Folie a deux

Полгода спустя. Италия — страна полная необычайных видов: Венеция, Рим, Милан и, конечно же, Флоренция. Шедевры эпохи Возрождения заполонили эти города, а итальянская готика позволяла окунуться в те времена, когда Италия была центром искусства, науки и культуры. — Люблю этот город. — проронил мужчина, наблюдая тёмно-оранжевый закат. Любуясь величественным кирпичным куполом собора Санта-Мария-дель-Фьоре, Ганнибал ощущал полное умиротворение. Вид сверху был ещё более захватывающим, поэтому балкон его апартаментов оказал невероятную услугу, позволив окинуть взглядом половину Флоренции в одно мгновение. Любовь к искусству текла в его жилах и была частью его самого. Чтобы разглядеть нечто большее, чем просто груду кирпичей, нужно быть очарованным творением, проникнуться его замыслом. Ганнибал считал, что творчество — это акт любви, страсти, боли и вдохновения. Восхищение, которое он испытывал, было не просто от величия архитектуры, но и от осознания того, что человек, подобно Богу, способен создавать нечто вечное и прекрасное. Этой мыслью руководствовался и сам Лектер. Он не просто избавлял мир от неугодных, а превращал их в картины редкой красоты и преображал в глубокомысленные статуи. — Красиво. — раздался второй голос, мягко прерывая его мысли. Он донёсся из-за спины, от мужчины, что скрывался в тени у входной арки. — Архитектура — это застывшая музыка, как сказал Фридрих Шеллинг. — А ещё он говорил, что зло — такое же порождение человеческой свободы, как и добро. Из всех живых существ только человек способен творить зло подчас добровольно, сознательно и со знанием дела. — Что же ты называешь злом, а что добром? — Я? Не знаю. — ответил собеседник, голос его звучал задумчиво. — Мои границы размыты, я не вижу чёрного и белого. Всё серое. Ничто нельзя обозначить полным злом или добром. Все поступки, все решения... Они многогранны. — Не могу не согласиться, Уилл. — обернувшись, Ганнибал улыбнулся. — Вижу, ты углубился в изучение моих книг. — Стало интересно почитать на досуге, пока ты был занят готовкой. — Помни, мы выбрали провести отпуск вдали от дома, чтобы расслабиться. — сказал он, нежно проводя кистью руки по щеке. — Сегодня меня пригласили на одно мероприятие. Ты составишь мне компанию? — Однозначно. — ответил Грэм, после чего перехватил ладонь у его лица и оставил на ней мягкий поцелуй. Этот жест остался для Лектера загадкой, которую он не торопился разгадывать, растягивая удовольствие от самого процесса. Уилл будто играет с ним, притягивает к себе, но в то же время сам ускользает. Ганнибала это забавляет и даже немного будоражит, от того, как эта игра испытывает его терпение и силу воли.

***

Вино, закуски и чрезмерное количество гостей — место, где Лектер чувствует себя как рыба в воде, но не его компаньон. Уилл ожидал чего-то подобного, услышав о мероприятии, но не мог подумать, что это окажется благотворительный вечер с таким количеством людей. Багровый костюм-тройка в крупную клетку снова искусно сидел на Лектере и был словно панцирь от завистливых взглядов других. Крой костюма был слегка свободным, пиджак на две пуговицы красиво подчёркивал линию плеч. Брюки были прямые, не зауженные, с удобной высокой посадкой. Галстук и тканевая салфетка в кармане пиджака немного выделялись: на них был пёстрый узор, как если бы чёрная краска на холсте была запятнана кровью. Уилл был одет не менее элегантно, но немного проще на его фоне. На нём были светло-серые брюки, идеально подчёркивающие белоснежную рубашку. Он не ограничивал себя жилеткой или пиджаком, оставляя стиль лёгким, но изысканным. Верхние пуговицы рубашки были расстёгнуты, приглашая взгляд зацепиться за открытый участок его кожи. Чёрные пенни-лоферы и матовый ремень того же цвета создавали тёмный акцент, завершив его безупречный образ. — ...Вакцины являются одним из наиболее эффективных и успешных инструментов общественного здравоохранения в истории для предотвращения заболеваний, недугов и преждевременной смерти от предотвратимых инфекционных заболеваний... — раздавался голос из микрофона. Один из мужчин убедительно вещал со сцены, привлекая к себе внимание гостей. — Сегодняшний вечер организовал фонд Джованни Лорецини, дабы привлечь внимание к вирусу папилломы человека и собрать средства на распространение бесплатной вакцинации. — поведал Ганнибал, взяв с фуршета два бокала игристого и протянув один Уиллу. Грэм попробовал канапе со столика рядом, затем сделал небольшой глоток просекко. Лектер наблюдал, как мужчина ловит на себе любопытство окружающих, но, казалось, его компания помогала немного расслабиться, не обращая внимания на чужие взгляды. Уилл оглядывался по сторонам, любуясь банкетным залом и суетой организаторов. Волонтёры разместили плакаты и указали основную информацию о болезни, к которой они хотели привлечь внимание возможных спонсоров. Прочитать можно было на родном итальянском, а также на английском, что вызвало у партнёра Ганнибала явное облегчение. Находясь в центре происходящего, он слышал много разговоров пришедших на мероприятие итальянцев, но едва ли мог разобрать пару слов из их речи. — Тебя пригласили в качестве гостя? — усомнился Грэм, открывая для себя новые подробности вечера. — В том числе. Меня попросили произнести речь в поддержку фонда. — И давно ты... Уилл не успел договорить, как их разговор внезапно прервало чьё-то присутствие. — Ciao, amico mio.¹ — из-за спины Лектера появился мужчина. — Ciao, Lorenzo.² — произнёс в ответ Ганнибал, приветственно пожав руку. Затем он указал на своего компаньона и добавил: — Questo è il mio amico Will Graham. Non parla italiano, ma parla inglese.³ — Ох, понятно. — мужчина перевёл взгляд на Грэма и крепко пожал ему руку. — Зовите меня Лоренцо. Ваш дорогой друг Ганнибал Лектер — мой давний приятель и, в прошлом, коллега. — Приятно познакомиться, Уилл Грэм. — произнёс он с натянутой улыбкой, немного отведя глаза в сторону. — Mio Dio, не требуется представлений, я о вас наслышан. — с лёгким смехом произнёс он. — Видите ли, я большой поклонник громких расследований. А потому, навестив Америку в прошлом году, не мог пропустить мимо ушей новость о вашем судебном разбирательстве. Уилл выглядел уверенно, даже слишком, учитывая, что речь зашла о моменте, когда его заключили в психлечебницу Балтимора. Эта новость мгновенно разлетелась по газетам, но вряд ли он ожидал встретить кого-то в Италии, кто был об этом осведомлён. — Мы все сталкиваемся с трудностями, но не каждый способен пройти через них так, как Уилл — с высоко поднятой головой. — добавил Лектер, положив руку на плечо Грэма, демонстрируя поддержку в этом разговоре. — Спасибо за ваши слова, доктор Лектер, но я думаю, что мистер Лоренцо относится к тем самым сливкам общества, которым никогда не приходилось сталкиваться с подобными ситуациями в своей жизни, а потому ему не понять. — Уилл убрал руку со своего плеча, ответив немного резче прежнего. — Но, как известно, первое впечатление может быть обманчиво, верно? Возможно, я ошибаюсь. — Вы не подумайте, amico, я не хотел вас обидеть. Наоборот, хотел высказать своё восхищение. — подняв бокал шампанского, улыбчиво объяснился мужчина. — Ваша история произвела на меня искреннее впечатление. Выпьем все вместе за правосудие. Произнеся короткий тост, он сделал глоток игристого вина. Мужчина средних лет был одет в дорогой, но непримечательный серый костюм, который оживлял броский алый галстук, выделяющийся на общем фоне. Его волосы были аккуратно уложены гелем, а в воздухе ощущался резкий, но всецело терпимый аромат его одеколона. В его облике было что-то общее с Ганнибалом, но от первого через чур веяло грубой, почти первобытной мускулиностью. Сходство между ними было лишь внешне, а внутренне он вызывал отвращение, как и само его присутствие. — Mio caro, если захотите пообщаться вне официальных рамок, звоните. — чуть тише обычного произнёс новый знакомый, заправляя визитку со своим номером в передний карман брюк Уилла. — С радостью покажу вам все те прелести Флоренции, о которых доктор Лектер и не догадывается. Мужчина удалился, оставляя пару наедине. Лицо Лектера никогда не выдаст его неприязни, в отличие от Уилла, чьи чувства легко читаются по его мимике. Иногда не нужно даже смотреть на него, ведь чаще он всё произносит вслух. Убедившись, что Лоренцо ушёл достаточно далеко, Грэм обратился к собеседнику: — Какая неприятная личность. — Его поведение не самое худшее, о чём можно написать в его биографии, хоть ты и абсолютно прав. — Что ты имеешь в виду? — Несколько лет назад он проводил операцию одной девушки. Задача была несложной, но врач с таким большим опытом, как у него, по странному совпадению допустил непоправимую ошибку. Как ты, наверное, слышал, используемые в процессе анестезии наркотические вещества влияют на сердце, а также центральную нервную и сосудистую системы. Ганнибал прервался, чтобы сделать глоток шампанского, слегка смочив губы, после чего продолжил мысль: — Некоторые анестетики могут вызывать снижение артериального давления, замедление сердечного ритма и угнетение дыхания, что, в свою очередь, может привести к нарушению работы сердца. Передозировка такого вещества способна вызвать остановку сердца, что и произошло в день той операции. — Ты намекаешь, что он сделал это специально? — Уилл удивился, но продолжал внимать словам Лектера. — Есть основания так думать. Во-первых, риск остановки сердца во время наркоза обычно минимален, если анестезия проводится таким опытным специалистом, как он. Во-вторых, такие случаи требуют особых обстоятельств и неправильного применения препаратов. И в-третьих, девушка, которую он оперировал, была его старшей сестрой и единственным конкурентом на владение наследственным бизнесом. — Стоило начать с этого. — Грэм вздохнул, укоризненно взглянув на Ганнибала и мысленно осудив его интригующее повествование. Лектер усмехнулся, заметив, какой Уилл всё же нетерпеливый. Этот бушующий огонь в его характере был завораживающим, как пламя, которое манит красотой, но всё ещё может обжечь. Грэм импульсивен и непредсказуем, но именно эти качества придавали ему уникальную привлекательность. — Она — любимый и успешный ребёнок, указанный в завещании, а он — ничего не достигший сын-транжира, который в нём был не упомянут. Лоренцио — позор рода Мюррей, ведь только то и делает, что всю свою сознательную жизнь спускает деньги отца семейства. Имя Ганнибала прозвучало из динамиков, заставив его направиться на сцену. Он оставил бокал в руках своего партнёра и поднялся по лестнице, завлекая внимательные взгляды публики. Уилл остался один среди толпы незнакомцев, переваривая последние сказанные Лектером слова.