Приручить огонь

— Почти сразу после начала операции, вот написано, остановка сердца, время смерти 23 часа 47 минут… — эти слова гулко разносятся из телефона. Казалось, когда и так разрушено все, может ли быть еще хуже? Ответ: может. *Время смерти 23 часа 47 минут… * слова гулко разносятся из динамика телефона по глухой тишине небольшой квартиры. И ещё пару раз это воспроизводится в голове рыжеволосой, давая полноценную осмысленность происходящему… Как же так это не может закончиться… Саша резко подрывается из-за кухонного стола и подходит к окну. Наверное, одному Богу только известно насколько ей сейчас больно, ещё секунда и она разрыдается… Но нет, здесь нельзя, здесь она… Трусова лишь пустым взглядом молча смотрит в окно, её руки лишь подрагивая держатся за подоконник. Щас бы закурить, подумала Александра, однако она дала себе слово бросить это занятие, но видимо судьба считает иначе. Шатенка все ещё сама не очень понимает, что происходит, тут же подлетая к капитану сзади. Её рука обхватывает плечо девушки в успокаивающем движении, но рыжеволосая тут же грубо откидывает её. — Саш… — тихо и слишком жалобно начала Щербакова, смотря сочувственным взглядом. На оклик Александра тут же оборачивается, облокотившись о подоконник и складывая руки на груди. Секунда и доспехи капитана дают трещину и эмоции берут верх. — Это я виновата, не уследила… — Голос был настолько сломленным, словно это было сказано маленьким виноватым малышом, а не статным капитаном. Рыжеволосая медленно скатывается по стене и садится на пол. Аннушка тут же подскакивает вниз к Трусовой и дрожащим тихим голосом произносит: — Саш… Это ещё не точно, ты… ты же не видела это лично, ты сама же учила стажеров верить только своим глазам… — Всеми возможными способами Щербакова пытается вселить надежду на лучший исход, однако ей самой вериться с трудом. Небольшой смешок пролетает у Саши, вспоминая зеленых стажеров и как она учила их, а ведь Щербакова все запомнила… Вспоминая свои же слова на учениях, Трусова с малой надеждой поднимает свои красные глаза на шатенку. Аннушка тонет, ей становится не по себе от вида настолько разбитой Александры. Видя такие глаза у Щербаковой, возникает ярое желание зажать рыжеволосую в крепкие объятия, будто забирая половину всей боли… Однако такого она позволить себе не может, а Саша сама то не примет и пошлёт. Их зрительный контакт прерывает звук мобильника от пришедшего на него уведомления. Аня поднимает телефон и тут же заглядывает на экран блокировки. Алинка Загитова 00:17 Прости Анют, я не смогла… Не открывая сообщение полностью, Аня дрожащими руками смахивает его, надеясь, что Саша не увидела содержание сообщения. Но Трусова все видела… Её голова тут же падает на колени и вжимается в них, руки прикрывают голову сверху, а по всей кухне начинаю разноситься тихие редки всхлипы. Оборона Саши рухнула, а доспехи свалились. Щербакова действительно не понимала, что делать. Наблюдать такое состояние Александры было больно, хотелось как-то помочь, но зная характер капитана она понимала, что нечем помочь не сможет. Аннушка подсела сбоку от Саши и приобняла её в успокаивающем жесте. Шатенка чувствовала, как под её рукой дрожит и плачет этот маленький комок нервов. Аня не знала, что говорить в таком случае, поэтому просто продолжила дальше медленно поглаживать капитана по спине, пока она не успокоиться. Наверное, сейчас просто нужно пережить эти эмоции…

***

*Пару часов ранее* Городская больница Как только капитан покинула смотровую комнату и медленно поплелась по коридорам больницы в сторону выхода, весь медперсонал начал быструю подготовку операционных к предстоящим операциям. — Подготовьте тогда вторую операционную, — перелистывая бумаги с анализами произносит Загитова. — Хорошо, Алины Ильназовна, все будет сделано, — молодая, еще не совсем опытная медсестра поспешила заполнять необходимую документацию и готовить помещение. Алина осталась совсем на едине с молодым человеком из пожарной части, решая прервать тишину девушка спрашивает — Ну что готов? — игриво спрашивает девушка — А у меня есть выбор? Да и к чему готовиться, все это для меня неизвестность, а когда ничего не знаешь, как можешь быть готов к этому… — немного философски вымолвил Иван, ему ли не знать, умные парни всегда ценятся — Боишься? — Алина так и не поняла его — Я?! Нет конечно… — лучезарно улыбался светловолосый. — Ну так и скажи, че не доверяешь моему профессионализму? — Загитова не промах, тоже умеет летать как бабочка и жалить как пчела. — Да нет, что ты так сразу… Их небольшую перепалку прервал звук пейджера «Операционная готова» — Ну все, готов? Поехали! — Алина хватается за каталку, вместе с Иваном они направляются в предоперационную. — Уху! А прикольно так гонять…- словно ребенок, Ванька пытается найти хоть что-то положительное в этой всей ситуации. — Ага, еще бы, видел бы ты какие мы гонки устраивали с Аней, когда были интернами… — немного ностальгии нашло на девушку, вспоминая их веселую врачебную молодость, — Так, а вообще, никому бы не советовала кататься на каталках, ну или как можно реже это делать… Хорошо, мы сейчас с тобой расходимся, увидимся в операционной, я пойду готовиться… Не дрейфь, все в моих руках! — в ободряющем жесте Алина похлопывает по его плечу, ей и вправду понравилось общение с этим юношей, он такой харизматичный и простой. Попрощавшись с ним Алина посмотрела ему вслед, младший обслуживающий персонал больницы повез его на подготовку к операции. Только бы все прошло хорошо, Загитова чувствовала груз ответственности, она обещала, обещала Трусовой, обещала Ане, а самое главное она позволила самому Ване довериться ей… Она просто обязана оправдать надежды… Когда силуэт каталки скрылся за поворотом коридора, девушка направилась готовиться к операции «Операционная № 2» Алина только готовиться перешагнуть порог предоперационной, чтобы уже начать проводить антисептическую обработку рук, как вдруг на нее несется та самая молодая медсестра. — Алины Ильназовна, стойте! Подождите! — чуть ли не сшибая с ног нейрохирурга, она останавливается в паре сантиметров. — Что еще такое? — Загитова явно не рада подобному вмешательству в её привычный процесс действий. — Подождите! Ваш пациент… он в резервной третьей операционной, — немного запыхавшаяся медсестра пытается отдышаться и донести информацию одновременно. — То есть как, именно Белов Иван Андреевич? Что происходит вообще? — нахмурив брови, девушка уже начинает злиться. — Да, просто во вторую операционную поступил экстренный пациент с недавнего ДТП, тоже молодой парень, его состояние требовало экстренной операции… — Ясно. Стоит заранее предупреждать о подобных изменениях, но об этом мы поговорим позже, — сухо отвечает и укоризненно смотрит Загитова, всем своим недовольным видом направляясь в другую операционную. Наконец-то добравшись уже до нужного помещения Алина проводит мойку рук. Стоя перед зеркалом, она натягивает шапочку. Вот сейчас стоит выдохнуть, снять напряжение и просто пойти блестяще выполнить свою работу. Оперировать знакомого человека — это для хирурга ситуация, наполненная сложным переплетением чувств и эмоций, которые существенно отличаются от работы с незнакомым пациентом. Хирург ощущает не только профессиональную, но и личную ответственность за результат операции. Знание о человеке, его близких, его жизни делает ставки намного выше, чем обычно. Она натягивает маску и направляется к входу. Аккуратно заходит в операционную. Дежурная медсестра протягивает ей хирургический халат и завязывает его, следом идут перчатки и вот она подходит к столу. — Ну что начнем? Вань, закрой глаза и считай вслух от 10 до 1 в обратном порядке, — Алина обращается, слегка наклоняясь над ним. — Десять… — Девять… — В…восемь… — Ссс. — Парень погрузился в сон, он был спокоен, если последнее, что он увидит это будет Алина, он ничуть не расстроится. Все-таки она по-своему красива в своей разноцветной хирургической шапочке и маске, видны лишь глаза, карие омуты… — Отлично, начинаем… — Анестезиолог дает добро и Загитова приступает к операции.

***

— Это я виновата… — словно мантру, несколько раз произносит Александра, и каждый раз эти слова режут сердце обоим. Наблюдая тихую истерику Саши, Аня всеми силами пыталась невербально ее поддержать и успокоить. Как же ей было тяжело, когда она видела вместо Саши, напряженный и оголенный комок нервов. Трясущимися руками она все же решила открыть переписку с Загитовой, неизвестность пугает следует смотреть в глаза правде. Неловко, подрагивающими пальцами одно руки она разблокирует телефон и заходит в переписку с подругой, параллельно этому она все еще поглаживает Александру по макушке рыжих волос… мягко и успокаивающе. Она открывает переписку.

***

Алинка Загитова

Вы, 23:47

Алина, как прошла операция Ивана? Тут Трусова уже вся извелась…

Вы, 23:49

Алина! Ты тут вообще?

Вы, 23:52

ЗАГИТОВА!

Алинка Загитова 00:17 Прости Анют, я не смогла ответить раньше. Операция прошла успешно, все супер)) *Видеосообщение*

***

Вчитываясь внимательно в каждый символ, Щербакова перечитывает снова и снова не веря своим глазам. Пальцы кликают по «кружочку», отправленному следом за коротким текстом. На видеосообщении Алина снимает еще находящегося в наркозе, но живого юношу. Аня тут же веселеет на глаза, немного толкает локтем в бок, сидящую рядом пожарную. — Саш. Сашааа… Ваня жив! Все хорошо! Смотри! — радостно произносит Щербакова, тыкая в экран телефона пальцем и демонстрирует содержимое переписки Трусовой. Саша уже не верит этим словам, для нее все окончательно рухнуло, но как только перед её лицом появляется горящий экран телефона, та все же решает поднять свои мокрые глаза… И вот чудо. На видео он живой, целый и почти невредимый, на его лице даже после наркоза осталась та самая, фирменная улыбка. Надеюсь, он еще не успел снести наповал весь медперсонал своим очарованием. Александра тут же подтирает слезы рукавом и пересматривает видео несколько раз, на её лице проявляется легкая улыбка. Первая радость за последние битые полтора часа, что шла эта операция. Видя эту улыбку, нельзя не с чем её сравнить, словно это первая улыбка младенца, который еще совсем недавно появился на этом свете, который вошел в эту, порой жестокую жизнь, с улыбкой на лице… Именно так наблюдала эту картину Аня, и она знает о чем говорит, по определенным стечением обстоятельств ей доводилось присутствовать на подобных мероприятиях. Словно камень отлегает от души, вновь распуская сильные крылья капитана. — Как так все вышло? Он сначала умер, потом оказался живым… — сомненья все же присутствуют в голове рыжеволосой, однако они уже на заднем плане радости. — Возможно, его перепутали с другим пациентом, всякое бывает особенно у новеньких,— Щербакова лишь пожимает плечами выдвигая своё предположение. — Боже, как же я рада, он жив, живой… по-настоящему… — Трусова уже не в силах описать все свои эмоции, за последнее время они навалились словно снежный ком. Аня, конечно, искренне рада за Сашу и за Ваню, но что-то внутри все равно гложет душу молодого хирурга, она отводит взгляд в темное окно, разглядывая мигающие фары автомобилей и свет уличных фонарей. Неожиданно она произносит: — Это очень хорошо, что твой друг жив, но ведь все равно кто-то умер сегодня, — серьёзно и тихим голосом, словно шепчет Анушка, — это значит, что мы не смогли обогнать смерть, как врачи, — подводит грустный итог шатенка, а чуть позже задорно добавляет, -а это значит, что нам нужно усерднее учиться и работать, чтобы спасать людей, — Щербакова поворачивается и с улыбкой смотрит на задумавшуюся Сашу, то что она заставила пожарную так задуматься весьма развеселило её. Слова Ани очень глубоко засели в голове капитана, она безупречно была права, это действительно так. Все спасательные службы и врачи играют со смертью в гонки, стремясь победить её, осознавая, что в конечном итоге смерть неизбежна, но не сдаваясь перед этой неизбежностью, а вырывая у неё каждую возможность продлить жизнь. Они борются не за вечность, а за каждый миг, за каждую секунду, которые можно подарить человеку. Мысленно записывая себе разобраться в этой ситуации, кто и где там умер, чтобы в случае необходимости помочь семье и родным погибшего, Александра принимает правильное решение. Глаза капитана загорелись, она тут же вскочила с пола, отдала телефон Щербаковой и направилось к выходу — Я должна приехать к нему… — резко отрезала Трусова, настойчиво устремившись к выходу. Нежная рука хирурга резко хватает убегающую Александру и разворачивает лицом к себе, заставляя ту остановится. Их взгляды пересекаются. И рыжеволосая снова тонет, тонет в этом омуте. Она с уверенностью может сказать, что находит мир в её глазах, но никогда не признает этого… Возможно пока. — Стой, что ж ты все так импульсивно делаешь, ты время видела? Я думаю, тебе стоит остаться, ты сама сказала, что уже не спишь и работаешь несколько суток, к тому же…- Аннушка пытается подобрать весомые аргументы для того, чтобы точно убедить непослушного капитана, — очень поздно ты устала, Ваня не переживет если с тобой что-то случится ночью, вы же друг без друга не можете… — Да, ты права… Наверное не стоит его беспокоить пока… — и Саша верит, верит словам шатенки и останавливается, — Я пойду домой, уже поздно… — И опять мимо, Капитан, тогда давай прямо, я говорю оставайся здесь, завтра увидишь своего Ивана, — так больно произносить и присваивать этого молодого человека рыжеволосой. — Как, я не могу так, вдруг я буду тебе мешать, к тому же… Это странно, — в голове понятное дело хлам, Александра перепутала слово страшно, со словом странно. Почему? Да потому что пожарные ничего не боятся. — Не будешь, я все равно уйду на работу рано, так что поверь, моему сну помешаешь не ты, а «любимая» работа, — шатенка рисует пальцами кавычки в воздухе, ей нравилась собственная работа, однако было бы еще лучше если бы она начиналась с обеда… Не успев даже согласиться с предложением хирурга, та повела её в гостиную и начала стелить диван, приготавливая это место к ночлегу. Шатенка аккуратно застилает светлую простынь, разглаживая ткань руками. Позже она взбивает и укладывает подушку, накрывая все это дело одеялом. Аня пригласительным жестом кивает на только что застеленную постель. На что Саша просто проходит и садится по середине дивана, смиренно уложив руки на колени, увлеченно рассматривая обмотанные ранее разбитые костяшки. Она задумывается, весь этот бешенный день сводит её с ума. Сначала травма Ивана, операция, драка, смерть друга, а после неожиданное оживление и чертова истерика, её унижение. После подобной слабости сложно вести себя смело и уверенно, перед тем кто видел твою слабость. Все это поведение очень умиляет Аннушку, она никогда не представляла себе настолько скромную и стеснительную рыжеволосую. — Ты собираешься спать так? — шатенка оглядывает капитана с ног до головы, вопросительно изгибая бровь. — Да… а что не так? — все также, по-детски опустив взгляд спрашивает Александра. — Ну может ты хотя бы ляжешь или там китель свой снимешь, я уже не говорю о брюках…- возмущаясь Щербакова уходит в сторону шкафа, доставая оттуда обычную футболку шорты. Она протягивает одежду пожарной предлагая переодеться… — И все-таки, я думаю это не очень уместно ночевать у тебя, — Трусова принимает одежду и начинает расстегивать верхний китель, — мы все-таки едва знакомы… — Действительно, не забывай, что я оперировала тебя, так что поверь я знаю тебя лучше, чем все остальные, я знаю какая ты изнутри… — Аня жестикулирует пальцами в манере, наводящей ужас. — Ах, да, точно! Но не настолько чтобы я переодевалась при тебе, так что я пожалую пойду в уборную, — игриво стукает себя по лбу и аккуратно вешая китель на край дивана Саша покидает шатенку и направляется в ванную комнату. Переодевшись в свободную чистую одежду, рыжеволосая складывает рабочую форму, быстро обдав горящие щеки холодной водой она покидает уборную возвращаясь к хозяйке дома. — Ну вот так лучше, — Аннушка осматривает новый наряд Александры, — в общем свет выключишь, если что надо возьмешь, я спать. Спокойной ночи, пойду спать в другую комнату, чтобы тебя не смущать… Как только след хирурга простыл, Саша улеглась на диван. Однако сон совершенно не шёл, и она принялась лежать в раздумьях и пялить в потолок. Вряд ли это было заметно, но рыжеволосую очень зацепил момент, когда шатенка говорила о неспасенных жизнях. Она явно не могла подозревать, что абсолютно каждый пациент настолько дорог Щербаковой, что та готова бросить все чтобы спасти его. А что тут говорить… Она и сама была такой, и неважно кто Спасатели, Полицейские или врачи, всех их объединяло одно: Борьба за чужую жизнь и синдром Бога. Спасатели и врачи, страдающие от синдрома неспасенного, могут постоянно критиковать себя, сомневаться в своих способностях и компетенции. Они могут пересматривать свои действия, анализировать каждую деталь, пытаясь найти ошибку или упущение, которое могло повлиять на результат. Именно такие люди готовы совершенствоваться постоянно и полностью отдаваться работе, своей профессии. Наконец, узнавая это Трусова осознает, что она натворила ранее. Её побег из больницы наверняка точно отразился не лучшим образом на Ане. Она пыталась её спасти, обеспечить безопасность и вылечить. На что получила удар под дых, и полное неуважение ко всей проделанной работе. Теперь рыжеволосая понимает, почему та решила довести дело до конца и приехала к ней в часть… Стоит все-таки извиниться за прошлые ошибки. Впервые Трусова ощущает стыд за свое же действие по отношению к своему же поступку, хотя тогда ей казалось это идеальным решением… Саша раньше тоже страдала подобным, но позже на опыте поняла, не всех всегда получается спасти, у Бога на это всегда свои планы. А некоторые и вовсе, сами не желают быть Спасенными… И с этим надо жить. Наконец Саша засыпает, долгожданным крепким сном.