Последствия нашей любви

      Мои веки еще только дрожали от пробуждения, когда где-то за стенами стали слышны пара мужских голосов. Их разговор приутих, а дверь еле слышно захлопнулась и только тогда я стала приоткрывать глаза.       Голова вдруг стала очень тяжелой, а грудь обдало болью, как кипятком. Пробуждаясь ото сна, мне было тяжело восстановить отрывки предыдущего дня. Я чувствовала удушающие эмоции и не могла понять откуда они взялись.       — Доброе утро, — послышался шепот Николаса позади меня.       Рука парня, едва касаясь меня, легла на мои волосы, приглаживая их.       Сквозь дрожащие веки, я обернулась на голос Ника. Уголки моих губ вдруг слегка поднялись вверх, а на душе чуть притих ураган неприятных чувств.       — Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он, состроив сочувственную гримасу.       Обернувшись к сидящему на краю постели парню, я не могла сообразить, что ему ответить. Воспоминания постепенно восстановились, и мои ощущения сделались только хуже.       — Я не знаю, — залепетала я, чувствуя на своей голове горячую ладонь. — Не очень.       Сомкнув в кулаке уголок одеяла, который прикрывал мою оголенную грудь, я засмотрелась в потолок лишь на несколько секунд.        События вчерашнего дня мелькали в голове одно за другим. Каждая сделанная мной глупость. Каждое слово. Все только сильнее давило на меня.       Мои чувства вернулись. Я понимала, что когда это должно было бы случиться, но не могла смириться с такой участью. Мне снова хотелось закрыться от всего и избавиться от назойливых мыслей и болезненных ощущений, которые усиливались в моем теле.       — Ты оставался со мной на ночь ? — оглядела я Ника, который уже сменил свой наряд на повседневные темные вещи.       — Не конкретно с тобой, но да, — улыбчиво повел бровями парень. — Твой отец не позволил.       Приподнявшись в локте, я хмуро посмотрела Николаса. Мне очень не понравилось его последнее выражение. Я не хотела даже предполагать при каких обстоятельствах папа повлиял на Ника, но если он сидит здесь целым и невредимым, значит мне можно не беспокоиться.       — Можешь подать мне вещи, пожалуйста, — обратилась я с просьбой к парню, указывая на стул с аккуратно сложенной формой. — И… отвернись.       Смущенно закутавшись в одеяло, я старалась осторожно приподняться с постели. Нахмуренный после моей просьбы Ник все же принес мне одежду, но не торопился отдавать.       — Кажется вчера кто-то не стеснялся когда вытворял тут…       — Заткнись! — запищала я, не дав ему закончить предложение, и резко выхватила школьные вещи из его рук.       Мои щеки вдруг зардели от сильного смущения. Не знаю, что нашло на меня вчера, но вероятно Николаса это впечатлило, судя по тому с какой ухмылкой он все же соизволил отвернуться.        — А… если что, твои папа просил передать, что он ждёт тебя в кабинете дяди, — вспомнил парень поглядывая лишь краем глаза за тем, как я уже застегивала замок на юбке.       — Зачем? — удивилась я, подойдя к зеркалу, чтобы привести в порядок волосы.       Последовав за мной, Ник лишь пожал плечами и стал терпеливо ждать, когда я приложу дурацкую челку. Мне было очень интересно, что же конкретно хотел от меня папа, хотя я могла предположить, что он планирует сильно отчитать меня за все. И честно говоря, даже была готова к этому. Я натворила столько дел, что не знала как отмыть свои руки от крови.       На встречу с отцом я не стала вести Ника и попросила его остаться ждать меня в холле. Благо он не стал возражать и задавать лишние вопросы.       Постучавшись пару раз в громоздкую дверь кабинета дядюшки, я сглотнула огромный ком в горле и стала перебирать в голове сотни вариантов раскаяний. Мне никогда еще не было настолько плохо из-за собственных поступков.       — Ты хотел чтобы я пришла? — робко входя в помещение спросила я у отца, боясь даже взглянуть ему в глаза.       Увидев меня, он едва ли не подскочил с мягкого дивана, тут же укутав меня в свои крепкие объятия. Совершенно не ожидая от него такого, я словно остолбенела, не понимая, что мне сейчас сделать.       — Стефани… — нежно зашептал папа мое имя гладя мне голову. — Прости, что не был рядом, когда к тебе вернулись чувства и вытворял с тобой такую жуть. Прости.       Совсем потеряв дар речи, я с большим трудом могла вымолвить хоть слово. Мое тело стало беспорядочно подрагивать, а глаза предательски запекло. Все таки, это не ему нужно было сейчас кидаться на меня с извинениями.       — Папа, мне так стыдно, — только изрекла я и вздрогнула последний раз прежде чем издать громкий всхлип. — Я не хотела этого… я правда…       Не в силах больше издать хотя бы еще слово, я залилась горькими слезами отчаяния. Мне было трудно сдержаться, но папа оказался готовым к моим слезам и только сильнее обнял меня, нашептывая различные утешения.        По всему телу вдруг стало разноситься такое забытое, но родное тепло. Последний раз он обнимал меня так нежно и трепетно, когда я была совсем маленькой. Тогда, я вдруг осознала насколько стал мне дорог отец и крепко вцепилась в него, в страхе отпустить. По какой-то причине мне казалось, что именно сейчас я могла потерять и его тоже.       — Пожалуйста, не бросай меня, — пронеслась моя жалобная мольба, — Я не смогу без тебя и мамы.        Это были слова той маленькой девочки, которая с ужасом в глазах бегала по ночам к родителям, зная, что они всегда будут её оберегать. Но теперь она осталась без матери и больше не могла похвастаться ничем подобным.       — Я не брошу тебя, слышишь, — шептал над моей головой папа. — Мы со Стефаном всегда будем рядом и вернём твою маму. Я обещаю. Только прошу, не отключай больше чувства, Стефани.       — Я их больше не отключу! — оторвалась я от отца.       На лице папы растянулась искренне добрая улыбка. Смотря на меня точно со всей любовью, он нежно вытер  влагу с моих пылающих щек.       — Зайчонок, не плачь, — убирая одну слезу за другой залепетал мужчина. — Хэй, я уже и забыл как ты улыбаешься.       И правда, последние дни я могла лишь только плакать до изнеможения. Но сейчас мне было тяжело не улыбнуться после слов папы.       — Неужели ты даже не злишься на меня после всего? — сквозь глупую улыбку и слезы, все же спросила я о том, чего так боялась.        — Злюсь, но больше на себя. — после короткой паузы ответил он и отвернул голову. — Я долго размышлял над этим после вчерашнего, и понял что я просто рад, что моя дочь рядом и в безопасности.       После этих слов мне стало еще более тошно. Мне казалось, что я заслуживаю гораздо больше простой злости. Черт, лучше бы он сейчас отругал меня, чем говорил все это.        — Знаю, подслушивать не хорошо, но я тоже очень рад, — прервал ход моих мыслей голос любимого дяди.        С улыбкой, он лишь слегка пригладил меня по плечу и тут же устремился за свое место в кабинете. С настигнувшим меня недоумением, я переглянулась с отцом. Сводя скулы, он не торопился смотреть в мою сторону и тоже последовал за Стефаном.       — Что же, видимо сегодня мне прийдется побыть в роли злого дядюшки, — развел Стефан руками. — Мне до последнего не хотелось делать это, но я надеюсь ты отнесешься с пониманием.       Хоть в его голосе и не было негатива, после этих слов мне стало малость жутковато. Конечно, идя сюда я предполагала, что со мной приключиться худшее из наказаний, но сейчас оказалась совсем не готова к такому.       — Мы пришли к решению посадить тебя под домашний арест, как минимум до разрешения обстоятельств смерти твоей мамы, — твёрдо заявил Стефан. — Знаю, что тебе это не понравится, но мы не можем больше так рисковать.       — Что за бред? — пытаясь переваривать в голове услышанное, возражала я.       — А я говорил, что она не согласится, — вздохнул отец, вновь рассевшись на излюбленном диване.        — В любом случае у нее не будет выбора, — сказал Стефан, подойдя ко мне с чем-то в руке.       Внезапно, на моей кисти оказался металический браслет. Дядя тогда мог одарить меня лишь сочувственным взглядом, закрепляя странное украшение мне на руке.       — Эта штуковина не даст тебе выйти за пределы пансиона, — начал объяснять Стефан, пока я в недоумении разглядывала браслет. — Не советую даже пытаться, иначе она сделает тебе очень больно.       Мне нечего было возразить на это. Я была в самом худшем для себя положении, потому что ощущала невероятное чувство вины и не имела права перечить любому из их решений.        — Это все? — робко оглядела я братьев, сдерживая свое негодование.       — Почти, я видел, что Николас еще в школе. — мне стало совсем дурно, когда речь зашла о нем. — Мне бы очень хотелось чтобы ты все таки стерла ему воспоминания о последних двух днях. Мы не можем доверять ему и его семье.       Стефан вероятно пользовался тем, в каком состоянии я находилась и продолжал сыпать свои требования, которым я должна буду подчиниться только из-за угрызения совести.        — Хорошо, я услышала тебя, — глядела я в пол, пронося в голове сотни переживаний.       — Не злись на нас сильно, — приобнял меня дядя.  — Ты же знаешь в каком мы сейчас положении.       Согласно кивая я решила , что мне не стоит больше задерживаться и поспешила уйти. В глубине души я понимала, что они оба желают мне только добра, но не могла не беситься от случившегося. Но увы мои возражения здесь правда были бы лишними. У них и без меня полно бед, и мне стоит немного притормозить и приложить хоть какие-нибудь усилия к воскрешению матери.        Раздумывая об этом, я уже дошла до холла, где Ник разговаривал с парнями и выглядел таким беззаботным, совсем не переживая за то, что общается с вампирами и оборотнями.       — О, Стеф, как все прошло? — оживился он при виде меня.       — Более менее, — пожала я плечами, беря его за руку. — Пойдем поговорим, пожалуйста.        Мне чертовски не хотелось слушать Стефана, но я понимала, что должна. Должна в очередной раз отпустить Ника, чтобы обеспечить безопасность нам всем.       — Что-то случилось? — забеспокоился он, следуя за мной по саду пансиона.       — Если вкратце, то меня решили посадить под домашний арест, чтобы я не мешала никому своими выходками , — с некой усмешкой ответила я, глядя на новую побрякушку. — Давай присядем здесь.       Я нашла наиболее подходящее место для предстоящего тяжелого разговора на лавочке под деревьями. Здесь мало кто мог ходить и почти всегда было тихо.       — Да уж, жестоко он с тобой, — изумился Ник, расслаблено усевшись на лавку. — Сильно расстроилась?       Если бы он только знал, что на самом деле меня еще даже пожалели.        — Немного, но это неважно.       Улыбаясь парню, я очень хотела, чтобы он как можно меньше переживал из-за меня.       — Слушай, у вас здесь так классно! Вампиры, оборотни, я столько всего нового узнал! — его глаза блестели от искреннего изумления. — И раз я обо всем в курсе, мы сможем видеться здесь хоть каждый день!       Мне становилось невероятно больно от его слов. Наши отношения едва ли успели улучшиться, и тут появилась очередная преграда. Его память о случившемся сотрется и мы больше не сможем видеться какое-то время. Кто знает к чему это в итоге приведёт, но явно ни к чему хорошему.       — Ник, — пригладила я его щеку, — Ты должен забыть о том, что ты слышал об этой школе и всех существах здесь.       Подвергая его столь нежеланному гипнозу, я ощутила накатывающуюся на меня комом грусть. Мне так хотелось наконец познакомить его со своей жизнью, но дурацкие обстоятельства вновь заставили меня стирать память любимого.       — Вряд ли мы теперь сможем видеться, — продолжила говорить я, как ни в чем не бывало. — Мой папа будет сильно против и у меня точно не получится переубедить его.       Это было замечательнейшей отговоркой, которую я могла только придумать. Единственное во что действительно можно было поверить, так это в запреты злого отца.        Пока я говорила обо всем этом парню, его руки захватили мою ладонь, чтобы он смог оставить на ней несколько теплых поцелуев. Мое тело дрожало от каждого его прикосновения. То ли мне было страшно, то ли настолько приятно. К сожалению, это уже не играло никакой роли.       — Я что-нибудь придумаю, — твердо заявил Николас, придвинув меня к себе так, чтобы мой лоб соприкасался с его горячими губами…