Lost & Found

Удар правой, затем левой, нога назад. Перенести вес вперёд и нанести боковой удар. Просто. Да, просто и невероятно скучно для Хитоши, последние несколько недель практикующегося в упражнениях, которым его стал учить отец, Шота, с тех пор, как он переехал к ним. Но когда того не было рядом, тренировки становились невероятно скучными. А по словам прогероя, практика помогает достичь совершенства. Хитоши же нужно было гораздо больше. Ему нужен был чистейший стимул. Хитоши нужно было нечто такое, что дало бы ему мотивацию выходить на пробежку по утрам, когда всё его тело хочет лишь отдохнуть. Бессонница – беспощадная стерва, которая никогда не давала ему ни поспать, ни отдохнуть. Что-то или кто-то. Ведь у него на самом деле имелась краткосрочная цель – Спортивный фестиваль Юэй. Достижение победы там представлялось чем-то невероятным, но… когда он чувствовал себя одиноко холодным утром, даже эта цель оставляла внутри лишь пустоту. Что ж, если бы Хитоши был более откровенен с самим собой, то понял бы, что его сердце тоскует по Изуку. Но Тоши не был честен в этом отношении. Нет, он забивал свою голову другими мыслями, чтобы отвлечься. Например тем, как Сотриголова попал на геройский курс после победы на фестивале на первом году обучения. Именно этого Хитоши и хотел. Это то, что ему было нужно. Хитоши всегда хотел доказать миру, что он не злодей. Поэтому он был полон решимости, несмотря ни на что, попасть на пьедестал почёта. Каков отец, таков и сын. Но это не означало, что он в восторге от всего этого пота, липкости и усталости. Не говоря уже о том, что находиться в одиночестве большую часть времени было невероятно скучно. Ластику нужно было работать, а Мику... Что ж, никому не было известно, откуда у Сущего Мика появились такие накаченные ноги и такая задница, если он столь часто избегал бега. Стоит выкинуть из головы ребёнка подобные мысли о его отце. Итак, Тоши слушал подкаст о странных и паранормальных явлениях в Токио, когда кто-то похлопал его по правому плечу. Разумеется, Хитоши рефлекторно попытался ударить этого человека. Он не ожидал того, что перед ним окажется угрюмый подросток его возраста, который без особых усилий заблокирует удар. А затем отведёт руку другого от себя так, словно в Хитоши не было ни капли силы. — Дерьмовый удар, Мешкоглазый, — заметил Бакуго Кацуки. Хитоши фыркнул и закатил глаза. Перед ним стоял Бакуго Кацуки. Высокий блондин с умными красными глазами и раздражённым выражением лица. Откуда он знает его имя? Ну, привилегия роли сына учителя. Папочкиного сыночка. — Хм? Что ты здесь делаешь? — спросил Хитоши. Блондин выгнул бровь и скривил лицо в отвращении. — Смотрю на то, как погано ты тренируешься, а ты о чём подумал, идиот? Это школьный спортзал. Что же я буду делать дальше? Тренироваться. Дуй сюда, — почти рыча, сказал блондин и схватил Хитоши за руки. — Ты должен держать локти ближе к телу. Смотри, кретин. Он слегка оттолкнул его в сторону, чтобы можно было свободно продемонстрировать, как правильно, а затем голой рукой, сжатой в кулак, нанёс точный удар по боксёрской груше. Он был хорошо поставлен, словно Бакуго уже привык бить подобным образом. Тоши пару секунд просто ошеломлённо стоял. Эти ученики геройского курса определённо были сделаны из другого теста. — Это то, чему учат на уроках героизма? — Хитоши сказал это с бо́льшим сарказмом в голосе, нежели планировал изначально. Блондина, казалось, это не возмутило. — Неа. Сейчас нас учат процедурам спасения и эвакуации, — пожаловался ученик-герой, переполняемый утомлением от этих упражнений. — На тренировках с имитацией нападений становится чуть интереснее. Но другие занятия всё равно должны продолжаться. Да и нас не будут многому учить до окончания спортивного фестиваля. Хитоши в замешательстве приподнял бровь. — Быть того не может. Ученик-герой отложил свой рюкзак в сторону и начал разминаться, как Айзава всегда учил Хитоши. Было очевидно, что у подростка имелся опыт. — Первый год нужен для того, чтобы продемонстрировать наш потенциал. Посредственный уровень, — объяснил Кацуки, разминая свои большие бицепсы. — На втором же году показывают произошедшие изменения. Это всё маркетинг. Это способ Юэй заявить всему миру о том, кто является лучшей фабрикой героев. — А на третьем году анонсируют будущих героев? Бакуго изобразил кривую улыбку. Поднятые уголки его рта будто сочились гордостью. — Погляди-ка, несмотря на то, что движешься дерьмово, у тебя, похоже, всё-таки есть немного мозгов. — Эм... спасибо? — Тоши не мог понять, комплимент это или же совсем наоборот. Бакуго приблизился к нему, словно любопытный хищник. — Ты готовишься к спортивному фестивалю, — это было утверждение, а не вопрос. Этот парень был прямолинейным, грубым и резким. — Все готовятся, — столь же грубо и резко ответил Хитоши. — Любой, кто этого не делает, – просто тупица, попусту занимающий место. Я же настроен серьёзно, — предупредил Тоши, давая понять о своих намерениях. Что-то в этом высказывании, похоже, понравилось блондину. — Ты отстойно дерёшься. Так уж вышло, что я увидел, как ты бьёшь. Устроим спарринг. Хитоши не до конца понял, что происходит. Только то, что три минуты спустя он лежал на полу, а Бакуго выкручивал его руку таким образом, которым ему ещё не доводилось видеть. И, о, как сильно он хотел научиться делать так же. Вот так ни с того ни с сего Хитоши нашёл себе неожиданного партнера по тренировкам. Не особо разговорчивого, как и он сам. Выкладывающегося на все сто, независимо от того, был ли Хитоши новичком или же нет. Бакуго Кацуки не был из тех, кто сдерживается. А Хитоши не из тех, кому нравится, когда с ним обращаются, как с беззащитным ребёнком. Нет, он мог вынести всё, что бы на него ни свалилось. Изуку был растерян. Он уже десять минут сидел на диване в оцепенении и смотрел в окно. Это сейчас закат или рассвет? Изуку не мог понять. Его нейроны отказывались работать. В квартире была практически полная темнота, внутрь пробивался лишь приглушённый свет из окна. Изуку был один. Даби, похоже, когда-то успел уйти. И по какой-то странной причине он был укрыт одеялом, будто нуждался в чём-то подобном. Как глупо... Изуку, как правило, не чувствовал ни холода, ни жара. Ой, ну, может быть, подобное с ним всё-таки случалось. Изуку было тепло под всей этой тканью. В своей мягкой толстовке в виде авокадо и под большим одеялом. Боже, Изуку хотел побыть буррито. Ощущения довольно приятные. Да и двигаться ему не хотелось. Прошло ещё полчаса, солнце уже село, и только тогда нейроны в голове Изуку стали наконец-то активизироваться. Такая заторможенность не была ему свойственна. Но Изуку не стал зацикливаться на мысли об этом. Нет, он всё думал о подарке Даби. Потому что Изу с детства учили тому, что на проявление доброты всегда нужно отвечать взаимностью. И Изуку до смерти хотелось удивить Даби каким-нибудь подарком. Чем-то, что лишило бы его дара речи. Чем-то особенным, отвечающим чувствам Даби и показывающим, что тот небезразличен Изуку. Чем-то, что дало бы Даби понять, что Изуку его высоко ценит. И это не было соревнование из разряда, чей подарок лучше. В японской культуре дарение подарка другому человеку было наполнено смыслом. Это было заявление о своих намерениях. Например, в случае с Даби, тот таким образом говорил Изуку, что принимает его как важную часть своей жизни. Теперь же настал черёд Изуку ответить. На самом деле, Изуку было не обязательно это делать. Даби был не из тех людей, кто ожидает что-то взамен. Скорее наоборот. Но Изуку умирал от желания – не в прямом смысле, ведь он уже мёртв – найти тот самый идеальный подарок. Стать частью этой традиции. Изуку практически не получал подарков. Разве что только от своей матери. Пожалуй, в последний раз Изуку получил подарок, сделанный с благими намерениями, когда ему ещё не диагностировали беспричудность. Нет, красные паучьи лилии не считались подарком. Итак, Изуку был настроен найти самый лучший подарок на всём белом свете. С этой решимостью Изуку стал неосязаемым, чтобы выпутаться из одеяла. Сейчас Даби уже должен был быть на работе в одном из своих постоянных пабов. Получается пришло время отправиться на улицы в поисках идеального подарка. И, возможно, по пути, как и всегда, остановить человека или двух, замышляющих что-то нехорошее. Вопрос заключался в том, что подарить Даби. Он был человеком, которому нелегко что-либо дарить. Материальные вещи пользователь огненной способности обычно быстро бросал, если ему приходилось убегать, как это случилось в Мусутафу. Теперь, когда Изуку задумался об этом, гуляя по улицам Токио, подросток понял, насколько хорошо Даби был подготовлен к подобным вещам. И что пользователь огненной способности уже привык начинать с нуля. М-да, материальные вещи стоит исключить. Даби точно не придёт в восторг от PlayStation 5. Как и от одежды. У пользователя огненной способности были весьма характерные предпочтения в одежде. И, судя по футболкам Изуку, у него тоже было не лучшее чувство стиля. Да, одежда исключается. Как мыла и крема. Даби воспринял бы такой подарок как оскорбление. И это было бы оправдано, но тому действительно следовало мыться чаще, несмотря на травмы. Травмы... Нет, Изуку не смог бы найти кого-то, способного залечить их. Нет, исключено. Уже наступила полночь, когда он оказался в переулке, пытаясь накормить бездомного котёнка, и в его маленькой голове зажглась лампочка. — Даби нужно нечто, способное вернуть его к жизни, и это реально сделать! — восторженно воскликнул он, осознав, что Даби нуждается именно в этом. — Я воскрешу его! Чёрный кот дёрнул ухом, совершенно не доверяя сумасшедшему ребёнку. Но затем котёнок всё же принял предоставленную ему банку тунца, прежде чем человек убежал. Очевидно, Изуку решил носиться по всему городу, как отчаянный безумец. Мог ли Изуку подождать хоть немного до наступления нового дня? Что ж, да, он мог. Но следует помнить о том, что у Изуку было слишком много свободного времени, ему не нужно было спать, он мог проникнуть куда угодно, и он был четырнадцатилетним парнем, который больше не знал, где проходит грань между тем, что делать можно, и тем, что нельзя. Беспокойная душа. Беспокойная душа, которая через сорок пять минут проникла в зону специальных удостоверений личности полицейского участка. О нет, это не было похоже на тот сложный план Джеймса Бонда, где Изуку спустился бы по стене с помощью верёвки, а затем приступил бы к выполнению разнообразных трюков. Нет, в реальности всё всегда гораздо проще. Он вернулся в квартиру, загрузил на электронную почту одну из фотографий Даби. Отправился в публичную библиотеку, которая, по крайней мере, на этот раз не сгорела, и загрузил фотографию. Создал новый аккаунт электронной почты Endeavorsuckmyballs@yaheroes.com и отправил изображение самому себе. Затем избавился от всех улик, очистив историю браузера. Невероятно особенная хакерская тактика мёртвого четырнадцатилетнего подростка. За 15 минут он добрался до ближайшего полицейского участка и вошёл через главную дверь на глазах у дежуривших офицеров, как ни в чём не бывало. В этом заключалось преимущество того, что он был призраком. Не существовало такого места, куда он не мог бы проникнуть. Никто не мог увидеть, услышать или остановить Изуку, пока тот сам того бы не захотел. Да, Изуку мог купить поддельное удостоверение личности у фальсификатора. Но у него не было денег. Ну, у Изу, разумеется, теперь имелся доступ к кредитке Старателя благодаря Шото. Но нет, у Изуку не было никакого источника дохода. Хотя он, вероятно, нашёл бы другой способ убедить фальсификатора сделать его бесплатно. Но это не потребовало бы стольких усилий, как проникновение в полицейский участок, полный копов, открытие его новой изумительной электронной почты и загрузка фотографии. Многие могут подумать, что полицейское программное обеспечение должно быть сверхсложным в использовании. Но нет. Нужно было просто заполнить данные в соответствии с требованиями формы. Имя: Даби. Фамилия: Ёбаный. Нет, секунду, Изуку не будет вставлять такого. — Блять, — выругался он вслух, с раздражением глядя на экран. Нет, Изуку не продумал эту часть. Ну, он вообще особо не думал. Зу распланировал всё шаг за шагом, решив создать электронное письмо, а затем появиться здесь. И с момента проникновения наступал этап действий по ситуации. Возможно, то, что он был мёртв и являлся неприкасаемым призраком, повлияло на него в том смысле, что Изуку стал более беспечным. Но он не мог допустить того, чтобы что-то вроде пустой ячейки помешало планам Изуку. Нет. Изуку собирался сделать Даби лучший на свете подарок, и ничто его не остановит. Даже этот глумливый мигающий курсор, который, казалось, насмехался над творческим блоком Изуку. — Нет, точно не Даби Тодороки. Он убьёт меня. Найдёт способ оживить меня, а затем снова убьёт, — сказал себе Изуку, крутясь в кресле бюрократа. Десять минут спустя, чувствуя головокружение от дополнительного вращения, Изуку перестал крутиться на стуле и попытался кое-что напечатать. Не просто что-то, нет. — Даби Акатани, — сказал он вслух, оценивая звучание имени. — Хмм... Неплохо. После этого он нажал клавишу ввода. Акатани – фамилия отца Изуку, коим бы тот был, если бы не бросил его сразу, как только смог. Акатани, потому что Мидория было бы слишком очевидно. Слишком легко стало бы связать Даби с этим сумасшедшим призраком, у которого отсутствует чувство самосохранения. Даби Акатани, как брат, коим тот был для Изуку. Акатани, как отец, который вернулся в США, когда Изуку только родился. Идеально. Ну, не то чтобы Изуку испытывал какие-то тёплые чувства по отношению к своему биологическому отцу, потому что нет, его отец был человеком, которого больше не было в его жизни. Человеком, к которому Изуку не питал никаких чувств. Ни боли, ни печали, ни любви. В его истории жизни он был лишь донором спермы. Но это было идеально в том смысле, что если бы кто-нибудь стал пытаться провести расследование в отношении Даби, оно привело бы в Америку. И, сюрприз-сюрприз, никто не станет относиться к такой работе слишком серьёзно. Ну, учитывая, что Изуку уже давно прошёл через этап безуспешных поисков своего отца, он сомневался, что кто-то сможет добиться чего-то большего. Отец Изуку, по-видимому, отправился за хлебом в весьма отдалённый район. Но это идеально. Идеально, потому что, так или иначе, это как бы связывало Даби с его жизнью, словно он становился членом семьи. Той семьи, где не имело значения мёртв ли ты, жив, призрак, без причуды, с причудой или же гей. Остальная информация была заполнена легко и быстро. Не было необходимости снимать отпечатки пальцев после указания того, что пользователь огненной способности обжёг кончики пальцев из-за своей причуды. Просто. И печать не заняла много времени. Всё было готово практически мгновенно. Лучше поддельного удостоверения личности может быть только настоящее, не так ли? Изуку торжествующе улыбнулся, глядя на него. Оно было идеальным, блестящим и новым. Он будто только что выиграл маленькую битву в сражении с миром. Выход из участка стал самой сложной частью операции. Ведь благодаря его способности проникнуть внутрь с пустыми руками было легко. Но уйти с чем-то материальным, оставаясь незамеченным, было бы невозможно. Кого я обманываю? Нет, это было проще, чем кто-либо мог себе представить. Изуку просто открыл окно и бросил удостоверение как можно дальше так, что оно в итоге оказалось на улице. Затем он стал невидимым и неосязаемым, покинул полицейский участок и направился туда, куда оно упало. Он подобрал его и быстро зашагал прочь. Если Изуку поторопится, то, возможно, он успеет зайти к Даби на работу. Возможно, он сможет устроить ему сюрприз. О, Изуку даже не мог себе представить, насколько удивлённым будет выражение лица Даби. Изуку бежал по улицам с накинутым капюшоном, всё повторяя себе то, что уже скоро возродит мертвеца. Да ладно вам, это то, что каждый из нас делает ранним утром четверга. Так вот, Изу не ожидал найти упомянутого мертвеца живым в переулке возле паба, где тот работает, прижатым к стене, пока кто-то нависает над ним. Нет, Изуку не ожидал обнаружить... Изуку не думал, он просто напал, готовый надрать задницу этому блондину. Никто не тронет его старшего брата, пока Изуку рядом. Даже если бы у того были большие крылья. Даже если бы... — О, чёрт... Ястреб, — сказал Изуку, когда обнаружил, что висит вниз головой из-за красного пера. Увидев это, Даби хлопнул себя по лицу. Изуку попытался напасть на героя номер 3 Японии. И тот не только поймал его, но и с поразительной лёгкостью оставил висеть вниз головой, используя всего одно перо. Ему хватило всего одного. Мог ли Изуку в любой момент стать неосязаемым? Нет, если он хотел, чтобы удостоверение личности Даби находилось у него в кармане, а не на земле. Золотистые же сощуренные глаза хищника смотрели на него с любопытством и весельем. — Да, малыш, Ястреб. Фанат? Разве ты не должен спать в это время? Изуку сопротивлялся, пытаясь освободиться, но не достиг особых успехов. Подростку не нравилось быть пойманным. Потому что, как правило, он никогда не попадался. И поскольку Изуку никогда раньше не приходилось прилагать усилий для того, чтобы освободиться, теперь он был похож на пиньяту, беспорядочно махающую конечностями. — Нет! То есть да! Но я больше фанат Сотриголовы. А теперь отпустите... — Ммм... как герой, я должен отвести тебя к твоим родителям. Это заставило обоих присутствующих братьев напрячься. Нет, ни за что. — Нет такого закона, который диктовал бы, как рано кто-то может проснуться, — возразил Изуку, готовый при необходимости контратаковать. Даби же оттолкнул героя в сторону и пошёл снимать Изуку, будто тот был котом, застрявшим на дереве. — Он мой младший брат. Исчезни ненадолго, — сказал Даби герою, активируя своё голубое пламя, чтобы сжечь перо, удерживающее мальчика. Изуку тут же упал на Даби, который подхватил его, словно мешок с картошкой. Если герой и ощутил боль от потери своего драгоценного пера, он этого не показал. Ястреб продолжал наблюдать за обеими фигурами, анализируя происходящее. — Выходит у плохого парня есть слабое место. Даби холодно посмотрел на него. — Иди нахуй. Потеряйся. Даби показал ему средний палец, прежде чем направиться с Изуку в сторону их общей квартиры. Что ж, он должен был. Но на самом деле Даби ещё долго петлял по городу из-за своей паранойи касательно того, что птичий мозг будет следить за ним с высоты. Не то что бы у героя номер 3 были причины это делать. Просто Даби был параноиком и имел на это полное право. Изуку же всё это время хранил гробовое молчание. Но удивило Даби не это. Нет, самым странным было то, что малец всё ещё оставался осязаем. Даби нёс его, как мешок с картошкой, без какого-либо сопротивления. Знаете ли вы, что если маленькие дети молчат, то это значит, что они что-то замышляют? Что ж, Даби чувствовал, что именно в этом и дело. Когда они уже пару раз прошли мимо одного и того же парка, пользователь огненной способности решил резко остановиться и поставить Изуку перед собой. Затем старший вытянул руку, глядя на него с полной серьёзностью. — Что у тебя? Изуку виновато отвернулся. — Н-ничего... — Не ври мне, — перебил его Даби, сохраняя серьёзное выражение лица. Изуку выругался себе под нос и достал из кармана маленькое красное пёрышко. Ладно, может быть, Изуку зашёл слишком далеко, взяв сувенир от героя номер 3. Ноооооооооо... ОН ГЕРОЙ НОМЕР 3. ЯСТРЕБ. САМЫЙ МОЛОДОЙ ГЕРОЙ, ДОСТИГШИЙ ТАКОГО ВЫСОКОГО ПОЛОЖЕНИЯ В РЕЙТИНГЕ. С ПРИЧУДОЙ, КОТОРАЯДЕЛАЛАЕГОСВЕРХБЫСТРЫМИЛЕГКОПРИСПОСАБЛИВАЮЩИМСЯКЛЮБЫМСИТУАЦИЯМ. КРОМЕ ТОГО... У Даби закружилась голова, и он больше не слушал стоявшего перед ним мальчика. Потому что, да, Изуку, сам того не осознавая, выплёскивал свой фанатизм вслух. Даби вздохнул и, с чувством лёгкой вины, но без колебаний, сжёг маленькое пёрышко. — НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! Услышав сломленный крик Изуку, Даби сморщился от отвращения. — Он идиот. А ты ещё встретишь других героев. А хотя, нет, лучше не надо. Плохие герои. Гадкие герои. — Мне не шесть лет! — стал жаловаться Изуку. Даби насмешливо ухмыльнулся. — Я перестану относиться к тебе, как к ребёнку, когда ты перестанешь вести себя как ребёнок. Неужели ты не понимаешь, что герой может найти тебя? Изуку надулся, а затем подпрыгнул, обвиняюще направив на него указательный палец. — Но оно висело на тебе! Даби категорически отрицал это и покраснел от такого обвинения. — Ах ты ж чёртов... Как в старые добрые времена, Даби поднял руку, чтобы попытаться сжечь мальчика-призрака. И, как в старые добрые времена, Изуку отреагировал инстинктивно, став неосязаемым. Удостоверение личности упало на землю, привлекая внимание Даби. Он наклонился, чтобы поднять его гораздо быстрее, чем это сделал Изуку. — Что это... — Нет! Даби озадаченно моргнул. Что ж, он повидал бесконечное множество удостоверений, пока работал охранником. Как настоящих, так и поддельных. И вот перед ним было ещё одно, с его лицом, и оно не было похоже на поддельное удостоверение. — Даби Акатани... — удивлённо прочитал он вслух. Затем он посмотрел на своего любимого сопляка и широко раскрыл глаза, когда понял, что это было. — Ты ж маленький с... Ты воскресил меня!???? Изуку расплылся в широкой улыбке. — Да. Теперь у тебя может быть работа получше. У Даби на мгновение перехватило дыхание. Что ж, он никогда не думал о том, чтобы вернуться к жизни, снова стать частью общества. Блять, этот малец постоянно тянул его на хорошую сторону жизни. — Изуку... — Также тебе теперь придётся платить налоги, — добавил Изуку, не подумав. Даби не мог определиться броситься ли обнимать его или же душить. Желание осуществить последнее пересилило, но на этот раз Изуку смеялся, пока Даби безуспешно пытался схватить его. Больше ничего не держало его в земном мире. Вот так они оба вернулись домой бегом, перекидываясь насмешками и подколами. Даби ушёл из дома, будучи просто Даби, призраком того, кем он когда-то был. И теперь Даби вернулся на рассвете с новой личностью и новыми возможностями, о которых никогда не мог и подумать. Что бы пользователь огненной способности ни говорил, удостоверение всё-таки быстро скользнуло в его кошелёк, будучи хорошо защищённым. После эпизода Кардашьян день Даби закончился, и пользователь огненной способности лежал на диване вместе со своим счастливым авокадо. Оба спали, прижавшись друг к другу, как странная семейка, коею они и являлись.