Сын хозяйки пекарни и модель

Следующий день начался необычно. Дело не в том, что их не разбудили. Их разбудили, но не Дарья Сергеевна, а Полина с Катей. Девушки поочередно будили парней, находясь в прекрасном настроении и с улыбкой на лице выслушивая пререкания. — Мальчики, встаём. - Полина потянула одеяло Ромы, засмеявшись с того, что он потянул его обратно. Навряд ли Рома очень счастлив от того, что его второй день будит кто-то из друзей. Но он, не смотря ни на что, всё же встал, теперь сидя да кровати и прожигая девочек недовольным взглядом. Он уже миллион раз успел пожалеть о том, что согласился сюда ехать. Не поехал бы – спал бы спокойно себе, сколько хочет. А тут с утра вставать. Му́ка. — Что в этот раз? Ограбление? - уставшим тоном спросил Пятифан, потирая глаза. — Нет. - весело ответила Морозова. — Сегодня мы уезжаем. - она это сказала радостно и громко, будто только этого и ждала. Руки её взмыли вверх, дополнительно показывая, насколько она рада. — Чего? - ещё не проснувшись, Антон аж подскочил на месте, испугав рядом стоящую Смирнову. — Прости, Кать. - он тихо извинился. Катя кивнула и махнула рукой, как бы говоря, что ничего страшного нет. — Куды это мы уезжаем? - парень вновь обратился к Морозовой. — Мама… - начала Катя, запнувшись и, кажется, ругая себя за то, как она назвала классную руководительницу при одноклассниках. — То есть Лилия Павловна, взяла разрешение у директора, и мы можем поехать обратно в посёлок на сутки. Можем взять Володю, Ксюшу и Макса. — О-о-о. - протянул Бяша, который опять выглядит самым невыспавшися, или наоборот – самым заспанным. — Это значит мы сможем приехать и побольше поспать, на? Полина смерила его неодобрительным, осуждающим и скептическим взяглядом. Она понимает, что он только проснулся и мозг его ещё не работает особо складно, но ей казалось неуместным его шутки с самого утра. — Мне кажется, мой товарищ имел ввиду: какова причина столь резкого отбытия из, так называемого, лагеря. - Марк, находясь в сидячем положении, зевнул, накинув одеало на голову и обматывая его так, что видно только лицо. — Сегодня же праздник. - пояснила Полина, сказав это так, будто сказанное ею – самая очевидная вещь. — Я не удивляюсь, что ты, Рома, Бяша не в курсе. Вы с Ромой новенькие, а Бяша точно этого не знает. - она махнула рукой, взягнув сначала в окно, а потом перевела недовольный взгляд на Антона. — Но ты? Ты-то как мог забыть? — Я может и не забыл. - Антон поднял руки, как бы показывая, что он не при делах. — Но я даже не знаю какое сегодня число. Полина посмотрела на него, как на самое глупое существо, краем уха услышав тихое хихиканье Кати. В целом, незнание числа – уважительная причина того, почему он не знает какой сегодня праздник. Сейчас многие не знают ни числа, ни времени, ни дня недели. И это нормально, ведь во время отдыха человек точно не думает о том, какое сегодня число и какой день недели. Полина бы сама не знала, но с каких-то пор, она всегда считает дни до этого праздника. А порой, когда до него осталось день-два, то она начинает отсчитывать минуты. Сумасшествие? Возможно, но она не может с собой ничего поделать. Это уже на уровне рефлексов. — Ладно. - Морозова вздохнула, уперев руки в бока. — Для особых персон лично говорю: - девушка стала говорить чуть тише. — сегодня день рождения Кати. - следующую фразу она сказала строгим тоном, который сам за себя говорил, что Полина не потерпит невыполнение просьбы. — А теперь живо встали, поздравили, собрались и пошли вниз! - она пригрозила указательным пальцем и скрылась за дверью, предварительно хлопнув ею. — Сколько дружим, всегда удивляюсь такому поведению с её стороны. - Петров первый встал и направился в ванную. — Не плюсую, а умножаю, на. - Баша кивнул, зевнув, и улёгся на кровать, закрывая глаза и натягивая одеяло до носа. — Катька, поздравляю. - пробурчал он и отвернулся к стене. — Спасибо что-ли. - она, немного вопросительно нахмурившись, взглянула на кровать Бяши и последовала к выходу, чтобы пройти за подругой. — Вы правда собирайтесь, если хотите поехать, конечно. - она тоже скрылась на дверью.

***

— Вы все едете домой к Петрову. - оповестила Лилия Павловна, заметив идущих ребят, которые следовали к выходу во двор. — А? - это новость точно была неожиданной для самого Антона. Он-то не знал этого. — Вчера я сообщала вашим родителям, что вы приедете. - учительница что-то чиркала в блокноте. — И Карина Михайловна попросила это вам передать, сказала, что что-то приготовит. - она, сделав задумчивое лицо, разглядывала какие-то свои записи, видимо, видя, что что-то не сходится. — И да. - Лилия Павловна взглянула на Антона. — Они с твоей сестрой уехали на какой-то конкурс. — Спасибо, буду знать. - вздохнул Петров. Он хотел сегодня увидеть Олю, обнять её. За эти несколько дней он успел очень за ней заскучать. Так же он понимал, что сестре там, без него, скорее всего, грустно и одиноко. Она, наверняка, часто сидит, смотря в окно, и ждёт, когда он войдёт на территорию двора, чтобы бросится к нему в объятия. Возможно, она даже считает каждый день его отсутствия, позже высчитывая, сколько ещё его не будет. Закидывает маму вопросами на подобии: «Мам, а когда Тоша приедет? Его ещё долго не будет?», а мама, смеясь с привязанности Оли к её брату, отвечала бы: «Скоро, Оль, скоро».

***

— Я не поеду, простите. - Маша остановилась, стоило им только подойти к автобусу. — В каком смысле? - удивился Антон. — Ты-то и отказываешься от праздника? - Рома закатил глаза, говоря с явным сарказмом и скептисом. — Мне нужно остаться. Ещё раз извиняюсь. Пока. - девушка махнула рукой и, повернувшись к друзьям спиной, последовала ко входу в здание. Стоящие в недоумении ребята, глядели на её отделяющийся силуэт, который позже скрылся за порогом. Второй день с ней что-то не так, и даже мало ей знакомые – Макс, Ксюша, Володя – видели, что с ней что-то не так. Видели, что её что-то сильно тревожит. Видели, что она в напряжении. Марьяна, сама по себе, девушка весёлая и вполне оптимистичная, что её практически невозможно представить какой-либо другой. А тут второй день она не такая. И даже не понятно, стоит ли за неё волноваться, или это, в целом, нормально для неё. Может и нормально, но всё равно, как-то её непривычно и тревожно видеть такой. — Что-то с ней точно не так. - прервал несколько минутную тишину Макс. — Америку открыл. - проговорив со скептисом, Рома всплеснул руками, нешироко раскрыв глаза, как бы показывая притворное восхищение. — Ребятки, вы заходите, или как? - громко спросил сидящий за рулём автобуса водитель. Они, ещё раз взглянув на вход в здание, начали поочередно заходить в автобус и усаживаться на места. Машина двинулась и выехала за ворота. Внутри царила тишина. Никто, даже Бяша, не начинал заводить разговоры на какие-либо темы. Просто не хотелось рушить эту атмосферу свободы и спокойствия, которую даже отсутствие Маши не портит. Это не значит, что без Малининой им лучше, нет. Они смирились с тем, что ей нужно побыть одной, подумать. Они волновались за неё из-за поведения, конечно, но... всего чуточку. За окном вновь пролетали знакомые пейзажи. Деревья, которые были ещё зелёными, когда они только ехали на отдых в этот комплекс, сейчас уже сменили одёжку на яркую и пёструю в жёлтых, оранжевых, красных и в некоторых местах коричневых, оттенках. Какие-то листья уже опали, покрывая землю такими же ярими коврами. Погода была немного пасмурная, серая, такая, какая и должна быть в середине осени. Осень – прекрасное время года. Лето, конечно же, любят большее количество людей, но и фанатов осени немало. Если кому-то не нравится это время года за серость, слякоть, лужи, холод, дожди, то другие наоборот – любят её именно за это. Вот например, Антон всегда любил, любит и будет любить осень за все её минусы и плюсы. Да, грязь, да, страшно запачкать обувь, но ведь оно, возможно, того стоит. Виды осенью прекраснейшие. А те моменты, когда начинается Бабье лето, когда паутина, тонкими нитями, блестящими на солнце, летает везде, куда не посмотри – это же прекрасно, сразу начинает чувствоваться что-то из детства. От того, что природа постепенно начинает готовиться ко сну, чтобы пережить суровую зиму, температура воздуха понижается, из-за чего лёгкую одёжку с лета, нужно менять на более тёплую. Но ведь зимой будет холоднее. Лужи, вызванные дождями, можно же видеть не только местом, в которое можно угодить и промочить обувь, но и чем-то для веселья. Всем же когда-то было весело прыгать по этим лужам, пачкать, мочить одежду, за что потом ругали родители. Зато весело. Любите гулять под дождём? Не под лёгким дождичком, который пройдёт через несколько минут, а под сильным ливнем, про который точно можно сказать: «Льёт как из ведра»? Нравится идти по дороге, промокая до нитки, зная, что можно ещё и заболеть? Нравится потом приходить домой, идти принимать горячую ванну, или душ, а потом подходить к окну, или к камину, кутаться в тёплый плед, держа в руках горячий кофе и смотреть на то, как тяжёлые капли продолжают бить по дороге, листьям, крышам и слушать шум ветра и стука этих капель, или же смотреть на огонь в камине и слушать потрескивание дров? Может вы потом и заболеете после прогулок под проливным дождём и холодного ветра, но не всё равно ли? Жизнь-то одна. Потом будет что вспомнить. Вот, они проезжают мимо дороги, по которой, если пойдёшь прямо, то выйдешь к болоту. По недавним рассказам ребят, живущих недалеко, здесь часто можно встретить лягушек, которые раньше там не водились. Недалеко от того болота, так же, иногда видели, пробеющих мимо, волков. Говорят, там красивые виды. Антон хотел бы туда съездить хотя бы раз, чтобы написать картину с, изображённым на ней, пейзажем. А вот дорога, ведущая к озеру. Полина как-то говорила, что пару раз была там. «Водичка там просто...» говорила она, недоговаривая фразу, потому что не могла ни с чем сравнить, но зато она мечтательно вздыхала, что указывало на то, что купаться там хорошо. «А если зимой приехать, то это вообще сказка» добавляла Морозова, погружаясь в воспоминания. Только по её рассказам, Антон представлял себе примерный вид, но всё равно, кажется, что там ещё лучше, ведь про плохие места Полина бы так не говорила. Через какое-то время, автобус подъехал к дороге, которая уже была знакома Антону. Она ведёт на поляну, на которой, зачастую, очень много грибов. Туда Петров приезжал с семьёй ещё до переезда в этот посёлок, в детстве. Грибы там очень разнообразные и все их виды Антон с Олей очень любили. Кстати, если они уже проехали мимо этой дороги, то до посёлка осталось совсем уж немного. Вот уже виднеются заброшенные дома, стоящие на окраине посёлка. Сюда, наверняка, любит, или любил, ходить Бяша с дружками. По какой-то причине, все эти дома, даже те, которые построены из дерева, всё ещё стоят и, практически, не рушатся. Кажется, если сделать какой-то ремонт, то там и жить можно. А они тут уже давно стоят. Деревянные дома не прогнили, что вызывает ещё большее удивление. Оп, а вот уже и поворот к дороге, ведущей в лес, дальше по которой находится и дом Петрова. Менее пяти минут, и они приедут. — Мы уже на подъезде, Бях, встаём. - Рома громко хлопнул в ладоши прямо у лица заснувшего Бяши. Тот вздрогнул, но зато точно проснулся. — Так быстро, на? - потирая глаза и зевая, спрашивает бурят. — Как видишь. - тихо ответил Марк, смотря на дорогу в окно. Он задумчиво смотрел то ли в пустоту, то ли на виды, прислонившись лбом к стеклу. Интересно, а давно ли он так сидит и, вообще, нормально ли ему так сидеть, ведь из-за вибрации, создаваемой автобусом во время езды, ему, возможно, было бы не очень удобно так сидеть. Но, по всей видимости, даже если он уже и давно так сидит, то ему всё равно. Машина остановилась прямо у ворот. Удобно однако. Водитель попросил ребят выходить, отпивая из бутылки из-под воды. Но, судя по тому, как он скривился, можно понять, что там совершенно не обычная вода. — Завтра к 6:30 подъеду. - напоследок сказал мужчина и, завёв двигатель, развернулся и уехал обратно. Ученики начали заходить во двор. Кто-то, кто ещё не видел дом Петровых, шёл и осматривал его. Антон, как хозяин, шёл впереди, вытаскивая из кармана ключи, переданные мамой перед отъездом. «На всякий случай, Антон» строго говорила Карина, когда Антон всё прирекался и не хотел брять ключи, думая, что они ему не понадобятся. Но вот, понадобились, как оказалось. — Поглядим, что там твоя мама для нас подготовила. - Полина поравнялась с Антоном, подходя к входной двери. Парень засунул ключи в замочную скважину, поворачивая их и открывая дверь. Сначала он впустил всех гостей, которых, к слову, слишком много, по его мнению. Он с семьёй, в целом, редко кого звали в гости, а в таком количестве и подавно. Позже, Антон прошёл на кухню, чтобы обнаружить записку с пояснениями – мама всегда оставляет какие-либо записки именно на столе на кухне. Петров так и застыл в проходе на кухню, смотря на заставленный всяким стол. Записку он заметил на холодильнике. «Повеселитесь. Только потом уберите за собой. С любовью. Мама» – было написано на аккуратно вырванном листке в клетку. Почерк был немного неровный, что значит, что мама писала это в спешке. — О-о-о-о, на! - удовлетворённо громко, сказал вошедший Бяша, осматривая всякую всячину на столе. — Антох, я и так любил Тётю Карину, но теперь я её люблю в разы больше. - Рома посмеялся, обнимая Петрова за плечи. Антон же был в шоке. Он даже подумать не мог, что мама может сама такое придумать, да ещё и исполнить в жизни. Он смотрел на стол, на котором стоял торт, видимо испечённый самой Кариной; лёгкие закуски, в виде салатов, сухариков и чипсов; ещё какая-то выпечка; фрукты; и самое главное, что его так удивило – несколько бутылок различного спиртного, начиная от пива, и заканчивая вином. «Где, блять, они его взяли вообще?» думал про себя Антон, снова и снова осматривая всё то, что сегодня, абсолютно точно, будет в желудках его друзей.

***

Музыка летит из колонки, которую Бяша с Ромой принесли с дома Пятифана, отражается от стен, заставляя подчиняться её ритмичности. Какая-то часть напитков уже выпита. Закуски и вовсе почти закончились – остались лишь сухарики и лёгкие салаты, Ах, как же хорошо, что дом является частным и находится в дали от остальных, ведь музыка никому не будет мешать, как бы громко она не играла. Единственные, кому она может как-либо помешать – это какие-нибудь лесные обитатели, коих мало и коим всё равно. В какой-то момент Максим предложил сыграть в парочку игр, чтобы чуть лучше узнать друг друга. Выбор пал на игру «Две правды, одна ложь». Одна из самых простых игр, в которой практически, не нужно напрягаться. Всего лишь назвать три факта о себе, два из которых истинны, а третий лжив. Другие же должны угадать, какой факт является ложью. — Я начинаю. - Володя поднял руку и, когда на него перевели взгляды, призадумался над тем, что бы сказать. — У меня нет матери. У меня нет братьев и сестёр. Моё хобби – гербарии. - он улыбнулся и взглянул на Макса, понимая, что тот знает, какой из фактов является ложью. — Я знаю, что у тебя есть сестра. И это моя любимая Викуша. - выдал Макс, заметив на себе взгляд. Парень улыбнулся, видимо, вспоминая те моменты, когда он играл с этой девушкой, в то время она была ещё маленькая. Воспоминания о ней всегда отдаются теплом в сердце. О Вике знают лишь единицы – семья и Макс, который один раз заглянул в гости к Матюхину, придя без разрешения. По какой-то причине, их семья всегда скрывала существование Виктории. Она не является приёмной, или внебрачной, нет. Вика – не просто сестра Володи, она его близнец. Виктория Матюхина и Владимир Матюхин – близняшки. Максу даже стало как-то тревожно от того, что он разболтал эту информацию. Хотя Володя вроде сам намекнул об этом. Рыжий парень, заметив лёгкую вину на лице друга, кивнул ему, мол, он ничего не сделал и правильно, что рассказал. — Серьёзно?! У тебя есть сестра? - Ксюша выронила стакан с каким-то напитком, который благополучно пролился прямо на неё. — Да, блять! - она быстро поставила стакан на стол и приняла салфетку, которую ей дал Антон. — Сестра – это одно. Но… у тебя нет матери? - аккуратно спросила Катя, в тоне которой чётко прослеживалось сожаление и понимание. — Да. - Володя грустно улыбнулся, потупив взгляд, видимо, вспоминая что-то. — Она пропала, когда мне было всего два года. — И никаких известий? - Катя присела к нему ближе, будто для того, чтобы быть готовой к тому, чтобы его успокоить и поддержать, если что. — Никаких. - он шмыгнул носом, делая глоток кого-то напитка. — Это было в прошлом, поэтому давайте не заострять на этом внимание, а лучше продолжим. - он улыбнулся, будто ничего и не было. — Я следующий. - Рома провёл руками по волосам. — Я 7 раз состоял в отношениях. У меня были проблемы с милицией. Мои отношения с отцом приближенны к идеальным. — В отношениях ты точно был. - одновременно проговорили Полина с Антоном и посмеялись. Антон продолжил. — На счёт милиции. Думаю, какие-то да проблемы у тебя с ними были. — Ну это было легко. - Рома откинулся на спинку дивана, стоящем в гостиной. — То есть плохие отношения с отцом? - уточнила Сеня, которая недавно убрала почти всю влагу с футболки, но на пятно ей было всё равно. — Ужаснейшие. - Рома это говорит спокойно, будто сказанное его не касается. Через ещё какое-то время игры выяснилось, что у каждого были какие-то проблемы с родителями. По всей видимости, это является их связывающей вещью, общая тяжесть, как-либо давящая на них. Судьба их будто специально свела друг с другом. Но зачем? Вопрос, который, пока что, без ответа, или намёка на ответ. Игра продолжалась. Узнаваемых новых фактов становилось больше. Алкоголя, пролитого, порой, не только в организамы подростков, тоже становилось больше. Разбросанные стаканы так же увеличивались в количестве. Вова, совершенно не умеющий пить и незнающий свою норму, уже заснул, сидя рядом с Ксюшей. Полина несла всякий бред, положив голову Кате на плечо. Бяша, совершенно без каких-либо проблем, поддерживал её бредни, иногда вступая с ней в глупый спор, суть которого оба даже не понимали. Катя сидела и смеялась с того, как подвыпившие друзья не могли выговорить некоторые слова. Макс с Ксюшей вели какие-то важные дискуссии, порой спрашивая мнение у Петрова, который с лёгким смешком, не видя серьёзности в их разговорах, отвечал больше шутливо, чем честно. Рома, сидящий с Бяшей, иногда подкидывал ему идей для очередного спора с Морозовой, которые Бяша удачно превращал из шутки в межгалактическую войну с Полиной. Один лишь Марк сидел и выглядил как обычно, не смотря на то, что выпил больше большинства присутствующих. Даже Рома, который "свою норму знает и ни за что не будет выглядеть как алкаш" – по его словам – уже всё же выглядил, как начинающий алкоголик. Марк же выглядит так, будто вовсе не пил и только пришёл. Сидел себе ниже травы, тише воды, не мешая никому и следя за всем цирком, развернувшимся перед ним, как зритель в кинотеатре. — А я знаю ещё факты. - выкрикнула Полина, чуть не упав из-за резкой потери равновесия, вызванной немалым, для девушки, количеством выпитого алкоголя. — Какое-то время назад я была влюблена в девушку. Моё любимое животное – собака. Моё истинное имя – совсем не По-ли-на. - пьяный тон и улыбка на её лице заставляли смеяться, но все, сделав серьёзный вид, начали раздумывать. — Ты же не любишь собак, Поль. - сказал Антон, отпивая апельсиновый сок и немного неловко улыбаясь. — Ве-е-ерно-о. - пьяно протянула Морозова и, посмеявшись, упала на диван, вновь укладываясь на плече Смирновой. Все посмеялись вместе с ней и совершенно не обратили внимания на названные ею факты. Даже Антон, будучи практически трезвым, уже даже не раздумывал над фактами, которые называли ребята, уже считая их просто пьяным бредом.

***

День рождения Кати прошёл на ура, определённо. Все после празднования настолько пьяны, что не могут складно говорить. Кто-то ещё танцует в зале под зажигательные песни. Кто-то уже и вовсе заснул, например, Рома. Пятифан сидит в кресле и, оперевшись на сгиб локтя и положив голову на ладонь, спит, чуть ли не падая вперёд. Бяша с Ксюшей танцует где-то по середине, но, кажется, что скоро он тоже сдастся и упадёт в сон прямо на пол. Сама именинница тоже пританцовывает вместе с Полиной где-то в углу, бросая на Морозову хитрые и при этом полные обожания взгляды. Антон – единственный, кто выпил лишь бокал шампанского – стоял в проходе между гостиной и залом, и скрытно, как вор, собирающийся что-то украсть из-под носа у всех, или как сплетница, охотящаяся на новые сплети, наблюдал за всеми, втихоря смеясь с них. Он провёл взглядом по комнате, встретившись глазами с Марком, который очень не хотел сюда идти. Антон улыбнулся ему вежливой улыбкой, каковой он улыбался Оле, когда та могла чувствовать себя не в своей тарелке. Такой улыбкой он как бы говорил: «Всё нормально, не волнуйся». Олю это успокаивало. На Марке же пока непонятно. Сидоров, стоя около стены напротив Антона, опустил голову, будто задумавшись. Петров же отправился к себе в комнату, ведь в зале, со всеми ему делать уже нечего. Он решил почитать какую-нибудь книгу, которую ещё не читал. Но, как оказалось, подобную книгу не очень-то легко найти. Он пробегался взглядом по корешкам, читая названия, но всегда видел лишь уже знакомые наименование. Он вздохнул, поняв, что почитать у него не получится. Интерес, к уже заученным текстам, пропал. Он подумал пойти в комнату к Оле и включить какую-нибудь кассету или что-нибудь поиграть. Направившись на выход, он остановился в метре от двери из-за того, что та начала открываться. В комнату вошёл Марк, закрыв за собой дверь. — Что-то случилось? Или скучно уже стало? - Антон усмехнулся. Но, увидев серьёзное лицо Сидорова, он опустил уголки губ.«Произошло что-то и правда серьёзное?» подумалось ему. Он уже хотел задать этот вопрос, как Сидоров сделал шаг вперёд, из-за чего Петров наоборот – сделал шаг назад. Посмотрев в глаза напротив, Антон взрогнул. Это взгляд ему совсем не нравится. Он был серьёзным, немного пьяным и слегка озлобленным, но не понравилось Антону не это, а расширенные зрачки и что-то похожее на дымку, будто затянувшую глаза полностью. Он отступил ещё на шаг назад, но Марк больше не приближался, лишь смотря и изучая. И только сейчас до Антона дошло. Почему Петрову раньше не показалось странным трепетное отношение Марка к себе? К другим он относился иначе, но Антон не особо обращал на это внимание, до этого момента. «Бля-я-ять, и что делать?!» сам у себя спрашивал Петров, судорожно соображая. Вдохнув через нос, будто на что-то решаясь, Марк начал смотреть исключительно в голубые глаза Антона. Как бы Сидоров хотел утонуть в этих глазах и не вернуться оттуда – стать частью этих океанов. Знал бы Антон, насколько Марк не хочет его пугать, – как он это делает сейчас – а как раз таки наоборот, но это не получается из-за выпитого алкоголя, который сам подталкивает Сидорова к поступку, который может всё разрушить, а может и наоборот. Знал бы он, насколько Марк чувствует себя неправильным, не таким каким должен быть, больным неизлечимой болезнью. Сидоров вроде бы принял эту часть себя, но всё равно чувствует себя больным на голову. А всё почему? Из-за стереотипов, навязываемых с детства, на счёт того, что люди не могу любить других людей только потому, что те одного с ними пола? Или из-за страха перед обществом и его мнением? Кто вообще решил, что люди, которые могут испытывать любовь не только к противоположному полу, неправильные и являются «ошибкой природы»? Где тот, из-за кого люди себя ненавидят за то, что они, по мнению других, не правильные? Почему это считается противным? Это же тоже норма, ровно так же как и разнополые отношения. М-да, мысли, появляющиеся у Марка в голове, вообще не свойственны для пьяного человека. Да, он не прямо в хлам, как те же Ромка с Бяшей, но всё же разум конкретно затуманен. А может Марк и не пьян вовсе и это ему лишь кажется, из-за того, что он потихоньку сходит с ума? Куда-то его не туда понесло. Он снова направился к Антону, от чего тот опять попятился назад. — М-марк, ты чего? - перешагнув через брошенный рюкзак, спрашивает Антон, почти заикаясь. Ему не ответили. — Марк, ты же не такой. - он помотал головой. Страх. Опять он чувствует этот страх. Антону уже надоело постоянно чего-то пугаться. Он правда как заяц, который, если вдруг что, готов убежать, скрыться. Когда он в конце концов станет смелее? Видимо, никогда. «В тихом омуте черти водятся» просило ответить Марка его пьяное сознание. Но он ничего не ответил, продолжая приближаться к цели. Антон, понимая, что скоро упрётся в стену, вытянул руки в останавливающем жесте. Шаг. И ещё. С каждым шагом он всё больше боится, что выбраться он уже не сможет и с каждым шагом вероятность выбраться и вовсе уменьшается. — Марк, остановись, прошу. - ему казалось, что ещё чуть-чуть и он расплачется, как ребёнок. Антон повторял и повторял его имя, будто сможет им достучаться и убедить Сидорова остановится. Но Марк не останавливался. Антон делает ещё шаг и… Всё. Стена.