Срывая маски

Эти школьные столовые такие странные. Джисон нередко вспоминал, как у них в Корее столики делились строго «по кастам». И стоит кому-то сесть не за тот столик… Не в своё определённое время… А здесь всё так… Непринуждённо. Не хватает места на всех? А давайте сдвинем столы! Стулья уже найдутся. Свободный урок? Добро пожаловать! Сидели не там, где вчера? Отлично, будем смотреть на мир с разных сторон! Макс сказал, что хоть им ко второму уроку, но есть повод собраться раньше. Тем более сегодня начинаются профильные уроки и Катя хотела сделать какое-то объявление. Это весьма интригующе и странно. Всего три часа математики в неделю. Химии, биологии, географии, информатики и других предметов, кроме русского и английского языков, общей математики без разделения, обществознания и литературы вообще в помине нет. И это не могло не радовать. Зачем тратить время на то, что потом не пригодится, особенно на углублённом уровне. Лучше пустить это время на то, что действительно поможет не только поступить, но и развиться в сфере, с которой хочется связать свою жизнь. Не зря он поступил сюда. Не зря сбежал от того, чего было очень сложно избежать другим способом. Не зря сидит в этой столовой, сближаясь с новыми людьми, которые производили очень даже неплохое впечатление о себе. Макс — ну с ним всё понятно, тот самый сосед по общежитию с юморком. С камерой не расстаётся. И даже сейчас умудряется что-то снимать, аргументируя это тем, что: «Наша жизнь, а особенно в этом классе, будет интереснее любого фильма, который мне в будущем предстоит снять». Достаточно открытый человек, по крайней мере, производит такое впечатление. Андрей, который периодически заглядывал к ним с Максом. С виду он как лучик солнца, спустившийся с небес. Блондинистые волосы, обрамлявшие лицо, пронзительный взгляд светло-голубых глаз. Будто может видеть насквозь всех и каждого. Но это не производит впечатление того, что он холодный человек, а совершенно наоборот очень тёплый. И не поверишь, что в нём может быть хоть капля общепринятого «зла», конечно, пока не увидишь, с каким «демоническим» увлечением он рассказывает о своих хоррор и триллер сюжетах. Катерина над этим постоянно смеётся, говоря, что со временем Андрею захочется добавить чего-то более «мягкого» в свои фильмы. Заботливая, всегда интересуется состоянием каждого из них, каждого из немногочисленного класса. Джисон уяснил не только на своём опыте за две недели, но и по многочисленным рассказам Макса об этой девушке: Катя — лидер, которого наконец принимают. Она вечно фонтанирует идеями по поводу того, что они смогут сделать все вместе, командой. Инна и Аня — те самые подруги. Аня вечно всех подкалывает, а Инна молча улыбается. Она, кстати, на год их всех младше, но это совсем ей не мешает успевать всё как все, а в некоторых моментах даже больше. Предпоследней пришла Лида. Во всём чёрном. Но зато в каких фасонах… Что-что, а одевалась она со вкусом. Такая серьёзная, чем-то напоминает скорее модель, а не будущего модельера, но вот с Андреем за одной партой… Дурачится, как маленькая, но это не выглядит постыдно. Наблюдать за этим дуэтом «дня и ночи» было достаточно интересно, так и хотелось иногда вставить какую-нибудь шуточку. Все они относились к Джисону очень доброжелательно. Стоило ему мило пожаловаться на то, что он в чём-то запутался или чего-то не понимает, почти сразу найдётся тот, кто поможет. Все эти люди его уважали и даже…принимали? Хотя нет. Они принимали его образ «милый иностранец Джи». Когда он вёл себя так, то всем нравился. Это очень подкупало Хана, и постепенно в эту маску вплетались «нахальные» и «очень уверенные» нити, хотя нет, они всегда были, просто ранее проявлялись в школе не так ярко, как на том фестивале. И этот образ нравился всем. Всем, кроме той, кто села за стол последней. Мирослава старалась его не замечать, а когда всех приветствовала, даже не посмотрела на него. В груди Джисона что-то неприятно укололо. Тревожность. Не здесь и не сейчас.       «Всё хорошо. Рядом с тобой есть и другие люди. Держи себя в руках», — Хан самодовольно сложил руки на груди и улыбнулся, будто только что вспомнил что-то очень хорошее.       — …Так зачем мы собрались раньше положенного? — спросила Мира, сев между Катей и Лидой. Макс зачем-то слегка толкнул Андрея, и тот поспешно встал из-за стола, направившись вглубь столовой.       — Хороший вопрос, Мирочка! — ответил Макс, подозрительно посмотрев на Джисона. — У одного нашего одноклассника… Буквально на выходных, а если быть точнее, в субботу, четырнадцатого сентября, был день рождения, о котором нам сообщить он не посчитал нужным, и поэтому… У Джисона внутри всё сделало сальто.       — С прошедшим днём рождения, Джисон! — сказала Катя и, показав рукой в сторону Андрея, который нёс торт, начала напевать песенку «Happy birthday», а все остальные начали подпевать. Свеча, одна-единственная, была зажжена и, чуть помедлив, Хан задул её. Радость. Хлопки. Поздравления. Всё это возвращало его к воспоминаниям… нет, не о родителях. Он не помнил ни одного нормального дня рождения с ними. Но семья Пак… они почти всегда поздравляли его в этот день именно так, за общим столом и тортиком на завтрак. Не передать, как у Джисона в данный момент горели глаза. В какой-то момент он заметил, что даже Мирослава немного, но улыбнулась. Жаль только, что это продлилось недолго.       — А что же ты молчал? — спросила Аня, когда весь класс приступил к завтраку.       — Ну мне и говорить не пришлось, как видишь, — несколько нахально, слегка наклонив голову в сторону, Хан подмигнул Максу.       — Не за что, друг! — проговорил оператор с набитым ртом. Торт был очень вкусным. Ме-до-вик. Вроде бы он назывался именно так. Джи буквально ещё минуту размышлял о названии этого чуда кулинарии и также принялся за еду. Эту идиллию поедания торта нарушила Лида, постучав двумя чайными ложками друг о друга.       — А вчера, как интересно, день рождения был у Андрея! — она достала из пакета маленький бенто-торт, поставила на него свечу, которую сразу же зажгла.       — О, брауни! Мой любимый! Только не говори, что ещё по тому самому рецепту! — радости Андрея не было предела. Джисон улыбнулся. Вот это неожиданно получилось. За одни выходные два дня рождения. Теперь уже он начал напевать песенку «С днём рождения», а остальные начинали подпевать, заканчивая это радостными хлопками и поздравлениями. В этом коллективе было тепло. А они вместе всего две недели. Возможно, это из-за творческой части души, которая их объединяла, а может, из-за чего-то другого. Чего-то большего. Они спокойно сидели за одним столом. Обсуждали всё, что можно и нельзя, смеясь и шутя. От них исходило тепло, которое внушало чувство безопасности. Даже от Мирославы, несмотря на то, что сейчас по отношению к нему оно будто заблокировано. Просто нужно время. Два года уж должно хватить… Эти размышления прервала Катерина. Как раз все поели.       — Ребята, Елена попросила меня, чтобы мы пришли на так называемую экскурсию посмотреть наш корпус перед началом профильных уроков. Ах да, по продолжительности они будут, как пары. На этой неделе расписание нам будут высылать непосредственно за день до занятий, а уже потом дадут недельную сводку всех пар…       — Всё ещё не могу поверить, что у нас будет целый корпус, отдельный от всей остальной гимназии… — будто для себя сказала, до сих пор молчавшая Инна.       — Я думаю, мы все плохо справляемся с этим осознанием, учитывая, какой минимум личного пространства у нас был раньше, — подала голос Мирослава, Джисон удивлённо вскинул брови.       — Да уж, эти классы на тридцать человек и шкафчики один на двоих… — начала перечислять Лида.       — Бр-р-р-р, и не напоминай, — возмутился Макс. — А общие комнаты отдыха постоянно занимала одна и та же «элита».       — Ну а теперь эта «элита» — мы, — Хан попытался расслабить постепенно нагнетающуюся атмосферу, улыбнувшись.       — Только нам не нужны эти общественные комнаты… У нас будет отдельная! — возликовал Андрей.       — Тогда чего мы ждём! Давайте, дурачки, на выход первые! — Аня вытолкнула за дверь вставших из-за стола смеющихся парней, пока Инна и Катя убирали посуду.       — Так интересно всё складывается… — подметила Лида.       — Интереснее некуда, — раздался в ответ саркастичный голос Мирославы, которая стояла, сложив руки на груди. Весь класс направился из столовой, полуподвального помещения, к выходу из нового здания. Чем дальше они продвигались, тем больше знакомых кабинетов замечали. В конце коридора было четыре двери. Одна вела в кабинет литературы, принадлежавший их классному руководителю, две — в дамскую и мужскую комнаты и последняя — на внутренний двор. И только со внутреннего двора можно было добраться и до «творческого» корпуса, и до общежитий. Само здание со стороны производило впечатление чего-то царственного и невероятно прекрасного, в принципе, как и вся школа. Здания с такой архитектурой есть ещё разве что в Санкт-Петербурге. Но все окна пластиковые. Перед зданием стоял турникет для пропусков, и ребята переглянулись. Подойдя поближе, спросили у охранника, сидевшего в будке рядом с турникетом. Тот, невнятно ответив что-то вроде: «Всё сейчас сами узнаете», пропустил их внутрь. Когда они вошли, их встретил просторный холл с восьмью шкафчиками в их рост, стоявшими вдоль стены выкрашенной в, наверное, бежево-жёлтый цвет. Напротив шкафов стояла лавочка, обитая тёмно-красным кожзамом. Из левой двери вышла хорошо одетая молодая женщина. Громоздкие ботинки, лосины, чёрная водолазка и ярко-красный пиджак. И ещё подвеска птицы со стрелой в клюве, напоминающей сойку-пересмешницу, с виду из красного золота. Распущенные кудрявые, цвета спелой вишни, волосы. Всё это в совокупности со строгим взглядом тёмно-зелёных глаз заставляло замереть на месте. Но женщина лишь тепло улыбнулась и её взгляд сразу поменялся.       — Добро пожаловать в творческий корпус, мои дорогие! У вас, наверное, появились вопросы, кто я. — она помедлила, внимательно всматриваясь в каждого ученика и когда её взгляд задержался на Джисоне, тот нервно сглотнул. — Меня зовут Маргарита Максимовна, и я ваш педагог по дисциплине «Психология творчества», а также действующий школьный психолог по старшим классам.       — Но этого предмета не было в том списке, который нам скидывала классный руководитель… — растерянно проговорила Катя.       — Ваше имя, дорогая? — спросила Маргарита, приблизившись к спросившей на два шага, не прерывая зрительного контакта.       — Екатерина Крылова, — неуверенно, отводя глаза, представилась девушка. Но вскоре снова подняла взгляд на нового педагога.       — Видишь ли, Катерина, у людей есть свойство вводить что-то абсолютно новое, вообще не планируя этого изначально. Но так решила администрация, и Елена Григорьевна просто не успела оперативно передать информацию. — Катя кивнула на этот ответ и отошла назад.       — А какова цель вашего предмета? — теперь уже Лида задала вопрос.       — Имя?       — Лидия Версо. — Это прозвучало даже слегка хамовато, но это просто уверенность в чистом виде.       — Интересно звучит, красивое имя, — Маргарита осмотрела девушку с ног до головы, — да и не только имя…       — Спасибо за комплимент, Маргарита Максимовна, — Лида кивнула педагогу.       — Так вот, какова будет цель этого предмета? Она заключается в том, чтобы в первую очередь научить вас справляться с порывами вдохновения, не теряя их и направляя в нужное русло, чтобы спустя время то, что вы представили себе гениальным, не утратило свою ценность в ваших глазах. Также научить работе в творческой команде. А приятным бонусом поговорим про вашу реализацию и контроль эмоционального фона с вашей стороны. Надеюсь, я исчерпывающе ответила на ваш вопрос. Ну а теперь я покажу вам, что где находится. Джисону понравился этот педагог. Прямолинейный и харизматичный. Объясняет вроде тоже не совсем плохо. Но его мысли сейчас занимал не человек, который будет его обучать, а пространство, в котором ему предстоит проводить девяносто процентов своего времени. Первым делом психолог повёл их в то помещение, откуда вышла при встрече. Это была просторная фотостудия с нереально огромным количеством аппаратуры. Разные фоны в рулонах, лампы всякие разные, отдельное помещение с компьютерами, необходимыми для контроля съёмки и пластиковым окном, позволявшем просматривать то, что происходит на съёмочной зоне. В этом же помещении в железном шкафу под замком лежат фото и видео камеры.       «Чем-то напоминает студию звукозаписи… Особенно количеством аппаратуры», — про себя подмечал Хан, проводя рукой по стенам, выкрашенным в серо-голубые цвета. В фотостудии была ещё одна дверь, которая вела в самый обычный, на первый взгляд, класс. Но было несколько особенностей. Фортепиано, стоявшее позади всего четырёх парт, а по бокам от него деревянные стеллажи, сплошь заставленные книгами и нотами, свободна лишь одна полка, которая, по видимости, предназначалась для их тетрадей, так как разделена на небольшие секции. Рядом с этими стеллажами стояла маркерная доска, с одной стороны обычная, а с другой — с напечатанными нотными станами. Само помещение было светлым и ярким. На уроке вряд ли уснёшь. В классе была ещё одна дверь. На этот раз она привела их в студию звукозаписи. Та по площади была небольшая, едва ли помещались все девять человек, но более чем функциональная. Каморка с микрофоном и шумоизоляцией, в которой также было окно, дававшее лицезреть человека, дающего указания, как сделать лучше. За столом с аппаратурой три стула, а позади, диван для тех, чья очередь скоро настанет. На этом цепочка классов закончилась, и они вернулись в коридор. Отдельно находились танцевальный зал и художественная студия. Надо было видеть, как у каждого входящего начинали гореть глаза при виде этих профильных классов. А если это был класс по специализации… этот ученик просто расплывался в самой блаженной улыбке, которая есть на этом белом свете. Потрясающая оснащённость и предусмотренные удобства.       «Если бы тут можно было жить…», — каждые две минуты эта навязчивая мысль эхом проносилась в головах десятого «Т».       — Ну а теперь пройдёмте на второй этаж, он более «расслабленный», чем первый, — продекламировала Маргарита, поднимаясь по лакированной винтовой лестнице, сделанной под красное дерево. Второй этаж удивил ребят ещё больше. Это была буквально квартира со всеми удобствами. Стоило повернуть голову налево, как они увидели кухню-столовую с длинным столом, над которым висело три лампочки с фигурными абажурами. Кухонная «часть» состояла из электроплиты, микроволновки, холодильника, различных шкафов, в каждом из которых были столовые приборы или посуда. Пройдя дальше, они попали в «комнату отдыха». Диван, телевизор, кресла-мешки. Пробковая доска, пока правда пустая. И пять загадочных дверей.       — Слева от вас двери, которые мы пометили символами, ведущие в ванную комнату. Надеюсь, вы не будете путать, где мужская, а где женская, — Маргарита, повернувшись в другую сторону, поправила волосы.       — Другие три двери перед вами — комнаты. Мы с учителями решили пометить их цифрами, но не по классике жанра «1», «2», «3», а немного по-другому… — женщина обратила свой взгляд на тёмные двери с пронумерованными вывесками. «1», «4», «3».       — А теперь перейдём к самой мякотке, слушайте внимательно, — психолог усмехнулась. — Что же вы будете прикреплять на эту пробковую доску, и каким правилам вы обязаны подчиняться на территории корпуса, чтобы вас не исключили из этого учебного заведения. Джисон посмотрел на одноклассников. Катя, нервно сглотнув, напряглась точно также как и Инна. Мирослава лишь закатила глаза, скрестив руки на груди. Остальные лишь приготовились внимать то, что им скажут.       «Часто она это делает…», — парень оставил новую заметку в своей голове насчёт танцорши.       — Самое главное правило, касающееся в основном тех, кто не имеет дома за пределами школы. До 21.00 вы должны зарегистрироваться у охранника в будке перед корпусом. Сделать быстрее это можно с помощью пропусков, которые будут у каждого из вас через неделю. Вы просто прикладываете пропуск к турникету, а система автоматически регистрирует ваш вход. Сейчас вы будете показывать охраннику титульник дневника с подписью классной. С того времени, как вам сделают пропуска, по-другому вы не пройдёте. Поэтому их обязательно всегда и везде имейте при себе. Почему именно до 21? После этого времени пропуска отключаются до семи утра. Охрана сменяется дважды в сутки. Утром в 6.30 и после окончания регистрации в 21.30. Это же правило касается тех, кто будет жить здесь на непостоянной основе. Хоть ваши родители и в курсе, что у вас есть возможность ночевать вне дома, не забывайте их предупреждать в любом случае.       «Как хорошо, что я здесь без них», — пронеслось в голове у Хана.       — Следующий момент. Никаких гостей. В этом корпусе не должен находиться никто, кроме вас, учителей и иногда других учеников школы. Я знаю, что Елена говорила вам про то, что в помещениях для проф. предметов будут проводить дополнительные занятия. Однако в ходе последнего совещания было принято несколько другое решение, которое гарантирует: кроме вас и учителей в этом корпусе не будет появляться никто, — ребята довольно закивали, предвкушая нечто под названием «свобода». Относительной, но всё же свободы.       — В 23 наступает комендантский час. Вы должны находиться каждый в своей комнате, которая за вами закреплена, а все классы закрывает охранник. Думаю, про сигареты, алкоголь и наркотики даже говорить не стоит, вы достаточно взрослые люди и всё сами прекрасно понимаете…       — Конечно, Маргарита Максимовна, даже не сомневайтесь, — Макс лукаво посмотрел в сторону Кати. — Тут собраны исключительно ответственные люди. А если кто-то резко станет безответственным, его быстренько вернут в реальность, — парень усмехнулся.       — Только без насилия, бога ради, — Маргарита улыбнулась. Было видно, что она чувствует себя в своей тарелке.       — Если что, комнаты шумоизолированные, — педагог-психолог на минуту задумалась и шёпотом добавила, — и… Если вдруг приспичит, то не забывайте про контрацепцию… Тишина. Оглушающая. Этого они явно не ожидали этого от учителя. Заметив их реакцию, Маргарита добавила:       — Моё дело — предупредить, — она снова улыбнулась. — С правилами на этом всё, теперь перейдём к решению организационных вопросов. Во-первых, у нас кроме обязательных предметов есть ещё такие как вокал и хореография. Не выбрать ни один из них нельзя. Либо один, либо два, третьего варианта не дано. — Она раздала им бланки, где нужно выбрать предмет или предметы, после чего оставить подпись в доказательство того, что посещение выбранного будет обеспечено. Джисон, не задумываясь, поставил сразу две галочки. Он всё равно не то, что просто большую часть, практически всё время будет проводить в стенах этого корпуса. «Школа — ваш второй дом!» или как ему говорили здесь? Похоже, эти слова, имеющие изначально переносное значение, всё больше становятся реальностью. Когда ребята сдали бланки, Маргарита их пересчитала и продолжила свой монолог:       — А теперь что касается расписания… — она снова взяла со стола лист бумаги, но уже другой. — А вот и оно. Меняться вряд ли будет, только если возникнет критическая необходимость. Где предметы стоят через чёрточку, значит, у вас в пределах одной пары два урока по сорок минут, а между ними перемена в десять минут. Для тех, кто занимается только вокалом или только хореографией, а это у нас: Мирослава, Инна, Андрей, Катерина и Лида. Во время предмета, который вы не посещаете, у вас окно, в это время делаете, что хотите, но рекомендуется, конечно, заняться чем-то полезным, например, подготовкой к урокам или экзаменам. После последнего слова класс обречённо вздохнул. Вроде бы есть ещё полтора года, но ведь все прекрасно понимают, что вскоре им придётся столкнуться с этим чудом русского образования под названием ЕГЭ.       — Что же ещё вы можете вешать сюда? Подробнее поговорим об этом на моём занятии в пятницу, но пока что лишь намекну. У вас в голове копошится тысяча мыслей и можно ненароком что-то забыть. А ещё… забыла сказать, что второй этаж не обслуживается уборщицами в целях сохранения ваших творческих границ. На этом у меня всё. До второй пары у вас сорок минут, думаю, что вам этого будет достаточно, чтобы хотя бы немного освоиться. И да, хореографии сегодня не будет, список необходимых принадлежностей вам отправит классный руководитель. Там нет ничего сверхъестественного. Однако со следующей недели за отсутствие любого предмета из списка преподаватели будут писать замечание в дневнике и вопрос будет решаться уже через классного руководителя. До встречи в пятницу! — Маргарита лучезарно улыбнулась и удалилась. Ребята, едва педагог ушёл, переглянувшись, рванули с места. Всё-таки каждый хотел, чтобы у него была лучшая комната. Но это пресеклось списками с внутренней стороны двери. И если им верить, то комнаты были закреплены следующим образом: Комната «1» Андрей Юни Джисон Хан Максим Солев Комната «4» Екатерина Крылова Лидия Версо Мирослава Линова Комната «3» Анна Смирнова Инна Янчук       — Интересно, так всё тут предусмотрено… — сказал Андрей, изучая список на своей.       — Ну я бы сказала, что приучать нас сначала к одному расписанию, а потом к другому как-то глупо, — сказала Мирослава, направившись к своим новым соседкам.       — Ты сама слышала историю про то, «мы приняли новое решение на последнем совещании». — ответила танцорше Лида, когда они решили проверить свою комнату. Она оказалась достаточно просторной и светлой. С аккуратно застеленными кроватями, одна из которых была двухэтажной. А ещё с большим шкафом-купе и просто огромным рабочем столом.       — Я чур на «одноэтажке»! — крикнула соседкам Мирослава, с разбегу запрыгивая на кровать. Девушка блаженно растянулась на этом безумно мягком одеяле в сочетании с матрасом. Вставать уже не хотелось. Хотелось просто уснуть таким сладким и безмятежным сном, в котором нет этих триггеров в виде соседей по парте и неорганизованного учебного процесса и многого другого. Мира прикрыла глаза и даже немного провалилась в туманную дрёму, однако быстро очнулась от того, что кто-то трепал её по плечу.       — Хей, я, конечно, всё понимаю, но Катерина нас собирает в столовой, говорит, что нужно обсудить нечто важное. Поторопись. — Это была Лида.       «Хорошо, что не этот Джи», — Мира нехотя поднялась и поплелась в столовую. Высокие стулья. Длинный стол, сделанный под дерево. И опять свободное место только рядом с ним.       «Ну вот и почему я такая «везучая»?» — тяжёлый вздох, и девушка поднялась на этот стул, напоминающий барный. С её ростом, конечно, такие стулья не самое лучшее решение, учитывая, что она почти упала, потеряв равновесие, когда забиралась на него.       — Всё в порядке? Может, стоило тебе помочь? — шёпотом спросил Хан у Мирославы. От неожиданности она дёрнулась.       — Кхм, нет, помогать мне не надо. Всё в полном порядке. — отчеканила она и добавила, — просто не все такие высокие как ты.       — Ну если что, обращайся, — по его лицу расползлась ухмылка. — Подстрахую тебя, мелкую. — Мира, пригрозив Джисону кулаком, хотела что-то ответить, но не успела. Катя села во главе стола и начала говорить.       — Всё же учитывая то, как «хорошо» организован процесс адаптации к учебному процессу этой направленности в нашей гимназии… Думаю, стоит придумать что-то, чтобы по максимуму облегчить наше существование. У кого какие есть идеи на этот счёт? — художница оперлась руками на стол, немного приподняв корпус.       — Думаю, что стоит сначала распределить нечто вроде обязанностей? Чтобы не жить в постоянной грязи, — предложил Максим.       — Отлично. Думаю, каждый для начала должен убирать сам за собой. То есть это раскиданные по комнате вещи, грязная посуда и так далее. А чуть позже уже определимся с чем-то конкретным. Тем более, я так понимаю, что многие будут ночевать дома. Ребята закивали, а Джисон хитро переглянулся с Максом, сидевшем напротив.       — Главное, чтобы Макс и Хан не развалили корпус по частям в наше отсутствие и нам не пришлось восстанавливать руины, — засмеялся Андрей. — Остальное в таком случае — сущие пустяки.       — Говорит так, будто бы со стопроцентной вероятностью не находился бы в данный момент с нами, — подколол друга Макс. — Верно, Джисон?       — Абсолютно.       — А что насчёт приёмов пищи? — подала голос Инна.       — Я не думаю, что нам стоит продолжать питаться в столовой, поэтому вы не против, если деньги, которые мы платим за питание, вернём и будем тратить их на продукты? — Катя задумчиво посмотрела на каждого из своих одноклассников.       — Только надо не забывать, что купить, — вставила слово Аня.       — Будем, значит, посылать кого-то по магазинам со списком, который будет за какое-то время составляться на той самой пробковой доске. Я поговорю об этом с Еленой Григорьевной…       — Кстати, если мы заговорили про эту доску, то уместно будет там записывать какие-то определённые дела для кого-то? — включился в обсуждение Джисон. — Например, что-то вроде «Андрей готовит всем поесть на обед» или личные дела, которые можно забыть, а другие напомнят в случае чего.       — Мне нравится эта идея, но… — начала было Катерина.       — Нужно хотя бы какое-то время тут просуществовать, чтобы понять, что нам вообще комфортнее и если в голову приходит идея об этом, то уже записывать и предлагать в следующий понедельник на таком же собрании, — перебив, закончила её мысль Мира.       — Да-да, всё именно так, — староста немного замялась.       — Раз так, то мы же вроде всё обсудили? — улыбаясь, спросила Лида. — Классное собрание закончено? А то наш классный руководитель не будет в восторге, если мы коллективно опоздаем на первую пару по её предмету.       — Ага, точно, — Катя также улыбнулась. — Ну что же, удачных нам голодных игр!       — И пусть удача всегда будет с нами! — немного в разнобой, но в целом хором ответил класс. Им предстояли интересные дни. Очень интересные.

***

Все эти дни весь класс напоминал белок в колесе. За исключением Джисона — он всегда был белкой. Мирослава, на своё собственное удивление неплохо держалась. Да, настоящие пары несколько выматывали, но это лишь с непривычки. Перерывы в двадцать минут помогали почти полностью восстановиться и подготовиться к следующей паре. Но получать просто огромное количество информации и оперативно её запоминать… Было сложно. Спасали лишь Катины конспекты, которые они каким-то чудом успевала писать на паре, когда другие не успевали даже моргать.       — Это лишь потому, что я ходила в художественную школу на лекции по истории искусств, а наш преподаватель обязательно требовал подробные конспекты, когда сам тараторил, как машина, вот и пришлось приспособиться… — смущалась девушка, когда в очередной раз у неё спрашивали «Как?». И это переписывание стало чем-то вроде ритуала, ведь особо громоздкого домашнего задания им не задавали.       — Время занятий позволяет дать намного больше материала и проработать его здесь и сейчас, поэтому не могу сказать точно за другие предметы, но на моём вы не будете получать на дом больше, чем пара устных упражнений. Вы дети умные, и думаю, нам будет с вами легко, — так говорил добродушный преподаватель теории музыки в возрасте. Язык не поворачивался назвать её бабушкой, когда она, как они узнали от классной, в свои шестьдесят выглядела просто потрясающе. Она объясняла сложные музыкальные термины так, что их с лёту запоминали все, а удерживать внимание могла до самого конца лекции и никто даже не думал смотреть на часы. Они прекрасно понимали, что все эти формулы построения мажора и минора, различия в тонах и разные типы интервалов, длительности — это только начало. И дальше им предстоит только больше.       — Мы будем двигаться по нарастающей, каждый из вас. — такими словами их встретила Светлана Владимировна, педагог по основам изобразительного искусства. На носу у неё были очки в толстой чёрной оправе, а на голове — берет. — Мне нужно понять, что представляет каждый из вас, поэтому первое задание будет практическим. Не пугаемся, сегодня я никого не буду ругать, так как большинство из вас только в начале пути. — Мира заметила, как Катя тяжело вздохнула и подошла к свободному мольберту к ней поближе, улыбнувшись. Крылова улыбнулась в ответ. — И даже те, кто давно этим занимается, не стесняйтесь применять всё, что умеете. Вашим заданием будет описать на холсте себя, не используя слов. Перед вами стол с материалами, выбирайте всё, что душе угодно, и в чём уверены, как в самом себе. У вас 1 час 20 минут. Приступайте. Мирослава застыла на месте. Их буквально только что выкинули из гнезда, как птенцов, не умеющих летать, но это им необходимо. Что она ассоциирует с собой? В голове было пусто.       «Пустота. Чёрная и непроглядная». Она направилась к той части стола, где стояли баночки акрила, а после к кистям, где взяла плоскую щетину десятого размера. Первый мазок. Соприкосновения щетины и холста. Такой хрустящий, непривычный для слуха, но в то же время приятный звук. Мирослава наносила краску на середину холста, диагональными мазками, справа налево, сверху вниз. Потом оставила акрил сохнуть и пошла на поиски новых материалов. Ей приглянулась коробка с акварелью, она взяла пару ячеек, после чего выудила последнюю большую беличью кисть, остальные, присвоила на время урока Катя. На холсте появилось два размытых пятна, вода из которых стремительно стекала по холсту. Всё было как в тумане. Девушка не замечала никого и ничего. Лишь запах краски и пастели, лёгкие движения кисти — на холсте вырисовывались различные силуэты.       — Похожи на пляшущих человечков, — прокомментировала работу одноклассницы Аня. — Ну, из Шерлока Холмса, — добавила Смирнова, когда Мирослава повернулась и прожгла её взглядом. Время заканчивалось. Её работа была готова, но было одно маленькое «но».       — Закончила? — спросила подошедшая Светлана Владимировна. — Выглядит весьма занятно.       — Выглядит как мазня пятилетнего ребёнка, — как-то даже беззаботно отметила Мира. — Я и есть мазня пятилетнего ребёнка, — она повернулась в сторону педагога, приподняв уголки губ. Но глаза. Она была уверена в том, что взгляд, наполненный какой-то непонятной даже ей внутренней болью, скрыть не удалось. Но Светлана Владимировна просто подошла ближе, чтобы детальнее рассмотреть работу. Чёрное пятно занимало почти весь холст, а в углах, где оставалось белое пространство, было два полупрозрачных пятна акварели с многочисленными подтёками. В левом верхнем — кораллового цвета, а в противоположном — мятного. Поверх этих пятен пастелью выведены кошачьи силуэты: один — рыжий, другой — чёрный. Кроваво-красные акриловые брызги по всей площади холста, а поверх того самого чёрного пятна будто сияющие «пляшущие человечки», как их назвала Аня. Каждый из них имел своё движение, которое можно проследить благодаря динамике линий.       — Интересная совокупность образов, — задумчиво проговорил педагог. — Мне нравится ход твоих мыслей.       — Благодарю, — Мирослава кивнула, а Светлана пошла смотреть другие работы. Надо отметить, что все справились с этим заданием. Возможно, для других людей эти работы могли выглядеть как действительно мазня, но она имела смысл. Для каждого из них. А работы Лиды и Катерины вообще на выставку можно было отправлять. У Лиды в разноцветных акварельных кругах наброски моделей, чёрной ручкой. Без каких-либо помарок. Каждый образ не похож на предыдущий ни позой, ни стилем. Ничем. У Катерины прямо-таки академическая работа. Орнамент с вписанными в него образами. И каждый цвет отражал её, каждый образ помогал узнать больше. Мирослава не могла отвести глаз. Настолько это прекрасно. Этот урок в очередной раз напомнил о том, какие люди здесь собрались. Творческие. Талантливые. И это относилось не только к самому десятому «Т». Интересный случай произошёл и на хореографии. Вся группа уже сидела в зале, а Мирослава потихоньку начинала разминаться. Стоило девушке повернуться спиной к двери, как до неё донёсся до боли знакомый голос. — Разминаешься, звезда моя? — Мира резко развернулась. — Алина Сергеевна! Как вы здесь оказались? — Это не особо важно, главное, что мы, лично с тобой, звезда моя, будем встречаться четыре раза в неделю, — педагог подмигнул ей. — Построились все в линию. Громкий голос преподавательницы заполнил весь зал. А у Мирославы будто камень с души упал, ведь именно Алина Сергеевна помогла ей достичь абсолютно всего, что она на данный момент имеет. Привила эту любовь к танцам, когда мама просто запихнула девочку в первый попавшийся кружок, чтобы та «не просиживала штаны дома». Алина её спасла.       — Для тех кто меня не знает, моё имя Алина Сергеевна, — она осмотрела свою группу, и внезапно заметила Джисона. — Какие люди! Хан Джисон?       — Всё верно, Алина Сергеевна, — улыбаясь, ответил парень.       — Вот и хорошо, мне уже нравится, как началось наше занятие — Алина улыбнулась ребятам и многие сделали то же в ответ. — Сегодня я хочу посмотреть, что вы вообще умеете и понять в каком направлении нам идти. Поэтому на этом занятии мы вспомним или же познакомимся с понятием «фристайл». Кто знает, что это такое? Рука Андрея первой взметнулась вверх.       — Да, солнечный мальчик, — обратилась к нему Алина.       — Фристайл — свободный стиль, грубо говоря, импровизация, где танцор, стараясь прочувствовать музыку, соединяет связки в единую неповторимую хореографию.       — Отлично. Сейчас разминка, а после кто-то из вас выберет трек и попробует что-нибудь придумать. Пять кругов лёгким бегом по залу. Начали. — Разминка заняла двадцать минут. Мирослава знала её от и до, поэтому ей не составило труда выполнить всё, что говорила тренер. Другим было немного тяжелее, однако так как у всех имелась неплохая физическая подготовка, они справились.       — Так кто желает начать? — Алина удобно устроилась на подушке-сидушке у стены.       — Можно я попробую? — Мирослава посмотрела в сторону говорящего. Джисон. Что же, интересно, что умеет этот кореец кроме как раскидывать самодовольные высказывания. Он выбрал музыку и стал боком к зеркалам, лицом к группе и тренеру, который был готов включать музыку, сообщённую Джисоном. Сразу начались слова. Небольшая амплитуда движений. Нарастание. Кульминация. Всё это делал Хан своим телом и будто идеально вымерял силу каждого толчка. Движения в некоторых местах смазаны, а в некоторых идеально прошли по всем точкам. Но Мирославу поразило то, что он смотрел в упор. В упор на неё. Стараясь по максимуму держать зрительный контакт. Мимика — отдельный разговор. Все эти эмоции, вложенные в каждое движение, полностью компенсировали полное отсутствие какой-либо базы и частичное — техники. Он всё это прожил. От начала до конца. Мира на это время забыла, что такое дышать. Хлопок. И два движения из той самой фестивальной хореографии.       «Знает же, куда бить, беличья морда!», — девушка не могла понять, что больше её переполняет. Раздражение или же восхищение. Это неясно. Как, в принципе, и всё связанное с этим Джисоном.

***

— Неужели это так сложно, Лиза? Просто написать, — спросила Мирослава, застёгивая кардиган. На улице становилось всё холоднее. — Ну-ну… — лицо Елизаветы было красным от смущения. — Ты же знаешь, как он мне понравился… — Ага, знаю. Точно так же, как и Лёшенька, и Евгеша, и ещё пацан такой, со смешной кличкой… — загибая пальцы, перечисляла Мира. — Капуста… М-м-м, нет. Помидорка? Тоже не то. А, точно! Редисочка наш ненаглядный… — Лиза посмотрела на неё с немым укором. — Мне перечислять дальше?       — Нет, Мира, не стоит, — затушевалась подруга.       — Тогда не надо говорить, что его боишься. Или… Думаешь, что он тебя пошлёт? Не помню, чтобы тебя это останавливало. Королева Элизабет. Или лучше Елисавета Петровна? Неплохо звучит…       — Замолчи уже! — не выдержав напора Мирославы, крикнула Лиза. — Напишу ему.       — Сейчас.       — Сейчас… — Лиза тяжело вздохнула и вынула из кармана телефон. Напечатав что-то, она показала Мирославе. Та, забрав гаджет, немного поколдовала над этим неловким, по её мнению, текстом и нажала «отправить». betty sunshine, 17.36 Приветик) Это Елизавета с фестиваля, помнишь меня? Буквально через несколько секунд пришёл ответ.

Han Ji Sung, 17.36

Привет. Как можно забыть такую милую девушку?

Конечно помню

betty sunshine, 17.37 Может, тогда встретимся? Раз ты в нашем городе остался учиться

Han Ji Sung, 17.37

Почему бы и нет?

Давай, только на следующей неделе

На этой планы :)

      — Принимай работу, страдалица, — Мирослава с довольным лицом отдала Лизе телефон.       — Спасибо…       — Пожалуйста. Только не раскисай из-за него, хорошо? — подруга лишь кивнула в ответ. Сколько же может быть связано с одним человеком? Неизвестно, особенно если этот человек — Хан Джисон. Как они вообще встретились во второй раз? Случайно?       «Случайности не случайны, как говорила одна очень мудрая черепаха», — такие мысли наполняли её голову. А дальше что? Пустота.