Жертва.

      Удар. Лязг. Визг.       Демонтажники вернулись в свое "логово", построенное из, в прошлом убитых, дронов, что были сложены как трофеи на стене у охотника, пугая своей темнотой и мерзким склизким холодом.       — Ви, молчи, пожалуйста, молчи, молчи! — закрывая ладонью рот коллеги пищала шепотом Джей, заметно дрожа от каждого вскрика из соседней комнаты.       В первый раз за долгое время так страшно слышать их сопротивление, попытки избежать той участи, что им уготовила матушка судьба… Золотой пот накапливается возле пяти неоновых огней, мешая правильному функционированию главного процессора в голове, пока окуляры пилила негодующим взглядом, испуганную ситуацией за дверью, коллегу.       — Он ее до смерти так доведет, сколько раз такое было?! — сквозь ладонь орала Ви, пытаясь убрать препятствие возле рта, постоянно облизывая ту серым языком. — Ты ведь понимаешь, что если она выживет после первого раза, эта мразь не остановится!       — Я знаю, прошу не шуми! — оглядываясь на непонятные звуки за дверью, пищала "хвостики", закрывая визор ладонями.       Громкий вскрик и грохочущее рычание.       — Просто дай мне отхерачить ему голову! — продолжала стоять на своем демонтажница в куртке, роняя из-за эмоциональности очки с небольшого носа. Этому предложению уже месяца три, если не больше... — Так будет хотя бы пацифичнее!       Иногда внутри "поломанной", так о Ви говорил капитан, программы демонтажного дрона были более добрые мысли, чем активная позиция некого клоуна и психа, и в такие моменты дрон выглядела как агрессивная мать, или же просто знакомый с радикальными мерами борьбы с проблемами.       — Просто будем пить масло с жертв, хранить его, как в прошлый раз! — щурясь, продолжала гнать палку, поднимая с металлического пола треснувшие очки, к слову, они были украдены с рандомного трупа, после драки с капитаном команды, что, не рассчитав силы, ударил девицу по визору и к черту испортил буквально идеально настроенную систему визуального восприятия пару месяцев назад. — Но не насиловать!       — Тише! Ви, пожалуйста!

***

      — Выйди! Больно! — взвыла работяга, отталкивая от себя крупное тело, бросая пару капель с визора за его границу, закусывая от боли нижнюю потрепанную губу. — Ублюдок!       — Но как же так! — наигранно спохватился демонтажник, после чего сжал тонкие бедра в ладонях, входя глубже. — Я слышал девушкам нравится размер побольше!       — Н-нет... — еле слышно прошептала Дверченко, откидывая голову на холодный железный пол.       Она не хотела думать, что сейчас вторглось туда, где мог быть только тот-самый-единственный, это было мерзко, больно, почему он просто ее не задушил или не сломал ребра, выпив все масло? Судя по всему, теперь ее единственным и посмертным суженным является демонтажник, что сильно сжал и без того узкий металлический корпус широкими руками, словно зная, куда нажать, чтобы и без того ослабевшие ноги превратились во что-то ватоподобное и упали на металлическую поверхность с сильным глухим стуком.       Больно.       Мучительно.       Светлые губы с золотым свечением приближаются к маленьким губкам, проводя по ним длинным языком, вновь открывая мелкие ранки короткими крючками, расположенных по всей площади мышцы.       Почему внизу живота так склизко тянет какой-то пузырь?       Конец полового органа сильно ударяется в то, что принято в анатомии людей, ну и частично дронов, что за идиоты это придумали, называть шейкой матки, которая, пока что, удачно не пускала аномально большую, для организма рабочего, головку внутрь, во избежание внутреннего кровотечения.       Когда это закончится?..       Демонтажник неожиданно касается свободной рукой до небольшого, набухшего от агрессивного вторжения и рефлекса совокупления, клитор, круговыми движениями передвигая того из стороны в сторону, пытаясь вызвать возбуждение ещё сильнее у попавшей к нему игрушки, прямо из бункера, свежая плоть, но от этого действия хочется лишь блевать, была бы только такая возможность... Фиолетовые слезы перекрыли часть визора, на треть заполнив экран и отключив визуальное восприятие от греха подальше.

***

      — Ви! Ты же понимаешь, что он снова тебя посадит на цепь! — еле дыша от паники, Джей схватила коллегу за шпильку, не давая той сдвинуться с места.       — Да мне насрать! Я уже... — в гневе мысли буквально бабочками улетали с кустов прекрасных полевых цветов, как писалось в книгах про первую влюбленность, заставляя демонтажницу в ступоре уставиться на запертую изнутри дверь. — Заманалась! — кулак из острых лезвий влетает со всей силы прямо в металлическую поверхность, оставляя заметную вмятину.

***

      — А ты тихая. — прорычало чудовище прямо над аудиоприемником, вдавливая свободную ладонь в грудную клетку работяги, постукивая в такт своим толчкам по секции с ядром. — Обожаю тихих! — мощный укус приходится на грудную область туловища, из которого плотными струями потекло теплое сладкое масло, оставляя на полу характерный блестящий след и въедливый запах.       Она бы ответила ему, не будь в таком унизительном положении. Возможно, даже, ударила со всей силы по морде и запинала ногами, но рабочая лишь молчит и мысленно молит робо-господа о том, чтобы ее просто отпустили к матери, да хоть к отцу, ко всем тем балбесам из ее окружения, без разницы. Она не хочет всего этого, только домой...       — Открой глазки. — сжав белую челюсть в своей лапище, шептал убийца, широко улыбаясь и мерзко облизывая клыки. Он наслаждался ее, обездвиженным из-за нанитов, телом, вдыхая запах чего-то приятного, словно конфеты или какая-то выпечка. Каналы с некими рецепторами аромата уловили в приятных темно-фиолетовых волосах духи с запахом ванильного пирога, какая ирония, она была весьма сладкой во всех смыслах... — Ну же! Посмотри, я исполняю мечту любой девушки твоего возраста! — длинные пальцы пропали с нижней части головы, с хлопком приземлившись на чёрную резину корпуса, надавливая именно в том месте, где сильно упиралась головка детородного органа, вызывая очередную волну дискомфорта в рабочем теле. Хотелось в уборную. Очень сильно. И на мойку. Смыть с себя позор и порочность, что наслал на нее демонтажник. — Не каждая получает настолько большое удовольствие, как ты сейчас.       — Нет... — прошептала Узи, открывая уставшие глаза с характерными черточками, имитирующими мешки под глазами.       Темнота окутывает хрупкую фигуру.       Нет.       Дверченко постепенно теряет контроль над аудиоприемниками.       Нет.       И визуальный контакт с серой мерзкой капсулой, с таким же ублюдским и отвратительным демонтажником.       Нет.