Lost & Found

— И что, никто не будет говорить про того загадочного парня? — стал возмущаться Денки, стоя посреди класса. — Он же был как дикарь! У них сейчас должен был начаться первый урок, все уже собрались и ждали того, кто будет заменять мистера Айзаву. Сам бы он ни за что не смог прийти, так ведь? ТАК? Некоторые ребята всё ещё обсуждали то, что, несмотря на двухдневную отмену занятий, их учитель ну никак не смог бы успеть восстановиться, чтобы вести у них уроки. — Ну, он пришёл туда не с нами, это уж точно, ква. Серо быстро присоединился к разговору, встав позади Цую, инстинктивно заслоняя её от Минеты. За то короткое время, что они были классом, между некоторыми из них уже успели распределиться негласные роли. Момо стала мамой и старостой класса. Денки – главным клоуном. Серо – шутником. Цую – заместителем старосты и той, с кем можно непринуждённо поболтать... И, разумеется, Бакуго занял позицию главного ворчуна. — А вы вообще уверены в том, что там был какой-то парень? Его видели лишь немногие, — успела перебить его Мина, сидевшая на парте напротив виноградного парня, по соседству с Киришимой. Став голосом разума в этой ситуации, заговорила Джиро, доставая из сумки тетради, готовясь к уроку. Она не могла не втянуться в разговор. Не тогда, когда благодаря своей причуде она постоянно слышала больше, чем следовало. — Да, я чётко его слышала, — спокойно объяснила она. — Единственное, что мне кажется странным, так это то, что Каминари может что-либо помнить после случившегося в USJ, — она подняла два больших пальца и стала неловко имитировать издаваемые им звуки. — Уииии. Каминари фыркнул. Он гордился тем, что был частью группы, сумевшей победить злодея, который не давал им установить связь с другими героями. Но также он был смущён тем, в каком состоянии оказался после того, как переусердствовал, используя электричество. Такое происходило всегда, когда его причуда была активирована слишком долго или же когда напряжение было слишком высоким. — Эй, я так не делал! Не делал ведь, да? Да? — Каминари повис на плече Бакуго, а тот рыкнул и отшвырнул его на пол. Парень быстро встал и снова навалился на Бакуго, словно гиперактивный щенок, не понимающий, что чересчур сильно раздражает окружающих. Ну или, точнее, раздражает Кацуки, огрызающегося на всё и вся. Буквально. Но Каминари жил, ни на что не обращая внимания. В конце класса же сидел Тодороки и молча прислушивался к разговору. С начала учебного года парень старался оставаться незаметным. И, ну, это неправда. На самом деле он пытался дистанцироваться от всех, кто дышит. — Цую и Урарака находились ближе всего к нему, — сказал Киришима, вспоминая, что видел в тот день. — Хотя, если так подумать, то, по-моему, Бакубро, ты окликал того парня, не так ли? Ох, Бакуго почувствовал, как все взгляды тут же устремились на него. Разозлившийся блондин раздражённо фыркнул. Нет, он не станет участвовать в этом разговоре. Он не может. Поэтому он и решил сделать то, что у него получается лучше всего: — Нет. Он никто. Ничего не значащий мертвец, — рявкнул он своим угрожающим тоном в духе "отвали от меня, или я оторву тебе голову". Джиро ничего не сказала о том, как сердцебиение Бакуго внезапно участилось. Нет, это была ценная информация, которую пока следовало придержать. Но такое его поведение не осталось незамеченным. Ни для кого. Это заметила даже брюнетка, которая, казалось, лишь краем глаза наблюдала за блондином. — Но ты его знал? — не отставал Денки, не улавливая предупреждающих знаков, кричащих оставить эту тему. Класс мысленно молился за парня и его ничтожные шансы на выживание. — НЕТ. Тупица, это был просто один из злодеев, — ответил Бакуго, находясь уже на ином уровне гнева. От одной только мысли о том, что Изуку теперь трётся около злодеев... его кровь вскипала. — Бакуго, прошу тебя, пожалуйста, воздержись от ругани в отношении своих одноклассников, — выступил человек, НЕ являющийся старостой класса. — Заткнись, четырёхглазый. — Послушай, чувак, — вмешался Серо, пытаясь привнести здравого смысла в ситуацию. — Он не был частью группы злодеев. Как-никак он спас нашего учителя, — не сомневаясь в своих словах, сказал парень. — Хороший злодей? — выдвинула теорию Тору, подняв... ну, вероятно, подняв руку. Вполне возможно, что только указательный палец, дабы подчеркнуть свою точку зрения. Но они никогда не смогут понять этого, раз на ней нет перчаток. — Нет, ребят, вы не понимаете! — снизошло озарение на Денки. — Этот парень – дух одного из бывших учеников Айзавы-сенсея. Должно быть, он умер до того, как сенсей успел его исключить. И теперь ему приходится постоянно сопровождать его. Половина класса хлопнула ладонью по лицу, услышав такую теорию. А Очако и Бакуго уставились на него с трясущимися руками. Нет, они не думали, что всё было именно так, но вариант был весьма близок к истине. — Ооох... Какая ужасающая судьба. Нас ждёт то же самое? — невинно спросила Тору. Виноградный мальчик ахнул. — Нет, нет. Не хочу становиться помощником сенсея. Я хочу жить! — взвизгнул в отчаянии Минета, пытаясь броситься в объятия Момо, но вместо этого оказался привязанным к стулу клейкой лентой Серо. — Брось, Минета, тебя никто не полюбит, — с отвращением в голосе сказала Мина. Она говорила с явной неприязнью. — Особенно, когда ты бросаешь своих одноклассников во время нападения злодеев. — Там было столько злодеев! Спрятаться было логичным решением, — без капли гордости пытался оправдать себя Минета. Серо заклеил ему рот своей лентой, а затем стал любоваться своим творением. Непонятно когда, но Денки схватил перманентный маркер и стал рисовать им на Минете. — Минета, ты отвратителен. — Ага, отвратителен. — Определённо да. Все пришли к одному и тому же выводу. Никто не обрадовался, когда узнал об инциденте случившемся в USJ: Минета пихнул Цую в воду к злодеям, чтобы те отвлеклись от него. Столкнувшись с таким неуважением, Цую не стала молчать о данном далеко не героическом поступке. Или же, как сказал бы Киришима, далеко не мужественном. — Эй, а что, если там правда был призрак, защищающий нас? — подхватила идею Мина, не в силах оторваться от весьма неплохой сплетни, как акула от своей добычи. — Это невероятная глупость. Он же был таким же человеком, как и мы. Очако? Ты ведь знала его, не так ли? Кажется, ты тоже как-то обратилась к нему... — отметил Киришима, говоря, что в это время находился недалеко от центральной площади. Мине нравилось то, что Киришима стал её сообщником, хотя и не осознавал этого. Теперь все взгляды были прикованы к Урараке. У девочки на секунду перехватило дыхание. Взгляд красных глаз Бакуго был самым пронзительным и пугающим из всех. — Пляжный мальчик, — робким шёпотом призналась Урарака. — ТАК ТЫ ЕГО ЗНАЛА! — разом воскликнула половина класса. Очако вжалась в парту. С начала учебного года с ней мало кто общался. Она казалась милой, но очень зажатой. Лёгкая же дрожь её рук была довольно заметна. — Ну... виделись пару раз, — пробормотала Очако, неосознанно сжимая подол юбки под партой. — Видишь, это не может быть призрак, — Джиро показала Денки язык, высмеивая его за предложенную идею. — Очако его знает! Когда уже казалось, что между ними разгорится очередной псевдоспор с криками, а Каминари начнёт требовать внимания, произошло нечто неожиданное. Бакуго встал со стула, положил руки на парту и пристально посмотрел на девочку. Казалось, он был всего в шаге от того, чтобы отшвырнуть этот стол в сторону и наброситься на неё. — Круглолицая, это правда? Ты была с ним знакома? — настойчиво потребовал ответа Бакуго. Очако открыла рот, чтобы ответить, но не смогла произнести ни слова. Что она могла сказать своим одноклассникам? "Я разговаривала с ним пару раз, перед тем как нашла его труп на пляже"? "Да, возможно, он призрак, который хочет защитить нас от Всемогущего"? Нет, она не могла сказать этого. Не могла, если не хотела, чтобы её выпнули из Юэй как сумасшедшую. Да и Всемогущий узнал бы об этом, и тогда... Взгляд Бакуго постепенно обращался во взгляд гепарда, направляющегося прямо к своей добыче. — Сааааалююют, все возвращайтесь на свои места! Сегодня я буду заменять вашего учителя, мистера Айзаву. Спасительный звонок. В кабинет вошла неповторимая супергероиня Полночь. Она продефилировала как кинозвезда, идя на туфлях с высокой платформой и демонстрируя идеальные изгибы тела. Минета закричал со своего стула, не в силах произнести ни слова из-за того количества скотча, которое было обёрнуто вокруг него. — С сенсеем всё в порядке? — с беспокойством спросила Момо. Перед занятием она осведомилась о его самочувствии, и Сущий Мик сказал ей, что тот в полном порядке. — Он ведь не склеил ласты, да? — сказал Денки. Если бы Айзава только слышал его сейчас, то парню можно было бы лишь посочувствовать. Полночь села на учительский стол, закидывая ногу на ногу и наблюдая за творящимся в классе хаосом. — Нет, нет, — рассмеялась Полночь над юными учениками. На её взгляд, это было всё равно что созерцать идеальное сочетание детской невинности и озорства. — Чтобы прикончить вашего учителя, нужно приложить гораздо больше усилий. Ластик на задании. Скорее всего, он вернётся где-то после обеда. Но до этого с вами буду я. Заставлю вас пройти через сладостные страдания! — самозабвенно сказала она, взмахнув хлыстом. Как только ей разрешили принести его в класс? Этого никогда не понять. — Садитесь, садитесь. Ученики разбежались по местам, изумлённые тем, что вместо Сотриголовы у них действительно будет вести занятия кто-то другой. Пожалуй, они просто уже слишком сильно привыкли к своему учителю, который то и дело с поразительной лёгкостью угрожал им отчислением, а затем засыпал. Героиня вытащила из своего ботинка лист бумаги. Она развернула его и театрально встряхнула, чтобы привлечь внимание всех собравшихся учеников. Затем она громко кашлянула три раза, прочищая горло, пока перешёптывания полностью не стихли. — Итак, я зачитаю вам записку от вашего классного руководителя, перед тем как вы приступите к выполнению заданий. Значит так, — она начала читать. — Будьте начеку. Близится спортивный фестиваль, проводимый в первой четверти учебного года. От того, как вы себя проявите, будут зависеть условия вашей стажировки у героев, и бла-бла-бла, угроза там, угроза сям... Короче, либо вы выложитесь по полной, либо другие будут более чем рады занять ваше место. А теперь, птенчики, сидите тихо и делайте вид, что работаете. Ты, блондин с молнией. Иди сюда, — она похлопала по столу, подзывая к себе. — Для начала расскажи мне все сплетни, что есть в классе. Мина быстро подняла руку, подпрыгивая на стуле. — Да, ты можешь присоединиться. О, и да... Кто-нибудь принесите мне чаю с печеньем, — вздохнула женщина и села на мягкое учительское кресло. — Ты, брат Тенсея. Бегом, ты быстрый, так чай по дороге не остынет. Побольше сахара. Итак, о чём это мы... Всё утро Бакуго ни на секунду не сводил глаз с Урараки. Им нужно было много о чём поговорить. Об очень многом. И Бакуго постарается найти подходящий момент. Айзава бежал. Он бежал так, будто от этого зависела его жизнь. На самом деле не зависела, но складывалось именно такое ощущение. Подводя итог, можно было сказать, что последние несколько часов оказались довольно сумбурными. На Айзаву с его классом напали в USJ. Ему прооперировали руку. После поцелуя Исцеляющей девочки он проспал шестнадцать часов. Также следует отметить, что Шота Айзава был таким глубоким геем, что мысль о поцелуе от пожилой леди, вызывала у него тошноту, особенно учитывая то, что Чиё каким-то образом заставляла его чувствовать себя её внуком, а это ему совсем не нравилось. После этого Шоте пришлось терпеть нытьё и беспокойство Заши. Ну, это сейчас он жаловался, а тогда Айзава прижимал его к груди, покрывал поцелуями и заверял, что с ним всё в порядке. Это была всего лишь рука и быстро заживающий шрам на лице. Весьма сексуальный шрам, так, к слову. Чего он не ожидал, так это постоянного внимания Хитоши. Видеть, как тот ведёт себя словно боязливый кот, который любит своего хозяина, но делает вид будто бы нет, было восхитительно. И как ему трудно было разговаривать с Айзавой, но он всё равно делал чай, просто чтобы иметь повод побыть рядом. (Чай, потому что Заши запретил давать ему что-либо с кофеином.) Когда Айзава прикрыл глаза, давая им отдохнуть, он почувствовал, как подросток бесшумно подошёл к нему и укрыл одеялом. О, Айзава ещё никогда так отчаянно не притворялся спящим, как в тот момент. Он хотел заключить сына в удушающее объятие, из которого тот не смог бы вырваться. Да, именно в такое. Но раздача таких обнимашек была прерогативой Заши, и каким же ласковым он был со своим сыном после случившегося. Поскольку занятия были приостановлены, у них не было возможности поговорить наедине. Они не могли поговорить об Изуку и о какой-либо геройской работе. Да и об обычной учебной работе. И... ну, о том, как они горды тем, что Хитоши им открылся. Нет, пара могла только обмениваться молчаливыми и многозначительными взглядами (некоторые из них значили больше, чем другие). Смотреть на то, как у боязливого мальчика, похоже, случился приступ хронического папулита, было восхитительно. Это был рай на земле. Пока, разумеется, телефонный звонок всё не изменил. — У нас есть зацепка. Сотриголова ушёл из дома рано утром под осуждающий взгляд Хитоши (второго страдающего бессонницей жителя дома), оставив Заши короткую записку. Работа есть работа, сказал он тогда Хитоши, отправляя его обратно в кровать вместе с котом. — Такой старый однорукий человек, как ты, ни черта не сможет сделать, — резко ответил подросток. Шота закатил глаза, а затем поцеловал мальчика в макушку и ушёл, пряча улыбку за своим шарфом для захвата. Злился ли он на вспышку гнева подростка? Пфффф, нет. Айзава Шота был счастлив. Хитоши наконец-то открылся и почувствовал себя достаточно комфортно для того, чтобы не бояться высказываться. Да и он находил невероятно очаровательным то, как тот пытался скрыть своё беспокойство за злостью. Это было всё равно, что смотреть на сердитого кота, не желающего отходить от Шоты. Айзава готов поклясться, что остался бы. Но ему нужно было отправиться за своим бродячим ребёнком. Несколько часов спустя он и Ингениум бежали по улицам Хосу, а направлял их детектив Наомаса. Им пришлось привлечь местного героя, так как Ластик всё ещё ходил с гипсом на руке после недавнего нападения. Ингениум же идеально подходил для поимки кого-то изворотливого. — Эй, меня кто-то укусил и сбежал, — в одном из сообщений передал Тенсей. Айзава вздохнул, будучи несколько смущённым. — Да, это похоже на моего проблемного ребёнка. Где ты находишься? — Западная улица, параллельно главной. — Принято. Айзава двигался так быстро, будто от этого зависела его жизнь. Вообще-то нет, не зависела, но сама мысль о том, чтобы найти своего ребёнка после нападения... Ох, он поймает его и заберёт домой, даже если Изуку этого не захочет. Выбор больше не за ним. И Шота не был уверен в том, придушит ли его или же будет ласкать. Он решит это уже в машине. Они исследовали местность в течение нескольких часов с тех пор, как кто-то заметил человека, подходящего по описанию под профиль, разосланный Цукаучи во все полицейские участки страны. С обнаружения и до этого момента прошло уже несколько часов. Где-то в Юэй учителя сейчас, должно быть, тянули жребий, чтобы решить, кто будет подменять Ластика. Но ему было как-то плевать. Это не его проблема, пока он не вернётся. Вместо размышлений об этом герой продолжал бежать так, словно от этого зависела его жизнь, пока чуть не столкнулся с Тенсеем прямо на границе Западной и главной улиц. — Ингениум! — Осторожнее! Пожалуйста, никакой фотосъёмки! Я в патруле. В данной ситуации важно было кое-что понимать. Кое-что, что знали немногие. Так случилось, что Тенсей, Нему, Заши и Шота в юности вместе учились в Юэй. Они все были друзьями вместе с Оборо. И в юности Ластик не раз вытаскивал задницу Тенсея из разных передряг. Например, в тот раз, когда Тенсей заблудился в своём родном городе из-за того, что перенервничал во время первой стажировки. — Ты не Ингениум. Вот почему его шарф для захвата одним быстрым движением взметнулся вверх и захватил героя. Айзава прыгнул на него, чтобы избежать удара Тенсея, и, приземлившись, затянул шарф, превратив героя в спринг-ролл. Самозванец был не так быстр, как Тенсей. От одного его взгляда герой начал таять. Буквально, а затем превратился в белокурого подростка. — Как ты понял? Эй, как? Как? Айзаву охватило разочарование, когда перед его глазами возникла женская фигура блондинки с большими жёлтыми кошачьими глазами. Нет, это не был его Изуку. Нет... Он не мог представить, чтобы у его ребёнка было такое выражение лица. Шота не мог разглядеть в ней... его. Ластик глубоко вздохнул и усилил хватку. — Ты меня не узнала, это очевидно, — объяснил он, прежде чем намотать ленту на здоровую руку, чтобы можно было снять с себя толстовку, и отдать её обнажённой девочке. — Надень. — Ох, вот оно что... Нет, спасибо, герой. У меня дела. Год назад Ластик бы насторожился. После нескольких месяцев общения с Изуку эта фраза стала казаться пустой. Шота даже не вздрогнул. Ластик просто достал наручники, подавляющие причуду, и застегнул их на запястьях девочки, чтобы лишить её возможности использовать свою способность. В этом и заключалось основное отличие между ней и Изуку: её можно было арестовать, а Изуку мог делать всё, что ему заблагорассудится. Ластик не хотел, чтобы у него так быстро высохли глаза. И, по правде говоря, какая-то его часть, напротив, просто хотела заплакать от разочарования, пришедшего с осознанием того, что это был не его Изуку. Да, это был ещё один ребёнок, брошенный обществом. Но это не был его Изуку. Его Изуку узнал бы его. Его Изуку был плохим лжецом, который не стал бы пытаться обмануть его и вести себя так, будто не знаком с ним. Нет, Химико Тога не была его личным проблемным ребёнком. — Тога Химико, верно? — герой воспользовался возможностью отправить коллегам сообщение о её местонахождении. — Я прогерой Сотриголова. Я здесь, чтобы помочь тебе. Девочку это рассмешило. О, какая хорошая шутка. Айзава даже не вздрогнул. Он знал, как обращаться с детьми, у которых в жизни никогда не было надежды. Шота стал мастером благодаря Изуку. — Да, разумеется, — неверяще ответила она. — Ты больше года жила одна на улице, — коротко сказал Ластик. — Тебе предоставят хороший дом, пока ведётся расследование в отношении твоих жестоких родителей. Это привлекло внимание подростка. — Ха, и я должна в это поверить. Да я лучше останусь одна, чем позволю вам отправить меня в исправительную колонию или какую-нибудь приёмную семью для трудных детей. Айзава не был дураком. Он был в доме семьи Тоги и своими глазами видел, что родители неподобающе обращались со своей дочерью и признавались в халатном отношении к ней. Возможно, этого и было недостаточно, чтобы отправить их в тюрьму, но этого было предостаточно, чтобы отобрать у них право на опеку над девочкой. — Послушай, мы оба знаем, что ты весьма изворотливая личность. Ты сможешь сбежать из любого учреждения, когда захочешь. Так дай же нам шанс. Дай нам шанс всё исправить. И если ты решишь, что тебе не нравится, мы будем уважать твой выбор. Но дай нам шанс. Дай нам время, — просил у неё Айзава. Он уже столько раз репетировал эту речь, но всегда представлял, что говорит её кое-кому другому. Однажды он поймает этого маленького гремлина. Девочка начала колебаться после слов героя. Да и разве она не могла не колебаться, если ей никогда раньше не давали возможности поверить в себя? Айзава вздохнул; первый шаг предстояло сделать именно ему. Айзава ослабил давление своего шарфа для захвата, а затем и вовсе полностью отпустил его. Девочка склонила голову набок и уставилась на героя, разинув рот. — Я сплю? Это не уловка? Ластик старался убедить себя в том, что не может забрать домой ещё одну бродяжку. — Нет, это не сон, — со вздохом сказал Ластик, поправляя надетую на неё толстовку. — Ты заслуживаешь хороший дом, и я позабочусь о том, чтобы ты его получила. — Но я монстр, я пью кровь. Ластик закатил глаза. — Ты не монстр. У меня есть коллега, который тоже пьёт кровь. И если уж и считать его монстром, то только из-за того, насколько он старомоден, но это уже совсем другая история, — пробормотал он себе под нос. Судя по выражению лица девочки, она до сих пор не верила. Ну, что ж, теперь ему придётся поговорить с Владом, чтобы тот произнёс ей чувственную ободряющую речь. Айзава считал, что лучше бы на его месте сейчас был Мик, ведь продолжал считать, что тот гораздо лучше справлялся с подобными разговорами. — Ластик! Детектив торопливо вбежал в переулок, приветствуя его широкой улыбкой, которая исчезла, когда он увидел выражение лица героя. Ластик вовсе не казался счастливым, коим должен был быть, найдя своего потерянного ребёнка. — Наомаса. Тога напряглась, увидев детектива в плаще. Она уже представляла себя в исправительной колонии. Или, что ещё хуже, то, как снова увидит своих родителей. Нет, Тога этого не хотела. Герой положил ей руку на плечо, пытаясь успокоить. — Ничего плохого не случится, я обещаю, Тога. Детектив моргнул, осознав ситуацию. Ну разумеется, для девочки они были врагами. — Всё будет хорошо, Тога, — с доброй улыбкой на лице пообещал детектив. — Мы доставим тебя в безопасное место. Мне придётся задать тебе несколько неудобных вопросов, которые помогут нам продвинуться в расследовании нашего дела. Но только тогда, когда ты скажешь, что готова. — Вы отправите меня в исправительную колонию? — Нет! — ответили в унисон полицейский с героем. — Мы отвезём тебя в безопасное место. Ты когда-нибудь была в Мусутафу? Девочка растерянно посмотрела на него. Нет, она никогда не была там, и название вовсе не казалось знакомым. Взрослые же переглянулись, прежде чем вернуться к разговору. — Тебе понравится там. Давай же, пойдём, нам предстоит долгий путь. Ластик опустился на землю и снял с девочки наручники. — Мы защитим тебя. Нам жаль, что тебе пришлось ждать этого так долго.