Lost & Found

"Ты всё ещё не увёл моего брата оттуда?" Ястреб тяжело сглотнул. Так, нет, он не нервничал. Вовсе нет. Он отвлёкся всего-то на секунду... Что ж, это то, что он говорил себе, но к тому же его не покидала твёрдая уверенность в том, что пацан ростом в полтора метра не мог вот так легко взять и сбежать. Всё было словно в типичном деле об убийстве в запертой комнате. За исключением того факта, что трупа не было (насколько он знал. Ох, если бы только он знал...), а малец всё это время был окружён профессиональными героями. Вряд ли бы кто-то из них позволил ребёнку броситься с балкона, так ведь? Но на всякий случай Ястреб всё же перегнулся через перила, чтобы убедиться в том, что пацан не соскользнул и не улетел вниз. Нет, тела разбившегося ребёнка там не было. Это успокоило Ястреба. Герой не мог себе представить, как стал бы объяснять Даби то, что потерял деся... четырнадцатилетнего ребёнка. Он вздохнул. Загадка оставалась неразрешённой. И это ещё не говоря о том, что дверь наружу была закрыта всё то время, что Ястреб болтал с Даби, и крылатый герой не спускал с неё взгляда. Не суть. Так, нет, это было важно, ведь сейчас перед Ястребом стояла задача найти подростка среди нескольких тысяч других зрителей. А это всё равно что искать иголку в стоге сена. Насколько трудным может быть поиск четырнадцатилетнего ребёнка? Если бы кто-то спросил это у Сотриголовы, то тот разразился бы маниакальным смехом и ушёл, ничего не сказав. Очень жаль, что Ястреб даже не подозревал о существовании такого подпольного профессионального героя. Ястребу следовало действовать в соответствии с годами тренировок. Первые пятнадцать минут ушли на осмотр окружения в поисках зацепок. Ведь, разумеется, он был героем способным выполнить самые сложные миссии. Но, как оказалось, Ястреб не способен найти ребёнка в сером худи. Ох, парочка других героев очень хорошо понимала, как себя сейчас чувствовала птичка. Очень жаль, что им не довелось встретиться. Если бы это случилось, они бы, вероятнее всего, отправились выпить пива и выплеснуть всё накопленное чувство неудовлетворённости. Следующие же полчаса прошли за исследованием коридоров в поиске ребёнка. Он не мог далеко уйти. Вот только Ястреб не мог попросить помощи у организаторов, сотрудников Юэй, с поиском пропавшего мальчика, с которым, по правде говоря, он не был так уж близко знаком, и который тайком пробрался на мероприятие, да к тому же, по-видимому, это было единственное место, куда тому запрещалось ходить. Взгляды же остальных зрителей, похоже, были прикованы исключительно к происходящему на арене. И даже те, кто обратил внимание на аналитические навыки Изуку, не поняли, когда парень исчез. "Герои Японии великолепны", – с горечью подумал Ястреб. Герои, в число которых входил и он. Как герой номер три мог позволить десятилетнему ребёнку сбежать? Четырнадцати. Четырнадцатилетнему. Боже, Ястреб же постоянно кичился своей хорошей памятью и вниманием к деталям. Но он готов поклясться, что пацан чересчур щуплый для своего возраста. Или исхудавший. А возможно, дело и в том и в другом. Не говоря уже о том, что Даби не отвечал на его сообщения. И этот придурок не брал трубку. Да кто он такой, чтобы сбрасывать героя номер 3? Ох, чёрт. Ястреб, должно быть, мазохист, ведь эта черта Даби только сильнее привлекала его. Блондину хотелось наорать ему в лицо. Ох, ему хотелось гораздо большего, но Ястреб напоминал себе о необходимости не забредать мыслями дальше чего-то 12+, пока ему предстояло заботиться о младшем брате Даби. И нет, крылатый герой не отправлял своему любимому обожжённому парню сообщение за сообщением. Разумеется, нет... Блять. С каждым новым отправленным Даби сообщением, Ястребу, казалось, всё больше и больше хотелось его внимания. И... Блять, так и было на самом деле. Не вините его, но ему нравилось, когда его игнорируют. Вдобавок к тому, что являются сексуальными, опасными и, Ястреб готов поклясться, немного старше его. О да, ему нравились те, что постарше. Ребёнок. Ястреб, ты ищешь ребёнка. Если не будет ребёнка, то придётся иметь дело с его злым братом. А если брат будет зол, у тебя не будет и шанса начать встречаться с ним. Да даже наличие птенчика рядом не гарантировало того, что Даби согласится на свидание. Что ж, Ястреб любил трудности. Итак, ему нужно было найти ребёнка, а как хищная птица Ястреб мог быть неумолим. Пять минут спустя Ястреб уже стал подумывать о том, чтобы попросить Комиссию взломать камеры в Юэй, чтобы понять, куда, чёрт возьми, подевался этот малец. Да, неэтично, зато эффективно. — Чёртов сопляк... По телу блондина пробежали мурашки. О да, он узнает это голос где угодно. Словно пёс, коим он и был, Ястреб повернул за угол с ослепительной улыбкой на лице. — Старатель! "Ястреб, веди себя естественно", – сказал он себе. Герой номер три непринуждённо прислонился к стене. Стоит отметить, что эта поза не производит нужного эффекта, если собеседник почти два метра ростом. И особенно когда этот человек злится, счищая пену огнетушителя со своего геройского костюма. "Ястреб, нельзя смеяться", – кричал ему его внутренний голос. Но нет, Ястреб всё же засмеялся, и эта чёртова птичка даже не побоялась вытащить телефон и начать фотографировать героя. Эти фото уйдут в папку под названием "Daddy Issues". — Просто обалденно!!!! — Ястреб! — гаркнул Старатель. — Да, папочка, — тут же ответил герой. Старатель в качестве угрозы попытался вспыхнуть пламенем. Ключевое слово: попытался. Какая жалость, что слой огнезащитной жидкости не позволял ему этого сделать. Ястреб вздохнул. Из-за этого облегающего костюма он был готов стать добровольцем на усыновление. Блондин слишком мало знал, но обладал большим количеством непроработанных травм. — Ты не видел пацана в сером худи? Да, Ястреб как раз его искал. Но он не станет говорить об этом герою, разозлённому из-за детского розыгрыша. — Нет, понятия не имею, о ком ты, — идеально ровным голосом соврал он и чарующе улыбнулся. Старатель сильнее сжал челюсти и развернулся, чтобы продолжить поиски, ведь, похоже, он больше не видел смысла в разговоре с блондином, поняв, что тот ничего не знает. Прекрасно. Ястреб же инстинктивно вытащил телефон, почти по привычке печатая Даби новое сообщение: "Твой брат тот ещё хулиган. Это у вас семейное?" Полминуты спустя Даби впервые за целую вечность ответил: "Ты всё ещё не увёл моего брата оттуда?" — Чёрт, — пробормотал он себе под нос, возвращаясь к поискам. Сам же вырыл себе могилу. Но это только потому, что могильщиком был Даби, о да. Через сорок пять минут, получив три седых волоса, Ястреб решил облететь стадион снаружи в попытке найти пацана. И тут же обнаружил его сидящим на крыше и следящим за сражениями. Как он сюда забрался? Впрочем, неважно. Ястреб нашёл пропавшего цыплёнка, а это всё, что было необходимо. Ястреб опустился на крышу и сел рядом с проказником. — А тебя трудно поймать. Мальчик подскочил на месте, а затем посмотрел на него своими зелёными глазами, что сейчас выглядели раскрасневшимися. Ох, чёрт, пацан плакал. — Мне всегда это говорят. Ястреб, паникуя, подвинулся ближе к парню. — У тебя что-то болит? О, чёрт, Даби меня убьёт. Эта фраза вызвала смех у ребёнка, который внезапно подвергся ошеломляющему вниманию со стороны героя, ищущего какие-либо травмы. Но он так ничего и не... О, на руке мальчика был укус. — Боже, тебе двенадцать или ты всё-таки детсадовец? — спросил Ястреб, закатывая рукав худи. Изуку отдёрнул руку и поднёс её к своим губам, словно оставленный след для него был бесценным. "Это новое поколение детей такое странное", – сделал вывод Ястреб, будто сам был ну оооочень взрослым по сравнению с другим. — Мне четырнадцать. Четырнадцать лет. Ястреб закатил глаза. — Без разницы. Улыбочку, мне нужно отправить твоему брату доказательство того, что ты жив, прежде чем он превратит меня в жаркое. Герой сфотографировал его ещё до того, как пацан успел обработать услышанное. — Эй! — Не эйкай. Да я тебя сто лет искал. Как, чёрт возьми, ты сбежал с балкона, заполненного профессиональными героями? — к этому моменту ответ на данный вопрос его интересовал уже из чистого любопытства. Этот малец был загадкой. А его брат лакомым кусочком сыра. Парень пожал плечами, будто в этом не было ничего значительного. — Просто ушёл. — Как? — Просто. Ушёл, — повторил Изуку так, словно говорил нечто очевидное. — Нет, нет. Я всё время стоял около двери, — заинтриговано настаивал Ястреб. Парень, что превзошёл героя номер 3, а также обладал поразительным аналитическим складом ума. Это брокколи было идеальным материалом для Комиссии. Что само по себе было плохо. Ястреб это хорошо знал. На лице этого негодника появилась хитрая улыбка. Он ликовал от того, что смог обставить героя номер три. А из того, что знал Ястреб, ещё и героя номер два. Изворотливый мелкий негодяй знал, что делал. Он начинал нравиться Ястребу. Ну, не то что бы он ему когда-либо не нравился. Малец был неогранённым алмазом, а Ястреб – сорокой, любящей всё, что блестит. — Когда жизнь закрывает одни двери, открываются другие выходы. А теперь дай мне посмотреть следующий бой. Там будет Пляжная девочка и Каччан. Это сражение будет тяжёлым, но интересным, всё будет зависеть от того, как они разыграют свои карты, — предвидел мальчик. Но чего Изуку не мог предвидеть, так это всего предстоящего хаоса. В хаос погрузилось все и вся. Ястребу же недостаточно платили за его обязанности няньки. Руки Урараки дрожали от волнения. Прямо перед ней находилась арена, сияющая интенсивным светом, что контрастировал с темнотой тоннелей. Стоя в одном из них, она видела, как с трибун смотрят тысячи людей, и это не говоря о миллионах, наблюдающих за фестивалем в прямом эфире по телевизору. Прекрасно. Ей нужно сосредоточиться. Ей нужно победить. Ей нужно освободить голову от лишних мыслей, если она хочет достичь своей цели. Сейчас же девочка представляла из себя комок нервов. Но она со всей серьёзностью говорила себе, что, как только выйдет на свет, все её сомнения исчезнут. Так и произошло. Выходя на арену, она думала о всём том времени, что она тренировалась с Всемогущим. О каждом часе, что она таскала с пляжа мусор, контейнеры и прочий хлам. О часах пробежек. О часах учёбы для сдачи вступительного экзамена. Очако думала о том, как упорно она работала для того, чтобы достичь финала Спортивного фестиваля. Она хотела, чтобы родители гордились ею. Хотела, чтобы мир увидел, как она сияет. Признал её старания. Увидел её. А для этого она должна оставить позади мысль о том, что она попала сюда благодаря Всемогущему. Она должна понять, что частично это были и её старания. Полностью её старания. Она должна забыть о мальчике с пляжа. Она должна забыть о том, что этот мальчик, сидящий на горе мусора, сказал ей быть осторожней. Урарака должна перевернуть страницу. Если она хочет стать хорошей героиней, то должна выйти вперёд и показать свою значимость. Как только солнечные лучи коснулись её кожи и публика стала приветствовать её появление ликованием, Урарака ощутила, как груз уходит с её плеч. А напротив неё, по другую сторону арены, стоял Бакуго Кацуки. Взрывной парень. Второй по силе в её классе. Второй по силе среди всех первогодок. С идеальной причудой для боя. Агрессивный, расчётливый, неудержимый. Парень, чьи красные глаза не переставали смотреть на неё, требуя ответов. Нет, Очако не собиралась позволять блондину запугать её. Разумеется, она понимала, что её антигравитационная причуда не годится для противостояния колючеволосому парню. Разумеется, она осознавала, что её причуда идеально подходит для спасательных миссий. Но она не всегда будет оказываться в ситуациях, которые будут удобны для применения её способности. И её злило то, что, имея силу, она чувствовала себя беззащитной от одной мысли о том, что бы сразиться с кем-либо один на один. Нет, Урарака ни разу не работала над этим аспектом с Всемогущим. Сила и выносливость были основной частью утренних тренировок с профессиональным героем. Она чувствовала себя ничтожной, глядя на Бакуго, стоящего перед ней, сдвинув ногу назад, тем самым встав в позу для прямой атаки. — Я не буду сдерживаться, Круглолицая. Очако сделала глубокий вдох и со всей решимостью сжала кулаки. — Я тоже, — стойко заявила она. Ведь да, Очако не станет сдаваться. Она станет победителем фестиваля и отправиться домой с лучшими предложениями стажировок. Она установит выгодные связи и меньше чем через три года подпишет трудовой договор, чтобы зарабатывать деньги и заботиться о своих родителях. Очако будет идеальной дочерью. — НАЧАЛИ! Бакуго тут же устремился к ней навстречу, держа высоко руки. Очако тоже побежала к нему. Улетать не было смысла. Ей нужно просто коснуться и отправить его на небосвод, так? Очако выругалась, когда Бакуго прокрутился рядом, сохраняя дистанцию и взрывая землю около неё, отправив тем самым назад своей всеобъемлющей силой. Спина девочки со всего маха ударилась о землю, в то время как сверху на неё свалились обломки. Было больно. Тело саднило. Но не так сильно, как сердце из-за криков зрителей, адресованных Бакуго. Они хотели, чтобы он обращался с ней мягче, потому что она девочка. Какой же бред. Очако может вынести куда большее. Очако видела, как сотни глаз смотрели на неё с жалостью, будто она не могла победить. Но она покажет им, что они ошибаются. Брюнетка не станет плакать от негодования, а использует сбережённые слёзы в качестве топлива в борьбе с Бакуго. Девочка поднялась на ноги, в её глазах сияла сокрушительная решимость. Бакуго по-прежнему был готов к атаке, ожидая действий Урараки. Она же анализировала всё, что находилось вокруг неё. Но ничего не было. Здесь только она с Бакуго. Её положение явно было невыгодным. Атакующая причуда против спасательной. Но это её не остановит. Урарака снова напала. Её единственным шансом на победу было коснуться Бакуго и отправить его парить в стратосферу. Но тот снова создал взрыв своими руками, не давая девочке приблизиться на достаточное расстояние, чтобы задеть его. Очако снова упала, правда в этот раз лицом вниз, на уже разрушенную арену. Обломки, оставленные взрывами Бакуго, застряли в её ладонях. Секундочку... Если ей нечего было касаться, ей просто нужно это нечто создать. С небольшой помощью. Очако Урарака снова встала, её взгляд был устремлён на Бакуго. Нет, в этих карих глазах не было страха. Нет, она не сдастся, несмотря на всё, что ей кричали тысячи людей. Нет, она прорвётся во что бы то ни стало. Она снова атаковала Бакуго, но теперь сумела вовремя увернуться и избежать соприкосновения взрыва и её кожи. Урарака наступала, Бакуго нападал в ответ, а она отходила назад. А затем опять наступала, и так без остановки. Снова и снова, и одновременно с этим старалась скрываться в дыму, созданном взрывами. Сладкий запах странно смешивался с горелым. Но аромат был пленительным. Урарака Очако всё нападала и нападала, игнорируя боль, вызываемую взрывами Бакуго, что всё же достигли её кожи. Ожоги, боль – всё будто приглушалось адреналином, бурлящим в её венах. Ведь Очако не сдастся. Каждый раз, когда Бакуго отбрасывал её назад и она чувствовала, что её кожу царапают каменные осколки, Урарака думала лишь об одном. О победе. Ведь каждый раз, когда Бакуго что-то взрывал, она тут же дотрагивалась до этих обломков. За одним тут же следовал другой. И она чувствовала, как вес камней скапливается у неё в груди. Вот один. И ещё один. Нужно ещё немного. Новый взрыв, а затем снова другой. Больше, она должна задеть больше обломков. Ощущаемая тяжесть в её груди увеличилась, угрожая рвотным позывом, когда сотни камней начали парить. Но она говорила себе, что выдержит. Ещё чуть-чуть. Плюс ультра. Ещё один взрыв, ей нужно захватить под свой контроль больше. Более крупные осколки. Давай же, сильнее, больше веса. Она чувствовала, как тяжесть всех камней давила на её плечи. Нет, нечто подобное было ничем по сравнению с поднятием холодильников и цистерн. Нет, ей нужно больше. Очако похоронит Бакуго вместе с собой под всеми этими камнями, если это будет необходимо. — Остановите бой. Это насилие. Жалкое зрелище, — выкрикнул кто-то с трибуны. Урарака прикусила губу и снова двинулась к Бакуго, создавшего ещё больший взрыв. Больше. Волна боли пробежала по её телу покалывающим ощущением, начинающимся в груди и заканчивающимся на кончиках пальцев. Это чувство влекло, и его хотелось испытать снова. — Наверно, нам стоит остановить сражение... — с беспокойством заговорил Сущий Мик через динамики. Больше. Очако не остановится. Ей нужно больше силы. Она не слабая. Она не уйдёт без хорошего боя. Урарака Очако ещё не сдалась и не сдастся. Она видела, как каменные сколы стали подниматься выше дыма, вызываемого взрывами. Карие глаза Урараки встретились с красными Бакуго. Земля против огня. Он взглянул вверх, слишком поздно осознав, какую игру затеяла Урарака. Блондин вскинул вверх руки, чтобы создать достаточно большой взрыв, для того чтобы разрушить все обломки. Но Очако ему не даст этого сделать. — БОЛЬШЕ! — во всю глотку прокричала она. Весь стадион колыхнулся по её команде. Буквально. Здание затряслось, будто от землетрясения, встревожив зрителей, в то время как брюнетка невольно оказалась в воздухе, окружённая переливающимся розовым сиянием. Обломки взлетали вверх не из-за взрывов Бакуго. Нет. Земля под её ногами начала покрываться трещинами, словно гравитация резко перестала существовать. Бакуго отступил назад, пытаясь отдалиться от центра арены, ведь чувствовал, что его тело становится слишком лёгким. Если он не будет осторожен, то попадёт под действие этой неконтролируемой антигравитационной силы. Сотни булыжников самых разных размеров поднимались выше и выше, а трещины всё распространялись, уже достигая трибун, где находились тысячи человек. Очако в ужасе смотрела на то, что только что сделала. Нет, она хотела не этого. Она не... не... не... Это она сделала? Урарака впала в панику. Она чувствовала, что воздух не попадает в её тело. Ох, это она сделала всё это. Её. Её сила. Нет. Не её сила, обнуляющая гравитацию. Нет, это было что-то другое. Это... Один за всех. Урарака закричала, с ужасом осознавая собственную силу и то, насколько она разрушительна. Что сотни людей смотрели на неё с таким же ужасом, думая о том, стоит ли эвакуироваться или же это просто часть представления. И они не двигались. Они не эвакуировались. Они, аплодируя, смотрели на неё. Очако хотелось крикнуть им, что они должны уходить, убираться отсюда. Что она не контролирует то, что сделала. Но её голосовые связки не двинулись. Они не могли. Звук гас в её горле, ведь Очако нужно было больше воздуха, чтобы дышать. Это так ощущал себя Всемогущий? Осознавал ли он ту силу, что содержал всего один его удар? Урарака вдруг поняла, какого крупного калибра была эта сила и насколько она опасна, когда трещины со скрежетом продолжили расползаться. Но никто из зрителей не двинулся с места. Не двигался и Бакуго, не желающий выходить за белую линию. Даже в этой ситуации он не собирался сдаваться. Разве они не видят, что она потеряла контроль? Где Айзава? Почему его нет в кабинке вместе с Сущим Миком? Почему ей никто не помогает? Урарака хотела со всех сил закричать, взывая о помощи. Она не хотела становиться ответственной за смерти сотен людей из-за разрушения стадиона. Очако Урарака хотела быть героем, а не злодеем. И в этот момент, когда она стала думать о том, что больше не выдержит, в нескольких метрах над тысячей камней кто-то спрыгнул с крыши стадиона. У Урараки перехватило дыхание, когда она увидела, как к ней, перепрыгивая с камня на камень, бежит мальчик. И не просто какой-то. Это был пляжный мальчик. Мальчик в джинсах и сером худи нёсся к ней навстречу без толики страха. — Нет! Уходи отсюда! — в ужасе крикнула она. Камни вокруг неё стали трескаться. Если это происходит с ними, то что случится с человеком? — Нет! Я не оставлю тебя! — со всей силы кричал Изуку и совершил прыжок веры, таким образом миновав все камни на пути к ней. Она протянула к нему руки. Урарака не могла по-другому. Она плакала, пока тянулась руками к Изуку. Она хотела, чтобы её спасли. Она не хотела, чтобы кто-то пострадал. Изуку переплёл их пальцы, держась в воздухе, словно парашютист. Он крепко схватил её. — Помоги, — взмолилась девочка сквозь слёзы. Изуку изобразил на своём лице свою самую лучшую улыбку. — Я здесь, — с уверенностью и теплотой заверил её он. — Ты можешь контролировать эту силу. Очако в панике замотала головой. Нет, она точно не могла, в ином случае ситуация не приняла бы такой оборот. — Не могу! Изуку сильнее сжал её потрескавшиеся и израненные руки. — Можешь. Слушай мой голос, — попросил мальчик, будто действительно знал, что делает. — Назови пять вещей, которые видишь. Урарака инстинктивно закрыла глаза. — Пять вещей... любых, — мягко сказал зелёноволосый парень. Урарака вновь открыла глаза. — Веснушки. Много веснушек, — Изуку кивнул, побуждая продолжить. — Камни. Чайка. Бакуго. Он смотрит на меня с презрением. Ох. — Не думай об этом. Он на всех так смотрит, — перенаправил её мысли Изуку. — ты не назвала ещё одну вещь. — Ястреб, — ответила она, заметив вдалеке героя, у которого не получалось приблизиться к хаосу, создаваемого антигравитационной силой. — Молодец, четыре вещи, которые слышишь. — Тебя. Крики людей. М... Музыку из киоска с хот-догами. Эм... Сущего Мика. Зелёноволосый мальчик удовлетворённо кивнул. — Три вещи, которые чувствуешь. Урараке снова пришлось закрыть глаза. Ведь чувствовала она... всё. Каждый камень, на который действовала её гравитация, тело мальчика, свою изорванную форму... Когда у неё успел слететь ботинок? — Две вещи, которые можешь унюхать. В этот раз она ответила быстрее. Урарака стала быстрее концентрироваться. — Карамель и сера. — И последнее... вкус, что ощущаешь. Ответ с естественной лёгкостью слетел с губ Урараки. — Кровь. Хорошо, давление в груди Урараки унялось. Не полностью, но до того уровня, с которым она могла совладать. Но это не означало, что она магическим образом узнала, как прекратить происходящее вокруг. — Ладно... Ты активировала Один за всех, так? Знаешь, как остановить его действие? Урарака закрыла глаза, стараясь не дать непреодолимому головокружению и чувствам завладеть ей. Конечно же, пропавший и умерший ребёнок знал об Один за всех. Урарака всё это время была права. Мальчик тогда велел ей быть осторожней с тем, что Всемогущий может ей предложить, и теперь она понимала это. — Я не знаю... Не знаю, как... Не... Изуку не отпускал её. Он сжал её руки ещё сильнее, чем раньше. — Успокойся. Всё будет хорошо, — пытался ободрить её он. Урарака замотала головой. — Нет! Всё вокруг рушится! Изуку выпустил одну из её рук, чтобы дотянуться до лица Урараки и коснуться её щеки. — Это неважно. Материальные вещи можно восстановить. Забудь о них. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на своей силе. На том, как ты её высвобождаешь. Я сотни раз видел тебя на пляже, — как ни в чём не бывало признался мальчик. А затем он снова схватил Урараку за запястья и, прикладывая огромные усилия из-за давления антигравитационной силы, подтянул их друг к другу. — Тебе просто нужно отпустить то, что ты держишь. Отмени её. Ты тысячи раз делала это. Урарака впервые за всё это время почувствовала, что вернула контроль. Отменить. Ей просто нужно отпустить всю эту разрушительную энергию. — Не могу! Если сделаю это, то всё рухнет! И ты тоже! Изуку игриво надулся. — Не переживай за меня. — Но ты... Изуку покачал головой с печальной улыбкой. — Не переживай за меня, — более уверенно повторил он. — Тебе нужно довериться другим. Айзава тебе поможет. Поговори с ним. Доверься Ластику. А теперь... отпускай. И верь. Верь мне. Урарака сосредоточилась на своих внутренних ощущениях, на всей той энергии, что была похожа на разрушительный ураган. Она сосредоточилась на ней и, несмотря на то, что всё ещё чувствовала руки призрака поверх своих, она отменила действие своей причуды, выпуская из своего контроля каждый камень. Брюнетка чувствовала, как сила с её груди уходит к кончикам пальцев. И внезапно всё потемнело. И камни, и девочка, и призрак стали быстро падать, как только гравитация снова овладела ими. Поток перьев пытался прорваться сквозь тысячу камней, чтобы достичь двух подростков. Но они падали быстрее, чем перья могли обогнуть столько препятствий. Изуку крепко схватил Урараку за руки и толкнул навстречу перьям Ястреба, которые стали пытаться замедлить её падение, как листва деревьев. Но, несмотря на эти старания, одежда Урараки трещала. Шум взрывов заполнил стадион. Бакуго прыгнул к ней и подхватил на руки свою соперницу, потерявшую сознание, будто всё так и было задумано. А задумано всё так... не было. Изуку же растворился в паре метров над землёй. — БАКУГО КАЦУКИ ПРОХОДИТ В СЛЕДУЮЩИЙ РАУНД. УРАРАКА ОЧАКО НОКАУТИРОВАНА. Никто не аплодировал. Никто не свистал. На всём стадионе повисла тишина, пока люди пытались понять, что только что увидели.