Lost & Found

Вы же знаете те фильмы, в которых подросток тайком уходит ночью на вечеринку, а когда возвращается домой, обнаруживает, что в темноте сидят родители, скрестив руки на груди, и ждут его, метая убийственные взгляды? Такое обычно происходит только по телевизору, а не в реальной жизни, так? Что ж, похоже, подобное было куда более частым явлением, чем думал Изуку. Ведь он сейчас оказался именно в таком положении. Изуку старался не смотреть в глаза Даби, который, скрестив руки на груди, сидел на табурете прямо перед входом. Образ вполне могли дополнять тёмные круги под глазами, но у Даби на этом месте были ожоги, помогавшие ему успешно избавиться от данных улик. Изуку нервно сглотнул. — Привет... — Хм... Который сейчас час? Или, правильнее будет сказать, какой сегодня день? Изуку снова громко сглотнул. Стоит отметить, что с того момента, как они виделись в последний раз, прошло больше двадцати четырёх часов. Что ж, он почти всю ночь наблюдал Ластика. Только на рассвете ему удалось сесть на первый поезд обратно в Токио. И это, не говоря уже о том, сколько времени он провёл на кладбище перед своей несуществующей могилой, прежде чем вернуться домой. Знаете ли, призракам порой нужно воссоединяться со своим трупом и рассказывать все свои маленькие истории. Следует понимать, что Изуку должен был вернуться домой утром вчерашнего дня, но нет, предложение педофила было слишком заманчивым. "Во всём виноват педофил", – думал Изуку. — Ммм... Вторник? Я слегка потерял счёт времени... — Ах, лишь слегка? И из-за чего конкретно? Изуку нервно почесал затылок. Даби на это выгнул бровь, заметив первый признак проявления уязвимости в своём сорванце. — Я просто... Я ненадолго отвлёкся, — признался Изуку с притворной невинностью в голосе. Нет, Даби не поведётся на такой примитивный приём. Возможно, Изуку и привык к тому, что, будучи живым, являлся единственным ребёнком, но вот когда под своим настоящим именем был живым Даби, он занимал положение старшего среди четырёх детей. И хотя пробыл он им всего двенадцать лет, у него имелся опыт, который Изуку никогда не смог бы понять. — И чем ты занимался, Изуку? Парень повёл плечами и вполсилы пнул забытый носок, валявшийся посреди пола. — Ой, да брось! У нас недавно уже был точно такой же разговор! Даби вздохнул и потёр переносицу. — Да, но, похоже, ты не совсем понял его суть, — упрекнул его Даби с холодным и фальшивым спокойствием. — Не хочешь рассказать, где ты был? Изуку сунул руки в карманы своего серого худи. — Я просто гулял, — прощебетал Изуку. Нет, он вовсе не врал. — Ситуация вышла из-под контроля. И в итоге я преподал урок хороших манер нескольким взрослым. Даби пристально посмотрел на мальчика, оглядывая его с ног до головы, и снова заговорил с леденящим спокойствием. — Значит, ты снова решил заняться линчеванием? — Да! Нет! То есть, это вышло не нарочно! Клянусь, Дабс... Изуку взывал к нему, строя свои лучшие щенячьи глазки. Холодящее спокойствие Даби сменилось интенсивным полыханием. — ЧЁРТ ТЕБЯ ДЕРИ, ИЗУКУ, ЭТО ВСЁ ЕЩЁ ОСТАЁТСЯ ЛИНЧЕВАНИЕМ, МЕЛКИЙ ТЫ ЗАСРАНЕЦ. Изуку старался сдержать улыбку полную гордости за свои деяния. И, очевидно, у него это не вышло. Улыбка мальчика искрилась ярче, чем неконтролируемое пламя Даби. — Они чуть не покалечили детей! — Быть ниже травы. НИЖЕ ТРАВЫ. Поначалу думаешь, что такой коротышка, как ты, способен понять смысл фразы, но потом оказывается, что НЕТ. Изуку не мог понять, ругал ли его Даби или же просто жаловался сам себе. В любом случае наблюдать за тем, как пользователь огненной способности не переставая жестикулирует руками, было уморительно. Особенно смешно становилось от того, что Даби потерял контроль над пламенем на своих руках. Казалось, он не в силах затушить огонь, будто пытается ничего не задеть в квартире и случайно не сжечь их новый дом. — Что я тебе говорил? — Не увеличивать численность населения, не уменьшать её, не попадать в новости... — Ну и КУДА СОБСТВЕННО ты попал? Даби перебил его, не в состоянии сдерживать гнев. Изуку бросил быстрый взгляд на экран телевизора, где рассказывали об инциденте в USJ. — В своё оправдание хочу сказать, что во всём этом была замешана портальная причуда. Откуда мне было знать, что они направляются в USJ? — с притворной невинностью сказал Изуку, словно ребёнок с вымазанным шоколадом лицом, заявляющий, что не ел шоколадный торт. — Оттуда, что я тебя знаю, мелкий засранец. Ты не дурак; я уверен, что ты подслушивал разговоры, прежде чем что-то делать. Изуку воспринял слова Даби как похвалу и счастливо улыбнулся. — Ладно, да, ты меня раскусил! Но они напали на детей. Невинных детей! — ну, почти все они были невинными. Бакуго же с другой стороны... Ну, об этом аспекте он никогда не расскажет Даби. — Не могу согласиться с тобой. Серьёзно, я встречался с некоторыми из них; это та ещё шпана. Убийственный взгляд Даби был всё так же пронзителен. Видимо, ему не показалось забавным то, что Изуку задержал дыхание, чтобы не расхохотаться. И если бы он не был уже мёртв, то боялся бы того, что Даби попытается его убить или набросится с ботинком. — Но это было невероятно! — Изуку не смог сдержаться и быстро запрыгнул на диван, увлечённый идеей поделиться своими приключениями с Даби. — Ты должен был это видеть... Я никогда не видел так много объединившихся злодеев! То есть, я видел банды, но это было нечто совершенно иное, Дабс. Злодеи, работающие сообща! Люди, которые не привыкли работать с другими! Это было поразительно! И та причуда… Телепортация!!! Ты хоть знаешь, насколько редка такая причуда? Даби вспыхнул ещё сильнее, прежде чем всё-таки погасил себя и, смирившись, осел на диван. Восторг Изуку, с которым он рассказывал о своём приключении, будто делал его снова живым, и Даби не смог устоять, увидев этот огонёк в его глазах. Старший внимательно вслушивался в подробности, которые вылетали изо рта мальчика. И с каждой новой деталью его охватывали волны гнева. Где-то посреди рассказа Даби уткнулся лицом в подушку и проорался, пока не выпустил весь воздух из лёгких. Это было единственное, что заставило Изуку перестать рассказывать Даби о каждой причуде, которую он увидел в USJ. Понятное дело, Изуку безостановочно говорил об USJ на протяжении двух часов и сорока восьми минут. В плюсы посмертной жизни входило то, что ему не нужно было делать пауз, чтобы перевести дыхание. Стоит отметить, что Даби перестал понимать больше половины того, что говорил Изуку, из-за слишком быстрого темпа. Изуку замолчал, с беспокойством глядя на Даби. Возможно, он перешёл черту... Даби, лежавший на диване, казался совершенно измождённым, словно он только что закончил 48-часовую рабочую смену. — Дабс...? Ты злишься? Я знаю, что не сделал того, что ты мне велел, но я не мог остаться в стороне, после того как услышал, что они собираются ранить детей. И пару часов спустя я уже был в USJ, и произошло всё остальное... Я знаю, что поступил неправильно. Но я не могу представить, что бы случилось, если бы меня не было там. И... — Изуку. Остановись, — взмолился Даби. Мальчик замолчал, дрожа как осиновый лист. Он предпочитал гнев Даби сокрушённой ауре, которую видел сейчас. Быть может, он перешёл ту черту, после которой Даби вышвырнет его из своей жизни? — Дабс... — Нет. Это моя вина, зря я думал, что такой гиперактивный мелкий засранец, как ты, сможет долго сидеть на месте. Это лишило Изуку дара речи, заставило чувствовать себя не в своей тарелке. Он озадаченно указал на себя. — Я? Гиперактивный? Даби фыркнул, не вставая с дивана. — Да, малявка, гиперактивный. Тебе всегда нужно что-то делать или же ты так или иначе во что-нибудь вляпаешься. Ты как щенок, которому нужно, чтобы с ним кто-то постоянно играл, — объяснил Даби без тени злости в голосе. Изуку надул щёки и передвинулся на диване так, чтобы сидеть напротив Даби. Нет, пользователь огненной способности не смог бы избежать пристального и недовольного взгляда Изуку. — Да, определённо так и есть. И суть в том, что если у тебя нет какой-либо цели, ты начинаешь порождать хаос катастрофического уровня. Изуку замолчал. Как бы ему не было неприятно признавать, в том, что только что сказал Даби, был смысл. — Хм? — Итак, мне придётся подумать о том, чем я могу тебя занять, чтобы ты не оказался на первой полосе следующей национальной газеты, — сказал Даби скорее себе, чем Изуку. Подростка бросило в пот от мысли о том, что могло сейчас твориться в голове его старшего брата. — Я всё же хотел немного подождать, создать сеть поддержки, но, может быть, ты уже готов помочь мне отомстить Старателю и прикончить его, перед этим уничтожив всё, что ему дорого, — выпалил Даби, сверкая глазами от упоения одной из самых глупых идей, которую Изуку когда-либо слышал. А это о чём-то говорит, учитывая, что добавление водки к хлопьям из-за отсутствия молока, входило в число наиглупейших. Изуку встал. — НЕТ! Даби! Плохой пёс! Боже мой... Я только отвлёкся, а ты уже становишься злым! Ты должен стремиться к лучшему! А это неверный путь! Мы живём в квартире, — указал он на очевидное, в кои-то веки гордясь тем, что у него есть место, которое кажется хоть сколько-то пригодным для жизни обычного человека. — У тебя есть работа, которая тебе нравится! Ты правда хочешь все это бросить ради какого-то озлобленного старика? — Да! — не задумываясь, ответил Даби. Изуку разочарованно вздохнул. Он схватил стул и поставил его так, чтобы сесть перед Даби. Нет, пользователю огненной способности было не сбежать от глубокого разочарования в глазах Изуку. — Даби, тебе не кажется, что ты предоставляешь кому-то, кто этого не заслуживает, слишком большую власть над своей жизнью? Даби внезапно вспыхнул, явно испытывая отвращение к тому, что только что сказал Изуку. — Ты не понимаешь, Изуку! Этот человек разрушил мою жизнь! Он обрекает на сгниение всё, чего касается. Он пользуется всеми, а когда те перестают быть полезными, без сожалений вышвыривает их. Каждое произнесённое Даби слово было пропитано сильнейшим ядом. Мальчик надулся. Он должен был быть очень осторожен в обсуждении такой деликатной темы. — Я не могу сказать, что знаю абсолютно всё, через что тебе пришлось пройти, Даби. Поскольку это знать можешь только ты. Это определённо был ужасный опыт, и никто никогда не будет отрицать этого. Но, Дабс... ты заслуживаешь счастья, — заверил его Изуку, обхватив лицо Даби в ладони и нежно поглаживая необожённые участки кожи, точно так же, как несколькими часами ранее это делал Ластик. — Ты не можешь позволить ему победить и контролировать твою жизнь, ставя себе единственную цель в виде его уничтожения. Что тогда ты будешь делать, когда его не станет? Даби растерянно моргнул, словно ответ на вопрос был настолько очевиден, что его не имело смысла озвучивать. Но он всё равно ответил. — Я не рассчитываю на то, что переживу свою месть, Зуку. Изуку опустил руки и в гневе сжал кулаки. Он уже знал, каким будет ответ. На самом деле, он всегда об этом знал, но теперь, услышав эти слова, Изуку начал ощущать их реальный вес. — НЕТ! Ты не можешь так поступить, Даби! Неужели ты позволишь этому человеку распоряжаться твоей жизнью и даже смертью? — Он меня породил, и я умру, захватив его с собой! Тебе этого не понять, Изуку. Ты не можешь представить тех ужасов, через которые он заставил меня пройти! Изуку затаил дыхание, сдерживая слёзы и молча глядя на Даби, а это было хуже любого ответа, который мог ему дать мальчик. Даби попытался схватить Изуку за руки, но призрачная причуда другого не дала этого сделать. — Дабс... тебе не кажется, что ты заслуживаешь того, чтобы быть любимым? Чтобы жить? Даби горько усмехнулся. — Вот только не надо начинать нести эту твою брехню про необходимость "жить своей жизнью", когда сам не можешь жить своей, потому что мёртв, — не задумываясь, ответил он, и как только эти слова слетели с его губ, он горько пожалел об этом. Но всё же он ничего не сказал, молча наблюдая, как лицо Изуку исказилось от боли, вызванной этими жестокими словами. — Ну... да, Тоя. — Не зови меня так, Изуку, — тихо пригрозил Даби, а в его голос стало просачиваться всё больше тоски. Изуку же всё равно продолжил говорить. — Да. Живи, потому что правда заключается в том, что быть мёртвым – отстой. Что бы я ни делал, я останусь мёртвым, — шёпотом ответил Изуку. — Я не смогу вырасти. Я не смогу любить. Создать семью. Я не смогу выучиться на кого хочу. Я даже не смогу окончательно умереть. Но, по крайней мере, в своей посмертной жизни я намерен помогать другим, потому что теперь могу это делать. Это моё решение. Даби отвёл взгляд, не в силах смотреть в эти беспокойные зелёные глаза. — Ты не можешь велеть мне жить за тебя, малявка. Это жестоко. Изуку поморщился. — Жестоко быть вынужденным смотреть на то, как кто-то, кто мне очень дорог, хочет умереть, — резко ответил уязвлённый Изуку. Даби уткнулся лицом в колени. — Ты не понимаешь... — Даби, я понимаю в тебе всё, что могу. Я слушаю всё, что ты мне говоришь. И я вижу больше, чем ты думаешь. Я был в доме Тодороки, — признался Изуку, не рассчитывая расстраивать Даби, хотя, очевидно, всё же расстроил. — Фуюми скрывает свои приступы тревоги. Нацуо старается не заходить в дом. Шот... — ЗАТКНИСЬ! — заорал Даби во всю глотку. Изуку замолчал. Они оба замолчали, глядя друг на друга в течение долгих минут. С серьёзными и обиженными выражениями на лицах и с блестящими на глазах слезами. Изуку, как всегда, заговорил первым. — Старатель создал тебя, чтобы ты смог превзойти его. Всех вас он так создал. Он плохо обращался с тобой и продолжает так обращаться с другими. И знаешь, что беспокоит тебя больше всего? Не то, что он сделал с тобой, и не то, что он продолжает делать с твоими братьями и сестрой. А то, что этот ублюдок всё ещё живёт счастливо. В соответствии со своими мечтами. — Изуку, заткнись, — сделал предупреждение пользователь огненной способности. Изуку же проигнорировал его. — Когда кто-то умирает, ничего не остаётся. Не все такие, как я, — с горечью пробормотал Изуку, зная, что он единственный призрак в округе. — Когда умираешь, ты лишаешься шанса увидеть, что происходит дальше. Ничего не остаётся. Ты перестаёшь чувствовать. Жить трудно, потому что жизнь вынуждает тебя встречать новый день с последствиями всех твоих ошибок. — Изуку... Я не понимаю, к чему ты клонишь. Я не передумаю. Изуку пожал плечами. Технически ему уже сказали "нет", так что продолжение попыток было исключительно его эгоистичным решением. — Тебе не даёт покоя то, что этот ублюдок всё ещё жив. И что ж, я думаю, ему будет куда больнее, если ты останешься жив и жить будешь наилучшей жизнью вдали от всего, что его олицетворяет, — признался Изуку со всей чистотой своей наивности и жизненного опыта. — Я думаю, что ему будет в тысячу раз больнее узнать, что ты счастлив и это не его заслуга. Что ты ничем ему не обязан. Ни своими горестями, ни своей славой. Что ты выжил вопреки ему. Что у него нет власти над тобой. Что ему не принадлежит ни твоё прошлое, ни твоё будущее. Ни твои кошмары. Ни твоя смерть. Даби горько улыбнулся, глядя на подростка так, словно тот был ребёнком, который не видел реальность перед своим носом. — О, так ты хочешь, чтобы я появился перед ним на частной яхте и показал ему средний палец? Изуку не засмеялся. Ядовитый сарказм Даби не показался ему забавным. — Что ж, я не могу представить тебя на огромном водном пространстве так, чтобы ты не сжёг корабль, — признался он, говоря всё тем же сухим тоном. — Но я также не думаю, что Старатель будет шибко рад, если его мёртвый сын восстанет из могилы и расскажет о том, через что ему пришлось пройти. И, пожалуй, он бы умер, если бы весь мир узнал о том, что его сын - гей. Что ж, его хватит удар от всего, что будет связано с тобой. Но что я могу знать? Я же всего лишь призрак. Даби внимательно наблюдал, как подросток встаёт со стула. Он застегнул молнию до конца и накинул капюшон, чтобы прикрыть глаза, и всё это под ледяным взглядом Даби. — Я вернусь, — предупредил Изуку, не желая терять их дружбу из-за какой-то ссоры. — Не знаю, когда, но я вернусь, — добавил он, засовывая руки в карманы, чтобы не впиться ногтями в свои ладони. — Мне нужно подумать. Я рекомендую тебе тоже этим заняться. К тому моменту, как Даби отвис и обрёл дар речи, Изуку уже растворился у него на глазах. Он сидел, не в силах плакать из-за обожжённых слёзных путей, но с тяжестью на сердце, чувствуя, что квартира внезапно стала слишком большой для одного человека. Несколькими часами ранее на одном из токийских кладбищ, сразу после рассвета, появился Шото Тодороки. Обычно он не так часто навещал могилу своего брата. Его брат умер, когда он был ещё совсем маленьким. Честно говоря, он едва помнил его. Учитывая то, что с момента рождения Шото тот куда больший период был мёртв, а не жив, в этом не было ничего удивительного. Что же тогда он делал так рано в одиночку на кладбище, всего через день после того, как произошло нападение на USJ? Смотрел издалека на невысокую фигуру мальчика, который, похоже, целиком пересказывал нападение на USJ могиле его брата. Как Шото узнал об этом, учитывая, что он наблюдал за происходящим издалека? Что ж, этот зелёноволосый парень, казалось, был полон энтузиазма и не дурно демонстрировал, как наносит удар невидимому существу. Шото Тодороки был прав. Мальчик из USJ был тем самым, которого он видел до этого на могиле своего брата Тои. Как они связаны? Он не знал наверняка, но был полон решимости докопаться до сути дела. Тем временем вдалеке Изуку изображал, как засовывает палец в воображаемую голову.