Король Крести

      — Так и будешь просто смотреть? - дразнила Кульгавая, оставляя своим дыханием тысячи бегающих мурашек на коже девушки.       Саша с вызовом взглянула в горящие глаза напротив, которые требовали действий, пылали огнем. Гудящая тишина в ушах, запах Сониных волос и ее ямочки на лице - все это спусковой крючок. Крючкова коснулась чужой щеки, прошлась пальцами по пухлым губам, по контуру бровей, затрагивая выбившие пряди, обрисовала овал лица, и уже было потянулась на встречу - как вдруг со спины послышался громкий хлопок дверью.       Выругавшись себе под нос, Кульгавая взглянула за спину своей девушки без попыток скрыть раздражение. Ее глаза, ныне плавящиеся, стали стеклянными. На переносице проявились морщины злости, а рука, которую та приподняла, дабы притянуть девушку в поцелуй, опустилась, ударившись об ногу. Соня с досадой прикусила внутреннее пространство щеки. На пороге мялся тот самый Урод, которому в первые дни отдыха Кульгавая подправила челюсть.       — Тихий час закончился, вы тут слишком долго, - подал голос парень, поправляя свои часы.       — Ты что, не мог постучать? - грубо поинтересовалась Кульгавая.       Нотки злости в ее голосе не ускользнули ни от кого.       Тимур, не обращая на недовольство внимания, усмехнулся и, сделав пару шагов внутрь, облокотился на дверной косяк, словно наблюдая за сценой из фильма.       — Зачем? – сказал он с задиристым тоном. – Я же не знал, насколько вы тут увлечены.       Саша склонила голову в сторону, стыдясь произошедшего. То, что такой момент был застукан парнем, который вызывал у нее резко негативные эмоции - бесило. Девушка бросила взгляд на Кульгаваю, и между ними проскользнула тень неловкости. Казалось, долгожданный момент ускользнул, как дым.       — У нас с Сашей разговор, - ответила Кульгавая, намеренно подчеркивая слово «разговор».       Тимур, однако, только дернул плечами.       — Ну, не забывай, что помимо ваших «разговоров» есть и другие дела – например, эстафета. Раз ты в ней участвуешь - поторопись.       Саша, ощущая пульсацию напряжения в воздухе, решила как-то успокоить Соню. Она потянулась к сжимающемуся кулаку компаньонки.       — Мы идем, - сказала Соня и взяла Сашу за руку.       Соня потянула Сашу за собой, уверенно направляясь к выходу. Ступни будто не чувствовали поверхности , каждый шаг отдавался бурей навязчивых мыслей. Недовольство, стыд, ненависть к Тимуру. Она могла бы вспомнить сладкий аромат исходящий от тела Кульгавой, теплый свет звезд на том лугу, их скамейку, но вместо этого лишь чувствовала черное облако несоответствия.       Кульгава, вздохнув, остановилась у двери, обернувшись на Тимура с пренебрежительным взглядом. Его самодовольная усмешка, не разжигала в ней ничего, кроме стремления сделать ему больно — ударить, лишь бы стереть эту улыбку с его лица.       — Да-да, ты прав, у нас есть важные дела, - сказала она, стараясь говорить спокойно, но голос предательски дрожал. – Но ты мог бы проявить хоть немного уважения.       Тимур лишь сжал плечи, его уверенность казалась непоколебимой.       — Уважения, которого у меня к тебе нет?       В такие моменты Кульгавая понимала с остротой, что завидует ему и в то же время ненавидит за эту легкость, с которой тот владеет ситуацией. Она не умела быть такой: расслабленной и непринужденной. Её эмоции всегда вырывались наружу, как вулкан, готовый к извержению.       Саша же, стоя рядом, наблюдала за нарастающим конфликтом, ощущая, как напряжение заполняет комнату. Она нашла в себе обидные слова, которые уже были на языке, но вместо этого лишь сжала руку Кульгавай и тихо произнесла:       — Давайте просто уйдем. Это не стоит твоих нервов.       Предложи такой исход перепалки кто другой, Соня бы горько усмехнулась, игнорируя все дальнейшее уговоры. Но Саша - это другое.       Снаружи чистый и прохладный воздух наполнил легкие, забирая с собой все плохие мысли. Девушки взялись за руки и направились к полю, где должен был проходить забег.       — Если моя команда победит - Тигр выполнит одно желание каждого, - рассказывала Соня, жмурясь от солнечных лучей. — Есть ли то, чего тебе хотелось бы?       — Сонь, оно же твое, - не раздумывая, возразила Саша.       Кадет расплылась в ласковой улыбке, греющей нутро, и повернулась к девушке.       — Мое желание: потратить его на тебя.       — Не пожалей после, - ответила Крючкова.       Соня замедлила шаг и обернулась к ней, лицо было серьезным, а в голосе звучала знакомая забота.       — Ни в чем, что касается тебя, я в жизни не пожалею, - уверенно произнесла Соня, сжимая её руку крепче, словно оберегая от сомнений.       Девушка задумалась, взглянув вдаль на суету гор. Лицо её просветлело, и, прищурившись от солнечного света, она произнесла, почти шёпотом:       — Тогда я бы хотела…       — Только не говори «в душ»! - прервала Соня с весёлым смехом.       — Ладно, ладно, - покачала головой Саша, игриво подмигнув. — Мороженое хочу.       — И все? Какое твое любимое?       — Сорбет малиновый. А тебе какое нравится?       — Эскимо, - величественно произнесла Кульгавая, устремляя руки к небу.       Саша тихо засмеялась от такой «сценки» и уложила голову на плечо компаньонки.       Девушки понимали, что независимо от исхода соревнования, они всегда будут выполнять желания друг друга, даже если это простое мороженое.

////

      Эстафета проходила на футбольном поле. Ворота сдвинули в центр, чтобы не напороться на них во время бега, по периметру краской из баллончика нарисовали разметку. Так как площадь была большой, приняли решение делить людей в команды по четыре человека.       Инструктор объяснял участвующим общие правила.       — Палочку мы не бросаем, а передаем в руки! Если упала - поднимает тот, кто уронил.       Саша прошла к трибунам, где не хватало мест. Со всех отрядов повалило немало ребят, желающих глянуть на первые спортивные игры за день. Среди них, конечно же, и свои затесались. Лейла с Ангелиной заметив соотрядницу, помахали ей.       — Женя с Алисой посмотреть не пришли? - поинтересовалась девушка, подходя ближе.       — Женя участвует, а Алиса готовиться к волейболу, - ответила Ангелина, кивком указывая на сборище спортсменов внизу.       Разглядеть Шестерикову не удалось, поэтому пришлось поверить на слово.       — Пришла поболеть за свою девушку? - заговорщически проговорила Крючкова и встала сбоку от девушек.       Терехина с гримасой удивления подняла голову и из-под темных ресниц задавала немой вопрос.       — Знаем мы уже, - ответила Саша, кладя руку на плечо девушки.       Ангелина насупилась, закидывая ногу на ногу. Она стала перебирать сцены из памяти и предполагать, в какой момент их отношения были раскрыты.       — Кошмар, и молчали же! Я из-за вас столько раз боролась с собой в отряде.       — В смысле?       — Прикоснуться хотела, но думаю паливно будет.       Ключевская залилась смехом, откидываясь на спинку. Она звонко хлопнула в ладоши.       — Теперь прикасаться разрешено, - объявила та и поймала закатывающиеся глаза в ответ.       Крючкова с улыбкой до ушей поглаживала Терехину по голове, рассчитывая, что так ей станет легче.       — Лейла, а ты за кого болеть пришла?       — За всех своих друзей.       — Под друзьями ты подразумеваешь тех двоих, что сейчас ссорятся? - влезла Ангелина.       Девушка устремила взгляд на поле, где действительно что-то происходило. Маф с Оксаной отошли в сторону, бурно что-то обсуждая. Их жестикуляция была так резка, что создавалось впечатление, словно одна сейчас сорвется и ударит. А там уже и вторая подключиться. Ключевская вся задрожала, когда Оксана ткнула в их сторону и продолжила что-то выговаривать собеседнице. Волнение нарастало, и вокруг царила тревожная атмосфера.       — Вы сильно удивитесь, если они сейчас набьют ебало не друг другу, а нам? - спросила Ангелина, не отрывая взгляда, боясь упустить что-либо. — Просто их бывалые жесты чутка напрягают.       Её слова были полны легкой иронии, но под несколькими слоями юмора скрывалось искреннее беспокойство.       — Геля, щас не до шуток, они реально на взводе, - предостерегла Крючкова.       Она чувствовала напряжение в воздухе, как натянутую струну перед концертом, когда музыка вот-вот польется.       Неожиданно для всех в перепалку кадетов вмешалась Кульгавая. То, что ее команда перед самым забегом решила выяснить отношения, было неуместно. Девушка стояла с руками по бокам между соотрядницами и что-то говорила, пока Саша вжималась в трибуны. Её сердце колотилось как бешеное, и она не могла не думать о том, что может произойти.       — Команды распределены! - объявил в микрофон инструктор сего мероприятия. — Прошу каждого участника занять позиции. Помним, на полосу соперника заходить нельзя.       Толпа потихоньку рассасывалась, на старте оставалось четверо человек, через несколько метров их ждали напарники по команде, чтобы забрать эстафетную палочку.       — Они че, не слышат? - возмутилась Крючкова, когда увидела, что помимо командиров на старте мялись и бунтующие кадетки.       Девушки были поглощены своими размолвками и не обращали внимания на окружающий мир, на яростно смотрящую на них напарницу. В момент, когда эту напарницу переклинило такое поведение соотрядниц, Кульгавая отбросила эстафетную палочку под всеобщими взглядами, вновь приблизилась к девушкам и накричала на них, потребовав занять позиции. Это услышали все. По трибунам пошел шепот сплетен, который только возрос, когда кадетка замахнулась на Оксану.       — Блять, че у них там происходит? - Лейла подорвалась с места и уже было побежала спускаться, но ей не позволили.       Терехина усадила подругу на место, не желая усугублять ситуацию, поскольку к конфликту кадетов присоединился инструктор. Он подоспел до первого кулака и развел ругающихся по местам.       По итогу эстафета была провалом. Кульгавая выложилась на всю катушку, но такого же от ее сокомандриц не последовало. Они пробежали, но при это нарушили ни один ряд правил. При передачи эстафетной палочки девушки вновь вступили в словесную перепалку из-за чего потеряли драгоценное время.       Саша спустилась к Соне по окончании, хоть и понимала, что та сейчас не в лучшем положении духа.       — Прости, Сашка, - первое, что сказала Соня, видя подбегающую девушку, — мороженного не будет.       Крючкова почувствовала, как сердце у неё сжалось от печали. Улыбка, которая ранее светилась на лице Сони, исчезла, и теперь её глаза излучали разочарование.       — Думаю, у нас еще будет возможность поесть мороженого вместе, - ободряюще произнесла Саша и притянула девушку в долгие, трепетные объятия.       Кульгавая коротко кивнула, но радости в её взгляде не стало больше. Она глубоко вздохнула, словно пыталась избавиться от всей этой негативной энергии.       — Ты знаешь, — начала Соня, — я просто не понимаю, почему они не могут оставлять свои разногласия вне игры. Такое ощущение, что для них важнее ссора, чем командная работа.       На несколько мгновений они молчали, впитывая в себя слова друг друга. Звуки с поля постепенно затихали, и лишь эхо голосов зрителей доносилось до них, создавая впечатление разрыва пространства.       — Просто чувствую себя так, будто мы все это время пытались построить замок из песка, а потом пришла волна и всё смыла, — тихо произнесла Соня и взглянула на Сашу с такой ясностью, что кости заболели.— Я хотела это сделать не только ради победы, но и ради того, чтобы вместе провести время.       Саша понимала, о чем говорит подруга. Эти моменты, которые они могли посвятить друг другу и своим близким, важнее медалей и призов.

////

      — Ты намерена продолжать? - крикнула в спину удаляющейся Кульгавая.       Челюсть ее ходила ходуном от злости, костяшки, сжимающиеся за этот день который раз, белели, а ходьба была тяжела. Мысли смешивались, разрывались и снова уходили в понурый хаос в её голове. Она ощущала себя почти потерянной.       После эстафеты девушки пошли на следующие точки, где проходили спортивные игры. Сталкиваясь из раза в раз их колкости в сторону друг друга не прекращались.       — Да, намерена, - упрямо ответила Мафтуна, оборачиваясь назад. — Пусть на тренировочной площадке столько времени проводит, а не вокруг Лейлы с виляющим хвостом.       Абдиева вновь предстала перед подругой спиной и продолжила удаляться.       Лейла была якорем, корнем конфликта, зарождался который с той посиделки у «дома Белой бабки». Тогда Нецветаева, ныне бледный персонаж на фоне остальных, предстала перед всеми яркими красками. На холсте она походила на кислотно желтый, что аж выжигает, стоит только взглянуть на него. Вот Ключевской и сожгло способность оценивать ситуацию, поскольку значимые знаки она пропускала мимо себя.       Когда Мафтуна видела Ключевскую с Нецветаевой, сердце её дергалось от глухой ревности. Симбиоз этих двух особ казался ей невозможным и даже опасным — они были как яд и противоядие, вызывая боль и страстное желание в равной мере. Абдиева испытывала разглающее чувство зависти, когда сталкивалась с Лейлой в компании Оксаны. Они были везде: в столовой, в кино, на дискотеке, в голове Мафтуны. Даже оттуда их изгнать не получалось.       По началу Маф не испытывала к Ключевской никакого влечения. Она существовала и все. Но стоило на горизонте появиться Оксане, для которой та не просто существовала, все поменялось. Желание овладеть опьяняло. Девушку дурманили грезы о том, что могло бы произойти исчезни соотрядница прямо сейчас.       — Это же ненормально! Вы подруги! — закричала Кульгавая с пронзительным упреком в голосе.       Были ли у Сони ситуации страшнее этой? Когда две ее подруги, близкие сердцу люди, начинают враждовать из-за девушки.       — Подруги? — отмахнулась Мафтуна, её голос звучал как скрежет металлического стола. — Это не подруга, а... а просто психоз какой-то.       Кульгавая сделала шаг назад, осознавая, что Абдиева заблудилась в своих эмоциях, словно в лабиринте. Когда дело доходило до Лейлы, в Мафтуне словно загорался внутренний огонь, который невозможно было потушить. Кульгавая не понимала, что именно заставляет её так реагировать. Но она знала одно — если сейчас не остановить этот спиралевидный клубок зависти, то он окончательно поглотит подругу.       — Ты сама-то понимаешь, что говоришь? — нахмурила брови Кульгавая. — Ты не можешь просто так отстраниться от всех. Если Лейла дружит с Оксаной, то это её выбор, а твои чувства не должны влиять на их отношения.       Мафтуна отступила, осознавая, что Кульгавая была права. Но как можно было не чувствовать того, что она чувствовала? Это была борьба между разумом и эмоциями. Виной всему вновь и вновь становилась Оксана, с её смехом, её лёгкостью и простотой, с которой она находила общий язык с окружающими.        — Почему ты не можешь просто принять это?       Вопрос задел её больше, чем она ожидала. Мафтуна, расправив плечи, попыталась удержать себе в уме основные доводы, чтобы не сдаваться под напором скачущих эмоций. Она вздохнула, пытаясь собраться с мыслями.        — Потому что это все напоминает игру, в которой я не принимаю участия, — выпалила она, глядя Кульгавой в глаза.       Некоторую вечность они стояли вдали друг от друга, но взгляд их был прикован.       — Неважно, насколько убогой может казаться реальность, но мы всегда создаем её собственными руками.— Возразила Соня, стараясь говорить более спокойно. — Постарайся не думать об Оксане и Лейле как о врагах. Они не виноваты в том, что у них есть что-то, что хочешь ты.       Маф молчала, не находя в себе противовес этим словам. Она вдруг представила Оксану на своем месте. Девушка бы не стала рвать и метать, она бы отошла в сторону, уступая дорогу своей подруге. Но как? Как Абдиевой сделать так же? Это казалось непосильной задачей.       — Нужно поговорить об этом с Лейлой, — наконец предложила Кульгавая. — На самом деле вы обе важны друг для друга.       — Как? Сказать ей, что я злюсь, и просто хочу, чтобы она исчезла? — Мафтуна закатила глаза, но в глубине души понимала, что Кульгавая могла быть права. Разговор с Лейлой, на самом деле, был необходим.       — Зачем тебе держать в себе эти чувства? Это только усугубляет ситуацию. Признайся и получить ответ достойно.

/////

      В комнате, куда Крючкова вернулась к концу соревнования стрельбы из лука, где она показала неплохие результаты, кипела необратимая жизнь. Соседки сдвинули кровати так, чтобы одной из них заблокировать дверь, закрыли окна без возможности получения кислорода и копошились в своих тумбочках. Кто-то фоткал вещи, кто-то прятал все под матрас.       Девушка поспешила убедиться в том, что их не собираются оккупировать, и весь тот беспредел, который они устроили - новое развлечение. Весьма странное.       — Сегодня «Цыганская ночь», - объяснилась Женя.       Сидя на корточках, она засовывала под комод беспроводные наушники, ссылаясь на их огромный ценник, и серьги, подаренные Ангелиной на днях. Весь сегодняшний день она проходила в них.       — Чтобы это не значило, вы че творите?       — Сегодня ночью любой желающий может своровать у тебя вещь. Утром, если узнаешь, кто это сделал, ты можешь забрать свою вещь и потребовать желание.       Алиса тем временем оплакивала свой гардероб, понимая, насколько много у нее брендовых вещей. Все не спрятать.       — Ничего себе, у меня спизданут, так я еще и искать этого человека самостоятельно должна? - возмутилась Саша.       — Вот поэтому иди и прячь все ценное.       Крючкова ощутила, как в груди зашевелилось любопытство. «Цыганская ночь» — это звучало довольно экстравагантно, но, учитывая, что она оказалась в самом центре этого безумства, ей оставалось лишь смириться с ситуацией.       — А администрацией лагеря воровство разрешено? - не унималась она.       — Ты не понимаешь, — усмехнулась Женя, продолжая прятать свои вещи. — Главное — не что ты потеряешь, а что можешь получить взамен. Это немного приличнее, чем обычное воровство.       Крючкова прикусила губу. Она не могла не заметить, в каком азартном настроении находились ее соседки. Тумбочки открывались ежесекундно, вещи метались из одного угла комнаты в другой — это будто бы игра на выживание, в которой ставкой была свобода желаний.       Вечер обещал быть жарким, но, кажется, ей не терпелось узнать, на что же готова пойти она сама, если потеряет что-то действительно важное.       Обычно данная ночь проводится в предпоследний день смены, но по лагерю прошел слушок, что сегодня ночью абсолютно все вожатые будут на планерке. Перспектива творить, что вздумается, понравилась многим, а потому весть о предстоящем событии была разнесена по всем отрядам незамедлительно. В «Новостях Ястреба» были оповещены все.       — Я пойду красть, - объявила Лейла, пока соотрядницы доедали полдник.       — У Оксаны? - с усмешкой поинтересовалась Ангелина.       Последние два дня девушка часто пропадала с общих посиделок, переписывалась на сончасе, вместо чтения любимых ею книг, и просто вела себя странно. Соседки по комнате списывали это на симпатию к их новой знакомой из отряда кадетов, которая стала мелькать в разы больше.       — Да, еще вопросы? - невозмутимо ответила девушка, складывая руки на пояс.       — А как же Мафтуна?       После сегодняшних событий на поле Лейла пыталась выяснить у Нецветаевой причину конфликта. Однако добиться ничего не могла. Та уверяла девушку, что ей не о чем беспокоиться и они сами во всем разберутся.       — Чего, каким боком вы ее приплели?       — А то ты не замечаешь, - ехидно протянула Терехина. Из ссора на футбольном поле только подтвердждала догадки. — Она тебя взглядом при каждой встрече пожирает. Не боишься рассорить их с Окс?       — Это все ваши больные фантазии. Я ей не нравлюсь. И с Оксаной мы просто дружим.       — Девочки, она ж пацанов любит, - влезла Алиса, не понимая, как о таком можно забыть.       Еще при первом знакомстве девушка рассказывала о своих прошлых отношениях, в которых фигурировал молодой человек.       — А зачем тебе тогда красть что-то? - нахмурилась Ангелина.       — У Нецветаевой есть охриненный бомбер, я бы не прочь забрать его себе.       «Тебе бы она и так отдала» - пронеслось в голове у Саши, но вслух говорить ничего не стала.       — И долго ты будешь? Мы спать планируем с заблокированной дверью. Если щас уснем - не поднимешь.       — Оставьте ее открытой, я вернусь и закрою за собой.       — За это время нас всех уже обчистят!       — Такова судьба ваша. Ничего не знаю - дверь не закрывать!       Спустя час после отбоя корпуса затихли. Вожатые ушли на планерку, думая, что все уснули.       «Так как я порядочный вор - предупреждаю: иду тебя грабить.» Сообщение такого содержания Саша получила от Сони в час ночи. Девушка все это время не могла заснуть, потому что слышала и чувствовала гуляющих на улице детей. Свет от их фонарей то и дело попадал в окно. А перештопывания раздражали.       Саша вскочила с кровати, откидывая одеяло, надела протез и вышла из комнаты. Не выходя за пределы корпуса, девушка встала в проходе и поглядывала в сторону, откуда вероятнее всего шла бы Кульгавая. Однако последняя решила удивить - она оказалась рядом, приближаясь с противоположной стороны. Сложилось впечатление, что все время до этой встречи, она потратила на воровство в других отрядах.       Поначалу девушка подходила с легкой улыбкой на лице, но, когда друг от друга их отделяло шагов десять, переменилась в лице и рванула к Саше. Схватив девушку за предплечье она поволокла ее вглубь здания, будто от кого-то прячась. Чтобы дойти до комнаты оставалось совсем ничего, но голоса за спинами неспящих девушек становились отчетливее с каждой секундой. В безысходности Кульгавая пихнула Сашу за стену, ведущую к общему холлу, где ребята собирались все вместе.       — Беспорядок!       Цоканье каблуков эхом отдавалось по стенам корпуса. Недовольство женщины проскакивало в одной ее ходьбе.       — Мои дети все спят, Аксанья Степановна, - уверяла Ксюша, пытаясь догнать собеседницу.       Неизвестная женщина остановилась, замечая, что все двери закрыты и никто в коридоре не шастает.       — Здесь и вправду тише, чем у других.       — Говорю же, они бы не стали безобразничать в мое отсутствие. Взрослые же все, некоторые и совершеннолетние.       — Повезло с этим потоком. - Согласилась та. — Но давай все таки проверим - вдруг комнаты пустые.       В коридоре, по которому Ксюша шла с неизвестной женщиной, заработал датчик движения, включающий свет. Испугавшись быть замеченными, девушки сдвинулись в сторону. Места и так было не много, но теперь они были зажаты почти со всех сторон, в случае отступления придется попотеть. Саша была прижата спиной к стене, тем временем как Соня, стояла напротив нее, расположи руки по обе стороны от лица девушки.       Дышала Крючкова не кислородом, а исходящим от Кульгавой запахом ванили вперемешку с молоком и медом. Эпицентр этого запаха был шея девушки, на которую Саша неустанно глядела, желая оставить свой алый след.       Когда Соня поворачивалась в сторону, откуда их могли заметить, кожа ее растягивалась. Крючкова парировала от шеи к подбородоку, оттуда к ушам. Так она лавировала по всем чертам лица, пока не столкнулась с карими глазами, изучающими ее.       — И все таки, возвращаясь к нашему разговору. Ты целовалась когда-нибудь?       Про девственность губ она думала даже тогда, когда они не мелькали в поле зрения.       — Сонь, не думаю, что сейчас мы можем…       — Можем, - тут же отреагировала она, прижимаясь ближе.       Кульгавая завела ладонь за затылок своей девушки, теряясь пальцами в мягких волосах, и, поравнявшись с ней лицами, шепнула на ухо:       — Я пришла украсть твой поцелуй.       От этих слов у Саши что-то сдавило в груди. Девушка почувствовала, как сердце заколотилось сильнее, а щёки, словно зажженные огнем, раскраснелись. Она не могла оторвать взгляд от губ Сони, которые казались ей почти неестественно соблазнительными на фоне напряженной тишины коридора. Они манили и обещали неземное наслаждение.       — Тогда действуй. - Сказала Саша, но сама не верила в свои слова.       Ей хотелось этого — всё, что сейчас происходило, заставляло ее забыть о мире за пределами этой узкой стенки.       Кульгавая коснулась губами её щеки, затем нежно поцеловала в угол рта, словно искала путь к большему. В этот миг время остановилось. Саша почувствовала, как растекается волна тепла по всему телу, от корней волос до кончиков пальцев.       Поцелуй оказался осторожным. Совершенно не спеша, Соня продолжала исследовать губы Саши, каждое прикосновение становилось все более смелым и уверенным. Крючкова, отозвавшись на этот поцелуй, расслабилась и ощутила его нежность. Она прижала руки к талии Сони, притянув её ближе, словно желая слиться в одно целое.       Сердца их говорили на одном языке.       Всё происходило словно в замедленной съемке: каждое движение, каждый вздох стали частью единого танца, который не имел ни начала, ни конца.       Соня, чувствуя, как Саша отвечает на её ласку, углубила поцелуй, добавив немного страсти. Она приоткрыла губы, и эта маленькая просьба о большей близости окутала их пеленой забвения. Их дыхание стало полнее, настойчивее. Поцелуй продолжался, становясь всё более глубоким, нарастая до такого предела, что казалось, будто они могут упасть и пропасть в бесконечности этого момента.       Саша чувствовала, как её мир сужается до размеров узкого коридора, и всё, кроме Сони, уходит на второй план.       Кульгавая отстранилась на мгновение, позволяя своим карим глазам встретиться с удивлёнными взорами Саши. Улыбаясь, она провела рукой по её щеке, нежно касаясь кожи подушечками пальцев. Это прикосновение, как лёгкий ветерок, вызвало у Крючковой новый прилив тепла. Вслед за этим кадетка снова наклонилась, на этот раз целуя мягкие линии шеи, оставляя за собой шлейф из дыхания и поцелуев, словно маленькие метки принадлежности. Внизу живота приятно тянуло.       — Как ты себя чувствуешь? — шепнула она с лёгкой укоризной, обводя пальцами по дарованным ею следам.       — Не останавливайся, — выдохнула в ответ Саша, чувствуя, как жажда близости разгорелась ещё сильнее.       Она хотела запомнить всё — звук, аромат, такт и, особенно, Сонины губы, которые были для неё единственным источником света в этом коридоре тишины и нежности.