Жестокий выбор

Впервые Хан столкнулся с Минхо в опустевшем коридоре колледжа, когда от начала занятий его отделяли целых пятнадцать минут опоздания. Первый день, и словно насмехаясь, он встретил его полным хаосом — лабиринтом бесконечных переходов, этажей и аудиторий. Найти нужный корпус оказалось первой и, как он наивно полагал, последней победой. Но настоящий кошмар начался после. Шестьсот шестой кабинет словно испарился, и сколько бы кругов он ни наматывал вокруг здания, его поиски оставались тщетными. И, словно по закону подлости, вокруг не было ни души, чтобы задать простой вопрос. Отчаяние начало подкрадываться незаметно, и когда за поворотом возникла фигура, облаченная во все черное, у Хана оставалось лишь одно желание — чтобы она оказалась тем самым спасением. Вот только вид парня в надвинутом капюшоне и с каким-то хищным напряжением в каждом движении буквально кричал: «Держись подальше». В любой другой ситуации Джисон обошел бы его стороной, но сегодня безысходность придала ему смелости. — Извините… — прозвучал его голос слишком тихо, словно шёпот ветра. — Не подскажете, где найти шестьсот шестой кабинет? В ответ его пронзил взгляд, настолько холодный и враждебный, что Джисон невольно сглотнул. Кадык болезненно дёрнулся, а в груди зародился первобытный ужас. Хотелось бежать, не оглядываясь, но ноги словно намертво приклеились к полу, удерживая его в этом плену. — Шестой этаж, — последовал ответ, хриплый и словно пропитанный ядом. — До конца коридора, потом повернуть направо. — Спасибо, — пробормотал Хан, словно выдыхая жизнь. И прежде чем он успел что-либо добавить, тень уже исчезла, оставив после себя лишь ощущение леденящего холода и горький привкус опасности. Хан постарался как можно скорее забыть эту встречу. Его жизнь вернулась в привычное русло — лекции, друзья, вечера в библиотеке. Он быстро влился в коллектив, хотя по-настоящему близким стал лишь с Чонином. Медицинский колледж был компромиссом, жертвой, принесённой на алтарь родительских амбиций. Втайне он мечтал о другом — о музыке, о сцене, о свободе самовыражения. Но в его семье подобные устремления считались чем-то легкомысленным, недостойным внимания серьёзного человека, особенно, если этот человек должен стать врачом.

***

Во время перемены Джисон лежал на парте, внимательно следя за тем, что происходит за окном. Осень медленно уступала место зиме, и это время года нравилось ему больше всего из-за отсутствия назойливых насекомых. Окутанный в любимую, слегка поношенную толстовку, он наслаждался идеальной температурой — ни холодно, ни жарко, просто уютно и спокойно. Внизу, с шестого этажа, прохожие казались мелкими муравьями, спешащими по своим делам. Однако эту атмосферу нарушил запыхавшийся Чонин: — Джисон! Подъем! Старшекурсники в баскетбол позвали! В этом была доля правды, скорее всего позвали только Чонина, а тот не хотел идти один. Хотя он уже и успел подружиться с ними. — Я не очень умею играть, — попытался отбиться Джисон, хотя к физкультуре, как таковой, у него претензий не было. — Мы же просто убить время, ты все равно просто лежишь, — отрезал Чонин, и, не дожидаясь контраргументов, решительно потащил сопротивляющегося Джисона в сторону спортзала. Спортзал был местом привычным — раз в неделю они исправно посещали занятия физкультурой. Обычно в это время здесь толпились две-три группы, создавая хаотичную атмосферу шума и движения, но сегодня его удивило почти полное отсутствие людей. Всего восемь человек. Но что-то в этом немногочисленном сборище зацепило взгляд Джисона. Один из парней казался ему до жути знакомым, и Хан отчаянно пытался вспомнить, где же он мог его видеть раньше. В памяти всплывали обрывки лиц, мест, ситуаций, но образ никак не складывался в единую картину. Он был привлекательным, но не кричаще. Его внешность, скорее, располагала к себе, словно обещая спокойствие и безопасность, но в то же время в ней чувствовалась какая-то скрытая сила, едва уловимый намёк на опасность, затаившуюся под маской обыденности. — Эй, Чонин! Рад тебя видеть! — раздался жизнерадостный голос Сынмина, рассеивая напряжённую атмосферу. — Здорово, что ты друга притащил! Нам как раз одного игрока не хватало, а то не на кого пасы кидать! Затем Чонин представил всех Хану, а те в ответ представились: Сынмин, Хонджун, Юнхо, Есан, Сан, Чан, Чанбин учились на третьем курсе, и все были одного возраста, кроме двух последних. Чанбину было девятнадцать лет, Чану — двадцать один, а остальным по двадцать. — Я Ли Минхо, — произнес тот самый парень, и в этот момент Хан все понял. Это был тот угрюмый тип, у которого он спрашивал дорогу в первый день. Но на этот раз он выглядел по-другому. Парень был вновь в черной одежде, но его выражение лица было не таким усталым и пугающим, хотя по-прежнему настораживало, — но друзья меня зовут Лино. Когда Хан подошёл ближе к Минхо, то смог рассмотреть его более детально, словно поднеся увеличительное стекло к давней фотографии. Главным, что притягивало внимание, были его глаза. Узкие, словно у кошки, они казались проницательными и хитрыми, словно сканировали каждого, кто оказывался в поле их зрения. Взгляд Минхо был цепким и внимательным, словно оценивал его, пытаясь заглянуть в самую душу. У него было овальное лицо с чётко очерченными скулами и волевым подбородком. Черты лица казались правильными и гармоничными, но в них не было ни капли мягкости или наивности. Под этим аристократичным изяществом чувствовалась какая-то внутренняя сила и уверенность, что делало его ещё более привлекательным и опасным. Его коротко подстриженные тёмные волосы были аккуратно уложены, подчёркивая чёткие линии его лица. Он был стройным, подтянутым, но не перекачанным, как некоторые завсегдатаи спортзала. Было очевидно, что он следит за собой, но не выставляет это напоказ, демонстрируя лишь безупречный вкус и чувство стиля. Парни разделились на две команды, выстроившись друг напротив друга на залитом солнечным светом паркете. Младших игроков для большего баланса перемешали. Чонин оказался в команде с Сынмином, Чаном, Хонджуном и Юнхо, а Джисону досталось играть с остальными. Игра началась, и все игроки действовали слаженно и энергично, не жалея сил. Джисон старался как можно чаще пасовать мяч Минхо, который с лёгкостью забрасывал его в корзину, демонстрируя отличную координацию и меткость. По мере того, как игра набирала обороты, Хан с удивлением заметил, что Ли играет на очень высоком, практически профессиональном уровне. Его броски были точны и уверены, а движения — отточенными и элегантными. Во время игры его лицо преображалось, выражая настоящий азарт и страсть к игре, что, безусловно, привлекало внимание Джисона. Когда игра подошла к концу, обе команды, тяжело дыша, взяли перерыв, чтобы утолить жажду и немного отдохнуть. Джисон, преодолев смущение, подошел к Минхо, желая завязать разговор. Он начал задавать вопросы о его жизни, учебе, увлечениях, надеясь узнать этого загадочного парня получше. Минхо сначала отвечал на вопросы неохотно, односложно, но со временем его маска отстраненности чуть смягчилась. Джисон, с его непринужденным подходом, показался ему забавным, и он постепенно раскрылся. Он даже улыбнулся, вспомнив их первую встречу в коридорах колледжа. Внезапно, как гром среди ясного неба, появился встревоженный Чан, только что закончивший разговор по телефону. — Минхо, пора, — отчеканил Бан Чан, его голос звучал жёстко и напряженно. Умиротворенное выражение лица Ли в тот же миг сменилось напряжением, а на лицо вновь вернулась маска мрачного, непроницаемого человека. Джисон невольно сглотнул, когда Минхо резко выпрямился, словно пружина, и, не проронив ни слова, последовал за Чаном, исчезнув за дверью спортзала. — Пока… — тихо прошептал Хан, глядя им вслед, чувствуя щемящую пустоту. — Ого, кто это у нас смог разговорить Минхо? — раздался голос Сана, нарушивший тишину. Джисон вопросительно повернулся к нему, ища объяснения. — Просто Минхо обычно ни с кем не разговаривает, если это не касается игры, — пояснил Хонджун. — Ну, кроме Чана, конечно. Эти двое — не разлей вода, мы думаем, что они вместе живут. — Не лезьте не в свои дела, — попытался одернуть приятелей Ёсан. Так прошло полгода, два раза в неделю, когда у парней совпадало большое окно между занятиями, они предавались любимой игре. Минхо, будто нарочно, больше ни разу не заговорил с Ханом так, как в тот первый раз. Как только они выходили из спортзала, Ли и Чан тотчас же исчезали, словно растворялись в воздухе. Они действительно всегда были вместе, словно связанные невидимой нитью, и Джисон никогда не видел их по отдельности.

***

В один из дней Чонин слёг с простудой, оставив Хана одного. Он не представлял, как пропустит очередную игру в баскетбол. И дело было даже не в самом спорте. Сердце Джисона начинало бешено колотиться в груди всякий раз, когда он думал о Минхо. Эта странная, необъяснимая тяга к старшему парню захватила его целиком, словно мощный водоворот эмоций, с которым Джисон отчаянно пытался бороться. Как бы Хан ни желал поговорить с ним по душам, рядом с Минхо постоянно крутился Чан, словно тень, не давая им возможности остаться наедине. Он с нетерпением ждал каждого перерыва, чтобы просто увидеть его, мельком взглянуть на его улыбку, поймать его взгляд, почувствовать силу, которая исходила от него волнами тепла и уверенности. Чонин, как истинный друг, давно заметил странное поведение Джисона в присутствии Минхо. Его дыхание становилось прерывистым, глаза избегали зрительного контакта, а губы нервно подрагивали, словно он пытался сдержать рвущиеся наружу слова. В то же время, когда Минхо был занят чем-то другим, Джисон не мог отвести от него взгляда, словно завороженный, ловя каждое его движение, каждое выражение лица. Чонин понимал, что Джисон ещё не готов откровенно говорить о своих чувствах, поэтому он просто молча наблюдал за ним, иногда испытывая острую жалость к другу, страдающему от неразделённой любви. Когда Хан переступил порог спортзала, его ждал приятный сюрприз. Кроме Минхо в зале не было никого, даже Чана, что было большой редкостью. Джисон впервые видел их по отдельности. Минхо сидел на скамейке, откинувшись назад и облокотившись на руки, его веки были полуприкрыты. Солнечный свет, проникая сквозь высокие окна спортзала, падал лишь на половину его лица, создавая эффект загадочности и таинственности. Джисон готов был смотреть на него вечность, любуясь каждым изгибом его тела, каждым штрихом его лица, но он понимал, что эта редкая возможность — его единственный шанс поговорить с Минхо наедине. Он осторожно, стараясь не издать ни звука, словно боялся спугнуть дикого зверя, начал приближаться к Ли, чувствуя, как бешено колотится его сердце. Хан уже начал думать, что его присутствие осталось незамеченным, но как только он приблизился к скамейке на достаточно близкое расстояние, Минхо, не открывая глаз, произнес: — Привет, бельчонок, — голос его был тихим и немного хриплым, но в нём чувствовалась едва уловимая нежность. Джисон всегда испытывал трепет, когда Минхо называл его «бельчонком». Это прозвище, слетевшее с его губ, звучало так интимно и ласково, словно было предназначено только для него. — Сегодня без Чонина? Удивительно! — в его голосе прозвучало легкое удивление, смешанное с чем-то ещё, что Джисон не мог понять. — А ты без Чана? Вдвойне удивительно! — ответил Хан, стараясь скрыть волнение и подражая тону Минхо. Он присел рядом с Ли, но оставил между ними небольшую дистанцию, словно боясь нарушить хрупкий баланс, который только начал устанавливаться. Улыбка скользнула по лицу Минхо, словно оценивая ответ Джисона. — Похоже, сегодня больше никого не будет. Конец года, все готовятся к сессии, зубрят учебники до посинения, — сделал вывод Минхо. — Походу, только мы с тобой, раздолбаи, об этом не беспокоимся. — Вообще-то, я тоже готовлюсь, — возразил Хан. — Просто иногда нужно давать мозгам отдохнуть, чтобы не закипели, иначе экзамены точно завалю. Хотя вряд ли это меня спасёт, — пробормотал он себе под нос. — Хан очень боялся своих первых экзаменов, но сейчас, находясь в одном зале с Минхо, совершенно не мог заставить себя думать об учёбе. — Ну да, конечно, «готовлюсь», — с явным сарказмом протянул Минхо, закатывая глаза, но затем добавил. — Шучу. Правильно, что даёшь мозгам проветриться! Пошли, что ли, хоть мяч покидаем. — предложил Минхо, поднимаясь со скамейки. Джисон, послушно последовал за ним, чувствуя, как внутри него разгорается искра надежды. Они начали играть, перебрасывая друг другу мяч и непринуждённо болтая обо всём на свете, словно старые друзья. — Кстати, а что случилось с Чонином? — поинтересовался Минхо. — Да, так, ничего серьёзного. Просто простудился, — ответил Джисон, бросив баскетбольный мяч на пол, который, отскочив, вернулся в руки Минхо. — А Чан где? Ты же без него, как без рук. — Он занимается… моими семейными делами, — уклончиво ответил Минхо, слегка запнувшись. — А мне приказал отдыхать, проветриться, так сказать. Заботливый, слов нет, — с лёгкой иронией добавил он, и, прицелившись, легко забросил мяч в кольцо. — Повезло же тебе с Чаном, — пробормотал Джисон с ноткой зависти в голосе. — Эй, ты чего это загрустил? — Минхо нахмурился, заметив смену настроения Джисона. — Давай-ка сменим тему. Спорим, я с трехочковой докину? — с вызовом предложил Ли, направляясь к линии, находящейся примерно в шести метрах от кольца. — Легко! — Джисон постарался улыбнуться и приободриться. — Я в тебя верю! Ты сможешь! — Постараюсь не разочаровать столь преданного болельщика, — Минхо, в ответ на поддержку, сделал шутливый реверанс, слегка поклонившись. — Давай, давай, покажи класс! — рассмеялся Хан, глядя на Минхо, на лице которого снова играла привычная ухмылка. В душном, пропитанном потом и запахом резины воздухе спортзала, Минхо, собрав всю свою скрытую силу и леденящее спокойствие, приготовился к трехочковому броску. Мяч, словно послушный марионетке, покинул его руку, описывая в воздухе идеальную, выверенную дугу, словно траекторию полёта пули. Секунды растянулись в вечность, когда мяч с глухим щелчком врезался в кольцо, безупречно, чётко, влетая в корзину. Взволнованный, захваченный азартом Хан, не сдержав эмоций, подскочил от восторга и, переборов робость, потянул руку к Минхо, чтобы по-дружески потрепать его по волосам. Смех уже готов был вырваться наружу, но его взгляд, случайно встретившийся с внимательным, слегка удивлённым взглядом бросавшего, мгновенно охладил его пыл. Осознание совершённой им вольности, нарушение негласных правил, мгновенно накрыло его волной смущения и дискомфорта. Он, потупив взор, пробормотал, словно извиняясь за свою оплошность: — Прости, я не хотел… Просто… Минхо, с мячом в руке, лишь мягко улыбнулся в ответ, ощущая внезапное тепло, разливающееся по телу, словно он только что выполнил секретное задание. И в душе, в этот миг, стало теплее у них обоих, странным, необъяснимым образом. — Твоя очередь, — сказал Минхо, кинув мяч прямо в руки Джисону. — О, нет, нет. Я точно не смогу, — Хан, поспешно вернул мяч обратно. — Да ладно тебе, чего ты так скромничаешь? Ты слишком неуверенный в себе. — Минхо чуть приблизился, сокращая между ними дистанцию. — Дай угадаю: медицинский — это не твоя мечта, родители заставили? Он продолжал сокращать расстояние, пока их разделял только баскетбольный мяч, словно тонкая нить, соединяющая два мира. — О… Откуда ты знаешь? — Хан нервно сглотнул, его глаза метались от одного предмета к другому, не находя спасения и убежища ни в одном из них. — Не только ты следишь за мной, бельчонок, — усмехнулся Минхо, лукаво приподнимая уголки губ. В его взгляде, помимо лукавства, проскользнула тень чего-то тёмного и опасного. — О чём ты? — Джисон попытался прикинуться дурачком, но его испуганный взгляд выдавал все его секреты. — Ну так что же ты хотел делать, если бы у тебя не было таких строгих родителей? Что было бы, если бы ты мог выбирать сам? — Музыкой, — выдохнул Хан, его голос был тихим и хрупким. Он ощутил, как сердце болезненно стукнуло в груди в унисон с этим признанием. Джисон опустил взгляд, не в силах выдержать пронзительный взгляд Минхо. — Подними глаза, Хан, — Минхо отпустил мяч из рук. — Когда люди отводят взгляд, я воспринимаю это как ложь. А я не люблю, когда мне врут. Джисон, собрав последние остатки мужества, сделал то, что от него просили, превозмогая страх и смущение. Было невероятно сложно спокойно смотреть в глаза Минхо, ощущая его такую неприемлемую, опасную, и в то же время притягательную близость. — Вот так, молодец. Музыка? Звучит интересно. Надеюсь, ты не забросил её в долгий ящик? — Минхо, сделав шаг назад, разрушил эту магию близости. Он направился к скамейкам, как бы невзначай. — Присядем? — Эм, ну, немного пишу песни… Но ничего серьёзного… — Хан присел рядом, чувствуя себя как на иголках. — Ты же знаешь, что Чан и Чанбин учатся на продюсеров? Я поговорю с ними, они послушают твои записи. — Нет, нет, не стоит. Это же… просто… — запаниковал Джисон, его охватила паника. Но его вовремя успокоил Минхо, вновь приблизившись и коснувшись его колена, словно желая разделить его тревогу. — Хэй, это не просто. Обещай мне, что попробуешь. Ты можешь угодить родителям, но в то же время исполнить свою мечту. Ты только представь: врач, спасший жизни, и продюсер, создавший шедевры в одном лице. — Х-хорошо, — неуверенно пролепетал Джисон, борясь с нахлынувшими чувствами. — Отлично, а теперь собираемся, а то на пары опоздаем, — произнёс Минхо, вставая.

***

Хан не мог сосредоточиться на паре, его мысли вертелись вокруг Минхо, цепляясь за каждое его слово, за каждый взгляд, за каждое прикосновение. В памяти всплывали их короткий, но такой насыщенный диалог, наполненный искренностью и робкой надеждой. Это, без сомнения, был лучший день в его жизни, когда он смог почувствовать такую странную близость с Минхо. С ним было одновременно и невероятно комфортно, и ужасно волнительно, словно он стоял на краю пропасти, не зная, что ждёт его впереди. Он словно открыл для себя новые горизонты, понимая, что теперь не только восхищается Минхо, но и всей душой хочет прикоснуться к миру музыки, ощутить его магию, услышать его зов. Хан чувствовал, как внутри него зарождается новое стремление, жгучее желание рискнуть, вырваться из плена родительских ожиданий и ступить на неизведанный путь. «Не только ты следишь за мной, бельчонок» — внезапно всплыли эти слова, произнесенные с таким хитрым, многозначительным взглядом. Джисона охватила паника. Что именно имел в виду Минхо? И, самое главное, как давно он заметил, что Джисон наблюдает за ним? Вдруг он решил, что Джисон просто одержим им, что он болен, и с ужасом отшатнется от него? Эти мысли, как стая злых пчёл, жалили его, не давая покоя. В конце занятия Джисон выполнил самостоятельную работу не лучшем образом, но это его совершенно не волновало. Не хватало Чонина, с которым они всегда вместе возвращались домой, обсуждая прошедший день и делясь своими переживаниями. Джисон жил один, получив от родителей квартиру после поступления в медицинский, в то время как Чонин обитал в общежитии колледжа. Хан жаждал поделиться с другом новыми ощущениями, рассказать о разговоре с Минхо, услышать его мнение. Выйдя из учебного заведения, Джисон как обычно направился в сторону своей квартиры, до которой было примерно тридцать минут неспешной прогулки. Он любил ходить пешком, и настоял на том, чтобы родители купили ему жилье не слишком близко к колледжу, чтобы иметь возможность наслаждаться свежим воздухом и возможностью побыть наедине с собой. Надев наушники, он вдруг заметил впереди Минхо, его силуэт чётко выделялся. «О, нет, он точно решит, что я за ним слежу, ” — пронеслось в его голове, и сердце болезненно сжалось от страха и смущения. Джисон попытался незаметно замедлить шаг, чтобы увеличить расстояние между ними, но Минхо, словно почувствовав его, преднамеренно замедлил шаг, двигаясь неторопливо. Джисон молил небеса, чтобы Лино не обернулся, чтобы он прошёл мимо, не заметив его. Если бы Хан не был полностью поглощён своими мыслями о Минхо, он бы наверняка заметил, что на улице остались только они да две чёрные, абсолютно одинаковые машины без номеров, припаркованные впереди, перегораживая дорогу. К счастью, это заметил Минхо, который, словно хищник, сканирующий окружающее пространство, резко обернулся. И тут же заметил Джисона. Выражение лица Минхо мгновенно изменилось: он выглядел не слишком рад этой встрече. За доли секунды Лино оказался рядом с Джисоном, отрезав ему любые пути к отступлению, заслонив собой от любых угроз. Хан даже не успел среагировать, настолько быстро и неожиданно всё произошло. — Минхо, я… Я не слежу за тобой, просто мой дом в той же стороне, — начал оправдываться Джисон, чувствуя, как его охватывает паника. — Заткнись и беги, — коротко бросил Минхо, схватив Джисона за руку, прекрасно понимая, что тот сейчас начнёт задавать вопросы, и точно не станет выполнять то, что от него требуют. Ли резко свернул за угол, когда сзади раздались крики и грохот выстрелов: — Не упустите его! Минхо летел, не разбирая дороги, а за ним, еле перебирая ногами, едва поспевал напуганный Джисон, готовый разрыдаться от страха и бессилия. Все вокруг расплывалось, в глазах стояла пелена, а шок не давал Хану чётко осознавать, куда они бегут, куда несут его ноги. Он мог только слепо следовать за своим спасителем, молясь, чтобы тот вывел его из этого кошмара. Минхо, тяжело дыша, волновался, что их скорость слишком мала; будь на месте Джисона кто-то другой, он бы, не раздумывая, бросил его и спасся самостоятельно. Но с этим мальчишкой, с его перепуганными глазами Минхо не мог так поступить, хотя это и грозило огромными последствиями. Когда Хан, обессилев, окончательно выбился из сил и уже не мог бежать, Лино, стиснув зубы, остановился в укромном месте, затаившись в тени высокого старого дома. — М-Минхо, что происходит? Пож-жалуйста, объясни. Мне так страшно, — прошептал Джисон, его голос дрожал. Минхо резко обернулся, прижав Хана к холодной, шероховатой стене. — Заткнись! — холодно приказал Минхо, но в его глазах промелькнула тень беспокойства, выдававшая его истинные чувства. — Сейчас не время для вопросов, Хан. Это очень опасно. Просто следуй за мной и делай то, что я говорю, понял? Минхо был жёстким, каким и должен был быть в данной ситуации. Он быстро достал телефон и, воспользовавшись моментом, набрал номер Чана. Хан, хотя и был напуган до смерти, всё же понимал, что сейчас не время для лишних расспросов, что от его действий зависят их жизни. Он молча кивнул, сжимая ладонь Минхо, словно ища в его прикосновении защиту и поддержку. — Чан, за нами погоня, — отрывисто произнёс Минхо в трубку. — Скидываю координаты. Встречаемся у планетария, — скомандовал он, не вдаваясь в детали. После чего Ли, одним быстрым движением, убрал телефон и повернулся к дрожащему от страха парню, наконец, соизволив рассказать ему о дальнейших планах. — Чан подъедет к планетарию. Туда по основным улицам идти нельзя — опасно, понимаешь? Так что пойдём дворами. Ты держись рядом и никуда не отходи, понял? Если что, сразу же пригибаешься к земле. Кивни, если уяснил. Джисон выполнил его просьбу, понимая, что от его собранности и выдержки сейчас зависит их судьба. Он собрал всю свою волю в кулак, пытаясь избавиться от навязчивого ощущения, что этот кошмар никогда не закончится. Дворы становились всё более мрачными и безлюдными, хотя на улице и было светло. С каждой минутой чувство тревоги, словно липкий туман, сгущалось вокруг них. Вскоре они вышли на основную улицу, но идти по ней, пересекая открытое пространство, было слишком опасно. Минхо, не раздумывая ни секунды, рывком бросился в ближайший узкий переулок, увлекая за собой Хана, который чуть не упал от неожиданности. Улица, словно почувствовав их уход, мгновенно опустела, людей становилось всё меньше, а переулки всё больше напоминали ловушку. По пути возникла преграда в виде высокого, уродливого забора, увитого колючей проволокой. Минхо понимал, что Джисону не хватит ни сил, ни опыта для того, чтобы перелезть через такое препятствие самостоятельно, особенно в сложившейся критической ситуации. Самым лучшим вариантом было бы подбодрить парня, вселить в него уверенность и помочь преодолеть это препятствие вместе. Минхо подошел к Джисону, ободряюще улыбнулся ему и сказал, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности: — Смотри, у нас всё получится. Я тебя подсажу, а ты перелезешь. Ты сможешь. Ты только не бойся и полностью положись на меня. Джисон, почувствовав облегчение от поддержки и веры Минхо, кивнул, сжимая его руку. Ли скрестил руки, сплетя их в замок, Хан, смущаясь, неуверенно наступил ему на ладони, но решительный взгляд Лино придал ему сил и уверенности. Перескочив через колючий забор, они, дрожа от холода и напряжения, продолжили свой путь через запутанные, мрачные дворы. Они шли недолго, пока, наконец, впереди не показалось яркое сияние, исходящее от планетария. Минхо, облегчённо вздохнув, заметил свою машину и, подхватив Джисона за руку, побежал к ней, как будто от этого зависела вся его жизнь. — Чан! — выдохнул Минхо, когда они добрались до автомобиля. Чан уже ждал их, напряжённо всматриваясь. Он был одет в чёрную куртку с капюшоном, скрывавшим его лицо, а сбоку в кобуре висел пистолет. — Вы в порядке? — Чан, быстро осмотрев Джисона, выдохнул с облегчением. — Я боялся, что они успеют вас догнать. Минхо, не отводя взгляда от бледного лица Джисона, коротко кивнул, затем обратился к Чану: — Его нужно вырубить, — приказал Минхо, его голос прозвучал жёстко и безжалостно. Джисон не успел осознать смысла этих слов, как всё вокруг померкло, а сознание покинуло его.