Сын хозяйки пекарни и модель

Утро пробиралось в комнату с настойчивостью, которая не оставляла выбора. Солнечные лучи упали на лицо Антона, заставляя его нахмуриться и недовольно отвернуться к стене. Но солнце словно решило не отступать: свет проникал сквозь шторы всё сильнее, прогоняя остатки ночной темноты. Антон тихо выдохнул, сдался и снова повернулся на спину, прикрывая глаза рукой, чтобы защититься от яркого света. Он лежал так несколько секунд, пока сознание постепенно прояснялось, возвращая его из мира сна в реальность. Но внезапно он понял что-то странное. Сон, этот беспокойный, рваный сон, который долгое время мучил его, сегодня был другим. Он... выспался? Антон даже перестал дышать на мгновение, ошеломлённый осознанием. Голова была лёгкой, тело – не таким разбитым, как обычно. Вместо привычной тяжести, накрывавшей с утра, он чувствовал себя почти нормально. Даже настроение, которое всегда тянулось к серым тонам, сегодня казалось чуть менее мрачным. Это было так неожиданно, что он невольно замер, пытаясь осознать, как это вообще возможно. За последние недели такого не было ни разу. Каждый день начинался с однообразного "ничего", с пустоты, которая поглощала любые попытки чувствовать что-то другое. А сейчас... Сейчас всё было иначе. Он убрал руку с лица, смотря в потолок, по которому мягко скользил солнечный свет. Выспался. Серьёзно? Это было настолько странно, что ему даже не верилось. Может, он просто не сразу осознаёт, и вскоре это состояние исчезнет, как исчезают редкие хорошие сны? Но нет, лёгкость не пропадала. Она оставалась где-то внутри, как будто закрепилась. Антон глубоко вдохнул, чувствуя, как воздух заполняет лёгкие, и неожиданно это показалось приятным. Настолько, что он даже позволил себе чуть-чуть расслабиться, чего не делал уже, наверное, целую вечность. Он не мог понять, откуда взялось это чувство. Может, дело в чае? В Марке? Или это просто случайность, благосклонность какого-то момента? Антон не знал, и это заставляло его немного нервничать. Ведь если он не понимал, как всё это работает, значит, он не мог быть уверен, что это повторится завтра. — Проснулся? Доброе утро. - голос Марка раздался мягко, почти тепло, словно мягкий плед набросили на плечи. Антон медленно повернул голову к нему, ещё сонный, не до конца понимая, что происходит. Взгляд цепляется за Марка – тот сидел на полу, склонившись над почти завершённым пазлом. Его пальцы спокойно и методично подбирали кусочки, словно эта простая задача могла решить что-то куда более сложное. Антон с трудом поднял брови, заметив занятие, и уголки его губ неосознанно дрогнули. Странная, почти нежная улыбка скользнула на лицо. Что за пазл? Когда он его успел сюда притащить? Марк, видимо, решил, что сидеть с Антоном недостаточно, так он теперь ещё и развлекаться чем-то начал. Мысль о том, что его присутствие могло навеять Марку такую скуку, была настолько абсурдной, что Антон даже хмыкнул. — Доброе. - выдохнул он, и голос показался ему чужим. Глубокий, ровный, без прежней пустоты. Антон на мгновение замер, осознавая, как непривычно это звучало. Будто он говорил не из глубины какого-то ямы, а стоя у её края, где есть хоть немного света. Марк мельком взглянул на него, оценивая. — Как себя чувствуешь? - спросил он, отложив кусочек пазла и повернувшись чуть ближе к кровати. Антон нахмурился, чувствуя в себе какое-то странное напряжение. Что-то новое, тянущее изнутри, как будто он забыл, что такое ощущать... себя. — Ты мне что-то в чай подсыпал ночью? - неожиданно выпалил он, резко садясь. Но тут же пожалел об этом движении – голова закружилась, словно кто-то потянул за верёвочку, и мир чуть не перевернулся. Марк поднял брови, его губы растянулись в лёгкой, почти весёлой усмешке. — С чего такие выводы? - спросил он, не отрывая взгляда от Антона, но в его тоне не было ни тени осуждения, только мягкое любопытство. Антон промолчал, отворачиваясь. Горячая волна стыда поднялась к горлу. Он слишком странно себя ведёт. Слишком резко. Но всё внутри скручивалось в узел, требуя ответов. — Тебе лучше? - снова раздался голос Марка. Тот звучал тихо, словно пытался не спугнуть. Лучше? Антон не мог этого сказать. Он чувствовал, как что-то внутри медленно отступает, оставляя после себя пустоту, которую он не знал, чем заполнить. Он молча отвернулся к стене, не в силах ответить. — Это же хорошо. - проговорил Марк, будто заключая, что молчание – это и есть ответ. — Ты мне что-то подсыпал. - снова сказал Антон, но на этот раз не спрашивая, а утверждая. Марк слегка нахмурился, но на его лице читалась больше задумчивость, чем раздражение. Он сел ближе, сдвинув ноги, но не слишком близко, оставляя пространство. — Всё не так сложно, как ты думаешь. - начал он, и его голос стал серьёзнее, спокойнее, будто он что-то преподавал. — Когда человек долго находится в эмоциональном истощении, его организм воспринимает комфорт как что-то неправильное. Это защита. Мозг не верит, что можно чувствовать себя хорошо, поэтому блокирует любые попытки расслабиться. Антон нахмурился сильнее, поднимая взгляд на Марка. Слова звучали так… непривычно. Правдиво. — Ты это серьёзно? — Да, серьёзно. - Марк чуть улыбнулся. — Но это не навсегда. Если окружить человека заботой, предсказуемостью, дать ему то, чего он не получал – без спешки, без давления, без условий – это работает. Организм воспринимает это как безопасное место. Антон медленно выдохнул, снова отворачиваясь. Горячее, щемящее чувство поднялось где-то в груди, распространяясь дальше, но ему хотелось это подавить. Неужели всё так просто? — Хочешь чего-нибудь? - голос Марка звучал легко, будто бы это был просто случайный вопрос, способ заполнить тишину. Антон лежал, молча смотря в потолок, а затем лениво провёл рукой по лицу, словно пытаясь снять с себя невидимую тяжесть. Голос Марка выдернул его из какого-то странного полусна, но ощущение было такое, будто он всё ещё спит. Всё это – чужое, неправильное. И он сам не такой. — Нет. - произнёс он наконец, закрывая глаза, но тут же снова открыл, потому что это странное чувство не давало ему покоя. Он действительно ничего не хотел. Абсолютно. Желания казались такими же далёкими и несуществующими, как звёзды на зимнем небе. Неприкасаемые, застывшие в бесконечности. Как будто он даже не знал, что это значит – чего-то хотеть. — Хорошо. - отозвался Марк, не придавая значения его ответу. Антон смотрел, как тот встал, потянулся, размял каждую мышцу, с удовольствием издав короткий выдох. И снова эта его лёгкость, эта естественность, которой Антон уже завидовал. Ему не нужно было ни о чём думать, не нужно было бороться с собой каждую минуту, каждую секунду. Затем Марк подошёл к окну, и звук его шагов показался Антону слишком громким в этой тихой комнате. Марк слегка прищурился, глядя на свет, который пробивался сквозь тонкую ледяную плёнку на стекле. — Погода хорошая. - сказал он спокойно, как будто сам свет был ему знаком, понятен, свой. — Я пройдусь. Ты не против? Антон медленно повернулся и взглянул в сторону окна. — А я могу запретить, что ли? - его голос прозвучал саркастично, но едва слышно. И тут взгляд его задержался на пейзаже за окном. Свет. Яркий, холодный зимний свет, который, отражаясь от снега, слепил глаза. Белый ковёр лежал ровно, чисто, сверкая миллионами крошечных ледяных искр. Солнце, которое уже давно должно было стать его врагом, казалось сегодня каким-то иным. Не грело, конечно, но и не обжигало, не раздражало. Антон смотрел на всё это, чувствуя себя странно. Словно внутри него вдруг случился сбой. Вчера вечером он представлял, как земля принимает его в объятия, укутывая вечным холодом. Вчера он копал себе мысленную могилу и закапывал туда каждый кусочек своей души. А сегодня... Сегодня он смотрел на этот белый мир, на лучи солнца, и всё это казалось чужим. Не его. Нереальным. Словно кто-то подменил его реальность ночью, пока он спал, вытащив из неё всю серость, весь мрак, оставив только это яркое, ослепительное сияние. Он снова закрыл глаза рукой, потому что свет бил слишком сильно, почти как напоминание о том, что он всё ещё жив. Марк обернулся, как будто почувствовал, что Антон что-то хочет сказать, но тот промолчал, не зная, как выразить то странное ощущение внутри. — Мало ли я нужен буду. - вдруг произнёс Марк. Антон обернулся к нему, и на этот раз не смог сдержать короткой усмешки. — Я тебе чай недавно принёс. Горячий ещё, наверное. Захочешь – он на столе. - сказал Марк, кивая в сторону небольшой деревянной поверхности у кровати. Антон только сейчас заметил чашку. От неё всё ещё поднимался тонкий, почти невидимый пар. Марк кивнул ещё раз и вышел, оставив за собой дверь приоткрытой. Антон медленно опустил ноги на холодный пол. Его взгляд снова устремился к окну. Он не мог отвести глаз от этого света, этого ослепительного мира. Всё это казалось каким-то бредом. Слишком резко. Слишком ярко. И внутри него всё ещё билось ощущение, что что-то изменилось. Будто он вдруг оказался в другом теле, с другой душой. Будто всё это было сном, из которого он вот-вот должен был проснуться. Но сон не заканчивался. Сон ли это? Антон вдруг осознал, что сидит. Он сел. Сам. Без усилий, без тяжёлого стягивания в груди, без привычного ощущения, будто каждая клетка тела кричит от усталости и сопротивляется любому движению. Он моргнул, растерянно оглядываясь вокруг. В голове звенела тишина, а всё тело будто вибрировало от этой странной лёгкости, которая совершенно ему не подходила. Откуда силы? Он машинально посмотрел вниз, на свои ноги, которые касались холодного деревянного пола. Это было так... реально. Пальцы слегка подрагивали, но он чувствовал. Пол. Гладкий, холодный, чуть скрипучий. — Что за... - выдохнул он, почти не слышно для самого себя. Он перевёл взгляд на свои руки, поднимая одну из них перед собой, будто впервые видел её. Нет, она была такая же, как всегда. Бледная, тонкая, с выступающими венами. Всё на месте. Но что тогда происходит? Может, он умер? Эта мысль пришла так резко, что Антон замер. Его взгляд снова упал на ноги, как будто они могли дать ему ответ. Пол твёрдый, он чувствует его кожей. Холод ощущается, значит, нервы работают. Или это всё обман? Он поднял руку и медленно дотронулся до своей шеи. Пальцы нащупали тонкую кожу, под которой что-то неуловимо билось. Сердце. Он закрыл глаза, сосредотачиваясь на этом слабом, но чётком ритме. Бьётся. Живой. Значит, живой. Или... нет? Он открыл глаза, глядя прямо перед собой, но взгляд его был пустым. Может, он всё-таки не здесь? Может, это какой-то сон, или он в параллельной вселенной? Слишком всё не так. Слишком всё... неправдоподобно. «Что случилось за одну ночь?» – его мысли сдавили голову, как будто кто-то попытался впихнуть в неё нечто огромное и необъяснимое. Но ответа не было. Антон замер, уставившись в одну точку. Голова всё ещё кружилась, и он чувствовал лёгкую слабость, но где-то внутри отчётливо росло странное ощущение. Он ведь может... Правда может. Встать. Это ведь не так сложно? У него же есть силы. Впервые за долгое время казалось, что они есть. Но разум, как всегда, влезал со своими сомнениями, давил привычным грузом: "Это иллюзия. Ты просто себе придумал. Ты не сможешь''. Он упрямо тряхнул головой, словно хотел прогнать эти мысли. Глубоко вдохнул, обхватил руками постель, собираясь с духом. Всё тело напряглось, как перед прыжком в холодную воду. Ну давай, ну же… Его ноги коснулись пола, и он слегка приподнялся, уже чувствуя, как тело откликается. В какой-то момент показалось, что он и правда сможет. Но всё рухнуло в ту же секунду, как он попытался полностью подняться. Антон безвольно осел обратно на кровать, тяжело выдыхая. Нет, это был бы перебор. Губы дрогнули в кривой усмешке. Конечно, на что он рассчитывал? Одного утра недостаточно, чтобы тело вдруг решило работать как новое. И всё же, несмотря на провал, внутри что-то еле заметно дрогнуло. Силы будто бы действительно стали больше. Это пугало, настораживало. Неужели так бывает? Он снова взглянул на ноги, словно не верил, что они вообще его. Провёл ладонью по икре, потом по бедру, словно проверяя, реально ли это его тело. А затем поднял взгляд – сначала на пол, затем на стул, потом на окно. Всё вокруг выглядело как-то иначе. Теплее, что ли. Даже комната казалась меньше давить своей пустотой. И тут его внимание зацепилось за пазл. На полу, чуть сбоку от кровати, лежал недособранный пазл, оставленный Марком. Кусочки аккуратно разложены, но картинка всё ещё далека от завершения. Его взгляд будто приклеился к этим маленьким фрагментам. Яркие, пёстрые детали, каждая из которых была частью чего-то целого. Почему-то пазл внезапно стал притягивать. Это ведь просто обычная головоломка. Детская, можно сказать. Но именно она вдруг показалась ему чем-то важным. Может, собрать? Ага, конечно. С какой стати? Смысла в этом никакого. И всё же… Сколько Антон сверлил глазами этот пазл, он уже не помнил. Минуты? Часы? Время потеряло всякий смысл. Казалось, будто в этом рисунке из хаотично рассыпанных кусочков есть какая-то тайна, которую ему предстоит разгадать. Маленькие детали манили, цепляли взгляд: ярко-зелёный осколок какого-то дерева, кусочек голубого неба, окаймлённый чем-то белым. Но собрать? Нет, он не мог. Не сейчас. Ещё один тяжёлый вздох вырвался сам по себе, когда он отвернулся. Глаза устали от этого молчаливого противостояния с игрушкой. Он перевёл взгляд на окно, надеясь найти там что-то, что отвлечёт, избавит от странного, гнетущего ощущения пустоты, которое не покидало с утра. И он нашёл. Там, за окном, среди белоснежного пейзажа, у самой границы леса виднелась удаляющаяся фигура. Она двигалась медленно, но уверенно. Антон прищурился, вглядываясь. Очертания были смутными из-за расстояния и яркого солнечного света, который отражался от снега и слепил глаза. Но догадаться было несложно. Марк. Конечно, это был он. Кто ещё мог идти так спокойно по этой тропинке, оставляя за собой тонкую цепочку следов? Антон замер. На несколько мгновений он просто смотрел, как фигура Марка постепенно удаляется, растворяясь среди деревьев и белого света. Куртка слегка развевалась на ветру, а снег под его ногами тихо скрипел, хотя Антон и не мог этого слышать. Марк исчезал медленно, но неотвратимо, и с каждым его шагом Антон чувствовал, как что-то внутри него сжимается. Одиночество накрыло внезапно, почти болезненно. Оно будто вонзилось в сердце, пронзило грудь и оставило после себя лишь пустоту. Антон сжал руку в кулак, но это не помогло. Эта пустота... Она была другая. Не такая, к какой он привык. Раньше он жил с ней, не замечая, как дышит воздухом. Она была естественной частью его жизни. Но сейчас всё изменилось. Сейчас одиночество было оглушающим. Оно кричало ему в уши, заполняло голову и сердце, оставляя только это давящее чувство, от которого хотелось спрятаться. Но куда? Как? Его взгляд снова упал на Марка. Тот уходил дальше, фигура постепенно скрывалась за линией деревьев. Казалось, с каждым его шагом Антон терял что-то важное, но он даже не понимал, что именно. Что это было? Он хотел позвать его, остановить. Это желание было таким сильным, что даже грудь свело. Но слова застряли в горле. Что бы он сказал? "Останься"? С какой стати? Что он, ребёнок, чтобы его утешали? Антон нахмурился и отвёл взгляд. Но это не помогло. Это ощущение, что он снова один, не отпускало. Оно было острым, почти невыносимым, как будто в комнате вдруг стало холоднее. Сколько дней он уже один, совершенно один? И только сейчас это одиночество показало свои настоящие зубы. Антон снова посмотрел на окно. Белоснежный лес, сверкающий под солнечными лучами, был красивым, но теперь казался чужим, почти враждебным. А тропинка, по которой ушёл Марк, была просто тропинкой. И всё же... Почему казалось, что вместе с ним ушло что-то важное? Что-то, что согревало его изнутри? Почему это одиночество стало таким сильным именно сейчас? Он не знал ответа. И это пугало. Антон перевёл взгляд на пазл, снова почувствовав его странное притяжение. Ладно. Ладно, он соберёт его. Хотя бы попробует. Раз уж этот пазл так настаивает. В конце концов, хуже от этого точно не станет. Он медленно, осторожно сполз с кровати, касаясь босыми ногами холодного пола. Немного зябко, но терпимо. Пазл лежал совсем рядом, как будто поджидал его. И тумбочка с чашкой чая тоже была на месте рядом – стоило только руку протянуть. Это казалось чем-то символичным, будто всё вокруг специально устроено так, чтобы подтолкнуть его к действию. А может, так оно и есть? Антон тяжело опустился на пол, стараясь не делать резких движений. Ощущения были странными. Ноги казались слабее, чем обычно, но в то же время он чувствовал, что может двигаться. Это было непривычно, почти неправдоподобно. Он облокотился спиной о тумбочку, вытянув ноги перед собой. Спина выпрямилась, мышцы натянулись, словно впервые за долгое время вспомнив, каково это – просто сидеть прямо. Он поднял руки перед собой, медленно их покрутил. Вроде его. Или нет? Какое-то необъяснимое ощущение чужеродности накатывало волной. Он закатал рукава кофты, осматривая бледную кожу на предплечьях, тонкие линии вен, которые проступали под ней. Что он хотел увидеть? Ответа не было. Ничего необычного, ничего нового. Просто руки. Просто он. — Бред... - пробормотал Антон под нос и раздражённо опустил рукава обратно. Это всё так глупо. Зачем он вообще это делает? Чтобы отвлечься, он повернулся и взял кружку с чаем. Лимонный запах тут же обволок его, тёплый и свежий. Кружка была приятно тёплой на ощупь. Не обжигающе горячей, а именно такой, чтобы согреть замёрзшие пальцы. Антон сжал её обеими руками, чувствуя, как тепло медленно перетекает в ладони, успокаивая, будто укутывая мягким пледом. Он подтянул ноги к себе, обхватывая их свободной рукой. На полу сидеть было не слишком удобно, особенно с его ослабленным состоянием. Пол казался твёрдым и холодным, даже через ткань домашней одежды. Но разве это сейчас важно? После всего, что он чувствовал последние дни, эта мелкая неудобность казалась почти несущественной. Антон сделал ещё один глоток чая, закрыв глаза. Вкус был таким же, как всегда, но почему-то сейчас он казался особенно насыщенным. Словно это был не просто чай, а что-то большее – тихая уверенность в том, что жизнь ещё может быть не такой уж и пустой. Антон аккуратно поставил чашку с чаем на пол рядом с собой, проверяя, чтобы она не опрокинулась. Взгляд тут же снова упал на разложенные кусочки пазла, которые казались беспорядочным хаосом. Но в этом хаосе он отчётливо увидел один кусочек, лежащий совсем близко. Рука сама собой потянулась к нему, пальцы осторожно подхватили небольшой фрагмент. Он внимательно осмотрел его – уголок, с синей полосой, похожей на часть неба. Это место он нашёл сразу. Даже не пришлось задумываться. Антон плавно поставил кусочек на место, слегка придавливая его, чтобы он точно зафиксировался. Щелчок от соприкосновения частей был едва слышным, но почему-то именно этот звук вызвал у него странное чувство удовлетворения. — Ну, ладно... - пробормотал он себе под нос, не отрывая взгляда от оставшихся кусочков. Следующий кусочек был тоже очевидным. Рука сама потянулась за ним, словно на автопилоте. Теперь синяя полоска стала длиннее, чуть плавнее переходя в белоснежные облака. Антон даже не заметил, как его пальцы начали двигаться быстрее, а взгляд сосредоточился исключительно на поиске подходящих элементов. Ещё один кусочек. Ещё один. Ещё. Постепенно в этом занятии появилась странная ритмичность, почти медитативная. Каждый раз, когда очередной фрагмент становился на своё место, Антон чувствовал крошечное удовлетворение, словно каждый найденный кусочек был маленькой победой. Сначала он думал, что эта возня его быстро утомит, но с каждой минутой он всё больше втягивался в процесс. Это оказалось проще, чем он ожидал, даже увлекательно. Умиротворяющее, спокойное занятие. Разгружает, расслабляет, позволяет отвлечься. Антон чуть откинулся назад, на секунду взглянув на уже собранную часть картины. Контуры постепенно начинали вырисовываться, бело-синие оттенки складывались в нечто красивое. Это было странное чувство. Будто не только пазл собирается, но и его мысли наконец-то раскладываются по местам. Антон продолжал собирать пазл, иногда машинально делая глотки остывающего чая. Тепло кружки приятно согревало пальцы, а лёгкие щелчки фрагментов, вставших на место, и равномерное тиканье часов создавали почти уютную атмосферу. Даже странно, как легко это оказалось. Щелчок за щелчком, одна собранная часть переходила в другую, и он совершенно не замечал, сколько времени прошло. Когда он вставил последний кусочек в очередной фрагмент, взгляд снова скользнул к кружке. Пустая. Странно. Когда он успел её допить? Поставил её на пол рядом и потянулся за следующими деталями. Щелчок. Ещё один. Линии картинки становились чётче, цвета ярче, а сам процесс приносил странное удовлетворение. Его мысли становились тише. Осталось совсем немного. Два кусочка. Антон взял предпоследний, осторожно примерил его, нашёл подходящее место и вставил. Щелчок, снова почти приятный. Остался последний. Он лежал в стороне, словно ждал своего часа. Антон медленно поднял его, на секунду задержав взгляд. Такой маленький, казалось бы, совсем незначительный, но именно он завершал всё. Его пальцы аккуратно опустили его на место, и, когда последний щелчок раздался, Антон выдохнул, прикрыв глаза. Почти физическое облегчение. Будто не только пазл собрал, но и частичка жизни встала на место. Дверь открылась. — Снова привет, я вернулся. - раздался голос Марка. Антон открыл глаза и резко посмотрел в его сторону. На секунду он даже смутился, что его застали за таким... странным занятием. Но всё равно продолжал сидеть на полу, уставший, но довольный. — Ты его уже собрал? - Марк подошёл ближе, явно удивлённый. — Я думал, промучаюсь с ним несколько дней. — Да я сам... Не ожидал... - Антон чуть отвёл взгляд, чувствуя, как щеки становятся горячими. С возвращением Марка всё внутри Антона снова заколыхалось. Словно волна, нахлынувшая после затишья, лёгкое беспокойство медленно, но уверенно разливалось по телу. Он почти расслабился, почти позволил себе поверить, что всё нормально, что сегодняшний день действительно немного лучше, но с его приходом вернулось это странное ощущение... Что-то не так. Он не мог понять, что именно его тревожило. Слишком резко? Да, это. Вчера он чувствовал себя выжатым, словно из него вытащили всю жизненную силу, и вот сегодня – он собирает пазл, пьёт чай, даже чувствует лёгкое удовлетворение. С каких это пор всё стало так... просто? Он сидел на полу, смотрел на Марка, но в голове его разрасталась мысль, которая не отпускала. «Ну не бывает так» – думал Антон, почти до боли сжимая ткань рукава в руках. Это казалось ненастоящим, будто он находился в чужом сне. Вроде бы тепло чая согревало, щелчки пазлов казались реальными, Марк выглядел совершенно обычно, но внутри что-то кричало, что этого не может быть. Антон смотрел на Марка, чувствуя, как внутри нарастает странное, неуютное напряжение. Казалось, его мысли вот-вот захлестнут его, потащат куда-то вниз, в бездну нелепых вопросов, на которые он не мог найти ответ. Почему он так чувствует себя? Почему ему кажется, что это не реальность? Почему его тело будто бы принадлежит не ему? Всё слишком резко, слишком внезапно. Глаза Марка ловили его взгляд, спокойные, как будто ничего необычного не происходило. Он выпрямился, стянув кофту, небрежно кинул её на спинку стула и снова посмотрел на Антона. Это движение почему-то словно притягивало, подчёркивая каждый момент странности происходящего. Казалось, Марк ждал, что Антон что-то скажет или сделает, но не торопил его, оставляя свободу. Антон чуть дёрнулся, когда его мысли перешли грань, за которой начались необратимые идеи. Может, ему рассказать? Всё сразу. Не только о том, что всё это кажется каким-то ненастоящим, нереальным, как сон, который вдруг становится слишком ясным. Но и о том, что он чувствует. О том, как его собственное тело воспринимает всё это. Слишком ярко, слишком живо, но при этом – будто он находится в чужой оболочке. А если Марк спросит? Если попросит? Ему страшно, но... нет сил молчать. Он боялся, что, как только озвучит это вслух, всё начнёт рушиться. Как во снах, где ты осознаёшь себя и говоришь об этом – и вот лицо напротив начинает искажаться, ломаться. Вдруг и здесь, в этой странной реальности, что-то наконец даст сбой? Как будто одно его признание могло вернуть всё на свои места или же окончательно доказать, что он и правда застрял в чём-то... другом. — Антон, ты чего-то задумался? - голос Марка, спокойный, как никогда, вырвал его из плена мыслей. Антон вздрогнул, будто пойманный за чем-то запрещённым. Его пальцы дрогнули, он опустил взгляд на свои руки. Странно было даже ощущать их. Словно это не его руки. Ему хотелось поднять их, показать Марку, как будто это само по себе объяснит то, что он не может сказать словами. Он глубоко вдохнул. Это было похоже на удушье, но без воздуха, без крика. Только это давление – на горло, на грудь. Оно было знакомым, но почему-то именно сейчас чувствовалось особенно остро. — Марк, я сплю же. - тихо проговорил он, будто боясь, что, если сказать громче, слова разобьются о стены и вернутся эхом, смеясь над ним. — Это сон. Он поднял глаза, ловя взгляд Марка. Хотел увидеть что угодно: усмешку, недоумение, насмешливую тень – хоть какой-то знак, что его предположение правдиво. Но лицо Марка осталось обычным. Настолько обычным, что это только больше сбивало с толку. Он просто смотрел – внимательно, спокойно, словно изучая сложную задачу, пытаясь найти верное решение. — Да вроде бы реальность. - спокойно ответил Марк, чуть нахмурившись. В его голосе не было ни тени сомнения, ни насмешки. Он лишь пожал плечами, как будто подобные вопросы Антона были чем-то обыденным. — С чего ты взял, что это сон? Антон отвёл взгляд, словно испугавшись этого спокойствия. Оно казалось слишком... правильным, слишком уверенным. — Слишком... не так. - выдохнул он, всё ещё не смотря на Марка. Голос его звучал сдавленно, слова приходилось выталкивать через сжатое горло. — Так никогда не было. Это невозможно. Я же не такой... Он резко замолчал, чувствуя, как грудь сдавило новой волной непонятной боли. Эти слова, они звучали пусто. Слишком обрывочно, слишком путано. В голове они звучали по-другому. Там, внутри, он мог объяснить всё так чётко. Но здесь, вслух, он чувствовал, что Марк не понимает. И не поймёт. Антон сжал кулаки, пытаясь удержать остатки здравого смысла, и провёл рукой по лицу, скрывая выражение своих глаз. Ему казалось, что он говорит на другом языке, и Марк просто не может разобрать смысл. А потом мысль ударила его, как молния. Конечно, он не поймёт. Он же не знает. Не видел, каким Антон был раньше. Настоящим. Разбитым. Опустошённым. Все эти недели, месяцы – Марк этого не видел. Он видел только то, что перед ним сейчас. И это пугало Антона. Рома бы понял. Эта мысль всплыла резко, неожиданно, но настолько отчётливо, что стало трудно дышать. Рома видел "того" Антона. Того, кто кто отказывался есть, вставать, говорить. Того, кто сутками не спал, потому что не мог найти смысла в пробуждении. Того, кто смотрел в пустоту. Того, кто не хотел жить дальше. Он сжал зубы, пытаясь проглотить ком, который поднимался в горле. Глаза щипало, но слёзы так и не появились. — Ты... не поймёшь. - проговорил Антон, тихо, почти шёпотом. В голосе звучало больше усталости, чем раздражения. — Ты же... не знаешь. Он поднял глаза на Марка. И в этот момент Антон искренне хотел, чтобы тот понял его, чтобы даже без слов увидел, как всё тяжело. Чтобы его взгляд изменился, чтобы появилось что-то новое. Но ничего не было. Марк лишь стоял перед ним, спокойно, без осуждения. — Может, я чего-то и не знаю. - спокойно произнёс Марк, присаживаясь напротив него на пол. Его движения были плавными, лишёнными резкости, словно он боялся спугнуть. — Но ты объясни, и я пойму. Антон застыл. Его пальцы невольно потянулись к краю одежды, сжали ткань, пытаясь зацепиться за что-то физическое, реальное, чтобы не утонуть в собственных мыслях. — Я... - начал он, но голос предательски сорвался. Что он мог сказать? С чего начать? Он сам не знал. Всё казалось таким большим, таким сложным и неуместным, чтобы пытаться объяснить это в словах. Как можно объяснить ему, каково это – жить в этой бесконечной серости? Как рассказать о днях, когда пробуждение кажется хуже смерти? Или о моментах, когда ты чувствуешь себя пустым, словно твоя душа высыпалась на пол, и её больше не собрать? Антон отвёл взгляд, глядя куда-то в сторону, будто в стене можно было найти ответы. Но вместо этого перед его глазами всплывало другое лицо. Лицо, которое виделось ему в те дни. Лицо Ромы. Да, Марк видел его вчера – обессиленного, потерянного. Может, частично даже понял. Но Рома знал всё. Рома видел всё. Того Антона, который не улыбался неделями. Того Антона, который прятался под одеялом и избегал разговоров. Того Антона, который настолько не хотел что-то менять, что наорал и выгнал. Рома знал. Рома видел. И Рома никогда не судил. Антон вдруг почувствовал, как в груди разливается горечь. Он опустил голову, кусая губу. Почему сейчас это чувство так острое? Почему сейчас он чувствует, что сделал ошибку? Как он мог выгнать Рому? — Эй. - раздался мягкий голос Марка. — Ты опять уходишь в себя. Антон вздрогнул, потому что его выдернули из собственных мыслей. Он посмотрел на Марка, который внимательно наблюдал за ним, терпеливо ожидая ответа. — Это сложно. - выдохнул Антон. Голос звучал глухо, словно он говорил через слой ваты. — Слишком сложно. Марк чуть склонил голову, не отводя глаз. — Тогда рассказывай не всё сразу. - предложил он. — Маленькими кусочками. Как пазл. Антон хмыкнул. Это сравнение было слишком очевидным, слишком лёгким, но в этом что-то было. Его взгляд снова упал на собранный пазл, лежащий на полу рядом. Маленькими кусочками, да? Но чем больше он думал, чем больше вспоминал Рому, тем сильнее было это ощущение пустоты. Как будто что-то важное осталось незавершённым. — Я скучаю. - вдруг вырвалось у него. Марк удивлённо поднял брови. — По кому? Антон задержал дыхание, будто это имя – камень, который невозможно поднять. — По Роме. - наконец, выдохнул он.