Дарующая нежность

      — Не вертись, — ворчливо пробормотал Гон, пытаясь аккуратно состричь отросшие концы волос, но из-за того, что Золдик не мог усидеть на месте, это было сложной задачей.       — Я лучше до базы дотерплю, или Леорио пусть подстрижёт, — не менее ворчливо отвечал убийца, с опаской косясь на ножницы.       — Ты мне не доверяешь? — Жалостливо поинтересовался Фрикс, словно ему действительно было обидно.       — После моей руки — стрижка только под нолик, — фыркнула Паладинайт, забавляясь с друзей, устроивших парикмахерскую на берегу среди камней. Ей даже просвещать мальчишек на счёт того, как может помочь аура, не пришлось — сами в курсе были, Киллуа так точно, принявшись хвастаться отсутствием щетины на лице, а Гон важно поддакивал, радуясь, что и ему теперь не придется заморачиваться с бритьём. Хотя, когда мальчишки на волне гордости стали дальше распинаться по поводу того, где и что не растёт — Леорио поспешила свернуть разговор, не желая знать не нужных ей подробностей, и так представление имеет. Так что, за два дня у Киллуа и краситель из кожи вывелся, и волосы отросли достаточно, чтобы их остричь, но недостаточно, чтобы собирать в нормальный хвост, что его безмерно раздражало, ведь они лезли в глаза.       — Правда, Киллуа, я постараюсь аккуратно. Ну, или давай всё же аруканцев попросим?       — Я никого из них к своей голове с острыми предметами не подпущу! — Уперся убийца, и сам после обвинений в попытке убийства начавший с настороженностью относиться к местным. Сотрудничать с ними — да, но точно никакой дружбы и излишних любезностей, раз они не разобравшись посмели обвинить его в подобном. Ладно бы по отношению к кому-то другому, но Леорио! Взгляд сам собой метнулся к подруге, весело посмеивающейся с них, и на сердце тут же потеплело.       — Отлично! — Обрадовался Фрикс, когда друг наконец-то замер на месте, и принялся состригать красную часть волос, отчего Киллуа недовольно скривился, ведь дома его подстригали дворецкие, которые не могли причинить вреда и были обучены обслуживать хозяев по любым вопросам, ну а в парикмахерских его не знали и тоже работали обученные мастера. В остальное время, если волосы были в нормальном состоянии, он притормаживал их рост аурой. А вот от Гона не знал, какого результата ожидать, и опасался, чтобы не было потом «под нолик». И ведь мысль о столь короткой стрижке вызывала у него недовольство не из-за эстетичности, а из-за того, что ему нравилось, как пальцы Леорио перебирали его волосы. Ему безмерно нравилась привычка подруги перебирать волосы, если долго гладила по голове, и лишаться этого даже на пару дней, пока волосы снова отрастут, совершенно не хотелось. И хотя в более длинных волосах была своя прелесть — Леорио крайне забавляло то, как они отрастали — Киллуа всё же хотел поскорее избавиться от окрашенных волос.       Паладинайт просто улыбалась, старательно делая вид, что не замечает взгляда Золдика и не придаёт ему особого значения. Да что там, рядом с ним она старалась даже ауру не считывать, потому что влияние его эмоций было слишком уж велико, и не хотелось в один прекрасный момент оказаться в неловкой ситуации просто потому, что разомлела. Может, она и не могла с точностью определить, о чём он думает, но достаточно хорошо его знала и считывала эмоции, чтобы понимать — его тянет к ней уже не только эмоционально, но и физически. Как бы парень не пытался скрыть своё возбуждение, ему это не всегда удавалось, хотя он и старался — огромный плюс ауры, позволяющий контролировать организм, но в силу возраста и силы эмоций иногда не успевал вовремя отреагировать, из-за чего ей приходилось делать вид, что ничего не замечает.       Может, это и глупо с её стороны, прикидываться слепой, но других разумных вариантов она пока что просто не видела и надеялась, что Киллуа понимает, что его влечение обусловлено требующими своего гормонами, а круг его общения весьма ограничен. И нет, Леорио не считала, что она недостаточно привлекательна для кого-то вроде Золдика — в этом плане самооценка была в полном порядке, просто она знала, как формируются подобные привязанности, более того — на своём опыте ощутила, оказавшись в этом мире. Но она взрослый, осведомленный человек, и вполне осознанно позволила себе поддаться слабости и привязаться к ребятам, сделать их своими якорями, да и привязанность у неё совершенно другой формы. А Киллуа… Он долго жил в изоляции, и даже выбравшись из неё, всё равно ограничивал свой круг общения, вот и случилось то, что случилось. Закономерность, не более. Сперва детская, в некоторой степени больная, привязанность к первому другу, а теперь влечение к единственной девушке в его окружении, при чем не менее… больная.       — Так, ну вроде красные волосы состриг, — пробормотал Гон, оглядывая получившийся неравномерный ёжик. У Киллуа и так пушистые и мягкие волосы, торчащие во все стороны, но при такой стрижке он стал выглядеть словно его кто-то пожевал.       — Теперь ровняй, — хохотнула Леорио, осмотрев чудо парикмахерской деятельности и даже не скрывая, насколько её распирает от смеха. Киллуа лишь губы поджал, пытаясь сдержать улыбку и не выдать, что ему тоже смешно, хотя и не видел себя со стороны.       — Легко сказать, — вздохнул Фрикс, надеясь на то, что друг ему потом не примется мстить.       — Волосы не зубы, отрастут, — хохотнула Леорио, и примирительно подняла руки, когда Золдик глянул на неё с возмущением во взгляде. — Молчу-молчу.       — Вот и молчи, — проворчал убийца, но тут же отвел взгляд от девушки, мягко улыбнувшейся на его колкость. До сих пор Киллуа казалось, что Леорио непробиваемая, и удивлялся тому, как у неё хватает терпения спокойно реагировать на большую часть его слов и действий. Он на её месте уже давно бы либо в драку влез, либо поругался, но точно не относился бы с такой теплотой и заботой.       — Да не вертись ты! — Прошипел Гон и повернул голову Киллуа в прежнее положение. — Иначе точно что-нибудь лишнее отстригу.       Киллуа лишь недовольно закатил глаза, мысленно желая, чтобы такая атмосфера была как можно чаще, когда самая большая проблема — насколько ровной получится стрижка.       Удивительно, но дни, проведенные на Тёмном континенте, не напрягали и не разочаровывали его. Возможно, потому что аруканцы всё здесь знали и ограждали по мере сил от разных опасностей, а может, потому что он наконец-то чувствовал себя хорошо, ведь рядом были друзья. Даже не так — рядом была Леорио, улыбающаяся и не испытывающая боли, он мог практически в любой момент увидеть её, коснуться, и от этого знания всё в груди теплело.       Уже двое суток, как Киллуа четко понял: между ним и Леорио что-то происходит. Что-то гораздо большее, то, что так не вписывается в дружбу и нашло новую грань, казавшуюся такой правильной — физическое влечение.       Принять это оказалось очень легко, но несколько неловко и смущающе. Единственное, не выходило осознать, как так получилось, что его жажда внимания и тепла переросла в желание физической близости гораздо большей, чем он когда-либо вообще думал. Только вот, чем больше он размышлял, тем больше понимал, что желает Леорио. Желает настолько сильно и всеобъемлюще, что порой становилось страшно.       — Ну, вроде всё, — произнёс через несколько минут Гон, отступая и оглядывая дело своих рук. Киллуа тут же запустил пальцы в волосы и растрепал их, понимая, что на затылке длина гораздо короче, чем раньше, но ещё чуть-чуть ауры и вернется комфортная причёска.       — Всё, вернулся наш белый одуванчик, — не удержалась от комментария Леорио, смотря на то как Киллуа оценивает качество проделанной работы на ощупь.       — Ну как? — Переступив с ноги на ногу и нервно сжимая ножницы в руках, интересуется Гон, слегка нервничая. Его обычно стригла тётя, ну или в парикмахерских стригся, когда путешествовал, сам он никогда ничего подобного не делал.       — Нормально, — одобрил Киллуа, а потом задумался и добавил. — Спасибо.       Оценив восторженную улыбку Гона и то, как Леорио отворачивается и прикрыв рот ладонью хихикает — убийца смутился. Простое «спасибо», а счастья столько, словно он тут геройский подвиг совершил и в комплиментах рассыпался.       Гон тем временем, как заправский ковбой, провернул ножницы на пальце и сделал вид, словно сдувает с их кончика, как с револьвера, дым после удачного выстрела, чем лишь ещё больше рассмешил Леорио, да и друга вынудил улыбнуться и покачать головой.       — Позёр, — хохотнула Паладинайт, поднимаясь с камня, на котором сидела. — Давайте возвращаться, а то ужин без нас поделят.       — Подождите, я сполоснусь, а то чешется шея, — попросил Киллуа, на ходу стаскивая майку по пути к воде. Леорио, отметив широкую спину парня, отвела взгляд в сторону — слишком уж демонстративно он повел плечами, да и в эмоциях заиграло подобие самодовольства — наверняка заметил её внимание.       — Леорио, я точно его нормально подстриг? — Тихо уточнил Гон, пока Киллуа смоченной в воде майкой принялся вытирать шею и плечи. Подруга, уловив его сомнения, улыбнулась и кивнула.       — Всё хорошо, ты молодец.       Гон облегченно выдохнул. Он волновался, поскольку стричь кого-то ещё не доводилось, а тут ещё и лучший друг попросил. К тому же, Фрикс прекрасно понимал, что стрижка сильно влияет на внешность, и хоть Киллуа никогда не показывал, что волнуется о подобном, не хотелось бы случайно его расстроить — он и так из-за красного цвета волос ходил недовольный. В прочем, может это их шуточки так раздражали, но они старались не перегибать, да и Киллуа сам угодил в краску, а тут ситуация была бы совершенно иная.       — Ну хорошо тогда. Хотя я думал ты его подстрижешь, всё же ты укладки себе делала, и больше разбираешься во всяком таком.       — Гон, то, что я девушка, не значит, что умею всё. К тому же, мало ли где тебе этот навык пригодится, ты ведь собираешься много путешествовать. А так уже потренировался… на кошках, — фыркнула Леорио, и Гон тоже улыбнулся, перевел взгляд на Киллуа, вытирающего плечи смоченной в воде майкой, и взволнованно замер. Леорио, заметив его перемену в поведении и эмоциях, так же глянула в сторону берега, уже готовясь бежать спасать Золдика, да только сама обомлела.       В более чем двух сотнях метрах от берега, над водной гладью, медленно поднимался ряд огромных чешуйчатых колец с шипастым гребнем на спине. В длину тварь была никак не меньше сорока метров, с массивной головой, издали похожей на драконью. Знакомиться поближе с чудищем не хотелось от слова совсем.       — Киллуа, — очень уж ласково и осторожно позвала Леорио, опасаясь лишний раз шевельнуться, не то что голос повысить. Парень отреагировал сразу, обернулся с удивленным видом, совершенно не ожидая, что подруга к нему обратится таким тоном, но вглядевшись в её и Гона лицо — напрягся. — Иди сюда, пожалуйста.       — В чём дело? — Выжав майку от воды, насторожился Золдик, но всё же пошагал к друзьям, уже по пути слегка обернувшись назад. — Ох ты ж…       Киллуа не испугался, лишь удивлённо замер, разглядывая и прикидывая, насколько чудище должно быть огромным, раз видно с такого расстояния.       — Какой красавец… — Завороженно пробормотал Фрикс, когда первый шок прошел, да и друг отошел от воды.       — Не хотелось бы с ним знакомиться, — всё же озвучила мысль Паладинайт, — идём отсюда, надо остальным сказать.       — Ага, — кивнул Фрикс, не сводя взгляда с медленно передвигающегося чудища. — Интересно, а лапы у него есть?       — Я не хочу этого проверять. — Цыкнула Паладинайт слегка раздраженно, желая убраться подальше от этой громадины.       — Да, надо бы уходить, — согласно кивнул Киллуа, и, заметив, как Гон расстроился — хлопнул друга по плечу, пытаясь подбодрить. Им сейчас проблемы не нужны.       Аруканцы, выслушав описание чудовища, принялись бурно обсуждать, что делать, пока некоторые пошли к берегу убедиться, что это именно тот монстр, о котором они думают. Леорио, вслушиваясь в их разговор, поняла главное: оставаться в бухте они больше не будут и покинут это место в ближайшее время. И даже не потому, что не желают сталкиваться с морским змеем, а из-за того, что этим тварям несвойственно заплывать в подобные места, что наводило на мысль либо о надвигающемся в открытых водах урагане, от которого укрылось чудище, либо о том, что за этим змеем охотится кто-то покрупнее и поопасней. Что из этого хуже аруканцы не сказали, попросту предпочтя не сталкиваться ни с одним из вариантов, так что после ужина все дружно до самой темноты принялись собирать вещи и сворачивать производство, чтобы с утра как можно раньше выдвинуться обратно в поселение. Всё равно ещё пару дней, и они покинули бы эту местность, поскольку большая часть бурдюков уже была заполнена красителем, а тот что ещё не до конца ферментировался заберут как есть, ничто не помешает ему настояться уже в поселении.       Так что, на следующее утро они все дружно покинули южную бухту под тоскливые вздохи Менти и Бухары — дозорные этой ночью больше следили не за тем, чтобы на них никто не напал, а чтобы эти двое не сунулись к морскому змею, поскольку заикнулись на счёт того, вкусное ли это чудище, и не зря — посреди ночи два гурмана были остановлены у выхода из пещеры.       В любом случае, поставленная перед группой задача была выполнена, а сгущающиеся с побережья тучи и поднявшийся ветер лишь подтвердили необходимость убираться подальше. Не хотелось, чтобы ураган даже частично их зацепил, но один день под проливным дождём всё же пришлось провести, хорошо хоть до стоянки успели добраться и сделать подобие навесов, под которыми и укрылись.       — Теплее? — Поправляя тонкое одеяло, накинутое сразу троим на плечи, уточнил Гон у сидящей между ним и Киллуа подруги, промокшей под дождем не меньше чем все остальные, пока обустраивали стоянку и разжигали очаг.       — Да, — буркнула Паладинайт, чувствуя себя крайне неуютно, и не столько из-за самой ситуации, сколько из-за ехидно улыбающейся Менти, пригревшейся под боком у Бухары, и взглядов аруканцев. А ещё из-за крайне довольного Золдика, прижавшегося к ней сбоку и сосредоточенно растирающего её ладонь, еле-еле скрытую краем всё того же одеяла. Леорио хоть и старалась последние дни не считывать его эмоции, но сейчас ради собственного спокойствия внимательно отслеживала любые перемены в его поведении, чтобы в случае чего вовремя пресечь порывы, выходящие за рамки дружеского взаимодействия.       Киллуа, не замечая, насколько подруга напряжена, еле сдерживал счастливую улыбку, проминая каждый сустав на девичьей ладони и удерживаясь от желания попросту переплести пальцы, не говоря уж о том, чтобы сгрести девушку в свои объятья. Все же хорошо Гон придумал: сесть втроём и так греться, но с куда большим удовольствием Киллуа оказался бы в таком положении без друга. Тогда, он мог бы обнять Леорио со спины и прижать к своей груди, а не прижиматься к её плечу сбоку. Эта мысль была такой заманчивой, что невозможность её воплотить раздражала, ведь приходилось довольствоваться малым. Одно радовало: Леорио позволяла ему эту малость, но вот почему — не понимал.       А Леорио всё чувствовала, кожей ощущала жадность Золдика, его попытки сдержаться от порыва вцепиться в неё мертвой хваткой и не отпускать.       И ведь не оттолкнешь его… Не потому, что это вызовет лишние вопросы, а потому, что она не хочет ранить Киллуа, не хочет делать ему больно, но чем дольше он благоговейно касался её ладони, тем отчетливей Паладинайт понимала — больно будет. И ему, и ей.       Невольно девушка поёжилась, и оба друга тут же развели бурную деятельность, Гон и вовсе рванул к аруканцам разводящим огонь требовать горячий чай, пока Киллуа принялся натягивать на неё одеяло поплотнее, да её ладони своим дыханием греть, склонившись.       Леорио смотрела на него и чувствовала, как к горлу подкатывает ком, а ощущение вины и разочарования в самой себе затапливает разум.       Она слишком серьезно и ответственно относится к происходящему, и это совершенно невыносимо.       — Киллуа… — Тихо позвала Леорио раньше, чем оформила мысль и подобрала слова.       — Что? — Парень отвлекся от её ладоней и взглянул в лицо, не понимая, почему она выглядит растеряно и несчастно, словно вот-вот расплачется. — Настолько замерзла?       И ладони так крепко и бережно сжимает, что девушка понимает — не может. Не может попросить его прекратить так вести себя, потому что ей нравится происходящее, нравится, как он тянется к ней и как он счастлив в такие моменты.       Дура.       Дура-дура-дура!       Знает ведь, что слишком восприимчива по отношению к Киллуа и к чему всё это может привести. Знает, и продолжает за него цепляться, в надежде, что не ей придется делать этот ужасный, болезненный шаг.       «Не сейчас», — отчаянно думает Паладинайт и улыбается, понимая, что хочет попросту сбежать и не поднимать эту тему. Эгоистично и глупо надеется, что всё как-нибудь само решится, если она не станет акцентировать внимание на происходящем.       — Леорио? — Понимая, что пауза затянулась, а подруга как-то слишком внимательно на него смотрит и улыбается, Киллуа начинает волноваться. Всё же, Леорио считывает его эмоции, и, не то чтобы он против, скорее боится в какой-нибудь момент услышать, что его влечение, его эмоции и желания ненормальны и, самое пугающее — противны ей. Конечно, вот так прямо она не скажет, по крайней мере, пока он не пересечет какую-то черту, как в Йор-Нью.       — Я не сахарная, не растаю от дождя, так что не стоит так сильно беспокоиться. — Всё же находит слова Паладинайт, и аккуратно пытается высвободить свои ладони, чувствуя, как Киллуа замирает, а в его ауре возникает смесь тревоги и горечи.       — Знаю. — Совсем тихо произносит Киллуа и неохотно всё же отпускает ладони девушки, но не отстраняется, продолжая сидеть рядом и пытаясь довольствоваться тем, что его пока что не гонят прочь, позволяя находиться рядом. Только, этого недостаточно, но и причинить неудобство своими порывами Золдик не хочет, прекрасно помня о том, что может перегнуть, поэтому сдерживается от желания прижаться ближе и обнять.       Леорио, глядя на него, продолжает улыбаться, мягко и понимающе, немного виновато, а ещё считывает ехидную насмешку со стороны, прежде чем словить взгляд Менти, когда та беззвучно произносит по слогам «зануда». А Леорио даже мысленно на это нечего возразить, наоборот, соглашается.       Слишком занудная и правильная, трусливая. Она это и сама прекрасно знает, но и поделать ничего не может.       Когда возвращается Гон с огромной жестяной чашкой травяного чая, то не успевает заметить, что между друзьями что-то вновь не так, потому что Золдик начинает смущенно возмущаться практичности Фрикса, решившего вместо трех нормальных чашек, которые, по его словам, было бы неудобно нести, притащить одну здоровенную, а Леорио расхохоталась.       Гон недоуменно смотрел на Киллуа, никогда раньше не бывшего таким брезгливым в отношении посуды, когда дело касалось походных условий и уж тем более друзей. Но чем больше Леорио смеялась над ситуацией, предлагая ему в таком случае пить чай первым, тем больше Золдик краснел, потому что мысль коснуться губами кружки там же, где касалась Леорио, была в равной степени желанной и смущающей, да даже и наоборот, если Леорио коснется губами там же, где и он…       Мысль о непрямом поцелуе намертво засела в светлой голове, хотя сама по себе была крайне абсурдной и нелепой, ведь в таком случае он уже перецеловался с кучей народа, не говоря уж о Гоне, с которым множество раз пил из одной бутылки. Но, лишь при мысли о Леорио возникла эта ассоциация с поцелуем, и всё, покидать разум больше не спешила. Более того, очень быстро переросла в волнующие размышления о том, каково было бы поцеловать подругу по-настоящему, что прекрасно дополнило будоражащие мысли о Леорио.       Несмотря на все попытки считать вполне нормальным и не постыдным такое влечение к Леорио, ему всё равно было неловко, ведь она была его подругой, а к друзьям так не относятся. Это противоречие вызывало чуть ли не физическое мучение, когда силой воли пытаешься заставить себя не думать о том, какого было бы оказаться с девушкой в той или иной ситуации, а разум как на зло подкидывает всё более и более интересные и возбуждающие картинки. Из-за этого хотелось удрать куда подальше, но Киллуа не решился, ведь со стоянки бежать было некуда, разве что в лес к чудищам, да и лишних вопросов не хотелось, ведь Гон точно пристал бы с очередной попыткой выяснить, не поссорились ли они.       — Так ты чай будешь или нет? — Нахмурился Гон, пытаясь понять, что делать, пока Леорио грела руки о врученную чашку, а сам парень присаживался с другого бока от неё, поправляя одеяло так чтобы оно было и у него на плечах.       — Буду, — буркнул Золдик, понимая, что ведет себя по-идиотски, но и поделать с этим ничего не может, поэтому, когда Леорио намеревается отдать кружку после нескольких глотков — первым перехватывает её, стараясь даже не думать о том, что испытывает в этот момент.       Так, пригревшись рядом с друзьями, Леорио хоть и не планировала засыпать рядом с ними — всё же отключились, а они будить не стали и аккуратно уложив её — устроились рядом. Разве что Гон недоумённо глянул на странно отреагировавших аруканцев и Менти с Бухарой, да на опять брюзжащего что-то Киллуа. Конечно, уже не было необходимости держаться столь близко, но привычка оберегать Леорио, казалось, въелась на уровень инстинктов, особенно, когда она вела себя столь беззаботно, и Фрикс совершенно не видел никакой проблемы в том, чтобы улечься втроём.       Видя такое спокойствие друга, Киллуа с одной стороны порадовался, а с другой удивился. Всё же, именно Гон множество раз напоминал ему о том, что Леорио девушка, но при этом сам её как девушку словно не воспринимал. Это было непонятно для Золдика, ведь Фрикс такой же молодой парень, но при этом совершенно не реагировал на подругу, в отличии от убийцы, и это наталкивало на размышления о том, насколько его влечение к ней исключительное, ведь на других девушек он реагировал почти так же спокойно, как Гон на Леорио.       Поэтому Киллуа как можно аккуратней устроился рядом с подругой, спиной к ней, надеясь, что такое соседство не доставит никому неудобств. Правда, уснуть так и не смог, совсем как когда прошлый раз вот так вот втроём спали, разве что тогда и сейчас, мысли, мешающие спать, были не столь будоражащими.       Что уж говорить о том, что, когда посреди ночи Леорио заворочалась, пытаясь завернуться в тонкое одеяло получше, у Киллуа сердце забилось то ли в горле, то ли в пятках, особенно, когда девушка уткнулась носом ему в лопатки. Безумно захотелось повернуться к ней лицом и обнять, но Золдик приложил все силы, что у него были, чтобы так не сделать, и чуть ли не каменным изваянием пролежал до самого рассвета, гоняя по телу ауру.       Утро встретило сильным ветром, продолжающим капать дождём и доносящимся со стороны бухты громом, а ещё тем, что всё же подмерзшая девушка окончательно пристроилась к Золдику, пока спала. А вот Гону было вполне комфортно спать, развалился звездочкой и периодически что-то бормотал.       Так что, проснувшись, Леорио старалась не реагировать на насмешливый взгляд Менти, а также не подавать вида, что её взволновало то, что она попросту закинула чуть ли не все свои конечности на Киллуа — руки уж точно, а тот и не возмутился. Хотя, судя по реакции парня, невольно подумалось о том, что произойди подобное пару лет назад, когда он огрызался чуть ли ни на всё подряд, он и тогда не стал бы отбрыкиваться, а уже по утру бы всё высказал. Но сейчас он сказал лишь, что всё в порядке и главное, что ей не было холодно. При этом так невозмутимо с виду, что не будь Леорио эмпатом, даже не поняла, насколько он смущён.       Тем ни менее, времени особо не было, и вся их группа поспешила продолжить путь, перед отправлением приведя стоянку в порядок и надеясь, что шторм не пойдёт вглубь континента. К счастью, чем ближе к поселению они были, тем тише становилось, да и многие чудища из-за непогоды были не столь активны и избежать встречи с ними было проще, хотя несколько стычек всё же произошло, к счастью закончившихся без потерь.       Что Леорио действительно удивило, так это то, что на каждую ночь их пути, Гон с Киллуа попросту укладывались по обе стороны от неё, как само собой разумеющееся, а на все её попытки возразить, Фрикс невинно уточнял: «что тут такого?». И ведь подобрать слов не получалось и все аргументы выглядели каким-то детским лепетом, потому что Гон действительно не видел ничего странного, а Киллуа молча стоял рядом с другом и имел такой незаинтересованный вид, что девушка подивилась тому, как он умудряется не улыбаться, словно объевшийся сметаны кот — настолько аура его сдавала. Еще и от Дормэ с некоторыми аруканцами пришлось выслушивать неоднозначные фразы, не говоря уж о Менти. Камал разве что сверлил раздраженным взглядом всех троих и явно собирался доложить о происходящем Вадору и всем, кто надеялся увидеть их свадьбу, и хоть девушке в принципе было всё равно, но как же не хотелось со всем этим разбираться…       К тому моменту, как они достигли Арукана, погода вновь стала комфортной и солнечной, а у самого поселения они столкнулись с группой охотников, возглавляемой Джином. О том, как был счастлив Гон, увидев отца, можно было распинаться долго и со вкусом, а вот сам горе-папаша был явно растерян, не ожидая увидеть сына на Тёмном континенте — ему никто не сказал о том, что Леорио отправилась за его отпрыском, и видя его растерянную морду-лица, Паладинайт испытала самое настоящее удовлетворение, да такое, что самодовольный взгляд не удалось скрыть.       Старший Фрикс поёжился. Девчонка не была для него опасна, но напрягала до ужаса, а тут ещё и сына умудрилась притащить. Не то чтобы он был против, но восторга тоже не испытывал, ведь Гон к отцу прилип чуть ли не клещом, и отделаться от него на сей раз было куда сложнее — мальчишка вырос и хоть остался всё таким же добрым и наивным, но его банально некуда было на сей раз отослать, так что оставшийся до Арукана путь пришлось выслушивать чадо и его хвалебные оды Мито, друзьям, аруканцам и вообще всему, о чем только вспомнил младший Фрикс, а заодно отвечать на нескончаемые вопросы.       В поселении их уже встречали, с радостью сообщив, что как раз, пока они перекусят и отдохнут — с добычей вернутся отправившиеся на охоту аруканцы, и вечером можно будет отпраздновать, у них почти всё готово, поскольку их ждали со дня на день.       Никто не сомневался в их словах, поскольку на каждой улочке была развешана ткань и поселение попросту утопало в алом цвете, да и сами аруканцы щеголяли одеждой разного оттенка красного. К тому же, время на отдых было очень кстати, особенно с учетом того, что после дороги безумно хотелось нормально помыться. Так что разбившись на группки, все отправились приводить себя в порядок. В идеале, Леорио хотела бы свалить и в одиночку откиснуть в какой-нибудь бадье, раз нет ванны, но её дружно подхватили под руки сговорившиеся Менти с Дормэ и утащили по сути на допрос, очень уж желая выяснить на счёт всего, что видели за последние дни.       Доказать женщинам, что ничего не происходит — не удалось, и к концу разговора, проходившего в местном подобии бани, только без парильной комнаты, в доме у Дормэ, Леорио помимо зануды окрестили ещё и упертой идиоткой, раз она так упрямо игнорирует очевидные вещи. Для них все аргументы, которые могла позволить озвучить Леорио, не были достаточно вескими. И если на счёт Гона они ещё с горем пополам были согласны — мальчишка действительно заботится о ней как о близкой подруге или даже сестре, то вот на счёт Киллуа они уперлись рогом, из-за чего уже Паладинайт пришлось прижимать их и буквально требовать не лезть не в своё дело.       — Достали, — подхватив со скамьи полотенце и встряхнув его, разворачивая, зло произнесла Леорио и глянула на каверзно улыбающихся женщин. — Могу я со своей личной жизнью сама разобраться, а?!       — Можешь, только между вами искры летают, как от трансформатора, — хмыкнула Менти, смывая с тела остатки пены.       — Трансформатора? — Уточнила Дормэ, не знающая что это такое, но на счёт искр была согласна.       — Не важно, — цыкнула врач, принимаясь вытираться. — Даже если и так — не ваше дело.       — Наше-не-наше, — передразнила Менти. — Мне уже просто интересно, тебе вообще мужики-то нравятся?       Леорио аж обомлела от беспардонного вопроса, заданного вполне серьёзно, она это в ауре охотницы уловила.       — За такие вопросы и… Как-там вы говорите? Огрести можно. — Усмехнулась Дормэ, в который раз поражаясь прямолинейности и наглости людей из центральных земель.       — Уж прости, Менти, но у тебя ни шанса, — решила выкрутиться шуткой Леорио, и ухмыльнувшись, добавила: — Член на сиськи не меняю, своих достаточно.       — Ой, кто-то язвительности нахватался от своего мальчишки? Ещё скажи, что у тебя побольше будут.       — А вы сравните, — хохотнула аруканка, наблюдая за беседой с нескрываемым интересом.       — Уж обойдусь, и так очевидно, у кого и насколько… Объёмней. — Хмыкнула Леорио, игнорируя слова про «её мальчишку» и принимаясь вытирать волосы, но взгляд всё равно скользнул сперва на фигуру Менти, затем на фигуру Дормэ. Первое место однозначно было у аруканки, вот уж чьи формы действительно впечатляли, и подкачанная мускулатура нисколько не убавляла женственности, хотя сама по себе Дормэ была довольно крупного телосложения. Второе место по объёмности фигуры Леорио без зазрения совести отдала Менти, грудь и бёдра у охотницы действительно были впечатляющими на фоне тонкой талии, и она регулярно подчеркивала это своими открытыми нарядами. А вот себя со спокойной душой определила на третье, поскольку ненамного, но всё же уступала в объёмах, будучи обладательницей более плавных черт, да и сброшенный вес за последнее время всё еще не восстановились, но это не огорчало — любая из округлостей в ладонь более чем хорошо ложится. Удо вот не жаловался, а ладони у него были довольно крупные, по крайней мере больше её собственных.       Вспомнив о ладонях, разум мигом подкинул совершенно другое воспоминание и ассоциации.       — О чём задумалась? — Хитро уточнила Менти, заметив, что Леорио подвисла. — Сравниваешь?       — Ну тебя, — цыкнула Паладинайт, вздрогнув от мысли о том, что по ощущениям у Золдика руки куда как приятней, по крайней мере когда он проминал её ладони. В любом случае, это были не те мысли, которые стоит думать в сложившейся ситуации.       — Комплексует, что ли? — Задумчиво пробормотала Менти, смотря вслед резко развернувшей и зашагавшей прочь Паладинайт. — Леорио, не переживай! Аурой можно всё исправить! Ну, или кушай побольше!       — Иди на хер! — Рявкнула уже из предбанника девушка, злясь не столько на женщину, сколько на саму себя.       — Ты её разозлила, — весело фыркнула Дормэ, так же принимаясь заканчивать с помывкой.       — Ничего, она долго не злится, — отмахнулась Менти, но для себя всё же отметила странность в том, что обычно Леорио злилась лишь когда дело касалось её драгоценных мальчишек, в остальном вывести её из себя было достаточно проблематично. Тогда, почему сейчас так вспылила?       Опустив взгляд на свою грудь, гурман задумалась. Может, для Паладинайт тема внешности действительно была щепетильной, а она зацепила её? Подхватив полотенце и так же пойдя в предбанник, одеваться, женщина всё же решила извиниться. Не стоит в праздник портить друг другу настроение.       Леорио извинения приняла, не став развивать тему и объяснять, что её на самом деле вовсе не размер груди так зацепил в их разговоре. К тому же, давать Менти ещё один повод что-нибудь ляпнуть — не хотелось.       В любом случае, пока они закончили мыться, родственники Дормэ уже подготовили гостям одежду, лежащую аккуратной стопочкой в предбаннике.       — Нет, Менти, этот браслет — на ногу, — проворчала Дормэ, когда устала крутит охотницу туда-сюда и всё время поправлять, особенно, когда та намеревалась декольте побольше открыть, да юбку задрать так, чтобы ноги были еле прикрытыми.       — Мне красный цвет не идёт, — вздыхала гурман, с завистью поглядывая на Паладинайт, без особых проблем одевшуюся и ждущую, когда придёт младшая сестра Дормэ и поможет с волосами, да украшения закрепит.       К украшениям, которые аруканцы носили в повседневности, добавились ещё и вещицы из драгоценных металлов инкрустированных камнями, хотя, как таковой ценности, для местных, они не имели. Блестят красиво и не более, а вот украшение из кости редкого чудовища, которое когда-то убил предок — это да, это ценность, которой стоит гордиться и хвастаться, заботиться. Вот, чтобы подчеркнуть ценность такого предмета, могли добавить крепления из золота, инкрустацию или узор, но основная значимость была именно в том, какая история была у украшения, да и не редко такие украшения потом сжигались вместе с владельцем или передавалась в кругу семьи, как дань памяти. Поскольку у охотников столь важных и статусных вещей ещё было мало, то им в основном и спихнули блестящие побрякушки в честь праздника, к тому же они им нравились. Аруканцы на это смотрели с умилением, как на детей, впервые увидевших что-то восхитительное, да и можно было понять, кто из них насколько алчен.       Леорио также всучили огромную горсть украшений, но из них она выбрала лишь парочку звенящих браслетов на ноги и руки, как у Менти, как раз-таки обвешавшейся золотом, да подобие заколок и сережки. Она никогда не гналась за подобными цацками. Да, красиво, но смысл в них, если носить по сути некуда такие украшения? Как пресловутый золотой запас на черный день? Так у неё на счету уже достаточно денег для обеспеченной жизни, а лишнее с собой в могилу не утащишь. Если уж и определять ценность украшения, то Паладинайт разделяла точку зрения аруканцев и самой большой ценностью для неё были подарки аруканцев — костяной полумесяц для волос, да курительная трубка, но оба предмета остались в доме Аттару, поскольку именно у него девушка оставляла наиболее ценные вещи на время, когда покидала поселение. Посылать кого-то за полумесяцем было не очень удобно, поэтому пришлось довольствоваться тем, что есть, впрочем, девушка и не видела никакой проблемы в этом.       Постепенно с улицы стала слышна музыка — в основном ударные, но были и другие, духовые и струнные, инструменты, а ещё доносилось пение — местные во всю собирались на главной площади поселения и наращивали атмосферу торжества.       К моменту, когда Леорио, Менти, Дормэ и её родственники выбрались из дома, уже начинало темнеть, а гуляния лишь набирали оборот. Зажигали фонари, накрывали огромные столы, несли бочки с алкоголем, на вертелах уже почти прожарилось мясо и готовили новые порции. В воздухе смешивались самые разные ароматы, дополняя атмосферу праздника.       Увидев такое впервые, сложно было поверить, что такое торжество может быть на опасном, Тёмном континенте. И ведь всё благодаря божественным писаниям и страже поселения, даже в праздник патрулирующих территорию, на всякий случай.       Лишь ступив на площадь, местные заводилы тут как тут утаскивали танцевать, ближе к музыкантам. И, если Дормэ ещё нужно было попытаться утянуть, то её младшая сестра, Леорио и Менти с легкостью пошли к танцующим, благо, не впервые уже были на подобных праздниках, пусть и не столь ярких. Леорио так вообще, почти сразу окунулась в атмосферу общего веселья — не отказала себе в удовольствии погрузиться в эмоции, исходящие от людей, с удовольствием ощущая, как взбурлила кровь в венах и позабылись всякие проблемы. Хотелось смеяться и обнять весь мир.       Словить общий ритм не составило труда, так же, как и повторить движения, всё же гуляния были народными, и ничего сложного в танцах не было. Главное успевать, а если не задумываться, то вскоре тело и вовсе начинает само двигаться. Музыка словно вела, подсказывала, когда и куда надо сделать шаг, качнуть руками, или закружиться. Музыка, пение, хлопки и звуки шагов сливались в одну нить, словно связывающую всех, объединяющую и дарующую ощущение причастности к чему-то большему.       Разойдясь со знакомыми и кружась в очередном танце, Леорио заметила, как Гон отчаянно пытается затянуть Киллуа в водоворот людей, ткани и музыки, а тот замер как вкопанный и не сводит взгляд с танцующих.       Протанцевав чуть ближе, но не выходя из общего потока, Леорио окликнула их и махнула рукой. Гон среагировал тут же, попытался вновь потянуть Золдика, и тот нерешительно всё же сделал шаг.       Киллуа не понимал, как танцующие умудряются не сталкиваться друг с другом, а если и сталкивались, то это выглядело словно так и было задумано. А ещё, было крайне шумно. Его никогда не смущали толпы народа, он прекрасно лавировал между ними, но… Танцевать? Это казалось чем-то незнакомым и пугающим. Он-то думал, что праздник будет больше похож на масштабный ужин, а тут… Мало кто сидел за столом, может, только самые пожилые, да те, кто желал передохнуть от танцев или подкрепиться. Даже те, кто стоял в стороне от основной массы танцующих, и те пританцовывали и повторяли какие-то из движений. Про снующих туда-сюда детей и заводил вовсе думать не хотелось, они словно обладали сверхскоростью, потому что казалось, что, появившись в одном месте, в следующий миг были уже в другом. А уж когда взглядом наткнулся в этой толпе на Леорио, то сразу и поверить не смог, что она умудряется там ориентироваться, да что там, ещё и к себе их позвала, а Гон не упустил этой возможности, на сей раз удачно затащив друга к толпе, просто потому, что тот пошел не столько за ним, сколько к ней.       Смеющаяся и подпевающая песням аруканцев, танцующая среди толпы, Леорио казалась ещё более притягательной, потому что отвести взгляд от неё не получалось. Её взгляд сиял, совсем как солнце, и если с чем и мог сравнить этот момент Киллуа, то с закатом над бескрайним морем, когда вода окрашивается в алый.       Фрикс, повторив за окружением пару движений, моментально влился в танец. Он не чувствовал стеснения, поэтому довольно быстро толпа увлекла его дальше за собой, а он последовал. Киллуа всё ещё чувствовал себя неуютно, ему казалось, что в любой момент в него кто-нибудь врежется, или он с кем-то столкнётся, поэтому старался смотреть по сторонам и под ноги.       Леорио, на волне хорошего настроения, словно уже успела пригубить вина, не выдержала наблюдать за осторожничающим Золдиком и, ухватила за руку и потянула его ближе к себе.       — Повторяй! — Весело воскликнула девушка, переступив с ноги на ногу и хлопнув в ладоши как раз в ритм барабанов. Киллуа, всё ещё не понимая, что же такого приятного в танце, повторил, и видя, как девушка рассмеялась с его неловких попыток — смутился, но всё же почувствовал, как в груди теплеет.       Показав самые примитивные движения, Паладинайт ненавязчиво всё же утащила убийцу глубже в организованную общую пляску, видя, как он отчаянно пытается не потерять её в кружащем алом море. Это выглядело так мило и забавно, что хотелось совершенно по-идиотски подшутить над ним, оставив посреди толпы и смотреть, как он будет искать её среди мельтешащих силуэтов. Или наоборот, ухватить за руку и вести через толпу, давая уверенность, что он не потеряется. Только, музыканты всё решили за Леорио, плавно сменив мелодию на ту, когда все сперва разбивались на пары, выстраиваясь в круги, а потом ещё и партнёрами менялись, чтобы уж точно никто в обиде не остался и потанцевал с тем, кого возможно не решался пригласить.       Сориентировалась Паладинайт быстро, Киллуа даже не понял, как они встали в один из кругов. Золдик старательно повторял за подругой, хлопки о собственные ладони чередовались с хлопками о ладони партнера, небольшие шаги в сторону и наклоны, опять хлопки, повороты, хлопки, наклоны и во время очередного поворота вокруг оси, и уже вникающий в суть Золдик слышит, как Леорио кричит ему: «шаг влево!». Парень смело шагает во время разворота, и на миг теряется — перед ним совершенно другая девушка-аруканка, улыбающаяся с пониманием, когда он сбивается с ритма и взглядом пытается найти Леорио, и сразу находит — она всего лишь шагнула вправо, и теперь весело поглядывая в его сторону, танцевала с парнем, который стоял справа от него.       — Леорио?! — Растеряно и еле слышно произнёс Золдик, всё ещё пытаясь повторять нужные движения, но судя по тому, как девушка напротив него всё заливистей смеялась — выходило плохо.       — Лево! — Кричит ему Паладинайт, и Киллуа еле успевает сделать шаг в нужную сторону, краем взгляда видя, что подруга шагает вновь вправо, как и аруканка, стоявшая перед ним, прежде чем напротив встала очередная совершенно незнакомая девушка.       На миг Золдику хочется выйти из ряда танцующих, вновь встать напротив всё отдаляющейся Леорио, но он понимает, что это всего лишь танец, и такими темпами он вновь окажется напротив подруги, когда пройдёт круг.       В другом таком же кругу танцующих Киллуа замечает радостного Гона, где-то мелькнула Менти, даже Джина, зашившегося возле бочки с алкоголем, сквозь толпу приметил.       — А я думала, ты танцевать не будешь! — Ухмыльнулась Дормэ, оказавшаяся напротив после очередной смены партнёров.       — С чего так решила? — Тут же нахмурился Золдик.       — Видела, как Гон тебя уговаривал, — ухмыльнулась женщина, и Киллуа понял, что она так же видела и то, как он пошел, стоило лишь Леорио позвать. Дормэ расхохоталась, глядя на его реакцию. — Ох, юность! Прекрасное время!       Золдик отреагировать не успел, снова пришло время шагать влево.       На сей раз девушка напротив была не особо расторопной, даже хлопала в его ладоши очень нерешительно, и Киллуа с удивлением понял, что запомнил движения и более того — ведет в танце. От этого ощущения возник душевный подъём, хотелось поскорее снова станцевать с подругой, и он стал высматривать, когда там поравняется с Леорио, совершенно не замечая, как томно на него поглядывает нынешняя партнёрша.       Когда очередность всё же дошла до Паладинайт, Киллуа улыбался, наконец-то понимая, почему такие гуляния с танцами вызывают у людей восторг. Он с нетерпением ждал, когда снова сможет станцевать с Леорио, коснуться ладоней или наклониться ближе, и ведь она будет отвечать ему тем же! Это было действительно захватывающе, словно разговор, только совершенно иного порядка, почти как сражение, но куда лучше, с новыми ощущениями, от которых кровь наполнялась искрящим восторгом.       Леорио, пройдя такой же полный круг и оказавшись напротив Киллуа, с удовольствием отметила, что взгляд у него стал гораздо уверенней, как и движения, да и играющая на его губах легкая улыбка радовала взгляд. Эмоции она в общем ворохе не различила, но главное поняла — он счастлив. Казалось, даже голубые глаза сияют.       Единственное, что не учёл Золдик, так это то, что этот радостный момент продлиться не больше, чем и с другими, с кем уже довелось танцевать. И всё же, эти несколько мгновений показались такими восхитительными…       Когда пришёл момент вновь меняться партнёрами, Киллуа уже собирался шагнуть влево, предвкушая, что вновь пройдет круг и окажется напротив подруги, но заметил, что находящиеся рядом с ним никуда не спешат и стоя на месте начинают хлопать в ритм барабанов. Ему уже подумалось, что этот танец закончится, взглянул на улыбающуюся подругу и обомлел, поняв, что девушка делает шаг назад и просто меняется с другой девушкой из другого такого же кольца танцующих.       Разочарование на лице скрыть не удалось, и новая партнёрша лишь виновато улыбнулась, явно поняв, что он не в восторге от смены партнёров.       Танец продолжился и, вертя головой по сторонам, Киллуа видел, как Леорио станцевала с Гоном и Камалом, Вадором, ещё несколькими знакомыми аруканцами. На слова какого-то парня рассмеялась и что-то ответила, из-за чего тот смущённо кивнул. С каждым мгновением желание прекратить танцевать этот дурацкий танец росло, хотелось утянуть подругу прочь, чтобы и она больше ни с кем не танцевала, кроме него, но… Она выглядела такой счастливой.       — Дыру прожжешь, — хмыкнула Менти, хлопнув в ладони Золдика, и тот удивленно взглянул на женщину, ставшую его партнёром. — Или голову свернешь.       — Что?       — Ничего, — едко хмыкнула охотница, присматриваясь к Золдику. Парень под её взглядом нахмурился, ещё немного и вовсе когти пустил бы, пытаясь защититься от слишком уж внимательного разглядывания. К счастью, снова нужно было меняться партнёрами, и Киллуа с радостью шагнул прочь от Менти.       У Киллуа ушло два неловких танца, чтобы приблизиться к Леорио, а всё потому, что пойти напролом не удавалось, ведь силой растолкать аруканцев было себе дороже, а извиняться на каждом шагу не хотелось, к тому же, Леорио лишь ободряюще ему кивала, когда видела среди танцующих, и Гону она так же кивала, явно одобряя и подбадривая их, но вот навстречу не шла, продолжая танцевать в своё удовольствие. Тем ни менее, свои плюсы тоже были — он не просто запомнил общую закономерность в танцах, но и стал наперед улавливать движения, довольно быстро схватывая всё новое. Это удивительным образом ободряло, особенно когда думал о том, что сможет не растеряно следовать за Леорио и её подсказками, а стать для неё хорошим партнёром, ведь девушке явно нравилось танцевать.       Словив себя на слове «партнёр», Киллуа замер, чувствуя, как сердце ускорило свой ритм. Вокруг по-прежнему танцевали люди, а он взгляда отвести от Леорио не может, прокручивая раз за разом мысль о том, чтобы стать для подруги партнёром. Это слово оказалось таким подходящим, словно именно его он и искал. Удивительное, объёмное, то самое слово, которое могло бы вместить всё, что он испытывает по отношению к ней. Все его желания и эмоции.       Неожиданное, его кто-то ухватил за руку и потянул в совершенно противоположную от Леорио сторону. Глянув на нахалку, Киллуа понял, что это мельком видимая им девушка-аруканка, но лично они представлены не были. Она крепко держала его за запястье, из-за чего сбросить её ладонь не удалось, напротив, заметив его попытки, она ещё крепче вцепилась и с лёгкостью лавировала между танцующими, пока не вывела его к переулку между домами и не прижала к стенке, что смотрелось странно, не говоря уж о том, что ощущалось весьма противоречиво.       Ошарашенный таким поведением, Киллуа смотрел на серьёзную и решительную девушку, рыжеволосую и, кажется, сероглазую, с тянущейся полосой красного цвета под правым глазом — в полумраке сложно было рассмотреть лучше. После прошлого не самого приятного опыта с не менее рыжими аруканцами, то умершей очень некстати девчонкой, то обвинившим его в попытке убийства парнем, внутри, при виде этой девушки, возникло желание защищаться.       — Союз. Давай заключить союз, — с акцентом, сурово произнесла девушка, и Киллуа отшатнулся от неё, но из-за того, что лопатками уперся в стену, это было больше похоже на бессмысленное дерганье на месте.       Заметив непонимание, и даже ужас, на лице охотника, аруканка тяжело вздохнула. Она ещё плохо знала язык чужаков — сложно давался в изучении, да и некогда ей было, но сейчас нужно было поговорить с этим парнем, пока ещё можно что-то сделать.       — Союз, нам… Выгодно? Выгода. — Девушка из-за невозможности подобрать правильные слова нахмурилась, а Киллуа всё больше впадал в ступор.       — Союз? — Переспросил Золдик, и удостоился кивка. — Какой союз?       — Выгодно. Тебе и мне. — Всё ещё упираясь одной рукой в стену сбоку от парня, второй рукой аруканка пощелкала пальцами, подбирая слова. — Как же это сказать…Тебе — Леорио, мне — Вадор. Выгодно.       Киллуа ошалел ещё больше, не понимая, что происходит.       — Я не понимаю… При чём тут Леорио и Вадор? И зачем союз? Что ты вообще несешь?       — Ты не знаешь? — Удивилась девушка, уловив общую суть из слов и поведения парня, а поняв, что говорила на родном языке, опять пощелкала пальцами и покрутила пальцем в воздухе, в попытке подобрать объяснение. — Леорио и Вадор — союз. Брак. Не нравится. Мне — не нравится. Как там на вашем языке… Ты — Леорио. Забирай. Я — Вадор, забирай. Забирать? Заберу. Союз — всем хорошо.       Смысл сказанного с трудом доходил до разума убийцы, словно его пыльным мешком огрели. Что эта неадекватная вообще от него хочет? Нормально бы хоть одну фразу выучила, прежде чем пытаться донести мысль.       — Так. — Киллуа поднял руку, притормаживая аруканку, опять вознамерившуюся донести свою мысль косноязычным образом. Собирая по частям обрывочные фразы воедино, Киллуа начал повторять их вслух, надеясь, что так смысл дойдёт скорее. — Ты предлагаешь стать союзниками, потому что тебе не нравится союз — брак — Леорио и Вадора, да?       — Да! — Радостно воскликнула девушка, и активно закивала, прежде чем поняла, что парень меняется в лице — до него дошло, что он только что произнёс и какой в этих словах смысл. — Точно не знал… Я… Прости, я не хотела тебя огорчать. Эй? Ты как?       — Брак Леорио и Вадора? — Тихо переспросил Золдик, чувствуя, как внутри что-то обмирает и крошится. Как на зло, очень уж ярко в памяти всплыло то, как мирно Леорио беседовала с Вадором, как она отзывалась о нём с уважением, и как тот рыжий гадёныш зачем-то приплёл Вадора к своим обвинениям. Пазл чертовски хорошо складывался, и от этого внутри возникало ощущение тошноты и желание свернуть чью-нибудь голову. Может, даже этой аруканки, посмевшей нести такой бред. Такое ведь просто невозможно. Какой ещё брак Леорио и Вадора?       «Она здесь пробыла два года, аруканцы к ней лояльны, и этот Вадор с ней очень мил», — напомнил разум, и стало совсем паршиво.       - Эй, он ещё не делал предложения, но я хочу предотвратить даже возможность. — Попыталась исправить ситуацию девушка, и потянулась, чтобы осторожно коснуться руки Золдика, но отшатнулась и попятилась, тяжело сглотнув. Парень выглядел пугающе даже по её меркам, а она видела всякое. То, что она о нём слышала и какие выводы сделала, теперь казалось совершенно не верными. Она думала, что он под стать Леорио будет, ведь он её друг, к тому же влюбленный в неё, но то, что видела сейчас… По взгляду было видно, что он готов убить кого-нибудь прямо сейчас и без малейших раздумий.       — Убью. — Чуть ли не прорычал Киллуа, чувствуя дикую потребность решить всё здесь и сейчас, добраться до Вадора и выдрать его сердце, а потом преподнести его Леорио. Да, чтобы она знала, что никто не смеет даже пытаться забрать её у него, что так будет с каждым, что…       Удар в грудь и какие-то ругательства привели в чувства, и убийца перевел взгляд на хмурую аруканку, сверлящую его взглядом. Начать с неё, что ли? Это ведь она произнесла всю эту чушь. В конце концов, Леорио не стала бы скрывать такую информацию. Не стала бы?       — Слушай! — Рявкнула девушка. — Брак — не сейчас. Дара нет. Вадор не интересно это брак. Сейчас — не интересно! Все хотят… Будут рады. Ждут. Леорио знает. Вадор знает. Но дара нет. Не… Говорить? Угх… О! Не предлагать. Предлагал? Не предлагал сейчас! Всё — ждут это. Я — не допустить. Я… Я люблю Вадора… — Опустив взгляд совсем уж тихо и отчаянно пробормотала последние слова девушка, прежде чем кротко улыбнулась. — Я не хочу, чтобы он женился на Леорио, и она ему пока что не интересна, но… Если он заинтересуется… Он ответственный и хороший, я давно его знаю, мы хорошо ладим, и я уже давно пытаюсь завоевать его, но… Леорио тоже хорошая, добрая, мягкая, достойная, и все так надеются на их союз, ведь её поддерживает Аттару…       Слушая сбивчивую, непонятную речь аруканки, Киллуа чувствовал, как кипящий в нём гнев лишь немного утихает, становясь каким-то холодным и расчетливым, совсем как его учили дома. Первый порыв вырвать нахалке руку за удар и дурные слова тоже стих, он всё же продолжил слушать, хотя и ни слова не понимал.       — Я слышала, что все говорят, что ты любишь Леорио. Поэтому забери её себе. Пожалуйста. — Аруканка мягко улыбнулась, вновь подняв взгляд на парня перед ней. — Забирай Леорио себе. Пока Вадору не интересно брак. Вадора забирать я… Если смогу…       Киллуа хрипло рассмеялся, прикрыв глаза ладонью. Парой криво составленных фраз, растущих из желания собственной выгоды, какая-то незнакомка с Тёмного континента умудрилась объединить воедино всё, что он хотел. А ведь он действительно хотел забрать Леорио себе. Настолько сильно хотел, что при одной лишь мысли о том, что кто-то другой посмеет протянуть к ней руки — хотелось убивать. Ему — хотелось убивать! То, что семья так старательно пестовала в нём, учила контролировать, то, что он давил в себе, желая быть лучше ради друзей, теперь яростно рвалось наружу. И ведь… Не впервые. И снова из-за Леорио. Ради неё он готов был на самые безумные вещи, не то, что поступиться какими-то своими принципами.       Не понимая реакцию охотника, девушка нахмурилась. Неужели ошиблась?       — Киллуа? — Осторожно позвала она. — Я… Ошибиться? Тебе… Эм… — Девушка снова пощёлкала пальцами, подбирая слова. — Ты не любить Леорио? Как женщина.       Золдик вздрогнул и замер, кажется, даже дышать перестал. Любить? Он уже думал об этом, когда искал подходящее слово для описания своих чувств и желаний. Разве то, что он испытывает, является любовью? Он ведь… Он желал её, всю, без остатка, для себя одного, и ради этого готов был на самые отвратительные поступки. Так разве это может быть чем-то таким светлым и недостижимым, хрупким?       Он хотел быть для неё партнёром.       Не партнёром по играм.       Не партнёром по спаррингам.       Не партнёром по приключениям.       Партнёром, с которым можно было бы разделить… Жизнь?       Да, он хотел быть для неё таким партнёром. Тем, с кем можно разделить абсолютно все аспекты жизни. В том числе и…       Сердце гулко бухнуло в груди парня.       Если уж и испытывать такое хрупкое и нежное чувство как любовь, то к ней.       Вздохнув, девушка понимающе улыбнулась при виде растерянного охотника.       — Моё имя Этара, — представилась девушка, понимая, что поспешила и по сути вывалила на бедолагу то, что он сам ещё не понял. — Ты можешь говорить со мной. Киллуа? — Вновь попыталась привлечь внимание парня, и он растерянно на неё посмотрел, точнее на то, как она протягивает ему ладонь для рукопожатия. — Я — Этара. Мы — говорить. Если хочет? Если хочешь. Союз. Я — помогать тебе. Ты — помогать мне. Леорио — тебе. Вадор — мне.       Киллуа внимательно смотрел на протянутую руку, прежде чем поднял взгляд на улыбающуюся Этару. Выбитый из колеи, со смешанными чувствами, он всё же пожал протянутую ладонь.       — Союз. — Радостно улыбнулась Этара, и Киллуа уловил в этой улыбке, что она выглядит крайне знакомо.       — Ланда твоя сестра? — Выпалил он раньше, чем успел подумать, и увидел, как боль отразилась на лице девушки, прежде чем её улыбка стала печальной, и она кивнула. — Прости, что не защитили.       Не то чтобы ему было дело до Ланды и того, что она была младшей сестрой Этары, всё же он не чувствовал вины за её смерть, но и совсем уж черствым не был, ведь у самого была младшая сестра, о которой заботился. Да и учитывая услышанное, перед тем как мчаться за головой Вадора, ему необходимо было кое-что узнать у аруканки, раз Леорио не удосужилась с ним поделиться крайне важной информацией, а там уже решит, умрёт Вадор быстро или медленно и мучительно.       — Смерть всегда приходит не вовремя, но Ланда всегда со мной, — печально усмехнулась аруканка, коснувшись ожерелья на шее, прежде чем передернула плечами и улыбнулась, явно не собираясь унывать. — Идём!       Вновь ухватив Золдика за руку, Этара, словно он уже её друг, потащила его обратно на праздник, но на сей раз к столам. Ей безумно хотелось поговорить с тем, кто разделяет её цели, обсудить планы, да и просто получше его узнать, раз уж познакомились лично. Зла на него она тем более не держала, будучи в курсе, как погибла сестра, хотя глубоко в душе все же был полный боли и обиды вопрос: «почему Ланда, а не кто-то другой?»       Гон, приметив, как какая-то аруканка тащит за руку растерянного Киллуа, а тот и не сопротивляется — удивлённо открыл рот и тут же заозирался в поисках Леорио. Ему срочно нужно было спросить, видит ли она тоже самое, потому что до этого момента друг не то чтобы не позволял девушкам прикасаться к себе, он в принципе от людей держался на расстоянии и без особой на то необходимости на контакт идти не спешил.       Выцепив среди танцующих подругу, Гон поспешил во время смены танца оттеснить ближайших людей.       — Что-то случилось? — Заметив на лице Фрикса какую-то растерянность, девушка тут же стала гораздо серьёзней.       — Киллуа с девушкой! — То ли радостно, то ли неверяще, воскликнул подросток, и прямо в движении танца повернул Леорио в нужную сторону. И правда, за одним столов разместились Киллуа и девушка-аруканка, кажется, Этара, старшая сестра Ланды. От неожиданности Паладинайт замерла, смотря прямо и не обращая внимание на мельтешащих перед взглядом людей. — Мне же не чудится, да?       — Не чудится, — ответила Леорио замедленно, также, как и кивнула. Видеть Киллуа с девушкой было… Странно?       Она не особо знала Этару, но была уверенна в том, что она не причинит вреда Киллуа, не тот она человек, и всё же, внутри заворочалось неприятное ощущение.       Резкое желание закурить и уйти зазудело на самых кончиках пальцев.       — Леорио? — Фрикс потянул подругу за плечо, вынуждая отвлечься. — Что-то не так?       — Нет, ничего, — улыбнулась Паладинайт и слегка дернулась, словно морок сбрасывая. — Просто волнуюсь. Присмотри за ним, чтобы не наворотил дел.       — Конечно! — Кивнул охотник, не придавая сильного значения тому, что вернувшаяся к танцу подруга уже не улыбается так ярко, и вообще о чем-то задумалась. Сказала ведь, что волнуется.       На деле, девушка боролась с желанием подойти и считать эмоции мило беседующих, но пришлось напомнить себе о личных границах друзей и их праве на новые знакомства, особенно это касалось замкнутого Киллуа. Она не имела никакого права мешать им познавать мир и людей, и так занимала слишком много места в их жизнях. К тому же, её никто не просил сунуть нос и проверять, всё ли в порядке, ведь даже если Киллуа облажается в новом знакомстве — это будет ему опытом на будущее.       Оправдывать себя Леорио могла долго и со вкусом, но всё же довольно скоро прекратила врать себе, признавая, что её просто раздражает присутствие какой-то дамы вблизи Киллуа, и вовсе не потому, что его, идиота, могут облапошить, а потому что отчего-то стало страшно, что его чувства способны столь быстро перемениться. А ещё, стало как-то обидно, всё же, как бы она не открещивалась от влюблённости Киллуа, его эмоции ей льстили. И ей бы вздохнуть спокойно, порадоваться, что он обратил внимание на кого-то другого, только вот, радости не было.       «Да и обратил ли? Чего я себя накручиваю? Просто разговаривают», — со вздохом, Леорио улыбнулась Гону, намерившегося находиться неподалёку от друга и чуть что прийти на помощь.       — Точно не хочешь со мной?       — Гон, я хоть и эмпат, но наверняка если что-то пойдёт не так, Киллуа будет комфортней поговорить с тобой, — с улыбкой потрепав Фрикса по волосам, девушка отправила его «шпионить», а сама, понимая, что настроение испорчено и даже царящая вокруг радостная обстановка не помогает отвлечься, направилась к столам в противоположной от Золдика стороне.       Нужно было многое обдумать и решить для себя, как быть.       Зная о том, насколько она восприимчива к эмоциям Киллуа, она боялась в один прекрасный момент ответить ему взаимностью. И не потому, что влюбилась, а потому, что имеет склонность к зависимостям. Курение, привычка компенсировать своё состояние чужими эмоциями и её привязанность к мальчишкам — самое наглядное этому подтверждение. Да, она вполне способна устоять и контролировать себя, как с теми же сигаретами, но она не была столь самоуверенна, чтобы на сто процентов верить в свои силы. Всегда есть шанс, что сорвётся. Стресс — тут же хочется закурить. Устала или дурное настроение — тянется к источнику положительных эмоций. Про возведенную в абсолют заботу о Гоне, Курапике и Киллуа, когда она наизнанку готова вывернуться, лишь бы с ними всё было в порядке, и вовсе думать не хотелось. Что уж говорить о том, что устоять перед всепоглощающим обожанием было сложно?       Утонуть в манящих эмоциях, словно в тёмных водах, раствориться в другом человеке, потерять себя, собранную по кусочкам за долгие годы, было очень страшно.       Страшно довериться.       Страшно поверить.       Страшно…       Жутко захотелось забиться в угол и пожалеть себя.       Оглянувшись на галдящий народ, на то как они пляшут в ритм барабанов, в душе зародилось отвращение к самой себе. Столько всего пережила, а как была трусливой, так и осталась.       Подхватив со стола кувшин с вином, Леорио постаралась как можно незаметней свалить с этого праздника жизни.       Сама себе испортила вечер, и портить его другим своей кислой миной не собиралась. Но особенно не хотелось беспокоить мальчишек, наверняка ведь станут переживать, чего это у неё настроение испортилось.       Отдаляясь от центральной площади, музыка и людской гомон не утихали, Леорио слышала их не только заглянув в дом Аттару за своей трубкой, но и на самых дальних улочках. Да что там, даже у края поселения, куда она пришла, всё было прекрасно слышно, как ни как Арукан был не городом, а деревней, хоть и достаточно большой.       Устроившись неподалёку от территории, выделенной охотникам, в корнях ростка мирового древа, которых в здешних землях было предостаточно, девушка поставила рядом кувшин с вином и принялась набивать трубку табаком, заботливо оставленным шаманом на полочке с её скромными пожитками.       Столько держалась, не курила, поскольку обещала этого не делать, и всё же сидит, затягивается горьким дымом, оседающем на языке и в лёгких, подобно мыслям, разъедающим разум, словно кислота.       Паладинайт прекрасно знала, что есть такие вещи, как социальные нормы, а также личные табу, которые соблюдались не только в её прошлом мире и которые она принесла с собой, но какие действовали и в этом среди обывателей. Конечно, находились те, кто их нарушал вне зависимости от мира, но в этом… В этом мире была целая группа людей, не просто не придерживающаяся таких вещей, но и вовсе не наказываемая за многое.       Охотники.       Привилегированная часть общества, к которой принадлежала и Леорио. Часть общества, живя среди которой так или иначе вливаешься в неё, иначе не выживешь. Становишься точно такой же.       И всё же, Леорио старалась не уподобляться им, придерживаться собственных рамок и устоев, но… Ей приходилось ими поступаться. Она видела, как убивают другие и не предотвращала этого. Убивала собственными руками, при чём не только в бою, но и в лазарете, в качестве высшей меры милосердия, оправдывая это необходимостью и отсутствием иного выбора. Работала с теми, кого по-хорошему за решетку стоило бы посадить, если вовсе не к смертной казни приговорить. Всё это стало нормой.       И вот, столкнулась с очередной моральной дилеммой.       Только лишь встретившись с ребятами, она не представляла, как можно подружиться с детьми, которые гораздо младше неё, это казалось чем-то странным и непонятным, ненормальным, и всё же, она довольно быстро к ним привязалась и действительно подружилась, оправдывая себя заботой о них, и они ответили ей тем же, но… Одному из них этого мало, а она не представляет, как к этому относиться.       Паладинайт уперлась затылком в дерево и выдохнула сизое облако дыма.       Ей льстили чувства Киллуа, да и кому бы не понравилось, когда тебя всей душой буквально обожают, только, было слишком много того, что мешало радоваться этим чувствам. Разница в возрасте, загаданное желание, ограниченный круг общения парня, её нен-способности, страх причинить и ощутить боль. Она могла составить целый список, мешающий ответить той взаимностью, которой желает Золдик.       А ведь если так продолжится, то она может и не устоять. Впрочем, кривить душой смысла не было — сегодняшняя ситуация уже показала, что она прониклась его эмоциями гораздо больше, чем пыталась себя убедить и могла себе позволить. И что самое паршивое, девушка не знала, это действительно её собственные эмоции, или она проецирует то, что испытывает к ней Киллуа. Ведь, если второй вариант, то становилось мерзко от самой себя.       Несмотря на все плюсы её нен-способностей, имеющаяся восприимчивость к чужим эмоциям, если жестко не контролировать, размывала границы её собственной личности. Именно об этом беспокоился Диб, запрещая чрезмерное использование ауры и различного рода эксперименты. Он знал, что надо обладать сильной личностью, которую сложно будет сломить. Только вот, Леорио поддавалась чужим эмоциям, растворялась в них, причём ещё до того, как стала развивать Хацу. И если по отношению к чужим людям, с которыми она мало контактировала, эта проблема не так сильно давала о себе знать и была в рамках разумного, то вот с теми, кто ей был дорог — дела обстояли иначе. Принцип «как ты ко мне — так и я к тебе» во всей своей красе.       Она очень остро реагировала на эмоции близких ей людей, как на положительные, так и отрицательные. И, черт подери, из всех этих людей острее всего реагировала на Киллуа.       Киллуа-Киллуа-Киллуа.       Как назло, всё в итоге сводилось к Киллуа.       Постепенно табак в трубке прогорал, а кувшин с вином пустел, но этого количества алкоголя не хватало, чтобы охотница опьянела, разве что разум, бушующий в пучине мыслей, слегка поутих.       Докурив, Леорио постучала трубкой о дерево, вытряхивая пепел. Стоило бы вернуться на праздник, как взрослый и ответственный человек, какой она себя считала, а не прятаться по темным углам Арукана, но найти в себе силы оказалось сложно. Тем ни менее, девушка всё же подхватила кувшин и поднялась на ноги, понимая, что вместо того, чтобы сбегать и мучиться всякими размышлениями, стоит уже столкнуться лицом к лицу с проблемой и взять ответственность за собственные решения. В конце концов, она уже не та потерянная девушка, ищущая за что бы зацепиться и совсем не знающая, как быть в новом мире. У неё есть цель: уберечь и поддержать своих друзей, даже если это выше её сил.       Заглянув по пути в дом, где она жила пока была в Арукане, и оставив там трубку, Паладинайт отправилась обратно на праздник, по пути стараясь настроить себя на хорошие мысли, но уже на подходе к площади приметила Гона и Киллуа, что-то бурно обсуждающих, почти ругающихся.       — О чём речь? — Подойдя ближе, с улыбкой поинтересовалась девушка, как ни в чём небывало. Оба мальчишки единодушно повернулись к ней с встревоженными лицами. Они знали, что на территории Арукана беспокоиться не о чем, и всё же, когда не нашли Леорио среди празднующих — заволновались.       — Леорио!       — Ты где была?!       Прозвучало одновременно радостно и раздраженно, из-за того, что мальчишки воскликнули одновременно. Киллуа и вовсе чуть было не ринулся в её сторону, но притормозил, смотря на неё хмуро, но девушка прекрасно уловила в его ауре волнение, такое же, как в ауре Гона, разве что гораздо сильнее.       — Дела были, — улыбнулась девушка, стремясь успокоить подростков.       — Какие дела?       — Тебя долго не было, — присоединился к любопытству друга и Гон, даже наклонился в её сторону, но нахмурился, уловив довольно сильный запах табака. — Ты курила? — Удивленно уточнил Фрикс, помня о том, что подруга бросила эту привычку.       — Ты же обещала больше не курить, — как-то растеряно и обижено произнёс Киллуа, понимая, что подруга скрылась от них, чтобы покурить. Глупость несусветная, они ведь всё равно узнали.       — Да будет вам, я ведь не ребенок, чтобы меня отчитывать, к тому же праздник сегодня, могу немного себя побаловать. — Хохотнула Паладинайт.       — Побаловать себя можно и по-другому, — проворчал Золдик, и лишь произнеся это, почувствовал, как внутри всё словно защекотало, потому что подумал не совсем о конфетах, которые подразумевал, а о том, как Леорио их ест.       — Вот именно! — Согласно кивнул Гон, даже не подозревая о чём думал в этот момент Киллуа и почему отвернулся, поджав губы и сложив руки на груди, словно пытался унять дрожь. — Ты же врач!       — Не начинайте! — Закатив глаза, возмутилась врач и подойдя ближе обняла мальчишек, намереваясь утащить их в толпу, чтобы они больше не думали о такой ерунде и вернулись к празднику. Она чувствовала, как в эмоциях Гона возникает смирение и принятие, сменяющееся весельем, и чувствовала, как аура Киллуа вспыхнула волнением и влечением, отчего ей стало как-то… Легче?       — От тебя куревом несёт! — Скривился Киллуа больше рефлекторно, нежели из-за того, что ему было неприятно.       — Киллуа, неприлично так говорить! — Возмутился на такую грубость Гон.       — Ну так не нюхай! — Хмыкнула девушка, ничуть не обидевшись. — Лучше идём к остальным, сегодня такой хороший вечер!       Киллуа, видя, как подруга улыбаясь попросту тянет их обратно в толпу, вспомнил слова Этары. Не то чтобы аруканка открыла ему великую тайну, скорее подтолкнула к тому, чтобы собрать всё воедино. Хотя всё равно, даже мысленно назвать свои чувства к Леорио любовью он не решался. Было в этом что-то пугающее.       От того ли, как проявлялись его чувства, или же от того, что они не взаимны.       Глядя на Леорио, он не мог понять, что она чувствует. Всё же, она всегда была добра к нему, но… как же чертовски мало ему этого было.       Праздник продлился до глубокой ночи. Все танцевали, пели, веселились, иногда отдыхая у столов с едой и питьём. Леорио, вновь подхватив общую волну, отвлеклась от переживаний, наслаждаясь обществом мальчишек, забавляясь с того, как Киллуа стремился оттеснить от неё чуть ли не всех, и как хмурился, если кому-то всё же удавалось утащить её для танца.       Момент, когда Гон каким-то образом ввязаться в спор, кто кого перепьёт, что было заведомо проигрышным решением, поскольку ауру он восстановил не так давно, и правильно отрегулировать метаболизм в организме попросту не сумел, прохлопали что Киллуа, что Леорио. Количество алкоголя, для любого охотника со стажем и уж тем более аруканца, являвшееся не более чем легким опьянением, стало для него ударным количеством, превратившим в крайне довольную жизнью аморфную массу.       — Ну вот и что с тобой делать? — Ласково усмехнулась Леорио, сидя на корточках перед Гоном, раскачивающегося на скамейке и совершенно не в такт подпевающего песням аруканцев, превращая слова в мешанину нескладных звуков.       — Надо его уложить спать. — Вздохнул Киллуа, почесывая затылок. Ему от алкоголя было хоть бы что, а вот Гона конкретно так пробрало с непривычки.       — Мне та-ак жарко! — Протянул Гон, и принялся стаскивать рубашку.       — Э-нет, — притормозила его Леорио, ухватив за руки. — Лучше пойдём воздухом подышим.       — На озеро? — Голосом полным надежды спросил Фрикс, а в глазах загорелось предвкушение. — Купаться?       — Купаться, — согласно кивнула Леорио, и не суть, что вблизи не было никакого озера, а на реку за пределами Арукана идти вообще опасно. Главное, чтобы Гон встал и пошагал, а то нести его в таком состоянии так себе затея.       Киллуа, подхватив под руку еле переставляющего ноги друга, проследил за тем как Леорио подхватывает его с другой стороны.       — Ну вот, а теперь все вместе пойдём, — приободрила она Фрикса, на что тот радостно засмеялся и принялся вспоминать о чудище, водящемся в озере на Китовом острове.       Так, выслушивая россказни друга, они и повели его спать, по пути перекидываясь фразами с посмеивающимися аруканцами и охотниками.       — А почему мы сюда пришли? — Недоумённо спросил Гон, ещё больше расклеившись и сонно моргая.       — Спать тебя…       — Сейчас передохнём, — перебила Киллуа Леорио, глянув на него немного раздраженно. — И пойдём на озеро.       — Аааа, ну да, — кивнул Гон, при этом если бы его не держали, то точно улетел бы носом в землю. — Что-то я устал. Вы же не пойдете без меня?       — Не пойдём, — согласилась девушка, кивая в сторону нужной палатки. Киллуа лишь дивился тому, как ловко Леорио управляется с пьяным Гоном. А ведь всё благодаря опыту работы в кабаре, прекрасно научившему, что спорить с выпившими затея ужасная, как и говорить что-то в разрез с его мнением.       Уложили парня без проблем, он не сопротивлялся, разве что постоянно уточнял, точно ли они не пойдут на озеро без него. Леорио раз двадцать ещё пришлось заверять его, что они подождут, пока он отдохнёт те десять минут, на которые обещал прикрыть глаза.       — Уснул? — Уточнил Киллуа, видя, что Гон притих и свернувшись калачиком посапывает.       — Вроде, — фыркнула Леорио, поднимаясь на ноги и потягиваясь. — Я тоже пойду. Спокойной ночи.       — Угу, спокойной, — кивнул Киллуа, а когда подруга уже вышла из палатки, спохватился и рванул следом. — Леорио!       — Да? — Притормозила девушка, оглянувшись.       — Я спросить хотел. — Видя, что девушка на него внимательно смотрит, Киллуа немного растерял решимость, но всё же вздохнул и попытался озвучить вопрос. — Ты… Правда, что ты и Вадор…       Заканчивать не потребовалось, Леорио всё поняла.       — От кого услышал? — Вздохнула Паладинайт, будучи не в восторге от того, что такая чушь дошла до друзей.       — Этара рассказала.       — Вот как… И что думаешь? — Не то, чтобы она не знала — его недовольство ощущалось весьма явно, но всё же, словами обозначить хотелось, чисто для ясности.       — Что я думаю? — Спокойный тон подруги удивительным образом взбесил за считанные секунды. — Ты правда не понимаешь?! — Как-то затравленно спросил Киллуа. — Почему не сказала?!       — Киллуа… — Вздохнула девушка, подбирая слова. — Не сказала, потому что вся эта ситуация смехотворна и не стоит внимания. Ни я, ни Вадор, не заинтересованы в этом браке, а то, что остальные аруканцы ждут этого — лишь их проблемы. Так что не надо раздувать из этого проблему.       — Раздувать проблему? — Усмехнулся Киллуа, злясь от того, как у Леорио всё легко и просто. — Ну да, ты же у нас эмпат…       — Киллуа. — Нахмурилась Паладинайт, понимая, что эмоции убийцы идут в раздрай, а с языка начинают слетать колкости. — Ты хочешь поговорить, или поругаться?       Золдик не ответил, хмуро уставившись себе под ноги. Ругаться он точно не хотел, а как правильно поговорить не знал.       Леорио, глядя на него, тяжело вздохнула.       — Ладно уж, рассказывай по порядку.       — Я… Не знаю, что сказать. — Сознался Киллуа. У него словно в словарном запасе не было слов, способных донести то, что с ним происходит.       — Хорошо, тогда давай так: что тебе сказала Этара?       — Что все ждут твою и Вадора свадьбу, но он не заинтересован, потому что не сделал ещё какой-то дар-предложение.       — И не сделает, а если попытается, то получит отказ. И ты знаешь, почему.       — Почему? — Растеряно уточнил Киллуа, а заметив насмешку во взгляде подруги, кивнул. Речь о загаданном у Наники желании и о том, как оно может обернуться в будущем. — Понял…       — Вот и хорошо. — Ласково улыбнулась Леорио и протянув руку, потрепала парня по волосам, отчего он тут же заулыбался. От подруги всё ещё ощущался запах табака, но он был слабым и почти не раздражал.       — Леорио… Не оставляй меня никогда, пожалуйста. — Попросил Киллуа на удивление чётко сформулировав то, что он хочет, пусть и недостаточно полно. Ему было страшно, что Леорио кто-нибудь заберет. Не важно кто, Вадор, любой другой парень, тот, кто загадал желание или просто жизненные обстоятельства.       — Ну, я ведь обещала, что всегда буду твоим другом. В Йорк-Нью, помнишь? — Улыбнулась девушка и подняв руку, показала мизинец, на что Золдик нервно хохотнул.       — Всего лишь другом? — Как-то отчаянно слетело с его губ, и только спросив, он понял, что именно произнёс.       Леорио замерла, прежде чем медленно стала убирать ладонь с макушки парня, ощущая, как в его ауре возникла паника. Да и сама она заволновалась, попросту не зная, как ответить на этот вопрос.       — Я… — Слова застряли где-то в горле, а мысли разбежались по углам. Смотрит Золдику в глаза и чувствует, как вина затапливает с головой. Если бы он спросил как-то иначе, или они ругались, или… Да что толку гадать, она бы и тогда растерялась, хотя давно уже знала о том, что этот миг настанет. Тогда почему колеблется?       Молчание затягивалось, начинало давить.       — Леорио…       — Ой, скажешь тоже! — Вздрогнув от голоса убийцы, истерично хохотнула девушка и хлопнула его по плечу, наиграно улыбаясь и чувствуя себя при этом отвратительно. — Ну не врагами же мы будем? И вообще, уже поздно и пора идти на боковую!       Киллуа поджал губы, прекрасно видя, что она просто уходит от темы. Это вызвало обиду, ведь она прекрасно всё понимает, чувствует.       — Мы не договорили, — сурово произнёс Золдик, ухватив подругу за запястье, когда та собралась уйти.       Леорио действительно остановилась и взглянула на него, и Киллуа стало совестно и больно от её взгляда. Она не хочет говорить о его чувствах. А раз не хочет, то…       Мысль о том, что Леорио не принимает его чувства и желания, причиняла чуть ли не физическую боль, казалось, сердце попросту разорвётся от этого ощущения. Разумом он понимал, что не вправе настаивать на продолжении разговора, что по сути он получил ответ и ему стоило бы довольствоваться тем, что есть, но сидящие внутри желания чуть ли не выли о том, что надо её удержать, убедить, привязать к себе несмотря ни на что.       Паладинайт ощутила, как пальцы на её запястье дрогнули, а буря эмоций, принадлежащих Киллуа, лишь нарастает. По-хорошему, ей бы уйти, но и оставить его в такой ситуации казалось неправильным. Разве оставляют близких людей один на один с болью? Только, эту боль она ему и причиняет.       — Прости, — опустив голову, тихо произнесла охотница, понимая, что должна хотя бы объяснить, а не сбегать. — Ты мне очень дорог, но то, что ты чувствуешь… — Подобрать слов не удавалось. Сказать, что это лишь гормоны и последствия его изоляции от общества, как ей кажется? Это значит обесценить его чувства. Ведь он это чувствует. — Я не могу на это ответить.       — Почему? — Напряженно уточняет Золдик, не понимая и не желая этого понимать, потому что всё что было в его мыслях, это отчаянное неверие, что Леорио, всегда понимающая, отвечающая теплотой и лаской, может не принять его. — Я пугаю тебя? Так я обещаю, клянусь, я никогда не наврежу тебе, я…       — Киллуа, не в этом дело, — она прервала полные отчаяния слова парня. — Ты замечательный, и я никогда тебя не боялась. Но, ты же знаешь, что я… Киллуа, я старше. Я видела, как ты растёшь. К тому же, я… Я чужая этому миру. Пойми, прошу. Я просто не могу полюбить тебя так, как ты этого желаешь. — Леорио прикусила нижнюю губу, отчаянно сдерживая подступившие слёзы. Она словно своими же руками рвала собственное сердце, а заодно и сердце Киллуа.       — Не можешь… — Блекло повторил Киллуа, чувствуя, как внутри всё обмирает от этих слов, а разум воет раненым зверем. Словно у него даже шанса нет и никогда не было. Все другие причины, названные Леорио, были перекрыты этим чёртовым «не могу».       Тело ослабло и пальцы соскользнули с запястья девушки, отпуская.       — Прости…       Слышит Киллуа перед тем, как она отступает от него. Слышит и даже вслед посмотреть не может, так же, как и пошевелиться.       Он просто не представлял, что ему теперь делать.       Как ему быть с этой… любовью.