The Price of Hope

      Ги Хун постепенно приходил в себя. Голова гудела, тело казалось тяжёлым, но холод и роскошь комнаты быстро привели его в чувство. Он поднял взгляд — массивный стол, экраны на стенах, показывающие процесс игры. Диван, обитый кожей, казалось был единственным островком уюта в этом бездушном интерьере.       Тишину нарушил звук открывающейся двери. Он быстро поднялся с дивана, ожидая увидеть вооружённых охранников, но вместо этого шаги были ровными, спокойными. Перед ним предстал Фронтмен — его высокий силуэт с маской был таким же внушающим ужас, как и в тот момент, когда Чон Бэ пал перед ним.       Фронтмен остановился у стола, не спеша налил виски в бокал. Его движения были почти ленивыми, как у человека, который полностью контролирует ситуацию. Затем он повернулся и посмотрел на Ги Хуна, который уже сидел на диване, напряжённо следя за каждым его шагом.       — Вы уже очнулись? — голос был хриплым, но в нём слышалась ледяная насмешка. — Именно тут, где Вам и место.       Эти слова заставили Ги Хуна вздрогнуть. Ему не понравилось, как прозвучала последняя фраза, будто всё это заранее спланировано.       — Ублюдок, ты прекрасно понимаешь, что я здесь только потому, что хочу остановить тебя, — ответил он, пытаясь звучать уверенно, хотя гнетущая атмосфера комнаты все больше давила на него.       Фронтмен медленно подошёл ближе. Его спокойствие, кажущееся почти равнодушным, действовало Ги Хуну на нервы, но тот всеми силами старался сохранить хотя бы видимость уверенности.       — Вы уже проиграли, даже не понимая этого, дорогой Сон Ги Хун, — произнёс Фронтмен, его голос был глубоким, словно эти слова были непреложной истиной, неподвластной никакому сомнению.       — Прекрати говорить загадками! — выкрикнул Ги Хун. Его голос дрожал от гнева, но взгляд был твёрдым. — Кто ты вообще такой? Почему ты постоянно прячешься за этой чёртовой маской? Может, хватит играть в прятки? Наберись храбрости, если она у тебя есть, и посмотри мне в глаза!       Фронтмен остановился прямо перед ним, его фигура возвышалась, будто тень, заслоняющая весь свет в комнате. На мгновение между ними воцарилась гнетущая тишина. Затем Фронтмен медленно наклонился, его маска на уровне глаз Ги Хуна. Одной рукой он неторопливо поднял подбородок Ги Хуна, заставляя того встретить его взгляд.       — Посмотреть в глаза? — его голос стал почти шёпотом, но от этого не менее угрожающим. — Вы уверенны, что хотите увидеть правду, Ги Хун?       Ги Хун напрягся, его дыхание участилось, но он не отвёл взгляда. Фронтмен задержал паузу, словно оценивая решимость перед собой. Затем он выпрямился и поднял руки к маске. Всё происходило будто в замедленном времени.       Слух Ги Хуна наполнил звук пластикового материала, когда маска начала сползать. В этот момент напряжение в комнате стало почти осязаемым, воздух казался густым, как сироп, а сердце Ги Хуна забилось так сильно, что казалось, вот-вот разорвётся.       И наконец, маска упала.       Под ней было лицо человека, до боли знакомого и одновременно чужого. Человека, который, казалось, смотрел прямо в душу Ги Хуна своими усталыми глазами.       — Тебе лучше знать меня как Ён Иля, — сказал он, его голос был одновременно мягким и холодным. — Но, думаю, настало время признаться. Ён Иль не существует. Его никогда не было. Ты играл с тенью, Ги Хун. А моё настоящее имя — Ин Хо.       Ги Хун замер. Мир вокруг него будто перестал существовать.       — Ты лжёшь… — прошептал он.       — Зачем мне лгать? — Ин Хо сделал шаг ближе. — Ты сам поверил в мой обман, потому что хотел. Потому что тебе нужен был союзник, нужна была вера в то, что кто-то ещё хочет закончить эти игры.       — Но зачем… зачем ты это сделал? — голос Ги Хуна дрожал.       Ин Хо медленно обошёл его, как хищник, наблюдающий за своей жертвой.       — Чтобы понять, кто ты, Ги Хун. Чтобы узнать, насколько далеко ты готов зайти ради своих убеждений. Мне было интересно, сколько ещё ты сможешь верить в людей после того, что видел.       Ги Хун сжал кулаки. Его гнев закипал.       — Ты просто чудовище, — прошипел он. — Ты был там, ты видел, как они умирали, и всё это — ради твоих игр?       Ин Хо остановился, его взгляд был неожиданно полон разочарования.       — Ты не понимаешь, — сказал он, и в его голосе звучала тихая печаль. — Эти игры — это не просто развлечения. Это зеркало. Ты сам видел, какими становятся люди, когда их жизнь поставлена на кон. Они выбирают смерть других ради своей выгоды. Это не я сделал их такими, Ги Хун. Это мир такой.       Ги Хун покачал головой, пытаясь не поддаться его словам.       — Нет… это ты толкаешь их на это. Ты создаёшь эти условия. Ты и те, кто стоит за тобой.       Ин Хо слегка улыбнулся, но эта улыбка не была доброй.       — Возможно. Но скажи мне, Ги Хун, ты действительно веришь, что сможешь всё изменить? Что ты сможешь остановить это?       В его голосе звучал вызов. Он ждал ответа.       Ги Хун встретил его взгляд, полный ненависти, но вместе с ней — и решимости.       — Даже если я не смогу, я умру, пытаясь, — твёрдо ответил он.       Ин Хо на мгновение замолчал, словно оценивая его слова. Затем он надел маску обратно.       — Хорошо, Ги Хун, — сказал он. — Тогда покажи мне, на что ты способен.       Он развернулся и направился к двери, вновь оставляя Ги Хуна наедине с его мыслями.