Рядом быть

      — Даже одна возможность сразить эвануриса будет редкой и короткой и может очень дорого стоить. У тебя лишь один шанс застать их врасплох. Убедись, что вы полностью готовы, прежде чем нанести удар.       Тогда Солас готовил ее к лучшему из возможных исходов. У Рук хватало глупости только ворчать в ответ на нравоучения бога обмана и возвращать ему колкости, столь же неуместные, как и его разросшаяся гордыня. Она не слышала его и, справедливости ради, не была готова слышать.

* * *

      — Приготовьтесь. Нам нужно действовать всем вместе.       — Поверить не могу! Они собираются атаковать Вейсхаупт? Стражи к этому не готовы.       Голос Даврина дрожал от гнева и волнения. Он оттолкнул бы Рук в сторону и уже сам шагнул в элювиан, но был эльфом истинно армейской выправки и покорно ждал приказа. Даврин единственный выглядел как собирающийся на поле боя воин: в тяжелом доспехе, что он смог откопать в одной из лавок в Минратоусе и отвоевал не без помощи Нэв за приемлемую сумму, эльф казался в два раза шире в плечах. Пластины железа идеально закрывали все слабые места, пожалуй, кроме подмышек. Справедливости ради, Мириам еще не встречала ни одно порождение тьмы, что предпочло бы подмышки шее в качестве цели.       — Боги собираются перерезать Тедасу горло. Если мы не перережем им глотки раньше…       — Главное, дайте мне подобраться к ним.       Ингельвар и без взгляда на Луканиса знала, что в его глазах собственная ярость перемежается с распаленной Злобой, что жаждет мести чуть ли не столько же, сколько сам антиванец.       — Главное — не промахнись, — кивнула Рук.       — Не сглазь, — парировал Луканис. Что же, он шутит, и это добрый знак, заключила опальная Дозорная, все еще слишком сильно цепляющаяся за свою прежнюю роль и катастрофически недостаточно принимающая нынешнюю.       — Кто скажет Первому Стражу, что мы заглянем? — вдруг спросила Тааш, и Мириам замялась. Об этом она даже не подумала, наивно полагая, что будет время поразмыслить о превратностях переговоров с идиотами в процессе. В конце концов, в команде Мириам только благодаря своему умению импровизировать…       — Я бы хотела пропустить эту часть… — честно призналась она и поймала взгляд Даврина: напряженный, встревоженный и решительный. Он словно говорил, что, если потребуется, возьмет на себя Первого Стража, а сейчас самое главное — как можно скорее оказаться в крепости ордена.       — Внизу, в хранилище, у нас стоит элювиан. Это был подарок от долийцев, — быстро затараторил охотник на чудовищ. Беллара тут же подхватила его мысль, совершенно верно уловив направление:       — Наш должен соединяться с ним! Наверное. Я так думаю…       — Тогда используем его, — не дала эльфийке запутаться в сомнениях Мириам, — проберемся в Вейсхаупт по-тихому. Никто нас не увидит. Потом найдем Антуана и Эвку.       — А дальше какой план?       Теперь на Рук из-за своей вуали открыто смотрела Нэв. От нее такой вопрос был ожидаем, но никакой конкретики у Дозорной просто не было. Она не позволила голосу дрогнуть, когда уверенно отвечала подруге:       — Убить бога. Покончить с этим сегодня.       Мириам очень надеялась, что ее обещание звучало воодушевляюще, но верить в это? Нет.

* * *

      Отдать должное, элювиан действительно привел их в Вейсхаупт. Но, как только группа из Мириам, Даврина, Эммрика и Луканиса вышла из портала, все четверо моментально поняли: что-то не так. Если Мириам, Эммрик и Луканис могли только догадываться, Даврин знал наверняка.       — Это не хранилище, — раздосадовано заявил он. Рук выругалась.       — О, бездна, они переставили элювиан…       Достаточно посетовать на недальновидность или, напротив, мудрость Стражей у маленькой ударной группы не вышло. Вдруг пол заходил ходуном прямо под ногами, а с потолка посыпалась каменная пыль. Стоявший у самого элювиана Луканис едва успел отпрыгнуть обратно в пространственное зеркало, спасаясь от отколовшейся от потолка плиты. Никто так и не понял, что случилось и в какой миг в стене вдруг появилась дыра, куда начал медленно заваливаться еще работающий портал.       — Ложись! — взвизгнула Мириам, и все послушались ее беспрекословно: отпрянули от края и, бросившись на землю, закрыли головы руками. Где-то внизу раздался грохот: это рухнул элювиан. Пока Дозорная поднималась на ноги, Даврин уже подскочил к краю и оповестил Рук и Эммрика: — Он не разбился!       — Вы это называете «по-тихому»?! — раздалось снизу негодование с певучим антиванским акцентом.       — Присоединяйся, как сможешь! — крикнула Луканису Мириам, как вдруг услышала детский голос позади, где-то ближе к выходу из кузнечной кладовой, куда их вывел элювиан:       — Тише! Порождения тьмы снаружи!       Голос этот был настолько раздраженным и командным, что, казалось, он просто не мог принадлежать ребенку. Но каково же было удивление Мириам, когда в кладовой обнаружилась девочка лет десяти, босая и в одном легком платьице, но такая бойкая, что явно дала бы фору десяти королевским гвардейцам разом.       — Порождения тьмы? — воскликнул Даврин, но, поймав взгляд девочки, понизил голос, — в Вейсхаупте?!       — Они прямо за дверью, — с ноткой укоризны сообщила малышка. Мириам подошла к ней и присела на корточки рядом, чтобы ее лицо оказалось на одном уровне с детским:       — Спрячься… э-э-э…       — Мила.       — Спрячься и сиди тихо, Мила. Мы скоро вернемся за тобой, ладно?       — Хорошо, — уверенно кивнула девочка. Почему-то у Мириам не было ни единого сомнения, что Мила выполнит указание в строжайшей точности.       Ну что же… Никто не говорил, что будет легко.       Двери кладовой отворились, и в нос ударила сложная смесь запахов из гари и гнили. От такой сразу бы вывернуло любого, не привыкшего к порождениям тьмы.       Отдельного приказа ни Даврину, ни Эммрику не требовалось. Серый Страж немедленно бросился вперед с обнаженным мечом, прежде несколько раз стукнув им по щиту для привлечения внимания. Пока он сближался с более крупным порождением тьмы, Мириам шпиговала стрелами более мелких, но юрких созданий, чтобы те не мешались у Серого Стража под ногами. Она чувствовала, что задерживать дыхание ей очень просто, а руки совсем не устают, до предела натягивая тетиву и отпуская стрелу раз за разом: а это поддержка некроманта, что был хорош и в совершенно противоположных заклинаниях.       Чем ближе Даврин приближался к большим противникам, тем ближе подходила и Мириам; она только и успевала, что наклоняться к трупам порождений, из кого торчали ее стрелы, и накладывать уцелевшие припасы на тетиву раз за разом, пока те не кончились совсем. Тогда в дело пошли кинжалы.       — Во славу мертвых, — слышала она позади себя восклицание Эммрика, сопровождавшее сложную паутину заклинания, чем он опутал особенно агрессивного гарлока. Ей так важно было слышать его голос, знать, что все в порядке… Из-за этого Рук потеряла драгоценные секунды и оказалась повалена на землю откровенной мелюзгой, поскольку вурдалаков она и не считала за противников… Верный лук вместо оружия превратился в слабую защиту. Он одновременно и мешал вытащить кинжал, и служил единственным барьером между зубами порождения тьмы и ее шеей.       Вурдалак клацал зубами и беспорядочно пытался махать лапами; усиленные пластины на корпусе пока еще спасали Мириам, но это же не может продолжаться бесконечно! Она взвизгнула и из последних сил толкнула порождение луком. Противник отшатнулся и было по инерции собрался навалиться на свою добычу с утроенной силой, как оказался обезглавлен. Пролетевший мимо Даврин даже не замедлил бег, а уже налетал на одного из стрелков-порождений. Тот устроился почти в самом тылу порождений и изрядно досаждал частыми бросками шипов.       — Рук! Вставайте!       Перед глазами у нее мелькнул край посоха. Мириам машинально схватилась за него правой рукой. Как у Эммрика хватило силы помочь ей подняться таким образом, просто уму непостижимо, а в пылу схватки не было времени ничего постигать. Доли секунды Мириам потратила на то, чтобы отряхнуться и прийти в себя.       Больше нельзя допустить ни единой ошибки.       — Это были последние! — возвестил Эммрик. Даврин и Мириам выдохнули одновременно, каждый — в своем квадрате.       — По крайней мере, это были не огры! — снова раздался детский голос.       «Какой смелый ребенок!».       — А ты разбираешься в порождениях тьмы, — удивленно и одновременно с восхищением признал Даврин.       — Мой папа — кузнец Стражей. А ты кто?       Как-то Дозорная поняла, что обращаются не к Даврину, а к ней. С Эммриком и Серым Стражем все было понятно и без слов.       — Рук. Мы здесь, чтобы помочь. Ты знаешь Антуана и Эвку?       — Наверное, они в ставке командования! Я покажу тебе!       Мила засеменила к одной из дверей и раздраженно зарычала: заперто! Благо, девочка знала потайной ход, но там их ждал крайне неприятный сюрприз.       — Проклятье! — выругалась Рук. Мила остановилась у самого потайного входа. У него среди целой груды тел вурдалаков лежал одинокий Серый Страж. Его меч пригвоздил одного из чудовищ к тому месту, где и нужно было активировать секретный проход. Девочка, казалось, не испытывала ни отвращения, ни страха; Мириам удивило, что Мила даже не закашлялась в около-рвотных позывах. Это просто поразительно красноречиво говорило о том, в каких условиях приходится расти сегодня детям.       — Это командор Янос, — бесцветно сказал Даврин. Он узнал старшего Стража моментально, даже со скрытым шлемом лицом. Наклонившись над телом одного из своих командиров, эльф вытащил его клинок из тела мертвого вурдалака и спрятал его в ножны. Их он заберет с собой. — Один из лучших.       — Он победил в своем бою. И я чувствую, что его смерть была быстрой. — Голос Эммрика вселил в Мириам какое-то странное чувство спокойствия. Он был одновременно жестким, уверенным, но и заботливым и нежным. Дарующим надежду.       Какая странная смесь для самого начала осады Вейсхаупта…       Они быстро пролетели через тайный проход, надеясь успеть к ставке командования как можно раньше. Мириам задыхалась от ответственности, что шумела в висках кровавой бурей; ноги заплетались и норовили споткнуться друг о друга, чтобы опозорить хозяйку перед всем древним орденом. Она слышала, как сзади за ней поспевают некромант и Серый Страж и пыталась не уступать им обоим в смелости и решимости. И что, что она женщина? Она их командир, ведь так?       Ей сложно было унять дрожь в коленях, когда под ее напором распахнулись тяжелые двери, явив их троице черное небо, а на нем дымом и облаками ясно сложилось знакомое лицо.       — Серые Стражи. Я повелеваю силой скверны.       Голос пробирал до костей. Казалось, что две луны было на небе, но то светились жуткие пустые глаза. Словно в насмешку, как будто мало было такой демонстрации силы, издалека раздался рев. С трудом Мириам удержала в легких вскрик, когда громадный дракон вихрем пронесся над крепостью, но не смогла устоять на ногах. Ящер поднял такой ураган взмахами крыльев, что она кеглей покатилась обратно в дверной проем и едва не сбила с ног своих боевых товарищей собственным телом.       — Это Гилан’найн! Она прибыла с драконом!       — Хуже! Это архидемон! — поправил некроманта Серый Страж, и в его голосе явно читался ужас.       — Сегодня вы узрите лучшее творение богов! — раздавалось эхом с небес обещание богини. Мириам не помня себя поднялась на ноги, поддерживаемая под локоть чьей-то внимательной рукой. Как же они смогут убить Гилан’найн?.. Не говоря уже об ее архидемоне…       — Нам нужно скорее добраться до ставки! — скомандовала Дозорная, но, честно, слабо отдавала себе отчет в том, что будет делать дальше. Ледяная ладонь паники уже сдавливала горло и не давала свободно вздохнуть. «Андрасте, что делать…». Уже некуда отступать. Позади Вейсхаупт.       — Ставка командования недалеко! — раздался совсем рядом детский голос. Это казалось Мириам причудливым кошмарным сном вроде тех, когда приходится спасаться от монстров в одних портках. Присутствие ребенка здесь было настолько невозможным, что хотелось расхохотаться от одного только вида маленьких ног, несших детское тело вперед со скоростью, сопоставимой взрослым.       — Держись ближе к нам, Мила… — Мириам старалась держать лицо, но уже понимала, что ситуация медленно, но верно выходит из-под контроля. Словно подтверждая ее несостоятельность как лидера, вдруг застонал в голос Даврин. Он попытался подавить волну боли, до скрипа сжав зубы, но у Серого Стража ничего не вышло. Верно следующий за своим эльфом Ассан, и без того напряженный присутствием полчищ порождений тьмы под стенами Вейсхаупта, поджал уши и обеспокоенно заклекотал.       — Даврин! Вы ранены?! — раньше нее подскочил к Стражу Эммрик. Его голос, обычно спокойный и близкий к высокому, охрип от сильного волнения: за судьбу ордена Серых Стражей, жизнь своих товарищей и за свою собственную.       — Мы чувствуем… архидемонов… Я слышу Зов… Голова раскалывается от боли… — прохрипел Даврин и с большим трудом смог выпрямиться, чтобы продолжать идти и поспевать за их небольшим отрядом, — но я справлюсь.       Ему никто не ответил.       Мила была слишком занята мыслями об отце.       Мириам — судорожными попытками придумать новый план.       О чем думал Эммрик, она не знала и, о ужас, совсем не успевала предполагать.       Она должна вывести всех живыми из этого боя, а Гилан’найн оставить позади, поверженную и бездыханную.       Все воинственные мысли снова разбились о рев архидемона. Он вдруг оказался над ними, метрах в двадцати, зацепившись лапами за стены крепости. Мириам не успела закрыть уши и оглохла.       Пришло понимание, ясное и до ужаса простое: она не знает, как убить архидемона. У нее нет идей, нет плана, нет секретного оружия, каким можно нанести смертельный удар. Ничего нет. А в пасть этого дракона свободно въедет карета. Или две.       Архидемон снова взлетел и спикировал вниз, под стены крепости, где в ворота билась управляемая им орда. Поднятая взмахами крыльев пыль еще не успела, а Рук уже спускалась вниз, чудом не подворачивая ноги на осколках камней, что сыпались со стен из-под когтей оскверненного дракона. Появляющиеся на пути порождения тьмы казались сущим пустяком: кажется, после вида огромного лица на половину неба и ужасающего своими размерами архидемона их просто не может остановить какой-то скромный вурдалак!       Как легко забывается, что не далее, чем четверть часа назад, Мириам едва не перегрызли горло.       — Нам нужен новый план, Рук! — смогла различить Дозорная голос Эммрика и едва не рыкнула от досады. Она знает, что нужен новый план! К сожалению, от этого он не появляется, как по мановению руки! — Как Луканис сможет убить кинжалом бога в форме облака?       «Я не знаю, не знаю, не знаю, как…».       — Всему свое время! — вместо этого услышала Рук будто со стороны свой голос, — сейчас давайте попробуем не умереть!       — Под нами целая армия порождений тьмы! Сможет ли Вейсхаупт выстоять?       — Его никогда не брали, не возьмут и сегодня! — уверенно прорычал, успокаивая Эммрика, Даврин. Серого Стража нет-нет да уводило чуть в сторону, но он боролся с головной болью, как мог, а Ассан все время крутился рядом с ним и не давал заваливаться вбок слишком сильно.       — Где командор Янос?! — различила Мириам крик где-то впереди. Незнакомый голос. Но она знает, где командор Янос…       — Подкрепления на стену! — скомандовал кто-то другой, на уровень ниже, отчего приказ казался нечетким.       — Узрите мое совершенное творение.       «Снова она».       — Мощь. Скорость. И я вернула ей немало ее прежнего лукавства. Сила моего творения превосходит любое ваше оружие.       Элемент устрашения, думала Рук и тратила последние стрелы на новых противников. Когда в очередной раз она потянулась за стрелой и зачерпнула пальцами пустоту, то очередной неприятный звоночек стал для нее настоящим набатом. Это даже не начало, а уже очень похоже на конец. Хвала Создателю, у нее оставались в ножнах парные кинжалы. Их Мириам хоть и не любила, но всегда носила с собой: как раз на такой вот случай, когда что-то не заладилось с самого начала. Ее тактика была до безумия простой: держись поближе к магу или к воину и работай постоянной поддержкой, агрессивно отвлекай, без мыла пролезай в тыл или защищай товарищу спину.       — Это ваш последний Мор, Стражи.       А для кого-то этот Мор — первый… Почему он должен стать последним?!       — Прекратите борьбу. Падите ниц. Моя драконица быстро расправится с вами.       А никто не торопился. Наверное, это очень злило богиню, проснувшуюся спустя столько лет без последователей, без армии, без империи.       Тактика Мириам пока еще работала. Но, кажется, и ее время скоро останется в прошлом.       — Бездна… Это, кажется, последний…       Даврин тяжело дышал. Весь его лоб был покрыт холодным липким потом, а Ассан тревожно стрекотал, пытаясь заглянуть своему Стражу в глаза, и боялся, потому что не находил в нем присущей наставнику уверенности. Мириам была готова биться о заклад, что выглядит не лучше: взмокшая, со взъерошенными волосами и заляпанная чужой кровью и слизью. Один профессор Волькарин по-прежнему не растерял аккуратности своего внешнего вида; разве что пара прядей выбилась из идеально уложенной шевелюры. Как ему это удается и что за магия помогает в этом некроманту?..       — Даврин, ты можешь идти?       Такая жалкая попытка скрыть беспокойство не ускользнула от внимания Серого Стража, корчащегося от нахлынувшего на него водопадом Зова, что пришел вместе с архидемоном.       — Могу. Я справлюсь. Справлюсь…       Дозорные Скорби не сговариваясь переглянулись и поняли друг друга, не сказав ни слова. Больше нельзя медлить. Если нужно будет переть напролом, значит…       Мириам больше не ждала, а заставила себя развернуться спиной к облаку, выглядящему как лицо Гилан’найн, и толкнуть большие кованые двери, разделявшие внутренний двор и ставку командования. Им немного пришлось пройти до места, где собрались остатки ордена, имеющие право на принятие решений.       К сожалению, это означало, что Первый Страж будет там, и будет не иначе, как в статусе первой скрипки.       — Архидемон атакует северную стену! — послышался чей-то голос. Ему ответил женский возглас, и в нем Мириам узнала Эвку:       — Отступаем! Отходим к ловушке!       — Сигнальных огней не видно из-за дыма!       — Используй рог!       — Архидемон заглушает звук!       — Никто. Не отступает!       Последняя фраза была такой жесткой и неожиданной в откровенно печальной обстановке на поле боя, что Эвка, слышала спешащая к эпицентру событий Мириам, плохо сдерживала дрожь гнева в тоне:       — У нас нет выбора, сэр! Враг наступает! Мы должны отступать к драконьей ловушке!       Мириам не глядя протянула раскрытую ладонь к Даврину, и тот, мгновенно поняв, о чем идет речь, вложил в нее ножны и меч командора Яноса.       — Забудь о ловушке. Отправь сообщение командору Яносу. Мы собираемся за стеной…       «Итак, началось…».       — Янос мертв, — процедила Мириам. Ножны с мечом жалобно лязгнули о стол и смели с него часть разложенных карт, поеденных временем и сыростью, и фигурки, что так любовно расставлял балующийся тактикой для яслей Первый Страж.       — Рук? — Он, казалось, даже не удивился. — Что ты здесь делаешь?       — Пытаюсь спасти вашу задницу, — неожиданно дерзко огрызнулась Ингельвар. Первый Страж и его норов, скрещенный с совершенным нежеланием слышать что-то, что не вписывалось в его привычную картину мира, сидели у нее в печенках. Ровно того же мнения, очевидно, был и глава одного из древнейших орденов Тедаса, когда с очевидным удовольствием он вынес свой вердикт:       — Твою задницу ждет тюрьма. Арестовать их!       — Нет! — вдруг вмешался Антуан. Его Мириам поначалу и не заметила. Она не до конца верила, что Первый Страж может быть настолько самоуверен, что в момент, когда твердыня Стражей в осаде, а за стенами рассекает крыльями воздух архидемон, его будет заботить… он сам говорил, какая-то сумасшедшая! Из-за своего недоверия Рук вздрогнула, когда действительно почувствовала на своих плечах хватку чужих пальцев.       Ее что, правда арестуют? Сейчас?       — Вы должны ее послушать! Нас нас напал бог! — продолжал Антуан. Он был вдвое тоньше, чем Первый Страж в полной броне, но почему-то казался сейчас больше и значимее него.       — Ты слышишь себя?! Это невозможно! — Глава Стражей тут же оттолкнул слишком близко подошедшего Антуана в плечо, и хрупкий эльф не просто попятился, а чуть не отлетел в сторону от сильного тычка. — Хватит искать оправдание для своей трусости! Мы остановим врага за стенами.       Что-то в этом все-таки было: чем больше Первый Страж говорил, тем слабее становилась хватка на запястьях Рук. Когда тот толкнул Антуана, чужие пальцы разжались вовсе. Мириам робко взглянула через плечо и, получив немое согласие, полностью освободилась от конвоя, что толком и не успел установиться.       — Враг не за стенами, а за окном! — нетерпеливо рявкнула она, но командир ордена даже не обернулся на звук ее голоса.       — Серые Стражи не прячутся за стенами своего замка. Я не стану просить своих воинов бежать, поджав хвосты. Мы — армия, которая сдерживает скверну.       Первый Страж несколько раз потряс руками, явно ища пути поднять боевой дух своих солдат, но встречал в чужих взглядах только ужас и явное ощущение предательства.       — Всем воинам — выйти из Вейсхаупта! — вогнал он, наконец, последний гвоздь в эту программу.       — Сэр, мы все умрем! — Эвка не выдержала: ее слова превратились в настоящий рык дикой пантеры, и в подтверждение своей злости и несогласия с приказом гномка ударила кулаками по столу. А Первый Страж, казалось, ничуть этому не смутился. Он наклонился к Эвке и процедил:       — Это приказ, Стражница.       Он оттолкнулся от стола, порывисто направился к выходу первым — в чем стоит отдать ему должное! — и уперся в Мириам, практически столкнувшись с ней нос к носу. Первый Страж и Дозорная Ингельвар были одного роста, но сейчас борец со скверной и со здравым смыслом выглядел в разы крупнее и больше, чем безымянная девчонка, у кого теперь нет даже своего имени.       Вдох. Выдох. Вдох.       Пора решать.

* * *

      Раздался звук сигнального рога. Мириам плохо слышала его в пылу сражения. Ухватив в ставке командования Стражей хороший шмат стрел, так, чтобы забить колчан до отказа, она старалась отныне экономно расходовать свой запас. Теперь у нее не было времени на переговоры: Рук только и успевала, что прицелиться, выстрелить, прицениться к количеству стрел, проверить своих товарищей и снова прицелиться.       — Что значит этот сигнал? — Она слышала голос Эммрика, но старалась не вслушиваться, о чем он спрашивает, и позволяла всему, что происходило вокруг, оседать в памяти: разберется потом.       — Нужны подкрепления на восточной стене! — был ответ Даврина.       — А где сейчас мы? — спрашивал некромант.       — На восточной стене! — обреченно кричал Серый Страж.       — Мы и есть подкрепление! — подытожила Рук. Несмотря на надетый наруч, она уже не чувствовала левое предплечье.       — Рук, нас слишком мало! Мы не сможем прорваться сами! — вскричал Эммрик через несколько минут боя, отправляя очередное порождение тьмы в полет со стены крепости. Он был в отчаянии, как и его младшая коллега, вынужденная принимать слишком сложные для себя решения.       — Нам это и не нужно! Нам надо только заманить в ловушку архидемона! — пришел ответ сам собой. Ее волновало сейчас одно: лишь бы не перетянулась тетива, лишь бы не лопнула, лишь бы не закончились стрелы раньше времени.       Два раза протрубил рог. Его звук наполовину был скрыт за громогласным торжеством божества:       — Вы боретесь с тем, что называете скверной. Бессмысленно. Она всегда в нашей власти.       — Два сигнала рога! Что это значит?!       — Наружная линия обороны прорвана. Кажется, Эвка приказывает отступать.       Когда остался последний путь к ловушке: через библиотеку, — они почти выбились из сил. Во время очередной стычки, каких произошло, по меньшей мере, пять или шесть за какие-то треть часа, группа больше не переговаривалась, не обсуждала никаких планов и не ругала Гилан’найн, не перестававшую изрыгать проклятия и обещать им незабываемые последние минуты жизни. Только короткие предупреждения о возможной опасности, призыв поддержать атаку или прикрыть спину. Больше ничего.       Три раза глухо протрубил рог.       — Что значат три сигнала? — уже зная ответ, спросил профессор Волькарин.       — Значит, пришло время последней битвы, — сухо, но теперь уже решительно ответил Даврин. Ассан воинственно клекотал, словно старался подбодрить наставника, телохранителя и друга.       Мириам украдкой взглянула сначала на Серого Стража, а после — на старшего некроманта. Даврин казался серым: так сильно влиял на него Зов или он уже растерял веру в то, что они каким-то чудом, но могут уйти живыми? А Эммрик вдруг оказался настолько человечным и красивым, хотя его брови были напряженно сдвинуты, челюсти дрожали от напряжения, а губы — искривлены в презрении к себе и страхе к смерти. Прическа все-таки не выдержала напора битвы и растрепалась, на коже осела грязь, под глазами залегли темные круги от сильного напряжения: для отпора такому количеству порождений тьмы требовалось много черпать из Тени…       «Как же глупо будет умереть сегодня», — думала она, прорываясь к дверям библиотеки Серых Стражей. Когда держала оборону вместе с Эммриком и Даврином, по-прежнему помня: нужно считать стрелы, нужно беречь их и бить наверняка… Мириам несколько раз изменила этому правилу, когда несмертельно ранила гарлока, что едва не снес Даврина со стены одним размашистым ударом, и когда отвлекла на себя вовсе выстрелом вхолостую огра, сначала выбравшего своей целью ее коллегу-некроманта.       — А-а-ах! Я так долго не выдержу! — В возгласе Даврина были и надрыв, и разочарование собой, и страх уйти, так и не дойдя до цели.       — Как и я! — обреченно вторил ему Эммрик.       — Вы выдержите! — прокричала Рук и постаралась сделать так, чтобы ее голос звучал не вымученно, а злобно. — Мы зашли так далеко не просто так!       — Вурдалаки вернулись!       — Библиотека заперта! Мы в ловушке!       — Значит, будем сражаться до последнего, если придется!       Уже не голос, а рык. Пусть лучше пугаются ее, чем порождений тьмы. Пусть знают, что она запрещает им умирать и отступать. А лучше — пусть не умирают. Пожалуйста…       — Рук! РУК! Тащите свои задницы сюда!       Голос Тааш не перепутать ни с чьим другим даже в пылу боя.       — Мы идем! Идем! — взвизгнула Ингельвар и, поняв, что колчан снова пустой, запустила в вурдалака свой драгоценный лук. Чудовище потеряло равновесие, упало, и это позволило даже не заметившему опасность Эммрику успеть проскочить в узкий проем, что держала для них рука Тааш. Мириам уже не успевала забрать свой лук.       Под рычание адаари двери библиотеки с грохотом захлопнулись.

* * *

      — Когда архидемон окажется в ловушке, разве ему не должен нанести последний удар Серый Страж?       — Точно. И он при этом умрет.       — Что?!       — Это сложно. Но к этой жертве готов каждый Страж. Я готов.       — Погибнуть?       Восхищение, непонимание, трепет и ужас — все в одном слове.       — Кто знает? Может быть, они и мой портрет тут однажды повесят.       — Это еще не конец…       — Скоро он наступит.       Ловушка в виде гигантского грифона — вот то самое место, куда нужно заманить архидемона. Один Создатель знает, как долго им пришлось сюда добираться.       Может быть, портрет Даврина и правда повесят в библиотеке Серых Стражей. Это случится через несколько веков или прямо завтра. Но кое в чем уже не придется сомневаться: должно произойти чудо, чтобы сама Рук пережила этот день. И отчасти, стоит признаться, это цена, что можно заплатить за убийство хотя бы одного бога.       — А теперь, — пробормотала она, — я умираю.       Один короткий взгляд на лириумный кинжал, чтобы набраться смелости; сомкнуть на рукояти пальцы так, чтобы побелели костяшки; разозлиться, чтобы сделать шаг к краю крепостной стены — из тех, что еще уцелели, — и крикнуть, взмахнув оружием, способным поразить бога:       — Эй, Гилан’найн! Спускайся и сразись со мной!       Она не смогла удержать легкую дрожь в ногах при виде стремительно приближающегося к ней грозового облака. Огромные глаза стали различимы, когда до них, казалось, можно было подать рукой. Но это все еще облако. В нем все еще нельзя сделать дыру.       — Кинжал Ужасного Волка? ДОБУДЬ ЕГО!       Мириам, только-только начавшая различать звуки в полной мере, снова оглохла от рева оскверненного дракона. Крепостная стена дрогнула от веса тела, что чудовище обрушило на вековой камень; в нависшей над Вейсхауптом мгле Рук четко различала только пасть, где клокотало яркое пламя.       Дракон опустился на площадку. Пока горе-смертнице везло в том, что он исполнял приказ своей хозяйки и не замечал огромные пластины, активирующие ловушку, под гигантскими лапами. Однако было то воистину божественное вмешательство или воля случая, но архидемон Гилан’найн умудрялся не задевать их, пока переступал с лапы на лапу и наводил прицел кажущихся крошечными глаз на вошь где-то далеко внизу.       — Ну же… давай… — так шаблонно, но очень искренне взмолилась провидению Рук; если дракон не попадет в ловушку, все кончено. Тогда у них заберут лириумный кинжал. Тогда все станет еще хуже, чем было во время осады Вейсхаупта. Враг за окном переместится на порог и сразу же его переступит. — Давай…       Словно в насмешку, архидемон встал на задние лапы и расправил крылья, выпрямился во весь свой рост. Мириам не соврала бы, если бы сказала, что размером с башню — так уж точно. От такой махины никак не ожидалась молниеносная атака всем телом, когда архидемон вдруг бросился мордой вперед; что-то заставило Рук за мгновение до его рывка ринуться в сторону. Она запоздало подумала, услышав, как сзади клацнула огромная челюсть, что, может, от Ужасного Волка в ее голове есть хоть какая-то польза.       Оглушительно вдруг зазвенела цепь, что-то просвистело в воздухе, потом снова и снова. После каждого такого свиста ревел дракон. Оглушенная Рук была благодарна тому, что битва рисковала оставить ее неслышащей на добрые месяцы: она плохо слышала эту страшную какофонию, а к ней еще добавился пробирающий до костей визг Гилан’найн, усиленный стократ ее нынешним… состоянием.       Дозорная поднялась на ноги, чтобы увидеть пригвожденного десятком длинных цепей с наконечниками-копьями дракона. Ловушка Серых Стражей сработала. Сработала!       На затылке она ощутила чужое тяжелое дыхание. Ее едва не толкнул плечом Даврин, оказавшийся рядом так неожиданно и, казалось, ничего уже больше не замечающий. Его плечи ходили вверх-вниз так явно, что и не пытались скрывать: эльф собирается с силами, чтобы найти в себе решимость совершить самоубийственный удар.       — Даврин…       Мириам не узнала свой голос. Он вдруг дрогнул; ясно она понимала, что не готова терять Серого Стража. Он уже давно стал такой важной частью команды, что, казалось, без него все будет… не так. А как же Ассан?.. Где Ассан?!       Ассан нашелся рядом с Рук, совершенно растерянный и не представляющий, что ждет его друга через минуту-другую. Серый Страж обернулся в ответ на оклик, но не посмотрел на грифона. Кажется, он понимал, что, если позволит себе заглянуть в доверчивые огромные глаза, то не сможет поднять меч, а если поднимет, то уйдет как герой, но чувствовать будет себя величайшим предателем.       — Обними за меня Ассана, — после секундного замешательства попросил он.       — Опусти меч, Страж.       Они по команде обернулись, но только Даврин сделал шаг вперед и протестующе вскрикнул:       — Сэр…       Первый Страж спускался к ловушке, где дышал пойманный архидемон, и тащил за собой меч. Сталь звенела о камень. Первый Страж закашлялся. Он не доживет до утра, вдруг поняла Мириам, и сам тоже знает, что не жилец.       — Дай старику пролить кровь, — приказал Первый Страж и все-таки нашел силы, чтобы выпрямиться. — И исправить свои ошибки.       — Никаких… обид… — выдавила Дозорная Ингельвар. Она всю жизнь шла со смертью рука об руку, но сейчас была в ужасе от того, что смерть действительно была рядом с ее товарищами, кто на нее положился и кто доверил ей свою жизнь.       Какая разница, что это было решение Даврина и его, в том числе, желание?       В конце концов, никто действительно не хочет умирать. Могут не желать жить. Но не уйти, потому что так хочется.       — А должны быть, — глухо засмеялся Первый Страж и сплюнул сгусток крови под свои сапоги. — Но спасибо, что хочешь подсластить пилюлю мертвецу…       Даврин не торопился уйти с дороги. Он несколько раз перевел взгляд с него на Рук и обратно и, наконец, остановил его на женском лице. Только увидев отлично различимый кивок, что нельзя было трактовать никак иначе, Даврин сделал шаг назад и уступил Первому Стражу право умереть.       — …объявляю конец этому Мору…       И вдруг раздался крик.