Заберу тебя с собой в новый год

      Короче.       У них была ёлка, десять метров гирлянды, примерно полкило мишуры, коробка шариков и пару километров дождика. Пару километров без десяти сантиметров. Ну или сколько там в кота влезает?       — Стой, блять!       Антон, услышав весьма подозрительные чавкающие звуки со стороны новогоднего хлама, мгновенно вскочил на ноги и погнался за котом, который знатно испугался резкого крика хозяина. А потом ещё раз испугался, когда вкусная блестяшка, которую он самозабвенно поглощал как спагеттину где-то посреди Италии, понеслась за ним. И потянула за собой ещё блестяшки. И мишуру. И коробку с шариками он случайно опрокинул, так что по полу теперь раздавался предпраздничный цок-цок-цок-цок. И очень сильно громкий бум, которому аккомпанировало очень сильно разочарованное и немного угрожающее «бля-ать».       — Барсик, сука! — Антон не без труда подтянул к себе свои длинные ноги. — Ты будешь срать в муках, если сейчас же это не выплюнешь!       Увы, но Барсик мало того, что из человеческой речи предпочитал понимать только «жрать иди», так ещё и был весьма занят в данный момент убеганием от неведомой блестящей херни. Коварная зараза. Притаилась, мёртвой притворилась и ка-ак напала в самый неподходящий момент! А у Барсика лапки. И жизней кошачьих уже давно не девять. Ему переживать вредно. У него шерсть от стресса лезет!       Отфыркиваясь и чавкая, Барсик нёсся по однушке. Блестяшка не отставала. Шуршала сзади угрожающе. И хозяин вновь поднялся на свои длиннющие ноги. Ужасный день. Невезучий. Поспать не дали, заманчиво шурша чем-то интересным, пожрать не дали, атаковали, хозяин ещё угрожает… Какими-то чудом Барсик смог откусить кусочек блестяшки, оставляя позади коварную кучу, и радостно сныкался за диван, чтобы пережить этот ужасный кошачий стресс.       — Барсик, блять!       Антон, чуть не поскользнувшись на паре километрах дождика, который сейчас больше напоминал просто блестящую кучу, тяжело вздохнул и остановился возле дивана, чтобы перевести дух. Кошачью траекторию он видел прекрасно. И последствия кошачьего забега тоже. Вот и стоял теперь Антон возле дивана, усиленно пытаясь решить, что важнее: убрать хлам или извлечь кота и дождик из него. Что одно, что другое было примерно равным по значимости. Кота надо спасать. Но если достать кота и попытаться что-то достать из него, то очень сильно вероятен ещё один забег, который среди бардака становится весьма травмоопасным занятием. А если заняться бардаком, оставив кота в покое, то это шерстяное чудовище обязательно опять что-то сожрёт…       Короче.       Антон стоял в подъезде с переноской в руках. В переноске — кот. В коте — дождик. В дождике — все его сегодняшние проблемы и призрачная надежда на что-то интересное. Только интересное сейчас стояло напротив, в семейниках, майке-алкоголичке, розовых тапочках с помпонами пушистыми и весьма недовольно поправлял очки большим и указательным пальцами, рассматривая явно нежданных гостей.       — Арс… — Антон прочистил горло, смущённо смотря на удивлённого человека напротив. — Тут такое дело… Ты прости, что без звонка…       — Что-то с Барсиком? — Арсений устало вздохнул, едва сдерживая зевок, и посмотрел на переноску.       — Мя. — Барсик, весьма опечаленный тем, что его королевскую задницу затолкали в весьма ограниченное пространство, решил подать голос и заёрзал в неудобной переноске.       — В общем и целом…       — Так или иначе. — Арсений покачал головой и отошёл немного в сторону. — Заходите, раздевайтесь. А я оденусь, пожалуй.       Антон с улыбкой зашёл внутрь и прикрыл дверь, не отрывая взгляда от подтянутых ног, которые топали одеваться, шаркая розовым недоразумением по светлому паркету. Барсика, который явно пытался вырыть подкоп, Антон поставил на пол, не спеша открывать заветную дверцу. Знает он этого кота. Ему только дай возможность — сожрёт пол квартиры, ещё и обои с диваном коготками на прочность проверит. А у Арсения в одной из комнат стоял кожаный диван, который совершенно не совместим с когтями. И чёрт знает, закрыта ли туда сейчас дверь.       — Чего не выпустил-то? — Арсений высунулся из комнаты в весьма одетом, к огромному Антонову разочарованию, виде. — Мотя, хватит дрыхнуть, у нас гости.       — Мя. — Барсик, услышав знакомые звуки, начал копать подкоп ещё активнее.       — Да я как-то… — Антон повесил куртку на крючок и почесал затылок.       — Ты сегодня какой-то растерянный. — Арсений поправил очки, внимательно смотря на Антона, и сел на корточки, чтобы выпустить кота. — У меня стаж, конечно, неплохой, но с помощью человеческой речи собирать анамнез проще.       — Дождик сожрал. — Антон виновато улыбнулся и посмотрел вглубь коридора, где кошка лениво села и зевнула во всю свою кошачью мощь.       — Много? Как давно? Что со стулом? — Арсений щёлкнул замком и сразу сел на попу, скрещивая ноги.       — Ну где-то полчаса назад кусочек.       — Анто-он… — Арсений тяжело вздохнул, удерживая мурчащего как БелАЗ Барсика, чтобы тот его не опрокинул. — У тебя же есть мой номер. Зачем кота дёргать лишний раз?       — Ну… — Антон виновато опустил глаза.       А что говорить? Ну, хуй. У Антона с логикой проблемы, но он всё равно королева, случаются, когда речь заходит об Арсении. Давно и капитально случаются. Прям вот как увидел его впервые, так всё. Поехали шарики за ролики. Или не сразу поехали, а чуть подождали…       Короче.       Антон учился на первом курсе. Арсений на пятом. Оба на ветеринара. Один успешно, второй не очень. Очень не очень. Настолько, что после первого года обучения решил уйти в айти. И вот там уже вполне успешно доучился и пошёл работать в ветклинику. Да, им тоже нужны айтишники. И речь, естественно, об Антоне.       Арсений умным был всегда. И в день самоуправления ему, как лучшему ученику, идущему на красный, между прочим, диплом, доверили провести пару у первого курса. Ну он и провёл. А перед этим попросил первокурсника помочь принести препараты. И унести тоже попросил. А оказался этим первокурсником Антон, у которого тогда вопросы сыпались, как снег на голову коммунальщикам. Очень сильно дохуя и чрезмерно неожиданно. А Арсений оказался тем самым героем с лопатой, который очистил двор от напасти, не дожидаясь трактора. На вопросы поотвечал, о преподавателях рассказал, с Антона посмеялся. И Антон посмеялся. Так, в общем-то, и начали общаться. В коридорах встретятся — здороваются. В столовой столкнутся — за стол один сядут поболтать. Антону на руку тогда это было. Дружба с пятикурсником это вам не хухры-мухры. Или мухры-хухры. Или это просто что-то такое, что даёт сразу плюс сто к уважению среди однокурсников и плюс бесконечность к вниманию от однокурсниц. Впрочем, в последнем виноват не пятый курс, а сам Арсений. Был бы Антон девчонкой, то совершенно точно при каждом виде этого голубоглазого ангела в голове крутилось бы только «блять, опять дрочить». А ещё «уф, как дышать». И «зачем такой горячий студент». Ну вы поняли, в общем, насколько ебабельным оказался Арсений для Антоновых глаз.       А Антон так-то парнем продвинутым был. И есть. И мужскую красоту в состоянии оценить. Но без этих вот нетрадиционных приколов. Он просто за эстетику, не более. А Арсений, как вы понимаете, та ещё эстетика. И вообще, Арс с латыни — искусство. Так Антон оправдывал себя года четыре. А потом они завели себе парных котов. Нормальные люди браслетики вешают или кулончиками балуются, ну на самый крайний случай — кольца парные придумали, а эти двое котов завели. Не, если не дурить и включить голову, а не шизу, то история скучна как пара философии. Только вот Антону нравилась мысль о парных котах.       Арсений вполне себе уверенно работал ветеринаром, а Антон ещё не совсем уверенно подрабатывал у них сисадмином. И принесли какие-то пидоры двух котят мейнкунов. И пидоры — это вовсе не про ориентацию. Это состояние души. Гнилой такой и пованивающей помойкой. Принесли и оставили. Один с закрытым глазиком, а вторая без уха. Бракованные, на языке тех, кто считает, что к живым существам можно применять это слово. И естественно, ветклиника — не приют, оставить не могли. Пристраивать в добрые руки котят с изъянами, пусть и породистых, то ещё развлечение, ведь отдать абы кому — обречь на мучения, а найти тех, кто будет заниматься котёнком и возить его на регулярные обследования — задачка с десятью звёздочками.       Так и оказались они у Антона с Арсением. Барсик Антону достался, потому что после осмотра он показался Арсению более беспроблемным, а Матильду он забрал себе. Антон, который, в общем-то, живность заводить не собирался, с радостью сам предложил забрать себе хотя бы одного, видя как Арсений переживает. Невыносимо было смотреть как тот грустит. Улыбка совершенно точно ему больше к лицу. Эти лучики морщинок в уголках глаз так нравились Антону, что он вот до сих пор на них залипать любил и старался при любом удобном случае рассмешить Арсения, ибо смех его — это ещё круче улыбки, хотя сам мужчина весьма стеснялся его.       А ещё Антон часто залипал на нос-кнопку, которую так и хотелось нажать и посмотреть, что будет. Вдруг при нажатии откроется портал в параллельную вселенную? Ту самую, которую Антон видел в голубых глазах, упорно скрывающихся под стёклами очков. А уж родинки Арсения…       — Ладно. Барс явно помирать не собирается в ближайшее время. — Арсений улыбнулся и погладил Матильду, которая соизволила подойти к ним. — Пойдём чай попьём, что ли. А лучше кофе, а то глаза закрываются.       — Бли-ин… — Антон со всей силы хлопнул себя по лбу. — Ты же с ночной смены… Чёрт… Прости, я забыл.       — Я уже встал. — Арсений осторожно поставил кота на пол и поднялся на ноги. — Да и Моте не так скучно будет.       — Арс… — Антон виновато опустил голову, чувствуя, как внутренности сковывает чем-то отвратительно-неприятным. — Я просто перенервничал из-за Барсика и у меня совершенно вылетел из головы твой график. Прости, я не специально и совершенно не хотел…       — Анто-он… — Арсений с тяжёлым вздохом положил руку ему на плечо и немного нагнулся, заглядывая в глаза. — Пойдём. Пить. Кофе.       — Мря. — Барсик гордо повалился на спину, демонстрируя даме своё прекрасное кошачье пузо.       — Мя. — Дама явно встала не совсем с той ноги, как и её хозяин, и не менее гордо отвернулась от Барсика, демонстрируя пушистую котячью попу.       — Ну… — Антон начал поднимать голову, стараясь не показывать своего разочарования от пропавшей с плеча руки. — Пойдём.       — Так-то лучше. — Арсений с улыбкой развернулся и пошёл в сторону кухни, оставляя пушистых самих разбираться с их непростыми отношениями.       Короче.       Антону всё ещё было стыдно за свой проёб, но конкретно в данный момент он топал ногами от переизбытка эмоций и от души душевно смеялся над рассказом Арсения о пушистом страдальце, который на каждое прикосновение реагировал протяжным воем вперемешку с лаем, будто его пытают. А привели просто вырезать небольшой колтун. На большом ньюфаундленде. И Арсений смеялся, эмоционально жестикулируя и пытаясь изобразить, как он с хозяином подбирались к этому комочку скатавшейся шерсти. Иногда Антону казалось, что Арсений даже о дефекации будет рассказывать настолько интересно, что слушать его придётся с открытым ртом. И восторгом в глазах. И лишь бы это не заканчивалось и он говорил, говорил, говорил. Прямо как сейчас. Кофе уже давно был допит, бутерброды съедены, шоколадкой закушены, и они просто сидели и разговаривали. Точнее Арсений говорил, а Антон слушал и оторваться не мог.       На голове беспорядок из тёмных волос, под глазами мешки, футболка немного болтается на худых плечах, обнажая ключицы, длинные пальцы так и манят, а уж улыбка Арсения и его смех… Антону тепло так от этого, что даже коты, громко тыгыдыкающие по всей квартире, совершенно не могли отвлечь от созерцания прекрасного. И его голос… Такой глубокий, чуть с хрипотцой из-за пробуждения не вовремя, манящий. Антон готов был прямо на столе растечься как кошара и мурлыкать. Громко, довольно, особенно, когда Арсений его касался своими руками, хохоча вместе с Антоном.       Руки у Арсения тёплые. И сильные. А ещё на них есть родинки и каждую хочется тыкнуть. Или соединить между собой. Как в детстве, когда по точкам картинку рисовали. Наверняка из родинок получится что-то невероятно прекрасное. Ещё один Арсений, не иначе. А если их поцеловать? Это же можно надолго залипнуть, целуя сначала каждую на лице, потом на плечах, руках, спине, животе, спускаясь к паху… Стоп.       Антон аж смеяться перестал. И ногами топать тоже. Только глазами хлоп сделал и сильно пожалел, что в принципе решил родиться на этот свет кружка с кофе давно опустела. Ему бы запить вот это вот всё, а ещё лучше закурить. Он вот сейчас реально думал о родинках Арсения в контексте поцелуев и спускания к паху? Да, ага. Ещё раз пять было бы неплохо повторить эту же самую мысль. Антону же мало осознания, что он, чёрт возьми, думал об Арсении как о… А о ком? О том кто просто эстетично выглядит, да? Как о хорошем друге? Интересном собеседнике?       Короче.       Пиздеть Антон себе может долго. Семь лет же как-то справлялся с этим непростым делом. И дальше бы прекрасно справился, только вот… Антону тепло. Антону уходить не хочется. Антону коснуться Арсения жизненно необходимо. И не вот прям сейчас, а давно уже так было.       Когда ещё они оба учились, Антон неосознанно, но искал глазами Арсения в толпе. Радовался, когда удавалось в столовой столкнуться и поболтать. Улыбался дурачком, когда в коридорах сталкивались и болтали. Потом Антон писал ему часто и ждал ответа. И каждое уведомление отдавалось трепетом где-то в грудной клетке. Антон списывал это всё на то, что Арсений человек хороший и на то, что это просто радость от находки того, кто понимает тебя с полуслова и с кем интересно.       И всё ещё можно было бы не париться, ведь всё прекрасно складывалось в обыкновенную радость. Но и на работу в ветклинику Антон устроился не очень-то и случайно. Он ведь тогда сидел, смотрел на сообщение Арсения, где тот писал о том, что у них сисадмин сбежал, и на письмо от крупной компании, куда его с натяжкой, но готовы были взять на стажировку. Антон тогда решил, что не потянет, а помощь другу это вообще святое дело, и отказался в пользу ветклиники. А потом грелся от шокированной Арсеньевской улыбки и счастья в его глазах. А как устроился, забегать в кабинет к Арсению стал постоянно, на обеды звать, задерживаться на работе, ведь возвращаться в одну сторону, а Арсений заканчивал позже.       И сейчас. Антон не дебил и понимал, что в сожранном дождике ничего страшного нет, если кот нормально себя чувствует. Понимал, что он так-то работает в ветклинике и мог позвонить Ире на ресепшн и попросить консультацию любого специалиста. Вызвать мог любого. Ну в самом крайнем случае Арсению позвонить, а не нестись к нему с котом. Понимал Антон всё. И ужасно хотел это понимание затолкать туда же, куда и все прошлые засовывал. Ну это ведь пиздец, товарищи!       — Антон? — Арсений обеспокоено коснулся его предплечья. — Ты чего?       — Я это… — Антон сглотнул и убрал свою руку от греха подальше, ибо только лишь взглянув на обеспокоенное лицо мужчины и его руку, хотелось и свою руку уложить сверху, сжать немного и убрать как-то беспокойство из глаз напротив. — Ну… Вспомнил, что собирался-то быстро, ну и это… Клеевой пистолет не выключил, во. — Он вскочил со своего места и широкими шагами пошёл в коридор. — Короче идти мне надо. А то мало ли… Барсик! Кс кс кс!       — Антон! — Арсений выскочил в коридор следом. — Я нихрена не понял, но кота оставь пока тут, понаблюдаю.       Антон, немного помявшись, кивнул и со скоростью водятла, мучающегося поносом, оделся и вылетел в подъезд. Он чувствовал себя полнейшим придурком, но укладывать в голове осознание, что ему, кажется, Арсений нравится не как друг, а как… человек с которым хотелось бы что-то вроде того, что обычно делают с девушками, лучше наедине. И вообще как-то в одиночестве немного проще в целом подумать обо всём. Желательно с сигаретами под рукой. И алкоголем, чтобы не так страшно думать было…