Эхо вдохновения

Сокджин медленно открыл глаза. Голова гудела, в висках стучало, а сознание было мутным. Он повернулся на бок и замер. Рядом с ним, на краю кровати, сидел мужчина. Незнакомец. Сердце Джина бешено заколотилось. — Ты кто? — голос сорвался, и он инстинктивно отодвинулся. Мужчина поднял взгляд, в котором было нечто странное — одновременно и печаль, и любовь, и усталость. — Джин, это я... Намджун. Твой муж, — мужчина заговорил мягко, будто боялся испугать его еще больше. — Ты попал в автокатастрофу десять лет назад. С тех пор ты многое забыл... Джин непонимающе заморгал. Муж? Автокатастрофа? Сердце колотилось все сильнее. Он ничего не понимал. — Что ты несешь? — выпалил он. — Я не помню тебя. Намджун тяжело вздохнул и осторожно сел рядом с ним. — Ты получил серьезную травму головы, — продолжил Намджун. — Твоя память разрушена. Ты не помнишь ничего с двадцатилетнего возраста... Эти слова ударили как молот. Джин схватился за голову, пытаясь собрать в единое целое разбросанные осколки воспоминаний, но все, что находил — это пустота. Несколько дней спустя, Джин сидел напротив Чон Чонгука, своего нейропсихолога. Чонгук был молчалив и сосредоточен, но в его глазах всегда читалась искренняя забота. — Твоя память может не вернуться полностью, — объяснил Чонгук, вручая Джину маленькую камеру. — Я хочу, чтобы ты каждый день записывал свои мысли. Это поможет фиксировать прогресс. Но... не говори Намджуну. Я буду звонить тебе каждое утро, чтобы напомнить посмотреть видео. Это важно. Сокджин с недоумением принял камеру, чувствуя, как гложет внутренний вопрос: почему это должно быть тайной? Однако доверие к доктору перевешивало сомнения. — Почему мне нельзя говорить об этом Намджуну? Чонгук сделал паузу, опустив глаза: «Намджун, возможно, скрыл от тебя детали той ночи. Он сказал, что это была автокатастрофа, но на самом деле... на тебя напали. Ты был найден возле отеля рядом с аэропортом. Полиция не смогла найти виновного.» Джин почувствовал, как холод прокрался вдоль позвоночника. Он попытался сконцентрироваться, но только размытые образы всплывали в его сознании. Прощаясь с врачом, Джин еще раз обдумывал его слова. Почему он должен скрывать что-то от Намджуна? Что-то внутри его нарастало — беспокойство, смутное ощущение, что что-то не сходится. Но Чонгук говорил решительно, и Джин не мог не верить ему. Проходили недели. Джин ежедневно записывал свои мысли на камеру. Временами он смотрел старые записи, пытаясь зацепиться за что-то знакомое, но память все еще не возвращалась. Только иногда, в глубинах его сознания, всплывали образы. Однажды, после особенно тяжелого дня, в голове Джина всплыло имя: «Тэхен». Рыжеволосый парень с яркой улыбкой. — Кто такой Тэхен? — спросил он у Намджуна за ужином. Тот на мгновение замер, затем ответил спокойно, но с холодком в голосе: «Это был твой друг. Но когда ты потерял память, он не смог справиться и исчез из твоей жизни.» Джин кивнул, хотя что-то в этой истории казалось ему странным. Спустя несколько дней, очередной образ пронзил его сознание, как острое лезвие: «Хосок». Имя, которое вызвало ужас. — Я вспомнил имя, — сказал он Чонгуку на приеме, дрожа. — Хосок...может он как-то связан с нападением на меня? Чонгук нахмурился, но затем неожиданно подошел к Джину, сел рядом и обнял, притянув к себе, словно пытаясь защитить от этого воспоминания. — Все будет хорошо, — прошептал он ему на ухо, его губы оказались так близко к лицу Джина. Их взгляды пересеклись, и на миг между ними вспыхнуло напряжение, которого не было раньше. Почти поцелуй. Джин резко отпрянул, его сердце билось слишком быстро. — Прости, — Чонгук отстранился, и его лицо залилось краской. Он отвернулся, в его взгляде было столько боли и смущения. Джин не знал, что сказать. Это сбило его с толку. Он поспешно встал, чувствуя, как его мысли спутались еще больше. Через несколько дней Чонгук позвонил ему, голос его был напряжен. — Я больше не смогу тебя лечить, — сказал он. — Я запутался в своих чувствах... Это неправильно. — О чем вы? — Джин был в растерянности, его чувства кипели. — Я не должен был позволять себе испытывать... это к тебе, — Чонгук замолчал, затем выдохнул и продолжил. — Это конец. Джин почувствовал, как что-то рушится внутри него. Разговор с Чонгуком закончился, но боль осталась. ……………… После разговора с Чонгуком Джин не находил себе места. Его сознание было затуманено, и он никак не мог унять чувство, что всё вокруг него — иллюзия, в которой что-то глубоко неправильно. Однако через несколько недель после того, как Чонгук отказался продолжать лечение, Джин случайно наткнулся на документы в старом ящике письменного стола. Среди множества бумаг одно слово сразу бросилось ему в глаза: «Реабилитационный центр». Джин изучил бумаги, и, чем больше он читал, тем больше его охватывал ужас. Оказалось, что спустя несколько лет после того, как он подвергся нападению, Намджун поместил его в реабилитационный центр. Более того, они развелись. Мысль о том, что его бросили в таком состоянии, казалась ему невыносимой. Намджун оставил его. Но затем вернулся. Почему? И почему он ничего не помнит? Джин продолжил читать и нашёл заметки о посещениях центра. Среди записей было ещё одно имя: «Тэхен». Этот человек пытался связаться с ним, когда он был в реабилитационном центре. И это было недавнее открытие, которое захватило его полностью. Кто этот Тэхен, и почему Намджун сказал, что он исчез из его жизни? В голове вертелись вопросы, но ответов не было. Джин начал искать способы связаться с Тэхеном. Он искал старые контакты, пока наконец не нашёл номер телефона. С замиранием сердца он позвонил. — Алло? — голос на другом конце провода был мягким, но явно удивлённым. — Это... Джин? — Да. Мне нужно встретиться с тобой, — Джин проглотил ком в горле. Он хотел услышать правду. Они встретились в маленьком кафе на окраине города. Тэхен выглядел иначе, чем Джин его представлял: усталые глаза, изогнутые тонкие пальцы, но взгляд, полный грусти и сожаления. — Ты ничего не помнишь, правда? — начал Тэхен, поднимая чашку кофе к губам. — Почти ничего. Но я помню тебя... частично. Тэхен нервно хмыкнул и взглянул на стол, его пальцы скользили по краю чашки. — Ты был в реабилитационном центре, и я пытался увидеться с тобой... но Намджун запретил мне. — Тэхен поднял на него глаза. — И ещё…До того, как на тебя напали... — Тэхен замолчал, собираясь с мыслями. — У тебя был роман. Ты встречался с кем-то, но не с Намджуном. Я думал, что у тебя всё получится, но, когда произошло нападение, всё изменилось. Джин вздрогнул. Роман? Он? До сих пор его жизнь казалась хаотичным клубком, который никак не мог развязаться. — Но это ещё не всё, — Тэхен продолжил, голос его дрожал. — После нападения... Намджун и я... — он отвёл взгляд. — Мы сблизились на почве общей боли. Мы спали вместе один раз. Эти слова ударили Джина, как молот. Он вцепился в столешницу, пытаясь осмыслить услышанное. — Я не могу представить, как тебе сейчас, но есть ещё кое-что... — Тэхен достал из кармана сложенное письмо и протянул его Джину. — Это от Намджуна. Он попросил меня передать его тебе, если ты когда-нибудь достаточно поправишься, чтобы прочесть. Руки Джина дрожали, когда он взял письмо. Слова Намджуна были полны любви, но также и горечи. Намджун признавался, что больше не мог быть рядом с Джином, потому что начал его бояться. Бояться человека, который потерял себя. «Я люблю тебя, но я не могу больше жить в постоянном страхе. Я должен был оставить тебя, чтобы сохранить самого себя», — писал Намджун. Сердце Джина колотилось, эмоции захлёстывали. Как это возможно? Как он мог не помнить такую важную часть своей жизни? Позже, вернувшись домой, Джин сидел напротив «Намджуна», с которым жил все эти месяцы. Он больше не мог терпеть неведения и решил показать видео, которые снимал по совету Чонгука. Видео, которые должны были помочь разобраться в прошлом. — Ты должен это увидеть, — сказал Джин, включая запись. Однако реакция «Намджуна» была неожиданной. Его лицо исказилось гневом. — Ты изменяешь мне с Чонгуком? — резко выпалил он, вставая из-за стола. — Ты скрывал камеру от меня и встречался с ним за моей спиной! Джин растерянно посмотрел на него: «О чём ты говоришь? Это было для моего лечения...» Но «Намджун» не слушал. Вспыхнувшая ревность буквально захлестнула его. В ярости он ударил Джина по лицу, и тот упал на пол, почувствовав прилив боли и ужаса. «Намджун» вышел из дома, хлопнув дверью, оставив Джина одного, ошеломлённого. Позже, отчаянно пытаясь осмыслить произошедшее, Джин позвонил Тэхену. — Намджун… он… — начал Джин, запинаясь. — Он ударил меня. — Подожди, что? — Тэхен в голосе был явно удивлён. — Но Намджун сказал мне, что он не видел тебя несколько лет. Слова словно обрушились на Джина. Холодный пот прошёлся по его спине. — Но... мы живём вместе... — Джин замер, осознавая правду. — Кто этот человек, если это не Намджун? Тэхен замолчал на другом конце линии, а затем сказал тихо: «Ты должен немедленно уйти оттуда.» Но прежде чем Джин успел что-то предпринять, «Намджун» вернулся. Джин ощутил, как сильная рука снова резко толкнула его на пол. Всё вокруг него померкло, и в последний момент перед тем, как сознание покинуло его, он успел понять только одно: этот человек, который называл себя его мужем, не был тем, кем казался. …………………….. Джин снова проснулся с неприятным ощущением пустоты в голове. Мгновенно знакомое чувство беспомощности обрушилось на него, заставляя сердце болезненно сжаться. Он огляделся вокруг, пытаясь зацепиться за хоть какой-то след вчерашнего дня, но в памяти была лишь темнота. Всё начиналось как обычно: незнакомое утро в, казалось бы, привычном месте, но без ответа на главный вопрос — кем он был? В углу комнаты стоял фотоаппарат, чуть пыльный, но явно часто используемый. Джин подошёл к нему, запуская воспроизведение последней записи. На экране возник он сам, с немного усталым, но довольным выражением лица. — Я люблю Намджуна, — говорил он в камеру, и в голосе звучала абсолютная уверенность. — Мы столько прошли вместе, и я хочу связать свою жизнь с ним. Джин замер. Что-то в этом казалось неправильным. Намджун… Но почему-то, несмотря на ясные слова, его сердце билось тревожно. Воспоминания о реальной любви к этому человеку казались далекими и чужими. Прежде чем Джин успел погрузиться в собственные мысли, раздался звонок. На дисплее высветилось имя: «Намджун.» — Доброе утро, — раздался из трубки. — Надеюсь, ты готов? Собирай вещи. Мы уезжаем вечером, будет небольшая поездка. Это поможет тебе расслабиться. — Куда мы едем? — спросил Джин, пытаясь сохранять спокойствие, но чувствуя, как растёт беспокойство. — Это сюрприз, — загадочно ответил «Намджун». — Всё, что тебе нужно — это собрать сумку и ждать меня. Джин не мог избавиться от ощущения, что что-то не так. Однако, как и каждое утро, он верил словам «Намджуна», не имея другого выбора. Той же ночью, когда Джин собирал сумку, «Намджун» встретился с Чонгуком. Они стояли в тёмном переулке возле клиники, и напряжение между ними можно было почти физически ощутить. — Я хочу, чтобы ты держался подальше от Джина, — сказал «Намджун», его голос был холодным и угрожающим. — Ты ему больше не нужен. Чонгук прищурился, осматривая стоящего перед ним человека. — Ты не тот, кем себя называешь. Я чувствую это. — Чонгук был не из тех, кто сдаётся без боя. — Ты его используешь. «Намджун» слегка ухмыльнулся, но в его глазах не было веселья: «Это больше не твоё дело. Просто исчезни из его жизни, пока не поздно.» С этими словами он развернулся и ушёл, оставив Чонгука стоять на месте с тревогой и гневом в глазах. Когда наступил вечер, «Намджун» приехал за Джином. Они сели в машину и поехали, с каждым километром у Джина нарастало чувство, что он уже был в этих местах. Когда они подъехали к небольшому, но роскошному отелю недалеко от аэропорта, его сознание болезненно дёрнулось. Это место казалось слишком знакомым. Они поднялись в номер, и Джин, стоя у окна, заметил странную нервозность в поведении «Намджуна». Он сидел на кровати, сжав руки в кулаки. — Намджун? — тихо спросил Джин, но мужчина не ответил сразу. — Я не Намджун, — голос, которым он это произнёс, был неожиданно грубым. — Я — Хосок. Мир вокруг Джина рухнул в одно мгновение. Всё стало на свои места. Воспоминания, которые были заблокированы, прорвались сквозь барьер. — Хосок... — выдохнул Джин. В его памяти вспыхнула картина: они стояли на этом самом месте, ругались, Хосок кричал, требуя, чтобы Джин рассказал о романе Намджуну. Но Джин отказался. Тогда Хосок набросился на него, и их ссора переросла в нечто большее... Гнев, боль, удары. А затем — тьма. — Ты не захотел рассказать Намджуну правду, — холодно сказал Хосок, поднимаясь с кровати. — И знаешь, что произошло потом. Джин содрогнулся, осознавая, что этот человек был тем, кто обрёк его на потерю памяти, кто жестоко напал на него, оставив его умирать. — Ты... Это ты причинил мне боль... — прошептал он, пытаясь осознать весь ужас ситуации. Хосок шагнул к нему, медленно и угрожающе: «Я больше не заинтересован играть роль Намджуна. Я устал от этого театра. Но теперь у тебя есть выбор: мы будем жить вместе, или никто из нас не будет жить.» Эти слова, произнесённые с ледяным спокойствием, окончательно разбили Джина. Он видел безумие в глазах Хосока и знал, что должен действовать. — Ты не сможешь меня заставить, — твёрдо ответил он, хотя внутри всё дрожало. — Правда? — Хосок схватил его за плечо и потянул к себе. — Думаешь, ты сможешь сбежать от меня? Началась борьба. Джин отчаянно пытался освободиться, но Хосок был сильнее. Он ударил Джина, отчего тот отлетел к стене. В отчаянии Джин заметил пожарную сигнализацию над головой. Собрав последние силы, он ударил по ней. Раздался оглушительный сигнал тревоги, и отель начал эвакуироваться. Используя момент паники, Джин выбежал из комнаты, мчась по коридору, не оглядываясь. Он выбежал на улицу, где его встретили сотрудники скорой помощи. — Пожалуйста, помогите. Меня зовут Ким Сокджин. Я… я всё вспомнил. Этот человек… Хосок… Он напал на меня несколько лет назад, — говорил он, сидя в машине скорой помощи. — Он выдавал себя за Намджуна, и я… я был его пленником. Слова давались ему с трудом, но теперь он знал, что правда наконец-то выйдет наружу. ……………………. Когда Джин открыл глаза, перед ним расплывались белые потолочные панели. Запах антисептиков и тихий гул медицинской аппаратуры сразу подсказали ему, что он в больнице. В голове было пусто, но не так, как раньше — скорее, он был уставшим от всего произошедшего. В глубине души он знал, что на этот раз всё будет иначе. Он жив. Послышались шаги, и в его поле зрения появился Чонгук. — Ты в безопасности, — сказал он, присаживаясь на стул рядом с кроватью. — Хосок арестован. Ему не удастся больше причинить тебе боль. Джин слабо кивнул, ощущая, как напряжение постепенно спадает. Он вспоминал последние события, как пробирался через тьму, и всё, что пришлось пережить. Сейчас знание, что Хосок больше не рядом, давало ему чувство освобождения, но пустота от всего, что он потерял, давила на грудь. — Джин, тебя хотят навестить. Ты готов их увидеть? Джин закрыл глаза, собираясь с мыслями, а затем кивнул. Чонгук вышел, и через несколько минут в палату вошли два человека, которых Джин не ожидал увидеть вместе — Намджун и Тэхен. Они подошли ближе, и Джин почувствовал, как на него нахлынули воспоминания, причём на этот раз они были не фрагментами, а целостной картиной. Он вспомнил их с Намджуном жизнь до всего этого кошмара. Сколько счастья они пережили вместе, но и сколько боли пришло с тем, как его жизнь развалилась. Намджун выглядел всё тем же человеком, но что-то в его глазах изменилось — смесь тревоги, сожаления и, возможно, надежды. — Джин, — произнёс Намджун, подойдя ближе. — Как ты? — Я… пытаюсь понять, что произошло, — ответил Джин, поднимая взгляд на него. — Я помню… что я сделал. Как я… сбежал от тебя. Намджун покачал головой, явно борясь с собственными эмоциями: «Это уже не важно. Главное, что ты жив. Мы все совершили ошибки, но… ты здесь, и это самое главное.» Тэхен, стоявший чуть позади, подошёл ближе. Он выглядел виноватым, его взгляд выражал искреннее раскаяние: «Я не знаю, что сказать…Я никогда не хотел, чтобы всё это так закончилось. Я пытался помочь… но всё вышло из-под контроля.» Джин посмотрел на него, и в этот момент обиды ушли. Всё, что происходило, было связано с глубокими эмоциями, страхами и ошибками, которые сделали их теми, кем они сейчас являются. Он знал, что никто из них не хотел, чтобы всё закончилось так. — Я больше не хочу жить прошлым, — ответил Джин. — Нам нужно двигаться дальше. Намджун вздохнул и слегка улыбнулся: «Если ты когда-нибудь захочешь поговорить или… вернуться, я буду рядом.» Джин кивнул. Они прощались не словами, а взглядами, наполненными пониманием. Когда Намджун и Тэхен ушли, в палате снова появился Чонгук. Он сел рядом с кроватью, и его присутствие было неожиданно успокаивающим. — Мне нужно начать жить заново после всего этого, — сказал Джин, разглядывая свои руки, всё ещё слегка дрожащие. — Я не знаю, с чего начать. Но я хочу… хочу попросить вас помочь мне. Вы был со мной всё это время. Помогите мне найти себя. Чонгук молча взял Джина за руку. Этот жест был больше, чем просто поддержка. Это было обещание: «Я помогу тебе.» В этот момент Джин понял, что перед ним всё ещё был длинный и трудный путь. Но у него был шанс начать всё заново, и он был не один. ………………… С тех пор прошло несколько недель. Время словно замедлилось для Джина. Каждое утро начиналось с ощущения тяжести — не только в теле, но и в душе. Воспоминания постепенно возвращались, но они приносили не облегчение, а боль. С каждым шагом он сталкивался с собственными ошибками и ранами, которые оставило его прошлое. Но, несмотря на это, у него был Чонгук. Чонгук приходил каждый день. Он больше не был для Джина лечащим врачом — теперь он был другом, опорой, кем-то, кто помогал ему собирать себя по кусочкам. Их взаимодействия постепенно перешли из холодных и формальных в тёплые и близкие. Джин всё чаще ловил себя на том, что ждал его прихода, как нечто большее, чем просто необходимую поддержку. Но при этом возникала стена, которую Джин сам же и возводил — стена страха. Каждый раз, когда Чонгук улыбался ему, когда их руки случайно соприкасались, Джин чувствовал лёгкий трепет. Но за этим трепетом скрывался страх. Он боялся открыть своё сердце после того, что произошло с Хосоком и Намджуном. Боялся, что снова допустит ошибку, снова окажется уязвимым. — Как ты сегодня? — спросил Чонгук однажды вечером, садясь на диван рядом с Джином. Они находились в его новой квартире, которую Чонгук помог ему обустроить. Он был почти восстановлен, но моральные раны всё ещё тревожили его. Джин задумался, прежде чем ответить. — Лучше, — ответил он честно. — Но иногда кажется, что этого недостаточно. Чонгук кивнул, понимая без слов. Он не пытался подбодрить Джина пустыми фразами о том, что всё будет хорошо. Он просто был рядом, когда это было нужно. — Ты сделал огромный прогресс, — сказал Чонгук, внимательно наблюдая за ним. — Я знаю, что это сложно, но ты не один. Я здесь. Джин посмотрел на него, испытывая нарастающее тепло внутри себя. Это была не просто благодарность — это было нечто большее, нечто, что он боялся признать. Он боялся снова почувствовать привязанность. — Чонгук, — начал Джин, собираясь с мыслями. — Ты всегда рядом. Почему? Я имею в виду, ты ведь мог бы просто оставить меня после всего, что случилось. Я даже не знаю, кто я сейчас. Чонгук смотрел ему в глаза, и на этот раз его взгляд был полон нежности: «Потому что я хочу быть рядом. Я хочу помочь тебе. И не только потому, что ты мой пациент или потому что ты пережил кошмар. Ты важен для меня, Джин. Больше, чем ты можешь себе представить.» Джин замер. В эти слова была вложена вся правда, которую он боялся услышать. Тишина в комнате казалась оглушающей. Он не знал, как реагировать, не знал, как справиться с этими новыми чувствами, которые он не мог больше игнорировать. — Но как? — слабо произнёс он. — После всего этого… Я не уверен, что смогу снова доверять. Чонгук осторожно протянул руку и коснулся его ладони. Джин не отдёрнул руку, хотя его внутренний голос кричал о том, что нужно бежать. Этот контакт был настолько лёгким, но в то же время таким значимым. — Я не прошу тебя сразу мне довериться, — ответил Чонгук. — Я просто прошу позволить мне быть рядом, шаг за шагом. Ты не обязан торопиться. Мы можем двигаться медленно, если это то, что тебе нужно. Дыхание Джина стало прерывистым. Он смотрел на их переплетённые пальцы и понимал, что боится не только привязанности, но и того, что может быть счастлив. Он пережил столько боли, что счастье казалось чем-то невозможным. — Я не знаю, что чувствую, — признался Джин, его голос слегка дрожал. — Но я хочу попробовать. Я не хочу снова прятаться. Чонгук приблизился чуть ближе, шепча: «Это всё, что я прошу.» В тишине между ними возникло напряжение, но не тревожное, а наполненное ожиданием чего-то нового. Их лица были так близки, что Джин мог ощутить дыхание Чонгука. Он не знал, как долго они сидели так, но в какой-то момент Чонгук, мягко касаясь его щеки, наклонился вперёд. Первый поцелуй был робким, едва ощутимым, словно они оба боялись разрушить этот волшебный момент. Но он был полон чувственности, словно в нём было обещание, что всё будет хорошо, что вместе они смогут преодолеть все преграды. Джин на мгновение замер, но затем закрыл глаза и позволил себе расслабиться. Он не знал, что принесёт будущее, но в этот момент всё было правильно. Когда они отстранились, Чонгук посмотрел ему в глаза и Джин улыбнулся. — Спасибо, Чонгук, — прошептал он. — Я не знаю, что будет дальше, но я рад, что ты рядом.