Always by your side

Водяной поток хлынул сквозь закрытые зубы, выпуская хлюпающий и скрежущий звук, пока к мальчику, оказавшемуся на остывающей вечерней земле возвращалось дыхание жизни. С громким вздохом, он вынул хрустящую спину, широко раскрыв глаза и получив первый электрический импульс в вернувшийся с того света мозг, гласивший простую истину. Он еще живой. Несмотря на собственный отказ от борьбы и настигшую его костлявую руку старухи с косой, он все еще жив. Это было по странному удручающе. Будто бы в который раз, его выбор ничего не значит и ни к чему не приводит, пока суровая судьба по какой то неведомой причине, удерживает его на этой планете, будто намеренно глумясь над погрязшем в противоречивых мыслях ребенке. Губы пострадавшего были едва теплыми. "О боже!" - раздался отчаянный женский крик, разрезавший повисшую в воздухе тишину - "Солнышко! Боже ты мой, Санни, никогда больше так меня не пугай! Слышишь меня?! Я не могу тебя потерять!" К шоку пацана, его тело почувствовало обволакивающее тепло, когда некий незнакомец, Санни еще не мог видеть во всю силу, из-за размытой картинки в глазу, заключил его в успокаивающие обьятия. Они были знакомыми. Те что он получал практически ежедневно, но на сей раз значительно отличались. Подобно тому, как человек, до последнего момента носящий маску ответственности, стойкости, идеальности и почёта, ломается на миллионы крошащихся кусочков, хватаясь за единственное что могло бы скрепить его снова воедино. Нежные, тонкие, нажимавшие годами клавиши из слоновой кости пальцы одной из рук вцепились смертельной хваткой в промокшую спину потерпевшего, словно мальчик исчезнет, если его отпустить, а вторая водила успокаивающие круги по лопаткам, ребрам и позвоночнику, когда Санни отхаркивал остатки воды наружу, приходя к похожему на нормальное состояние. Тогда, он услышал плачь. Тихие, еле заметные всхлипы, скрываемые поднимаемыми в рывках кистями, чтобы как можно скорее закрыть плотину, чье пробитие остановить невозможно. Сей звук, Санни никогда еще не слышал от человека, обнимающего его. В капающих с лица слезах были заточены все подавляемые, репрессированные, скрываемые эмоции, накапливаемые долгими годами. Когда колено выбилось из колеи и ушло в обратном направлении, эти слезы н появились. Когда крики, преисполненные недовольством за получение оценок ниже А+, грохотали по всему дому, глазные яблоки не стали влажнее чем обычно. Но стоило ему, человеку незслуживаещему жить, думающему о таких отвратительных вещах, двадцать четыре на семь терзающие прогнивший в черепной коробке мозг, пережить касание бабушки Смерти и уйти в горящие дали Ада, где ему самое место... Она не могла себя больше сдерживать. Мари Судзуки, девушка непоколебимого характера, примерная дочь, идеальная ученица, лучший друг всех до единого участника компании, старшая сестра о которой можно только мечтать, сейчас обнимала своего младшего, чуть не умершего брата, ревя. Зрелище, которое оставило мальчика в безмолвии, полностью сосредоточив внимание на ней и только ней. Все белое платье промокло до последней нитки, потеряв былую, величественную красоту. Мягкие волосы, идеально плавающие по ветру в любую погоду, будь то град, шторм или буря, слепились меж собой в уродливые, черные тентакли, упав под новым весом то ей на лицо, то на любую другую поверхность тела барышни. Это было ужасно. Мари никогда не должна была выглядеть так... уничтожено. Подавлено. Разрушено. И во всем этом виноват только один человек. "Мари..." - прошептал юноша, опустив руки по бокам и выпустив такую же линию слез, что и его сестра - "Мне так жаль... Так, так, так жаль..." Девушка, отказываясь принимать извинения с его стороны, только сильнее прижалась к своему маленькому братишке, стараясь согреть его изо всех сил. "В-все хорошо Санни. Все будет хорошо. Это уже позади. С тобой все будет хорошо." - - Заверяюще ответила светлой души человек, обрамля руки вокруг малыша и уменьшат давление хватки. В конце концов, теперь он вернулся с того света и ничто ему не угрожает. "П-почему ты не злишься, Мари?... В-ведь из-за меня теперь твое платье все..." - не успел мальчик закончить фразу, как его прервало резкое отстранение сестренки назад, где она посмотрела на него с серьезнейшим лицом, которое он когда либо видел, с глазами, полными печали и сожаления. "О чём ради всего святого ты говоришь?! Да плевать мне на это гребанное платье! Я бы прыгнула в это озеро еще сотню раз, если это значило что ты останешься в живых, Санни. Главное что с тобой все будет в порядке. " - без зазрений совести, сожалений или лжи, слова Мари поставили пострадавшего в полное отсутствие принятия, остановив на секунду его бедное сердце, и выпустив легкий румянец на поверхность обмороженных щек. Один ответ тут был доступен, и ими стали ответные объятия, на кои подросток с удовольствием ответила. Райское тепло их тел, согревающие двух промокших с ног до головы детей, окутало брата с сестрой как одеяло, успокаивая и даря знакомое чувство защищенности от всего мира. Это было прекрасно, даже если он это ни разу не заслуживал. "Санни..." - сказала Мари после нескольких минут слезливых объятий, от чего чуть не заснувший малыш отодвинулся назад, дабы выслушать начавшиеся литься слова девушки - "Можешь пожалуйста немного полежать тут? Всего пару секунд, не больше не меньше, хорошо? После этого мы обязательно пойдем домой, обещаю. Просто осталось кое что, о чем необходимо позаботиться..." С промямленным ответом, ребенок уселся на пятую точку, дав девице возможность встать с травы и отряхнуть прилипшую грязь. Возвращенное к жизни дитя хотело было сказать пару слов, или задать вопрос насчет задачи, упомянутой старшей сестрой, но ему это было не суждено сделать, ибо две пары более коротких рученок выдавили из легких чуть не утонувшего весь впущенный воздух, оставив того с раскрасневшимся от удушения лицом. Сначала вода, а теперь и чьи руки. Санни всегда хотел почувствовать прикосновение Танатоса дважды за один день, и судя по тому, как границы зрения с каждой проведенной в двойном ручном захвате становились темнее, чем перспективы его будущего, скоро он зачеркнет один из пунктов в своем списке. "САННИ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, МНЕ ТАК СИЛЬНО ЖАЛЬ!" - взорвался рядом с бедным, и теперь уж оглохшим от громкости, ухом голосок одного турбо активного мальчишки, чьи коричневые, скрюченные, напоминавшие молочный шоколад волосы прилипали к лицу задушенной жертвы. Кел всегда вел себя эмоционально, но такого сожаления парнишка еще не видал, хотя это и не то чтобы удивительно. Не каждый день видишь, как твой друг утопает в найденном тобою месте. ""БЛИН, МНЕ НЕ СТОИЛО ТЕБЯ УПРАШИВАТЬ ПРЫГАТЬ С ЭТОЙ ГЛУПОЙ СТАТУИ, ПРОСТИ МЕНЯ ПОЖАЛУЙСТА! Я ДАЖЕ ОТДАМ ТЕБЕ ВСЕ БУТЫЛКИ АПЕЛЬСИНОВОГО ДЖО ВСЮ ОСТАВШУЮСЯ ЖИЗНЬ, НО ПРОШУ ПРОСТИ МЕНЯ!" Раздался хлопок, и испаноговорящий эмигрант ухватился за мохнатую голову, выстрелив в сидящую рядом с ним красавицу заплаканными глазами. "Кел, ты совсем из ума выжил!? Он чуть не помер, а ты его хочешь раньше времени к Богу отправить этой ядовитой дрянью!?" - возмутилась девочка с припухшими от пролитых слез глазами. Она не стала ждать ответа от своего заклятого врага, который уже собрался назвать Апельсиновый Джо настоящим сокровищем из мира брендированных газированных напитков, и вместо этого обратилась с извинениями к восстанавливающему дыхание жертве - "Извини меня Санни... Мне очень жаль что я ничего не сделала, что не сразу заметила то, что ты так долго не всплывал и то, что не бросилась к тебе на выручку. Когда Мари всплыла с тобой из Озера и начала делать искусственное дыхание... В какой то момент я... Я..." На грани очередных слез, она замолкла, не в силах вымолвить последнее предложение. Судя по отведенному взгляду Кела, готовой снова зарыдать Обри, и поникшей голову Мари, их беспокойство над Санни достигло максимального апогея, за то он все еще чувствовал своеобразну вину. "Прости... Я не хотел тебя так пугать... Просто п-паук залез ко мне на плечо и я не совладал с страхом... Прости..." - прошептал смущенный всем произошедшим младший брат девушки, которая обняла троицу заплаканных малышей, ставшей её самостоятельной семьей. "Санни, тебе не нужно извиняться за такое. Ты ведь еще ребенок, и нет ничего плохого в том чтобы пробовать что-то новое, даже если оно довольно опасное. То что произошло - это несчастный случай, и главное что все осталось позади" - сказала старшая сестра для всех троице малышни, бросая на младшего братика большое, сухое полотенце, укутывая того как можно туже, и отодвинувшись немного от расплакавшихся юнцов, с смущенной улыбкой зашептала - "А теперь дети, можете пожалуйста закрыть уши на пару минуток? Я хочу поговорить с Хиро с глазу на глаз, и боюсь что придется сказать пару словечек категории Z. Не хочу чтобы вы слышали от меня что-то подобное, хе" Ой ой. Категория Z. Вещи, обычно подпадающие под конкретно эту категорию, если судить по написанному, якобы, справочнику хороших компанейских отношений, включают в себя самые громкие, ужасные, жестокие и не подходящие для детей младше шестнадцати лет поступки, слова или же материалы стороннего производства, а сейчас, должны были произнестись ругательства, за которые все родители в городе с сто процентным шансом отправили их на пожизненное заключение под домашний арест. Незамедлительно, клочёк землицы вместе с зеленью был запихнут в уши Кела, им самим, спровоцировав рвотный позыв у черноволосой малолетки, которая, не захотев прибегать к настолько крайним методам, просто заткнула уши мизинцами, показав ни в чем не сомневающемуся мальчику язык. Санни, хоть и очень уважал, а теперь еще сильнее чем прежде, сестренку, не смог перебороть позывы своей кошачьей, любопытной стороны, и прикрыв раковины ладошками, но намеренно под растопырив средний и безымянный палец с обеих сторон. К счастью, девушка несущая за собой на и кровавую взбучку для своего нынешнего бойфренда, не заметила столь очевидной детали, и встав с коленей, немного себя прихорошила, выжав воду из волос и убрав зацепившиеся за края камушки с травинками. Потом, она пошла в разнос. Спокойно, с каменно непробиваемым лицом, где о эмоциях не могло идти и речи, барышня зашагала босыми ногами к подростку, готовя наверное самую гневную речь за последние пять лет. Реакция перепуганного парня не заставила себя слишком долго ждать, потому как неловкие смешки и заявившие о себе как уникальная фишка, почесывание вечно неуложенного затылка, жест, проявили себя после пары тройки шагов. "М-мари, послушай, я понимаю что совершил глупость, убеждая его на что-то такое, но...." - раздавшийся в воздухе хлопок разрушил всякие попытки испанца на оправдание перед воплощением родственнеческой ярости, сразу после чего, упав на землю спиной, схватившись рукой за обожженную пощечиной щеку. Его глаза метались от кисти девушки и к её стремительно меняющемуся лицу, но не успев повторить слова заново, его тело приподнялось с своего места, когда рука Мари потянула его воротник надетой за время без сознания футболки к себе. На её лице не читалось ничего, кроме ненависти и злости, за такой кощунственный поступок, как прямое отношение к угрозе жизни её братцу. "Энрике Генри Родригез ты КОНЧЕНЫЙ ИМБЕЦИЛ! Ради всего святого, чем ты только думал, уговаривая моего младшего брата, таласофоба и акрофоба с рождения, прыгнуть с мать её трехметровой статуи в грязное, возможно зараженное паразитами, озеро , которое вы нашли дай бог пару часов назад!? Когда тебе успела твоя мать все мозги выбить скалкой, дебил последний?! Ты хотя бы можешь примерно понять, как ты облажался?! Ладно, хрен с ним с прыжком. Допустим ты хотел сделать что-то хорошее, развеселить его наверное, насрать." - прокричала преисполненная ненавистью к тому, кому доверяла так долго присмотр за всеми невинными малышами из их группы - "Но твою то мать, какого хуя ты, видя что он сначала, дрожит как увидавший призрака, а затем падает камнем в ледяную воду, сделал ровным счетом НИ ХРЕ НА!? Ой, посмотрите на меня, заговорил младшего брата своей подружки на прыжок веры, а потом, вместо того чтобы спасать его, сижу ржу над тем, кто уже возможно превратился в хладный труп. Тебе дали одну, одну единственную бога ради задачу, присмотреть за детьми, сводить их куда нибудь и занять пока меня нету, а ты её просрал с торжественным всплеском, чуть не став причиной смерти Санни!" "Н-но ведь сейчас то все хорошо? Никто не пострадал и все живы здоровы?" - нервно прокудахтал Хиро, не узнавая человека, кидавшего ему угроз в лицо с силой заряженого дробовика, стреляя из разу в раз в труп сгнившей гордости мальчонки. "Никто не пострадал говоришь?" - прошипела сквозь зубы Мари, ухватив охапку его взмокших волос, чтобы затем переместить тушу повара в таком положении, дабы он смотрел прямо на раскрывшего глаза тарелки братика, накапливая в голове все жуткие метаморфозы, выступившие после пережитого опыта - "Посмотри на него, придурок, и скажи что с ним все хорошо. Давай, чего же ждешь, скажи! Не можешь? А знаешь почему? Потому что он ни разу не в порядке! Ты манипулировал моим младшим братом, сыграл на его душе, ржал пока тот падал насмерть, и по итогу наградил его не похвалой или спасением за преодоление своих страхов, а сраной травмой, которая останется с ним на всю оставшуюся жизнь! Ты меня хотя бы слушаешь? Что-то судя по тому, как ты выглядишь, я не уверена. Санни - мое самое важное сокровище, тот с кем я росла всю жизнь, и тот кого я люблю сильнее чем любого из людей, которых ты знаешь, включая тебя, так что если ты еще раз подвергнешь его опасности, я сыграю Ночного Гаспара на твоих рёбрах, в оригинальной скорости, моими кулаками! Усёк?!" Под конец разъяренного монолога, Мари не была похожа на себя даже отдаленно. Волосы закрывали большую часть обзора, оставляя один правый глаз открытым, пока тонны ниток клеились то там то сям. В оскалившемся рту выступали белые, безупречные зубы, с выходящим наружу тяжелом дыханием. Если бы кто-то сказал, что эта девушка может спокойно выбить дурь из целой банды отъявленных негодяев, Санни поверил бы им на слово, потому как этот внешний вид, явное тому докозательство. Разомкнув кулак на куске ткани, Мари отпустила Генри в свободное падение, услышав глухой стук тела об твердый грунт. Он сразу начал в ужасе пятиться назад, в шоке от молниеносной перемен в поведении, однако удар с силой грузовика, прилетевший по одному очень чувствительному месту, мигом поменял его планы, поставив в приоритете скорчиться от боли и ухватиться за раненое место, скрючившись в позу эмбриона. Девушка, чувствуя что на этом её работа закончена, устало вздохнув, пробормотала пару слов о "проклятом угробленном платье", подходя к шокированной троице познавшей бесконечный мир ругательств. "Будущие разговоры с задирами обещают быть ооооочень насыщенными, верно?" - одновременно к пришли заключению Обри, Кел и Санни, когда дамочка, достигнув удивленной троицы, ни с того ни с сего, подняла мальчика в переноску, не оставив ему и шанса на сдерживание вырвавшегося писка. "М-мари, я ведь и сам могу дойти..." - вытянул из себя ребенок, покраснев и одновременно почувствовав нахлынувшую на него слабость. "Санни, о чем ты говоришь? Ты весь дрожишь как котенок после ванны! Не беспокойся, дойдем до дома и я сразу положу тебя в кровать." - мигом остановила истощенного брата, зашагав с тряской к выходу из места. "Ах... Но как же твое колено?" - запережевал юноша, вспомнив очень старое пожелание от доктора, принявшего и помогшего пострадавшей во время игры в софтбол Мари, дав её наказ в запрет поднятие любых возможных тяжестей. Разумеется, после увиденного чуда ролевого изменения, послужившего отличным пониманием того, как же ему повезло что она хочет о нём заботится, он верил в её экстраординарные способности, однако волнения за здоровье родимой унять отказывался. "Солнышко..." - дама остановилась на месте, и посмотрев на устроившегося у неё на ручках пострадавшего, улыбнулась ему своей классической, умиротворяющей ухмылкой, заверила - "Я понимаю твое беспокойство, но честно, не стоит так переживать. Прошли уж годы с моей травмы, и мне не будет трудно донести тебя обратно домой. Позволь старшей сестренке позаботиться о тебе." "Обри." - повернувшись к удивленной парочке из мальчика с растительностью в ушах, которая не была убрана до последнего момента, и отходящей от последствий вербальной оплеухи её другу дураку, она своим классическим тоном произнесла - "Прости пожалуйста что так рано заканчиваю вашу прогулку. Обещаю, в следующий раз когда у нас будет пикник, я обязательно испеку ради него печенья с шоколадной крошкой! Поэтому будь хорошей девочкой, и иди домой пока не поздно, хорошо?" "Д-да... Конечно." - понурив глазки, возможно от осознания что её придется вновь вернуться в то второе, самое загрязненное место во всем городе, девочка встала с насиженной травы, подойдя к нагревающемуся от последствий падения парню и его сильной около материнской фигуре, сказала ему на прощание пару слов выздоровления, прежде чем испариться в зеленой, кустарной листве. "Что же касается тебя Кел..." - в определенно более сухой манере, чем при обращении к Обри, Мари повернулась к выкинувшему пучки земли с растениями из ушей, вставшему на ноги и выпрямившись по стойке смирно спортсмену, обратилась девушка его брата - "Тебе ведь не будет трудно позаботиться об это идиоте? Всего то нужно отвести к родителям, рассказать что он натворил и засунуть пару раскаленных углей ему в штаны. Это не составит проблем?" "Так точно мэм..." - поспешил ответить Келси, поглядывая на стонущего от боли родственничка из общей матки. В его случае, он может воспринять указание старшей девочки как в буквальном ключе, будучи как раз таки Колом, так и смиловиться над горе манипулятором. Время решит. "Чудесно! Ок, до завтра!" - прощебетала барышня, повернувшись обратно к выходу и зашагав на повышенной скорости, чтобы как можно скорее позаботиться о жертве несчастного случая. Когда брат и сестра пробились через тернии увесистых кустов, закрывающих обзор ветвей и бьющего по глазам лучей солнца, Санни, не отрывая взгляд от сосредоточенного на помощи ему лица сестренки, постепенно, с каждым шатким шагом, проваливался в обитель Песочного человека, уже в который раз удивляясь, почему она вообще заботиться о ком то, как он...