Срывая маски

Первое утро учебного года не ощущалось как-то по-особенному. Оно просто было. И просто нужно снова вставать рано. Налаживать режим… Да-да, эту историю мы слышали очень много раз. Примерно каждый год посещения школы в самом конце августа. Мирослава, стараясь не уснуть на ходу, направилась в ванную. Ледяная вода какой-то магической силой приводила её в чувство. Глаза уже не казались такими заспанными и больше не старались закрыться, чтобы вернуть девушку обратно в сон. Уже освежившаяся Мира направилась на кухню. Её мать ещё спала, всё же с этим на удалённой работе намного легче. Однако эта самая удалёнка не мешала женщине быть безумной карьеристкой и почти не уделять времени дочери.       «Она уже достаточно взрослая, чтобы сама о себе позаботиться!» — говорила Наталья, стоило кому-то заикнуться: «Как же Мирочка?!». Несмотря на то, что мать сейчас спала, Мирославу уже ждали мелкие поручения. Ничего особо сложного в них нет, но стоило девушке забыть хоть об одном… Мать становилась страшнее любого стихийного бедствия. Извергалась гневом, как вулкан, заливала про важность идеальности, как цунами, и бушевала, как нешуточная буря. Что так её расшатало? Неизвестно. Мира просто давно смирилась. Смирилась с тем, что постоянно нужно делать всё чётко, идеально и по правилам. Но какой соблазн был их нарушить… Каждый чёртов раз, когда ей хотелось это сделать, девушка просто зарывала это желание очень глубоко в себе. Как и многие эмоции. Потому что как только она начнёт их проявлять, то сразу услышит:       «Да какие проблемы в твоём возрасте?», «Опять слёзы льёшь?», «Думаешь, мне легко?», «Сама виновата». И тысячи клишированных фраз, из-за которых каждый раз хотелось просто закричать, что у всего этого есть причина и не всегда это зависит от неё. Поэтому легче быть камнем. Без эмоций. С идеальными гранями во всём. Гордостью семьи. Лишь бы не слышать это грубое: «Слабачка!». Просто разбираться самой. Привыкнуть к тому, что все вокруг эгоисты и никто никому не нужен. В этом просто нет необходимости. Просто… нельзя доверять. И помогать тоже. Мысленно Мирослава вернулась к той ситуации за сценой.       «Да сколько можно находиться в моей голове!» — девушка помотала головой, отгоняя эти навязчивые мысли, заставив густые каштановые волосы превратиться в одуванчик. Были только две вещи, которые спасали девушку от того, чтобы просто не спятить. Танцы и два комочка шерсти. Азик и Ари. Эти имена были сокращениями от Азраэль и Ариэль. Как получилось подобрать такие похожие клички? Абсолютно случайно. Ари Мирослава принесла домой во время грозы, когда сама шла с танцев ещё в двенадцать лет. Ариэль хлюпалась в луже и очень громко заявляла об этом своим тоненьким кошачьим голоском. Её рыжая шерсть тогда была больше похожа на серую. И поэтому думать особо долго не пришлось. Вода, Голос, Рыжая шерсть. Ариэль. Других вариантов просто не было. Эта кошка была такой же любопытной и яркой, как и та, в чью честь её назвали. Если Мирославе вдруг становилось плохо, неважно — эмоционально или физически, Ари всегда, абсолютно всегда была рядом. Короткий «мурлык», и она уже на коленях, просто рядом, ну или на голове, если не совсем повезёт. Азика Мира спасла от собак в пятнадцать, хотя на тот момент он уже находился в довольно-таки тяжёлом состоянии. Ветеринары и вовсе опускали руки. Да, они сделали перевязки, но гарантий того, что этот малыш выживет, дать не могли. Тут уже просто случилось чудо. Так как это было во время зимних каникул, Мирослава могла уделять почти всё своё время этому чёрному котёнку. Поломанному в таком возрасте. Ари тоже сыграла в этом не последнюю роль. Кто-кто, а она точно не отходила от этого комочка ни на секунду. Через какое-то время, когда перевязки уже были сняты, он начал делать первые шаги, несколько позже носился сломя голову вместе с Ари по всей квартире. Мира чуть ли не плакала от счастья, когда этот котёнок её встретил с горящими глазами. Ещё эта мордочка, чем-то отдалённо напоминающая пантеру. Падший ангел. Азраэль. Созвучно с Ариэль. Выбор был сделан. С тех пор эти пушистики и Мирослава неразлучны. Они были тем, что дарило ей счастье даже в самые отвратительные дни. А сейчас они тёрлись о ноги девушки, выпрашивая покушать.       — Сейчас, сейчас, — улыбалась Мира. — Мне щекотно вообще-то! Покормив пушистиков и поставив чайник, Мира отправилась приводить себя в порядок. Нещадно перехватила волосы одной-единственной резинкой, сформировав слегка небрежный пучок. В их школе, а точнее, достаточно элитной частной гимназии не было определённого дресс-кода для старших классов. Полная — ну или почти — свобода самовыражения, поэтому дай бог кто-нибудь придёт на любую официальную дату в чём-то соответствующем. Свой выбор девушка остановила на тёмно-фиолетовых джинсах и оверсайз белой рубашке с коротким рукавом, заправив в джинсы лишь одну сторону. Наугад вытащила с полки с бижутерией чёрный кулон на цепочке, наручные часы с тонким ремешком и хендмейд-браслет с разнообразными разноцветными бусинами. Достаточно официальный образ и при этом не слишком стесняющий. Как таковых уроков сегодня не было, поэтому Мира взяла лишь вместительную сумку со всем, что может понадобиться. С этим набором она вернулась на кухню, допила свой чай и направилась к выходу. Утро было достаточно прохладным, но так казалось лишь на первый взгляд, часа через два уже точно будет если не просто по-летнему тепло, а даже жарко. Ветер приятно обдувал кожу, а девушка с наслаждением вдыхала мягкую прохладу утра, медленно шагая к своей остановке. Школа находилась лишь в паре остановок от дома, но идти пешком уже просто не было времени, оставалось надеяться на автобус и его скорость. Стекло остановки запотело, и по нему шустрой стайкой сбегали капельки воды, смазывая «шедевры», которые наверняка создавала какая-нибудь не очень трезвая компания. Ненавязчивое пение птиц уже звучало где-то на фоне. Прошло минут пять, прежде чем приехал транспорт. В это время в нём уже было не протолкнуться, и Мира про себя подумала: «Хорошо, что надолго я здесь не задержусь». Оказалось, что она ошиблась. Когда они проехали мимо последней остановки, автобус встал в пробку. Неприятные сигналы нескольких автомобилей начинали сливаться в ужасающую какофонию, а сидящие в автобусе бабки начинали трещать между собой о бренности бытия, а в частности об этой «толкучке — не продохнуть, не пропихнуться». Девушка уже мысленно проклинала своё решение, но делать было нечего. Она точно опоздает. Конечно, за ней редко замечают такие грешки, но всё равно было как-то неприятно. Мирослава перешла в десятый класс творческо-экспериментальной направленности. В их школе эта направленность существовала последние лет семь точно и выпустила немало талантливых выпускников. Среди них были все, кто занимался творчеством, неважно, в какой сфере. Писатель ты или музыкант, танцор или певец, режиссёр, оператор или дизайнер. Сюда попадали те, кто успешно проходили конкурсные отборочные при поступлении из других школ и местные старички, которые уже успели доказать, что на что-то способны. И сегодня она должна была узнать, кто же всё-таки помимо неё попал в этот класс «Людей искусства», так их всегда называли во всей остальной гимназии. Что же давала эта направленность? Приоритетная подготовка к экзаменам по предметам, необходимым для поступления в ВУЗ на эту самую творческую специальность. Развитие в сфере искусства, то есть предметы, которые изначально направлены на развитие в той или иной сфере искусства, преподаются с более обширной стороны. ИЗО, пропавшее вместе с музыкой после седьмого класса, становится «Основами изобразительного искусства и теории цвета», вышеупомянутая музыка — «Базовыми знаниями сольфеджио и слушанием музыки», больше часов литературы с изучением текста со стороны писателя. Работа в команде с людьми из других сфер. Общие проекты на весь класс, где каждый отвечает за свою часть. Но это лишь на словах. Что будет на деле, Мира даже представить не могла. Но опоздать в первый день… удовольствие не из приятных. Когда автобус наконец достиг пункта назначения, девушка стрелой вылетела из него и стремглав побежала к гимназии, на ходу пытаясь вспомнить, в каком кабинете должен идти их сбор. Пропуск, писк турникета, эта лестница, эти коридоры и оглушающая тишина, которую Мирослава бессовестно нарушала своим бегом. Кабинет с номером 203 «А». Неловкий скрип двери.       — А это наш единственный новичок, пришедший не только из другой школы или города, а из другой страны. Знакомьтесь, Хан Джисон, — весело вещала Елена Григорьевна, которая, по видимости, стала их классным руководителем. Мирослава была словно громом пришибленная.       «Быть того не может. Это же не может быть тот самый…» — мысли в её голове снова судорожно сменялись одна за другой. Девушка мельком окинула взглядом класс. Всего четыре парты, собранные в два ряда, а за остальными сидели ребята из её бывшего класса и параллели. Единственным выходом виделось прошмыгнуть на свободное место, будто никакого опоздания и в помине не было.       — Извините, — еле слышно произнесла Мира и направилась к свободной второй парте второго ряда, приземлившись на втором варианте. Как только она чуть перевела дух и подняла глаза на классную и новенького, то сразу же встретилась с ним глазами. Джисон слегка приподнял один уголок губы, смотря девушке прямо в глаза. Мира быстро прекратила это, начав осматривать новых одноклассников. Из её класса она заметила только девочку с очень длинными красивыми русыми волосами, завязанными сейчас в пучок, а некоторые пряди небрежно выбивались из него. Катя была художницей и не раз брала городские и даже областные награды за свои работы. Всё, что о ней помнила Мира, — это то, что у неё чудесный мягкий характер, но если её тронуть в процессе работы… не знаю, кто первым вылетит в окно. Тот, кто побеспокоил, или ангел с её плеча вместе с нимбом над головой. По крайней мере, уже не одна. Это кое-как ободряло Мирославу, которая старалась не думать о том, что перед ними сейчас стоит тот самый «Восхитительный Хан Джи», как говорила Лиза всякий раз после общения с ним. Но как ни крути, сильный голос классной снова возвращал в реальность, заставляя слышать каждое слово.       — …Джисон является талантливым рэпером, который исполняет собственноручно написанные композиции на английском и родном корейском. Но это не мешает ему очень хорошо — для иностранца — говорить на русском. Я надеюсь, что вы быстро найдёте общий язык. Хан, расскажи что-нибудь ещё о себе, — Елена Григорьевна прямо-таки сияла, когда представляла этого…       …"Индюка». Мира понимала, что лишь только одной двойственностью этот человек не мог её раздражать, просто не мог. Всё дело было в том, как он себя преподносит, когда не один. Так, будто все его фанаты. Так, будто все ему должны. Так, будто… Этот список причин Мирослава могла составлять до бесконечности. Он просто её бесил. Скорее всего, уже хронически.       — Моё имя Джисон, для друзей просто Джи. Думаю, стоит упомянуть, что в этом городе я оказался не случайно. Недавно проходил международный фестиваль, в котором в этом году я прошёл в финальный этап… И я был несколько удивлён, увидев среди новых для меня людей знакомое лицо, — это он говорил с нахальной уверенностью, оглядывая весь класс, будто несколько посмеиваясь над происходящей ситуацией. Миру кинуло в жар. Вот же нахал!       — Если мне не изменяет память… Мирослава? — их взгляды вновь пересеклись. Произношение её имени им заставило девушку вздрогнуть. Этот мягкий тембр… был приторно-сладким.       — Да, это наша звёздочка, — радостно ответила вместо Миры Елена Григорьевна. — Ребят, если у вас есть вопросы к Хан Джисону, задавайте их, и мы вновь представимся друг другу, чтобы восстановить пробелы в памяти за девять лет.       — Как ты так научился шпарить на русском? — отозвался Макс с первой парты. Оператор по специализации. Он стал соседом Катерины.       — Спасибо моему другу, эмигрирующему в Корею со своей семьёй, — обворожительно улыбнувшись, ответил Хан. Больше никто не решался задавать вопросы, однако все одноклассники изучали его взглядами, как экзотическое животное. Анна и Инна — дуэт из писательницы и актрисы — весело перешёптывались, то и дело поглядывая на Хана, тот в ответ играючи подмигнул одноклассницам, которые после этого залились смехом. Макс смотрел на новенького с уважением, одновременно что-то рассказывая Кате, на что девушка то и дело кивала. Лида, будущий модельер, с увлечением водя задней стороной карандаша по своим тонким губам, рассматривала одежду, в которую был одет Джисон. Надо сказать, что это не было что-то из ряда вон выходящего. Оверсайз белая футболка, джинсовая кепка, одетая задом наперёд, серые карго.       — Похож на скейтера, если бы не браслеты, — прошептал Андрей, сосед Лиды, целью которого было поступить на режиссёра-сценариста. Мирослава лишь тяжело вздохнула. Эти его «чары» на неё не работали. Лишь вызывали раздражение, которое выходило из-под контроля.       — Мирослава, раз уж тебя уже упомянули сегодня, то прошу к доске, представься нашим «старичкам». — Елена Григорьевна жестом поманила девушку. — Джисон, занимай своё место за второй свободной партой вместе с Мирой, думаю, раз вы вместе участвовали в фестивале, то быстро сблизитесь. Да и легче, когда есть кто-то знакомый…       «Как бы не так… Такого «знакомого» вряд ли можно пожелать этому корейцу…» — эти мысли проносились в голове девушки, пока классная распиналась о том, какой они хорошей командой могут стать. Парень не торопился выполнять указания Елены, он будто специально дождался, пока Мирослава встанет и только тогда пошёл к своей парте.       — Неожиданная встреча, — шёпотом бросил он, задевая её плечо своим.       — Ты даже не представляешь, насколько, — в ответ приподняв уголок рта в качестве «любезности», прошипела Мира.       — Для тех, кто меня не помнит или не знает… Мирослава Линова. Просто Мира. Я достаточно долго — с начальной школы — занимаюсь современными танцами. — Ей было немного не по себе, но нельзя этого показывать. Заметив заинтересованный взгляд Хана, она более уверенно, будто назло, продолжила. — Сейчас живу тем, что ставлю и учу хореографии. Но скорее для того, чтобы стать артистом, а не педагогом. Остальное узнаете в процессе. Думаю, нам предстоит интересный год. — Мирослава натянула милую улыбку. Да уж, год за партой с этим индюком… сведёт её с ума. Должен быть неоправданно интересным, да и дело не только в этом Джисоне.

***

Дни постепенно становились ужасно рутинными. Подъём. Школа. Молчание вперемешку с раздражением. Дом. Поручения. Уроки. Сон. И по новой. Танцы начинались с этой недели. В пятницу. После того как они чуть влились в учебный ритм. Что удивительно, первые дни проходили относительно спокойно. Ни Мирослава, ни Джисон не делали особых поступательных шагов к друг другу. Как будто после того перекидывания фразами они вдруг стали призраками и просто не видели, что рядом кто-то есть. Зато Джисона замечали все. Будто он внезапно стал сверхновой путеводной звездой. Большинство девушек не упускали возможности недвусмысленно подкатить к нему, а парни — заслужить уважение. Учителя же просто нарадоваться не могли на этого «безумно талантливого мальчишку». Последний урок на сегодня — литература. Хоть её и вела классная руководительница, Мирослава уже мысленно находилась в танцевальном зале, делала разминку и вместе с тренером и группой выбирала музыку для новой хореографии.       — …Вы уже немного освоились в «привычном» ритме, поэтому со следующей недели ваше расписание наполнится специализированными предметами для этой направленности… — девушка пропустила всё, что касалось предмета литературы и с какими книгами им придётся делить этот год, но это объявление заставило её немного дёрнуться, она будто пробудилась от лёгкой дрёмы и в этот момент случайно задела рукой Хана.       — Что такое? — слегка приподняв брови, спросил он.       — О, а ты говорить, оказывается, умеешь, — усмехнувшись, Мирослава снисходительно посмотрела на него. — Всё в порядке. Я случайно, — холодно отозвалась девушка, сразу же отвернувшись.       — А знаешь, ты неплохо так танцуешь, — Джисон, подложив руку под голову, развернулся к соседке по парте.       — Ты тоже неплохо так рэпуешь, — Мирославе жутко не нравилось, что он продолжил диалог. И то, что его начал, тоже. — Но думаю, можешь лучше. Мира всё ещё не смотрела на него. Брови Джисона медленно поползли на лоб. А ухмылка сменилась удивлением. Такая реакция? А почему именно такая? Хан немного замялся, теряя самообладание, но, быстро взяв себя в руки, произнёс:       — Тогда ты танцуй лучше. — Парень вновь расплылся в ухмылке.       — Рэпуй лучше, — вновь повторила Мирослава.       — Хан, Линова, у вас есть новости поважнее нововведений в классе нашей направленности? Джисон, встань и повтори, о чём я говорила последние две минуты, пока ты любезно ворковал с Мирославой? —прервала их Елена Григорьевна.       — О том, что в гимназии ближе к общежитиям есть отдельный корпус с комнатой отдыха и с отдельными помещениями для творческих инициатив, а в новом крыле находятся специализированные кабинеты, в которых у нас будут проходить уроки, а у всех остальных гимназистов — дополнительные занятия, — спокойно, будто он ни на что не отвлекался, продекламировал Хан. Классная лишь кивнула и продолжила.       — Всё верно. Расписание я вам вышлю вместе со списком необходимого для предметов. — На этих словах прозвенел звонок. Мира судорожно начала собираться, по пути вспоминая список дел на сегодня. Всё же неделя прошла не зря. А на следующей она вкусит все прелести обучения в творческом классе. Ну а сейчас на танцы!       — А ты забавная! — её мысли прервал Хан, задвигавший стул. — До понедельника.       «Ну а ты меня бесишь!» — мысленно ответила Мира. Думать об этом человеке ей не хотелось. В принципе. Он ведь даже и знать не будет о том, что кого-то его присутствие раздражает. Так зачем тратить на это драгоценную энергию? Причин нет. Однако этот Хан постоянно возникает в голове Мирославы, нахально подмигивая, отчего девушка злится ещё больше. Всё. Нужно заглушить этот поток. Единственный выход — музыка. Мира надела наушники и, включив музыку, быстро пошла к своему дому, шагая в такт рок битов. Ещё минут двадцать или тридцать она сможет не думать ни о чём.

***

Дом. Что это? Это вся квартира, в которой живёшь с детства? Или нечто другое? Мирослава, закрыв дверь изнутри своей комнаты, медленно, вплотную прижимаясь спиной к стене, сползает вниз. Глаза закрыты. Сумка откинута к рабочему столу. Музыка всё ещё спасает от навязчивых мыслей. Но нужно её выключить. Сейчас. Мира неспеша снимает наушники и оглядывает комнату. Небольшой беспорядок. На столе перекосившаяся стопка книжек, блокнотов и учебников с тетрадями. На компьютерном кресле пара-тройка ненужных вещей во главе с пушистым пледом. Мягкие игрушки, находящиеся на разных концах незаправленной кровати. Девушка вздохнула и направилась на кухню. Занятия через два часа. Она достала из холодильника рис и вместе с рыбными палочками отправила его в микроволновку и вернулась в комнату. Только этот уголок квартиры она могла назвать домом. Мирослава вспомнила тот момент, когда она была в седьмом классе и наконец после ремонта вернулась домой. Пустая идеально минималистичная комната. Кровать, стол, шкаф с зеркалом и огромный стеллаж для книг во всю стену. Тогда он пустовал, а сейчас забит под завязку. Какая-то часть книг перекочевала из бабушкиной квартиры, какая-то принадлежала матери, пару-тройку подарила Лиза. И одну — отец. Всё остальное принадлежало ей. От остросюжетных детективов и ужастиков до романтики в жанре «розовые сопли», купленной абсолютно случайно. От классики до современности. От серого реализма до фэнтези. Но это были её книги. Здесь стало больше мелочей. Плакаты над кроватью вместе с занавесью из искусственной лианы, на потолке, как звёзды на ночном небе — гирлянды. В зоне рабочего стола пробковая доска и парочка органайзеров. На кровати удивительно мягкие пледы и плюшевые игрушки. На подоконнике разная мелочь. На полу мягкие коврики. И почти всё в белых или кремовых цветах. Конечно, что-то менялось по настроению, но было кое-что неизменное — уют. Из этого места не хотелось выходить, осталось только холодильник здесь же организовать и вообще замечательно будет. Здесь можно было спрятаться от бури, заперевшись на ключ. И просто не думать. Мира вернулась на кухню, как вдруг зазвонил телефон. Лиза.       — Да, я тебя слушаю.       — Мирочка, привет, ты сегодня пойдёшь на тренировку? — раздался звонкий голос подруги.       — Да, конечно, а ты сомневалась?       — Мне столько нужно тебе рассказать! Просто не представляешь! — На этих словах Мирослава наигранно-печально вздохнула.       — И что ты предлагаешь?       — После тренировки в кафе, отпраздновать начало учебного года и поделиться новостями, — радостно вещала Лиза.       — Тут, конечно, не праздновать надо, но давай. — Мира улыбнулась в трубку. Эта беззаботность всегда её поражала, когда в хорошем, когда в плохом смысле.        — Отлично, до встречи! — Лиза положила трубку.       «Ну что же, проветриться, думаю, не помешает», — пронеслось в голове у Мирославы, и она принялась за еду, а позже — за сборы.

***

      — …Я уверена, что ты вполне могла войти в тройку лидеров со своим сольным номером! Если бы только не те подкупные судьи… как вообще так получилось? — в голосе Лизы слышалось явное раздражение. — И почему именно в нашей номинации происходят такие казусы?       — Просто каждому хочется быть на вершине, но не каждый хочет достигать этого своими усилиями, — безразлично отозвалась Мира. — На это мне всё равно, главное, что я показала результат. Но меня радует, что мы командой заработали хотя бы какой-то грант за зрительские симпатии, между прочим, самая неподкупная награда. Алина Сергеевна на этой тренировке рассказала им, как после награждения краем уха услышала, как испанский тренер разговаривала со своей бразильской коллегой о том, каким «чудесным» способом она смогла достать победу для своего танцора. А Мирослава по баллам в итоге несколько уступала «победителям». Но сделать они ничего не могли. Это коварная конкурсно-фестивальная индустрия. Сама по себе тренировка прошла неплохо. Разобрали косяки с последних выступлений, особенно фристайла, который у девочек выходил через силу. Алина пообещала, что не даст их мозгу расслабляться и они будут все вместе усердно работать, чтобы закрыть этот гештальт в команде. Девушки уже пришли в кофейню недалеко от студии и сделали заказ. Мирослава — эспрессо без сахара и шоколадный кекс, а Лиза — латте на кокосовом и творожную булочку. Они удобно устроились в креслах друг напротив друга и наконец-то немного расслабились.       — Давай лучше поговорим о более приятных вещах. — Лиза немного отпила из своей чашки и загадочно улыбнулась. — Помнишь, Хан Джи из номинации «Рэп», он остался жить в нашем городе. Кореец. В нашем. Городе. — У неё загорелись глаза, как будто в голову пришла какая-то совершенно безумная идея.       «А вот сейчас будет очень смешно…» — Мирослава задумчиво посмотрела на подругу и состроила донельзя удивлённый вид.       — Да ладно! Знаешь, а ведь я в курсе, — в голосе девушки начали проскальзывать саркастичные нотки. — Мы с чёртового первого сентября сидим за одной партой в одном классе на восемь человек. — Каждое словосочетание Мира речью отчленяла от другого. Лиза, которая в этот момент решила начать поедать свою булку, почти что подавилась.       — То есть ты хочешь сказать, что ты две недели МОЛЧАЛА ОБ ЭТОМ?! — Мирослава мысленно усмехнулась, глядя на смену мимики сокомандницы.       — Да, именно это я и хочу сказать. Ты же знаешь, что он меня подбешивает.       — А ты его, между прочим, заинтересовала, — выпалила Лиза. — Когда ты каждый раз предпочитала куда-нибудь удалиться, пока я разговаривала с Джисоном, он постоянно что-то спрашивал о тебе. Твоё имя, когда у тебя сольный номер и… Мирославу будто громом оглушило. Но её лицо оставалось каменным, не выражающим ни единой эмоции.       — Именно поэтому он заговорил со мной только сегодня? — она подняла бровь.       — Только сегодня? — так же удивилась сокомандница.       — Заговорил.       — Но заговорил же? — не унималась Елизавета.       — Признаться, до этого дня я вообще сомневалась в его способности говорить. В частности, со мной. — В ответ Лиза лишь сделала жест «рукалицо».       — Ты неисправима, Мира.       — Какая есть, — она лишь пожала плечами в ответ.       — Но вы же будете общаться? — Елизавета с надеждой посмотрела на подругу. — И ты сможешь дать мне его соц.сети… Я, конечно, ни на что не намекаю… — она намеренно растягивала слова.       — И я, конечно, не замечаю твой прозрачный «не намёк». — Мира снисходительно улыбнулась, но потом серьёзно сказала. — Скорее нет, чем да.       — А в чём причина?       — Он меня бесит! — Мирослава отпила кофе, и девушки перевели тему.

***

Хан Джисон бродил по вечернему городу. Городу, который его пленил. Возвращаться в Корею не хотелось от слова совсем. Туда, где он особо никому не нужен. Саню, правда, было жалко. Интересное ему в Корее имя подобрали: Сан Хо. Пак Сан Хо. Наверное, семья Пак были единственной причиной, почему он не уехал раньше. А тут смог подзаработать написанием и исполнением песен и поступить в такую частную школу. А ещё и грант за попадание в тройку лидеров. Но место не первое, а потому нужно работать усерднее. В универ можно поступить на бюджет. Только бы не возвращаться. Здесь спокойнее. И как будто роднее. Ну конечно, если фактически расти в семье друга из России, то этот менталитет станет намного ближе. Вечером город приобретал какое-то особое очарование. Может, дело в приглушённом свете, а может, в том, что освещал этот свет. Множество растений и красивой архитектуры, людей, которые спешили домой к своим семьям. В этой обстановке не хотелось спешить. Единственным желанием стало раствориться в моменте, пока ветер продувает тебя насквозь, и смотреть на заходящее солнце, которое окрасило небо в оттенки ярко-красного, розового и оранжевого. Надо зайти в магазин, купить что-то поесть, потому что на ужин в школьном общежитии он не успеет. Только он хотел позвонить, как телефон завибрировал в кармане.       — Хан, где тебя черти носят? Опять по городу шляешься? — Это Макс. Он приехал из другого города, чтобы учиться в этой гимназии, ещё в классе седьмом. В их классе только они родом не из этого города. Поэтому Макс старался помочь Джисону адаптироваться. Не совсем по своей воле, но…       — Мне Катерина голову оторвёт, ты же знаешь, она всё ещё переживает насчёт того, что ты новенький и за тобой глаз да глаз нужен. — Было слышно, как Макс тяжело вздыхает. — Я из зала пришёл, а тебя нет, что есть будешь, браток? На ужин же не успеешь.       — Я лапши куплю, заварим в комнате, чайник же ты достал?       — Да, конечно, не сомневайся даже. А ты, я так понимаю, теперь будешь на постоянке питаться чаем, лапшой и святым духом? — Джисон рассмеялся в трубку.       — Ну не совсем… — начал он отнекиваться.       — Я тебе дам «не совсем»! Есть нормально надо… Пока Макс распинался о своих мышцах и том, как важно правильно питаться, Хан рассматривал прилавки с фруктами и овощами, а когда перешёл к холодильникам, увидел её. Мирославу. Эта девушка его сразу заинтриговала. Начиная с приятной внешности и того, как она себя держит на сцене, заканчивая полным безразличием к его персоне. Пока они сидели за одной партой, он успел рассмотреть её в деталях. Да и на фестивале не раз замечал в толпе. Миловидное лицо с относительно пухлыми губами, прямым носом, усеянным веснушками, строгие шоколадного цвета глаза. А густые, всегда хорошо уложенные волосы спадали чуть ниже плеч, на солнце даже проскальзывал рыжеватый отлив. С его точки зрения она достаточно красива для среднестатистической девушки. И было в ней что-то такое, что настолько сильно цепляло, что не могло не оставить какого-либо следа в мыслях. То, как она танцевала — вообще отдельная тема. Это чувство ритма, пластика, подача, энергия… На неё можно смотреть только затаив дыхание или вовсе забывая, как это делается…       — Земля вызывает Хан Джисона, приём! — раздалось в трубке. Парень, заметив, что Мира сначала повернулась в его сторону, а потом и увидела, помахал ей. В ответ девушка лишь отправила прожигающий насквозь взгляд и просто прошла мимо с йогуртом в одной руке и куриными бёдрышками в другой.       — Кхм, кхм… — вновь раздались звуки из трубки.       — А, что, Макс, я на месте, — спохватился Хан.       — Что же заставило тебя потерять дар речи на целых три минуты?       — Я увидел Мирославу, — не подумав, ляпнул Джисон.       — О, отличная девушка, Катя рассказывала, что она часто её защищала и помогала ей, когда они были в другом классе. Но по характеру та ещё штучка… Хотя удивительно, что вы всё ещё особо не общаетесь, вроде бы одного поля ягоды. — Макс на секунду замолчал. — Так, только не говори, что ты успел втюриться! Я был о тебе иного мнения… — последние слова будто облили Джисона холодной водой.       — Нет, ты что, конечно, нет. Она просто интересный человек, но я пока не нашёл к ней подход… — очень уверенно проговорил Джисон.       — Это лишь дело времени, — ехидно сказал Макс. — Расслабься, бро. Я же не считаю тебя полным придурком, чтобы ты втюрился, особо не зная человека. Возьми ещё протеиновых батончиков, заточим, пока с делами на следующую неделю будем разбираться.       — Хорошо, жди. Я скоро буду, бро. — Хан улыбнулся. Макс был интересным. И помогал ему. Но не оправдать его надежд… Разочаровать… Нельзя. А Мира… Она просто за семью печатями. Неизведана. «Думаю, что нет ничего невозможного. Всё только впереди», — с этими мыслями он направился к кассе.