой днем ранее не понравился ему в исполнении Ксенофилиуса. А Луна неожиданно вспомнила, что профессор тоже видит их, этих созданий. Он видит ее мозгошмыгов, а значит, и всех остальных видит тоже. — Не смотри на меня так, — Северус дернул плечом, — а то возникает ощущение, что спустя несколько минут искать тебя придется в Запретном лесу. — Луна вновь рассмеялась. Северус поморщился. — Или сразу скажи, что задумала. — Ничего, — улыбнулась Луна, — просто хотела сказать, что королики часто достают нас, когда плодоносят яблони. Но в этом году они все куда-то разбежались. Хотя, наверное, они еще нападут на наши яблоки. Я тут заметила, что этим летом вокруг дома и вовсе мало зверей. Раньше их было намного больше. Возможно, все дело в том, что весь прошлый год в деревне оставалось совсем мало людей. — Луна задумчиво подняла взгляд к потолку, затем перевела его в сторону мужчины, поглядела повыше его головы и не обнаружила там ни одного мозгошмыга, совсем как раньше. — Твои мозгошмыги исчезли. — Даже не знаю, стоит ли этому радоваться или огорчаться. — А мои? — улыбнулась Луна в ответ, проследив взгляд мужчины над своей головой. Северус тяжело вздохнул. — Отрицать ведь не имеет смысла. — В том же количестве, на том же месте. — И в том же цвете? — уточнила Луна. — Определенно. Цвет все такой же раздражающий и яркий, — честно ответил Северус и решительно отвернулся к кастрюльке с кашей. — Давно пора завтракать. Где носит твоего отца? — Когда я спускалась к тебе, он давал своей машине последние наставления. Думаю, он скоро спустится, — отозвалась Луна, усердно сворачивая из новой салфетки еще одного зверька. Не сказать, что ее фигурки сильно смахивали на оригиналы, но она честно старалась. И совсем не расстраивалась, когда что-то не получалось. Ей было спокойно и легко. Казалось даже, что так было всегда. На их кухне всегда был Северус Снейп. Странно, наверное, но Луна была ему очень рада. Каждому дню, что он оставался здесь, она была рада. А почему — не знала и сама. — Если каша остынет, это будет только его проблемой, — твердо отрезал Северус. — Я не стану держать ее на чарах, вкус испортится. — Тебе это нравится? — вдруг спросила Луна. — Что? — изумился Северус и нахмурился. — Готовить, — пояснила Луна совершенно спокойно. — Это почти как варить зелья. — Это совершенно разные вещи! — возмутился Северус неожиданно яростно, чего сам от себя не ожидал. — Зельеварение — тончайшая наука. Это искусство. И далеко не каждый способен преуспеть в нем. Взглянуть на студентов Хогвартса, так и вовсе единицы. А тебя вообще к котлу подпускать нельзя! — В моем расписании значатся высшие зелья, — напомнила Луна с легкой улыбой. Северус страдальчески скривился. — Это большая ошибка для только что восстановленного замка. — Он замолчал на некоторое время, нахмурился, затем поднял дрожащие руки над кастрюлей, стиснул зубы и резко опустил их вдоль тела. Как раз в этот момент в кухню зашел Ксенофилиус. Северус обернулся на него и поймал все тот же странный взгляд, от которого почему-то стало неуютно. — Наконец-то, — холодно сказал он, — завтрак давно готов. — Журналы будут готовы к обеду, — гордо объявил Ксено и сел за стол. — Я отнесу их на почту. Я тут вдруг обнаружил несколько писем, что завалялись в комнате, оказывается, читатели ждут. Было очень нечестно по отношению к ним тянуть с новым выпуском. — Уверена, они простят тебя, как только увидят новый шедевр Созерцателя, — улыбнулась Луна и поспешила оттеснить профессора от плиты, чтобы самой заняться накладыванием каши по тарелкам. Северус никак это не прокомментировал, забрал пиалку с ягодами и сел за стол. — Приятного аппетита! До обеда ничем серьезным больше не занимались. Луна устроилась за столом с открытками, которые продолжала рисовать для друзей в ожидании приглашения в гости, Ксенофилиус скрылся на втором этаже, следя за печатью журналов. А Северус ушел в спальню, не желая никого видеть. Он не знал, чем можно было себя занять. Раньше он занимал себя зельями, а в их отсутствие — самокопанием. Последнее зачастую приводило к чему-то совсем неутешительному, поэтому этот вариант он решительно отбросил прочь. Северус сделал несколько нервных кругов по небольшой комнатке, скрипнул зубами и вновь поглядел на свои руки. Дрожание раздражало. Оно совсем не становилось меньше. И желание выпить никуда не делось, но присутствие Лавгуд останавливало его от срыва. Бросив взгляд на свалку вещей в углу, он заметил там огрызок карандаша. Достав ко всему прочему, пару получистых листков, Северус сделал несколько быстрых линий, затем еще и еще, пока окончательно не увлекся новой картинкой. Кажется, это заразно… За рисованием время пролетело незаметно. Вот уже обед, а никто не торопится встать у плиты. Луна делала последние штрихи на своих открыточках, подписывая каждую индивидуально. Ксенофилиус увлеченно сортировал журналы, вкладывая в них размноженный рисунок. А Северус черкал карандашом уже в пятом листе, каждый раз разочаровываясь в результате. Получавшиеся рисунки были грязными и нелепыми, они совсем ему не нравились, однако он продолжал пытаться. За подобным занятием он не видел дрожи собственных рук, что хоть немного его отвлекало. — Готово! — сигнал к действиям был дан Ксенофилиусом, когда тот закончил с фасовкой. Он удивленно прошел по тихому дому, заглянул на кухню и улыбнулся дочке. — Я закончил. Пойду на почту. — Ой! — Луна оторвалась от своих рисунков и глянула на него весьма удивленно. — Неужели уже обед? — Он самый, — кивнул Ксено. — Тогда пора заняться готовкой. Северус не выходил? Тогда его заменю я, — улыбнулась Луна. — Постараюсь к твоему возвращению. — Хорошо, — вновь улыбнулся Ксенофилиус, оставив на столе один экземпляр нового журнала, понес все остальные на почту. Луна же принялась за ревизию шкафчиков, думая, что бы ей такого приготовить. Луна уже достала рис, овощи и молоко, но взяться за приготовление самостоятельно не успела. Северус, словно почувствовавший что-то неладное, спустился в кухню, с прищуром оглядел выбранные ингредиенты и решительно отобрал нож из рук девушки. Впрочем, отстранять ее от кухни он не стал. Менять ее задумку тоже не стал. Распределив обязанности, они принялись готовить вместе. Северус резал овощи под одним ему ведомым углом, всегда идеально, отточенным движением. Луна бросала кусочки на сковородку, помешивала и одновременно следила за рисом. Командная работа в этот день казалась просто идеальной. Поэтому к возвращению Ксенофилиус все уже было готово. — Приятного аппетита, — с улыбкой пожелала Луна, стоило всем усесться за стол. Мужчины в ответ кивнули. И какое-то время в кухне слышался лишь стук столовых приборов. Но стоило тарелкам опустеть, как Ксенофилиус вновь поднял тот самый взгляд на Северуса. — Кажется, я кое-что знаю, — протянул он задумчиво. Луна с интересом поглядела в его сторону. А Северус нахмурился. — Знаешь? — довольно резко спросил он, явно не ожидая ничего хорошего. — Что же ты знаешь, Лавгуд? — выплюнул он в привычной, довольно грубой манере. — Как избавиться от этого, — Ксено поднял одну руку и изобразил сильную дрожь. Северус презрительно скривил уголок губ. — Я думал над этим… — начал было он, но не успел договорить, как до слуха донесся скрип входной двери. Ксено замолчал, а Северус поспешно набросил на шею медальон. Конечно, к ним в гости заглянул Ричард. Он поприветствовал всех, передал большой привет от Норы и ее же приглашение на воскресный ужин, после чего позвал Луну на прогулку. И хотя Луне было бесконечно интересно, что же такое придумал папочка, узнать о тайне сегодня ей не удалось. Сначала они с Ричардом долго гуляли, потом вдвоем зашли к Норе на чай, и когда Луна вернулась домой, про дрожь рук профессора речь уже не заходила. Не узнала тайны Луна и на следующий день, потому что Ричард пришел к ним с самого раннего утра. Кажется, он не терял надежды, что Луна согласится поехать с ним во Францию, а потому старался появляться у нее на глазах как можно чаще и больше. Луна не возражала против его присутствия, Ричард ведь был другом. Но его заискивающие взгляды начали немного беспокоить даже ее всегда отстраненную натуру. Кажется, Луна не привыкла к тому, чтобы быть центром чьего-то внимания столь продолжительное время. В какой-то момент она даже подумала, что, наверное, профессор чувствовал нечто подобное, наблюдая ее попытки вернуть его к жизни, но быстро выбрасывала это из головы. С невольной загадкой Луна проходила вплоть до понедельника. Она то и дело замечала, что отец и Северус о чем-то переговариваются, а иногда даже вместе пропадают в их маленьком садике, но из-за постоянного присутствия Ричарда просто не успевала ни о чем их спросить. Зато в понедельник она стала свидетелем гордости папочки, неожиданно появившимся на кухне с кувшином какого-то напитка. Луна поглядела на него с интересом, сунула нос в кувшин, пытаясь понять по запаху, что же это такое, и удивленно моргнула. — Это что-то алкогольное? — спросила она. — Лучше! — объявил Ксенофилиус. — Это сок. Мы тут немного поразмышляли с Северусом и собрали из нашего сада идеальное сочетание. Конечно, это не заменит алкоголь, но действие окажет вполне себе качественное. Попробуем заменить одну зависимость другой. — Как это? — удивленно улыбнулась Луна. — Я буду пить это каждый раз, как мне захочется выпить что-то покрепче. Вкус довольно специфический, — Северус прошел на кухню следом, — и очень схож с бурбоном. Впрочем, вам это вряд ли о чем-то скажет. — Чтобы это сработало, в это надо очень поверить, — задумчиво заметила Луна. — Значит, придется поверить, — отмахнулся Северус. — Вчера это показалось вполне действенным способом успокоиться. А теперь сядьте и не мешайте. Оба. Обед скоро. Луна и Ксенофилиус спорить не стали, сели за стол и, негромко переговариваясь на самые разные темы, наблюдали за тем, как Северус принимается за готовку. Сегодня их ждало что-то явно необычное. Кажется, профессор изобретал на ходу, он действовал интуитивно, экспериментировал, но при этом все его действия были абсолютно выверены. Луна наблюдала за ним, в особенности за его лицом, за глазами, и пришла к выводу, что ему это нравилось. Странно, что он все еще не захотел сварить какое-нибудь зелье. Наверняка это бы взбодрило его еще больше. — Черт! — Северус так погрузился в себя, что едва не пропустил приход нежданного гостя. Он чудом успел набросить медальон, но при этом неловко наклонил сковороду на себя, и часть горячей поджарки опрокинулась точно ему на грудь. Зашипев, Северус сделал шаг в сторону и попытался отлепить от себя пропитанную жидкостью ткань. — Марк! — Луна и Ксено подскочили на ноги одновременно. Не сразу, но Ксено вспомнил, что он волшебник, и поспешил очистить рубашку от вылившейся на нее поджарки. Однако ожог должен был остаться существенным. — Надо снять рубашку и обработать кожу, — Луна глянула на папочку и спросила: — Ты же вроде покупал мазь, верно? — Да-да, один фиал был точно, я сейчас! Марк, снимай рубашку, сейчас все обработаем. — Ничего страшного не произошло, — возразил Северус. Раздеваться он явно не хотел. Однако кожу жгло сильно. — Ерунда. Само пройдет. — Шутишь? — даже Ричард глянул на него очень серьезно. — Опрокинул прямо с огня. Конечно, надо обработать. Или потом может и вовсе придется ехать в больницу. А там доктора страшные. — Мне что, пять, по-твоему? — ощетинился Северус, прищурившись в ответ. — Я сказал, все нормально. — Он бросил быстрый взгляд на Луну и помрачнел. Потому что та явно желала возразить. — А капризничаешь так, словно не больше пяти, — высказался Ричард. — Чего ты стесняешься? Испугался, малыш? — Че ты сказал?! — вскинулся Северус зло. — Я сказал, что ты трясешься, как последний трус. О тебе переживают, а ты сопротивляешься. — Да пожалуйста! Только я обработаю все сам, — выплюнул мальчик и, быстро расстегнув рубашку, требовательно протянул руку к Ксенофилиусу, чтобы тот отдал ему фиал с мазью. — Мазь? — нахмурился он. Затем скрипнул зубами и полностью скинул рубашку, потому что этому составу было необходимо полностью впитаться в кожу так, чтобы ничего не мешало. Северус не смотрел ни на кого, зачерпнул мазь пальцем и размазал ее по воспаленному пятну. Однако взгляды, прикипевшие к его телу он чувствовал хорошо. Конечно, ведь все шрамы, чтобы были у него взрослого так же отражаются на этом маленьком теле. — Что вы на меня уставились? — Откуда сто… — начал было Ричард, но получив неожиданный тычок в бок от Луны, замолчал. А сама Луна вдруг отвела взгляд, когда мальчик повернулся к ней спиной. Она успела заметить каждый кривой шрам, что пересекал его кожу. Она помнила эти шрамы. В особенности тот, самый длинный, что тянулся от самого плеча к пояснице и уходил под пояс брюк. — Достали! — воскликнул Северус, подобрал с пола рубашку и вышел из кухни, скрываясь на втором этаже. — Ох, — Ксенофилиус поспешил к плите, на которой до сих пор шкварчала еда, и принялся быстро помешивать оставленное Снейпом блюдо. — Ничего, спустится, как успокоится. — Что с ним приключилось? Да на нем живого места нет, — негромко сказал Ричард. Он даже позабыл на некоторое время, что этот мальчик был ему неприятен. Возможно, неприятный характер того взялся не на пустом месте. — Ничего, о чем бы тебе нужно было думать, — спокойной заметила Луна. — Он все равно ничего не расскажет, а мы стараемся ни о чем не напоминать. — О… Ладно, я понял, — согласно кивнул Ричард. На какое-то время повисла неловкая тишина. Но затем Ричард все же решился задать гложущий его вопрос: — Сегодня уже двадцать седьмое число. Ты обещала подумать… — начал было он, но не успел договорить, как вдруг на кухню к ним заскочила призрачная кобыла. Она прогарцевала вокруг стола и замерла напротив Луны. — Луна, привет! — голосом Джинни начала лошадь. — Мы наконец тут со всем разобрались. Так что жду тебя в гости тридцатого числа. Посидим все вместе, ребята уже согласились. Так что будут все! Очень тебя жду. Обещаю вкусные угощения. — Тридцатого, — нахмурился Ричард. — Это Джинни, мы договаривались собраться все вместе перед началом учебного года, — поведала Луна. — И ты, конечно, пойдешь туда? — безо всякой уже надежды спросил Ричард. — Мы договаривались с ребятами еще в Хогвартсе. Я нарисовала им открытки. Их надо обязательно передать, — согласилась Луна, даже не подумав, что так расстроило вдруг Ричарда. Впрочем, очень скоро она вспомнила о его предложении. Но ничего сказать не успела. — Ладно, я понял. Знаете, мне пора. Я зайду завтра. — Но ты только пришел, — удивился Ксено. — Я просто вспомнил, что мне надо написать родителям. Забыл. Пока!

***

На следующий день Ричард не пришел. Не пришел он и через день, поэтому Луна решила, что он сразу же уехал во Францию. Он так сильно обиделся от ее ответа? Но ведь она не обещала ему, что поедет с ним вместе. Луна немного переживала, что тот так внезапно сбежал, но виноватой в чем-то себя она совсем не чувствовала. Поэтому тридцатого числа в условленное время она появилась на пороге «Норы» с лимонным пирогом, который они приготовили с папочкой перед самым ее выходом. Северус, конечно, участия в приготовлении пирога не принимал. Друзья уже все были в сборе. Невилл, Гермиона, Рон, Джинни, Гарри, все они были тут, повзрослевшие, закаленные войной, но по-прежнему родные. Это был замечательный день, когда все они могли поделиться чем-то очень важным, улыбнуться друг другу, посмеяться. Это был замечательный день, настолько чудесный, что на глаза наворачивались слезы. И, кажется, Луна была не единственной, кто думал так. Она успела заметить, как Невилл смахнул набежавшую слезинку рукавом кофты, прежде чем громко рассмеяться и заявить, что первого числа отбывает в Румынию. — Значит, друг, вернешься к нам ученым? — улыбнулся Гарри. — Но ты только писать нам не забывай! — И обязательно приезжай на свадьбу, — хлопнул его по плечу Рон. — Гермиона уже составила полный список гостей. — Это будет довольно скромная церемония, — смущенно улыбнулась Гермиона. Кажется, она до сих пор была удивлена своему новому статусу. Невеста! — Все свои, никого постороннего. — Ага, и своих там человек сто пятьдесят! — рассмеялась Джинни. — Очень скромненько. — Посмотрим еще на вашу с Гарри свадьбу, — хмыкнул Рон. — Наверняка на свадьбу главного героя будут рваться абсолютно все. — О, нет! Гарри, давай сбежим в Африку! — воскликнула Джинни, и все рассмеялись. Это был замечательный день. Теплый, добрый, полный любви друзей. Луна смотрела на них и не могла сдержать улыбки. Ей было так спокойно, так правильно. Но вместе с тем вдруг накатила странная грусть. Словно бы она подглядывала за чужим счастьем, не имея своего собственного. Никогда раньше Луна об этом не думала. А сейчас вдруг странные мысли напали на нее. Наверное, ей бы тоже хотелось такого тепла, что чувствовалось между Роном и Гермионой или между Джинни и Гарри. Они все были такими разными, но так подходили друг к другу. — Не грусти, Луна, — Невилл наклонился к ней с легкой улыбкой. — Наше счастье нас еще найдет. — Как ты… — Просто мы друзья, — улыбнулся Невилл, — я просто чувствую. Давай, я тебя провожу? — С радостью, — согласилась Луна. Прощались долго. Обнимались, желали всего самого наилучшего, обещали списываться и не пропадать. Луна и Джинни сразу договорились встретиться у второго вагона, и на этом разошлись. Невилл и Луна шли от дома Уизли пешком. Они еще немного поболтали, но большую часть пути прошли в уютном молчании. А уже у самого дома неловко замерли. Луна пригласила Невилла на чай, и тот, недолго думая, согласился. Вот только о профессоре она его предупредить забыла. Поэтому их встреча оказалось несколько неловкой. Впрочем, вечер это не испортило. Невилл только приветственно кивнул мальчику, а все прочее время общался с одной лишь Луной.

***

Первое сентября наступило неожиданно. Луна встала рано, тихонько собрала вещи и спустилась на первый этаж, где уже во всю орудовал Северус. Он коротко кивнул ей, приветствуя, и молча вернулся к помешиванию каши, а Луна села за стол. Раньше она всегда радовалась школе. Ей нравилось в Хогвартсе. Но сегодня радости почему-то совсем не было. Было скорее грустно. Луна смотрела на профессора, грустно улыбалась и думала о том, что вот сейчас он и скажет, что собирается вернуться в Коукворт. Вот прямо сейчас… точно скажет. — Что с тобой? Школа еще не началась, а сил уже нет? — Северус обернулся и вскинул одну бровь в немом вопросе. — Это так странно, — улыбнулась Луна чуть более весело. — Наверное, мне грустно, потому что эльфы в Хогвартсе не будут готовить столько разнообразных блюд. — Ты только что сравнила меня с эльфом? — изумился Северус и тут же помрачнел. — Вовсе нет, — улыбнулась Луна. — А папочка еще не встал? — Встал, копается в своей машине. — Правда? — удивилась Луна. — Нас ждет сентябрьский выпуск? Очень хотелось бы увидеть новые заметки на последних страницах. Папочка уже показывал тебе? Читатели были восхищены вокзалом, который ты нарисовал. — Мне что с того? — Северус недовольно скривился и отвернулся обратно к каше. — Ничего, — вновь улыбнулась Луна. — Но это было бы так замечательно, если бы твои рисунки и дальше радовали людей. Это бы так поднимало мне настроение в Хогвартсе. — Тебя бы это порадовало? — вдруг спросил Северус, не оборачиваясь к ней. Луна удивленно склонила голову к плечу. — Да, конечно, — подтвердила она. — Впрочем, мне все равно, — отрезал Северус. — Завтрак готов. Если не хочешь опоздать на поезд, следует поторопиться. — Ты пойдешь с нами на вокзал? — Нет. — Хорошо, — кивнула Луна, предполагая подобный ответ. — А… — начала было она, желая узнать уже, что дальше собирается делать профессор, но замолчала. — Мы с Ксенофилиусом решили поставить еще один эксперимент, — поняв ее правильно, протянул Северус. — Оказывается, ваш сад не столь бесполезный, как могло показаться на первый взгляд. — Это займет много времени? — затаив дыхание, спросила Луна, а внутри поднялась радость. — Несколько недель, возможно. Эксперименты такого рода предсказать сложно. Так что еще пару недель ты точно можешь не переживать о том, что твой отец умрет голодной смертью, — холодно отрезал Северус. — Кстати, о нем. Где его черти носят… — Я тут! — Ксенофилиус появился на пороге со свежим журналом в руках. — Успел! — довольно заявил он и протянул журнал дочке. — Это тебе в дорогу, Луна. Единственный в своем роде. Пока что, конечно. — Ксено, довольно улыбаясь, сел за стол и быстро заработал ложкой, торопясь съесть всю кашу, потому что время подходило к выходу. — Ох, папочка! Это так замечательно! — обрадовалась Луна и обняла его за плечи. — Спасибо! Луна воодушевленно прижала свеженький журнал к груди. Теперь она была готова ехать в школу. Да, она вновь была спокойна и уверена. Она вновь была готова мечтать, не думая ни о чем важном. Он вернется в школу вместе с Джинни, увидится и с другими знакомыми, вновь увидит проказы Пивза. Луна невольно улыбнулась. Она скучала по полтергейсту. Он тоже был ее другом. Самым первым. И самым непоседливым, взбалмошным задирой. Грусть потихоньку отступила, и Луна вновь захотел окунуться в атмосферу спокойного Хогвартса. Луна поправила лямку сумки, кивнула папочке, уже шагнувшему за порог и еще напоследок обернулась к профессору, остановившемуся в проеме кухоньки. — Спасибо, — негромко сказала она и выбежала на улицу, а Северус только удивленно качнул головой. Кажется, спасибо должен был сказать именно он. Впрочем, эту Лавгуд все равно не поймешь.