Always by your side

Тринадцатое августа этого лета запомнилась захудалому городку Фаравею по многочисленным причинам. Семья Карфагос ввела в продажу что-то помимо выпечки, а именно охлаждающие чаи со льдом, Родители Кела и Генри заявили всем своим друзьям что подумывают о заведение третьего ребенка, что немного странно, учитывая дикие расходы уходящие на еду только одному из двоицы братьев, а вновь помирившаяся супружеская пара Судзуки отпраздновала свой двадцатую годовищину со дня свадьбы, отметив юбилей громко и заборно, на краю города. Но для компании из шести детей, сей день вошел в их маленькую историю одним локальным, но невероятно важным событием. После долгих усилий, разбитых молотком пальцев и окровавленных следов от случайного попадания гвоздя в ботинок, все эти травмы, как и всегда, принял на себя один юркий сорванец, домик на дереве, проект о коем они мечтали на ночевках еще далекой зимой, готов увидеть свой конец, в красивом завершении. Осталось только закрепить деревянную /\ - образную крышу, и они в кои то веки получат в своё распоряжение место, в котором смогут проводить долгие часы напролет, не боясь ни грозы, ни холода, ни голода, благодаря быстрым ногам, и ловким рукам любвеобильной парочки. Но появляется логичный вопрос. А зачем им и вовсе понадобился целый домик для дерева? Ради чего нужно было вливать свои пот, кровь, и возможно другие жидкости, в это странное дело, если шанс что он окупит себя так мал? Две трети компашки еще маленькие дети, не умеющие держать себя в руках и сосредоточить внимание на чем то большем, чем поспевание за оценками и вечерний марафон любимого мульт сериала, а остальная треть состоит из двух перфекционистов, коим определенно будет не до смеха и свиданий в этом месте. Ответ очень прост, и в тоже время неоднозначен. У каждого уважающего себя ребенка была такая мечта. Крохотный уголок умиротворения и тишины, где им никто не помешает делать то что только они с друзьями захотят, будь то незнакомые люди или ненастная погода. Они уже давно не ходили на озеро. Времени ни у кого почти что нету, по причине желания успеть все дела к окончанию летних каникул, а до парка идти слишком далеко. Оставался только один вариант, дом одного из участников группировки, но и тут проблема! Бабушка Бейзила в последние недели чувствует себя не так уж и хорошо, от чего она даже предпологает будущее оформление сиделки для себя и её 'маленького подсолнуха', как она любит называть внучка. К Обри ходить запрещено, ибо по её словам тамошняя обстановка благодаря родителям навсегда останется неблагоприятной, а семейка Родригез заранее заработала себе звание 'Худшего места для проведения ночевок по версии их сыновей', потому как теперь, четверка ребят знала в деталях, на каком месте есть родинка у Кела, и каким милым выглядел пяти летний Хиро в костюме лучадора. Остается только брата и сестры, однако постоянное напоминание о необходимости заниматься до посинения на этом прогнившем музыкальном инструменте, не давало юноше спокойно отдыхать со своими друзьями, что привело к озвучиванию цветочником заманчивой детали, после долгого разговора с его другом. И вот они тут, тридцати пяти градусную жару, все уставшие, высушенные палящим светилом, таскающие доски и забивающие гвозди в кроне гигантского дуба. Если бы Санни сейчас предложили несколько часов водить луком по железным струнам, стирая пальцы в кровь от смехотворно быстрой игры, как иногда происходило на его репетициях, он бы незамедлительно согласился. По крайней мере, он бы находился в холодном помещении, у него была бы вода со льдом и включенные вентиляторы, освежающие кожу, а не доводя её до хруста как сейчас. Мальчик очень любил лето. Ведь это было время, когда никому из них не нужно в школу, можно спокойно сидеть целыми днями на свежем воздухе, дремать под теплой звездой и проводить столько времени с своими друзьями, сколько того пожелает его душа. Но так было до сегодняшнего года, когда все претерпело изменение. Пикники сменялись репетициями, десятичасовой сон - шести часовым, и то не всегда, в угоду перфекционистким желанием его помешавшейся на каком то глупом концерте сестры, а ни в чем себе не отказывание исчезло, как будто бы его и не было, оставив только загруженный график бесполезных дел. Его это очень бесило. Очень, очень, очень черт подери бесило. Настолько, что ему даже иногда хотелось взять одну из своих больших мягких игрушек и кричать в неё что есть мочи, лишь бы вся бурлящая ярость наконец то испарилась. Да он хоть сейчас это сделает! На раз, два... Санни остановил себя. Напоминание отца предотвратило громкий крик недовольства, что он хотел издать своим наполненным холодным лимонадом ртом. Во время многочисленных лекций своего дорогого папеньки, он часто ссылался на единственную простую мысль. "Правильный человек - этот тот кто не докучает другим своими глупыми проблемами. Если хочешь быть правильным, всегда решай их сам и не впутывай в это дело других, сын." - говорил он, усаживая юного скрипача рядом с собой на кухне, поучая и передавая те знания, кои, по его словам, сэкономили бы ему в прошлом и силы и средства, прислушавшись бы он к ним в те дни. Ребенок принял каждое вымолвленное слово близко к сердцу, приняв его как необходимые для следования уроки, что теперь помогают ему в жизни, ровно как и сейчас. Да, иногда ему бывает очень больно, что он не может обратиться к кому нибудь, чтобы высказаться об той или другой беспокоющей теме, в особенности одна конкретная. Но такова цена правильного человека, и если это означает что будучи правильным, он сможет такой большой ценой, облегчить им ношу существования, то так к лучшему. И к тому, это не так уж и трудно как кажется на первый взгляд! Он всегда был молчаливым юнцом, а слушатель из него неплохой, так что провести следующие лет сорок, пока по его предположениям не случиться какой нибудь несчастный летальный случай, он сможет. А с недавно открытым способом, это и вовсе обещает быть сущим пустяком. Кстати о способе. После его неожиданного для мальчика открытия, он заметил что некоторые детали его жизни приняли значительные изменения. Перво наперво - он начал чувствовать себя... По другому. Да, эта формулировка подойдет как нельзя кстати, потому как эмоциональный и физический спектр ощущений юноши не претерпел разительных перемен, а скорее открыл для себя ранее закрытый путь. У него разительно повысился аппетит, стало меньше энергии по утру, хотя он и до этого прославился поведением 'жидкого кота' когда вставал с кровати, или его вытаскивала за подмышки Мари, в странных местах детский пушок стал куда гуще и немного даже темнее, а о его росте и вовсе можно не говорить. Он вырос на целых полдюйма за последние месяцы! Эти изменения несли в себе преимущественно негативные черты, но последнее немного смазывало острые углы. Все таки, самым главным переменам подверглось его мировосприятие и реакции на появляющиеся случайные мелочи. Как к примеру, до случая ЧП на озере, он бы никогда не потерял над собой самоконтроль мыслей, позволив им уйти так далеко и высоко, что в какой то момент даже попытаться совершить столь глупый поступок. Он замечал за собой такие желания не раз и не два, когда что-то маячило на горизонте. Кел мог в тысячный раз сказать что-то глупое, Обри без конца краснеть от его присутствия, Хиро трепать его с усилием уложенные волосы и Мари просить переиграть нормально получившуюся партию, а желанная реакция всегда была одна. Злая, агрессивная и ранящая чужие чувства. Противоположная предпочтительному подходу для маленького музыканта, а именно замалчивания и слепое принятие любых просьб или же условностей. Решение для таких эпизодов стало ясно вскоре после раскрытия его ощущений, а именно ровно такой же способ, коим он пользовался в моменты серьезной эмоциональной подавленности. Всего то уединиться в туалете на пару минут и дело сделано. Ваш мозг счастлив, походка расслабленная и ты готов помогать тем и всем в любом начинании. (Пока чаша снова не переполняется, дабы вновь её слить) "Мнгх... Опять думаю ни о том..." - подумал юноша, попивая желтую жидкость из своего покрытого прохладными капельками стакана, стараясь хлебать чудесный напиток как можно медленее, растягивая дорогое удовольствие - "Возможно мне стоит сходить наверх, пока идет перерыв и ..' "Ок народ, отдых закончен! Встаем и принимаемся обратно за работу! Чем быстрее закончим тем быстрее сможем в нем укрыться!" - позвал всех Хиро, услышав вялое ура от шести других лиц. Его планы оборвались и теперь он вынужден снова вернуться к своей незатейливой работе. Каждому присутствующему была выдана своя важная и весьма сложная задача. Бейзил с Обри красили бумажные цветы. Их установка будет быстрой и легкой в самом конце, а пока что, им требовалось их аккуратно сложить, намалевать и поставить сушиться на воздухе. На лице у обоих уже появились несколько забавных рисунков, таких как зеленые вычурные цветы на лбу девочки, и маленькие, кругленькие розовые крольчата на щеках мальчонки. Им было весело и юноша не посмел прекращать их счастье, в особенности видя что впервые за долгое время, девушка не обращает на него внимание, громко проводя время с улыбкой на лице. Хиро и его папа без устали ходили со подъезда их дома до выделенного участка для домика на дереве, таская за собой тяжелые деревянные доски, потея чуть ли не сильнее остальных. Санни был более чем рад наблюдать за их непосильной работой, тихо благодаря их про себя, и немного завидуя подростку, потому как его отец, редко когда смеется так громко и искренне. Мари в свою очередь, пребывала уже в самом закрытом листвой помещении, и судя по тому что он слышал с земли, занималась перестановкой мебели и планировкой. Юноша не особо грустил из-за того, что не мог видеть яркого лика своей сестры. Пока что, он не очень хотел смотреть даже близко в её сторону. И вот осталось их двое. Озорной пес и умиротворенный кот. Две противоположные друг другу личности, теперь работающие в одной команде. Келси неугомонный и трудный к сосредоточенности на одной задаче ребенок, а потому за ним всегда был нужен глаз да глаз. Обычно, роль его няньки всегда исполнял Хиро, титулованный старший братец, коему иногда подкидывали карманных денег, чтобы он продолжал смотреть за ним. Хотя он, как всем известно, с удовольствием продолжил бы делать это за бесплатно, но лишние деньги для свиданий никогда не помешают. Но потому как сегодня он был занят на своей части проекта, функции усмирителя вечного двигателя, теперь бьющего молотком по гвоздям на досках, выполнял именно что Санни. И его это полностью устраивало. Он не был сильным, ловким или же чрезвычайно умным. Эти навыки поделили меж собой остальные пять человек. Но он мог отлично наблюдать, изучать и выслушивать людей, что определенно сработало бы в ситуации с его сейчашней задачей. Если бы не одно маленькое но. Кел был необычно спокоен. Очень усидчив, спокоен и малоподвижен. Конечно, как и любой гиперактивный ребенок, Келси умел сидеть спокойно на одном месте в течении нескольких минут, хотя для этого нужно было либо заиграться с ним до потери сознания, либо заинтересовать очень интересным занятием. А Санни сомневался, что вбивание одинаково серых и скучных гвоздей в похожие друг на друга доски на протяжении следующего часа будет для него чем тот занимательным. Получается что он совсем остался без работы! А так дела не делаются. С иллюзорным вопросительным знаком над головой, он уселся на корточки к загоревшему юноше, обхватив ноги руками и рассматривая мальчика с зажатыми между зубов железками. Тот, после размеренных ударов молотком, посмотрел на черноволосого ребенка в ответ, слегка подпрыгнув от его нежданного, тихого появления. "Ой! Санни! Ты меня немного напугал. Я слишком быстро бил? Скажи прямо если я опять что-то не так сделал, хе" - с своей зубастой улыбкой во рту, спортсмен классически потер мохнатый затылок. "Нет... Ты хорошо справляешься..." - зашептал юноша, не отрывая взгляд от карих яблок своей полной противоположности. "Ооооокей? Так почему тогда ты на меня так странно смотришь? " - спросил в ответ юный строитель, сделав такое лицо, что его глаза стали похожи на крохотные точки. "Кел..." - музыкант подполз на ступнях чуть чуть поближе к мальчишке, делая расстояние между ними слегка некомфортным. Иногда Санни было трудно понимать границы человеческого взаимодействия, от чего тот мог вытворять разные вещи - "С тобой все хорошо?... Ты очень тихо.." "Пфх. Я? Тихий? Не выдумывай. Я совершенно нормальный! И почему это говоришь мне ты?" - просмеялся мальчонка, смотря на собеседника и видя только его стоическое, не сломавшиеся под давлением момента лицо. Кел тут же закашлял, отложив инструменты в сторону и повернувшись для дальнейшего, полноценного разговора - "Ладно, может быть я и сейчас тихий. Но что в этом плохого? Даже я иногда могу быть спокойным, к тому же, мои бы крики и оры только всем помешают. А мы тут не хухры мухры чем занимаемся между прочим." "Это правда, но... " - скрипач тоже уселся поудобнее, чувствуя себя по особому комфортнее с этой версией своего друга - "Ты ведь Кел... Ты всегда громкий и веселый... Даже в серьезные дни... У тебя все нормально?" Защита баскетболиста начала рушиться. После пары сказанных слов от ушей и памяти группы, улыбка ребенка затрещала по швам, пока он тратил каждую секунду изменения внешности на удержания маски, смотря в другие стороны и иногда скрежа зубами тягач волосы. Но все имеет свой конец, а соответственно и бессмысленные попытки Келси удержать мотивы глубоко внутри. Покачав головой и понурив голову, но оставив на губах нервную извилину, он ответил человеку, за которого беспокоился. "Знаешь..." - Санни не в первый раз слышал этот тон. Впервые, он раздался в одну их далеких холодных ночей этого города, когда сидящий напротив него человек, рассказал очень важную тайну, посреди запертого на ключ магазина комиксов, в который они бесцеремонно вломились - "Это я должен задавать такой вопрос, а не ты." "М?" - промычал сконфуженный творец выдуманного мира, когда испанец поднял голову и передал глазами всю серьезность данного заявление, кое оставалось неясным до следующего оговоренного предложения. "У тебя все нормально? В последние дни ты сам не свой. Вечно ходишь понурый и почти ни с кем не общаешься. Меня это беспокоит, а потому как я не такой как Хиро, кто может сказать пару слов и ты уже чувствуешь себя во сто крат лучше от его удачливо полученной харизмы, я просто сделал то что посчитал лучше. Решил немного побыть не таким громким как и всегда. Подумал, что может быть тебе будет станет немного легче, если я не буду действовать тебе на нервы..." - слова, произнесенные в сей момент, показали мальчику ранее невиданную сторону этого ранее виданного странным ребенком. Он всегда любил Кела как друга, брата, коим он стал ему на словах, но часто в их общении прослеживалось четкое неумение тщательно читать атмосферу. То тут скажет глупость, то там вытворит оплошность. Стандартные Келины дела, за которые его любили и кормили одновременно. Но вот увидеть его таким чутким и чувственным было нежданно. "Нет... Ты не действуешь мне на нервы... Это просто.." - Санни хотел было объяснить причины своих эмоций. У него появился полноценный шанс на объяснение, раскрытие всех ран и вскрытие гнилостных ран, чтобы после очищения они могли покрыться гладкой поверхностью свежего шрама. Он бы определенно чувствовал себя после этого как на небесах. Больше никаких секретов, рушащих его плечи своим весом, не будут ему докучать и ему не придется становится причиной переживаний дорогого приятеля. Но, вновь, напоминание остановило его порыв, поставив на место. Нормальные люди не беспокоят других с своими проблемами, а разбираются сами. Именно так он и сделает. Не расскажет истины, просто кинув утку голодному до информации псу - "Ничего серьезного... Честно... Просто репетиции трудны.." "Трудные репетиции?" - переспросил Келл, не понимая что он имеет ввиду - "В каком смысле они трудные? Типа...Много времени на них тратишь, или упражнения слишком сложные? Прости, я не очень смыслю в музыке, эхехе" "Как всегда..." - подумал Санни, слегка улыбнувшись что даже с изменением в поведении, это все тот же малыш Родригез, дабы затем ответить на поток вопросов - " Ничего, я понимаю... Тренировки на скрипке могут быть сложными....Мне иногда бывает нелегко поспевать за Мари... Но я справлюсь... Тебе не стоит так переживать, правда.." "Хм..." - Мальчик изучал его. Он смотрел на него так же, как и на найденную после долгих часов усилий бутылку Апельсинового Джо, рассматривая этикетку на наличие даты производства. И если обычно он не терпя пожимал плечами, после выпивая сахарную жижу одним залпом, то здесь он терял терпение. Он выискивал тревожащие факторы, путешествовал глазами по всему телу бедного азиата, пожирал его глазами и не отпускал ни на секунду, чтобы затем, задать вопрос что поверг юношу в шок. "Санни, тебе ведь правда нравится играть на скрипке? Ты постоянно, каждый раз когда мы приходим вас послушать, играешь изумительно, почти без малейших ошибок! Но то как ты описываешь ваши тренировки... Меня настораживает. Можешь мне ответить честно? " Вся уверенность мальчика исчезла в мгновение ока, стоило словам дойти до ушей невольного музыканта. Ему потребовалось очень много волевых сил, чтобы оставить каменное лицо и не выдать накативший на него ужас. Дело в том, что все оговоренные беспокойства друга не были беспочвенными. Как он и сам об этом упомянул, поведение Санни серьезно насторожило обычно не замечающего такие детали баскетболиста, а соответственно это означало что юноша не сумел в должной мере скрыть тревожащие переживания. Ему придется еще в следующий раз увериться что он ведет себя как подобает, но сейчас главное как можно скорее успокоиться, свыкнуться с мыслями и дать нормальный, ожидаемый всеми ответ. Ведь им нравилось, как он играл на этой скрипке. Они смотрели на него завороженными глазами, полными блестящих звезд с того момента, когда он впервые приложил издавающий звуки предмет себе под подбородок, и по сей день, присутствуя на некоторых репетициях. Ему нравилось водить инструментов по совмещению железных струн и деревянных панелей, выводя из неё что-то наподобие простеньких мелодий. Банальное ребячество, в сравнении с безупречными работами его сестры. Сестры, которая в начале обнимала своего брата после каждой хорошо сыгранной учебной песни, лаская и бормоча успокаивающие нежные слова, а теперь же, забывал лишний раз посмотреть в его сторону после окончания их времени в музыкальной комнате. Именно с её изменением, поменялось и его отношение к занятию музыкой в целом. Часы, раньше приносящие ему чистое удовольствие от совершенствование перед человеком, которого он возносил выше кого либо существующего, в наше время заставляли мальчика ронять горькие слезы в туалете, пока он с стиснутыми зубами обробатывал порезы на кончиках пальцев. Мари была ненасытна до развития. После их полуночного разговора, ситуация на время улучшилась. Она снова начала радоваться, ярко, искренние улыбаться, творить чудеса своим позитивом и в принципе вернулась к прошлому образу доброй, любимой им сестренки. Однако затем все изменилось, когда они дошли до самого дуэта. Композиции, что они обязаны будут исполнить в октябре этого года. Музыкантша знает её уже наизусть. Она может спокойно пройтись пальцами по клавишам и часть уже сыграна. В отличии от своего братца, который вновь показал свою сторону как неудачника. Руки дрожали, смычок скользил на пару миллиметров вправо и БЗДИНЬ!!! Заново. Спина неровная на пару градусов, скрипка ложится не в том положении и БЗДЫК!!! Заново. Так раз за разом, попытка за попыткой, пока Мари просто не устанет от повторяющейся лажей своей бесполезной лишней ноши, отправляя его спать посреди глубокой ночи. Как бы сильно он не старался, как бы усердно он не тренировался каждый час их занятий, этого нн было достаточно. Всегда нота будет либо слишком высокой, либо слишком низкой, а поза начинающего скрипача не совершенна. Ибо все должно быть безупречно. Он возненавидел эти занятия. Он презирал их чистым, яростным, обсуждаемым благодаря непомерным усилиям, гневом. Ему хотелось скинуть скрипку лестницы, разбить её на миллиарды маленьких осколков, накричать на Мари, что она поставила его в такие узкие рамки перфекционизма и обращается с ним не так как раньше. Ему просто хотелось вернуть все на круги своя, когда они были моложе, счастливее и искреннее, тратя все свое свободное время на создание новых, драгоценных воспоминаний. Однако Санни понимал, что в прошлое уже не вернуться. Ему так же было ясно, что он не имеет права даже думать о таких жестоких вещах, как уничтожение потом и временем заработанной скрипки, или прямая конфронтация с такой незаслуживающей порицания сестры как Мари. Все таки, они старались не покладая рук, тратили свои дни чтобы заработать на инструмент. Что же касается старшей сестренки... Даже если она прекратила вести себя с ним так как в былые времена, даже если она, судя по иногда вылетающим с горяча словам, откровенно презирает его, он все еще её любит. Любит так сильно, как это мыслимо и немыслимо возможно. А потому, хоть ему более не приносит нормального удовольствия от репетиций с черноволосым родственником, он вожделеет этих часовых, выматывающих испытаний. Ведь это его единственная возможность побыть с той, кого он боготворил наедине. Санни был уверен, что рассказав о проблемах, они решатся. Компания найдет способ умаслить Мари, а возможно и вовсе отговорить её от дальнейших занятий. Но тогда все будет впустую. Он более не вызовет улыбок на лице друзей своей паршивой игрой и потеряет тот крохотный, оставшийся шанс на исполнение своей изначальной задачи. А это значит, что ответ тут может быть только один. "Не нужно волноваться.... Мне нравится скрипка..." - с максимально выдавленной уверенностью заявил мальчонка, посмотрев на беспокоящегося друга, и дабы закрепить свою уверенность в этом предложение, изобразил еле заметную улыбку. Легкую, невинную и чистую, хоть и оскорбительно запятнанную сочиненным враньем. Он всегда считал что ложь, в особенности кому то важному, это один из наи неблагодарнейших поступок, который способен совершить человек. Натуральное предательство чужого доверия, в словесной форме. Но с течением времени, попадая в различные ситуация, где либо ты говоришь правду и страдают все, или ты лжешь и остается наказанным только ты, взгляды на такое решение значительно переменились. Что уж тут говорить. Санни был готов сделать все что угодно ради этих людей. Даже если это означает пойти себе во вред. Кел какое то время еще смотрел. Глядел, всматривался и изучал при помощи лупы подобных глазенок, пока пожав плечами, с вернувшейся ухмылкой на экспресии, не принялся за незаконченное дело, порученное старшим братом. "Ну, как скажешь дружище!" - стуча молотком заговорил юнец, складывая готовые деревянные черепицы в отдельную кучку - "Если ты говоришь , то пусть так он и будет. Но, попрошу заметить, я все еще не хочу лишний раз тебе докучать. А потому, играем в молчанку! Три, два, один! Старт..." Повисла спокойная тишина. Умиротворяющая, размеренная и безмятежная. Скрипач находился в компании своего искреннее сочувствующего товарища, банально наблюдая за оперативными действиями этого собакоподобного ребенка, не думая ни о чем и ни о ком конкретном. Это было по сути то, о чем он так долго скорбел. Простецкие посиделки с одним из своих друзей. Ему не нужно более волноваться, ибо буря возможного раскрытия истинной мотивации азиата ушла за горизонт, ему не нужно было куда то торопиться, потому как благодаря очень доброму решению брата не по крови, он остался без работы. Разумеется, его до сих пор волновал сам факт что вложить свой вклад в достраивание домика на дереве не представляется возможным. Однако, возможно, он может себе позволить маленькую, не влияющую минутку безделья.... "Кхм. Выбываю из игры,эхе хе..." - нервно просмеялся Кол, откладывая инструмент в сторону вместе с последней доской - "Мда, я не очень хорош в этом. Ну, в том чтобы держать язык за зубами. Просто... Есть кое что, о чем я хотел бы выговориться. Ты можешь меня конечно не слушать, но... Я был бы очень признателен если бы ты дал мне тебе это кое что рассказать" . Уже в который раз, сегодняшний день приносит Санни глобальное потрясение. Сначала внезапное безмолвие, затем неожиданное балансирование на краю пропасти, где на дне его поджидало раскрытие суровой правды заботливой семье, а теперь и плюс человек, которому нужно высказаться о волнующих вещах! Другого ответа, помимо согласия, быть не может. "Конечно!... Ну... То есть, ты конечно можешь рассказать... Я только за помочь тебе..." - стараясь скрыть свою сильную радость от концепта стать полезным кому то в компании, ответил мальчик. "Оу. Хорошо. Прости что звучу не так восторженно, просто не ожидал что ты правда согласишься..."- потирая затылок ухмыльнулся баскетболист, с стекающей каплей пота по лицу, то ли изза жары, то ли от неуверенности в себе. "Ничего... У всех такое бывает." - успокоил его слушатель, усаживаясь в позу крест на крест и готовясь к этой тяготящей информации, что сейчас должна на него излиться "Нус.... Блин, даже не знаю с чего начать... Ты ведь знаешь как я себя обычно веду? Весь из себя гипер активный, громкий и приставучий?" - спросил Келси, жестикулируя и спрашивая у Санни. "Ага..." - коротко и четко ответил тот . В его глазах быстро пронеслось пару примерных образов всего того что он перечислил. Пролитая недавно газировка на их ковер, в очередной раз украденный плюш Обри и целая двух часовая лекция о превосходстве Розовой бороды над его сыном полуспящему Бейзилу. "Так вот.... Что если я тебе скажу что я делаю это все специально?" - выпалил он, на секунду зажмурив глаза, но когда раскрыли посмотрел вперед, увидив только не понимающие глаза, решил все таки дополнить выговоренную информацию - " Когда я говорил что делаю это специально, это не значит что я это делаю, потому что мне нравится, а потому что у меня есть причины, поступать именно так." "Причины?.. Нечто помимо того, что это весело?" - уточнил музыкант, вызвав крохотный смешок у своего высказывающегося друга. ""Эхе хе. Нет, ну это тоже причина. Меня всегда убивает это бешеное выражение Обри, когда она бежит надрать мою задницу" - немного в облаках просипел мальчонка, вернувшись с небес на землю и смахнув дымку мечтательности - "Но нет. Есть кое что выше чем это. Ух, это будет долго..." C тяжелым вздохами и хрустом своей потной шеи, он сделал несколько дополнительных, и честно говоря бесполезных, растяжек перед подходящим обьяснением, чтобы затем раскрыть всю поднагодную своего поведения. "Я очень вас всех люблю. Да, странное начало, не спорю, но послушай дальше. Вы для меня стали второй семьей. Людьми что заботились, радовали и подарили кучу волшебных воспоминаний. В нашей компашке Бейзил прославился пунктиком на эту мелочь, но я тоже знаешь ли их ценю. В общем. И я хотел сделать вас счастливыми. Маленькую отвертку. С самого начала нашего большого знакомства на пороге твоего дома. Но как мне это сделать? Ведь я не умею хорошо готовить, вести себя по взрослому, делиться интересными знаниями, вдохновлять других или просто напросто их выслушивать. Это не мое! Я пытался с парочкой людей которых ты не знаешь, но закончилось это не очень приятно. Я ведь Кел, в конце концов. Хе... Но что я точно умею делать, это вести себя как дурачок и играть с мячиком на корте. И именно так я и делаю уже несколько лет. А это определенно работает, если судить по тому как часто вы смеетесь с моих глупостей. Иногда я захожу слишком далеко, по типу того раза с пролитым Апельсиновым Джо, но оно того стоит! Ты сразу заулыбался и забыл про проигранную партию в карты! Для меня нет ничего важнее, чем видеть улыбки на ваших лицах. Да, думаю можно так сказать." Это была новая, ранее неизведанная, колоссально альтруистичная сторона подростка, которую он раньше не видел. Несмотря на нестандартное построение слов, запинания и отхождения от темы, ввиду повышенной нервозности, для Санни все было критически понятно. Его друг, выскочка до мозга костей, юноша что устраивал вдвое больше неприятностей в день, чем он за неделю, все то проведенное время не был тем, кем хотел себя показать. Ровно как и он сам, его беспокойство за благополучие и добросердечные эмоции друзей возвысилось над необходимым беспокойством за самого себя, что определенно на нем сказалось. В какой то степени, в сей момент юноша почувствовал новую нить связи между собой и этим загорелым атлетом, прибавив новую веревку к уже имеющимся, с пометками "младшие братья', 'устраивают проблемы', 'мелкие гремлины'. Понимая через что проходит его товарищ, он не мог не упомянуть нечто, что Келси скорее всего примет очень близко к сердцу. "Кел..." - притянул к себе внимание понурого, но все еще улыбающегося баскетболиста - "А тебе нравится быть тихим?" "Э? Типа того, эхехе. Это необычное чувство. Успокаивающее и приятное. Но я не думаю что мне стоит быть таковым рядом с нашими друзьями или моими родителями. Все же, если я так сделаю, то Мари больше не будет умиляться над нашими с Обри препираниями, а у неё в свою очередь, будет меньше поводов для улыбок, хотя она и так в последнее время хмурая, хе..." ""Тогда..." - юноша состроил свое максимально каменное, серьезное лицо, будучи готовым сказать слова, которые определенно оставят след в его памяти, ведь ему самому хотелось услышать похожее заверение - " Ты можешь быть тихим рядом со мной... Столько сколько захочешь..." На секунду, Санни пожалел о том что решил сказать что-то настолько сентиментальное. Не из-за чувства пессимизма, а скорее от сожаление перед своими костями, которые были раздавлены медвежьей хваткой услышавшего их Кела. Как всегда, он был очень эмоциональным малом, часто идущего на физический контакт в ситуациях, связанных с подобного рода разговорами. И когда тот начал тихо, чтобы никто не заметил кроме них обоих благодарить мальчика в его плечо, стараясь как можно реже всхлипывать и не пускать слезы чистой благодарности, юноша знал что поступил определенно правильно. Ему еще предстоит многое сделать для людей что его окружают. Но даже если это будет долго, больно и тяжело, такие вот моменты полностью оправдывали его усилия. И так будет всегда.