Рядом быть

      После очередного выхода на Перекресток Рук вернулась в ужасном настроении. Она ни с кем не распространялась о его причинах. С ней были на Перекрестке Эммрик и Нэв; к некроманту никто не приставал с расспросами, но зато Хардинг воспользовалась своим положением и осторожно вызнала подробности у Нэв.       — Опять эванурисы, — позже объясняла Хардинг Белларе и Тааш. Вместе они как раз собирались обсудить последнюю прочитанную главу «Кровавого рыцаря Бладхейвена». В книжном клубе произошел временный раскол, поскольку эту книгу Эммрик дочитывать отказался наотрез: его ужасно возмущали «выдумки о магии» и их потенциальный вред представлению читателей о духах. В этот раз усеченный состав изменил повестке встречи и тщательно разбирал подробности отголоска диалога эльфийских богов.       — В общем, начала Нэв не расслышала. Рук быстрее чувствует, что они снова говорят, наверное, потому что носит кинжал Соласа. Ну так вот, Нэв разобрала что-то вроде, цитирую…       — Не терпится снова вернуться к экспериментам. Их ожидание мне невыносимо, Эльгар’нан…       — У нас есть прекрасные кандидаты для твоих самых давних задумок. Кого бы ты хотела испытать первым?       — М-м-м… Некромант из команды Рук. Превосходный образец, чтобы испытать, как долго можно балансировать на пороге жизни и смерти.       — Вдохновляет. Считай, уже сделано.       Рук скрипнула зубами так сильно, что это услышали оба мага, хоть и стояли они не менее чем в двух шагах. Должно быть, еще немного, и с другой стороны, где весь зубной ряд оставался на месте, появился бы новый кошмар для зубных дел мастеров; недолго так и раскрошить эмаль.       Усмешка Эльгар’нана в ответ на мерзкие планы Гилан’найн не просто разозлили Рук, а ввели в первобытное состояние бешенства. Одно дело — защищать любимого человека на поле боя, отстаивать его интересы в словесных баталиях или, в конце концов, молчаливо принимать его сторону, пока он сам стоит за себя. Совсем другое — слышать, как поганые боги-выскочки строят планы на ЕЕ некроманта и гадко смеются, считая, что их исполнение — вопрос времени.       Ее плеча коснулась рука, приносящая с собой знакомое тепло. Признаться, и охлаждающий пыл холод от пальцев Нэв тоже пришелся бы кстати, но Рук не расслышала характерного звяканья протеза. Запах шалфея окутал ее, несмотря на то, что Эммрик не наклонялся к ней и не обнимал. Может быть, теперь Рук просто чувствует этот аромат вернее, чем все прочее.       — Не слушайте ее, душа моя. Этому не бывать, — попросил ее некромант, стараясь как можно сильнее смягчить свой тон голоса. Но Рук же чувствовала, что его это тоже задело. Она сжала и разжала кулаки в тщетной попытке сбросить напряжение, подвигала челюстью из стороны в сторону.       — Если они осмелятся на это, — услышала Рук словно со стороны и не узнала свой голос, дрожащий от злобы и ярости, — смерть будет наименьшей из их проблем.       Сейчас как никогда она понимала Луканиса и его праведный гнев, вспыхнувший, как солома, после нападения на Тревизо. Чувствовала бессильную злость Даврина, вынужденного смотреть, как гибнет почти весь его орден и рушится Вейсхаупт. Как Мрачная Плакальщица уносит в вихре двенадцать братьев и сестер Ассана.       Физически ощущает дрожь Нэв, что вынуждена сталкиваться с произволом венатори в Портовом городе и каждый раз забредать в тупик. Понимает Хардинг и ее обиду на Соласа, ставшего причиной коллапса титанов.       Вот оно, то, что так сильно боялась испытать вновь Рук, запоздало поняла она. Страх потерять. Снова.       — Получается, боги знают о таких вещах? — удивилась Беллара, пока Тааш округлила глаза и переспросила Хардинг:       — Чего? Они вместе?       До вечера Рук просидела в своей комнате. Беллара занесла ей обед и обнаружила, что их лидер беспокойно спит, свернувшись калачиком у дивана прямо на полу. Эльфийка было собиралась хотя бы накрыть ее чем-нибудь, но заметила, что у Рук подергиваются мышцы лица в причудливом танце, сопоставила это с синими кругами под глазами и решила дать Дозорной отоспаться. О том, что Мириам плохо спит, Беллара узнала одной из первых: они часто пересекались в коридорах Маяка по ночам. Завесная Странница грызла гранит наук, а Дозорная Скорби пыталась утомить себя, чтобы даже не заснуть, а совсем лишиться чувств. Если Беллара и впрямь уставала настолько, что засыпала под утро на очередном старом свитке и заливала его слюной, то Рук возвращалась в свою комнату, хмуро курила перед аквариумом и с трудом забывалась на час-два, пока ее не будили к завтраку. Позже ее веселье стали разбавлять вернувшиеся параличи, но об этом Беллара не догадывалась.       Когда Хардинг, запыхавшись, подлетела к эльфийке, та едва не опрокинула на себя плошку с промытой крупой. Сегодня была ее очередь дежурства, а значит, на ужин будут подаваться экспериментальные блюда. Хардинг выглядела так, будто отчасти пожалела, что Беллара удержала миску.       — Ты Рук видела?       — Рук у себя, но она… спит, — уже вслед умчавшейся Хардинг сообщила эльфийка и со вздохом вернулась к готовке. В крупе ничего особенного, казалось бы, не может быть, но что за соус к нему собиралась сделать Беллара…       Из сна, уже медленно переходящего в очередной кошмар, Дозорную вырвал стук в дверь и зов Хардинг:       — Рук, Рук! Это срочно!       Разведчица ввалилась в комнату и с удивлением оглянулась. Лежащая за диваном и потому невидимая для гномки Рук вяло подала голос и подняла руку, чтобы Хардинг заметила ее:       — Да… Что случилось?..       — Эвка прислала весть. Они что-то узнали! Нашли кое-что, достойное убийства!       — Гилан’найн?!       Уже оказавшаяся рядом с Рук Хардинг не сразу ответила. Она только сейчас поняла, что Дозорная лежала на полу — узор плитки отпечатался на ее не тронутой увечьем щеке, — а ее лицо настолько осунулось от долгого бодрствования, что Луканису будет большой грех жаловаться.       — Нет, чуть меньше, но… Рук, ты в порядке?       Нитка ничуть не удивилась, когда Мириам закивала с демонстративной бодростью и так быстро, как могла, поднялась на ноги. Ее не пошатывало, но Хардинг все равно не нравился вид Рук.       — Угу. Собирай всех в библиотеке. Мы пойдем все вместе.       — Ждем только тебя, — с готовностью сообщила Нитка. Мириам покосилась на нее, с трудом продрав правый глаз и до сих пор держа закрытым левый. В ее взгляде, наверное, промелькнуло что-то нехорошее, поскольку гномка тут же засобиралась. — Да, мы… Ждем.       Нитка ушла, а Рук только тогда позволила себе тяжело вздохнуть и устало провести ладонью по лицу, будто снимая с него паутину. Голова раскалывалась: она и без того плохо спала, а если забывалась сном днем, то все летело в тартарары. Все уже в сборе, размышляла Рук, значит, дело очень серьезное. Она наспех привела себя в порядок и спустилась в библиотеку через несколько минут. Вокруг руки Рук обмотала ленту. Ее Ингельвар использовала перед обещающими неприятности вылазками из Маяка, чтобы собирать волосы. Сейчас же она старательно зачесала их обычным манером: на правую сторону.       И впрямь, уже все собрались. У Беллары нос выпачкан в чем-то белом, и только по ее обычному беззаботному виду Рук догадалась, что это сахарная пудра. Хардинг беспокойно ерзала на диване рядом с Нэв; сыщица в противовес являла собой мраморную статую и держалась так, будто не вернулась с Перекрестка несколько часов назад и нисколько не устала. Тааш, у которой снова сорвался визит матери на Маяк, своим видом говорила: «Не лезь — убьет». По своему обыкновению, Даврин успокаивал себя, меланхолично работая ножом над очередным бруском дерева, но руки у него подрагивали. Луканис опирался на спинку кресла и выглядел таким же сонным, как Рук, а Эммрик, сидящий ровно напротив Дозорной и опиравшийся на свой посох, встретил ее радостным и одновременно обеспокоенным взглядом.       Рук тяжело опустилась на свой мягкий стул. Вмиг оказавшийся рядом Ассан положил ей на колени свою орлиную голову и заурчал, когда пальцы Мириам машинально огладили его клюв и почесали за совсем не орлиными ушами.       — Мы получили сообщение от Стражей, — начала Хардинг, стоило Рук кивнуть ей, мол, «поехали». — Они нашли одного из оскверненных драконов.       — Того, что атаковал Минратоус? — сразу же переспросила Нэв, опередив Луканиса на какую-то долю секунды.       — Да, его, — подтвердила Хардинг. Следом раздался огорченный вздох ассасина и приглушенное: «Mierda». — Он в Хоссберге. Неподалеку от Лавендела.       Эта весть Рук совсем не обрадовала. Она устало потерла переносицу и подумала, что почему-то Андерфелс как-то полюбился эванурисам и их драконам. Сначала Вейсхаупт, теперь вот Хоссберг… В эти окрестности Мириам вовсе не хотела возвращаться. После того как они с Даврином наткнулись на жутковатого демона в колодце — а что за демон, так и не выяснили, — местные топи не сулили ничего хорошего.       — Что ж… В прошлый раз мы ранили этого дракона так, что вынудили Гилан’найн его отозвать. В этот раз его нужно убить. Пойдем все, — решительно заявила Рук и мотнула головой, надеясь сбросить остатки усталости. — Не будем надеяться на случай.       — А еще в этот раз у нас есть эксперт по драконам. Да, Тааш? — добавила Хардинг. Адаари просто кивнула в ответ. Мириам вспомнила, что в последний раз, когда разгорелся страшный конфликт между Луканисом и Даврином, Тааш тоже подлила масла в огонь. Но, с другой стороны, в тот раз кунари была напугана. Все-таки архидемон Разикаль собственной персоной с тремя головами мало кого оставил равнодушным. Теперь все попроще, но есть немаловажный нюанс: скверна.       Но ничего. Справятся. Теперь у Рук было вдвое больше причин сделать все возможное. Недавно появившаяся «причина» внимательно смотрела на нее из кресла напротив и сжимала пальцы на рукояти посоха. По направлению взгляда Рук поняла, что Эммрик — тот, кто не просто заметил ее синяки под глазами, но и позже непременно прочитает лекцию о здоровом сне. В конце концов, она сама журила Беллару за недолгий отдых; теперь, вестимо, их с Эммриком ждет еще один серьезный разговор, когда Рук вновь почувствует себя его студенткой.

* * *

      — Рук, два слова? — Она обернулась на голос морталитаси, что остановил ее в самом начале коридора к элювиану. Рук остановилась, отодвинулась в сторону, пропуская рослую фигуру Тааш, и качнула головой вверх, молчаливо спрашивая, что случилось. Эммрик хмурился и держался на почтительном расстоянии. Наверное, не хочет провоцировать лишних вопросов, подумала Мириам, пока некромант говорил: — Ответственность. Вы помните?       — Это три слова, — неловко пошутила она и замялась, видя, что Эммрик совершенно серьезен. — Не нужно беспокоиться. Это для меня обычное дело.       — Обычное? — с тенью заинтересованности в по-прежнему обеспокоенном и серьезном тоне переспросил некромант. — И давно такое качество сна у вас стало «обычным»? Оно было таким и прежде, до того, как мы с вами впервые занялись этим вопросом?       Мириам не сразу сообразила, что Эммрик имеет в виду тот раз, когда она обратилась к нему за помощью, а он очень точно и быстро определил, что ей катастрофически не хватает здорового спокойного сна. Она пожала плечами. Хотелось бы, чтобы этот разговор откладывался как можно дольше, если и вовсе был бы забыт, как старая, давно потерявшая всякую актуальность библиотека.       — Эммрик… Мы можем позже поговорить об этом?       Видимо, в ее тоне было то ли что-то умоляющее, то ли что-то крайне убедительное в том, что она не обманет. Иначе Мириам не могла объяснить, почему Эммрик все-таки сделал шаг назад и не сразу, но качнул головой в знак подтверждения.       — Вы обещаете? — спросил он вдруг, как будто они были детьми и честные слова что-то значили. Рук кивнула. Взгляд Эммрика смягчился; он воровато оглянулся через плечо, а затем, убедившись, что никто на них не смотрит, коснулся ее виска своей ладонью. Пальцы, как и всегда, приятно теплые, а не по-лихорадочному горячие, а прикосновение веет нежностью и вниманием. Тяжесть, живущая в висках, дернулась назад, в небытие, словно ее, как сторожевую собаку, дернули за цепь. — Клянусь: не будь вы обязательной участницей нашей экспедиции, то я бы уже давно применил усыпляющее заклятие, или попросил бы Манфреда сделать вам один из моих любимых составов.       — Вы пользуетесь такими… отварами? — удивленно уточнила она и по торжествующему выражению лица Эммрика поняла, что только что подписалась под всеми его догадками разом. — Так… Нет, мы поговорим позже. Когда вернемся, — с большим нажимом повторила Рук, пока Эммрик не заболтал ее и не выведал все разом. Хоссберские топи ждут, и остальные члены команды — тоже: уже все столпились перед элювианом и в последний раз проверяли, ничего ли не забыли в спешных сборах. Рук и сама судорожно дернула рукой назад и обнаружила, что лук, подаренный Эммриком, по-прежнему с ней.       — Обязательно, — заверил ее некромант, и почему-то у Мириам не осталось ни единого сомнения: каким бы ни был итог, избежать разговора у нее никак не выйдет.       В этот раз обошлись без краткого инструктажа, как было перед отправлением в Вейсхаупт. В элювиан вошли все практически одновременно. Выбросило их в ставке Стражей, откуда в темпе очень быстрого вальса команда поспешила к месту, обозначенному Эвкой. Нитка Хардинг, как истинная разведчица, держалась впереди и показывала дорогу тем, кто еще не успел познакомиться с прелестями болот. Нэв ругалась и увязала в трясине искусственной ногой под многозначительные переглядки Даврина и Рук. Тааш бубнила себе под нос в сотый раз, что за вид дракона им предстоит сегодня убрать с шахматной доски, Луканис — очередные проклятия и обещания достать и дракона из Тревизо.       Эвка встретила их в одиночестве: Антуан, видимо, отлучился к другим Стражам. Гномка, как и обычно, являла собой образец воинственности и спокойствия. После смерти Первого Стража именно на нее, как понимала теперь Рук, легло бремя ответственности за остатки ордена. Хоть ситуация, судя по лицу Эвки, не тянула на «неплохую», гномка умудрилась мыслить холодной головой.       — Рук! Вы пришли. Отлично, — констатировала она и открыто улыбнулась. Рук хмыкнула в ответ: неужели у Стражей были сомнения?       — А как иначе? У нас с этим драконом есть незаконченное дельце. Как там обстановка?       — Могло быть лучше, — мрачно ответила Эвка. — На нас нападают порождения тьмы, но тут же отступают. Но они никогда не бьют в одно место дважды. Ищут слабое место в обороне. Порождения не должны быть такими умными. — Гномка дважды прошлась туда-сюда по небольшому помосту, пока рассказывала Рук положение дел, и наконец остановилась и с облегчением опустила молот. Он тяжело звякнул, ударившись о землю. — Я так понимаю, решают здесь не они. Вейсхаупт многих напугал. Никто не подряжался на сражение с богами. Первый Страж говорил, что это «Мор, который станет последним Мором». Может быть, он и прав был…       — Ну, Эльгар’нан и Гилан’найн — это последние боги, не считая Соласа. Если убьем их, то это и правда может быть последний Мор.       Рук старалась звучать уверенно и отчасти даже беззаботно. Эвка нахмурилась; более легкому на подъем Антуану, что даже после посвящения остался таким же благодушным, такой подход бы точно понравился. Его жена, однако, не разделяла оптимизма Рук.       — М-да… такое пока представить сложно, — протянула Эвка и отвела взгляд в сторону. Наверное, она успокаивала себя, потому что, когда гномка снова посмотрела на Рук, ее голос звучал так же, как и во время доклада: спокойно, уверенно, четко: — Мы проследили за этим драконом. Он засел в разрушенной башне неподалеку. Наверное, зализывает раны после боя с вами. Наши баллисты заряжены и нацелены на башню. Но он не выходит оттуда. Мы уже одиннадцать Стражей потеряли, пока пытались его выманить.       — Только другой дракон может управиться с драконом в такой тесноте, — наконец подала голос Тааш. Эвка качнула головой в сторону адаари, а та продолжала говорить: — Остальных порвет в клочья. Там невозможно уклониться или держать дистанцию. Чтобы расправиться с ней, нужно ее выманить. Я могу это сделать?       — Как? — не поверила Эвка. Тааш размяла пальцы, хрустнула ими и буднично, словно просила одолжить ей несколько монет на покупку моркови, попросила:       — Мне нужно в башню. Я знаю, как привлечь ее внимание.       — Звучит неплохо, — согласилась Эвка. — Еще я отправила весточку Драконам Тени. Подумала, что они захотят помочь. Но пока — никаких вестей. Завесных Странников тоже просили о помощи, но у них сейчас какие-то проблемы с венатори…       За спиной Рук одновременно вздохнули Беллара и Нэв. Первая впервые слышала о трудностях Странников, а вторая готова была собственноручно сокращать популяцию фанатиков хоть бы прямо сейчас, если бы не оскверненный дракон.       — …ладно. Значит, будем только мы, — подытожила гномка. Рук спросила, какого плана они все-таки будут придерживаться. Как командующая, Эвка сразу начала расписывать ход событий: — Стражи Джейни и Родри не пускают людей на поле боя. Вряд ли кто-то из местных будет рад вмешаться, но… — Наткнувшись на понимающий кивок, гномка продолжала: — Они знают, что вас можно впускать и что вы откликнулись на призыв.       — Хорошо. Тааш, я пойду с тобой. Провожу, — пояснила Рук, заметив недовольство адаари и с трудом успев его пресечь. — Остальные — идите на стены к Стражам. Помогайте им по мере сил. Я буду позже.       — Как скажешь, Рук, — единственный отчеканил Даврин и снова подтвердил роль идеального солдата, вышколенного жизнью и муштрой Вейсхаупта. Остальные мрачно кивнули. Хардинг с неприкрытым волнением впилась взглядом в Тааш, словно боялась, что видит ее в последний раз. Луканис продолжал злобно бормотать, а в его глазах нет-нет да проскальзывал фиолетовый росчерк. Нэв подрагивала. Беллара нервно подпрыгивала на месте, и создавалось впечатление, что еще немного, и она сильно оттолкнется и улетит как можно дальше от Хоссбергских топей. Эммрик дернулся, будто собирался пойти вместе с Тааш и Рук, но вовремя себя остановил.       — Удачи всем нам, — подытожила Эвка. Стало совсем не по себе.       К башне они с Тааш шли молча. Рук нервно поглядывала в ее сторону и старалась не вздрагивать каждый раз, когда из недр каменных стен наружу вырывался громкий рев; от него, казалось, даже земля под ногами ходила ходуном. Тааш же сохраняла спокойствие удава и только пару раз издала звук, похожий то ли на рык, то ли на фырканье. Рук догадывалась, что Тааш так разогревала голосовые связки: как иначе выманить дракона, если не звучишь, как дракон?       — Несмотря на скверну, — заявила наконец адаари, когда их пропустили Родри и Джейни, — она все еще остается драконицей, раненой и разгневанной.       — И это значит?.. — протянула Мириам, ощутив, что пауза как-то подозрительно затянулась. Тааш фыркнула.       — Это логово — смертельная ловушка. Она нас на части разорвет. — Кунари бросила короткий взгляд на одного из Стражей, получивших в битвах с порождениями тьмы несколько неприятных ран: его наскоро обматывали повязками перед тем, как доставить к Флинну. — Так что мы бросим ей вызов. Выманим на открытое пространство, затем атакуем.       — Звучит неплохо, — с осторожностью подтвердила план Тааш Мириам, но «неплохо» для их предприятия — не самый лучший результат… Тут либо все, либо ничего. Вейсхаупт больше щелкнул по носу вариантом «ничего».       — Главное — убедись, что все готовы.       — А ты готовы?       Тааш остановилась, повернулась к Рук и одарила ее таким серьезным взглядом, что Дозорная Ингельвар под ним невольно сжалась.       — Я справлюсь.       Они обменялись короткими рукопожатиями — Рук охнула, когда Тааш сжала ее ладонь, — и напутствиями. Кунари пожелала Рук сохранить силы на другие дела, Рук кунари — вернуться живой и невредимой. Первое пожелание выходило очень обтекаемым и оттого малозначимым, а второе — почти невыполнимым и потому фантастическим. Тем не менее, Мириам проводила рослую фигуру Тааш взглядом, пока та не скрылась в арке башни, и стремглав бросилась повыше: к другой фигуре в зеленом костюме, что ожидала ее после проводов.       — Как Тааш? — встретил ее знакомый и такой важный голос. Рук юркнула под рукой Эммрика, встала с левой стороны от некроманта: посох он держал в правой, — и негромко выдохнула, чтобы никто другой не услышал:       — Посмелее, чем я. — Она затылком почувствовала улыбку Эммрика и пожалела, что не может вернуть ему ее по-человечески.       Со стороны башни раздался звук, похожий на вой-рев: то Тааш трубила в свой рог. На него прежде уже откликались драконы в Ривейне. В этот раз рев из недр крепости не заставил себя ждать. Казалось, вот-вот, и дракон вылетит из своей норы, но следом наступила тишина.       — Ждать!.. Ждать!.. — Рук различила приказы Стража Томаша, четко следующего указаниям Эвки. Пока адаари внутри, ей нельзя мешать. Кроме того, глупо бить из баллист по каменной кладке.       Тишина продолжалась, повисла уже видимым туманом над будущим полем боя. Мириам с напряжением вглядывалась в арку, но не видела фигуры Тааш; с другой стороны, и свидетельства, что позволило бы сказать, что с ней что-то случилось, — тоже. В попытке куда-то сбросить свой ужас Дозорная вцепилась пальцами в парапет и закусила губу. Она не сразу поняла, что продырявила ее клыком.       Какой-то слабый звук донесся ветром от башни. Что-то похожее Рук слышала, когда Тааш плевалась огнем. Снова воцарилась тишина. Но в этот раз она продлилась какие-то секунды: следом за звуком огненного плевка из дыры в крыше башни вылетел с огромной скоростью сгусток пламени. Его размер красноречиво намекал, что то — дело не рта Тааш.       А еще через мгновение каменная кладка разлетелась в разные стороны под весом тела дракона, появившегося из проема. Один из камней пролетел в сторону баллист, сбил одну из них и пропахал площадку в опасной близости от другой. Третья баллиста — ближайшая к облюбованной драконом башне — тут же была предана огню. Воздух наполнился криками людей, что жарились заживо в собственных доспехах.       — Бейте по крыльям! Заставьте! Ее! ПРИЗЕМЛИТЬСЯ!       Голос Тааш стал первой победой. Чем адаари могла похвастаться, так это его громкостью. Способная перекричать и горн, и набат, она умудрилась пробиться даже через рев дракона: но, справедливости ради, в то маленькое окно, когда питомец эванурисов захлопнул пасть и взял недолгую паузу.       — Второе подразделение! Бегом на стены! — скомандовал кто-то из Стражей, чьего имени Рук, конечно, не знала. Она только собралась отдать уже свой приказ, что, правда, в голове еще не созрел, как вдруг дракон, бывший вроде так далеко, оказался совсем рядом. Они с Эммриком и ахнуть не успели, как удар хвоста буквально смел их с крепостной стены вместе с закрепленной на ней баллистой.       Нет ничего интереснее, чем ощущение свободного падения. Все тело замирает в ожидании удара о землю, а Рук уже успела посчитать: падать тут далеко. Даже если она приземлится в грязь, все равно переломает в лучшем случае все кости, а в худшем — умрет мгновенно. Если ее занесет в болота или воду, что ж: тогда утонет. Она не умеет плавать. Ей до сих пор снится, даже спустя больше чем два десятка лет, как она делает вдох, а вместо воздуха в легкие идет вода.       Как-то глупо будет вот так умирать. Это еще глупее, чем Вейсхаупт. Там она участвовала в защите крепости, действительно столкнулась с богом и архидемоном, а здесь — оскверненный дракон и такая прозаичная…       Не успела Рук додумать, как почувствовала сопротивление: его раньше не было, и она в то же время готова была поклясться, что до столкновения еще рановато. Удивительно, как, оказывается, много мыслей может пронестись в голове за какие-то доли мгновения! Несмотря на это, Мириам очень плохо соображала по тем предметам, что сейчас имели значение. Зато мешок неприятных ассоциаций и дум мозг с готовностью вытряхнул на пол сознания, словно говорил: «Вперед! Перебирай! Когда, если не сейчас, в самом-то деле?». Но не успела еще осесть многолетняя пыль, как из легких Рук снова вышибло воздух. Она почувствовала, наконец, удар о землю, по инерции сделала слабую попытку сгруппироваться, хотя и знала, что после столкновения с землей погибнет.       Каково было ее удивление, когда все тело отозвалось ноющей болью, протестующе хрустнули позвонки — но не сломались! — и свело судорогой ногу, но Мириам перекатилась и смогла подняться. Рефлекторно и потому идеально сделанный кувырок при падении филигранно сохранил в целости подаренный лук. Один из кинжалов, напротив, вылетел из ножей во время свободного падения и торчал теперь в комке грязи, медленно заваливаясь набок.       «Как это так…» — запоздало изумилась Мириам тому, что до сих пор жива. Она огляделась в попытке понять, где оказалась и не в Тени ли сейчас часом ее дух, и обнаружила спрыгивающую в карьер Тааш и оттряхивающего полы костюма Эммрика. Снова с идеальной прической. Навершие на его посохе только что погасло.       Словно угадав, что команде нужна передышка, к ним в естественно образовавшуюся боевую яму с ревом рухнул с неба дракон.       — Мы выкурили его! — не сдержала Рук радостный визг и выхватила лук. Спина жутко саднила: видимо, она умудрилась даже о грязь стесать себе кожу, но лучше так, чем лежать в месиве с переломанным черепом.       — Она ОЧЕНЬ злая! — совсем без радости откликнулась Тааш. Кунари без труда преодолела расстояние от края поля до места, куда Эммрика и Рук отбросил сильный хвост драконицы, и пронеслась мимо Мириам, как золотой вихрь.       Кое-что общее есть у Повелителей Фортуны и жителей Неварры, неожиданно подумала Мириам, и мысль эта была совершенно не к месту.       — На этот раз не уйдет!       Не теряя больше ни секунды, Рук схватила первую стрелу, натянула тетиву и отпустила. Ей почти сразу пришлось уходить размашистым вольтом в сторону от удара лапой. Эммрик отскочил в другую сторону и воскликнул какое-то заклинание. Его посох исходил зелеными искрами и больно слепил, если Рук нечаянно цеплялась взглядом за навершие. В первый раз такой шальной сквозной взгляд едва не стоил ей жизни.       Вспышка заклинания боли оказалась очень яркой: уже не зеленой, а практически белоснежной. Если Эммрик вовремя успел сощуриться и сохранить зрение, а Тааш удачно загородила своим телом сама драконица, то выскочившая перед пастью ящера Рук опустила лук и схватилась за глаза. Перед ними плясали ярко-фиолетовые огоньки.       — Kaffas! Я не вижу! — взвизгнула она с какой-то беспомощностью, и голос ее совсем потерялся в реве драконицы и щелкании ее зубов. Пожалуй, Рук спасло только то, что заклинание Эммрика сработало как надо. Рев ящера вдруг стал на тон выше, и он, судя по дрожи земли под ногами, отпрянул на добрую сотню футов.       — Рук!       Ее едва не опрокинуло, поскольку вместе с отскоком драконица взмахнула крыльями и подняла небольшой шторм на месте, откуда поднялась в воздух. Ориентируясь больше на слух, Мириам отпрыгнула влево, откуда услышала голос некроманта. К Тааш лезть было опасно: она, как настоящая охотница на драконов, всегда находилась либо у чудовища под ногами, либо на голове в попытках всадить топор в глаз.       Руки в кольцах поймали ее за плечи, чтобы придержать на месте и быстро унять слепоту, а Рук — о боги, как стыдно ей было в этом признаться позже даже самой себе! — не совладала с выработанным рефлексом.       — Ах!       — Эм…? Эммрик!       Как назло, заклятие сработало и позволило Мириам оценить результат воочию. Некромант не упал, но отшатнулся, свободной рукой зажав нос. Возможно, Рук и приблизила неизбежное, но от этого легче не становилось.       — О-о-о бездна, Эммрик! Прос… — Она не договорила и вдруг толкнула морталитаси снова, но на этот раз — не острым локтем в лицо, а ладонью в грудь. По инерции Эммрик сделал несколько крупных шагов назад. Между ним и Рук пронесся огненный плевок, едва не спаливший некроманта, а до последнего долетел конец извинения Дозорной Ингельвар: — …тите!..       — Все хорошо! — отозвался он. Из-за пошедшей носом крови Эммрик проглотил несколько звуков, и, рассудив, что это может очень плохо сказаться на заклинаниях, он быстро сплюнул кровь и перехватил посох удобнее. Не дожидаясь приглашения, Мириам снова вскинула лук. Благодаря заклятию Эммрика у нее больше не плясало перед глазами, но отныне она ни единожды не покосилась в его сторону, когда некромант черпал из Тени.       После пронзающей все нутро боли, вызванной природой магической, драконица взбеленилась еще больше и стала совершать ошибки. Вместо того чтобы разорвать дистанцию, подняться в воздух и поджарить весь карьер разом, она сближалась и давала Тааш возможность бить по ногам. Рук было гораздо легче прицелиться. Теперь она держалась в разы осторожнее, а, наученная опытом Вейсхаупта, стреляла с логикой «каждый выстрел — ценность; чем больше, тем хуже». И тактика работала. Драконица двигалась медленнее.       Краем глаза Рук заметила вспышку посоха и сразу же ринулась в обратную сторону, чтобы драконье тело стало естественным барьером. Заклятие Эммрика врезалось дракону между глаз; ящер заревел и, наконец, додумался подняться в воздух. Но летел он как-то вяло и явно через силу. Едва не пропоров ограждение брюхом, он приземлился на край карьера и снова закричал.       Этот крик не понравился никому. Если Рук могла опираться только на интуитивное «что-то не так», то Тааш имела в распоряжении драгоценный опыт.       — Это призыв! Она зовет кого-то! — рявкнула адаари, чтобы ее голос не потерялся в общей какофонии. «Кого?..» — успела подумать Рук и нашла ответ почти сразу, когда над их головами раздался оглушительный шелест огромных крыльев.       — Второй дракон! — завопила она и едва успела уйти перекатом в сторону от ледяного плевка. Глаза, одежда, волосы — все было в грязи, липло на руки, мешало обзору, но казалось такой мелочью по сравнению с тем, что у них здесь два гребаных дракона!       — Все в атаку! Добейте первого! — слышалось как будто со стороны. Рук тяжело поднялась на ноги. В ушах у нее шумело. Она успела заметить, что на лице у Эммрика отражаются те же эмоции, что и у нее: непонимание и ужас. Теперь-то что делать?! Два дракона за раз — это много даже для команды, победившей архидемона…       Явившийся на помощь дракон после приветственного залпа снова набрал высоту и, наверное, пошел на второй заход. Это дало им драгоценное время. Как по команде Тааш, Рук и Эммрик подскочили друг к другу, тяжело дыша.       — Что будем делать? — задыхаясь, спросила Тааш. — Мы… втроем…       — Остальные уже спешат! — сама не веря себе, выпалила Рук. Она поймала взгляд Эммрика, скользнула своим по его лицу, по розовым от размазанной по ним крови щекам. — Им нужно… Добра…       Мириам не закончила убеждать своих товарищей в том, что остальная их команда почти на месте и вот-вот тоже спустится к ним на поле битвы. Она даже не знала, как далеко отбросило их с Эммриком и как к ним добралась Тааш. Но оборвала свою речь Мириам не потому, что не нашла нужные слова. Ее прервал вдруг визг, какой издает человек и какой обычно описывают как «нечеловеческий». Мириам обернулась в сторону, откуда шел звук, и с ужасом обнаружила, что там как раз и был отряд Серых Стражей. Их что-то задержало, но со своего расстояния Мириам до последнего не могла рассмотреть, что именно.       Что-то вырвалось буквально из-под земли, отбросило с чудовищной силой одного из Стражей, а дракон позади этого чего-то щелкнул пастью. Страж не успел даже вскрикнуть. Его боевой товарищ оказался в руках чего-то, а отростки, дополняющие эти неестественно длинные руки, быстро заметались вперед-назад, как идеально отточенный механизм. Что-то швырнуло мертвое тело в карьер. Оно почти долетело до троицы, пропахало грунт и изломалось под жутким углом.       — Стражи! Вы бросили мне вызов в Вейсхаупте. Украли моего архидемона. За это вы заплатите кровью.       «Гилан’найн», — запоздало поняла очевидное Рук. Пока богиня снова напоминала о своей потере в Вейсхаупте, в карьере и на его границах начала бурлить земля. Казалось, скверне взяться неоткуда, и так оно и было: ее гнойники возникали буквально на ровном месте.       — Рук! Мы здесь!       — А что так быстро?! — рявкнула в ответ Белларе она, когда эльфийка спрыгнула в карьер. Одновременно обе лучницы выстрелили, одна — обычной стрелой, другая — стрелой со всполохами искр. Два вурдалака упали из гнойников скверны, даже не успев вылезти.       — Нас задержали! — отозвалась Хардинг, и теперь у них в распоряжении было уже три лука. В воздухе заклекотал Ассан и сначала было накренился в сторону Стражей — и Гилан’найн, но карьер огласил оклик Даврина:       — Ассан! Не смей! Стой со мной!       Грифон тут же изменил траекторию полета и спикировал на вылезающего из очага гарлока. Следом за когтями порождение тьмы испытало рапиру Луканиса и рухнуло в грязь.       — Исцелись, мой питомец! Скверна дарует тебе новую жизнь, — прокатилось по карьеру эхо голоса Гилан’найн, а следом за ним — рык дракона. Издалека Мириам не могла сказать наверняка, но, кажется, дракона оплела… скверна?       — Принеси мне тела, когда покончишь с ними, — прозвучал приказ Матери всех Галл. В ответ на него ревом отозвались два дракона: первый — исцеленный скверной, второй — приземлившийся позади нее и поднявший крыльями облако пыли. Два мощных тела снова взмыли в воздух и ринулись в сторону восьмерых счастливцев, на чью долю выпала работа спасать мир.       — Это же та драконица, что атаковала Тревизо?! — взревел Луканис. Он, видать, на всю жизнь запомнил холод, рвущийся из пасти чудовища.       — И драконица из Минратоуса! — злобно вторила ему Нэв. — Она моя!       — Я принесла в Вейсхаупт дары! Из-за своего невежества вы отвергаете спасение этого мира!       — Убьем их ради Нэв! Ради Луканиса!       Команда умело поделилась на равные части, как будто каждая битва была похожа на эту. Жаропасть взяли на себя Нэв — и никто не смел отбирать у нее право на месть, — Беллара, Хардинг и Тааш. Эммрик и Рук перескочили на Студеницу, а Даврин и Луканис — и Злоба, конечно, — последовали за ними. Если до этого, с одним драконом в противниках, еще можно было худо-бедно уследить за полем боя, то теперь на нем царил хаос. Рук совершенно не могла разобраться, от чего уворачивается сейчас: от струи огня или прицельно пущенной глыбы льда. Она просто прыгала, исполняя акробатический этюд немного хуже вейсхауптского, и стреляла наверняка: в глаза, в пасть, под хвосты в сочленение чешуек и мягкой слизистой. Грязь мешалась под ногами, а та, что налипла на торс и руки, ставила под угрозу и способность сражаться. Мириам не знала, как Андрасте до сих пор помогает ей сохранить тетиву чистой.       — Скверну можно приручить. Сотворить из нее великое благо. Но мне необходим материал для работы!       Вскрикнула Нэв: протез не вовремя увяз в комке грязи, и ее снесло ударом крыла. Магесса успела выставить блок, и тот спас ей жизнь, хоть и разлетелся на осколки сразу же после того, как принял удар. Луканис выкрикнул ее имя, и в его голосе эхом отозвался тон Злобы; он с яростью оттолкнулся от лапы Студеницы и попытался нанести ей удар в морду, но та мотнула головой. Ворона отшвырнуло в месиво из тины и грязи. Студеница издала победный рев.       — Мой архидемон был уникальным созданием! И он уже никогда не воскреснет! Вы поплатитесь жизнью за одну его гибель!       — Луканис! — закричала Беллара вместе с тем, как ледяная драконица выгнула шею к пытающемуся быстро подняться, но вязнущему только больше Делламорте.       — Невозможно создать что-либо без боли! Без разрушений. Без жертв. Я научу этому тех, кого сотворю из вашей плоти!       — Нет!       Что-то оглушительно просвистело над головой Рук и вонзилось дракону в шею. Из пробитой навылет плоти хлестнула густая темная кровь. Из-за сильной разницы в температуре от шеи драконицы пошел пар. Вторая драконица зарычала, временно потеряв интерес к букашкам под своими лапами. Рук обернулась тоже.       — Змей! — Она не заметила, как заулыбалась во весь рот, светя провалом в зубном ряду. Правая щека вся стянулась, не привыкшая к такой мимике, а Мириам этого даже не заметила. Она смотрела только на баллисту на колесах, какой не было в укреплениях Стражей. В нее уже заряжали второй такой же гигантский болт, какой прошил шею ледяного дракона.       — Решил, что вам не помешает помощь! — отозвался раскатистый низкий голос Ашура с той стороны карьера. Его шляпа-треуголка, служащая Змею визитной карточкой, весело маячила рядом с баллистой. Издалека было не рассмотреть, но он в еще одном жесте приветствия дотронулся до угла шляпы пальцами и быстро скользнул подушечками по всему краю.       Баллиста зарядилась: об этом возвестил треск взведенного механизма, готового к разрядке. Змей указал на второго дракона и скомандовал:       — Пли!       Из баллисты выпустили второй снаряд. Дракон не успел увернуться, а только немного двинулся с места и сделал себе только хуже. Болт влетел ему в левый глаз и в следующую секунду взорвался голубой вспышкой.       — Зачарованные снаряды! — догадалась Нэв. Она с помощью Тааш смогла подняться и поверхностно стряхнуть с протеза грязь. — Пробивают шкуру дракона! Ай да Ашур!       — За Вейсхаупт! — раздался издалека клич Эвки. Ей вторили все Серые Стражи, потрясая оружием. Рук пошатнулась и вовремя оперлась на плечо Даврина, оказавшегося совсем рядом.       — Никогда бы не подумал… — пробормотал эльф, — что в Тевинтере еще что-то могут…       — Самонадеянность. Рвение. И все зря. Вы думаете, что скверна несет гибель.       Мириам, по-прежнему держась за Даврина, подняла голову и не поверила своим глазам.       — Это чистый потенциал. Идеальный инструмент для творения.       Вдалеке Гилан’найн воздела руки и все свои щупальца-отростки, и следом за этим движением вокруг тел драконов закипела грязь. Как и в самом начале, когда из ниоткуда вдруг полезли гнойники скверны, тела драконов стали обвивать щупальца — они тоже появились из ниоткуда. Их величина оказалась сравнима с большим мостом, толщина — с многолетними деревьями, связанными вместе. У Рук все внутри похолодело.       — Она возрождает драконов! Мы должны ее остановить!       — Рук! Стойте!       Она ринулась вперед: к самому краю карьера, в сторону Гилан’найн, куда самым первым ударом выкуренной из башни драконицы отнесло одну из баллист. Издалека Мириам видела, что механизм явно дышит на ладан, и единственный шанс — за один присест развернуть ее в нужное направление. Позади себя она услышала легкий и очень частый топот; низкий рост, значит. Только Беллара могла бы так легко бежать даже по грязи, поскольку кому, как не эльфу, это бы удалось? Времени на то, чтобы обернуться и утвердиться в догадках, не было: Мириам только и успевала, что глотать легкие, что норовили быть выплюнутыми из-за одышки, и резко менять маршрут, петляя между щупальцами скверны.       — Ру-у-ук! Ты не поднимешь! — раздался сзади вопль Луканиса.       — Поднимет! — вдруг ответил ему хор из голосов Эммрика и Нэв.       Когда Рук подлетела к баллисте, она чувствовала столько силы в руках, что, казалось, могла порвать быка надвое. Дозорная схватилась за поручни баллисты и, с надрывом шипя, стала поворачивать ее. Механизм поддался ей с трудом, но послушно заскрежетал. К делу присоединилась Беллара, и, хоть ее помощь мало что изменила на практике, сам только порыв придал Рук достаточно сил.       Мириам прицелилась, а Беллара спустила механизм. Болт — обычный, не зачарованный, но оттого не менее смертоносный — вылетел с победным свистом.       Над карьером разнесся громкий вздох Гилан’найн. Ее огромное, исковерканное скверной тело согнулось под весом болта, прошедшего навылет. Она была похожа на огромную сырую рыбу, нанизанную на шампур. Грохот поглотил общий вздох команды, оставшейся позади: ослабли и рухнули лозы скверны, медленно обвивающие тела драконов и дающие им жизнь. Следом за ними в грязь, подняв две волны, упали и сами бездыханные тела.       — Гилан’найн ранена! — победно завопила на своем фронте Эвка. Оставшиеся после битвы с первой волной порождений тьмы Стражи немедленно последовали за вдохновляющей их Стражницей к корчащейся, как червяк на крючке, богине. Рук с Белларой тоже сорвались с места, откуда совершили выстрел, и бросились к ближайшему подходящему для восхождения склону. Она может подсадить Беллару, размышляла Мириам как-то мимоходом, а Лютейр поможет ей взобраться. Или лучше наоборот: эльфийка магией забросит Рук наверх, а она подтянет ее — у Дозорной точно хватит сил…       Она не успела закончить мысль. Рядом с Гилан’найн появилось нечто, похожее на шаровую молнию. Спустя мгновение оно разорвалось, послало ударную волну во все четыре стороны. Мириам не отлетела опавшим листом только потому, что Беллара успела, в отличие от нее, среагировать на опасность. Выставленный с помощью одних рефлексов щит смягчил удар, но оставил их на месте.       С этого мига время тянулось, как подмороженный мед, еле-еле стекающий с ложки.