Шепот во тьме

«Через тела небесные тянется, их связуя В розарии не материя тёмная, а безумие» ©

      Два темных, словно тени, силуэта мчались по улицам города, и яркие огни ночного Лондона освещали их путь. Нелегальная гонка вдоль Темзы по шоссе А1206 набирала свои обороты. Один из мотогонщиков, облаченный во все черное, резко затормозил, уходя от столкновения с красным байком.              — Сука! — громко выругался Натаниэль.              — Не зевай, Эль, — сказал ему Рико, который промчался мимо него, стараясь догнать красного.              Натаниэль увеличил обороты и рванул вперед, возвращаясь в игру. В сегодняшнем заезде участвовали четверо — «Темные братья», которые рассекали на черных Suzuki и никогда не показывали свои лица, скрываясь за черными шлемами, «Красотка» на красном Kawasaki и «Трикси» на зеленой Yamaha. Все четверо были одинаково искусны и маневренны, а мощности их байков равны. Они стартовали с большой кольцевой в районе Блэкволл, должны были полностью обогнуть Собачий остров и затормозить у въезда в деловой квартал Канэри-Уорф. В первой половине пути лидировали Натаниэль и Рико, когда сучка на Kawasaki подрезала Ната и чуть не отправила его к праотцам.       Хэтфорд целеустремленно помчался за братом, который уже догнал Красотку и шел с ней нос к носу.              — Сегодня глотаешь пыль, да? — съязвил Трикси, поравнявшись с ним.              Во время гонки участники подключали мини-гарнитуру и могли спокойно переговариваться друг с другом, обмениваясь колкостями. Натаниэль вильнул в его сторону, заставляя байк уйти от потенциального удара, и задорно ответил:              — Ой, кажется, теперь это твоя роль.              — Хватит болтать, брат, — оборвал его Рико. — Поднажми!              Красотка заливисто рассмеялась, взревел мотор ее байка, и девчонка вырвалась вперед. Чертыхнувшись, Нат поддал газу и через несколько секунд поравнялся с Рико. Трикси дышал им в спины.       Напряженная гонка с язвительными подначками и шутками завершилась победой Красотки, которая выиграла буквально две секунды времени, и первая въехала в квартал.              — Ну что, лузеры, вас опять сделала девчонка, — рассмеялась она и тут же крикнула: — Справа копы, валим отсюда.              Вновь ускорившись, Красотка нырнула в ближайшую подворотню и быстро растворилась на улицах квартала, уходя от двух полицейских машин. Трикси последовал за ней, а братья рванули в противоположную сторону. Гонки по ночному Лондону частенько заканчивались именно так, особенно, если они решали проехаться не по окраинам города, а в центральных районах.       Уходя от полиции, Натаниэль и Рико направились в сторону Гринвича — Нат всегда любил большой Гринвичский парк, а Рико было все равно куда ехать. Он прибыл в Лондон по делам клана Морияма всего на четыре дня и завтра утром собирался вернуться в Нью-Йорк, к Жану, по которому уже успел соскучиться.              — Готов к завтрашнему приему, господин Хэтфорд? Ты впервые выйдешь в свет в качестве главы семьи, — поинтересовался Рико.              Парни притормозили у окраины парка и сняли шлемы, решив передохнуть перед возвращением в поместье.              — Готов, — улыбнулся Натаниэль. — К тому же я буду не один, а вместе с Дрю.              — Лондонская верхушка дрогнет от вашего величия, — хохотнул Рико и покачал головой.       Натаниэль усмехнулся и задумался о том, как круто повернулась его жизнь несколько лет назад. Переезд из Штатов в Великобританию стал лучшим его решением, парень искренне полюбил Туманный Альбион и его столицу. Архитектура Лондона восхищала Натаниэля, как и величественная Темза, как и пригороды города, где было множество ферм. В Британии парню нравилось решительно все, но больше всего его грела мысль о том, что у него появился настоящий дом и настоящая семья.       Натаниэль навсегда избавился от фамилии Веснински и стал Хэтфордом, официальным наследником своего деда Чарльза. Несколько лет парень вникал в семейный бизнес и получал соответствующее образование, чтобы через время стать настоящим главой семьи, а не номинальным. Также, как и Эндрю, который занял место его правой руки и советника. Кевин, навсегда влюбленный в спорт, после переезда в Лондон не бросил свое любимое дело, он продолжил работу тренером и теперь под его крылом была одна из лучших английских команд по экси.              — Может и дрогнет, — ухмыльнулся Натаниэль и потянулся, хрустнув шеей.              Он обожал моменты, когда прилетал Рико. Два года назад брат подарил ему спортивный байк, который стал его любовью с первого взгляда. Рико же и научил его ездить на мотоцикле. И теперь братья по крови, которых объединила Тень, гоняли по ночным улицам Лондона, когда Рико приезжал в гости или же по делам своего клана.       Морияма фыркнул и произнес:              — Я хотел бы на это посмотреть, но меня в Нью-Йорке ждет Жан. Возвращаемся в поместье?              Натаниэль кивнул и вдруг прислушался — из густых кустов раздавался слабый писк. Парень повесил свой шлем на руль и полез в заросли, чтобы найти источник звука. Через несколько минут он вытащил оттуда двух котят — рыжего и серого. Малыши отчаянно пищали и извивались у него в руках, на вид им было не больше двух месяцев. Рико приблизился к Нату и забрал одного котенка, рыжий и пушистый комочек тут же уткнулся носом в его ладонь и пронзительно замяукал.              — Кажется, у нас пополнение, — улыбнулся Натаниэль, гладя мягкую шерстку серого малыша.              Он расстегнул мотоциклетную куртку и спрятал животное за пазухой. Когда Рико тоже надежно укрыл своего котенка, парни сели на мотоциклы и рванули в сторону резиденции Хэтфорда. Спустя сорок минут братья уже были дома, они завели свои байки в гараж и тихонько зашли внутрь поместья. Рико бесшумно последовал в крыло, где проживали Ичиро и Стюарт, именно там была его комната, которую он занимал, когда приезжал к брату. Натаниэль же проскользнул в свое крыло.       Он надеялся остаться незамеченным, ведь Кевин не одобрял их с Рико ночные заезды, но не сложилось.              — Натаниэль, — щелкнул выключатель, и гостиная, через которую тихонечко пробирался Нат, озарилась светом. — Два часа ночи.              Сонный Кевин стоял, прислонившись плечом к дверному проему, и с упреком смотрел на парня. С растрепанными после сна волосами и в одних лишь пижамных штанах, Кев выглядел очень уютно и по-домашнему. Хэтфорд бросил на него виноватый взгляд и протянул вперед руки, в которых держал пушистый, серый комочек. Дэй вздернул в удивлении бровь и приблизился к парню.              — Где ты его взял?              — Мы с Рико заехали в Гринвич, там в парке я нашел двух котят. Рыженького забрал себе Рико, он отвезет его в Нью-Йорк, а мистер Тучка будет жить с нами, — улыбнулся Натаниэль.              Он встал на носочки и потянулся к Кевину, чтобы легонько чмокнуть его в губы. Котенок между ними требовательно запищал.              — Мистер Тучка? — раздался хриплый после сна голос Эндрю.              Миньярд подошел к своим парням и посмотрел на котенка.              — Да, — кивнул Нат. — Он серый и пушистый, как тучка.              Миньярд закатил глаза и тихо рассмеялся. Он погладил котенка по носу и произнес:              — Как прошел заезд? В этот раз без травм?              Эндрю более лояльно относился к новому увлечению Хэтфорда. Натаниэлю нужны были скорость, свобода и чувство полета. Езда на мотоцикле давали ему эти ощущения и эмоции, к тому же большинство травм ему были не страшны, благодаря той сыворотке Ваймака. Кевин был не столь терпим к гонкам. Каждый раз он жутко переживал и отчитывал Эля, ведь от сломанной шеи не спасет даже улучшенная регенерация.       Натаниэль мягко улыбнулся и ответил:              — Все отлично. Красотка опять победила, но мы хорошо покатались.              Кевин едва заметно покачал головой, но ничего не сказал на счет гонки. Вместо этого он осторожно взял котенка из рук Натаниэля и осмотрел его.              — Я думаю, что это действительно мальчик. Завтра отвезем его к ветеринару, а сейчас давайте искупаем и накормим.              Радостный Нат обнял Кевина за шею и поцеловал, по привычке небольно цепляя зубами его нижнюю губу. Почувствовав горячие ладони на своей талии, он оторвался от Кева, развернулся и глубоко поцеловал Эндрю, который крепко прижал его к себе и стал неторопливо расстегивать пуговицы на его рубашке.

      ***

      Натаниэль Хэтфорд стоял перед большим зеркалом и сосредоточенно завязывал галстук, который никак не хотел принять красивый вид. Для сегодняшнего вечера он выбрал костюм насыщенного винного оттенка, черную рубашку и галстук в тон костюму. За шесть лет, минувшие с тех роковых событий, он отрастил волосы и частенько собирал их в аккуратный пучок, но сегодня утром Натаниэль вновь коротко постригся, убрав длину на висках и затылке.       Сегодня вечером в поместье Хэтфордов будет прием в его честь. Дед официально представит его как главу семьи. Теперь обе сферы семейного бизнеса будут в полном ведении Натаниэля. Хэтфорды были большой силой в Англии и обладали очень крупными активами, помимо влияния на преступном поле. С ними считались, их боялись и их уважали.       На банкет прибудет весь цвет Лондона — политики, аристократы, бизнесмены и партнеры Хэтфордов из разных сфер бизнеса. Натаниэль и Эндрю должны будут присматриваться к игрокам на их шахматной доске и налаживать связи. Нельзя сказать, что Натаниэль был безумно рад этой перспективе, но он уже год был плотно погружен во все дела под руководством деда, парень знал изнанку их мира и не особенно переживал.       Коротко вздохнув, он распустил галстук и начал вновь пытаться завязать красивый узел.              — Прекрати терзать галстук и повернись ко мне, — произнес Эндрю, который бесшумно зашел в гардеробную.              Хэтфорд обернулся к Миньярду и застыл, пожирая его взглядом. Боже… Эндрю в черном, сшитом на заказ костюме выглядел просто восхитительно. Костюм-тройка с рубашкой стального оттенка и черным галстуком идеально сидели на Миньярде. Он уложил свои белокурые волосы и сменил привычный пирсинг на более незаметный. Теперь в брови и губе красовались серебристые шарики, которые не сильно выделялись на лице.              — Вы выглядите просто ослепительно, мистер Миньярд, — произнес Натаниэль, протягивая ему свой галстук.              — Вы тоже, господин Хэтфорд. А теперь стой и не вертись, — строго ответил Эндрю и стал завязывать галстук на его шее красивым узлом.              Нат расслабленно стоял и с удовольствием наблюдал за движениями парня. За эти годы они все изменились, повзрослели и возмужали. Эндрю Миньярд был чертовски уверенным в себе, острым на язык и невероятно сексуальным мужчиной. Его, блять, мужчиной. Когда Эндрю включал жесткого и бескомпромиссного советника Хэтфордов, у Натаниэля дрожали коленки от восторга.              — Ты же понимаешь, что, когда твои руки затягивают галстук на моей шее, я думаю совсем не о галстуке и уж точно не о грядущем приеме? — игриво спросил Нат, когда блондин закончил с узлом и разгладил атласную ткань, попутно поправив лацканы его пиджака.              Эндрю усмехнулся краешком рта, схватил его за шею и притянул к себе для жесткого и глубокого поцелуя.              — Я это знаю, — ответил Миньярд, погладив большим пальцем его припухшие, покрасневшие губы. — Пойдем, нам нужно хорошо сыграть свои роли и не подставить остальных Хэтфордов.              Натаниэль кивнул, натянул на руки свои привычные черные перчатки, и парни вышли из комнаты, направляясь на первый этаж, к банкетному залу.       Резиденция семьи была огромной и разделялась на сектора. В левом крыле жили Стюарт с Ичиро, в правом крыле жил Натаниэль со своими парнями, а Чарльз и Маргарет облюбовали небольшой, отдельный домик на территории резиденции в окружении цветов и деревьев. Центральная секция поместья была отдана под официальные встречи и прием гостей.       Главный банкетный зал был пронизан величием с нотками пафоса, белый мрамор отражал свет старинных люстр, а интерьер украшали живые цветы — пионы всех оттенков от нежно-розового до насыщенного фиолетового. На небольшой сцене в углу играл оркестр классической музыки, скрипка в умелых руках музыканта стонала и пела одну из симфоний Вивальди.       Прием длился уже несколько часов, и Натаниэль безумно устал растягивать губы в вежливой улыбке и со всеми раскланиваться. Но сложнее всего было держать дистанцию с Эндрю. На публике они не афишировали свои отношения, высший свет Британии вряд ли бы принял их. Для окружающих Натаниэль был в официальных отношениях только с Кевином, а Эндрю был их лучшим другом. Ната расстраивало то, что приходится скрываться ото всех и быть осторожными на публике, но его парни относились к этому проще.       Среди гостей сегодняшнего вечера было много интересных личностей. Эндрю увлекал беседой партнеров из Германии, которые были довольно проблемными пешками и цепким взглядом присматривал других игроков в их партии. Натаниэль отсалютовал ему бокалом и направился к тем, кого он бы назвал как минимум ладьей.       Сэр Оливер Милтон и сэр Филипп Картер, члены палаты лордов Великобритании. Оба вызывали у Натаниэля интерес и тревожное чувство, которое билось где-то на подкорке.       — Загадочный Натаниэль Хэтфорд, вы не сходите с уст всех важных и не очень персон нашей столицы, — произнес мистер Милтон, когда Нат поприветствовал «лордов», вежливо раскланявшись.              Оливер был высоким и статным мужчиной под пятьдесят, легкая седина серебрилась на висках, а цепкий взгляд холодных, практически черных глаз пробирал до мурашек.              — Во мне нет ничего загадочного, мистер Милтон, — ответил Нат, удерживая на лице маску холодной вежливости. — Я долгое время жил в Штатах, прежде чем вернуться в лоно семьи моей матери.              — Да-да, мы наслышаны. Сын знаменитого ученого Натана Веснински, — вступил в разговор Филипп Картер, мужчина средних лет с тяжелым взглядом бывалого военного. — Такая трагедия… Вы, наверное, тяжело пережили смерть отца? Говорят, вы воспитывались в Эверморе и были очень привязаны к Натану.              Натаниэль чуть сильнее сжал ножку бокала с вином и ответил:              — Да, вы правы. Гибель родителей подкосила меня. Но, к счастью, дедушка с бабушкой и дядя Стюарт поддержали меня и помогли справиться с утратой. И, конечно же, мой жених, — Хэтфорд растянул губы в усмешке.              После казни Мясника, Ичиро выставил смерть Натана как несчастный случай во время одного из экспериментов. Трагическая случайность, в которой никто не был виноват. Последующие пышные похороны поставили жирную точку в истории Натана Веснински. Научные круги скорбели долгое время, ведь они потеряли ученого с мировым именем, но со временем разговоры стихли.              — Это похвально. Хэтфорды всегда гордились своей верностью семье. Надеюсь, вы нашли то, что искали, Натаниэль, — произнес Оливер.              — Но стать главой в столь юном возрасте… Сколько вам лет? 27? Не боитесь, что вам не хватит навыков и характера вести за собой семью? — добавил Картер.              За их вежливыми улыбками новоиспеченный глава Хэтфордов ощущал голодный интерес в свою сторону. Иногда эти пристальные взгляды возвращали его в лаборатории Эвермора, и он чувствовал себя так, словно его препарируют.              — Я уверен в своих силах. Чарльзу не придется за меня краснеть. А сейчас прошу меня извинить, вынужден откланяться, — с вежливым кивком Натаниэль отошел от мужчин и растворился в толпе.       Хэтфорд встал неподалеку от фуршетного стола, чтобы перевести дух и поставил себе заметку узнать о Милтоне и Картере как можно больше. Допив свое вино, он заметил в стороне Миньярда и жестом подозвал его к себе. Когда Эндрю приблизился, Натаниэль осмотрелся по сторонам и, чуть наклонившись к нему, прошептал:              — Дрю, я больше не хочу здесь находиться. Давай уедем?              Эндрю окинул беглым взглядом банкетный зал — большинство гостей разбились на небольшие группки и вели светские беседы, распивая коллекционные вина Хэтфордов. Громкий бас Чарльза, размеренная речь Стюарта и мягкий смех Маргарет слышались из разных уголков зала. Старшее поколение семьи успешно оттянули все внимание на себя.              — Поехали, — ответил Эндрю, и под мелодичные стоны скрипки парни незаметно ускользнули из шумного зала.       Уже через пятнадцать минут машина Миньярда мчала их как можно дальше из города. Эндрю уверенно вел свой любимый форд мустанг и курил, расслабленно положив одну руку на руль. Мощь, скорость и стиль — вот что он любил в своей машине. Натаниэль тоже обожал эту тачку, но из-за откидного верха.       Почувствовав нетерпение парня, Эндрю усмехнулся и нажал кнопку на приборной панели. Под довольный вскрик Ната, крыша мустанга стала медленно откидываться назад, и радостный Натаниэль подскочил на ноги, упираясь руками в край лобового стекла.       Довольно прикрыв глаза, он наслаждался тем, как ветер развевал его огненные кудри. Чувство полета наполнило его до краев, и он раскинул руки в стороны, будто птица.       — Рвешься на свободу, кролик? — усмехнулся Эндрю.              Натаниэль кивнул и стащил с себя опостылевший галстук, позволяя ветру забрать его в полет. Он посмотрел на Эндрю почерневшими глазами, и Миньярд понял намек. Когда Натаниэль вновь взял упор, чтобы не упасть, парень вдавил педаль газа в пол и разогнал машину до 240 км/ч под радостный крик рыжеволосого.       — Поехали к морю? — крикнул Натаниэль, и Эндрю сменил их маршрут.              Через несколько месяцев после переезда в Британию, Миньярд наткнулся на невероятное место в часе езды от Лондона. Это был уединенный и довольно каменистый берег у моря, где чувствовалась атмосфера уютного одиночества. Здесь хотелось сидеть на влажных камнях, подставляя лицо соленым морским брызгам и молчать, размышляя о своей жизни. У Эндрю довольно редко случались приступы мрачности, но если они наступали, то Миньярд ехал именно сюда. Крышу общежития в Пальметто вытеснил каменистый морской берег.       Иногда с ним приезжали и Кевин с Натом, они давали Эндрю необходимое уединение, а сами гуляли по побережью в отдалении. Парням тоже нравилось это место, поэтому, когда Натаниэль попросил сменить маршрут, Эндрю с удовольствием подчинился.              — Дрю, — они сидели на камнях, сбросив свои пиджаки и обнимались, — присмотрись к Милтону и Картеру, хорошо? Под их взглядом я почувствовал себя словно под ножом отца.              Натаниэль прижался лицом к шее Эндрю и вдохнул любимый аромат вишни и табака, без которого уже не смог бы жить. Миньярд забрался ладонями в его кудри и стал массировать кожу головы. Он всегда доверял чутью Натаниэля, которое обострилось за эти годы и, если ему стало не по себе, то значит была какая-то причина.              — Хорошо, — мягко ответил Эндрю.              Нат потянулся к своему сердцу за поцелуем, и парни долго целовались под шум прибоя. Хэтфорду сейчас остро не хватало Кевина, но у Дэя была игра в финале Чемпионата Европы, на которую парни не смогли попасть, и он вместе с командой находился в Париже.       

      ***

      Огни аэропорта Хитроу наконец-то показались в иллюминаторе, и Кевин довольно выдохнул. Он вез из Парижа золотые медали, его «Барсуки» победили в финале Чемпионата Европы. Конечно, было жаль, что Эль и Дрю не присутствовали на матче и не видели его триумф, но тут уж ничего не поделаешь. Даты банкета и финала не могли быть сдвинуты, поэтому парням пришлось разделиться.       В аэропорте уставшего Кевина встречал водитель Хэтфордов. Попрощавшись с такой же уставшей, но счастливой командой, Дэй бросил свою сумку в багажник и отправился домой. Годы жизни в Британии пошли Кевину на пользу. Как только парни закончили университет в Пальметто, они сразу же переехали в Лондон. Нату и Эндрю было проще расстаться с прошлой жизнью и начать новую в Британии, но вот Кевину… Кевину было довольно сложно покинуть Штаты, ведь он наладил отношения с отцом, которого искренне полюбил, и привык к своим проблемным «Лисам», которых тренировал вместе с Дэвидом.       Однако в Лондоне для него открывались совсем другие перспективы. В Англии экси не был так сильно популярен, но приезд звезды этого спорта в Лондон буквально всколыхнул спортивные круги. Кевина легко утвердили тренером в одной из команд среднего звена местной Лиги, которую он очень быстро вывел на верхушку топа. Экси в Британии быстро набирал популярность, а Кевин занимался любимым делом и был в своей стихии.       Оказавшись наконец дома, Кевин тихо проскользнул сначала в душ, где смыл с себя усталость и запахи самолета, а потом пробрался в спальню, к чутко дремавшим парням. Самолет приземлился в Лондоне около полуночи, сейчас уже был почти час ночи, но и Эндрю, и Натаниэль ждали его.       Как только скрипнула дверь, и в комнату вошел Кевин, Натаниэль тут же открыл глаза и требовательно протянул к нему руки. Эндрю, который обнимал Ната со спины, усмехнулся и произнес:              — Поздравляю с победой, зеленоглазка. Мы заждались тебя.              Кевин стянул с себя футболку и нырнул к ним в постель, тут же оказываясь в крепких объятиях Натаниэля. Парень повалил Кева на спину и устроился на его бедрах, крепко целуя в губы.              — Я чертовски соскучился, Кевин Дэй, — выдохнул Натаниэль, сверкнув ярко вспыхнувшей радужкой.              В этом томном взгляде со звериными огоньками чувствовалось нетерпение, и Кевин, положив руки на задницу парня, стал покрывать поцелуями чувствительную шею. Натаниэль довольно застонал и глубоко вдохнул воздух — сочный апельсин и терпкая хвоя Дэя и сладкая вишня с горьким табаком Эндрю наполнили его легкие, и парень издал звук, схожий с клекотом. Он впился острыми ногтями в плечи Кевина и порывисто поцеловал его, кусаясь больше обычного.       Заметив перемену в поведении и резкость Натаниэля, Эндрю прижался к нему со спины и стал целовать в плечо.              — Сдерживай свои порывы, — строго произнес Миньярд, разворачивая его к себе и целуя в губы, а Кевин в это время прикусил кожу на его шее.              Натаниэль покорно кивнул и отдался в руки своим парням. Зажатый между двумя сильными телами, он медленно таял от ощущений и нахлынувших эмоций.              Утро следующего дня выдалось ленивым и сонным — Натаниэль дремал на подушке Эндрю, одетый в футболку Кевина. В последние несколько дней Нат чувствовал себя не в своей тарелке, та сторона его личности, которая была Тенью, словно рвалась наружу. Он становился более резким в движениях, его обоняние и зрение обострялись, он ловил малейшие следы разнообразных запахов и часто зависал над ними, принюхиваясь. В такие дни Натаниэль буквально вис на своих парнях, стараясь в поцелуях укусить до крови. И чаще отпускал себя, позволяя своей сущности урчать и клекотать от переизбытка эмоций.       Миньярд сидел на кровати с ноутбуком на коленях и пролистывал отчетность, присланную одним из его помощников. Кевин, усевшись в мягком кресле, пересматривал финальный матч и отмечал спорные моменты и ошибки, которые следовало обсудить с командой.       Оба парня заметили состояние Натаниэля и знали, что именно нужно их парню. Подобные «обострения», как это стал называть Кев, происходили нечасто, но всегда спонтанно.              — Эль, вечером поедем к «Осколку»? — предложил Эндрю, не отрываясь от отчета.              Хэтфорд издал совершенно счастливый писк и подполз к боку Миньярда, утыкаясь носом в его грудь. «Осколком стекла» назывался самый высокий небоскреб Лондона, находясь в котором, Натаниэль всегда ощущал лишь одно — чувство свободы, чувство полета и небо. Эндрю усмехнулся и ласково пригладил кудри рыжего хищника. Возможно, это было странным и неправильным, но, черт возьми, им с Кевином безумно нравилось, когда Натаниэль проявлял свою натуру. Радужки его бездонных синих глаз начинали светиться, движения становились более грациозными, но при этом невероятно резкими, порывистыми. И его потребность в контакте возрастала, что парни тоже очень любили в нем.              — У меня сегодня вечерняя тренировка, — произнес Кевин. — Давайте поедем сразу после нее?              — Кев, а можно потренироваться вместе с вами? — спросил Натаниэль.              Иногда Хэтфорд присоединялся к тренировкам просто ради удовольствия. Экси он так и не полюбил, но ему нравилось бегать на поле и расстреливать мячами ворота Дрю, который ради него тоже надевал форму и выходил на корт. «Барсуки» Кевина знали о том, что Натаниэль и Эндрю раньше играли в экси на одном поле с Дэем, а потом и под его руководством, поэтому спокойно относились к их редким появлениям на корте в качестве игроков.              — Конечно, chère, — ответил Кевин и, отложив планшет, на котором просматривал матч, встал с кресла и направился к постели.              До вечера парни предавались ленивой неге — Натаниэль продолжал дремать, а Кевин вместе с Эндрю обсуждали прошедший финал и события, которые были на банкете в честь объявления Ната главой семьи.       Команда «Барсуков» тренировалась на центральном стадионе Лондона, и об этом знали все. Сегодня их встречали как победителей, и у корта терлось множество журналистов и папарацци. Заметив среди толпы несколько пронырливых репортеров из светской хроники, которые попили у них крови, Кевин выругался.              — Ненавижу писак, — буркнул Дэй, выходя из машины Эндрю.              — А кто их любит, зеленоглазка? Молчи и улыбайся, другого нам все равно не остается, — ответил ему Миньярд, а Нат уныло вздохнул.              Натаниэль — наследник влиятельного Чарльза Хэтфорда, а Кевин Дэй был звездным тренером экси. Конечно же, их пара вызывала у репортеров интерес, который то затухал, то вновь вспыхивал не первый год. Впрочем, Эндрю Миньярд, лучший друг парочки и темная лошадка, тоже вызывал у всех любопытство. Сколько сплетней и слухов гуляло по сети насчет их отношений не счесть. Пока статьи удерживались в рамках относительных приличий, парни не видели смысла что-то предпринимать, но это не значит, что интерес к их жизни радовал.       Кевин кисло кивнул на слова Эндрю, и они быстрым шагом поспешили на стадион. Когда парни показались на пороге раздевалки, команда встретила своего тренера довольным гулом, сегодня «Барсуки» были в приподнятом настроении.       Пока Дэй подробно разбирал с командой прошедший матч и ошибки, совершенные на поле, а также разъяснял новую схему тренировок в преддверии нового чемпионата, Натаниэль вместе с Эндрю играли на поле. Сначала они размялись и устроили пробежку, а потом поспорили на количество забитых голов, и теперь Натаниэль с упоением пытался пробить ворота Миньярда, а Эндрю, посмеиваясь, ловил все его мячи.       

      ***

      Небоскреб «Осколок стекла» был в высоту 310 метров и входил в десятку самых высоких зданий Европы. В башне было несколько смотровых площадок на разных этажах, но парни всегда забирались в самую высокую точку, которая была доступна в этом здании. Они приезжали всегда поздно вечером, когда «Осколок» был уже закрыт для посетителей.       Добравшись на самый верх высотки, довольный Натаниэль подбежал к ограждениям и застыл, глядя в небо. Его глаза заволокла чернота, он вытянул шею, словно птица, и вцепился руками в перила. Вид с такой высоты открывался фантастический — весь Лондон был как на ладони, огни ночного города, словно множество светлячков, мигали в темноте, а яркие звезды на темно-фиолетовом полотне неба манили Натаниэля.       Кевин бросил толстый плед на плитку, которой была устлана смотровая площадка и уселся на него, дернув на себя напряженного Эндрю. Страх перед высотой за эти годы так и не исчез, но Миньярд все равно упрямо сопровождал парней, когда Натаниэля тянуло сюда. Кевин прижался грудью к спине блондина, обняв его поперек живота и ласково целовал то в шею, то в висок.              — Принцесса… — шепнул он, крепче сжимая в своих объятиях. — Почему ты никогда не остаешься дома?              Миньярд, который не отрывал своего взгляда от застывшего Натаниэля, кивнул на него головой и сказал:              — Ты же знаешь ответ, Кев. Зачем спрашиваешь?              Кевин усмехнулся и, повернув голову Эндрю к себе, горячо поцеловал, сразу углубляя поцелуй и играясь с бусиной пирсинга в его языке. Да, он понимал, о чем говорил Миньярд.       В эти редкие и странные дни, когда Натаниэля что-то угнетало и его сущность рвалась в небо, они поднимались на высоту. И в эти мгновения Кев чувствовал максимальное единение между ними троими. Каждый раз он сидел на толстом и мягком пледе, крепко обняв Эндрю, чье сердце быстро-быстро билось от адреналина и страха, и смотрел на застывшего Натаниэля, который отпускал себя и становился прекрасной, странной и хищной Тенью. Миньярд тоже не сводил с него завороженного взгляда. Они всем своим существом ощущали ту незримую и странную связь между ними, центром которой был рыжеволосый парень, по-птичьи склонивший голову и смотревший в небо.       Не только Натаниэль ощущал подобную тягу. Где-то далеко, за тысячи миль от Лондона, Рико Морияма тоже поднимался на высоту вместе с Жаном и, застыв в его объятиях, смотрел в небо глазами, наполненными тьмой.       Через несколько часов Натаниэлю стало невыносимо тоскливо. Он издал слабый, жалобный вскрик, а потом бросился в объятия к своим парням. В это время в Нью-Йорке схожий крик развеялся в шуме ветра, и Рико прислонился к плечу Жана в поисках утешения.       Парни не знали, но в многих сотнях миль от них она тоже рвалась в небо и рыдала от боли, удерживаемая сотней замков лаборатории, скрытой среди пустынной равнины.

      Несколькими днями ранее

      

      Рико Морияма любил приезжать в Лондон. Ичиро давно уже обосновался в Англии, не желая покидать своего мужа после тех жутких событий. Младший брат кумичо Морияма вел все дела клана в Нью-Йорке от лица главы и частенько навещал его в Британии. Они обсуждали насущные дела клана, Рико регулярно советовался со старшим братом и делился всеми своими проблемами. Их отношения с Ичи были крепкими как никогда, клан тоже легко встал под его управление, и в целом дела у Морияма шли неплохо. А еще в Лондоне его всегда ждал Натаниэль. Брат по крови, с которым Рико объединила Тень. Какими бы близкими они не были со своими любимыми, но некоторые вещи парни могли разделить только на двоих.       Этот приезд Рико в Британию был посвящен сразу нескольким вещам. Во-первых, до младшего Морияма дошли неприятные слухи о том, что причинами смерти Натана Веснински вновь стали усиленно интересоваться. Под «Эвермор», который давно был реформирован в легальный и полностью чистый исследовательский центр, стали копать. Во-вторых, его сюда потянула кровь. Он не мог объяснить, но словно чувствовал, что ему нужно в Лондон.       Четыре дня, наполненные встречами, уютными вечерами и ночными заездами с Натом, промелькнули незаметно и пришла пора возвращаться в Нью-Йорк, к Жану.              — Мon amour, ты уверен, что с котенком все будет хорошо? — спросил француз.              Рико был уже в аэропорту и разговаривал с парнем по телефону, медленно пробираясь сквозь толпу на посадку.              — Не переживай, ветеринар сказал, что рыжий комок здоров и полет должен перенести нормально, — с усмешкой ответил Рико, аккуратно придерживая переноску с рыжим несчастьем.              Этот несносный котенок оказался демоном воплоти — невероятно игривый и гиперактивный, он требовательно пищал на весь аэропорт.              — Не называй нашего сына комком, — строго сказал Жан и рассмеялся.              Когда Рико позвонил ему среди ночи и показал по видеосвязи найденного в кустах Гринвича котенка, француз сразу растаял.              — Как прикажешь, mon âme, — ответил Рико и вдруг застыл, застигнутый врасплох.              Невероятно сладкий и манящий аромат ежевики с горькими, полынными нотками ворвался в его сознание, и дезориентированный парень стал крутить головой в поисках источника.       У ближайшего к Рико выхода на посадку мелькнули белокурые волосы до плеч, и парень или девушка скрылись из виду, сев на самолет.              — Рико? — обеспокоенно произнес Жан в трубку, когда японец перестал отвечать ему. — Рико! Что-то случилось?              — Кажется, да, — прошептал Морияма и выронил телефон.