Жертва.

      Сегодня в квартире семьи Дверченко громче, чем обычно. Нет, глава семьи не собирает новый прототип механизма замков для, защищающих жителей дверей, или что-то еще. Хозяйка домашнего очага буквально разносила в пух и прах любое живое и не живое существо, попавшее ей в руку.       — Там наша дочь, このクソ野郎め！— взревела на мужа Нори, со всей силы вбивая, как гвоздь молотком, палец в металлический висок рабочего, в ярости скрежеща зубами и скрепя тяжёлыми сапогами по полу.       За сегодняшний вечер было разбито как минимум материнское эго, как максимум абсолютно все: обои, полы украшивали не красивые узоры, нарисованные женщиной в первые дни переезда в новый дом, а неглубокие вмятины от нервных и агрессивных шагов, техника, мебель, чертежи, все поддалось влиянию взбешенной работяги. Только одно она не тронула. Комнату дочери. Что теперь буквально в лапах отвратительной смерти…       — Ее выбрали, Нори, что я могу...       — Может вместо сотрясания воздуха решишь действовать?! — перебивая, продолжала диалог на повышенных тонах японка, активно жестикулируя, чтобы в точности показать какие ужасы преследуют их малышку. Их бедную маленькую девочку. Эти монстры уже давно ее растерзали, сожрали внутренности и надругались над трупом, повесив, как трофей, на самой верхушке шпиля из таких же оскверненных тел... А все из-за непутёвого мужа, труса, идиота, что не оспорил выбор бункера, по повелению правил отправил единственное сокровище на верную смерть. Густые фиолетовые слезы заполняют уставший визор, от чего вся голова раскалывается и хочется биться об стол или стенку безостановочно на протяжении целого дня, чтобы все расколошматить к херам собачьим и залечь в психиатрическое отделение до конца жизни, как это было с ещё тогда, с живыми людьми. Ладони в тёмно-серых полосатых перчатках потянулись к плечам в тунике любимой женщины, но моментально были отброшены сильным хлопком по тыльной стороне. — ファックユー... Хан Дверченко. — сквозь зубы ворчит работяга и разворачивается, накидывая большую зимнюю куртку на плечи, подаренную горячо любимой подругой на годовщину свадьбы, исчезая за дверью в жилое разрушенное помещение.       Короткие ноги поспешно несли дрона куда неоновые глаза глядят. Прогулки не всегда хорошее решение, в бункере хоть и поддерживается постоянная температура, но она ниже той, которая необходима для спокойствия и расслабления. Все давило на фигуру рабочего дрона, начиная от паники и истерики, заканчивая заледенелым металлом. С потолка свисали громоздкие сосульки, и Нори не заметила, как в мыслях закрутилась идея отломить одну из них и по самое ядро вбить ее дронам убийцам.       — Нори! — окликает работягу знакомый голос и японка неторопливо разворачивается, пытаясь натянуть усталую улыбку на лицо.       Высокий, по меркам рабочих роботов, товарищ в шапке-ушанке рысцой подбегает к старшей Дверченко, здороваясь за руку.       — Здравствуй, Николас... — сухо и хрипло отвечает на не сказанное приветствие мать жертвы, тяжело выдыхая от тяжести на душе. Было бы славно сейчас разревется прямо навзрыд, но пока что нужно держать лицо, все таки, не каждый имеет права видеть боль матери, утратившей своего единственного и, по совместительству, любимого ребенка.       — Как раз шел к вам. — открывая чат на своем дисплее, нервно улыбался Ник, поправляя головной убор, чтобы было видно всю переписку. Перед неоновым фиолетовым лицом предстали сообщения от Евы, где она буквально благим матом, капсом и кучей злых смайликов просила супруга бросить работу прямо сейчас и пойти за японским дроном, ибо сама "немного занята". — Ева просила тебя зайти к ней прямо сейчас.       — Ха-ха... — слегка усмехнулась работяга, поправляя ворот куртки и чуть разворачиваясь, вспоминая дорогу к квартире подружки, на прощание кидая слова благодарности и желая удачи на "работе".       Николас был сторожем и подопечным Хана, но он хотя бы реально выполнял свою работу, а не рубился в карты или распивал что-то запрещённое прямо на посту. Рабочий выслеживал нарушителей по камерам, развешанным снаружи, и, в нужный момент, запирал двери на все существующие замки, включая оглушительный сигнал тревоги, иногда даже выводил некоторое количество жителей через аварийный ход в закрытую часть бункера, на случай, как раз таки, нападения. Еве повезло с мужем, но точно не Нори...       И вот красные железные двери, за которыми слышен постоянный грохот.       Открывая чат с иностранкой, японка быстро набирает короткое сообщение в чате с подругой: "Я пришла". И шум моментально прекратился.       — Nori! Come in carefully, Doll and I are sorting out some old stuff here. — полосочки под глазами буквально кричали о недосыпе хозяйки квартиры, что наспех положила небольшой поднос с различным стеклянным барахлом на плоскость дивана, и широкими шажками перепрыгивала в сторону любимой подруги. — Nick bought an apartment in the east wing, so we're slowly getting ready. — усмехнувшись и неловко почесав затылок, смутилась ноль-сорок-восемь, махая в глубь помещения ладонью.       — Hi, ma'am. — выпрыгивая из коробки, вякнула девушка с тараканом на голове, что позабавило двух взрослых дронов.       В квартире Евы всегда было так тепло... В моральном смысле. Иностранка с виду очень закрытая, может даже социопатична и ее аура брызжет едкой смертельной кислотой, особенно во взгляде ярких красных глаз, но на самом деле работяга буквально кисло-сладкая конфетка драже — общение с ней слаще, чем больше ты понимаешь ее, как личность. Она очень ранимая, но серьезная и понимающая. Она может быть веселой, в ее арсенале как минимум сотни анекдотов про человеческих особей разной этнической принадлежности и национальности, и у нее просто лучшие методы успокоения. Даже приходить не нужно, она сама придет или позовет к себе, вот как сейчас, чтобы просто побыть рядом.       Дверченко, дрожаще выдохнув и сложив руки крест на крест на груди, сглотнула лишнюю синтетическую слюну, подняв глаза на ноль-сорок-восьмую.       — Зачем ты меня звала? Надеюсь не для того, чтобы помочь с вещами.       Иностранный рабочий дрон в удивлении и даже с некой злобой за такие слова, ее выдавал соответствующий смайлик возле одного из глаз, прикрикнула, подняв руку к спине японском модели, притягивая к себе в ленивые объятия. Руки в кожаных перчатках коснулись узких плеч, медленно снимая с тех громоздкую куртку.       — How can I ask you to do something for me when you are in such a state?       — Ев... — пряча лицо за за челкой, медленно моргала Дверченко, чуть всхлипывая, пока окликнутый рабочий дрон с помощью решателя вешала на крючок громоздкий элемент верхней одежды. — Ева-а-а...       — Well, calm down, calm down, let's go to the kitchen. — уводя японку подальше от кавардака, тихо приговаривала ноль-сорок-восьмая, смотря под свои и чужие ноги. — Be careful, there are boxes here...       Нори моментально упала на первый поданный стул, обессиленно разглядывая узор на деревянной лакированной поверхности стола, роняя тяжелый шлем с головы, практически срывая с себя парик, непреднамеренно, конечно же.       — Tea? — голос Евы словно эхом отражается в аудиоприемниках и отскакивает на примитивном программном уровне, пока фиолетовые слезы пропадают с дисплея, заменяясь уставшими синяками.       — Есть что покрепче? Там омывайка или что-то еще... — безэмоционально спросила рабочая, пока иноязычная подруга не кивнула головой с широкой улыбкой.       — Ethyl. — стуча огромной бутылкой без надписи, присаживалась за стол к товарищу ноль-сорок-восьмая, решателем доставая из небольшого серванта две рюмки и откупоривая бутылку, наполняя запахом спирта небольшую кухню.       Когда рюмка с содержимым прикатилась к Нори, она на секунду отошла от своих мыслей, дрожащим пальцем придерживая тонкие края стеклянного стаканчика, прежде чем попробовав алкоголь на вкус, отправляя пару капель на язык.       Жжение. Горечь. Желание спасти дочь умножилось на несколько единиц за секунду. Тара была осушена довольно быстро. На душе становилось только хуже. Она никудышная мать, ее дочь забрали и вместо того, чтобы ее спасти, сидит и глушит душевную боль бутылкой. Хотя бы муж не надоедает и не бормочет. Муж. Идиота кусок, а не муж.       — クソカーン! — взревела рабочая, стуча ладонью по столу, пока подруга наливала ещё одну порцию. — Там наша дочь, а этот бездарь ничего не делает! Я хоть как-то двигаюсь, хоть что-то думаю, а он только и отлынивает от своей... — она оборвала речь, медленно потягивая из рюмки напиток, морщась от неприятного вкуса. — Работы! Которую он даже не в состоянии нормально выполнить!       — I told you that he is not fit to be a husband. But who will listen to me? — недовольно бурчала Ева, наблюдая, как фиолетовые глаза на визоре постепенно становятся более рассеянными и чуть тусклыми. Ее быстро уносит, нужно учесть.       — なぜ私の娘がそこにいるのですか？彼女は良いです... — падая на стол, негодующе бормотала японка, выжидая следующей порции жидкого психолога. — Она очень способная, интересная! Да, у нее, может, социопатия или как оно там... — вставая со столешницы, Нори залпом осушила поданную рюмку с этиловым спиртом, после чего замолчала, смотря на гладь стола. По ее дисплею гуляли слезы и румянец от выпитого алкоголя. — Но это не резон отправлять ее на выживание к тем дронам-мразям!       — Nori, so, this is a fate decided, what can we do about it? — поглаживая по спине подругу, старательно поддерживала рабочая, неторопливо попивая алкоголь. Хоть это и были те же самые слова мужа, они работали как мотивационная речь.       — Я спасу ее, Ева! И убью всех этих идиотов! Пусть они выкусят! — вскакивая из-за стола, шатаясь от удара спиртного по микросхемам, летела к выходу Нори, на бегу пытаясь одеться в длинную куртку, размахивая руками из стороны в сторону.       — Shit. — нервно оглядываясь по сторонам в поисках своего ребенка, паниковала хозяйка дома. — Doll, help me! — крикнула дочери подруга, после чего в коридоре моментально появилась девушка с длинными волосами, что поначалу не поняла в чем должна заключаться помощь, а после увиденной пьяной подруги матери моментально телепортировалась к Нори, и слегка начала тянуть на себя дрона, останавливая, пока Ева вразброс укладывала вещи и картонные коробки перед выходом из дома с помощью решателя и свободной руки. — Thanks, star. — кинув благодарный взгляд в сторону дочки, мать схватилась за рукав куртки, пихая назад японку, убеждая достаточно меткими аргументами, что той стоит для начала проспаться, прежде чем устраивать бунт против демонтажников.       — My pleasure, mom. — тихо ответила Долл, пропадая в глубине квартирки.