Lost & Found

Давайте остановимся и отмотаем время на несколько часов назад, обратно в ночь. Ещё до новой драмы Кардашьян, до столкновения в переулке Даби, героя номер три и Изуку. Задолго до создания поддельного, но настоящего удостоверения личности, до проникновения в... В общем, давайте перемотаем время к тому моменту, когда Изуку тихо спал на диване в своей толстовке в виде авокадо. Не сильно далеко от него – по большей части из-за того, что квартира была маленькой – Даби прихорашивался в ванной. Стоя перед зеркалом, он делал укладку, следя за тем, чтобы всё вышло идеально. Да, он, может быть, и мёртв, но всегда нужно оставаться изумительным. Разумеется, гены Тодороки сделали его соблазнительным лакомством, так ещё и все эти шрамы добавляли своего изыска. А нам же следует помнить, что Даби нравилось находиться в центре внимания. Было в этом положении нечто такое, что придавало ему сил. О да, это определённо придавало ему сил. Каждый раз, заходя в клуб, Даби оставлял позади того парня, который когда-то голодал в переулках, и становился тем, с кем люди желали находиться рядом. Он был словно фантастическим существом среди смертных, склоняющим их к упоению хаосом. Но нет, Даби всё ещё был человеком из плоти и крови. Да, сексуальным, но если бы он мог ещё больше усовершенствовать этот свой уникальный стиль независимого человека с задворок общества, нравящегося всем... что ж, он бы сделал это. Да и кроме того, именно его характер и стиль притягивали людей, а вместе с ними и работу. Даби надел свою чёрную кожаную куртку, завершая свой обычный образ. Он в последний раз посмотрел на себя в зеркало и вышел из ванной. После этого он отправился в гостиную, где на столе его ждали бумажник и телефон. И под конец Даби захватил одеяло и укрыл им спящее авокадо. Он завернул его, словно буррито. Грудь ребёнка равномерно то поднималась, то опускалась. Вскоре после этого пользователь огненной способности вышел из квартиры, на ходу изучая отправленное ему расписание. Между его стабильной работой в Мусутафу и Токио была очевидная разница. В первом случае в качестве начальника у него был только мистер Мацумото, и занимал Даби лишь одно рабочее место. В Токио же он перекочёвывал от одного клуба к другому. Он был и официантом, и раздавал листовки в клубах, а с недавних пор стал ещё и шоуменом. Не в смысле чего-то 18+. Даби привлекал всеобщее внимание своим пением и танцами, порой это происходило на барной стойке, а иногда и просто посреди танцпола. Это же хождение из одного места в другое с раздачей алкоголя представлялось ему лишь ещё одним новым опытом. Даби, как обычно, прибыл на точку как раз вовремя для того, чтобы встретиться со своими коллегами, и приступить к работе. Это были четыре крайне милые и крайне юные девушки, которые поглядывали на него, пожалуй, с долей подозрения. Даби предпочёл сделать вид, что не заметил этого. Да, на эту ночь у него была лишь одна цель: поить людей. Ему платили за то, что он поит людей, значит, этим он и будет заниматься. В общей сложности нужно было зайти в три клуба, которые он обычно посещал. Это продолжалось всего несколько месяцев, но пользователь огненной способности производил сильное впечатление везде, куда бы он ни пошёл. Изначально задумывалось, что они впятером будут командой шоуменов, предлагающих попробовать образцы алкоголя. Задумывалось... Но, что ж, Даби не умел сдерживаться. Это никогда не было его сильной стороной. В первый паб Даби вошёл с такой уверенностью, будто это место принадлежало ему, и пробил себе путь в толпе. Он повернулся к собравшимся. Приподнимая руками людей за подбородки, Даби подносил бутылку прямо к чужим губам. А затем медленно вытирал каждую сбежавшую каплю большим пальцем, прежде чем слизнуть с него алкоголь. Следует отметить, что данное действие вызвало целый хор восторженных криков около Даби. Когда они пришли во второй обозначенный им клуб, тот оказался забит до отвала из-за того, что за ними потянулась часть посетителей из предыдущего. Крысолов увлёк за собой со всего города не только крыс, но и детей. Даби же тащил за собой всех молодых людей и всех пьяниц, которых встречал на улице. Ну а к тому моменту, как они вошли в третий клуб, люди скандировали его имя, освобождая путь к помосту, где находился диджей. Имя Даби скандировали так, будто он был какой-то знаменитостью. Нет, они скандировали его имя так, словно восхваляли самого бога Диониса. О, как же Даби нравилось чувствовать себя окружённым таким обожанием. Что-то внутри него будто расцветало от стольких взглядов, горящих желанием. И как поётся в песне Lil Nas X: "Never want the niggas that's in my league, I wanna fuck the ones I envy, I envy". О, Даби просто обожал быть идеалом для всех тех, кто его обожествлял. Он смотрел на то, как они танцевали вокруг него с остекленевшими глазами, будучи опьянёнными как алкоголем, так и чувством свободы. Даби нравилось быть человеком, который влезает в чужую жизнь, чтобы сделать других шалунами. И, возможно, исключительно возможно, это немного вышло из-под контроля. Главным образом в тот момент, когда он забрался на барную стойку ночного клуба, расхаживая по ней так, словно был здесь единственным хозяином. В Даби был тот магнетизм, который тут же приковывал к нему взгляды всех. — Давайте немного пошалим, — сказал Даби с кривой улыбкой, растапливающей сердца. Не говоря уже обо всём остальном. Кто-то даже упал в обморок, как только услышал этого человека. Ну, звать Даби человеком было бы слишком почётно. Так, лишь проекция. Не сильно задумываясь об этом, он повернулся, чтобы проинструктировать своих компаньонш, которые, казалось, подчинялись приказам пользователя огненной способности больше, чем должны были. Расторопные девушки работали, реализуя каждую его задумку без возражений. А Даби до этого отдал им всего одно указание: — Свалите потом всю вину на меня. Одним предложением с самого начала ночи Даби заработал верность четырёх незнакомок. Сейчас они выстраивали длинный ряд рюмок вдоль барной стойки. Даби, словно Цербер, встал посередине, держа в руке микрофон. — Я вас не слышу! — заорал он пьяной толпе. — Давайте же немного побудем плохишами... Кажется, в толпе ещё кто-то упал в обморок, когда все заверещали в исступлении. Ну, не прямо-таки все, но практически. Даби толком не обращал внимания на окружение, пока перед ним не возникла фигура. Ничего примечательного в человеке нельзя было выделить из-за кепки и солнечных очков. Он казался всего лишь обычным парнем из толпы, несколько помешанным и нетерпеливым, когда дело касалось выпивки. Ведь, ясное дело, из-за того, что Даби монополизировал барную стойку, напитки не подавались. И, словно голодные собаки перед тарелкой с мясом, люди, похоже, теряли терпение из-за длинных рядов рюмок, протянувшихся по обе стороны Даби. Но, боже, как же Даби нравилось приводить в замешательство и раздражать их. В роли плохого парня, имеющего власть над остальными, заключалось скрытое удовольствие. Да, Даби не мог этого отрицать. Ему по-своему нравилось дразнить других. Именно поэтому, когда этот бедолага с очаровательной улыбкой попытался стащить у него бутылку, Даби поступил так, как посчитал нужным. Равнодушно пнув мужчину, он окинул всех присутствующих холодным взглядом голубых глаз. Для того чтобы его следующие слова все услышали, Даби не понадобился микрофон. — Если у вас пересохло горло и вы хотите ещё выпивки, вам лучше начать лаять, чтобы показать, как сильно вы её хотите. Ох, слава богу, Изуку был дома. Бедный ребёнок всё ещё был слишком невинным для того, чтобы лицезреть, как столько взрослых людей одновременно лают, словно у них напрочь отсутствует чувство стыда. — Погасите свет, — властно приказал он. И его погасили, весь ночной клуб погрузился в абсолютную темноту, нарушив привычный ритм. Даби почувствовал какое-то движение в воздухе. Но он не придал этому особого значения, нет. Он был здесь для того, чтобы устроить шоу. Чтобы быть именно тем, кем он является. В кромешной тьме голубое пламя стало освещать бар, поджигая каждую рюмку, словно костяшки домино. Одну за другой. Это было волшебно и удивительно. Даби стоял посреди своего синего пламени, как владыка ада, смесь греческого и диснеевского Аида, но в ещё более горячей версии. А прямо перед ним был Икар, который, как гласит легенда, подлетел так близко к солнцу, что сгорел. Перед ним раскрылись два больших красных крыла, и тот самый парень, который ранее казался незначительным, теперь, похоже, хотел украсть его место в центре внимания. И нет, Даби никому не позволил бы выкрасть сцену. — Ох... наш маленький герой номер три, оказывается, шалунишка, — сказал Даби, даже не задумываясь над тем, что говорит. Да, конечно же, теперь, когда солнечные очки не закрывали лицо блондина, он его узнал. Как он мог этого не сделать, когда весь город был буквально облеплен его лицом? Но бедная маленькая птичка не учла того, что здесь территория Даби. Территория того молодого человека, который без колебаний схватил героя за куртку и притянул к себе так, что между ними едва осталось несколько сантиметров. — Эй... — попытался заговорить герой. — Тсс, ничего не говори, — холодно приказал Даби, что шло в полное противоречие его пламени. — Лай, — повторил он властным тоном. Было темно, помещение освещалось лишь голубым огнём Даби и несколькими мобильными телефонами, которые не могли оставить без внимания такую сцену. Но для Даби и этого героя на мгновение здесь не было никого, кроме них. Многие, возможно, и не заметили бы чего-то подобного, но Даби выцепил взглядом возникший на щеках героя румянец. А потом раздался лай. Ох, блять, Даби нужно будет немного побыть одному, прежде чем возвращаться домой к своему авокадо. Хотя, честно говоря, в тот момент Даби не то что бы сильно думал об Изуку. Нет, он протягивал руку к одной из девушек, которая в тот же миг без колебаний подала ему рюмку. Он поджёг её своим пламенем и после этого поднёс ближе к лицу героя, освещая его лицо. — Хороший мальчик. Даби подул на огонь, погасив его, прежде чем поднести рюмку к губам героя, а затем постепенно вылить всю жидкость тому в рот, не встретив ни малейшего сопротивления. Ястреб выпил всё одним глотком, не отрывая взгляда от этих голубых глаз. И как раз в тот момент, когда Ястреб почувствовал, как тепло алкоголя разливается в его груди, согревая его, он столкнулся с холодным презрением Даби. Последний, казалось, рассмеялся, словно издеваясь, прежде чем с полным безразличием толкнуть другого обратно в толпу. Герой номер три оказался в окружении моря фанатов, которые подхватили его на руки и понесли сквозь толпу прочь от этого создания ночи. Даби же продолжил свою работу, раздавая горящие рюмки до тех пор, пока не осталось ни одной. За считанные минуты, когда была выпита последняя капля бесплатного алкоголя, Даби исчез в дымовой завесе. Не буквально. Нет. Он просто вышел через чёрный ход, которым мог пользоваться персонал, в переулок рядом с клубом. Как только он это сделал, его обдул свежий ночной воздух, пробуждая, возвращая к реальности. Спуская его с пьедестала и напоминая о том, что у него ещё есть другие дела. Такие, как, например, покупка стирального порошка, который был почти на исходе. Оплата счетов за электричество. Постепенный возврат денег мистеру Мацумото... — И куда это ты направляешься, птенчик? Это было единственное предупреждение, которое Даби получил перед тем, как его толкнули к бетонной стене. Он с удивлением обнаружил, что оказался зажат. Руки этой маленькой птички крепко сжимали его кожаную куртку и притягивали пользователя огненной способности невероятно близко к своему лицу. В любое другое время Даби бы испугался того, что герой такого высокого ранга находится столь близко к нему. Не потому, что он сомневался в том, что сможет справиться с ним. Как-никак Даби входил в число людей с самым большим самомнением, и в этом отношении его превосходил только грёбанный Бакуго Кацуки, и, к счастью, эти двое не знали друг друга лично. Нет, в тот момент Даби не мог перестать вспоминать покрасневшее лицо героя. — О, так тебе так сильно хотелось полаять ещё, да? Герой оглядел его с головы до ног, будто был хищной птицей, а Даби – бедной беззащитной добычей. Вот только перед ним была не хрупкая жертва. Нет, перед Ястребом, ухмыляясь, стоял покрытый шрамами незнакомец, как ни в чём не бывало навалившийся на стену, засунув руки в карманы. И всего несколько секунд спустя Ястреб уже коснулся губами губ Даби в страстном, немного грубом, голодном и слегка небрежном поцелуе. Нет, пользователь огненной способности не отстранился. Герой ощутил тёплые руки Даби на своей талии, притягивающие его ближе. Даби стремительно ринулся завоевать ведущую позицию в этом поцелуе, доказывая свою власть над героем. Поцелуй двух незнакомцев, которые, вероятно, больше никогда не увидят друг друга, становился всё глубже и глубже. Затем Даби протянул дорожку из поцелуев вдоль чётко выдающегося подбородка героя к его шее. Герой же в свою очередь расправил свои красные крылья, скрыв их обоих в тёмном переулке от любопытных глаз прохожих. И в следующее мгновение у него перехватило дыхание, когда Даби впился зубами в его кожу. Чего они не ожидали, так это того, что созданный ими уединённый пузырь неожиданно лопнет из-за ребёнка. На Даби будто вылили ведро холодной воды, возвращая его к реальности. Как Элизабет Скайлер, он, во-первых, был первенцем героя номер два, который издевался над ним большую часть его жизни. Во-вторых, Даби похоронил себя и жил без имени, чтобы отец никогда не смог до него добраться, и он не собирался подвергать себя опасности из-за какого-то там симпатичного личика Ястреба. И в-третьих, Даби сделал бы всё возможное ради Изуку. Он защитил бы его теми немногими способами, которыми мог бы воспользоваться живой человек, притворяющийся мёртвым, для того, кто умер, но притворялся живым. Нет, он ни за что бы не позволил Ястребу заинтересоваться его любимым авокадо. Начал эту ночь Даби, отправившись на работу, как и в любой другой обычный день, будучи мертвецом, а закончил день, точнее говоря, начал, поскольку солнце уже постепенно всходило на горизонте, будучи живым человеком. Живым человеком, который смотрел драму Кардашьян с Изуку под боком, в то время как его мысли шли одновременно в двух направлениях. С одной стороны, он не мог перестать думать о влажных губах Ястреба, а с другой – его сознание пыталось разобраться в том, почему он теперь должен платить налоги. Голова Даби была полна разных мыслей, и всё же он заснул, прижимая к себе Изуку и не подозревая, сколько камер засняло его этой ночью и какое влияние могли оказать его слова.