Противоположности

Феликс в очередной раз отпил немного сока и, поставив на стол уже пустой пластиковый стаканчик, тяжело вздохнул. Музыка, доносившаяся из колонок, которые притащил кто-то из старшеклассников, больно била по ушам, отчего виски начинали и неприятно пульсировать. Ещё больше на и без того раскалывающуюся голову давили голоса других учащихся. Кто-то неприлично громко смеялся, кто-то о чём-то разговаривал, кто-то жарко спорил, и всё это смешивалось в одну единую неразборчивую какофонию. Феликса это раздражало. Он вообще не любил такие вот шумные мероприятия и предпочитал им проводить вечера дома, сидя за очередными исследованиями или какой-нибудь интересной книгой. И сегодня он тоже намеревался скрасить досуг книгой, которую на днях позаимствовал у Шарлотты, однако его планам помешал Беннетт. Он практически силком притащил его сюда, в эпицентр шума, аргументируя это тем, что ему нужно развеяться. Тем более, сегодня ведь такой праздник, День Святого Валентина. Собственно, именно по его милости сейчас Феликс и находился здесь. Только вот он ни черта не расслабился. Даже наоборот, он только сильнее вымотался и не заработал от этой тусовки ничего, кроме пульсирующий головной боли. И это только полбеды. Здесь, среди десятков трясущихся под незамысловатую музыку тел, Феликс Хониккер чувствовал себя чужим. В отличие от яркого и взрывного Беннетта, который был постоянным гостем любой вечеринки, он не ощущал себя частью компании. В то время как все остальные веселились, он держался поодаль и только наблюдал за всеми со стороны. Когда его звали к остальным ребятам, он только качал головой и сухо отказывался, говорил, что ему неинтересно. Пока остальные наслаждались алкоголем и атмосферой тусовки, он чувствовал, как ему не хватает воздуха. Хотелось оказаться где-то в другом месте. Просто выйти отсюда на улицу и дышать-дышать-дышать, до тех пор, пока из лёгких полностью не выветрится запах алкоголя, табака и дешёвых духов. И Феликс уже собрался это сделать, однако в самый последний момент почувствовал, как кто-то схватил его за запястье. Не крепко, но ощутимо. Так мог сделать только один единственный человек. — Ну и куда ты собрался, а, мистер Хониккер? — голос Беннетта раздался практически над самым ухом, и оттого по коже пробежалась целая стайка мурашек. Звучал он даже веселее, чем обычно, и свидетельствовало это лишь об одном: им была выпита не одна, не две и даже не три бутылки водки. — На улицу, — стараясь ничем не выдать свой испуг, как можно спокойнее отозвался Феликс. — Свежим воздухом хочу подышать. А потом, может, домой пойду. Всё равно мне тут делать нечего. — Чего-о-о? — протянул Беннетт, и в голосе его послышались нотки недоумения, смешанные с детским недовольством. Он, кажется, ничего не заметил, и хотя бы это радовало. — Но ты не можешь уйти, мистер Хониккер. Без тебя мне будет тут совсем ску-у-учно. Тем более, сейчас начнётся медленный танец. И действительно, энергичная музыка постепенно начинала сменяться более спокойной и размеренной. Некоторые девушки остановились, присматриваясь к парням, кто-то уже приглашал дам и кавалеров на танец. Впрочем, Феликсу до этого не было никакого дела, о чём он и поспешил сообщить. — Ну и что? — он хмыкнул и посмотрел на него, изогнув бровь. — Мне как-то без разницы. — Давай потанцуем? — не обращая внимания на его последнюю фразу, предложил Беннетт, и на его лице возникла странная улыбка. Хониккеру она не понравилась. Обычно, когда он так улыбался, ничего хорошего это не предвещало. — Чего? Эй, стой, я не уме… Однако Беннетт уже не слушал его. Он только покрепче схватил его за запястье и, не обращая внимания на протесты, потащил в центр спортзала, где уже собирались другие парочки. Феликс пытался сопротивляться, вырывался, даже пару раз ударил его по руке ладошкой, однако ничего из этого не сработало. Впрочем, это было и неудивительно: в конце концов, Беннетт ведь намного сильнее. Глупо было с его, Феликса, стороны надеяться, что он сможет так просто выбраться. И тем не менее, он всё равно не оставлял попыток. Он упорно сопротивлялся до тех пор, пока окончательно не выбился из сил. И лишь тогда он наконец смирился и позволил Беннетту взять контроль над ситуацией. Всё равно ничего другого, кроме как подчиниться, ему уже и не оставалось. Когда же они наконец оказались в центре спортзала, Беннетт встал напротив него. Слегка улыбнулся, одну руку положил ему на талию, притянул ближе к себе, другой же чуть сжал плечо. Феликс чуть нахмурился, но всё же проделал то же, что и он. Вокруг них постепенно собирались пары, и оттого ему становилось лишь ещё более неловко, однако он старался ничем себя не выдать. Получалось, откровенно говоря, плохо. — Ты ведь в курсе, что я не умею танцевать, да? — тихо, чтобы слышал только он один, спросил Феликс. — Ой, можно подумать, я умею, — Беннетт хихикнул. — Не переживай, мистер Хониккер, если ты сегодня и опозоришься, то опозоришься вместе со мной. Феликс открыл было рот, дабы что-то ему ответить, однако именно в этот момент зазвучала музыка, и все закружились по спортзалу. Они с Беннеттом в том числе. Поначалу у них получалось не очень, как и ожидалось. Они оба шли неуверенно, будто боялись наступить друг другу на ноги. Пару раз Феликс даже чуть не споткнулся, но, благо, Беннетт вовремя успевал прижать его к себе, чтобы он не упал. Потом уже их движения стали выходить более плавными и чёткими, и это придавало обоим больше уверенности. И тем не менее, Феликс всё равно немного переживал. Время от времени он поглядывал на других учеников, которые, в отличие от них, танцевали более умело, и покусывал губы. Он чувствовал себя ужасно. Боялся опозориться, оступиться, упасть и стать посмешищем на всю школу. Его радовало лишь то, что все были слишком увлечены друг другом, и потому на них внимания не обращали. Беннетт же, напротив, выглядел вполне спокойным. Он легко кружился с ним по спортзалу, крепко обнимая за талию, и, кажется, просто наслаждался. С его лица не сходила удовлетворённая улыбка, светлые волосы слегка развевались, в серо-голубых глазах отражались блики от дискошара, и выглядело это крайне завораживающе. Настолько, что Феликс в какой-то момент даже невольно засмотрелся. Наверное, именно благодаря этому вскоре он перестал нервничать. Он так же, как и Беннетт, втянулся, просто стал получать удовольствие от их танца. Даже чувство удушья, которое не оставляло его с первых минут, как он сюда пришёл, куда-то пропало. На его место пришло умиротворение, блаженное и обволакивающее. А ещё тепло. Такое тягучее, словно патока, и необыкновенно приятное. Оно лавой растекалось по венам, и Феликсу это определённо нравилось. Так, глядя друг другу в глаза, они вальсировали среди других пар. Феликс наконец позволил себе полностью расслабиться и отдаться приятным ощущениям, которые теперь накрыли его с головой. Сейчас он не думал ни о чём: ни о книге, которую ему одолжила Шарлотта, ни о том, что изначально он вообще не хотел идти ни на какую вечеринку, ни даже о том, что он мог споткнуться и упасть. Он просто кружился с Беннеттом по спортзалу, прямо как сотни серо-голубых бабочек внизу живота, и растворялся в окутавшей его нежности. А потом всё закончилось. Спокойная музыка сначала стихла, а затем вновь сменилась энергичной, и все остановились. Они с Беннеттом тоже. Однако прежде, чем отпустить его, он вдруг наклонился и оставил лёгкий поцелуй у него на губах, и это, казалось бы, простое и невинное действие выбило у Феликса весь воздух из лёгких.