
Пэйринг и персонажи
Метки
Драма
Психология
Ангст
Частичный ООС
Повествование от первого лица
Обоснованный ООС
Отклонения от канона
Серая мораль
Слоуберн
Проблемы доверия
ОЖП
Неозвученные чувства
Преканон
Отрицание чувств
Ненадежный рассказчик
Попаданцы: В чужом теле
Боязнь привязанности
Характерная для канона жестокость
Обман / Заблуждение
Сновидения
Реализм
Тайная личность
Шрамы
Смена имени
Семьи
Переселение душ
Невзаимные чувства
Расставание
Обретенные семьи
Слом личности
Спасение жизни
Выбор
Родительские чувства
Конохагакуре
Одноминутный канонический персонаж
Киригакуре
Амегакуре
Деконструкция
Описание
Чужая жизнь, о которой не просила, навязанная судьба, за какую теперь должна нести ответ. Я заперта здесь — в мире шиноби, невзлюбившем меня с самого начала. Вышвырнутая АНБУ, изгнанная из семьи Учиха, не помнящая даже своего настоящего имени. Так зачем, почему вы так отчаянно цепляетесь за меня, Шисуи?
Примечания
Так как работа достаточно объёмная, расставлю небольшие акценты.
Основные персонажи — гг, Шисуи (романтическая линия) и Саске (семейная линия). Раскрывающиеся по ходу сюжета второстепенные герои — Итачи, Тэруко (ожп), Изуми. Другие важные действующие лица — Фугаку, Третий Хокагэ, напарники гг из АНБУ, члены «Акацуки» (с реалистично прописанными характерами) и даймё Страны земли.
История состоит из трёх сезонов и разворачивается в трёх разных локациях: первый — адаптация гг в Конохе, второй — печально-мрачная Киригакурэ, третий — самые ангстовые события на грани с дарком в Амэ. Местами повествование может показаться эмоционально тяжёлым, но всё ради катарсиса в финале.
Финал полностью переворачивает восприятие истории и расставляет всё по местам.
Помните, что даже за самой густой мглой обязательно будет свет.
! Концовка в общем-то уже состоялась, сейчас идут главы с воспоминаниями !
Драббл к третьему сезону: https://ficbook.net/readfic/0193cee5-7dc0-757d-9619-102c4f2b227f
чудесные арты от читателей
・Узуко Урума: https://pin.it/113896T или https://ibb.co/Vj7j2g1
・Снежная Ласка:
1 арт: https://pin.it/4G6c54V
2 арт: https://pin.it/3XHxyrt
・sabaiitomodachi (яненавижужаренуюрыбу): https://www.tumblr.com/sabaiitomodachi/736876619248156672
мои арты:
*общий альбом пока готовится*
3 сезон
・обложка: https://pin.it/67CW0CcQY или https://ibb.co/HK3TQgp
・обложка 2: https://pin.it/1iVheplBv или https://ibb.co/4KCY
Посвящение
всем постоянным читателям :))
_______________________________
・10.07.23 — 45-е место в «Популярном» по фэндому
・11.07.23 — 15-е место в «Популярном» по фэндому
・12.07.23 — 11-е место в «Популярном» по фэндому
・13.07.23, 14.07.23, 16.07.23 — 8-е место в «Популярном» по фэндому
произведение создано исключительно в развлекательных целях. Все права на мир и персонажей «Наруто» принадлежат оригинальному правообладателю. Все события работы происходят в вымышленном мире. 18+
Глава 5. Место, объятое дождём
24 апреля 2024, 11:51
Где я?.. Шум дождя заполняет собою всё вокруг. Душно и зябко.
Больно. Словно уронили на что-то жёсткое. Снова вездесущие ручонки лезут, куда не следует — будто бы так получится привести меня в чувство.
Мерзко. Сами ведь пичкали несусветной дрянью, чтоб не доставляла проблем, а теперь заставляете силой смотреть куда-то.
Тошнит. Дёргают резко вверх — и без того помутневший пейзаж идёт тёмными мушками. Хотите, чтоб заблевала вашу драгоценную униформу? И ничего ведь не сможете мне за это сделать.
— …сюда, — пелена мешает смотреть, слышать, понимать хоть что-нибудь. Плитка на полу почти ледяная, но гладкая.
— Не… — пока эти двое о чём-то спорят, стараюсь хоть как-то различить обстановку, но безуспешно — повсюду одинаковая тусклая серость. Голоса мужчин отдаются эхом от голых бетонных стен. Точно, они же что-то не поделили в последний момент с тем стариканом…
Мысли исчезают в заунывной мелодии дождя: она убаюкивает, стирает любые желания и привязанности, оставшиеся за этой бесконечной стеной. «Ты не покинешь это место», — будто бы шепчет природа.
А я и не стремлюсь. Уже и не помню, когда потеряла надежду, что Коноха найдёт и вернёт меня обратно: время так скоротечно.
Однообразно-бесцветный мир очерняют два пятна: одно широченно-гигантское, второе — чуть меньше, продолговато-вытянутое. Алые облака на их плащах кажутся лишь мелкими красными крапинками. Отступники медленно приближаются, чтобы пройти дальше по длинному-длинному коридору и, в конце концов, раствориться в заунывной стихии. Но почему-то останавливаются около нас. Обсуждают что-то. Хотя какая мне разница?
Колыхание ветра в столь влажном месте почти не ощущается: не заметила бы, если бы поток не пронёсся поблизости. Но откуда в стране бесконечного, тянущегося до самых границ дождя взялись продувающие насквозь ветра? Что-то падает с глухим стуком на пол. Не придаю значения, но звук повторяется — затем ещё и ещё, — и с каждым разом я слышу его всё отчётливее.
— Что это? — вместе с тем против воли пробирается и ржаво-скребущий голос. Какузу раздражён.
— Неустойка.
— Хм.
И снова нечто плюхается прямо перед носом. Сфокусировать взгляд ужасно трудно, но любопытство — непривычно яркое в этом замыленном блёклом мире — заставляет собраться с силами и всё-таки склеить воедино рассеянные фрагменты.
Купюры. Много. Ими заполнен весь мешок до отказа — так, что часть аж проглядывает сквозь еле-еле застёгнутую молнию. Но для чего?
— Хм, — снова недоволен. Но сомневается — пристукивает незаметно ботинком: так, что только я и могу уловить.
Нашедшая хоть какое-то интересное занятие, пересчитываю баулы: машинально, от скуки, ни о чём особо не думая. «Один, два, три, четыре, пять», — маска безразличия даёт лёгкую трещину, когда обнаруживаю на расстоянии вытянутой руки годовой бюджет, наверное, целой Скрытой деревни шиноби. Кому и зачем понадобилось столько денег? В уплату неустойки чего?
— Ещё? — находившееся прежде в каком-то коконе сознание внезапно улавливает странные нотки. «Просто показалось», — успокаиваю себя, по второму кругу принимаясь оценивать чужие пожитки.
— Нет, достаточно.
— Чего? И нафига мы тащили её на своём горбу аж досюда? Сам бы и пёр тогда, раз прижало.
— Она твоя, — бессмысленные сотрясения воздуха игнорируются: казначей не любит лишних слов. Наверное, бессмертие Хидана — единственная причина, почему они вообще работают в паре. Однако даже так Какузу пытался свести с ним счёты трижды за столь долгую дорогу. — Лидеру я сообщу.
— Хорошо.
— Хаха, думал тебя это вообще не интересует, а ты, оказывается, всё-таки ходок, Шисуи. Или просто ждал девки подходящей? Смотри, если что, есть тут пара классных шлюшников — на любой вкус дадут.
Я слежу за бессмысленными шутками этого извращенца, впиваясь в каждую букву, будто бы речи Хидана — нечто, достойное самого пристального внимания. Потому что имя, которое он обронил невзначай, за миг пробило дыру в груди: пустота разрослась так быстро, оставив по краям лишь рваные ошмётки, что я не успела даже выдохнуть на мучительно долгом вдохе.
Шисуи.
Зачем?
Такой короткий и простой вопрос разом заполняет освободившееся пространство — распирая, пульсируя и не давая запустить в парализованные лёгкие кислород. Никаких эмоций, паники, отчаяния, нет — только жгучее: «Зачем»?
Зачем ты вмешиваешься? Для чего платишь столь высокую цену? Неужели не понимаешь, что ставишь интересом к случайной девчонке под угрозу не только свою миссию, но и жизни тысяч, миллионов людей? А если они узнают, что я — не Тэруко, ты думал, что будет с ней? Почему ты всегда так импульсивен, Шисуи?..
А капли катятся по щекам, орошают грубую ткань воротника, источающего впервые за целую вечность не запах похоти, не трупный смрад, а уже почти забытый, далёкий аромат дома.
***
Комната полупустая, но неожиданно тёплая и светлая: жёлтые лампочки по углам, широкая кровать, стол с тумбочкой и парой свитков, а также шкаф, вмурованный прямиком в стену, в котором, помимо скудного набора одежды, затесалась последняя, судя по всему, котомка с деньгами. Обстановку не назвать уютной, но всё же она напоминает хоть и не очень обжитое, но жилище простого человека, а не страшное тёмное логово, какими обычно рисуют обиталища «Акацуки». Пробежавшийся по венам адреналин уже успокоился, оставив после себя ясность сознания и невыносимую слабость: с трудом удерживаюсь на ногах, когда ступни соприкасаются с мягким ковром. Убеждаюсь в прочности опоры, чтобы следующим действием приняться отчитывать Мерцающего за всё совершённое безумство. Но он опережает любые возмущения, крепко обнимая. — Думал, у меня сердце остановится, когда увидел тебя там. — Шисуи… — плечи мелко дрожат, и он сжимает меня сильнее, чтобы только скрыть неприглядную слабость. Однако развернувшуюся за рёбрами агонию не спрячешь. — Как ты понял, что это я? — глажу по спине, затылку, позабыв обо всём, что хотела высказать: успокаиваю, точно маленького ребёнка. Вот только кого — его или всё-таки себя? В эту минуту в тёплой маленькой комнате мне гораздо страшнее, чем в бесконечно-холодных коридорах рядом с парой головорезов, а всё потому, что страшно ему. Шисуи никогда и ни при каких обстоятельствах не показывал даже тени испуга: он был научен контролировать это опасное чувство лучше, чем кто-либо другой. Да, мог злиться, возмущаться, негодовать — прятать первопричину за типично-учиховской эмоциональностью, но обнажить свой страх — никогда. — Я узнаю тебя, где угодно, — отвечает после долгого молчания. Поначалу хочу отшутиться или же мягко возразить, мол, такое невозможно, но желание это исчезает, как только под кожей отзывается необъяснимое ощущение дежавю: кто-то когда-то говорил мне то же самое — с ровно такой же непоколебимой твёрдостью, граничащей с безрассудством. Но кто? Впрочем, чёртовы сны так сильно смешали явь и вымысел, что, наверняка, они всему виной. Предназначались ли эти слова не мне, а рыжей зеленоглазой лисице? — Всё хорошо, Шисуи, всё хорошо. Спасибо, что спас... — хотя адресат теперь, по сути, не играет никакой роли. Сделанного не исправишь, и меня в Коноху так просто не вернёшь. Неизвестность обескураживает, отнимая веру в хоть какое-то будущее, но я не могу поддаться эмоциям. Ты всегда поддерживал меня, Шисуи, поэтому сейчас позволь подарить частичку столь нужной уверенности тебе.