Изумрудно-Золотой Дракон.

Эйгону пришлось потратить немало времени, чтобы убедить мать в необходимости этой поездки. Во-первых, он хотел наладить отношения с родственниками, а во-вторых, лорд Ормунд был единственным, кто мог помочь ему создать постоянную армию. Насколько ему было известно, в Староместе уже существовала своя гвардия, и он намеревался увеличить её численность, чтобы она в основном служила ему как королю. Кроме того, в Староместе были легенды, которые Эйгон хотел проверить. Его давно интересовал вопрос: действительно ли Утер Высокая Башня избавился от драконов? Если это так, то каким образом? В библиотеке Красного Замка он не нашёл на него ответа, поэтому надеялся, что сможет найти нужную информацию в Староместе. И желательно, чтобы мать не сопровождала его в этой поездке. Он хотел поговорить с Ормундом и Отто без лишних глаз. — Эйгон, — начала королева Алисента, — ты же понимаешь, что это может быть опасно? — Матушка, в твоем родном доме мне ничто не угрожает, — с улыбкой ответил принц. — Конечно, нет, — ответила королева, одарив сына улыбкой. — Просто я волнуюсь. — Матушка, меня не будет всего месяц, от силы два. За это время вы сможете осуществить два моих плана. — И что же ты придумал на этот раз? — спросила Алисента, отпивая сок. — Я думаю, что нам с Хелейной и Эймондом пора подобрать свиту. — Ты хочешь, чтобы я пригласила детей великих лордов? — уточнила королева. — Не только лордов, но и их вассалов. Я хочу, чтобы вы отправили письма во все дома Вестероса, — пристально глядя на мать, сказал принц. — Погоди, ты хочешь сказать… — Алисента даже не знала, что и думать. — Да, матушка, — кивнул Эйгон. — Во все! — Эйгон, но это же… — Матушка, я прекрасно понимаю, что с Дорном у нас была война за Ступени, но это была война Корлиса Велариона и Деймона Таргариена, а не наша. К тому же король давно хочет наладить отношения с Дорном. Это будет первым шагом к примирению, если кто-то из важных домов согласится. — А если нет? — Тогда будем искать другой способ, — пожал он плечами. Эйгон никогда не опускал руки. Если что-то не получалось с первого раза, он думал над ошибками и пробовал снова. — Что ж, я согласна на Дорн и готова принять людей из Долины и Севера, но зачем нам Железные острова? Эйгон, зачем тебе эти пираты? — Скажем так, я не хочу, чтобы кто-либо подумал, будто мы намеренно оскорбляем Великий Дом и его вассалов. Если мы рассылаем письма во все уголки Семи Королевств, то нельзя забывать и о самом мрачном его уголке. Алисента сочла это разумным. Что ж, она отправит письма в дом Грейнджоев, а также их сильнейшим вассалам. Но она будет молиться Семерым, чтобы никто не согласился. Как представительница дома, который не раз в прошлом подвергался нападению железнорождённых, она всей душой ненавидела этих мерзких пиратов. — Хорошо, а что за второй план? — Настало время построить благотворительный комплекс. В него войдут школа, лечебница и бесплатная кухня. Если мастер над монетой будет не согласен, скажи, что Хайтауэры возьмут содержание на себя. — Я думала, что ты собираешься проводить канализацию. Мы вроде недавно говорили об этом. Или ты передумал? — Алисенте было интересно, почему сын изменил своим планам. Ведь весь год он только и говорил, что надо что-то делать с чистотой в столице. — Не передумал, но сейчас мы не сможем продвинуть два проекта одновременно. Банально не хватит денег. Не забывай, матушка, что помимо общественной жизни, есть ещё и теневая. Я не собираюсь так просто оставлять её. — Я поняла! — вздохнула Алисента. Алисента не стремилась знать о теневой стороне жизни своего сына, но как мать она была обязана это делать. Тем не менее, она старалась не углубляться в эту тему, что приносило ей успокоение. Она была уверена, что дела идут хорошо, и этого было достаточно. Если Эйгону требовался совет, она всегда была рядом, а в остальном ему помогали Тиланд Ланнистер и Ларис Стронг. Недавно к их команде присоединился мастер над законами, лорд Уайт. Теперь, по словам Эйгона, дела можно было вести гораздо спокойнее. Алисента знала, что сын давно вынашивает идею создания гильдии убийц, преданной только ему и его близким. Когда она впервые услышала об этом, её охватил ужас, но она взяла себя в руки. Она обещала всегда поддерживать сына, и она сдержит свое слово, даже в таких сложных делах. — Братик, я не хочу свиту! — хныкала Хелейна. Алисента вздохнула. Её дочь не любит посторонних и с трудом выносит даже своих служанок. В целом, Хелейна — милая и весёлая девочка, но только в кругу семьи. С теми, кого она видит впервые, она начинает краснеть и заикаться. — Хела, мы не можем всегда быть вместе. Когда-нибудь мы вырастем, и у каждого из нас будут свои увлечения. Может быть, ты все же дашь шанс будущим фрейлинам? Может быть, кто-то тебе понравится, и ты сможешь найти подруг, — предложил Эйгон. Алисента тоже на это надеялась. Её дочери уже восемь лет, но она не общается ни с кем, кроме братьев. Поэтому идея Эйгона о свите не казалась такой уж плохой. — Ну ладно, — надув губки, сказала принцесса. — Отец, вероятно, захочет, чтобы наши племянники прибыли ко двору, — справедливо заметил Эймонд. Алисента едва заметно поморщилась. Эймонд ещё так молод, но он уже начинает понимать многое. Например, то, что Визерис больше любит своих внуков, чем детей. И хотя она и Эйгон стараются, чтобы дети этого не заметили, они всё равно всё понимают. — Пока не спадёт риск заболевания на Дрифмарке, Рейнира не будет рисковать сыновьями, — сказал Эйгон. — Так что у нас есть месяц. Я как раз вернусь, когда дети лордов приедут. — Хорошо, Эйгон. Раз ты так хочешь, я поговорю с королём, — согласилась Алисента. И она сдержала своё слово. После ужина она поговорила с Визерисом, который дал добро на поездку сына. Эйгон начал собираться. Он мог бы долететь и на Мидасе, благо с его драконом это было бы быстро, но Алисента настояла, чтобы его сопровождала стража. Ведь он принц, а не какой-то простолюдин. Сборы заняли целый день, но ради матери пришлось потерпеть. На следующий день он отправился в путь. В дороге ему пришлось ехать на коне, а его дракон Мидас летел над ними, выражая своё недовольство громким рокотом. Всю дорогу Эйгону приходилось успокаивать своего верного друга, говоря, что они обязательно вернутся вместе. Эйгон прекрасно понимал состояние своего дракона, его эмоции и чувства. Он чувствовал своего дракона даже на расстоянии. Что касается их связи, то, похоже, здесь действительно присутствовала магия. Эйгон не только осознавал состояние своего верного друга, но и мог мысленно с ним общаться. Стоило ему обратиться к дракону, как тот на некоторое время успокаивался. Но только на время. Всё же характер у него был ужасный, как и у его хозяина. В этом мире Мидас значительно отличался от своего канонического воплощения. И дело не только в имени — он был гораздо крупнее и быстрее, чем в первоисточнике. Эйгон предполагал, что это связано с тем, что тело принца занял другой человек. Возможно, если бы ему не удалось переродиться, канон повторился бы. Однако, он и так повторится, если Эйгон не найдёт способ изменить некоторые ключевые моменты. И желательно сделать это до того, как умрёт Визерис. Война им не нужна. Он рассматривал её лишь как крайний вариант. Если ему не удастся создать гильдию убийц или если она окажется недостаточно сильной, чтобы уничтожить его сестру и её отпрысков, придётся прибегнуть к крайним мерам. А именно, к войне, которая может привести к гибели не только людей, но и драконов. Эйгон должен занять трон, но он не хотел, чтобы драконы пострадали. Поэтому ему необходимо найти способ минимизировать использование драконов в войне, по крайней мере с его стороны. В такой ситуации было бы разумно задуматься о создании пушек, но он не был уверен, как их делать. В юности, он увлекался книгами о средневековом оружии, но это не означало, что у него было достаточно знаний, чтобы создать что-то подобное. Тем не менее, он считал, что стоит попытаться. Для этого ему был нужен человек, готовый рискнуть и взяться за это дело. Желательно, чтобы это был кто-то из Хайтауэров. Эйгон не всегда мог прилетать в Старомест, а письмам он не доверял. Воронов можно перехватить, поэтому ему был нужен человек, который мог бы доставлять послания непосредственно в руки лорда. Если ему повезёт, то один из его дядей мог бы подойти для этой роли. — Мой принц, скоро мы достигнем постоялого двора, — сказал один из рыцарей. — Можем там отдохнуть, а затем снова продолжить путь. Эйгон молча кивнул, размышляя о том, сколько шума может создать Мидас. Эта ящерица, когда находится в дурном настроении, способна на самые неожиданные поступки. Нет, конечно, он не будет сжигать дома или пожирать людей и скот, но точно напугает многих. «Пожалуйста, приятель, веди себя прилично», — мысленно попросил Эйгон. И снова почувствовал волну негодования, прокатившуюся по его телу. Ну что за капризы? - «Если ты будешь хорошо себя вести, то как только мы прибудем в Старомест, обязательно полетаем. Я тебе обещаю». По телу снова прошлась недовольная волна, но в этот раз она была приправлена небольшим согласием. Да, разбаловал он своего дракона, ох и разбаловал, а хотя ему простительно. Мидас слишком великолепен, чтобы не баловать его. Приятная волна согласия разлилась в его сердце. Как же он любит, когда его хвалят! Пожалуй, стоит поискать барда, который напишет для этого ящера песню. Нужно же как-то порадовать своего друга. — Мой принц, мы подъезжаем, — произнес сир Стэнворд. Это был крепкий мужчина с неприятным лицом и маленькими бегающими глазками, которые выдавали его беспокойство. По приказу самого принца, Ларис Стронг не только занимался его теневыми делами, но и провел проверку среди его окружения. Эйгон хотел знать, кто окружает его и его семью. И отчет, который он получил, ему не понравился. Например, среди служанок его матери были обнаружены шпионы Отто Хайтауэра. И хотя Эйгон готов был закрыть на это глаза, пусть и с неохотой, его крайне раздражало, что его братьев и сестру окружают люди Деймона Таргариена. И он сам не был исключением из этого правила. К счастью, злоумышленники не смогли проникнуть в тайны, которые он оберегал, однако само их присутствие вызывало у него раздражение. Когда Старомест предоставит ему новых людей, он постепенно избавится от них. Лучше уж терпеть людей своего деда, чем дядю, хотя, возможно, он бы и от них избавился. Эйгон может терпеть только тех, в ком он уверен, а остальные могут идти куда подальше. Когда они подъехали к постоялому двору, их встретил хозяин. Его лицо заметно побледнело, когда позади рыцарей приземлился Мидас. — Здравствуйте, вы, должно быть, хозяин? — вопросительно взглянул на мужчину Эйгон. — Да, ваша светлость, — запинаясь, ответил бедолага. — Рады приветствовать вас в нашем постоялом дворе. — Отлично! — Эйгон кивнул Жаку, который передал ему увесистый кошель. — Нам нужны комнаты, еда и напитки. Также присмотрите за нашими лошадьми. А моему дракону принесите десять молодых баранов. Здесь должно хватить на всё. Эйгон передал мужчине набитый монетами кошель, и тот сразу принялся кланяться. — Конечно, ваша светлость! — тарахтел он. — Вы останетесь довольны нашим двором. Но позвольте спросить... — Мидас вас не потревожит, если не будете к нему лезть. Баранов приведите и привяжите недалеко. Ясно? — Да, ваша светлость! — ещё раз сказал мужчина. Их компания вошла в таверну, и рыцари с любопытством стали осматривать обстановку. Зал был заполнен столами и посетителями. Эйгон расположился за свободным столом, а рыцари заняли места неподалёку. Спустя несколько мгновений к ним подошла очаровательная девушка четырнадцати лет, держа в руках поднос с кубками вина. Пока она расставляла их, Эйгон заметил, что Стэнворд пристально смотрит на девушку, и ему это совсем не понравилось. — Вам ещё что-нибудь понадобится, ваша светлость? — осведомился хозяин, когда девушка удалилась. — Горячую воду для умывания, — ответил принц. — И проследите, чтобы вода была очень горячей. Эйгон не знал, как в каноне, но в этом мире он просто обожал кипяток для умывания. Любая другая температура казалась ему холодной. Также он мог часами сидеть около камина в опасной близости от огня, и с ним ничего не происходило. А иногда, когда компанию ему составляли братья и сестра, Эйгон мог издавать звуки, которые напоминали рокот или курлыканье дракона. Похоже, некоторые слухи не врали. Таргариены действительно отличались от обычных людей. Ему даже стало интересно, правдивы ли легенды о том, что валирийцы произошли от дракона? Или когда-то давно существовала раса драколюдов? Всякое может быть! Эйгон уже не узнает об этом, ведь большинство тайн погребено под вулканами, а он не настолько глуп, чтобы лезть в Валирию ради удовлетворения своего любопытства. Безусловно, Эйгон планирует не только воссоединиться со своими родственниками в Староместе, но и проверить некоторые предания. Однако, если быть честным, Старомест гораздо более безопасен, чем Валирия. И если история с принцессой Элейной правдива, то Валирия стала небезопасной даже для своих жителей. Возможно, когда-нибудь, когда Эйгон создаст флот, превосходящий флот Веларионов, он организует экспедицию в Валирию. Но даже тогда он десять раз подумает, стоит ли игра свеч. Нет смысла рисковать жизнями людей ради призрачных богатств, которые, вероятно, уже превратились в пепел. Нет, богатства он создаст здесь и сейчас. Ему не нужны тайны Валирии, чтобы возвысить свой Дом. Если бы Рейнира не была столь недальновидной, она бы давно возвысила Таргариенов, занимаясь торговлей драконьим стеклом и костью. Да, стекло — это не сталь, но оно также высоко ценится. А из кости можно создать множество ювелирных изделий. Нужно лишь проявить фантазию. Но его дорогая сестра даже слушать его не станет. Она слишком упряма и недальновидна. Касательно истории Староместа, это лишь дополнительный плюс. Если он не обнаружит ничего, то не будет сильно расстраиваться. Главное, чтобы он смог заслужить доверие лорда Хайтауэра и его брата. — Мой господин, мы не продолжим путь? — спросил Жак. — До Староместа ещё несколько часов пути. — Нет, Жак, — ответил принц, покачав головой. — Мы останемся здесь до утра. Нам нужно отдохнуть, да и мой дракон очень устал. После сытного обеда Эйгона проводили в комнату, где быстро поставили бадью, наполненную кипятком. Когда слуги ушли, Эйгон разделся и с удовольствием погрузился в горячую воду. С шести лет он перестал пользоваться услугами слуг, когда дело касалось принятия ванны. В его детском теле жил взрослый мужчина, который терпеть не мог, когда с ним обращались как с инвалидом. Вымывшись, Эйгон переоделся в чистое. Так как уже начинало смеркаться, он решил почитать перед сном. К счастью, Жак знал о любви принца к чтению перед сном и принёс несколько книг. Но едва он погрузился в чтение, как почувствовал что-то неладное. Словно что-то тревожное. Эйгон захлопнул книгу и вышел из комнаты. — Мой принц, что-то случилось? — удивлённо спросил рыцарь, охранявший его покои. Взглянув на него, принц узнал в нём сира Роджера, из Речных Земель. На вопрос Эйгон не ответил, потому что сам не понимал, что происходит. Но что-то определённо было не так. — Где Стэнворд? — напряжённо спросил принц. Он не знал, почему задал этот вопрос, но что-то подсказывало ему, что этот тип как-то связан с его беспокойством. — Он недавно ушёл. Мой принц? Чёрт! Эйгон, не обращая внимания на рыцаря, быстро направился на поиски этого негодяя. Интуиция вела его наружу. Если его догадки верны, то этому мерзавцу не жить. — Мой принц, что же произошло? — спросил запыхавшийся Роджер, догоняя Эйгона. Принц поднял руку, призывая к тишине, и прислушался. И тут... едва слышные всхлипывания... Эйгон не мог объяснить, как его ноги привели его и рыцаря к большому стогу сена, находившемуся в десяти милях от конюшни. И там... Стэнворд, всем своим весом навалившись на девушку, которая приносила им напитки, предпринял попытку справиться с завязками на своих штанах, одновременно зажимая ей рот. — Потерпи, милая, — прохрипел он, охваченный возбуждением. — Ты испытаешь ни с чем не сравнимое наслаждение. — Я так не думаю! — прорычал Эйгон. Стэнворд притих, но Эйгона это уже не беспокоило. — Взять его! Роджер незамедлительно выполнил приказ. Он схватил Стэнворда за ворот и оттащил его от девушки, приставив к его горлу меч. Этот негодяй, вероятно, оставил меч, чтобы не мешал ему развлекаться. Мерзавец. Эйгон с отвращением отвернулся от этого человека и посмотрел на девушку. Боги, она ведь ещё только начала входить в возраст «созревания». У девушки были каштановые волосы и бездонные карие глаза, которые смотрели на него со страхом и надеждой. Лицо её было заплакано, а на щеке виднелся отчётливый след от удара. Этот негодяй ещё и ударил её, чтобы она не сопротивлялась? Губы девушки были искусаны, а на шее виднелся ярко-красный след. Эйгон чувствовал, как в нём закипает гнев, обнажая его клыки. С прошлой жизни он испытывал яростную ненависть к насильникам и педофилам. У него были на то свои причины. Когда он был местным авторитетом, у него был друг, с которым они прошли через многое. У Сашки была прекрасная жена и дочь примерно того же возраста, что и девушка, сидящая перед ним. Оля, так звали эту девочку, была ему как родная, и когда с ней случилось несчастье, он не мог оставаться в стороне. Однажды Олю поймали местные хулиганы, когда она возвращалась с подругами из кинотеатра. Эти негодяи "развлекались" с девушками до глубокой ночи, а затем выбросили их на обочину, обнажённых и израненных. Кто-то помог девушкам и вызвал скорую помощь, но когда Андрей и Саша приехали, они были в ужасе. Олю и её подруг не просто изнасиловали, но и подвергли жестоким издевательствам. На их коже были следы от окурков, некоторые из девушек были изнасилованы с использованием бутылки, что привело к разрывам и выбитым зубам из-за сопротивления. А Оля... Оле не повезло больше всех. Её насиловали сначала по очереди, а затем все вместе. Но и этого им показалось мало. Один из этих мерзавцев прижёг сигаретой лицо девочки. Эйгон до сих пор помнит взгляд Оли. Безжизненный. В её глазах не было прежнего задора. От весёлой девочки не осталось и следа, она смотрела в одну точку и не реагировала на слова. Позже врач сказал, что у девочки был шок, и нет никаких гарантий, что она придёт в себя. Саня пообещал себе, что увезёт дочь в другую страну, где она, возможно, поправится. Но сначала он хотел отомстить. И Андрей помог ему в этом. Они с Саней нашли этих негодяев и сделали с ними то, что они заслужили.  Сначала этих людей долго избивали в их же подвале. Затем кто-то из "быков" нашёл там утюг, и они в полной мере испытали на себе то, что чувствовали девушки, когда их прижигали сигаретами. В конце концов, этих людей просто привязали к стульям, надели на голову пакеты и задушили. Ни Андрей, ни Саня ни о чём не сожалели. Они очистили улицы от преступности, и это главное. И вот сейчас Эйгон испытывает те же чувства, что и в прошлой жизни. Он смотрит на девочку, которая прикрывает руками разорванный верх платья, и старается не напугать её. — Он ничего не успел тебе сделать? — мягко спрашивает принц. — Нет, — со слезами на глазах отвечает девочка. — Он не успел. — Ваша светлость, не верьте этой шлюхе! — кричит мужчина. — Она сама зазывала! — Нет! Нет! — в ужасе кричит девочка и, не сдержавшись, бросается к Эйгону. Она падает на колени и в отчаянии смотрит на него. Если бы она не закрывала руками разорванное платье, то, вероятно, схватила бы его за пояс. — Ваша светлость, он силой привёл меня сюда! — говорит она. — Я должна была помочь напоить коней по приказу хозяина, но он выследил меня и, схватив сзади, потащил сюда. Я даже не успела ничего сделать. Пожалуйста, поверьте мне! Я не виновата! Эйгон видит, как девочка трясётся от страха, и злится ещё больше. Нет, такое поведение нельзя подделать. Но он не может обвинить рыцаря только на основании слов простолюдинки. К счастью, у него есть отличный детектор лжи. Спасибо, дяде Деймону. — Встань, — произнёс Эйгон с нежностью, поднимая девочку на ноги. — Не сомневайся, я узнаю правду. У меня есть замечательный способ понять, кто из вас говорит искренне. — Мой принц, я — Золотой Плащ! — закричало ничтожество. — Вы не можете доверять словам этой суки... Сильный удар в голову, и человек падает на землю. Похоже, сир Роджер не смог сдержаться. Этот человек давно служит в городской гвардии, а недавно начал охранять принца. Он зарекомендовал себя как настоящий рыцарь — честный, преданный и справедливый. Эйгону стоит присмотреться к нему. Может, из него выйдет толк. — Вот сейчас и узнаем! — равнодушно сказал принц. — Мидас! Стоило лишь произнести имя дракона, как он тотчас же предстал перед нами. Девочка испуганно вскрикнула и поспешила укрыться за спиной принца. Последний заметно побледнел, но не двинулся с места. В этот момент Эйгон заметил, что к ним приближаются другие рыцари и посетители таверны. — Что во имя Семерых здесь происходит? — в недоумении вопрошал хозяин таверны, переводя взгляд с принца на девочку, скрывшуюся за его спиной. — А вот это мы сейчас и узнаем, — ответил Эйгон и обратился к дракону. — Fy ffrind, os gwelwch yn dda fy helpu i . Dod o hyd allan os y person hwn yn dweud y gwir.* Мидас издал утвердительный рык и повернул голову в сторону Стэнворда, который стоял на коленях и с первобытным страхом смотрел на дракона. — Что ж, сир Стэнворд, повторите моему дракону то, что вы сказали мне, — с холодной улыбкой произнёс Эйгон. — Я... Ваша светлость... Прошу вас... Не надо... — пролепетал Стэнворд, пытаясь подняться с колен. — Не надо что? — хладнокровно переспросил принц. — Не надо ли стращать вас драконом? Или, возможно, не стоит узнавать правду, которая порочит ваше рыцарское имя? Сир Роджер, подведите этого человека как можно ближе к Мидасу. Мой дракон прекрасно чует ложь. — Да, мой принц! — сказал рыцарь и, не обращая внимания на мольбы преступника, подвёл его к дракону. — Молю, ваша светлость! — кричал Стэнворд, пытаясь отползти от золотого монстра и его острых клыков. — Я признаю, что хотел овладеть этой девкой. Она мне слишком понравилась, но она не хотела добровольно, и тогда я решил взять своё. Молю о пощаде! Позвольте мне надеть чёрное! Молю, мой принц! Стэнворд взглянул на принца, но увидел лишь холодные фиолетовые глаза. Ему даже показалось, что зрачки принца стали похожи на щёлочки. — Пощады? — от холодного голоса принца, казалось, можно было замёрзнуть. — Я не собираюсь порочить Ночной Дозор таким сбродом, как ты. Сир Роджер, какое наказание предусмотрено за попытку изнасилования? — Кастрация, мой принц! — будничным голосом, как будто речь шла о погоде, произнёс рыцарь. - Тогда приговор ясен! - сказал Эйгон и, посмотрев на дракона, воскликнул. - Mae'n eich un chi!** Мидас обратил свой взор на человека и издал грозный рык. Он прекрасно ощущал эмоции своего наездника. Этот червяк чем-то разгневал его, настолько, что наездник призвал его вмешаться, и Мидас не мог подвести своего друга. Раз наездник не произнёс ни слова, значит, он не желает быстрой смерти этому червю. Что ж, Мидас разделял это мнение. Не тратя времени даром, Мидас бросился вперёд, и вот уже червь лишился одной руки. — А-а-а-а-а! — крик боли, вероятно, был слышен за многие мили. Мидас выплюнул оторванную руку и тут же откусил ногу. Эйгон безучастно наблюдал, как его дракон откусывает от человека кусок за куском. За его спиной девочка сжимала его плечо, но не пыталась отстраниться. Хм… Похоже, она не боится его. Хотя ему было всё равно, боится она его или нет. Когда от ублюдка осталось только туловище и голова, которая захлёбывалась кровью, Эйгон крикнул: - Digon!*** Мидас покорно отпрянул от червя, с отвращением выплёвывая остатки его плоти. Вкус этого червя был невыносим. Ему срочно требовалось перебить этот вкус, съев пару оленей. Окинув взглядом своего всадника и заметив его согласный кивок, Мидас расправил крылья и устремился ввысь. — Прижгите его раны, а его самого подвесьте в клетке на ближайшем дереве, — распорядился принц, обращаясь к рыцарям. Воины кивнули и приступили к выполнению приказа. Эйгон, ощущая удовлетворение, решил вернуться в свои покои. Глядя на девочку, которая дрожала от страха, но при этом смотрела на него с благодарностью, он понял, что не может оставить её здесь. — Пойдёшь со мной! — произнёс он и, не оглядываясь больше ни на кого, вернулся в свои покои.