Дарующая нежность

      Поправив одеяло на плечах, девушка совершено пустым взглядом продолжила наблюдать за тем, как Дормэ, Вадор и ещё двое аруканцев сжигают тело Ланды, предварительно приведя его в приличный вид и сняв костяные украшения. Везти труп в поселение никто не будет, даже несмотря на то, что ехать осталось недолго — они лишь заберут памятные вещи с её тела и передадут родным.       Сидящий рядом Гон то и дело поглядывал на притихшую подругу, не произнесшую ни слова с момента, как Ланда умерла. Она молча обработала свои и их раны, вытащила щепки и наклеила пластыри, но взгляд при этом у неё был… Довольно пугающий. Киллуа с Гоном ещё не доводилось видеть подругу настолько ушедшей в свои мысли, и даже не знали, что сказать, чтобы привести её в себя. Казалось, скажут хоть что-то не то и хрупкий самоконтроль Леорио даст трещину, а к чему это приведет… Повторить потерю контроля над аурой не хотел никто из них, но и наблюдать как Леорио отстраняется ото всех было невыносимо.       За три года на Тёмном континенте Паладинайт ни единожды доводилось видеть, как умирают люди, иногда самой приходилось убивать или добивать, а работа с трупами и вовсе уже стала рутиной. Казалось бы, что тут такого? Просто труп малознакомой девочки. Девочки, которой было не больше тринадцати лет, которая никогда не станет воином Арукана, которую она пусть издали, но видела в поселении среди других детей, которую по её просьбе с собой взял Вадор.       Чувство вины накрывало с головой.       Да, Ланда сама была неосторожна, забылась о крайне простой и при этом важной вещи, за что и поплатилась жизнью, чуть не прихватив с собой ещё две, но Паладинайт никак не могла отделаться от проклятого «если».       Если бы Ланда не забыла об опасности лошадей.       Если бы мальчишка не притащил детеныша рукокрыла.       Если бы наставники не привели детей именно к этой стоянке.       Если бы Вадор выбрал другого всадника вместо шустрой Ланды.       Если бы она не попросила Вадора взять Киллуа с собой.       Если бы…       «Если бы я была менее жадной», — нашел разум изначальную точку, и девушка не могла ничем опровергнуть это умозаключение, отчего становилось ещё страшнее. Легко было убедить других, что ошибки — это нормально, гораздо сложнее было убедить в этом саму себя, но хуже всего была необходимость взять ответственность за эти ошибки. Кто-то должен был это сделать, и чем больше Леорио думала, тем больше понимала, что это будет именно она.       Жутко захотелось закурить.       Или почувствовать хоть что-то, кроме собственных эмоций.       Паладинайт безмерно соскучилась по своим нен-способностям, по ощущению чужих эмоций: искрящихся и ярких, темных и тошнотворных, вообще любых эмоций, способных перекрыть её собственные отчаяние и страх, сейчас затопивших разум. Единственное, что удерживало от истерики, это упрямое желание довести всё до конца, добраться до поселения и помочь Гону.       Совсем как во время экзамена, но тогда хотя бы ненадолго она могла дать слабину, теперь же приходилось контролировать себя, чтобы аура продолжала подчиняться.       Попытавшись подтянуть край одеяла поплотнее, Леорио поняла, что пальцы не слушаются, да и в целом пошевелиться не получается. Совсем недавно ведь всё было нормально, она даже обработала мальчишкам раны, но сейчас не в силах двинуться, словно все мышцы разом оцепенели. Хорошо ещё хоть дышала нормально, но к собственному ужасу, не долго — из носа потекла кровь.       — Леорио! — Вскрикнул Гон и кинулся к подруге, первым заметив, как по её лицу потекла кровь. Голос Фрикса привлёк внимание остальных, и вскоре вокруг Паладинайт собрались Вадор, Дормэ и Киллуа. — Леорио, держись!       — Отойди, — оттеснив Гона, Вадор стянул с Леорио одеяло, отмечая, что она никак не шевельнулась, проверил пульс, реакцию зрачков, попытался разжать челюсть — безуспешно, слишком сильно сжаты. Одно хорошо — хотя бы моргает осознанно. — Надо хотя бы частично расслабить мышцы, иначе скоро кровью захлебнется.       — У нас ничего нет, — пробормотала Дормэ, понимая, что Леорио попросту оцепенела. То ли психологическая реакция, то ли физическая, но разбираться времени не было и необходимо что-то делать.       Звонкая пощечина не принесла никакого результата, кроме того, что Золдик ухватил Вадора за руку, которой тот посмел ударить Леорио по лицу.       — Ты что творишь?! — Рявкнул Киллуа, сжимая запястье Вадора с такой силой, что мог бы и кости переломать, будь аруканец не защищён аурой.       — Захлебнется и задохнется. — Спокойно кивнул Вадор в сторону Леорио. — Мышцы. Деревянные. Нужно расслабить.       — Может рассечь мышцы и связки.. — Пробормотала Дормэ, глядя на Леорио. Девушка ведь всё понимает, просто не может нормально пошевелиться. Сейчас главное не дать ей умереть и доставить к шаману, а уже он пусть разбирается, что с ней.       — Расслабить… Киллуа! — Спохватился Гон, мысленно благодаря Мито за то, что заставляла учиться. Оставалось только донести возникшую в голове идею. — Надо электричеством её ударить! Нен-способности! Ну… Черт… Как же там…       — Я понял, — кивнул Киллуа, тут же отпуская руку Вадора и жалея о том, что сам сразу не сообразил. Впрочем, это было уже не важно, главное сейчас подобрать нужную степень напряжения, чтобы не ухудшить ситуацию. — Понял…       Сперва показалось, что это легко, но стоило только решиться применить нен, как Золдик понял — не может. Он не может причинить Леорио боль. Не хочет этого делать, ни в каком виде. Поэтому оказавшись с ней лицом к лицу — замер, вглядываясь в испуганные глаза подруги, прежде чем она сомкнула веки, явно понимая, что сейчас произойдёт.       — Киллуа! — Крикнула Дормэ, которой кое-как Гон объяснил, что можно сделать в их ситуации. — Не сделаешь — она умрёт. А с ней и Гон.       — Знаю! — Парень зажмурился и сжал кулаки, пытаясь собраться с мыслями. — Обезболивающее подготовьте…       Глубоко вздохнув, Киллуа попытался вспомнить всё, что знает о человеческом теле, прежде чем опустил дрожащие руки на шею Леорио, кончиками пальцев касаясь позвонков. Он прекрасно знает, насколько больно получить удар электрическим током, но он привык к этой боли, а Леорио…       — Прости пожалуйста, — тихо извинился Золдик, прежде чем пустить по телу девушки разряд куда слабее, чем он использовал на врагах, но явно сильнее, нежели используют при электротерапии. Всё потому, что не знал, как правильно: какая должна быть сила тока, его напряжение, протяженность применения? Это ведь не пытки, где можно поэкспериментировать.       Первых секунд пять ничего не происходило, девушка по-прежнему была неподвижна, но на шестую тело содрогнулось — оцепенение прошло, но взамен пришла боль. Сразу вспомнились тренировки с Дибом, когда он приучал терпеть боль, но об этом Леорио подумала гораздо позже. Сейчас она наконец-то могла глубоко вдохнуть, обжигая легкие и чувствуя привкус крови на языке, могла выдохнуть — вместе с душераздирающим, болезненным криком, потому что бегущее по телу электричество причиняло боль.       Киллуа тут же прекратил трансформировать ауру в электричество и одернул ладони от шеи подруги, взамен обхватив её за плечи и бережно прижав к себе, чувствуя, как её тело содрогается, а крик превращается во всхлипы и кашель.       — Тшш… Всё хорошо… Прости…. — Обнимая Леорио, пробормотал Золдик и сам не заметил, как прижался к виску подруги, разве что не трясь об него, пока ладони вполне по-хозяйски поглаживали девичью спину.       Леорио же помутневшим от боли взглядом видела, как с другой стороны стоянки всполошились дети и их наставники, но смотрела на них она не долго — перед ней возник Гон, взволнованный, но счастливый.       — Как ты?       — Укол, — хрипло попросила Паладинайт, чувствуя, как мышцы содрогаются, словно по ним всё ещё бежит электричество, но при этом хотелось вот так вот сидеть ещё очень и очень долго, пока её крепко обнимают, а кожу щекочет теплое дыхание. От этого становилось спокойней, она чувствовала себя в безопасности, и, хотя понимала, что это не нормально, чуть ли не нежиться в объятьях Золдика, но сейчас совершенно не желала об этом думать. Всё потом. Сейчас ей гораздо легче и не так страшно, в отличии от этих нескольких минут, когда собственное тело не слушалось и почти не реагировало. Зато сейчас ощущает всё очень чётко и ярко, и от этого было чертовски хорошо.       Киллуа замер, понимая, что Леорио окончательно расслабилась, прильнув к нему. Ситуация паршивая, но как же забилось сердце, а губы растянула счастливая улыбка, которую он поспешил скрыть, опустив голову и пряча лицо на плече подруги.       — Вадор, ты отстаёшь, — хмыкнула Дормэ, принеся сумку с медикаментами и глядя на идеалистичную картину обнимающихся охотников. Гон тоже сидел рядом с ними и лыбился довольный как слон, то и дело поглядывая на Дормэ в ожидании лекарств, но поняв, что женщина не разбирается в них и попросту несет сумку — поднялся навстречу и сам принялся искать нужный шприц. — Этот уже в пролёте, вон как умиляется с них.       — Ты можешь заткнуться? — Раздраженно хмыкнул аруканец, оглянувшись на притихших детей и их наставников, прежде чем довольно сурово посмотреть на Дормэ, явно нашедшую тему для шуток. — Не лезь не в своё дело.       — Какой злой, — хмыкнула аруканка, переключая внимание на Гона, с интересом следя как подросток копается в куче лекарств в поисках необходимого. Найдя нужное, он переспросил на всякий случай у Леорио и подрагивающим руками принялся ставить укол.       Киллуа крепко обнимал подругу всё то время, пока Фрикс старательно пытался поставить обезболивающий укол ей в плечо, тихо радуясь, что она не пытается отстраниться, а словно бы пригрелась в его объятьях, совсем как на Китовом острове. Ему так не хватало таких моментов… Не мимолетных объятий, касаний, улыбок, которых всегда было катастрофически мало и наполнены они были каким-то отчаянием, от которого пробирал озноб, а вот таких: долгих, всепоглощающих, полных доверия и принятия, когда никуда не надо спешить и ничего не боишься.       Соскучился, он чертовски соскучился по теплу, которое ощущал рядом с Леорио, хотя она и была всё это время рядом.       — Мне нельзя спать… — Тяжело выдохнула Паладинайт, чувствуя, как глаза начинают закрываться. — Надо скорее добраться до Арукана, боюсь, если усну слишком крепко, то… — Девушка чуть помотала головой, пытаясь избавиться от сонливости, и очень не вовремя заметила, что по подбородку всё ещё стекает кровь, капая на рубашку Золдика. — Киллуа, извини, я…       — Всё нормально, — заверил убийца, и Леорио замерла, почувствовав, как его ладонь поднялась выше и слегка надавила на затылок, вынуждая оставаться на месте. — Отдохни пока что.       — Леорио, ты как? Лучше? — Убирая шприц, интересуется Гон, попытавшись заглянуть ей в глаза.       — Угу, — вяло кивнула Паладинайт. — Надо в Арукан скорее добраться…       — Доберемся, — кивнул Гон, понимая, о чем говорит подруга. После такой нагрузки хорошо, что она всё ещё удерживает контроль над аурой, но силы уже давно на исходе. Она нуждается в полноценном отдыхе. — Надо остановить кровь…       — Надо в Арукан. — Упрямо пробормотала девушка, видя, как Гон недовольно поджал губы, и чувствуя, насколько напрягся Киллуа. — Я знаю, но надо… Вадор, Дормэ, отправиться в ближайшее время сможем? Я понимаю, что…       — Сможем, — прервал её аруканец, понимая, к чему всё идёт. – Дормэ, собирайся. Вещи Ланды тоже возьмём, с остальным закончат без нас.       Леорио виновато опустила взгляд, чувствуя себя отвратительно от того, что девочке даже достойную церемонию погребения провести не могут. А всё из-за её жадности и слабости. Была бы сильнее — было бы легче, а если бы не пожадничала и оставила Золдика на базе… Возможно, уже была бы мертва?       «Проклятье», — Леорио сама не заметила, как крепче прижалась к Киллуа, понимая, что своими размышлениями попросту изведет себя. Уже всё равно ничего не изменить, надо продолжать жить с тем, что есть. Собраться с силами и довести дело до конца, несмотря на сопутствующие потери.       Спешные сборы в течении пятнадцати минут, и вскоре Леорио усадили на лошадь к Дормэ. После случившегося с Ландой и без того не самые дружелюбные животные вызывали ещё больший страх, хотя больше всего девушка беспокоилась о Киллуа — он отказался оставаться на стоянке и решил самостоятельно ехать на лошади.       — Леорио, не спи, — произнесла Дормэ, понимая, что оставшийся путь будет затруднителен — они не спали, рассвет ещё только-только теплится из-за крон деревьев, а значит и зверьё будет всё ещё активно.       — Не сплю. Езжайте быстрее, — то ли кивнула, то ли еле удержала голову прямо, Леорио. Гон, глядя на упрямую подругу, лишь восхитился её стойкостью и силой воли. Не каждый способен взвалить на себя такую ответственность и вынести все сопутствующие невзгоды, а она делает это всё ради него, хотя могла бы спокойно жить и не терпеть такие мучения. Ему хотелось быть достойным таких друзей как Киллуа и Леорио, и Гон очень сожалел, что раньше не замечал, насколько его друзья удивительны. Не просто сильные и смелые, но готовые мир перевернуть ради него.       — Эй, Вадор! — Окликнул аруканца Киллуа, подъехав ближе. Лошадь поддавалась управлению с огромным трудом, и убийца признал, что Ланда была не просто шумной и надоедливой девчонкой, из-за которой чуть не погибли его друзья, но и вполне хорошим наездником, хотя и не осторожным — управиться с этой зверюгой было действительно сложно. — Если будет нападение — я отвлеку. Вы только езжайте.       — Киллуа… — Растерялся Гон, услышав слова друга, и глянул на Леорио — она не услышала, поскольку изо всех сил старалась не уснуть и почти не обращала внимания на происходящее вокруг.       Вадор, всмотревшись в полные решимости глаза подростка — кивнул, принимая его решение и признавая его навыки. Двух рукокрылов уложил, с лошадью тоже управляется, пусть та и недовольна. Возможно, стоило просто взять его с собой выделив лошадь, тогда бы они не потерял Ланду, но что есть, то есть.       — Отправляемся. — Скомандовал Вадор и подернул поводья.       Леорио отчаянно кивала головой и, если бы Дормэ не придерживала — давно бы упала с лошади. Нужно было оставаться в сознании, но каждая мышца в теле болела, хотелось просто отключиться и не двигаться, уснуть и проспать пару дней. Но нельзя: девушка чувствовала, что если отключится, то все усилия будут напрасны: аура гудела от напряжения, и стоит её отпустить, как она вырвется из-под контроля. Ещё и кровь то и дело шла носом, ухудшая и без того паршивое состояние, при этом увеличивая шансы привлечь местную живность.       Сколько они проехали Леорио не знала, давно прекратила отслеживать время и дорогу, но, когда Вадор подал какой-то знак и выкрикнул имя Золдика — среагировала мгновенно. Взгляд сам собой метнулся в поисках убийцы, но найти его она не успела — Дормэ и Вадор слегка отклонились в стороны друг от друга, из-за чего смешанная аура между ней и Гоном напряженно зазвенела и пришлось зажмуриться, отчаянно держа контроль и чувствуя, как подбородок заливает вновь пошедшая кровь. Из-за этого она пропускает момент, как между лошадьми на огромно скорости пробегает нечто длинное, блестящее черным панцирем и многоногое. Паладинайт успевает заметить лишь «хвост» огромного кивсяка, в длину никак не меньше пяти метров, а в высоту вполне способного составить конкуренцию лошадям — после него среди деревьев осталась чуть ли не просека, по которой они и поскакали. Позади раздался треск электрических разрядов, и на несколько секунд пришло понимание — Киллуа остался позади.       — Надо вернуться, надо… — Невнятно и отчаянно забормотала девушка, пытаясь оглянуться назад, увидеть, что произошло, но Дормэ жестко одернула её назад.       — Сиди. — Жестко припечатала женщина, а Леорио только и смогла, что укусить губу до крови, понимая, что собственная беспомощность её попросту убивает. Она даже двинуться толком не может, не говоря уж о чем-то большем, и остаётся только верить в силы Золдика и то, что он знает, что делать.       — Киллуа справится! — Громко и четко, уверенно кричит Гон, когда они немного поравнялись, и Леорио кивает ему, даже не глядя. Прижимает к лицу и так уже изрядно перепачканную кровью ткань и пытается не паниковать, хотя сердце колотится о рёбра с невероятной силой, а руки трясутся.       Не думать.       Контролировать ауру.       Киллуа их нагонит.       Когда они свернули с просеки, оставшейся после кивсяка, в лес, Леорио зажмурилась. В голове стало слишком много мыслей, вызывающих панику и отчаяние, и всех их было сложно перекрыть верой в лучшее и силы Золдика, но она пыталась.       Добраться до Арукана сейчас главное, Киллуа справится и не пропадёт, догонит их. Ей нужно продержаться и верить, ведь всё равно ничего сделать не может.       Наличие Гона в поле досягаемости и относительной безопасности она могла хотя бы по ауре отследить, но вот то что Киллуа не появлялся всё дольше — вгоняло в ужас. Да, расстояние, которое нужно нагнать, скорость лошади и ещё куча всяких факторов, но Леорио чувствовала, как под кожей буквально зудит необходимость, чтобы Золдик оказался в поле видимости и досягаемости. Это ведь не центральные земли… Это чертов Тёмный континент!       — Кх… — Леорио чуть не соскользнула вниз — Дормэ подхватить успела, пока девушка хваталась за грудь в попытках откашляться — кровь из носа дала о себе знать весьма неприятным образом, забив гортань.       — Дыши! — Рявкнула над ухом аруканка и с силой приложила Леорио по спине, вынуждая сильнее закашлять. — Вадор! Она сейчас отключится!       Услышав предупреждение, парень кивнул и постарался держаться как можно ближе к Дормэ с Леорио, при этом в любой момент готовясь реагировать на всплеск ауры.       Леорио, смутно различая что происходит, лишь озлобленным, полу-вменяемым взглядом покосилась на едущих рядом. Очень хотелось показать фак или сказать что-нибудь едкое, но всё на что хватало сил — это не отключаться. Кажется, её уже попросту держала Дормэ поперек пояса, не давая упасть.       Сколько им ещё ехать? Перед глазами плывёт, кто-то что-то говорит, но девушка уже не различает слов и почти не чувствует, что творится вокруг, а ещё очень холодно, но всё о чём она может думать — это выдержать. Не упустить контроль над аурой, чего бы это ни стоило.       Чудится ли ей, но, кажется, кто-то ругается, перед глазами мелькают вспышки и пахнет озоном.       Холодно.       И небо такое красивое, только почему-то испуганное.       Говорит что-то.       Просит.       Надо что-то ответить, но тело такое тяжелое, что даже губы разомкнуть нет возможности, а веки всё больше и больше смыкаются.       Она должна была что-то сделать. Что-то удержать. Кому-то помочь.       Киллуа сидел у порога небольшого дома и чувствовал, как его всего трясёт.       Они успели.       Успели…       Дрожь волной пробежала по телу, вынуждая поёжится и обхватить себя руками. Перед глазами всё ещё стояла картина, которую он увидел, когда нагнал их: еле дышащая Леорио, мутным взглядом смотрящая куда-то в себя и совершенно не понимающая, что происходит, но упрямо продолжавшая держать ауру Гона под контролем, словно это было единственным, что удерживало в её теле жизнь.       Последние часы пути были самым настоящим адом, и самым ужасным было то, что Гон начал смотреть на него тем самым взглядом, который у него был на корабле во время их короткого и неприятного разговора о том, что делать, если Леорио не справится. Ещё и Вадор сказал что-то на своём языке, но по одной лишь интонации Золдик понял — не верит, что они довезут Гона и Леорио.       Отчаяние затапливало.       Киллуа не хотел принимать решение. Не хотел и не позволял никому другому сделать выбор.       Только, чем хуже становилось Леорио, тем отчетливей убийца понимал — он не может её потерять.       Не может потерять её снова.       И если для этого…       Жуткая мысль раскололась и упала в глубины разума болезненными осколками в тот миг, когда он столкнулся с Леорио взглядом. Совсем короткий миг, но этого хватило, чтобы понять — если не справятся, то он в любом случае её потеряет. Есть только один выход: добраться до шамана.       Он дважды чуть не разругался с Вадором, Дормэ и Гоном, ещё один раз увёл явившегося на запах крови монстра, название которого даже не удосужился узнать, но сделал всё, что мог, чтобы обеспечить безопасный путь до Арукана.       И всё равно, казалось, что этого мало.       Он не находил себе места до момента, пока они не вышли к Арукану, да что там, пока друзья не оказались в доме шамана и до сих пор его не покидало беспокойство. Не поздно ли? Старик же всё исправит? Всё будет хорошо?       Киллуа сидел в ожидании хоть каких-то результатов, потому что шаман, которому передали друзей, недовольно поджал губы и выпроводил всех из своего дома. Он чувствовал, что там творится что-то жуткое, иногда доносились болезненные крики Гона, но мешать Киллуа не смел. Леорио доверяла этому старику, значит, он вытащит их из этой ситуации, поможет.       Мимо проходящие аруканцы лишь молча косились на него и на дом, передергивали плечами при ощущении жуткой ауры и сочувственно качали головой.       Когда всё стихло, и на порог дома вышел шаман, парень посмотрел на него, даже не зная, что спросить. Аура стихла, крики тоже, а вышедший старик спокойно закурил трубку и внимательно глянул на ожидающего Золдика, явно о чем-то думая — взгляд очень цепкий.       — Жить будут. — Выдохнув облако дыма, всё же произнёс Аттару, видя, как подростка отпускает. Его лицо и тело тут же расслабилось, стоило услышать заветные слова, и его вид позабавил старика — вспомнился один давний знакомый, даже внешне похожий на сидящего у дома парня. — Они проснуться не скоро, поэтому расскажи всё, что знаешь. Как Леорио сняла ограничение, наложенное Ай?       Взгляд Киллуа наполнился удивлением и страхом. Насколько много знает этот старик? Леорио упоминала, что ей частично пришлось рассказать о том, как Гона спасли, но…       — Ясно, — усмехнулся шаман, по одной лишь реакции поняв некоторые детали, — это ты спас парнишку и Ай слушается тебя.       — Не понимаю о чём…       — Не ври, — перебил старик, — я слишком долго живу, чтобы меня было так легко одурачить. Я всё равно узнаю. Звать тебя как?       — Киллуа, и я её не контролирую, она моя сестра, — проворчал Киллуа, злясь. Он слишком измотан, чтобы пытаться увиливать или спорить. Ему хочется поскорее увидеть друзей, но… он не пройдёт мимо этого старика — разница в уровне ауры колоссальная.       — Вот как, многое объясняет, — затянувшись из трубки, старик задумался. Этот парнишка даёт сущности нужные эмоции благодаря родственной связи с телом-носителем. Но это не объясняет того, как Леорио смогла обойти ограничения, которые Ай наложила на ауру привезенного парнишки. Когда он обучал девушку нужным божественным писаниям, даже подумать не мог, что такое может случиться, но что удивляло больше всего, так это то, что она смогла удержать контроль над такой агрессивной аурой столь долго. Аттару не привык кривить душой и прекрасно понимал: он может исправить ситуацию, что и сделал, но держать в узде такую силу… — Как Леорио связана с этой Ай?       Киллуа поджал губы. Вот уж что-что, а этого он не расскажет. Никому и никогда. Не рассказал тогда, и сейчас не расскажет. Это его, Леорио и Наники с Аллукой секрет, и он больше не посмеет не оправдать доверие. Не подведет.       — Значит, какая-то связь есть, — хмыкнул старик, забавляясь с того, как парнишка пытается сохранить секрет. Ну, точно, как Ззигг — реакции один в один, разве что гораздо моложе и на лицо куда смазливей. — Можешь не рассказывать, мне достаточно твоего молчания. Лучше скажи, ты ведь Золдик?       — Да, а как вы узнали?       — Бегал тут один, лет пятьдесят назад, — хмыкнул Аттару, припоминая, как к ним забрёл потрепанный жизнью Ззигг, пожил пару лет и свалил дальше. — Забавный человек.       — Ззигг? Он мой… Прапрадед. — Растерялся Киллуа, не ожидавший хоть что-то узнать о пропавшем предке.       — Да, Ззигг. — Затянувшись дымом, подтвердил Аттару, заодно сравнивая ещё двух Золдиков, заглядывавших в поселение: Иллуми и Каллуто, братьев этого парнишки, судя по всему. — У него кажется сын был, и внук… Как же их звали…       — Маха и Зено, мои дед и прадед. — Усмехнулся Киллуа. — А Ззигг… Жив?       — Не знаю, он недолго у нас пробыл и дальше умчался, говорил, что хочет узнать всё-всё о континенте, а в идеале встретиться с Доном Фриксом.       — Что? — Киллуа аж на ноги подскочил. — Фриксом?       — Тоже наслышан об этом старикашке? — Усмехнулся шаман. — Для охотников его путеводитель самое настоящее сокровище, и то, даже с ним умудряются… Как это… Облажаться.       — Нет, я про фамилию… Точно Фрикс? Просто… Ну…       — Ты про Джина Фрикса и мальчишку этого, Гона? Потомки видимо, хотя кто знает, что триста лет назад творил Дон и где был до того, как путешествия между землями окончательно ограничили двести лет назад. Может просто однофамильцы. Сам я Дона не видел, даже внешне не скажу, похожи ли они. Но вот ты — вылитый Ззигг.       — Спасибо… — Буркнул Киллуа, пытаясь уложить в голове услышанное. Он знал, что его предок путешествовал на Тёмный континент, но не вернулся оттуда вместе с Айзеком Нетеро и Ринне Орс Д’Овл, а они и не знали, сгинул он или нет после того как их пути разошлись.       — Да… Всё же как интересно получается… Потомки следуют по стопам своих предков. — Докурив, вздохнул Аттару и, вытряхнув пепел из трубки — махнул Золдику рукой, зовя за собой в дом. — Вон там ведро, набери воды в акведуке и приходи.       Повторять не потребовалось, и Киллуа шмыгнул следом за стариком, отмечая, что внутри дом такой же простой, как и внешне, без каких-либо привычных удобств типа электричества или водопровода, зато с уймой различных «украшений» — разного рода костей, трав и посудин, от которых фонило аурой, и не всегда доброжелательной. Метнув взгляд в сторону, куда ушел старик, Киллуа поспешил выполнить просьбу, сочтя что ближе знакомиться с предметами интерьера у него нет ни малейшего желания. Правда, немного тормознул на этапе понимания, что такое акведук, но осмотревшись вокруг дома с ориентиром на принцип: где можно набрать воды — справился. Так что вскоре уже вновь был в доме и, заглянув в помещение, куда ушел старик, нервно переступил с ноги на ногу, когда увидел лежащих на соседних кроватях Гона и Леорио. Он отчетливо видел, что друзья дышат, а их ауры больше не перетекают друг в друга, и от этого становилось радостно.       — Чего застрял? Иди, посиди с ними, не всё же мне с ними возиться, — хмыкнул шаман, зайдя в помещение из другого дверного проёма, ведущего куда-то дальше в дом — скорее всего в личную его часть.       Подойдя ближе, Киллуа почувствовал, как в груди давит, а в горле словно ком стал. Теперь всё будет хорошо. Они справились. Он никого не потерял.       Аттару, глядя на застывшего перед отдыхающими друзьями парня, усмехнулся. Этот Золдик имел от своего предка одно существенное отличие — характер. Он заботится о своих друзьях, а не использует. Ззигг бы не одобрил такое, но вот старый шаман поощрял, прекрасно понимая, какая сила заключается в том, кому есть, кого защищать.       — Мальчишку придется учить с нуля, но научился один раз — научится ещё раз, — произнёс шаман, с весельем во взгляде следя, как Золдик на месте чуть ли не подскочил. — Дормэ объяснит ему всё, она тоже усилитель. Потом правда придётся проходить испытание, чтобы доказать, что он достоин божественных писаний — до этого времени он не покинет Арукан.       Киллуа же внимательно рассмотрел узоры, покрывающие теперь тело Гона: грудь, руки, и судя по всему часть спины. Понятней от разглядываний не стало, но он отметил, что божественные писания значительно отличаются от тех, что наносила Леорио собственной кровью — крупных и немного грубых, от них не осталось и следа, хотя водой избавиться от них было невозможно. Новые знаки были совсем как татуировки аруканцев: состояли из мелких знаков и сливались в замысловатый рисунок, неся в себе какой-то смысл, подобранный специально для Гона.       — А Леорио? — Оглянувшись на шамана, спрашивает Киллуа.       Шаман посмотрел на девушку, краем взгляда подмечая, как Золдик напрягся в ожидании ответа.       — Перегрузка… Сенсорная, кажется так. — Вспомнил старик нужные слова. — Ещё истощение, так что ей потребуется больше времени, чем вашему другу.       — Ясно… — Киллуа и сам не заметил, как уголки губ приподнялись в улыбке. — Спасибо.       Аттару лишь кивнул, принимая благодарность и позволяя Киллуа остаться рядом с друзьями. Он конечно и сам справился бы с присмотром за пациентами, но парня надо было куда-то пристроить — остальным сейчас не до него. С прибытием большого количества людей на Тёмный континент и успешно обосновавшихся на побережье в руинах, стали происходить изменения в привычной жизни местных, начиная с миграции монстров и заканчивая конфликтами с другими поселениями — не все были столь лояльно настроены к чужеземцам, как аруканцы, и стоило быть готовыми к не самым приятным последствиям. Ещё нужно оказать поддержку родителям Ланды — она пусть была и не единственным ребенком, но это не значит, что не любимым. Каждый житель Арукана ценен, и игнорировать чью-либо смерть, особенно ребенка — непозволительная роскошь.       Пока шаман ушел, Киллуа остался в доме, внимательно наблюдая за друзьями. После всего случившегося он наконец-то мог всё спокойно обдумать, и выводы, к которым приходил, были всё не утешительней: он действительно на миг подумал, что может убить Гона, если это спасёт Леорио. Когда она успела стать для него настолько важным человеком — Золдик не представлял. Как и не понимал, вписывается ли такое отношение в рамки дружбы. Может ли он вообще называть себя другом после такого?       Гон точно был для Киллуа другом, в этом не было сомнений, но… Кто тогда для него Леорио, если ради неё он готов был убить этого друга? Может, понимай он взаимоотношения между людьми чуть лучше — было бы проще, но его знаний было недостаточно, и подобрать нужное название никак не удавалось. Всё казалось каким-то недостаточным, не охватывающим всё его отношение к девушке. С ней тепло и хорошо, все проблемы словно исчезают и даже дышится легче, хочется находиться рядом постоянно, ведь её внимания всегда мало. Это ничуть не похоже на его дружбу с Гоном, не говоря уж о Курапике и остальных.       «Наверное, это потому, что она девушка», — задумчиво заключил Золдик, понимая, что ему даже сравнить не с кем — Аллука была его сестрой, а других девушек среди его знакомых и не было особо. Палм? Бискет? Сенрицу? Даже не смешно.       Очень хотелось, чтобы Леорио поскорее очнулась и помогла разобраться, ведь она всегда понимала его, иногда даже лучше, чем он сам.       Первым очнулся Гон — счастливый до безобразия. Хоть уже и был довольно поздний вечер, но Фрикс готов был мчаться на встречу приключениям в тот же миг, как вновь почувствовал ауру, и то, что нужно учиться управлять ею заново — нисколько не опечалило. Главное — он вновь чувствует себя на своём месте.       Аттару, глядя на мальчишку, готового обнять весь мир, посоветовал ему ещё отдохнуть и изучить то, как теперь циркулирует аура в теле, прежде чем сломя голову нестись восстанавливать навыки.       — Скорей бы Леорио очнулась, — с аппетитом запихивая за обе щеки поздний ужин, улыбался Гон, и сидящий напротив него Киллуа кивнул. Сам он успел поужинать с шаманом, и это время было весьма неуютно. — Надо будет её как-нибудь отблагодарить за помощь. И Аттару тоже надо отблагодарить… Интересно, может, у местных есть какие-нибудь традиции на этот счёт.       — Завтра спросишь у Дормэ.       — Угу, — охотнику не терпелось вернуться в строй и узнать всё-всё вокруг. Казалось, энергии в нём стало ещё больше, чем раньше. Хотелось бежать, исследовать, сражаться. Усидеть на месте было ужасно тяжело, но он понимал, что с шаманом не стоит спорить и лучше выполнить его указания и отдохнуть, дать телу привыкнуть к новым условиям и главное — понять, что изменилось, чтобы не быть дураком в глазах аруканцев. — Кстати, завтра ещё надо сходить к охотникам, которые сейчас здесь. Может тоже расскажут что-нибудь полезное.       Задумавшись над словами друга, Киллуа покосился на Леорио. С одной стороны, Гон говорил дело и ему самому было бы интересно поговорить с другими охотниками и местными, но и оставлять Леорио не хотелось. А если она придет в себя, когда они уйдут? Но и сидеть у её постели как верный пёс… Четыре года назад ему бы и в голову подобное не пришло, но теперь словно жизненно необходимо было быть уверенным, что с подругой всё в полном порядке.       «За ней присмотрит старик, и Гона я не могу отпустить одного, вдруг что-то пойдёт не так…» — Отчего-то чувствуя вину, Золдик пытался найти хоть что-то логичное и оправдывающее его ощущения и решения. В конце концов, сейчас для Леорио он ничего не может сделать, да и наверняка она бы сказала ему идти с Гоном –всегда так делала, твердя, что его с Гоном дружба чуть ли не самое важное и ценное, и им следует держаться друг за друга, только вот, за последние месяцы, и в особенности дни, он понял, что Леорио для него гораздо ценней.       — Что думаешь? — Вопрос Гона выдернул из размышлений, и убийца понял, что прослушал часть слов друга. В прочем, тому не особенно требовался ответ — Фрикс продолжил говорить о своих планах, совершенно не заметив замешательства Киллуа.       Утром Гон удрал из дома шамана чуть ли не с первыми лучами солнца, и с легкой подачи старика Киллуа последовал за ним. Он понимал, что так правильно, но все равно чувствовал себя неуютно из-за того, что оставляет подругу. Тем ни менее, проведя весь день в поселении и узнавая, как живут местные — на некоторое время смог отвлечься от своих переживаний. Особенно ему понравилось то, как Дормэ взялась тренировать Гона — у женщины был почти такой же подход, как у Бискет, но самое главное — она вымотала Фрикса до такой степени, что Золдику пришлось его тащить на себе, правда не в дом шамана, а на выделенную иноземцам территорию — там им уже выдали палатку и вещи первой необходимости. Вот тут-то Киллуа окончательно понял то, что его и Гона отношение к Леорио в корне различается: Гон со спокойной душой принялся разбирать вещи и готовился отдыхать, вместо того чтобы пойти проверить, не очнулась ли Леорио.       — А смысл? — Удивленно глянул Фрикс, словно это не он постоянно твердил о том, что о друзьях надо заботиться. — Мы всё равно ничем не поможем, а за ней присматривает Аттару. Если бы что-то пошло не так или нужно было помочь, он бы сообщил.       Кулаки сжались сами собой, а внутри поселилось неприятное чувство. Сразу вспомнилось, как он и Леорио сидели в больнице, пока Гон был в критическом состоянии. Или как Леорио ухаживала за Курапикой в Йорк-Нью, пока они пытались достать игру. Или, когда на Острове жадности Гон предпочел вылечить врагов, вместо его раненых рук. Что уж говорить про то, как наплевательски друг отнесся к его переживаниям и заботе лишь бы отомстить за Кайто.       Гон всегда был эгоистичен, Киллуа знал это и готов был мириться, но… Последнее время, видя, как тот переживает о Леорио, ему начало казаться, что, может, всё не так плохо? Что он погорячился, посчитав согласие на предложение подруги очередным эгоистичным капризом и Гон просто решил в неё поверить, как делал это всегда. Только, теперь, оглядываясь на ситуацию и видя её целиком — захотелось съездить Фриксу по морде.       Леорио рисковала своей жизнью ради того, чтобы вернуть ему нен-способности, а он, получив желаемое, оставил её позади. Конечно, может по-своему он и переживает о подруге, но в глазах Киллуа всё выглядело так, словно Гон попросту использовал её для достижения своей цели и даже не задумывался об этом, не понимал, как его поведение выглядит со стороны.       — Киллуа? — Заметив, что Золдик как-то подозрительно злобно молчит, Гон глянул на него с недоумением, а потом растянул губы в ехидной улыбке. — Ты всё же переживаешь!       — Ты мне все мозги вынес, вот рефлекторно и переживаю уже, — цыкнул Киллуа раздраженно, словно его поймали на чём-то постыдном. — Странно, что ты не переживаешь.       — Переживаю, но ты же сам слышал: нужно больше времени, чтобы восстановиться. Да и когда очнётся, ей наверняка будет приятно услышать, что я не тратил время впустую. Я должен стать ещё сильнее, и тогда мы все сможем отправиться в путешествие!       — Да, ты прав, — неохотно согласился убийца, понимая, что переубедить друга будет сложно — у него уже новая цель, к которой он стремится, и то, что было позади — его уже не волнует. — Я выйду прогуляюсь.       — Ага, — кивнул Фрикс, возвращаясь к вещам и с интересом рассматривая одежду — хоть её и выдали охотники, но сделали её явно аруканцы, очень уж похожа на ту, что носили в поселении.       Ноги сами принесли Золдика к дому шамана, на выходе из которого он столкнулся с мальчишкой лет пяти, который при виде него замешкался, крикнул что-то на своём языке и получив из дома ответ от шамана — улыбнулся Киллуа и умчался.       — Заходи, не стой в дверях! — Услышал он голос старика, и поспешил войти в дом, да так и замер, во все глаза уставившись на очнувшуюся подругу. — Я уже Малара отправил за вами, а тут ты. Вовремя.       — Ага, — растеряно кивнул Золдик, чувствуя, как в груди растекается какое-то странное ощущение самодовольства по отношению к Гону и щенячьего восторга при виде слабо улыбающейся Леорио.       — Потом продолжим разговор, — усмехнулся Аттару, поднимаясь со стула и покидая комнату. Его место чуть ли не бегом занял Киллуа.       — Как ты?       — Всё хорошо, — улыбнулась Леорио, считывая ауру Киллуа и чувствуя его эмоции. Она скучала по возможности понимать других людей, от этого чувствовала себя гораздо уверенней. А в нынешнем состоянии аура была настоящим спасением, потому что из-за перегрузки организма нен и эмоциями — словила откат, и теперь перед глазами всё плыло, даже силуэт Киллуа различала с трудом. Аттару сказал, что со временем зрение придет в норму, как и организм, но больше такие перегрузки лучше не допускать, а то зрения лишится или ещё какие физические изменения будут — радужка окончательно посветлела, став желтой, и тёмный пигмент вряд ли вернется. Один плюс: теперь труднее понять, когда она использует ауру. Говорить об этом Киллуа она, конечно, не стала, не желая волновать его сильнее, чем есть, хотя потом наверняка придется выслушать ворчание. — Как Гон?       То, какое возмущение вспыхнуло в ауре Золдика, вызвало смешок у девушки, и Киллуа тут же смущенно потупил взгляд — он рад, что Леорио снова может использовать ауру, но то, каким открытым и уязвимым он себя почувствовал перед ней — смутило. Вроде сам хотел поговорить и расспросить о том, что испытывает, но стало как-то неловко, да и подруге стоит всё же хорошенько отдохнуть, прежде чем задавать вопросы и пытаться в чём-то разобраться.       — Ничего с ним не будет, уже осваивается, — проворчал всё же Киллуа, недовольный что даже в таком состоянии подруга больше беспокоится о ком-то, нежели о себе. — А вот тебе надо поскорее выздоравливать.       — Я постараюсь, — хохотнула Паладинайт, забавляясь с того, как Киллуа проявляет свою заботу о ней. — Спасибо тебе.       — За что? — Удивление парня отразилось на лице, он не понял, за что Леорио благодарит его. Как-то не привык получать благодарность, поэтому растерялся, да и после всего что он сделал… Он причинил ей боль, снова, чуть было не решился убить Гона, да и в целом был почти бесполезен в этом путешествии, только и мог, что по всяким мелочам помогать.       — Много за что. Без тебя мы не смогли бы сюда добраться. — Пояснила Леорио с улыбкой, чувствуя, как Киллуа растерян и недоволен, а значит надо не дать ему утонуть в своих мыслях и хотя бы попытаться сменить тему. — Даже сейчас ты спас меня от допроса Аттару. Он понял, что на меня воздействовала та же Ай, что и на Гона, вот и пытался вызнать подробности.       — Он тоже меня спрашивал… Я не сказал, но если ты посчитаешь нужным…       — Всё нормально, ему просто было интересно, не думаю, что это больше на что-то повлияет. Кстати, у Гона ведь завтра день рождения, надо поздравить и что-нибудь подарить… — Перескочила на другую тему Леорио, и от Киллуа вновь потянуло недовольством, которое он тут же высказал.       — Ты ему уже подарила подарок на все года вперед, хватит с него. — Хмыкнул парень и Леорио тихо рассмеялась. Как же она соскучилась по ощущению таких живых и ярких эмоций. — Я вообще-то серьёзно.       — Знаю, но отпраздновать надо будет, праздник всё-таки.       — Ладно… — Согласился всё же Киллуа и чуть успокоившись — внимательней осмотрел лежащую на постели подругу. Всё ещё бледная, с яркими словно два маленьких солнца радужками, синяками под глазами и потрескавшимися губами, она казалась очень хрупкой и уязвимой, нуждающейся в защите, и от этого ощущения сердце сжималось. — Леорио…       — Что?       — Обещай, что больше не будешь подвергать себя такой опасности.       — Я постараюсь.       — Обещай! — Принялся настаивать Золдик, и Леорио даже на миг опешила от того, с какими отчаянием и решимостью он произнёс своё требование. Он явно был намерен добиться желаемого во что бы то ни стало, и пока она не согласится — не отстанет. Удивительный упрямец.       — Ладно, обещаю, что постараюсь не подвергать себя опасности. — Вздохнула Паладинайт, но Киллуа всё равно не успокоился — в эмоциях отчетливо считывалось его недовольство. –Киллуа, я не могу обещать того, что не сделаю.       — Знаю. — Вздохнул убийца и попытался словить взгляд подруги, но понял, что не получается. Леорио даже прямо смотря на него — не смотрела ему в глаза, и от этого всё внутри перевернулось, вспомнилось, как она говорила про Церидниха, когда спросонья спутала его с ним. Только, всё ведь было нормально, так почему теперь? Он сделал что-то не так? Или, ощутив его эмоции, она что-то поняла и теперь даже смотреть на него не хочет? Внутри поднялись беспокойство и паника. — Почему ты не смотришь мне в глаза?       Девушка замерла, понимая, что на чём-то прокололась, хотя старалась вести себя так, словно видит всё по-прежнему четко.       — О чём ты? — Спросила Леорио, посмотрев на силуэт сидящего рядом Золдика и примерно определив где должны быть на его лице глаза — улыбнулась. Вот ведь внимательный, наловчился за последние месяцы определять её состояние по всяким мелочам.       — Леорио, ты не умеешь врать.       — Вот не надо, я умею врать.       — Ладно, умеешь, но меня тебе не обмануть. — Приблизившись, Киллуа вгляделся в глаза подруги, отчего она чуть отстранилась назад, почувствовав себя крайне неуютно, и это движение отозвалось в груди парня неприятным уколом. — Скажи, в чём дело?       — Ничего серьёзного. — Тут же отозвалась Паладинайт, жалея, что не может вскочить с постели и удрать, потому что от столь пристального внимания сердце учащенно застучало. — Расслабься и не сверли меня взглядом.       — А ты не заставляй меня волноваться.       — А ты волнуешься?       — Да, — удивительно легко сорвалось с губ парня подтверждение, а Леорио, считывающая его эмоции, почувствовала себя кроликом перед змеёй — даже двинуться было страшно, ведь Киллуа ответил настолько спокойно и уверенно, естественно, что стало страшно. — Отвечай, что случилось, пока я… Пока я что-нибудь не предпринял.       — Это мелочный шантаж. И вообще, не дави на меня.       — Я ещё даже не начинал. — Фыркнул Киллуа и, чувствуя какой-то душевный подъём — склонился к лицу Леорио ещё ближе, желая получить однозначный и понятный ответ, чтобы знать, как быть дальше.       — Прекращай этот детский сад, — насторожено отозвалась девушка, понимая, что дальше вжимать голову в подушку уже бесполезно и остаётся только позорно отползать. — Всё со мной в порядке, скоро приду в норму. Иди лучше к Гону, пока он не заскучал.       — Не заскучает, — фыркнул Золдик, понимая, что его уже не раздражает поведение Леорио, а безмерно веселит, принося какое-то клокочущее внутри удовольствие. Да, он всё ещё переживает за Леорио, а она ещё и ведет себя странно, только, видеть, как она растеряна… Это почти так же хорошо, как победить очередного врага.       — Да отодвинься ты! — Не выдержала девушка и упершись всё ещё слабыми руками в плечи парня — с небольшой заминкой отстранила его от себя, потому что он не сопротивлялся. — Дышать мешаешь.       — Ладно, — на миг замерев, Киллуа всё же отстранился полностью, не совсем понимая, почему в местах, где касались ладони девушки вдруг стало горячо. Раньше ведь было просто тепло от её прикосновений, да и когда он таскал её на руках подобного не было, а сейчас… Он еле удержался от того, чтобы потрогать плечо, желая убедиться, что ожога нет — казалось, до сих пор жжет кожу.       Леорио, заметив его замешательство и растерянность в эмоциях, забеспокоилась.       — Киллуа? Всё нормально?       — Да, — тут же кивнул Золдик на автомате, и посмотрел на Леорио. — Ты так и не сказала, что с тобой.       — Не отвяжешься?       — Нет.       — Всё правда придёт в норму, — вздохнула Леорио, — просто зрение немного просело из-за ауры, за пару дней вернется. Не о чем переживать.       Киллуа удивленно взглянул на подругу, понимая, что сделал неверные выводы.       — Точно?       — Аттару сказал, что да.       — Ну а скрывала зачем?       Леорио с ответом не нашлась. Они и так волновались о ней круглосуточно последние полтора месяца, и добавлять ещё беспокойства просто не хотелось.       — Лучше расскажи, как вам в Арукане, — решила уйти от темы девушка, и ощутила от Киллуа обреченное смирение.       — Вот всегда ты так… — Вздохнул Киллуа, крайне мягко посмотрев на Леорио, прежде чем всё же рассказать о том, как он с Гоном провёл день.       Он мог бы рассказывать и рассказывать, но слушающая его девушка вскоре попросту уснула, убаюканная его голосом.       — Леорио? — Осторожно позвал Золдик, поняв, что Паладинайт больше не слушает, и потянулся поправить покрывало повыше, подмечая, насколько девушка спокойна — даже не хмурится, хотя последние полтора месяца довольно легко просыпалась практически от любой мелочи, игнорируя лишь их голоса, явно привыкнув. Сейчас она тихо сопела, и при взгляде на неё Киллуа ощущал такое спокойствие и умиротворение, наконец-то зная, что она в безопасности, что на губах появилась мягкая улыбка, а в груди всё предательски тянуло от желания, чтобы никакой кошмар не потревожил ей.       — Долго же вы разговаривали, — усмехнулся как ни в чем небывало Аттару, и Киллуа разве что не вздрогнул, прежде чем обернуться к нему — не заметил, как шаман зашел. Жуткий старик, как только Леорио его не боится? –Иди и ты отдыхать.       — Я…       — Не останешься, — ухмыльнулся старик, не дав Золдику договорить. — У меня здесь не проходной двор. Завтра придёшь.       Киллуа лишь недовольно поджал губы. Шаман хоть и не выказывал негативного отношения, но до чертиков пугал даже его. Было в его ауре что-то жуткое и опасное, что почему-то напрочь игнорировали аруканцы, словно это было нормой.       «Словно я у него украл что-то», — проскользнула мысль, и Киллуа передернул плечами, прежде чем неохотно поднявшись со стула покинуть дом шамана, спиной чувствуя его внимательный взгляд на себе.       Гон уже во всю спал, раскинувшись на большую часть палатки, из-за чего его пришлось слегка оттащить в сторону, недовольно вздыхая. Вот вроде хотелось на него позлиться за то, что забил на всё и сосредоточился на себе, но не смог. Ощущение внутри было такое… Странное и до жути правильное, вызывающее веселье при воспоминании о том, как он орал на Гона. Фрикс ведь даже не думает о том, чтобы перетянуть на себя внимание подруги, ему достаточно того, что он получает, в отличии от Киллуа.       Понимание того, что Гон и не думает конкурировать за внимание Леорио, просто потому что слишком сосредоточен на себе — удивительным образом успокоило Золдика, но усилило другое, тёмное и пугающее, всепоглощающее ощущение принадлежности, названия которому он всё ещё не мог дать. Это ощущение грело изнутри и подбивало на совершенно несвойственные Киллуа размышления и выводы, оправдывая порой не самые лучшие порывы души по отношению к подруге.       Хочется сжать её в объятьях настолько крепко, чтобы даже пальцы под кожу запустить? Так в этом нет ничего странного, лишь проявление привязанности, просто очень сильное.       Хочется, чтобы она прикасалась и обнимала, даже если теперь становится горячо? Тоже нормально, солнце ведь тоже горячее и может обжечь, но ему так тепло рядом с ней.       Хочется убить любого, кто только попытается ей навредить? Всего лишь желание защитить, чтобы ей больше не доводилось испытывать боль.       Хочется, чтобы она принадлежала лишь ему одному, всецело и без остатка? Да, ведь это чертовски приятно…       — Киллуа! — Кажется, только недавно лег спать и о чём-то думал, а сейчас Гон трясёт его как грушу, явно не рассчитав силу, потому что такая побудка была очень неприятной. — Киллуа! Леорио очнулась!       — Отцепись… — Проворчал Золдик, отпихивая друга. — Знаю, вчера видел её.       — Что? — Фрикс опешил и действительно отпустил друга. — А почему мне не сказал?! Это нечестно! Так, всё! Поднимайся! И собирайся! Я потом придумаю, что с тобой такого сделать!       Глядя на то, как Фрикс развёл бурную деятельность, Киллуа просто рухнул обратно. Гон своим шумом с утра пораньше вытеснил и без того смутно мелькавшие в голове мысли, о которых он думал перед сном, и теперь в разуме была звенящая, тянущая пустота. О чём он вообще думал? Кажется, о своём отношении к Леорио. И что надумал в итоге?       — Да поднимайся же ты! — Ухватив Киллуа за ногу, потянул его Фрикс, чем лишь спровоцировал потасовку, задержавшую их ещё больше. — Ты и так долго спал!       Ор поднялся такой, что вскоре в палатку сунулись несколько охотников, посчитав, что кого-то убивают, но застав дерущихся друзей, наконец-то способных противостоять друг другу без излишних опасений — только поржали и позвали завтракать.       Пребывание в Арукане, начавшееся по не самой приятной причине, обретало всё более приятные оттенки. Охотники, пребывающие на территории поселения, были хоть и малознакомыми, но приятными, и с восхищением и легкой завистью поглядывали на божественные писания, выглядывающие из-под одежды Гона. Аруканцы тоже в целом не вызывали неприязни, несмотря на различия языка и традиций, а также неприкрытый интерес кому же из иноземцев повезло первым добиться разрешения на получение писаний. Гон на вопросы старался отвечать обтекаемо, но выходило плохо, и вскоре Киллуа попросту втолковал ему несколько универсальных ответов, объяснив, что, если не знаешь, что ответить — молчи, сами всё за него додумают. Так что к моменту, когда они добрались до дома шамана, уже успели пересечься с довольно многими.       Леорио шла на поправку, и к моменту, когда мальчишки пришли её навестить — уже куда лучше различала детали, как минимум определяла без проблем черты лица, да и встать уже могла — силы постепенно возвращались в тело и, когда поздравляли Гона с днем Рождения, она уже стояла на своих ногах.       — И вот, Дормэ сказала, что такими темпами я за пару недель наверстаю навыки, и можно будет выйти в их охотничьи угодья. — Важно пояснял Гон то, что сказала ему Дормэ вчера. — Сегодня вечером после ужина снова подойду к ней, она обещала объяснить, как использовать Зецу с божественными писаниями. Представляешь, оказывается они… Мм… Как бы это…       — Перераспределяют нагрузку на организм, улучшая контроль и тем самым уменьшая затраты ауры, а в случае Гона ещё и накопительный эффект имеют. — Фыркнул Киллуа, наблюдавший за тренировкой друга с помощью Гё. — Правда, как они действуют, я всё равно не понимаю. Да и такое количество писаний нанести за столь короткий срок… Наверняка ведь не обычную татуировку иголкой бьют.       — Само собой, — фыркнула Леорио, подивившись тому, как много Золдик понял, просто понаблюдав за Гоном и выслушав основы от Дормэ. — Иначе то, как я наносила писания — не сработало бы. Вкладывается аура и воздействие идёт непосредственно на сёко. Я вот что думаю: в лицензиях охотников скорее всего тоже используются божественные писания или что-то похожее, но об этом молчат, иначе просто не объяснить, почему они запоминают владельца и открывают доступ к сайту охотников.       — В этом есть смысл, — кивнул Золдик, задумавшись.       — Что-то я потерял суть разговора… Вроде понимаю, но не понимаю. — Пробормотал Гон, не понимая, как с него перескочили на лицензию. Леорио на его замешательство отреагировала ласковой улыбкой и потрепала по волосам.       — Не беспокойся, это не столь важно. Главное тренируйся и улучшай навыки.       — Конечно. — Фыркнул Гон. Ему было безразлично, как работает лицензия и божественные писания, главное, что работают, а остальное не важно. Куда интересней было осваивать нен-способности и предполагать, когда же он сможет добиться хороших результатов.       Побежали день за днём. Гон тренировался, Киллуа составлял ему компанию. Леорио быстрыми темпами шла на поправку и вскоре перебралась на выделенную охотникам территорию, хотя всё равно в течении дня нередко была в компании шамана.       На вторую неделю пребывания в поселении, с самого утра, среди аруканцев начались активные движения, которые не остались незамеченными. Они улыбались, смеялись, пели какие-то свои песни, при этом вытаскивали из домов огромные отрезы белой ткани, замачивая их в красном растворе из кувшинов, которые потом вымывали начисто, а на вопросы отвечали одной и той же фразой, перевод которой мальчишки понять не могли, поэтому и пошли за пояснениями к Леорио.       — Не знаю, — озадачено отозвалась девушка, выслушав друзей и пытаясь вспомнить, нет ли в ближайшее время каких-то важных событий, к которым аруканцы могли заняться покраской тканей с таким энтузиазмом. Может, солнцестояние или равноденствие? Или празднование в честь новых воинов? Но к этим праздникам так не готовятся. В прошлые посещения Арукана, Леорио ничего подобного не видела, хотя была примерно в это же время.       — А другие охотники не в курсе?       — Мы увидели всё это по пути сюда, — пояснил Киллуа, тоже слегка озадаченный, поскольку сперва подумал, что аруканцы из кувшинов кровь вымывают, когда увидел бегущую по земле красную воду. — Ещё и приговаривали что-то, и довольные такие…       — Надо у Аттару спросить или у кого из аруканцев. Ну, в любом случае, если будет праздник, то это здорово, они умеют с размахом праздновать. — Усмехнулась девушка, припоминая, как впервые довелось побывать на торжестве.       Как позже выяснилось, аруканцы готовились к заготовке красного красителя и тратили его остатки на покраску всей имеющейся ткани, чтобы какое-то время новую партию красителя не трогать. Раз в несколько лет в бухту чуть южнее на нерест прибывают Багряные крабы — существа огромные, но не особо опасные, а главное вкусные, но основная их ценность для местных заключалась в том, что сразу после вылупления из икры личинки имели ярко красную окраску, которую теряли по мере роста. Вот они и стремились заготовить нужное количество красителя для ткани на ближайшие пару лет, заодно устраивая праздник Багряных одеяний, когда всё поселение утопало в алом цвете из-за того, что остатки прошлой партии красителя израсходовали на всю ткань, что была.       Гон, выслушав объяснения, загорелся идеей отправиться в бухту с аруканцами, и то, что они туда не развлекаться отправляются и даже не на охоту — не волновало. Парень хотел в путешествие и принялся целенаправленно выедать мозг Дормэ, утверждая, что в экстренных условиях учиться будет гораздо быстрее. Женщина отбивалась как могла, даже не сразу поняв, что её попросту обрабатывают. Киллуа с Леорио только удивлялись тому, какие ещё таланты скрыты во Фриксе и как он может извернуться, если ему действительно нужно.       Так что за неделю, пока проходила подготовка к поездке, Гон умудрился окончательно стать своим для аруканцев, и некоторые из них уже подбивали других взять иноземца с собой: кто из доброты душевной и по дружбе, а кто из желания поржать над дурачком-иноземцем. Добился ли своего Гон? Добился, потому что Дормэ пришла пожаловаться на него Аттару и Леорио, поскольку парень попросту достал своей вездесущностью и настырностью: то помогает старшим, то с детьми играет, то что-то доказывает ровесникам. При этом умудряется действительно выкладываться на тренировке и показывать прогресс — ещё чуть-чуть и вернется возможность полноценно использовать Хацу.       — Проще сдаться и взять его с собой, — посмеивалась Паладинайт, слушая жалобы аруканки на своего подопечного. — И Киллуа с собой прихватить можно, он его хоть как-то притормозит. Да и вроде Менти с Бухарой туда же планировали отправиться… — Вспомнила Леорио о вернувшихся на днях из своей вылазки охотниках.       — Просто признай, что хочешь избавиться от обоих. — Хмыкнула Дормэ. — Как ты вообще их терпишь?       — Не терплю, а наслаждаюсь, — хохотнула девушка, — но, если серьёзно, их действительно надо чем-то занять, иначе найдут приключения в поселении, и весело будет всем.       — Пусть отправляются, — усмехнулся Аттару и пыхнул трубкой. За дни общения с друзьями Леорио он многое о них понял, с сожалением принимая тот факт, что девушка к ним привязана больше, чем он думал, а значит и не оставит их. Тут либо всех троих пытаться оставить в поселении, либо рушить дружбу. Только вот, второе практически невозможно сделать незаметно не только благодаря способностям Леорио, но и потому, что юнцы не глупы и привязаны к ней не меньше, особенно этот Киллуа. — И ты отправляйся с ними.       Паладинайт лишь покосилась на старика, чувствуя в его ауре легкое разочарование и какую-то насмешку, а заметив её внимание, он просто протянул трубку, предлагая закурить. С сожалением пришлось отказаться — обещала ведь бросить, вот и соблюдает. А что до путешествия с ребятами…       Если уж совсем не кривить душой, то Леорио действительно была рада чем-нибудь занять ребят, особенно Киллуа. Вот вроде бы ничего не поменялось, можно даже сказать, что их отношения стали куда доброжелательней и теплее, но Леорио не то что своими способностями ощущала, а всем естеством, что среди эмоций Золдика по-прежнему сидит затаившееся нечто, уже выглядывающее раньше, и исчезать не собирается, напротив — чувства растут и скалят зубы в её сторону. Вот, казалось бы, подросток влюбился — это ведь прекрасно! Только у этого подростка покорёженная психика, и кто знает, какие последствия будут у такой влюблённости.       Да, Леорио не тешила себя иллюзиями на счёт Золдика, и чем больше пыталась разобраться и найти решение, тем больше понимала: если не проведет черту, то своими же руками ухудшит ситуацию.       Провести черту оказалось выше её сил, и девушка максимально оттягивала момент, когда до парня дойдёт суть происходящего с ним, при этом как дура копала себе яму, потакая парню по всяким мелочам.       — А ты? Ты ведь тоже поедешь с нами? — Выслушав слова о том, что Аттару дал добро присоединиться к группе аруканцев, отправляющихся в южную бухту, воодушевился Гон.       — Не знаю, — вздохнула Паладинайт. С одной стороны — хотелось отдохнуть и отвлечься, а не возвращаться на форпост и приступать к работе, в конце концов провести с ребятами побольше времени, но с другой — надо было отпустить их, убедить себя в том, что они и без неё прекрасно справятся, совсем как раньше. К тому же, лишний раз близко контактировать с местными лошадьми не хотелось — жуткая картина смерти Ланды всё ещё пробирала до дрожи. — Я ещё подумаю.       — Леорио, соглашайся, будет весело, — не унимался Фрикс, — почти как на экзамене!       — Вот уж не самое лучшее сравнение, — фыркнул Киллуа, прекрасно помня о том, как Леорио описывала первые дни своего пребывания в их мире, как раз выпавшие на экзамен.       — А какое тогда лучше? — Насупился Гон, не понимая, чем не угодил экзамен. Они тогда все вместе были. — Или ты про то, что сейчас мы без Курапики?       — И про это тоже, — кивнул Золдик, — но вообще, лучше сравнить с Китовым островом: солнце, пляж, море…       Считав лёгкую эйфорию, в которую погрузился Киллуа при воспоминаниях о доме Гона, Леорио ощутила, как внутри что-то защекотало, и почему-то показалось, что от солнца, моря и пляжа из перечисленного в мыслях Киллуа одно лишь название.       — Аурканцы вообще-то не развлекаться туда отправляются, — Леорио попыталась вразумить друзей, но это было бесполезно — идея повеселиться прочно засела в юных умах, как и мысль о том, что она отправится вместе с ними.       Через три дня, Леорио оглядывала вьюченых вещами лошадей, и проклинала свою слабость перед мальчишками. Вот о каких личных границах может идти речь, если она не в силах им отказать чуть ли не во всём? Хорошо ещё, что ни о чём действительно серьезном её не просили и соблюдают границы разумного.       — Как ты там говорила? Наслаждаешься их обществом? — Ухмыльнулась Дормэ, придерживая лошадь, пока Леорио взбиралась на неё.       — Не начинай, — вздохнула Леорио, и без лишних комментариев чувствуя себя слабовольной и бесхарактерной. Казалось, чем больше она потакает друзьям, тем сложнее с каждым разом отказывать. Того и глядишь, если Киллуа вздумает попытаться добиться взаимности…       По телу прошла дрожь, пробирающая до самых костей. О таком даже и думать страшно было, к тому же у неё есть весомый аргумент, да что там, целый список аргументов, которые в случае чего придется вкладывать в юный разум парня, чтобы отвадить от дурной идеи.       «Гормоны пройдут, перебесится и всё. Главное донести свою мысль как можно менее травматично в случае чего», — взгляд сам собой переместился к Гону и Киллуа, бодро управляющимися с выделенными лошадьми. Как только не боятся?       — Ну всё, отбываем! — Скомандовала Дормэ, забравшись на лошадь и пожестче перехватив поводья. Аруканцы провожали их с песнями и добрыми напутствиями, готовясь через пару недель встретить обратно, а пока их не будет — подготовят всё к празднику.